Книга: Злое колдовство
Назад: Глава 14 ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ЮЛИ ВЕТРОВОЙ {продолжение)
Дальше: Глава 16 ЗЛОЕ КОЛДОВСТВО

Глава 15
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

Знаменитый поезд Москва-Холмец потихоньку, неторопливо добрался до маленькой станции Щедрый. Стоянка, как обычно, была всего минута, и за эту минуту невысокому, плюгавому, с начинающейся лысиной мужчине пришлось здорово потрудиться, перетаскивая бесчисленные чемоданы, кофры и сумки из вагонного тамбура на платформу.
– Задерживаете поезд, – нервно пожаловалась проводница.
– Милочка, ну что же делать, если у нас столько вещей. Ну всего вам доброго, – нежным, с сильным акцентом голосом сказала ослепительной красоты женщина и сошла на платформу так, словно это был не обычный потрескавшийся от времени асфальт, а ковровая дорожка в каком-нибудь отеле типа «Бристоль».
Проводница с завистью в последний раз поглядела на совершеннейшие и очаровательнейшие ноги женщины, а также на потрясающие туфли и с расстроенным вздохом захлопнула дверь тамбура. Поезд тут же тронулся, набирая скорость. Когда колеса последнего вагона отгремели по рельсам и наступила изумительная провинциальная тишина, плюгавый мужичонка в джинсах и ковбойской рубашке подошел к ослепительной женщине и, обняв ее, сказал на несовершенном английском:
– Вот мы и приехали, сладенькая. Это город, в котором я прожил большую часть своей жизни. Город Щедрый.
– Очень мило, – сказала сладенькая. – А такси здесь имеется? Как мы справимся со всей этой горой багажа?
Такси имелось. Оно – светло-бежевый «нисан» – вырулило на платформу из тени, которую отбрасывал вокзал. Из машины вышел очень бледный, какой-то оливково-зеленоватый водитель в рубашке и брюках цвета морской волны. Глаза у водителя были совершенно белые, затянутые пленкой.
– Благословенны будьте, – проскрипел водитель. – Куда едем?
– Водитель – умертвие? – удивилась ослепительная женщина. – Сидор, ты меня не предупреждал, что у вас в городе такси водят умертвил.
– Сладенькая, не волнуйся, они водят даже лучше живых шоферов…
– Так куда едем? – напомнил о себе водитель.
– Улица Агриппы Неттесхеймского, дом восемь, – сказал по-русски Сидор.
– Сто пятьдесят рублей.
– Как сто пятьдесят? Было же сто сорок пять!
И тут умертвие широко раскрыл невидящие глаза:
– Сидор, это ты, что ли?!
– Я, – гордо приосанился Сидор Акашкин, ибо это был, конечно, он. – А как ты догадался? Узнал меня по запаху, да?
– Нет, по тому, как ты торгуешься, – растянул губы в жутковатой ухмылке водитель. – Ты ж вроде за границей был?
– Был. И опять туда поеду. Со временем. А пока мы с женой решили навестить мою родину.
– Ты женился?! У меня сейчас голова отвалится!
– Э-э, ты голову побереги, иначе как потом поведешь машину. Давай-ка вещички в багажник покидаем да поедем уже. Жарковато на вокзале стоять. Да и жена волнуется…
– Красивая у тебя жена, – грустно протянул умертвие. – У меня такой ни при жизни, ни после жизни не было. Вот повезло же.
– Да, – согласился Сидор. – Повезло.
Вещи кое-как запихнули в багажник (создалось впечатление, что для этого в багажнике пришлось задействовать какое-то энное измерение), Сидор и Дениза уютно устроились на заднем сиденье, а умертвие по имени Евстратий умело вел машину и одновременно рассказывал о последних событиях, произошедших в городе.
– Эх, Сидор, жалко, что тебя так долго не было! – начал свой рассказ Евстратий.
