ГЛАВА 13
Теж мерила шагами гостиную Айвена Ксава — взад-вперед, туда-сюда. Сам Айвен сидел с бокалом, периодически отставляя его, чтобы тут же схватиться за голову. Риш, устроившаяся с ногами на диванчике, сначала была слушателем благодарным, хотя и не верящим в то, что слышит, потом проявила растущее нетерпение слушателя уже не столь благодарного, и, наконец, раздражение.
— До сих пор не могу поверить, что один-единственный старик, которого при моей Сделке даже не было, смог вот так взять ее и отменить! — кипятилась Теж. — Я-то думала, смысл в том, что все обговорено заранее!
— Похоже, именно обговорено — только не со мной, — мрачно заметил Айвен Ксав. — Я с самого начала ошибся, когда пошел к человеку, лично знакомому с маман. Надо было принести наш иск какому-нибудь судье, который не знает меня как облупленного, а тем паче — с самого детства. Человек незнакомый был бы не в курсе, что тут за чертовщина творится, и у него мы бы могли запросто проскочить.
— И что вы должны сделать? — поинтересовалась Риш. — Чтобы получить эти ваши основания для развода.
Айвен Ксав покачал головой:
— Оказывается, это дело трудоемкое. Сложнее, чем я полагал.
— Должно же быть хоть что-то! Давайте-ка пробежимся по вашему списку, — предложила Риш раздражающе здравым тоном, расправляя плечи. — Мутация? Может, один из вас сделает вид, что он мутант? Ну, Теж — вряд ли. Но капитан естественнорожденный — подумать только! Прогоните его через полное генсканирование, и наверняка найдется что-нибудь, против чего ты, Теж, сможешь возразить.
— Нет! — разъяренно отрезал Айвен Ксав. — Между прочим, протоколы суда доступны для каждого — как можно туда всякое записывать? Представляете, что станет с моей репутацией? Боже правый, тогда на моей интимной жизни на этой планете можно будет ставить крест.
Риш склонила голову, уступая.
— Ладно, а как насчет этой штуки с прелюбодеянием? Кажется, это не значит «любить слишком много» — этим мы как-нибудь, но воспользовались бы — а просто переспать с одним человеком, когда состоишь в браке с другим. Звучит достаточно просто. И даже приятно.
— Но, ради бога, с кем? — вопросила Теж. — В этом отсталом мире единственный мужчина, которого я более-менее знаю — не считая Айвена Ксава — это Байерли.
Айвен Ксав поставил стакан на столик с таким стуком, что содержимое выплеснулось через край.
— Ты не будешь спать с Байерли!
— А разве я еще с кем-нибудь знакома? Ну, есть Братец и Тот Самый Грегор, но давай мыслить здраво. И вообще, они оба женаты.
Подумав, Теж прибавила:
— Саймон Иллиан тоже очень мил, но нет. Просто нет. Просто… ну нет же.
— Нет, — согласился Айвен Ксав. — Так много разных «нет», что их и сосчитать трудно.
— Вот и я говорю, — подтвердила Теж и окинула его оценивающим взглядом. — Вряд ли ты сам станешь спать с Байерли…
— Я не буду возражать, только если мне дадут посмотреть, — пробормотала Риш.
— Нет! — отрезал Айвен Ксав. — Никто из нас не будет спать с Байерли, ясно?
Риш сухо откашлялась, и Айвен Ксав развел руками:
— Ты поняла, о чем я. Ни Теж, ни я. Ни поодиночке, ни оба вместе.
— Секс на четверых… а это мысль, — промурлыкала Риш. — Знаешь, я уверена, что мы могли бы уговорить Байерли на…
— Риш, хватит дразнить бедного Айвена Ксава, — прервала ее Теж, видя, что тот уже и так опасно побагровел. — Если не можешь сказать что-нибудь по делу, то прекрати.
Риш смерила его взглядом и уточнила:
— Неужели у тебя не найдется каких-нибудь давних подружек, чтобы попросить их о подобной услуге?
— Подружки есть, но они теперь почти все замужем. Даже Доно, а уж Оливия тогда… не важно. Ревнивые мужья… и жены… ну, нет, этого развлечения я наелся досыта. Оно больше ни черта не забавно. И уже давно.
Обе женщины уставились на Айвена Ксава в озадаченном молчании; он помедлил, неуютно поерзал и отпил еще вина.
