ГЛАВА 15
Когда Айвен, запыхавшийся самую малость, зато не выспавшийся по полной, вошел в офис адмирала Десплена, то обнаружил за своим столом одного из старших клерков Оперативного Отдела. Первый утренний кофе был уже давно сварен и выпит, судя по темному осадку на дне кофейника во встроенном баре и слабому смолистому аромату в воздухе. Айвен подавил желание поскрести по дну кофейника ложкой и сжевать осадок.
— О, капитан Форпатрил! — просветлел клерк. — Старик хотел знать, как только вы прибудете, — он нажал клавишу интеркома: — Сэр, капитан Форпатрил на месте.
— Наконец-то, — послышался голос Десплена. Что за тоном это было сказано, не разберешь. Единственное, что можно было понять по четырем слогам — отнюдь не радостным. — Пусть зайдет.
Пройдя во внутреннее святилище шефа, Айвен обнаружил у того посетителя — капитана СБ, судя по знакам различия на воротнике: это Айвен разглядел, когда офицер обернулся, чтобы тоже окинуть Айвена хмурым взглядом. Тощий, но бледный, как штабист, в волосах проглядывает седина, которая подошла бы скорее человеку постарше, а не этому офицеру явно всего лишь средних лет и в среднем звании. «Раудсепп», гласила именная нашивка. Оба капитана коротко отсалютовали друг другу.
Десплен выглядел несколько обеспокоенным. И, учитывая, что беспокойство ему доставил простой капитан СБ — неужели он лично принес адмиралу корзинку змей? — определенно раздраженным. Он не пригласил вошедшего Айвена присесть, так что тот благоразумно застыл в чем-то вроде стойки «вольно» и ждал. Сейчас кто-нибудь объяснит ему, в чем дело; так всегда случалось, несмотря на то, что сам Айвен отнюдь не жаждал быть проинформированным.
Сухим голосом Десплен продолжил:
— Капитан Раудсепп только что спросил, знал ли я, подписывая на Комарре разрешение на ваш брак, что за любопытный набор родственников должна потянуть за собой молодая леди Форпатрил?
— На Комарре, когда мы с Теж женились, все считали, что она сирота, — возразил Айвен, — включая ее саму. И Риш. Для обеих стало истинным счастьем узнать сегодня ночью, что это не так. А почему вас это волнует, капитан Раудсепп?
— Вплоть до прошлой ночи в мои обязанности в Департаменте по делам Галактики входило отслеживание наемных убийц, которые могут угрожать вашей молодой жене. Довольно ординарная задача по обеспечению физической безопасности, пока что не требующая никаких активных действий, к всеобщему облегчению. А нынче утром я пришел на службу и узнал, что под мою опеку неожиданно попадает еще и джексонианский барон — ренегат и беженец — с почти всеми своими чадами и домочадцами. Причем ключевое слово в этой фразе — «неожиданно».
Ах, да. В СБ не любят сюрпризов. Весьма прискорбно — ведь, на взгляд Айвена, сюрпризы и есть их работа. Интересно, стоит ли оспорить термин «ренегат», или, напротив, это определение пригодно для всех джексонианских баронов? Хотя «беженец» — это в самую точку.
— С ближайшими членами семьи, — вставил Айвен. — В каком-то смысле.
Раудсепп нахмурил брови.
— Я отправил сжатым лучом раздраженную ноту в отделение нашего департамента на Комарре — как раз одновременно с тем, как капитан Морозов выслал оттуда свое срочное уведомление о грядущем прибытии вашей родни. Сообщения пересеклись на полпути. Хорошо, что они там, на Комарре, не совсем уснули, и все же от их предупреждения могла быть хоть какая-то польза, прибудь оно за шесть часов до происшествия, а не на шесть часов позже него. Итак, моя ординарная задача по обеспечению физической безопасности превратилась в совершенно неопределенных размеров политическое дело. Поскольку я ожидаю, что вскоре от меня потребуют дать ситуации оценку, то должен ее составить прямо сейчас.
Айвен кивнул — требование было вполне справедливо, однако жалеть попавшего в такую ситуацию собрата-офицера, пожалуй, рано. В конце концов, это же СБшник.
Раудсепп, прищурясь, поглядел на Айвена:
— Почему вы расписались за них на таможне?
— Ну, они выглядели очень усталыми, — предложил ему Айвен свое объяснение, — после стольких часов бюрократической волокиты. Да еще скачковая болезнь — полет от Комарры превращается в настоящую пытку, если вы страдаете скачковой болезнью.
— Вы уже успели выяснить, зачем они здесь?
— Они приехали за Теж и Риш.
«Постой-ка, что? За ними обеими? Чтобы увезти их?» Эта мысль наконец-то во всей полноте достигла измученного недосыпом мозга Айвена и отозвалась неприятной панической дрожью у него в желудке. Хотя с Риш он, наверное, расстанется без слез. Но что, если Теж захочет уехать с ней?
— Как минимум, узнать, что с ними, — торопливо поправился он. «Боже правый. Нам нужно поговорить». — В конце концов, это же их дети.