– А что? – поинтересовался Сидор, нежно целуя наманикюренный пальчик Денизы.
– Тут такое было за последнее время! – тянул интригу умертвие. – Помнишь такую молодую ведьмочку Юлю Ветрову?
При упоминании этого имени Сидор стал бледен как миткаль для вышивки. Денизе даже пришлось успокаивающе похлопать его по лысинке, вместе с этим жестом прошептав одно очень нужное и толковое заклятие. Сидор после заклятия и похлопывания немного успокоился и спросил голосом, в котором не было дрожи:
– Так что эта молодая ведьмочка Юля Ветрова?
– Ой, она такого наворотила! Поссорилась со всеми ведьмами Большого и Малого кругов, взяла себе в соратники Торчкова…
– Бывшего мэра? Ты подумай, опять он высовываться вздумал!
– Да. И начали они власть в городе с ног на голову переворачивать.
– Это как?
– А так. У нас теперь вся мэрия в виде аквариумных рыбок плавает. Вот, кстати, площадь проезжаем. Видишь ты на ней здание городской Думы?
– Н-нет, а куда оно делось?
– В аквариум превратилось. Население долго смеялось.
– А потом что?
– Старые ведьмы аквариум куда-то перенесли. Спрятали от любопытных глаз. И потом, вдруг кому рыбки половить захочется…
– Кто же теперь стал мэром?
– А непонятно. У нас в городе, как в учебнике истории, двоевластие. Вроде и Ветрова объявила себя мэром, и проголосовали за нее даже. Это с одной стороны. Но вроде мэром объявил себя и Торчков.
– Облезлый таракан!
– Не скажи, Сидор. Он себе пластическую операцию сделал. Какую-то особенную. Сейчас выглядит просто как голливудская звезда. Некоторые из наших, особо заинтересованных, спрашивали у Торчкова, какими методами и средствами он добился такой мягкости и свежести кожи, но он делиться отказался. Ладно, это неважно, а важно то, что люди при этаком безначалии еще как-то живут.
– Что еще натворила Ветрова? Ах, Денизочка, погоди, я должен знать.
– Да что… Много всяких пакостей, но размером помельче. Говорят, она одного мужика в стиральную машину превратила за то, что он крепко за воротник закладывал.
– Да ты что?
– Правду тебе говорю, чтоб голове отвалиться, – заверил Сидора Евстратий. – Мне верный умертвий рассказывал: как, говорит, мужик водочки тяпнет, так сразу в стиральную машину и превращается.
– Ну надо же! – Дениза с интересом прислушивалась к разговору на не очень хорошо ей дающемся русском языке. – Какое своеобразное техногенное колдовство!
– Денизочка! – молитвенно сложил ладошки Сидор. – Только ты не вздумай! Я ж у тебя не алкоголик какой!
– Ах, что ты, Сидор! Не волнуйся, пупсик, ты у меня всегда будешь в безопасности.
– Спасибо тебе, моя валькирия.
Молодожены нежно поцеловались.
– Слушай, Евстратий, – сказал после поцелуя Сидор. – А ты не в курсе, ищет меня эта ведьма Ветрова или не ищет?
– А зачем ей тебя искать?
– Да было дело, попортил я ей настроение. И внешность немножко тоже. Так что обещалась она меня убить. Вот потому я за границей и скрывался.
– А, вот оно что, я и не знал. Не, Сидор, ей сейчас наверняка не до этого.
– А что такое?
– Да с неделю уж будет, как ее тетка погибла.
– Анна Николаевна?
– Угу. Взорвалась в собственной машине. Взрыв был жуткий, из останков два ребра да кусок черепа нашли. Их и похоронили.