Риш откинулась на спинку дивана:
— Что там еще? Ах да, жестокое обращение.
— Я не стану бить Теж, — Айвен Ксав сердито покосился на Риш. — Вот насчет тебя я уже не уверен.
Риш хихикнула:
— Ну-ну, попробуй, мальчик-натурал! Ты меня и пальцем не сумеешь коснуться.
Айвен Ксав вздохнул, но спорить не стал, а добавил:
— Кроме того, если я попробую ударить жену, мне за это от стольких людей влетит… Начиная с маман, дяди Эйрела и тети Корделии. А есть еще Саймон, Майлз с Катериной и все девочки Куделки. Они выстроятся в очередь, чтобы растерзать мои останки. Плюс их мать. И Грегор. И Десплен. Боже, то, что от меня останется, можно будет доставить в суд в корзинке. Или даже в чайной чашке.
Айвен Ксав раскинулся на диване таким с видом, который, будь он женщиной, Теж без колебаний назвала бы жеманным. Хотя для жеманного человека любого пола Айвен Ксав был высок и грубоват.
Риш повернулась к Теж:
— Значит, эта задача достается тебе.
— Но я не хочу бить Айвена Ксава! Я хочу его целовать.
— А ты попробуй, — настаивала Риш. — Просто ради эксперимента.
Ее золотые глаза сверкнули.
Повинуясь жесту Риш, Айвен Ксав неохотно оставил свой бокал в сторону и поднялся. Теж отвела согнутую руку и пихнула его в солнечное сплетение. С глухим звуком ее кулак спружинил от плотной ткани мундира.
Айвен Ксав мрачно на нее уставился:
— Это что такое было?
— Но драться правда трудно! — запротестовала Теж. — Когда тебе не хочется. И вообще, руке больно.
— Вот чертов Фалько, — пробормотал Айвен Ксав, снова садясь на диван и подхватывая бокал. И допивая его до дна.
Риш устало запустила пальцы в шевелюру.
— Смотрите. Думайте. Вы оба слишком стараетесь первым делом получить этот ваш развод. Но это не обязательно. Уход из семьи — это же подходящее основание? Мы с Теж уезжаем на Эскобар, меняем там имена и исчезаем, а ты здесь получаешь свою причину для развода. Сам явишься в свой суд, и дело сделано. И не надо нас в это впутывать.
— Для таких вещей есть срок давности, — поправил Айвен Ксав. — Три-четыре года… а, может, семь? Или семь — для того, чтобы объявить мертвым пропавшего без вести?..
Он в сомнении наморщил лоб.
— Что это значит? — переспросила Теж. — По-барраярски?
— Это значит, что даже если ты уедешь, я останусь женатым на тебе. Еще на несколько лет. И все это время мне, например, нельзя будет жениться. И, кажется, даже заключать помолвку.
— Ах, да! У вас человеку разрешено иметь не более одного супруга сразу, верно? Получится, мы свалим на тебя эту проблему… А вдруг ты встретишь кого-нибудь и влюбишься?
Эта картина почему-то расстроила Теж. «Но разве я не хочу, чтобы Айвен Ксав был счастлив?»
Зато сам он выпрямился и малость просветлел.
— Если подумать, это скорее плюс, чем минус. Мать ведь не сможет на меня давить, чтобы я всерьез за кем-то ухаживал, если я уже буду женат, а? Все, на парковке место занято.
Он приподнял бровь:
— Хотя не уверен, станут ли мне девушки отказывать чаще или наоборот…
— В таком случае, — заявила Риш, спуская ноги на пол, — объявляю результат: спешки нет, а я буду весьма признательна, если вы двое уберетесь из моей комнаты. Кое-кто тут хочет спать.
Похоже, эту идею Айвен Ксав решил обдумать всерьез.
— Угу. Вот Майлз, когда не выходит так, как он планировал, начинает беситься и рваться с места. А я обычно предпочитаю подождать. Пока ждешь, в голову может прийти какая-нибудь удачная мысль, или ситуация изменится, а то и проблема сама собой рассосется, если прождать подольше. Если окружающие не станут все время эту проблему поднимать.
— Да, вся хитрость во времени, — радушно подтвердила Риш. — Прождать тебе придется точно не более — ты ведь у нас натурал? — шестидесяти лет. Да? Если ты раньше на своей машине не разобьешься.