— Что вы еще заметили и о чем можете доложить? По части того, что может представлять опасность — или интерес — для империи?
— Все, что они успели — приземлиться в космопорте и отправиться спать, — Айвен подавил зевок. — Ах, да, еще заполнить кучу бланков. Вы должны были уже получить копии бумаг из таможни и доклад вашего человека, который отвечал за внешнее оцепление в ночную смену. Как там его зовут? Замботи. Следовательно, сейчас вы знаете ровно столько же, сколько я.
— Вовсе нет. Вы наблюдали за происходящим с минимальной дистанции и вовлечены в это дело дольше всех.
«Неужели я один?» захотелось огрызнуться Айвену. Фактически, первым в это дело ввязался вовсе не он. «Поговори со своими же людьми!» Или Бай лег спать, даже не написав рапорта? Вот мерзавец.
— Все, что я успел увидеть за — сколько их там было? — девять часов, это людей, измученных скачковой болезнью, счастливых тем, что видят своих дочерей живыми, — можно не сомневаться, это был не спектакль специально для его глаз, — и благодарных за то, что их устроили в гостиницу.
«Погоди-ка…» Бай докладывает в Департамент Внутренних дел, а Раудсепп сказал, что он сам — из Департамента по делам Галактики. Неужели в СБ правой руке снова не рассказали, в чем напортачила левая? Айвен настолько свыкся с Байерли, что, наверное, просто позабыл, на каком высоком и засекреченном уровне тот периодически работает. Так стоит ли перенаправить Раудсеппа к Байерли или нет? Должен быть другой, окольный путь.
«Но разве не с попытки прикрыть Бая и начались все твои неприятности?»
Однако капитан Раудсепп на этом не остановился.
— Тогда вот, — он извлек из кармана мундира, проверил и протянул Айвену карточку. — Здесь номер моего защищенного комм-пульта, по которому вы сможете связаться со мной напрямую в любое время. Если вы обнаружите нечто подозрительное, достойное сообщения, неважно, что именно, пожалуйста, сразу позвоните мне.
Айвен не протянул руки за карточкой.
— Гм, вы что, просите меня шпионить за семьей моей жены?
Уголком глаза он заметил, что обычно бесстрастный Десплен слегка поморщился, хотя на что именно шеф так отреагировал, Айвен так и не понял.
— Вы приняли официальную ответственность за них, капитан Форпатрил.
«Как фор-лорд. А не как офицер. Это другая цепочка командования». Вот дерьмо, звучит как один из типичных доводов Майлза, а? Айвен знал, что вступает на тонкий лед, если начал копировать своего кузена. Он аккуратно взял карточку, поглядел — да, одна из этих: номер, и больше ничего — и убрал ее в свой бумажник.
— Хотя… — Раудсепп помедлил, оглядывая аккуратный, но изобилующий самыми разными предметами кабинет адмирала: целую стену занимала рабочая библиотека Десплена, где было даже несколько редких томов времен Изоляции. — Я подумал, что почти все дела Оперативного отдела так или иначе проходят через ваш комм-пульт, капитан Форпатрил. Пока ситуация не прояснилась, возможно, вам было бы благоразумнее взять отпуск по собственному желанию. Против семейных обстоятельств никто не возразит, разумеется.
На челюсти Айвена заиграл желвак. Как и у Десплена, заметил он.
— Если неожиданно возникли сомнения в моей лояльности, — выдавил Айвен, — то и решение об отстранении принимать точно не мне, так?
Раудсепп приподнял бровь:
— Логично.
СБшник перевел взгляд на Десплена. Адмирал ответил ему взглядом глаза в глаза и бесстрастно произнес:
— Мы с моим адъютантом обсудим этот вопрос. Благодарю за проявленное беспокойство, капитан Раудсепп, за информацию и за то, что уделили нам время в это занятое утро.
Адмирал однозначно скомандовал «можете идти». Или у СБшника закончились вопросы, или он больше не рассчитывал получить у Айвена ответов, но позволил выставить себя вон. Клерк в приемной проследил, чтобы тот ушел.
Оставшийся наедине с адмиралом Айвен продолжал стоять. Десплен потер челюсть и поморщился:
— Итак, теперь вы — угроза безопасности, Форпатрил?
— Не знаю, сэр, — как можно более искренне ответил Айвен. — Мне ничего такого не говорили.
Десплен фыркнул:
— Тогда идите займитесь делами, по крайней мере, сейчас, — он жестом отпустил Айвена, но напоследок прибавил: — Да. И позвоните вашей матери.
Айвен застыл на пороге.
— Да, наверное, имеет смысл… — вообще-то, про эту небольшую обязанность он начисто позабыл во всем вихре событий.
— Возможно, точнее будет сказать «перезвоните ей», — голос Десплена был крайне сух, и адмирал еще прибавил к нему один из Тех Самых взглядов.
— А-а. Так точно, сэр. Немедленно, — и Айвен ретировался в приемную.
Он выставил из-за своего стола клерка, который был только рад вернуться к своей прерванной работе, уселся туда сам и набрал знакомый номер. Изображение леди Элис соткалось над видеопластиной мгновенно, а это подсказывало, что она уже ожидала его звонка.