– Ужас какой…
– Дело куда хуже обстоит. На похороны Анны Николаевны почитай весь город пришел, очень ее в Щедром уважали. Даже многие умертвия, из тех, что вообще не встают, встали и пришли на поминки. А вот Юли Ветровой не было. Ни на похоронах, ни на поминках – нигде! Она будто сквозь землю провалилась. А еще говорила, что любит тетю…
– Здесь что-то не так, – пробормотал Акашкин, включая свое журналистское чутье. – Не могла Юля на похороны не прийти, разве только…
– Что? – навострил изъеденные тлением уши Евстратий.
– Если только не знала, что и взрыв и похороны – поддельные, – сказал Сидор. – Ведь Анна Николаевна вполне могла вместо себя подставить под взрыв морока!
– Хе-хе, – сказал Евстратий. – Не сходится. Останки Анны Николаевны в Холмец возили, на генетическую экспертизу. Экспертиза подтвердила, что это ее останки. Да и не может остаться после морока что-нибудь материальное.
– Верно, – протянул Сидор. – Но куда же тогда пропала Ветрова? Может быть, мне стоит взяться за журналистское расследование?
– Возьмись, – сказал Евстратий. – А то в городе без тебя как-то скучно было. Несмотря на все приключения.
Дениза поняла, что инициативу пора брать в свои хрупкие руки.
– Сидор, – сказала она, нежно царапая пальчиком небритый подбородок мужа. – Какое расследование? Ты забыл, что у нас медовый месяц? Ты забыл, что должен обдумывать сюжет твоей книги об оккультизме?
– Не забыл, Денизочка, не забыл, – спас подбородок Сидор. – Но ведь интересно же!
– А мне интересно посмотреть на твое жилище, дорогой. Когда же мы наконец приедем?
Умертвие, видимо, понял, чего от него хотят, и нажал на газ. Во мгновение ока такси оказалось на улице Агриппы Неттесхеймского, дом восемь.
– Приехали, – сообщил Евстратий. – Я вам помогу багаж в квартиру занести.
– Ну, спасибо, друг, – сказал на это Сидор. – Но больше ста пятидесяти дать все равно не могу. Сам понимаешь, я теперь человек семейный, у меня каждая копейка на счету.
– Договорились, – кивнул Евстратий.
Мужчины – живой и мертвый – кряхтя, подняли на пятый этаж сумки, чемоданы и кофры. Сидор жил в непрестижном доме без лифта, и потому нашим героям пришлось попотеть. Следом за ними шла очаровательная Дениза Грэм-Акашкина и несла небольшую сумочку в виде этакой миленькой кожаной шкатулки, усыпанной стразами. Узрев эту сумочку, все модницы города Щедрого рыдали бы горючими слезами и рвали бы на себе испорченные перманентом волосы! Впрочем, следует сказать, что Дениза была ничуть не хуже своей сумочки. Долгая поездка, утомительное знакомство с российской таможней, смена часовых поясов, сервиса и кухни ничуть не отразились ни на яркости ее взгляда, ни на свежести ее нежнейшей персиковой кожи. Не было даже и сомнения, что пойди Дениза в ближайший щедровский магазинчик за молоком или бульонными кубиками, как все встретившиеся ей мужчины любого возраста были бы сражены ее невероятной красотой, а все встретившиеся женщины (опять-таки любого возраста!) просто изошли бы самой черной завистью. Впрочем, Дениза зависти не боялась, как не боялась ни сглаза, ни порчи. Ведь – не забывайте! – она была ведьмой и многое понимала в этой жизни.
Наконец все вещи были внесены в квартиру Сидора. Умертвие Евстратий получил свои деньги и распрощался, в последний раз окинув Денизу печальным и на три четверти влюбленным взглядом. Дениза встала на пороге. Вспотевший Сидор загородил перед ней дверной проем.
– Что такое? – спросила Дениза удивленно, на всякий случай прижимая к груди бесподобную сумочку-шкатулку.
– Я хочу тебя внести на руках в эту скромную обитель нашего счастья, – проговорил Сидор, протягивая руки.
– Ах как мило! – воскликнула Дениза. – Сидор, ты просто сокровище.