— Ага. Значит, мы нашли линию наименьшего сопротивления, верно?.. — рассеянным голосом уточнил Айвен Ксав.
Риш покачала головой:
— Марш в постель. Приведете в порядок то, что у вас осталось от мозгов, и снова вернетесь к этой проблеме утром. Или когда угодно еще, лишь бы не у меня над ухом.
И она вышла в гардероб за постельным бельем.
Айвен Ксав поднялся и взял Теж за руку. Ее ладонь была теплой, а его — еще теплей.
— Пожалуй, это ее лучший совет за вечер. Давай просто… отложим это дело. Авось, еще что-нибудь случится.
* * *
Всю последующую неделю Айвен все больше склонялся к тому, что бездействие — прекрасный способ решения проблем. Десплен загружал его на работе не более обычного, никаких реальных кризисов в Оперативном отделе не случилось, а надуманные Айвена не волновали, хоть он и получил определенное удовольствие, подбирая язвительные ответы на письма. По утрам Теж продолжала свои языковые штудии, или игры, как она их по-прежнему называла, а днем они с Риш ради разнообразия ездили к матушке Кости. Что было особо приятно, оттуда они возвращались с домашним заданием по кулинарии. Айвен тайком распустил форменный ремень на одну дырочку.
Байерли продолжал почти каждый вечер уводить Риш с собой, и против этой благотворительности Айвен ничего возразить не мог. Создания Ночи, как он прозвал эту парочку, могли вернуться домой когда угодно. Айвен был не против, лишь бы Риш входила тихо, но вот столкнуться за завтраком с Байерли ему совершенно не понравилось.
Айвен только-только успел, не присаживаясь, проглотить свою порцию утренних хлопьев, прежде чем отбыть на работу в Генштаб, как полуодетый Байерли — в рубашке и без пиджака, хотя с глазами немного менее мутными, чем обычно — заметил, прихлебывая чай:
— Прошлым вечером я услышал кое-что интересное про вас с Теж. От Джона Форкереса, прикинь! Это младший братец графини Форбреттен, ну, помнишь.
Айвен нахмурился. Хорошо, что Теж еще спит. Не услышит никаких мерзостей.
— Как его занесло на одну вечеринку с тобой?
— Эй! Не все места, где я бываю, представляют угрозу для морали юных форов. Иначе я бы сам потихоньку выставил мальчика оттуда. Он пересказал мне сплетню, которая ходит среди наших самых закоснелых форских матрон. Якобы леди Элис в ужасе от твоего внезапного брака, хоть и делает вид, что все прекрасно. Потому что хаутская кровь и специфическая родня Теж совершенно лишают любое ваше потомство шансов занять императорскую табуретку. Если, не дай бог, с Грегором что случится. И, вероятно, вместе с ними теряешь эти шансы и ты сам, хотя, конечно, тебя еще можно уговорить жениться по второму разу.
Айвен подавился хлопьями:
— Серьезно?
— Весьма. Граф Рене Форбреттен за всю дискуссию, естественно, и рта не раскрыл.
Байерли покосился на него.
Брови Айвена поползли на лоб, когда до него медленно начала доходить суть этой новости.
— Ха! Вот еще плюс, о котором я не подозревал. А ведь ты прав! — расплылся он в улыбке. — И я, и мои дети прямиком выходят из-под перекрестного огня столичной политики. Класс! Надо пересказать это маман, когда я ее в следующий раз увижу. Она будет в полном восторге.
Байерли деликатно отхлебнул и уточнил:
— Дети? Какие дети?
— Гм… — Айвен покраснел.
Байерли промокнул салфеткой губы — которые он скривил самым раздражающим образом — но развивать тему не стал.
Лишь входя в двери Генштаба, Айвен запоздало сообразил, что Байерли наблюдал за его реакцией не просто из желания втайне позабавиться. «Нет, черт побери, работа Грегора мне никогда и даром была не нужна!». Он был почти готов развернуться на месте, догнать Байерли и сунуть этого мерзавца головой в какой-нибудь водоем — и так держать, пока тот не забудет эти мысли раз и навсегда.
«Вот долбаный Имперский хорек!»
* * *
— Я купила себе колокольцы для лодыжек.
Теж продемонстрировала Риш свое приобретение, встряхнув его в руках. Колокольцы издавали веселый перезвон, и не просто так, а в гармоническом аккорде.