— А, Айвен. Наконец-то, — произнесла она, не зная, что повторяет реплику Десплена.
«Между прочим, я был занят». Айвен осторожно кивнул:
— Маман. У меня выдалась та еще ночка. Наверное, ты уже слышала? Хоть что-то?
— Первым, что до нас дошло, оказалась копия уведомления капитана Морозова с Комарры: он прислал его в штаб-квартиру с настоятельной припиской передать сообщение Саймону. К счастью, генерал Аллегре прекрасно понимает, какая информация для чьих глаз предназначена. Сообщение пришло, когда мы завтракали. А чуть позже мы получили свежие новости из первых рук. Не твоих, должна заметить.
«А чьих же тогда?» чуть не спросил Айвен, но уже понял, что вопрос излишен. К тому же Байерли сейчас наверняка успел позавтракать и завалился спать, к зависти Айвена — голодного, невыспавшегося и предполагающего, что так останется и дальше.
— Да мне вздохнуть некогда было, — попытался оправдаться он. — Хотя теперь я всех устроил. Временно.
— Прекрасно. Как это восприняла Теж? А Риш?
— Обе вне себя от радости. Представь, как бы ты себя чувствовала, если бы твоя родня неожиданно воскресла из мертвых?
— Для этого мне не нужно напрягать фантазию, Айвен, — ответила она, одарив его своим особым взглядом, одновременно раздраженным и любящим. — Да и тебе, если на то пошло.
Айвен смущенно пожал плечами:
— Нет, наверное. Как бы то ни было, семейные чувства проявили все.
Самые разные, если припомнить. Будучи, как и Майлз, единственным ребенком в семье, Айвен порой задумывался, каково это — иметь много братьев и сестер? С одной стороны, внимание маман не было бы сосредоточено на нем одном…
Паника, медленно кипевшая где-то в дальнем уголке его мозга, начала захватывать новые территории. Внезапно севшим голосом Айвен выговорил:
— Они… кажется, они явились сюда с мыслью забрать Теж и Риш. И увезти.
Маман поглядела на него:
— И как ты это воспринимаешь?
Он довольно долго молчал, прежде чем выдавил:
— Очень странно.
Леди Элис приподняла темную бровь:
— Ну, это уже что-то, — она выпрямилась, усаживаясь в более энергичной позе. — В любом случае, очевидно, что нам надо пригласить их на ужин при первой же возможности. Так будет правильно. Нам многое предстоит наверстать…
— Гм, сейчас они все спят. После скачковой задержки.
— Значит, к началу вечера они успеют и отдохнуть, и проголодаться. Итак, сегодня вечером. Отлично. Я пришлю Кристоса с машиной — и, разумеется, ты заберешь их в отеле и проводишь.
— Э-э, лучше бы пару машин. Или автобус. А ты успеешь, ведь времени мало?
— Мне сотни раз случалось устраивать приемы и за более короткий срок. Мой штат уж точно в состоянии обеспечить приватный семейный вечер на пятнадцать человек.
Айвен втихую пересчитал на пальцах.
— У меня получается четырнадцать. Даже если считать меня и Саймона.
— Не сомневаюсь, что Байерли пожелает сопровождать Риш.
И СБ не потребуется делать лишних движений. Маман прекрасно знала обо всех аспектах происходящего. Айвен ухитрился не подавиться.
— Только… не приглашай Майлза. И не позволяй ему пригласить себя самому.
На менее элегантном лице поджатые подобным образом губы выглядели бы гримасой (явно вызванной некими воспоминаниями):
— Поверь мне, я в состоянии контролировать список своих гостей. В любом случае, он, кажется, до сих пор на Сергияре. Хотя Катерины мне будет не хватать. Ладно, в следующий раз, — был ли ее взмах рукой легкомысленным или угрожающим, Айвен пока не решил.
Айвен досадливо запустил пальцы в шевелюру.
— Ага. А стоило мне сегодня явиться на службу — и я опоздал, из-за всех этих ночных дел — как там уже сидит один вздрюченный СБшный капитан, устроивший моему шефу неприятный разговор… Можешь поверить, настроения это не улучшает, — он перевел дух. — Некий тип из Департамента по делам Галактики. Который не удосужился сегодня побеседовать с Департаментом внутренних дел, если ты понимаешь, о чем я. Как мне быть, не знаю. Они там все, в Главном Тараканнике, работают вслепую? Или Аллегре хочет, чтобы каждый смотрел на проблему независимо, или что? Терпеть не могу, когда эти хорьки втягивают меня в свои махинации.
В поле зрения камеры показался Саймон Иллиан.
— А ты позвони Ги Аллегре, Айвен, и спроси, — любезно посоветовал он. — Если дело в первом, ему захочется об этом узнать, если во втором — знать надо тебе. Он обязательно поговорит с тобой. Но коротко, имей в виду.