Сидор подхватил на руки хрупкую и легкую, как перышко колибри, Денизу и, переступив через темный, в ошметках грязи, порог, вошел с молодой женой в квартиру. Так они миновали коридор и сразу попали в комнату, бывшую, как вы помните, для Сидора и спальней, и рабочим кабинетом, и столовой. Здесь ничего не прибиралось (да и кем бы, собственно?) с тех пор, как Сидор через контрафактный магический кристалл законнектился в Толедо и попросил там идеологического убежища. Сидор тогда был практически безумен, да и в прошлые свои дни он здравомыслием не отличался. А еще он никогда не отличался любовью к чистоте и порядку, и то, как он обходился с квартирой, теперь, после Толедо, бросилось ему в глаза, как овчарка бросается на нарушителя границы.
Со стен свисали кое-где здорово отставшие обои. Иногда эти обои казались живыми – потому что под ними шевелились полчища тараканов. На продавленной тахте медленно плесневел плед уродливой расцветки. Омерзительный коктейль из запахов протухших шпрот, старых газет, табачного дыма и давно не стиранных мужских носков мог свалить с ног даже слона (плюс к тому у слона отвалился бы хобот). Сквозь ни разу не мытое окно, лишенное даже намека на занавеску, просачивался хмурый и неласковый свет, хотя за окном день был вполне солнечным.
…Дениза, вцепившись обеими руками в плечи Сидора, с ужасом озирала открывшуюся ей картину.
– Что это? – наконец смогла выдавить она, борясь с дурнотой.
Сидор понял, что ему стыдно, но ответил:
– Моя квартира. Жилище записного холостяка. Денизочка, только не падай в обморок! Да, я так жил! Некому было за мной поухаживать, некому научить уюту и всему прочему…
– Ладно, Сидор, – сказала Дениза решительным голосом. Похоже, она преодолела первую женскую слабость – слабость к роскошным квартирам достойных холостяков. Дениза давно поняла, что ей холостяк достался не достойный, а отстойный, но была готова работать и с таким материалом. Все-таки по натуре она была исследователь и экспериментатор. – Поставь меня на ноги, дорогой.
– Ты испачкаешь свои модельные туфельки, милая.
– Ничего. Ставь.
Сидор с неохотой расстался со своей прекрасной ношей, хотя руки уже начинали побаливать. Дениза, не зажимая носа и не расставаясь с сумочкой-шкатулкой, аккуратно обошла комнату, стараясь не споткнуться о завалы старых газет и рваных шлепанцев.
– У тебя всего одна комната? – спросила она мужа.
– Да, – вздохнул тот. – Что у журналиста за зарплата? На приличную недвижимость не хватает. Впрочем, у меня еще есть кухня и ванная. Но ты сейчас не ходила бы туда, а, кисочка моя? Я там должен прибраться, хоть полы помыть.
– Сидор, спокойно, – сказала Дениза. – Я готова ко всему.
С этими словами она нанесла визит кухне и ванной. Сидор с душевным трепетом ждал ее в комнате, машинально заталкивая ногой под тахту пачку мятых глянцевых журналов. В ответ на это из-под тахты выползло несколько тараканов и укоризненно поглядело на Сидора.
– Уходите, – сказал им Сидор. – Моя холостяцкая жизнь кончилась.
Но тараканам, похоже, было совершенно наплевать на то, что у Сидора закончилась холостяцкая жизнь. Они сползли с пачки глянцевых журналов и взяли курс на сломанный музыкальный центр. И затерялись в его глубинах. Видимо, там была основная тараканья колония.
Из своего пилотажа по жилищу Сидора вернулась Дениза. Выглядела она бледной, но спокойной и решительной.
– Так жить нельзя, – без обиняков сообщила она Сидору.
– Я согласен с тобой, Денизочка, – торопливо сказал Сидор. – Я сейчас этот плед порву на тряпки и помою полы.