— Если мы отодвинем мебель, места хватит на настоящую танцевальную репетицию. Я могу взять на себя партию Гагата. А ритм за тобой.
Риш крутанулась на месте, оценивая размеры гостиной Айвена Ксава.
— Что ж, попробовать можно. У меня примерно час, пока Бай за мной не заедет.
Они облачились в тренировочные костюмы и в четыре руки сдвинули в сторону диванчик и кресла, освободив отличное широкое пространство на ковре. День без урока матушки Кости становился днем скуки и тяжких раздумий, но на сей раз Теж обо всем позаботилась заранее.
Когда они принялись делать наклоны и растяжки, Теж как бы ненароком спросила:
— Значит, опять Бай. Чем это вы занимаетесь каждую ночь, а?
Риш усмехнулась:
— Послушай, Теж, учителя по эротическому искусству у нас с тобой были одни и те же. Напряги воображение.
— Я имею в виду, кроме этого, — Теж нетерпеливо тряхнула головой, и ей пришлось тут же вытаскивать изо рта отбившуюся прядь волос. — О чем вы с ним разговариваете? Когда он не просто скрывает и хитрит?
— Если эти губы что-то произносят, он всегда хитрит, — ответила Риш, однако после нескольких вращательных движений торсом добавила: — Как правило.
— И? — намекнула Теж, но та не пожелала выразиться яснее. Теж попыталась еще раз: — Он тебе по-прежнему нравится?
— Ну… он мне до сих пор интересен.
— Ты его любишь? — отважилась спросить Теж.
Риш фыркнула:
— Этот тип не из мягких и пушистых, солнышко.
— Как и ты.
Двусмысленная усмешка Риш сделалась явственней, но когда она принялась наклоняться, касаясь пальцев ног, ее лица Теж не видела видно.
— Я тут по ходу познакомилась с его знаменитым кузеном Доно. На вечеринке, куда Бай пришел посплетничать.
— Я думал, он со своей родней даже не общается?
— Граф Доно Форратьер — явное исключение из общего правила. Он рассмеялся, когда Бай меня ему представлял. Очевидно, он наслаждается, когда кто-то из Форратьеров шокирует общество сильнее, чем он сам. То есть, она сама. Не суть.
Риш несколько раз взмахнула руками над головой.
— Однако, с отцом Бай не разговаривает восемнадцать лет, его мать вообще порвала отношения со всеми на целое десятилетие, а самого несносного из своих кузенов, Ришара, Бай втайне помог СБ упечь в тюрьму. И не без оснований. Какая уж тут любовь. В этом клане тесными семейными узами и не пахнет.
— Как печально.
— Не… совсем.
— Да? — Брови Теж взлетели вверх — одновременно с руками.
Долгая пауза — Риш тянула ногу, разрабатывая подколенное сухожилие.
— Как говорит сам Бай, «истина в вине». Алкоголь в этом мире — все равно что примитивная фаст-пента. Только Бай никогда не бывает настолько пьяным, каким кажется. Когда он начинает шататься и у него заплетается язык, значит, он наверняка закидывает удочку, надеясь что-то выловить. Когда он вправду пьян вдрызг, его дикция становится такой кристально четкой и разборчивой как… как у ученого, докладывающего о результатах какого-нибудь неудавшегося эксперимента. Это, как ни странно, тревожит.
Теж села на пол, вытянула ноги, завела руки за голову и нагнулась, касаясь локтями коленей. Она молчала и ждала. Как выяснилось, не зря.
Движения и голос Риш стали чуть медленней, когда она продолжила свой рассказ:
— Мы смотрели старые записи наших выступлений, которые добыла СБ, и пробовали кое-какие небезопасные барраярские наркотики. Отсюда у нас зашел разговор о сестрах, а затем — о младшей сестре Бая… Похоже, подростками они были очень близки — Бай видел себя рядом с ней эдаким братом-защитником. А потом их отец, в результате непонятно откуда взявшегося мерзкого доноса, обвинил Бая в том, что тот развратил собственную сестру. И продолжал в это верить, несмотря на все яростные протесты обоих детей. Бай сказал, что больше тогда разозлился на отца, за то, что тот принял эту грязь на веру, чем на неизвестного шута, который ее сочинил. Он бросил колледж и уехал на восток в столицу. Не знаю, можно ли лишить наследства собственных родителей, но в остальном разрыв был обоюдным.