Его улыбающееся лицо исчезло с экрана, но задумчивый голос был еще слышен:
— Хотя хорошо, что парень Ги решился спорить с адмиралом, пусть даже вздрюченный. Агентам СБ нужен твердый характер…
Айвен передернулся. «Вот только мне совсем не хочется говорить с Аллегре».
— Весьма разумно, — одобрила леди Элис. — Тогда я позвоню Теж и Риш. Держись, дорогой. Я распоряжусь, чтобы Кристос связался с тобой попозже и обговорил все по поводу машин.
Она отключила свой комм. Целую минуту Айвен сидел, собираясь с силами и спрашивая себя, когда же он наконец возьмется за работу и возьмется ли вообще. И можно ли назвать то, что он делает, «личными звонками в рабочее время», и не получит ли он за них выговор. Он вздохнул и набрал следующий номер.
— А, Айвен, — нейтрально произнес генерал Аллегре, когда секретарь переключил вызов на него. Генерал обладал самой типичной для старшего офицера внешностью — это был коренастый мужчина средних лет, у него была совершенно обычная жена, работающая в Имперском научном институте, и дети примерно тех же лет, что и мальчишки Десплена. И только хорошо узнав его, ты понимал, насколько ужасно умен и ослепительно ужасен он на самом деле. — Как раз на следующей неделе у нас откроется свободное место на скачковом корабле-курьере; или запрос снимается после новостей сегодняшнего утра? Точнее, прошлой ночи, если смотреть твоими глазами.
— Наверное, сэр. Все пока в подвешенном состоянии. Но я звоню по другому вопросу, хоть они и взаимосвязаны. Похоже, мне приходится иметь дело одновременно с двумя вашими сотрудниками, но они не контактируют друг с другом…
Кратко, как его и проинструктировали, Айвен описал проблему с Байерли и капитаном Раудсеппом.
— Хм, да. Надо поставить Раудсеппа в известность, — эта фраза, как и ровный тон при виде Айвена, говорили о том, что капитану намеренно не пересылали сообщений от Байерли. — Хорошо, что ты спросил.
«Верно».
— Мне Саймон посоветовал, — добавил Айвен просто на случай, если ему понадобится дополнительно прикрыться.
Аллегре кивнул.
— На своем уровне Форратьер действует хорошо. В последнее время, может, даже слишком хорошо. Департамент внутренних дел планировал его отпустить на какое-то время, но тут случился этот инцидент.
— Как можно работать слишком хорошо?
— Ну, эти внештатники… — Аллегре сделал неопределенный жест и ловко сменил тему: — Как нынче дела у Саймона?
«Что, от меня снова требуют доносить о собственной родне?» Нет, так думать нечестно. Ги Аллегре долго был главой Департамента по делам Комарры в непосредственном подчинении у Иллиана, пока не получил место шефа, когда оно внезапно освободилось четыре года назад. А когда юным офицером он пришел в СБ, Служба безопасности была целиком вотчиной Иллиана. Его нынешний интерес — личный не меньше, чем профессиональный.
— Похоже, со здоровьем у него неплохо.
— Рад это слышать. У него появились какие-то новые интересы? Он вполне мог бы ими обзавестись, — дипломатично добавил Аллегре. — Я не в смысле упрека в адрес миледи твоей матери, конечно.
— А вы часто говорите с ним? Консультируетесь?
— По необходимости. Экс-шеф Иллиан, умнейший человек, всегда проявляет предусмотрительность, чтобы мы с ним не толкали друг друга под локоть. Не было необходимости отсылать его подальше, как твоего дядю на Сергияр, чтобы люди по привычке не обращались к нему. Хотя, полагаю, состояние здоровья Саймона играет ту же роль: отдаляет его от прежней команды, — Аллегре задумчиво прищурился. — Интересно, не захочет ли он съездить в гости к Эйрелу? Я бы это предложил. Как думаешь, миледи твоя мать не захочет попутешествовать? Пока это не вызывает нездорового возбуждения у любителей теории заговора. Хотя и это может быть полезно… — генерал на мгновение отвел взгляд — видимо, что-то на комм-пульте потребовало его внимания, догадался Айвен. — У тебя пока все?
— Да, сэр, — «пока что».
— Благодарю вас, капитан Форпатрил.
И по жесту Аллегре Айвен исчез из его насущных мыслей и с экрана комма.
* * *
Теж смотрела, как за Риш цепочкой тянутся к лифту все младшие Арквы. Пока не приехала машина леди Элис, Риш решила спуститься с ними вниз и показать ближайшие окрестности, а потом вернуться и подождать в баре отеля. Вообще-то Теж хотелось бы преподать краткий курс Барраяра всей своей семье до ужина — если бы ей только позволили вставить слово — но беседа наедине с папой, бабушкой и баронессой тоже подойдет. Риш пообещала, что постарается по возможности просветить остальных.
Она позвонила в дверь, ведущую в общую гостиную, и голос матери пригласил ее войти. Проскользнув внутрь, Теж увидела, что трое старших собрались вокруг круглого столика-головида, показывающего сейчас что-то похожее на крупномасштабную карту города. Бабушка коснулась панели управления, изображение головокружительно расплылось, затем снова проявилась карта.