– Не торопись, – холодно оборвала Сидора супруга, – Есть другое решение. Другой выход.
– Дениза! – Напуганный холодным тоном жены, Сидор возомнил невесть что. – Ты хочешь бросить меня? Из-за этой позорной квартиры? Это жестоко, Дениза! Это бесчеловечно!
– Успокойся, пупсик, – сказала Дениза. – Никто тебя бросать не собирается.
– А что же ты собираешься делать?
– А вот увидишь, – таинственно улыбнулась Дениза и сверкнула своими ведьмовскими глазами.
Она смахнула с журнального столика пачку газет (дюжина тараканов спаслась бегством) и водрузила на столик свою изумительную сумочку-шкатулку. Стразы на сумочке таинственно блестели и завораживали Сидора.
– Дениза, – прошептал он, – а откуда у тебя такая чудесная сумочка?
– Подарок Дарьи, – только и сказала Дениза. – Не мешай, пупсик.
– Колдовать будешь?
– Почти.
Дениза нажала на замочек сумочки пальцем, и крышка медленно поднялась. Сидор не смог удержаться и через плечо жены заглянул внутрь сумочки.
И ахнул, сраженный внезапным приступом головокружения от колдовства. Потому что внутри сумочка оказалась гораздо больше, чем снаружи. И в глубинах ее лежали-таились не комплекты постельного белья или, допустим, шедевры бижутерии. Волшебная сумочка была сплошь заполнена… руками. Руками, отрезанными или отпиленными по локоть (хотя ни крови, ни костей в месте среза видно не было, одна гладкая розово-персиковая кожа), руками с изящными запястьями и кистями, с аккуратными ноготками, с прелестными тонкими пальчиками…
Многое повидал в своей жизни Сидор, но чтоб такое… Дениза на его глазах превратилась из вполне милой ведьмы в маньячку, коллекционирующую отрубленные руки!
– Дениза, – простонал Сидор, – что это?!
И тут руки в глубине волшебной шкатулки зашевелились.
– Ай-яй-яй! – завизжал Сидор. – Я опять сошел с ума! Отвезите меня в Толедо, посадите в комнату, обитую ватой! Они шевелятся! Они шевелятся! Они наступают!
И действительно, руки споро выскакивали из шкатулки и ровными рядами зависали в воздухе перед Денизой, которая, к слову сказать, была на удивление спокойна и даже выглядела довольной.
– Сидор, дорогой, – сказала Дениза, – перестань нервничать, а то они тоже от этого волнуются.
– Кто «они»?!
– Руки.
Руки, висящие в воздухе, действительно немножко волновались, пощелкивали пальчиками, потряхивали кистями.
– Дениза, – страшным голосом сказал Сидор, – ты маньяк?! Или это Дарья Белинская – маньяк?! Или вы вдвоем с нею этим занимались?
– Занимались чем?
– Отрубали руки!
– Сидор, не дури, – строго одернула супруга Дениза. – Эти руки никто не отрубал.
– Ты хочешь сказать, они такими сами… сделались?
– Именно. Сидор, перед тобой несколько образцов артефакта, известного как Заботливая Женская Рука. Эти артефакты весьма древние и имеют прелюбопытную историю. Позднее ты даже можешь описать ее в своей книге. Но не сейчас.
– Почему? – глупо спросил Сидор.
– Потому что эти руки торопятся сделать то, для чего они созданы.
– А для чего они созданы? Надеюсь не для того, чтобы душить мужчин?!
Дениза рассмеялась:
– Ты мой глупенький трусишка, Сидор. Эти руки созданы для уборки. Для придания любому жилищу потрясающего совершенства. Стоит им дать задание, немного подождать, и они превратят любую хижину в дворцовые покои. Теперь ты понял? Ну не можем же мы с тобой начинать нашу совместную жизнь (да еще в медовый месяц!) в этаком свинарнике?
– Не можем.