Риш встала на левую ногу, прогнулась в спине и коснулась пятки правой ноги затылком, потом поменяла ноги и повторила. Теж раздумывала над услышанным, пока выполнила несколько не столь вызывающих наклонов назад. Наконец, опустившись на ковер, она спросила:
— Но как тебе удалось вытащить из него эту историю?
— Сама не знаю, — призналась Риш, и, судя по голосу, ее это действительно удивляло. — Но он выговаривал слова очень четко, прямо перед тем, как отключиться.
Теж прищурилась:
— Теперь его выбор карьеры предстает в новом свете, да?
— Наверное. Сперва я думала, что он выбрал такую работу ради денег, затем — из злорадства, потом решила, что обе эти причины — только прикрытие для ненормального барраярского патриотизма, на котором все эти форы помешаны. Потом я подумала, что дело в мести, в желании поймать виновного. А теперь я спрашиваю себя, не является ли эта тайная одержимость идеей отделить правду от лжи на самом деле стремлением обелить невиновных?
— Для меня это две стороны одной монеты.
— Ага, только этот человек каждый раз ставит на «орла», а не на «решку».
— Хм.
— В таком случае…
— Хм?
— Он не отступится. Как бы сильно он ни презирал свою работу, своих подопечных или самого себя.
— А что ты думаешь… насчет этой планеты? Барраяра. Раз уж дело с разводом застопорилось, ты не думала остаться здесь? На какое-то время. Подольше.
Только усилием воли Теж не затаила дыхание.
Риш пожала плечами:
— Побывать здесь оказалось интереснее, чем я думала, но жить на Барраяре мне бы не хотелось. Я хочу… — она помедлила и договорила: — … вернуть то, что у меня было.
— Тебе не хватает остальных Драгоценностей.
Это не было вопросом.
Риш легла на спину, раскинув руки и ноги, точно морская звезда, а потом тесно их поджала, сгруппировавшись.
— Словно мне ампутировали конечности. Пытаюсь дотянуться — но их нет.
Теж застегнула ремешок колокольцев на лодыжке, выпрямилась и притопнула ногой. Они зазвенели в резком аккорде.
— Я буду танцевать за Гагата, — предложила она снова, тщательно постаравшись, чтобы голос не дрогнул.
Риш перекатилась на ноги, пнула босой ступней воздух и встала в позицию.
— Давай, постарайся, — сказала она и смерила Теж внимательным взглядом. — Не бойся, солнышко. Я не брошу тебя одну на этой дикой планете. Мы улетим вместе.
«Я не совсем это имела в виду, Риш…» Теж прикусила губу и кивнула. Она развела руки, согнула ноги и словно сделалась осью колеса, подхватив сложный ритм своим притоптыванием «пятка-носок». Музыка и движение полились сквозь ее тело, стекая с описывающих спиралеобразный узор кончиков пальцев, и она принялась медленно вращаться вслед за движением своей партнерши по кругу.
* * *
Айвен столкнулся с Баем в вестибюле внизу — тот зашел в подъезд буквально за минуту до него.
— Эй, погоди, — окликнул он, и Бай притормозил.
Айвен переложил сумку с ужином из одной руки в другую и поинтересовался:
— Ты к Риш?
— Да, мы договорились на вечер.
— Хорошо.
В лифтовую шахту они шагнули вместе. Айвен мысленно представил, как он грозным голосом отца семейства вопрошает Бая: «Ну-с, какие у тебя намерения по отношению к моей свояченице?» — и поморщился. Проблема в том, что Бай ведь и ответить может. И все же, когда они вышли в коридор на его этаже, Айвен невольно замедлил шаг. Бай приостановился тоже, вопросительно на него глядя.
— Я насчет Риш. Ты ведь не заставляешь ее, ну, влюбиться в тебя? Потому что тебя могут перебросить на другое задание, и тогда тебе придется ее оставить. А мне не улыбается оказаться единственным кавалером в одной квартире с разгневанными и рыдающими женщинами.
Бай склонил голову, признавая резонность подобных опасений.
— Нет, я должен заниматься их делом по меньшей мере до того момента, как они улетят на Эскобар. А твой, э-э, не-развод как-то влияет на расписание их отлета?
— Понятия не имею.
— А ты спрашивал?
— Э-э… нет.