— Это точно не здесь, — пожаловалась она с ворчливой ноткой в обычно идеально модулированном голосе.
— Вряд ли они могли его передвинуть, — резонно заметил папа.
— Зато, похоже, они передвинули все вокруг, — бабушка подняла взгляд. — А, это ты, Теж. Прекрасно.
— Тебе удалось договориться, чтобы нас забрали пораньше? — уточнила баронесса. — Ты им объяснила, что моя мать хочет увидеть фрагмент старого города, который она когда-то знала?
— Да, — ответила Теж. — Леди Элис сказала, что Кристос будет очень рад. Вообще-то, когда он учился на шофера, ему пришлось запомнить все до одной улицы в Форбарр-Султане, и ему не часто приходится бывать в старых районах.
— Знание местности может быть полезно, — согласился папа.
— А что вы ищете?
Теж уселась между папой и баронессой, и оба ее крепко и радушно обняли. Это было непривычно. Обычно баронесса не выражала своих чувств физически и, наверное, прекратит через день-другой. Должно быть, она по-настоящему перепугалась за Теж, пока, ничего о ней не зная, летела от потерянного Дома на Землю, потом на Эскобар и затем сюда. Теж бы тоже боялась за родителей, догадывайся она, что они живы; трудно сказать, что было бы хуже — горе потери или этот страх.
— Старый форский особняк, известный под странным именем Лестничный Тупик, — ответила бабушка, вглядываясь в изображение, — Я там работала во времена Девятой Сатрапии, — так цетагандийцы называли то, что сами барраярцы прозвали цетагандийской оккупацией.
— Работала? — с растущим интересом переспросила Теж. В детстве она воспринимала бабушку как есть и не задумывалась, каким было ее долгое прошлое. — Я думала, хаут-жены гем-генералов не работают.
Баронесса подняла брови:
— Но ведь не в захудалой грязной конторе, Теж, — узнав о том, как ее дочь пыталась зарабатывать на жизнь, баронесса осталась крайне недовольна.
Бабушка поджала губы.
— Понимаешь, когда меня… изгнали из хаутов, я уже была генетиком с хорошим образованием. Я просто не прошла отбор, недобрала совсем немного — хотя для нас, девушек с внешних планет, всегда было труднее соперничать с хаут-женщинами самой Эты Кита, ведь у них был доступ к самым свежим разработкам. Меня предназначили в пару генералу гем Эстифу именно потому, что он получил назначение в Девятую Сатрапию, а программе Звездных Яслей тогда потребовался в их лабораторию надежный ассистент. Та, что занимала эту должность до меня, погибла от бомбы этих мерзких партизан. Она даже не была целью нападения — ей просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время, — бабушка неодобрительно фыркнула; трудно было сказать, что она не одобряла — партизан, их тактику или неверное определение ценности их нечаянной жертвы.
— У Звездных Яслей было представительство на Барраяре? И барраярцы это знали? — Айвен Ксав ничего такого не рассказывал, и она сама не натыкалась на подобные упоминания во время своих недавних изысканий. — Чем бы оно там ни занималось?
Бабушка отмахнулась:
— Это были вполне простые, очевидные вещи — комплексные генные изыскания и сбор библиотеки генов населения планеты. Так называемый Период Изоляции Барраяра стал уникальным природным генетическим экспериментом, который нельзя было упустить. Конечно, мы надеялись на открытие — какую-нибудь новую мутацию или их серию, пригодные для извлечения и внедрения в высший генный базис — но увы. За двадцать лет изысканий, которые, несмотря на масштаб задачи, финансировались скудно и не имели достаточной поддержки, мы обнаружили лишь новые генетические заболевания. Возможно, шестисот лет недостаточно, чтобы в популяции развились и прошли отбор новые силы. Жаль, что эту планету открыли так быстро.
«Кое-кто из комаррцев согласился бы с ней. Правда, по совсем иным причинам».
— А у тебя здесь было… что? Лаборатория в этом старом особняке?
— Под ним, если быть точным. Поколением ранее это здание принадлежало какому-то графу, потом было передано младшим членам семейства, затем его экспроприировало правительство сатрапии. Хаут Зайа, глава нашей группы, была им не слишком довольна, зато оно предоставляло в должной мере скрытный вход в нашу рабочую зону. Сама лаборатория по тем временам была неплохая, с барьерами биозащиты и много чем еще.
Теж никак не могла понять:
— Но если вы просто собирали библиотеку генов, зачем понадобилась всякая хитрая биозащита?
— Всякое бывает, — туманно ответила бабушка.
Теж попыталась обдумать эту мысль. Мысль никак не отвязывалась.
— Да?
— Сидеть с разинутым ртом тебе не к лицу, Теж, — заметила баронесса. — Не отвлекайся; это важно для нашего будущего.