– Вот руки все и приведут в порядок. Не бойся их, милый. Они совершенно безвредны и очень трудолюбивы. Единственное, на что нам придется поизрасходоваться, так это на крем для рук. Их надо содержать бережно.
– Ну, это понятно, – сказал, успокаиваясь, Сидор.
Все руки выбрались из волшебной шкатулки.
И повисли в воздухе, слабо шевеля пальчиками. Ожидая приказания.
– Руки, – ласковым голосом начала Дениза, – прошу вас выслушать мое задание…
Задание Дениза наговаривала едва ли не полчаса. Потому что в задание входило: уничтожение тараканов, грызунов и прочих пакостей, свивших себе обиталище в квартире Сидора; перемещение в «-измерение всех вещей и всей мебели, имеющейся в доме Сидора, за исключением привезенного багажа; капитальный ремонт; генеральная уборка; стирка того, что еще достойно стирки и, наконец, самое главное – расширение жилой площади квартиры в четыре раза с использованием заклинания Ригеля-Павалетто (Сидор, конечно, не знал, что это за заклинание) и меблировка плюс полный дизайн комнат при помощи заклинания Айкия-Штромби (тут Сидор опять терялся).
Сидор вообще выглядел весьма потерянно с тех самых пор, как Дениза открыла свою сногсшибательную шкатулку. Артефакты в виде рук, получив от Денизы задание, расползлись и разлетелись по всей квартире. Одна отдирала со стен "старые обои, другая методично давила тараканов, третья отправляла в непонятное «-измерение кипы газет, грязных наволочек и шлепанцев. В общем, работа закипела.
Дениза несколько минут полюбовалась тем, как работают волшебные Заботливые Женские Руки, а потом сказала Сидору:
– В ближайшие два часа нам нет смысла здесь оставаться. Мы только будем мешать рукам делать их дело. Давай прогуляемся по городу.
– Давай! – обрадовался Сидор, потому что зрелище работающих рук его нервировало.
Дениза дала рукам последние рекомендации, и наши молодожены ушли из медленно преображавшейся квартиры.
– Куда пойдем? – спросила Дениза у Сидора, едва они оказались на улице среди засилья лип и акаций.
– А куда бы ты хотела, милая?
– Ну, пупсик, если это тебя не сильно раздражит, я бы хотела пройтись по вашим магазинам. Мы, женщины, все одинаковы – сами не свои до прилавков с бижутерией, вешалок с одеждой и прочих мелочей. Кстати, у меня закончились духи. Где у вас есть, имеется, находится хороший парфюмерный магазин?
Понятно, что в последней фразе Дениза перестаралась с глаголами, но это оттого, что она еще не в совершенстве овладела русским языком. Но мы уверены, что Дениза, как женщина упорная и талантливая, даже с русским языком справится. Со временем.
– Знаешь, дорогая, – сказал ей на это Сидор Акашкин. – Нам лучше всего пойти в торговый центр «Исида». Там полно всяких бутиков и магазинчиков, что-нибудь тебе да понравится. К тому же «Исида» недалеко отсюда, идти всего ничего.
– Хорошо, – сказала Дениза.
Торговый центр «Исида» по-прежнему сиял и возвышался этакой модерновой пирамидой, облепленной воздушными шариками и световолокном. То, что центр цел и внешне не претерпел никаких пертурбаций, внезапно порадовало Сидора, и он понял, что все это время подсознательно боялся того, что безбашенная ведьма Юля Ветрова изуродует весь их город.
Они вошли в «Исиду». Здесь ненавязчиво лилась музыка из встроенных в стены динамиков, народу было немного, стеклянные стены и двери магазинов чем-то напоминали лабиринт. Сидор заметил над одним из магазинчиков переливающуюся неоном вывеску «Элит-парфюм» и указал Денизе:
– Это случайно не то, что мы ищем?