— Понятно.
Сейчас на Бае был дневной, а не вечерний, костюм — очевидно, в эту ночь они с Риш никуда не собирались. Айвен уточнил с затаенной надеждой:
— И, гм… скажи, возможно ли, что ты предложишь ей переехать жить к тебе? Ну, чтобы сэкономить вам обоим время, и все такое. Ну, или, как вариант, что она сама решит это сделать?
Глаза Бая сверкнули весельем из-под полуприкрытых век.
— Эту тему мы с ней не затрагивали.
— А ты мог бы и затронуть. Разве нет? Что касается меня, я бы скорее со змеей стал обниматься, но о вкусах не спорят.
— Знаеш-ш-шь, — театрально прошипел Бай, — она такая гибкая, просто потрясающе. Женщина, способная бедрами раздавить мне череп. У нее весьма талантливые бедра. Всякий раз, когда мы идем в постель, моя жизнь подвергается опасности. А уж какой некролог выйдет…
Айвен героически подавил напрашивающуюся в ответ реплику, не говоря уж о тех головокружительных образах, которые после сказанного возникали.
— Ты бы мог ее осчастливить, просто забрав с моего дивана.
«Или взяв прямо на этом диване». Хотя это Бай наверняка уже сделал. «Черт, это моя мебель, верните мне ее обратно!»
Бай фыркнул:
— Осчастливить? Боже правый, мне это не под силу. Даже за тысячу лет.
Брови Айвена в изумлении поползли на лоб.
— Не понял? Она с тобой весьма приятно проводит время. Даже смеется. Я сам слышал.
Бай отмахнулся:
— Она не будет счастлива, не воссоединившись со своими нечетными братьями и сестрами. С остальными Драгоценностями. Они — больше, чем просто одна труппа, или спортивная команда, или даже семья. Подозреваю, тут не обошлось без генной инженерии.
Айвен наморщил нос:
— Ты подозреваешь, что у них нечто вроде сверхчеловеческого группового разума по-цетагандийски, или как?
— Нет, тут другое. Мыслят они независимо, Риш сама мне рассказывала, как они друг с другом спорили. Что-то более глубинное, телесное. Подозреваю, там что-то типа кинестетической обратной биосвязи. Когда смотришь на нее одну, это не так очевидно. Нужно видеть их вместе.
— Когда это ты успел?
— Выпросил в Департаменте по делам Галактики несколько старых записей их выступлений. Это… не то чтобы очевидно. Но когда насмотришься вдоволь, замечаешь, что Драгоценности словно подпитывают друг дружку. А в одиночку Риш… нет, «голодает» — неверное слово. Не знаю, как это правильно назвать.
Бай сощурился, напрягая память, и даже забыл про свой обычный вкрадчивый тон.
— Так в чем отличие?
Бай протянул руку и сомкнул кулак, точно пытаясь ухватить нечто неуловимое.
— Риш вместе с Драгоценностями — это словно женщина с бьющимся сердцем. Риш в изгнании выглядит как… как женщина, в груди которой качает кровь сердечная мышца.
Попытка расшифровать это Айвену не удалась, и он честно признался:
— Знаешь, я ни на столечко не представляю, о чем это ты, Бай.
Бай потер лоб и издал короткий смешок:
— Ага, я тоже. Хотя тебе все равно стоит посмотреть эти записи.
— А Теж там есть?
— Нет.
— А-а.
Они подошли к двери; Айвен набрал код и открыл ее. Изнутри донесся топот ног и звяканье колокольцев.
Войдя, они обнаружили, что Теж и Риш устроили что-то вроде акробатической танцевальной тренировки. Поворачиваясь на месте и притоптывая, Теж быстро улыбнулась Айвену. Казалось, она танцевала всем своим существом — от пальцев ног до лица; выразительные движения рук на мгновение напомнили ему танец квадди. Ее щедрая плоть колыхалась в ритме танца, словно тело радостно танцевало само по себе. Айвен завороженно открыл рот.
Риш, заметив Бая, сверкнула улыбкой, изящной, как серпик луны в вечернем небе, и переключилась с одних движений на другие. Кружение по широкой орбите вокруг Теж сменилось «солнышком»: перекатываясь с рук на ноги, она прошлась колесом, растопырившись, словно синий паук. Айвен ошеломленно заморгал, видя, как ее белозубая усмешка катится по кругу сверху вниз.