Вообще-то, пока они говорят о прошлом. О скрипучей древней старине. Теж подавила вздох и постаралась сделать внимательное лицо. Ей надо поспешить, чтобы рассказать им больше про леди Элис, прежде чем…
— Но всё же мы имели дело с гемами, дорогая. Хаут Зайя использовала свои собственные ресурсы в качестве обычной предосторожности, — бабушка поджала губы и продолжила рассказ: — Здесь, в Форбарр-Султане, был только региональный филиал, ты же понимаешь. Основные лаборатории располагались на орбитальной станции, которую в суматохе отбытия потом сожгли в атмосфере. Я побывала на ней всего лишь раз, потому что была слишком молодой для такого назначения. На станции стояло гораздо лучшее оборудование, чем у нас внизу. Какая бессмысленная потеря! Что ж, хотя бы все данные с нее спасли.
— Что снова приводит нас, Теж, к твоему молодому человеку, — пророкотал папа.
— Что? — на этот раз Теж удалось удержать челюсть на месте.
— У тебя было время его изучить. Что ты можешь сказать о рычагах воздействия на него?
— То есть?
— Теж! — нетерпеливо одернула ее баронесса, но папа остановил ее взмахом руки.
— Например, жаден ли он до власти? Престижа? Денег?
— Не знаю.
— Как можно не знать такие основополагающие вещи? — спросила баронесса.
Теж пожала плечами:
— Я так поняла, его мать обладает целым состоянием — она владеет тем зданием, где живет он, своим собственным, и еще несколькими в том же районе, и чем-то еще за пределами столицы, не знаю, чем именно — а он ее единственный ребенок. И у него есть своего рода трастовый фонд от родственников по отцовской линии. И еще офицерское жалование, на которое он в основном и живет.
— Это не совсем то, что я имел в виду, — ответил папа. — Многие богатые люди все равно хотят большего — или ради какой-то конкретной цели, или просто одержимы деньгами.
Вот уж в этом Арквы разбираются, ха!
— Я думаю, Айвена Ксава удобство привлекает больше, чем имидж. Ну, он живет по стандартам своего класса форов, но скорее не потому, что слишком в этом нуждается, просто… ему так проще.
— А что насчет опыта в бизнесе? Есть у него хоть какой-то? Импорт, экспорт, торговля? Мог бы он, скажем, организовать масштабный или сложный проект?
— Ну, я знаю, что он работает над армейскими бюджетами вместе с адмиралом Деспленом. А они и масштабные, и сложные.
— Хм… — папа побарабанил пальцами по подлокотнику. — Понимаешь, несмотря на неизбежную потребность в местных партнерах, я бы предпочел по возможности ограничить это рискованное предприятие рамками семьи. Мои старые контакты… не так надежны, как хотелось бы. А в некоторых случаях, еще и слишком стары.
Рискованное предприятие? Теж не очень нравилось, как это звучит. И все же взгляд отца теперь загорелся, и с его лица исчезло пугающее выражение усталости и поражения, с каким он рассказывал про потерю станции и про Эрика. На его родном, широком лице оно смотрелось совершенно чужим.
— Но о каком предприятии можно говорить здесь, на Барраяре?
— О горнодобывающем, — на его лице мелькнула усмешка. — Мы хотим откопать немного истории. Мойра считает, что мы наткнулись на богатую жилу. У каждой семьи должен быть свой заброшенный золотой прииск, верно?
— Для меня это не история, а то, что случилось со мной, — поправила бабушка. — В любом случае, золото — наименьшая из лежащих там истинных ценностей.
— В потенциале, — осторожно поправила ее баронесса. — Исключительно. Пока что наша ставка рискованна, а шансы — невелики.
— Рискованная ставка лучше никакой, — вздохнул папа. — А именно — того нуля, который мы получим, если барраярское правительство что-нибудь разнюхает, так что никакой болтовни на эту тему ни с кем за пределами этой комнаты, ясно, Теж?
Теж наморщила нос.
— Вы про ту старую подземную лабораторию? Но кому нужна древняя генная библиотека? Там уже все давно протухло, наверное, — «а уж запах!».
— Вообще-то, всё, что хранилось в форме спор, полностью подлежит восстановлению, — заметила бабушка. — Плюс тот скучный хлам, который гем-генералы и их приятели в конце концов потребовали туда запихнуть. Полагаю, кто-то из них действительно верил, что в один прекрасный день получит шанс сюда вернуться.
— Скучный хлам?..
Папа откинулся на спинку дивана и широко улыбнулся:
— Старые документы, самих цетагандийцев и пленных барраярцев. Несколько коллекций произведений искусства…
— Простые местные поделки, по большей части, — вставила бабушка. — Хотя надеюсь, что там осталось несколько интересных вещиц, привезенных из дома.
— … деньги Девятой Сатрапии, в банкнотах и валюте — вот вам и сундуки с золотом…
— Дикари из барраярского захолустья по каким-то своим причинам всегда предпочитали эти неудобные золотые монеты, — подтвердила бабушка.
— … и что угодно еще, что элитная банда цетагандийских гем-лордов в панике не имела места или времени упаковать, но не могла и бросить на произвол судьбы, — заключил папа. — Думаю, даже Мойра не знает все, что там может отыскаться.
— И никто не знал, — подтвердила та. — Хаут Зайя очень сердилась, когда они вторглись на ее территорию, но в тот момент никто и ничего не мог с этим поделать.