Магазин «Элит-парфюм» действительно торговал шикарной парфюмерией, которая была не по карману большинству жительниц Щедрого. Ну кто, скажите, согласится выложить за капелюшечный флакончик французских духов семь тысяч рублей, будь эти духи хоть элитными-разэлитными?! Поэтому обслуживающий персонал магазинчика скучал, листал косметические каталоги, обсуждал погоду и не ждал от жизни счастья в виде орды покупательниц.
Однако, когда в магазин вошла Дениза, эскортируемая Сидором, две юные продавщицы отложили в сторону свои каталоги и напряглись, как боевые кони при звуке трубы.
– Добрый день, – сказали девицы.
Дениза величественно кивнула и подошла к стеклянной витрине, где маленькими лампочками подсвечивались флаконы с духами, драгоценными как бриллианты.
– Я хочу выбрать себе духи, – сказала Дениза.
– В пределах какой суммы? – провинциально поинтересовалась одна продавщица.
– Сумма не имеет значения, – сказала Дениза со своим прекрасным акцентом. – Кстати, новые евро вы принимаете?
Девушки посмотрели на Денизу с обожанием, а на топтавшегося рядом Акашкина с плохо скрываемым недоумением. Ну никак у них в головках не укладывалось, что у такой во всех отношениях шикарной женщины может быть столь невзрачный спутник.
Сидор почувствовал это недоумение и, чтобы не ронять с таким трудом нажитую самооценку, сказал Денизе на английском:
– Дорогая, я прогуляюсь пока. Полагаю, тебе хватит часа на то, чтобы выбрать себе духи.
– Думаю, хватит, – рассеянно ответила Дениза. Ее взгляд уже скользил по флакончикам и этикеткам с названиями самых престижных фирм. – И вправду, погуляй, дорогой.
Сидор поцеловал жене руку и вышел и тут же был забыт парфюмерными продавщицами, решившими, что к ним в магазин забрела самая натуральная богиня. Мало ли, может, ей на небесах наскучило.
Сидор, оставив жену, вовсе не намеревался бесцельно шататься по бутикам. По глазам его было видно, что у него имелась вполне определенная цель.
Сидор по эскалатору поднялся на второй этаж, прошел с десяток метров и оказался перед гостеприимно распахнутыми дверями салона «Яблоко Париса». Впрочем, это только на первый взгляд и невнимательному человеку могло показаться, что стеклянные двери распахнуты действительно гостеприимно. Сидор был внимателен, и он отметил, что шелковые ветви двух пальм у входа выглядят поникшими и неухоженными, что из магазина не льются завлекающие ароматы благовоний, молчат комнатные родники и крошечные фонтанчики…
Салон «Яблоко Париса» принадлежал Анне Николаевне Гюллинг. Здесь продавали букеты и композиции из самых роскошных искусственных цветов, вычурные вазы, стеклянные безделушки, ароматические палочки, свечи и прочие мелочи, предназначенные скрасить жизнь. Анна Николаевна была душой салона, но теперь, когда она погибла, уже у входа чувствовалась аура уныния и медленного разрушения (улавливать ауры Сидор тоже научился в Толедо).
Он вошел в магазин.
Так и есть.
Уныние и запустение.
Нет, это вовсе не означает, что внутренняя обстановка «Яблока Париса» выглядела черт-те как. Ничего подобного. Полки со стеклянными вазами блестели, и вазы блестели тоже. По периметру стен расположились изумительные цветочные композиции, способные удовлетворить самый взыскательный вкус. Но в каждой композиции присутствовала нотка печали, скорби, потери. Атласные розы цвета бордо напоминали открытую рану. Крепдешиновые георгины сливочного цвета – внутреннюю обивку гроба. А бархатные гвоздики словно были теми самыми гвоздиками, которые бросали вслед траурной процессии.
Сидор даже помотал головой, отгоняя от себя такие мысли. Подошел к прилавку и увидел, что на прилавке в маленькой круглой вазочке растет простая трава.