— Да… да они просто рисуются! — пробормотал он Баю.
Тот на секунду улыбнулся в ответ — но только не Айвену.
Теж, играющая здесь ту же роль, что ритм-барабанщик при вокалисте, довела свой звон и притоптывание до изящного финала. Обе женщины выпрямились и уважительно поклонились друг другу — точь-в-точь два мастера-бойца, которые провели отличную схватку. И Айвен не знал точно, которая из них победила.
Махнув Баю рукой, Риш быстрым шагом направилась в ванную.
— Я на минутку в душ, и снова буду с вами.
Айвен поставил сумки с ужином на стол и смотрел, как Теж, такая пленительно теплая, запыхавшаяся, сидит на ковре и отвязывает от щиколотки ленту с колокольцами. Бай, скрестив руки, привалился было к стене, но Теж с Айвеном тут же припрягли его расставлять мебель по местам. Айвен выразительно вздохнул, глядя на диванчик, однако не был уверен, уловил ли Бай, о чем это он. Все равно Создания Ночи обычно сбегали, не оставляя никаких намеков на свои дальнейшие планы.
Ладно, положим, Айвен — тормоз. Он это часто слышал от различных родственников, коллег и так называемых друзей. И мысль осенила его запоздало — уже когда он чуть не наступил на колокольцы, возвращаясь из ванной, а потом обнял в постели теплую, жмурящуюся, сонную Теж. Не просто осенила — сверкнула на небосводе его разума, точно яркий и, увы, бесполезный, метеор.
«Как попросить свою собственную жену выйти за тебя замуж?»
После этого он долго не мог уснуть.
* * *
— Теж? Теж! — ее потрясли за плечо.
Теж вынырнула из сна. Желтая лужица неяркого света от ночника заставила тени расступиться. Айвен Ксав сидел на ее стороне кровати, уже в брюках, скривив физиономию, как человек, положивший в рот что-то до крайности невкусное.
Теж протерла глаза и приподнялась на локте.
— Скока время-а-а? — она попыталась сонно ему улыбнуться, но в ответ получила только намек на улыбку.
— Чуть больше трех ноль-ноль. Я только что получил весьма странный звонок от офицера таможенной и погранслужбы космопорта Форбарр-Султаны. Он сказал, что там задержали некоего типа, который заявляет, что он твой родственник. Во всяком случае, этот человек спрашивал мадам Тежасуини Арква Форпатрил, что хотя бы отчасти верно.
— Что? — Теж резко села. — Кто?
— Предположительно это какой-то эскобарский турист, назвавшийся доктором Дольбрако Даксом. Мне сказали, он задержан за несоблюдение каких-то правил, хотя с документами у этого парня вроде полный порядок. Я не очень понял, что все это значит, кроме того, что этот Дакс настаивает, чтобы ты приехала его опознать и со всем разобралась.
— Это же нынешнее имя Амири! — вскрикнула Теж, выпутываясь из одеял. — Ох, что он здесь делает? Нам надо ехать!
Айвен Ксав предусмотрительно отступил с ее пути, когда она метнулась за одеждой.
— Ну да, это или твой брат, или какой-нибудь особо хитрый охотник за головами. Морозов был почти уверен, что они еще объявятся. Хотя охотник за головами должен просто спятить, чтобы попытаться схватить тебя прямо на глазах охранников космопорта, — Айвен Ксав почесал небритый подбородок. — Или просто быть очень ленивым. В конце концов, там тебя ближе тащить до выхода.
— Большинство этой публики действительно настоящие психи, но… — мысли Теж кружились в вихре, пока она просовывала голову в ворот водолазки и выправляла волосы. — Если это на самом деле Амири, как он меня нашел? Вот, надевай рубашку, — она полезла через разворошенную постель в поисках своих носков. — Ваши СБшники с ним уже пообщались?
— Вряд ли, в этом случае он не сидел бы задержанным, — Айвен Ксав покачал головой. — Хотя я могу представить… Если Майлз насплетничал про нас Марку с Карин, а он наверняка не удержался бы, то Марк мог все это пересказать той самой Лилии Дюрона, что руководит клиникой. А уже она могла обмолвиться твоему брату. Даже представить сложно, что это получился за испорченный телефон и как все извратилось по ходу. Мы с Марком… гм, не всегда ладим.