В начале разговора Теж была полна решимости не дать себя втянуть ни в какие обреченные и рискованные предприятия клана Арква, но по мере перечисления глаза у нее лезли на лоб все сильней.
— А почему вы решили… почему решили, что ее не нашли до вас, давным-давно?
Баронесса задумчиво потерла друг о друга сложенные ладони и приложила кончики пальцев к губам.
— Даже если бы его содержимое вывезли тайно, некоторые из известных предметов всплыли бы на поверхность и оставили след. И некоторые записи. А этого не произошло.
— Но что… как… как тогда мы до него доберемся? Тайно?
Папа пошевелил пальцами.
— Чем проще — тем лучше. Если это здание еще существует, купим его. Или, возможно, возьмем в аренду. Если его снесли и поверх выстроили что-то еще, купим новую постройку и без спешки сделаем то же самое. Я так понял, оно располагалось не в самой престижной части города. Если такой вариант неосуществим, купим или снимем недвижимость поблизости и проникнем туда со стороны. Как обычно, потерять или приумножить прибыль (в моей молодости, когда я угонял корабли, это было скорее «потерять») можно в момент перепродажи добычи. Чтобы продать вещь за лучшую цену, надо найти на нее лучшего покупателя. И предпочтительней будет устроить продажу потом, с некоей защищенной базы за пределами этой не внушающей доверия империи.
— Для начала — со Станции Фелл, — заметила баронесса, — если барон Фелл сочтет нас платежеспособными. Это — точка приложения сил, по достижении которой перед нами откроются все возможности. А я верну Рубин.
— А разве, гм, историческая ценность не максимальна, когда предметы извлекаются и регистрируются на месте? — предположила Теж.
— Прискорбная потеря, — согласилась баронесса, — но в нашем случае ее не избежать.
— И как давно вы трое планировали это… это тихое пиратство?
— С самой Земли, — ответил папа. — Когда мы совсем отчаялись получить на аукционе достаточную сумму за волосы моей тещи, Мойра вспомнила об этом месте.
— Я много лет о нем не вспоминала. Даже десятилетий. Однако, когда Шив женился на Юдин, он так и не получил положенного свадебного подарка. Гем Эстиф впустую растратил первый свадебный дар на этого своего идиота-комаррца, который пустил деньги по ветру. Одно неверное решение за другим.
— Я пришла к тебе голой и босой, — тихо проговорила баронесса, с нежностью глядя на супруга. — Все, что у меня было — волосы, — и она печально подергала себя за короткие пряди.
— Я помню, — ответил тот с такой же нежностью во взгляде. — И очень ясно. В то время у меня самого было не намного больше.
— Как минимум, твой ум.
— Так что этот тайник станет испытанием и одновременно свадебным подарком, если Шив сумеет извлечь его содержимое, — сказала бабушка. — Вы, двое, можете снова начинать друг за другом ухаживать.
— Как только все это где-нибудь разместим, — веселым голосом подтвердил папа.
— Твой внезапный барраярский муж, — обратилась баронесса к Теж, — позволил нам внести в план кое-какие изменения. Изначально мы собирались прибыть на Барраяр под чужими именами, но тут объявилась ты, и наше появление здесь обрело правдоподобие — как раз в тот момент, когда неожиданно высокий уровень безопасности этого Форпатрила привел бы к неминуемому разоблачению. Сначала я не хотела оглашать наши истинные личности до тех пор, пока мы не накопим средств для ведения войны и не приготовим для наших врагов убедительную встречу.
— Гибкость, Юдин, — пророкотал папа.
— Признаюсь, вы с Риш меня чуть с ума не свели, когда Амири сообщил, что вы так и не добрались до него в срок. Новости со стороны — от Лилии — стали для нас величайшей удачей, а барраярский план — совершенно непреодолимым соблазном.
— Если мы сможем добыть это сокровище, — сказал папа, — оно спасет наш Дом. Оно — ключ ко всему. Давно я не ставил на один кон все, что имею. Но уж если возвращаться к отчаянным денькам моей юности, то хочу назад и мое прежнее тело! — он похлопал себя по животу и скривился.
Его жена только фыркнула. На взгляд Теж, папа выглядел скорее энергичным, чем отчаявшимся.
— Теперь все, что нам требуется, — жизнерадостно заявила бабушка, — это найти Лестничный Тупик.
* * *
Айвен усадил своих тестя с тещей и леди гем Эстиф в пассажирское отделение большого лимузина маман, сам сел туда же, лицом против движения. Колпак салона с шипением закрылся. Айвен быстро стиснул руку Теж, уверенности ради. Хоть какой-то. Когда он прибежал домой переодеться и привести себя в порядок ради этого высочайшего шоу, то обнаружил, что Теж и Риш уже ушли. Возможности поговорить у них не оказалось ни тогда, ни, если честно, сейчас, и, похоже, не представится еще несколько часов. По крайней мере, этим вечером Айвен — выбритый, аккуратный и в парадном мундире, который он нечасто надевал после службы — должен выглядеть более впечатляющим зятем. Он на это надеялся.
Свою Экскурсию-Чтобы-Порадовать-Бабушку Кристос начал с объезда замка Форхартунг. В качестве одного из безвредных развлечений на будущее Айвен упомянул, что в замке есть военный музей.
— По крайней мере, ваш замок пережил это столетие и остался цел, — заметила леди гем Эстиф, глядя на старинные зубчатые стены, над которыми хлопали на зимнем ветру несколько ярких флагов Округов: признак, что внутри заседает неполная сессия Совета графов. — Хотя без лазерного ограждения он выглядит так странно.
Перед поездкой Айвен шепотом посоветовался с Кристосом, и они решили, что императорский дворец в первый раз лучше показать издалека — что было должным образом и проделано. Кристос ухитрился подвести лимузин как можно ближе к реставрированным пешеходным переулкам и магазинчикам старого караван-сарая.
— Что ж, вот это — улучшение, — пробормотала леди гем Эстиф почти без неудовольствия. — В мои дни эта часть города считалась гиблым и чумным местом.
Айвен решил пока не упоминать, что родился именно здесь. Пусть на сей раз эту историю рассказывает кто-нибудь другой.
— Последний лично знакомый мне барраярец, заставший Оккупацию, умер, сколько там будет… — он был вынужден сделать паузу и посчитать в уме, — … восемнадцать лет назад.
Айвену тогда едва исполнилось семнадцать. Неужели целых полжизни прошло с тех пор, как его древний и ужасный двоюродный дед, генерал Петр, отправился к праотцам? Гм… ага, именно так.
Они миновали здание полностью современной постройки — Генштаб, место службы Айвена, но, к его тайному разочарованию, никакой реакции оно не вызвало. Зато леди гем Эстиф напряглась и стала вглядываться в окрестности более жадно, едва они удалились от реки. Сидевшая рядом баронесса и барон с интересом наблюдали за ее… нет, по ее замкнутому лицу трудно было сказать, доставляла ли ей эта поездка удовольствие.
— В дни Девятой Сатрапии поблизости проходила граница города, — заметила она.
— Форбарр-Султана разрослась вширь на пару десятков километров, — ответил Айвен. — Во все стороны. Пока вы еще в городе, вам стоит посмотреть внешнее кольцо, оно построено совсем недавно.
Большой лимузин втиснулся на парковочное место, только что освободившееся по редкой случайности, и с шипением опустился на мостовую. Кристос, который на протяжении всего их зигзагообразного маршрута по Старому городу то и дело вставлял свои комментарии из водительской кабины по интеркому, веселым голосом произнес:
— Приехали, леди гем Эстиф. Мне пришлось здорово погрузиться в прошлое, чтобы найти упоминание об этой старой постройке. Цетагандийцы отняли ее у старого форского рода, участвовавшего в Сопротивлении, и использовали как гостиницу, пока удерживали столицу — наверное, их привлек большой участок земли и сады при особняке. Потом особняк, занятый одной из оппозиционных группировок, сровняли с землей во время последних боев, а участок забрал под свою руку император Юрий. Форское семейство уже не затребовало свою собственность назад — скорее всего, почти все они к тому времени погибли. Но вот именно то место, где стоял Лестничный Тупик.
Все трое Аркв-старших — точнее, супруги Арква и леди гем Эстиф — распахнув глаза и вытягивая шеи, уставились сквозь стекло.
— А что там за огромное уродливое здание? — придушенно спросил барон.
Ну хоть что-то из архитектуры старой Форбарр-Султаны их наконец проняло — пусть даже одно из самых жутких строений в городе! Айвен жизнерадостно пояснил:
— А это одно из творений любимого архитектора-мегаломана императора Юрия, печально известного лорда Доно Форратьера. Кстати, не путайте с его тезкой — нынешним графом. Говорят, Доно-архитектор успел воздвигнуть пять огромных строений, прежде чем его остановили. Байерли он тоже приходится родственником, хотя и не прямым предком, к его явному облегчению. Сегодня за ужином Бай сможет вам много о нем порассказать. А конкретно это гигантское оскорбление для взора — Главный Тараканник как есть, именно так его прозвали люди, которые там работают. Штаб-квартира Барраярской Имперской СБ.
В пассажирском отделении лимузина воцарилось долгое молчание.
— Полагаю, оно не продается, — странно приглушенным голосом проговорила Теж. — И не сдается внаем.
Айвен рассмеялся:
— Когда Саймон Иллиан руководил этой конторой, то говорил, что продал бы его за один бетанский доллар, если бы отыскал бетанца с одним долларом в кармане и таким полным отсутствием вкуса. И если бы Совет Графов выстроил для него новое здание — чего они делать не собирались. Маман рассказывала, что в его личном кабинете на стене — там, где у других мужчин портреты красоток — какое-то время висел снимок здания эскобарского Инвестигейтив Федераль, такая высоченная стеклянная башня.
— Ну надо же! — произнес Шив Арква.
Когда лимузин уже тронулся с места, он еще долго оглядывался через плечо.