Теж заставила его полностью одеться и уже тащила к двери, когда он добавил:
— Лично я ставлю на охотников за головами. Я уже предупредил СБшников из своего внешнего кольца охраны, хотя не слишком люблю общаться с этими парнями без необходимости. Но, по крайней мере, ночная смена займется хоть чем-то кроме вуайеризма. Думаю, им понравится.
— Вуайеризма? — несмотря на всю свою спешку, Теж застыла. — Надеюсь, это шутка?
— И я надеюсь, — признался Айвен Ксав. — Уверяю тебя, я уже давно перестал задавать им вопросы, на которые не хочу слышать ответов.
Теж встряхнула головой, закрывая эту не относящуюся к делу тему, и потащила его в коридор.
Когда двухместная машина Айвена Ксава стрелой летела в холодные зимние предместья столицы, Теж впервые показалось, что он слишком медленно водит. Она всем телом подалась вперед, удерживаемая ремнями безопасности, когда перед ним наконец-то показался гражданский космопорт. Это место она видела впервые — их собственный катер садился в военном космопорте, где все было устроено по-другому. Космопорт «Форбарр-Султана Главная» с виду был похож на все прочие, виденные Теж на других планетах — а именно, всё еще достраивался. Айвен Ксав искусно лавировал между строительными ограждениями. К счастью, во-первых, он знал, куда ехать, а во-вторых, глухой ночью здесь было довольно малолюдно.
Пропуск офицера, точно волшебная палочка, позволил им беспрепятственно пройти сквозь первый кордон охраны. Далее их ждали мужчина в мундире таможенника и лейтенант в зеленой военной форме с Глазами Гора на воротнике. Запыхавшись, подбежали Байерли с Риш. При виде Риш таможенник отступил на шаг и изумленно открыл рот, но потом покосился на бесстрастного СБшника, сглотнул и взял себя в руки.
— Мадам Форпатрил, я устроил для вас возможность сначала поглядеть на этого человека на мониторе, — обратился к Теж таможенник, и то, что Айвен Ксав не поправил неверно названный им титул, кое-что значило. — Кажется, есть мнение, что здесь необходимо учитывать вопросы секретности и безопасности.
Таможенный офицер раздраженно покосился на СБшника, но Теж не знала, было ли это свидетельством конфликта юрисдикций и порядка действий или просто досады, накопившейся у него, пока он безуспешно пытался получить у СБ прямые ответы на свои вопросы.
Вслед за таможенником они миновали дверь с кодовым замком и табличкой «Посторонним вход воспрещен» и двинулись по лабиринту офисных коридоров, где на ночь большая часть дверей оказалась заперта. Они спустились на два этажа, прошли по служебным туннелям, пахнущим сухим бетоном и машинным маслом, снова поднялись и через дверь без всяких надписей вышли в коридор пошире. Судя по стоящим там комм-пультам, это было что-то типа вспомогательного офиса службы безопасности; одинокий дежурный клерк пропустил таможенника вперед и указал на экран:
— Пока ничего интересного, сэр.
Над видеопластиной парило четыре сделанных с разных ракурсов изображения одного и того же небольшого, отдельного зала ожидания, ярко освещенного — хотя ремонт ему не помешал бы: не VIP-зал, однако, и не тюремная камера. В этом сомнительном месте расположились девять человек и были свалены кучи багажа. Обитатели зала сидели со скучающим видом или неуютно дремали, улегшись на составленные вместе чемоданы и стулья. Трое мужчин и шесть женщин. Сердце Теж на мгновение остановилось.
— Вы можете опознать среди них доктора Дакса? — спросил у нее лейтенант СБ.
Она сглотнула, задышала. В ней поднимались восторг и радость несбыточной надежды.
— Я могу опознать всех до единого.
Риш уставилась на монитор широко открытыми, жадными глазами:
— Баронесса?.. — выдохнула она.
— И папа! — выкрикнула Теж. — А еще Стар, Гуля, Зуми, Жемчуг и… неужели, бабушка?
— Что с ее волосами? — слабо выговорила Риш.
Брови Айвена Ксава поползли на лоб, а Байерли внезапно нацепил на физиономию совершенно бесстрастное выражение.
Теж схватила таможенника за грудки кителя. Разумеется, она не собиралась оторвать этого человека от пола — просто так вышло.
— Отведите меня к ним! Отведите немедленно!