«Нет, не простая, – тут же дошло до Сидора. – Это кусочек дерна с могилы Анны Николаевны. Точно так».
Он с минуту постоял у прилавка, прислушиваясь к звукам внутри магазина. Звуки были характерные – кто-то плакал, стараясь скрыть то, что он плачет.
– Катя, – тихо позвал Сидор. – Катя, не плачьте.
На звуки его голоса из-за декоративного олеандра вышла фея Катя. Глаза у нее действительно были заплаканные.
Катя была не одна. Следом за ней из-за олеандра вышел Данила Крысолов. На сей раз он был не в крутом байкерском прикиде, а в шелковой черной рубашке и черных же строгих брюках со стрелками. Его сапфировые глаза, казалось, прожгли Сидора насквозь.
– Какого черта ты здесь очутился, Акашкин? – мрачно спросил Данила, а Катя всхлипнула. – Не до тебя сейчас.
– Я… я хотел выразить сочувствие, – сказал Акашкин. – Я совсем недавно вернулся из Толедо и сразу узнал, что Анна Николаевна погибла.
– Хочешь написать по этому поводу очередную жареную статейку? – сощурил глаза Крысолов. – Только попробуй. Я на тебя японских мышей натравлю. Они ночью придут и обгрызут твои новые силиконовые уши.
– У меня уши не силиконовые, – буркнул Акашкин.
– Без разницы. Проваливай. И чего тебе только не сиделось в своем Толедо. Тут воздух был чище, пока тебя не было.
Тут Катя подошла к Даниле и что-то прошептала ему на ухо, при этом указывая на правую руку злополучного журналиста.
– Акашкин, – в голосе Данилы слышалось неподдельное изумление, – ты что, женился?!
– Да, – стараясь говорить так, чтобы его голос звучал не слишком торжествующе, ответил Сидор. – Моя жена здесь, внизу. Духи себе выбирает, а то у нее старые закончились. И зря вы думаете, что я пришел сюда только для того, чтобы какую-нибудь статейку написать. С журналистикой покончено.
– Серьезно? – изумился Данила.
– Да. Дениза – так зовут мою жену – считает, что я способен на большее. Когда мы вернемся в Толедо, я буду заниматься историей оккультизма. Для книги. А в Щедрый мы приехали потому, что Денизе очень хотелось побывать у меня на родине. И потом, у нас медовый месяц. Мы же не подозревали, что в Щедром такое творится.
– Какое такое?
– Ну, мэрию в рыбок превратили, да и потом… С Анной Николаевной беда такая… И Юля пропала.
– Откуда ты все это знаешь, Акашкин?
– Пока на такси от вокзала ехал, шофер мне все новости – и свежие и не очень – рассказал.
– Ну и таксисты у нас пошли…
– Данила, – вступила в разговор Катя, – хватит тебе Сидора пикировать, он тебе не рассада помидорная. Я по ауре вижу – человек женился и остепенился. Сидор вообще сильно изменился, это заметно.
– Лысина только прогрессирует, – сострил Сидор.
– Сидор, – сказал Данила, – а ты не боишься, что если Юля обнаружится, то она тебя убьет? Она ведь не девочка из благотворительной организации в защиту тушканчиков. Она ведьма. До чертиков разозленная ведьма.
– Боюсь, конечно, – сказал Сидор. – Но, с другой стороны, от судьбы не уйдешь… Хотя, если Юле приспичит меня убить, ей сначала придется иметь дело с моей женой.
– Твоя жена – тоже ведьма? – спросила Катя.
– Еще какая, – гордо ответил Сидор.
И тут в салон вошла Дениза. От нее текло благоухание новых духов. У Денизы на духи явно был отменный вкус – это было видно по тому, как фея Катя слегка побледнела от зависти: она себе на свою фейную зарплату такие духи позволить, естественно, не могла.
– Сидор, – укоризненно сказала Дениза по-английски, – куда ты пропал? Я ищу тебя по всему центру.
– Милая, – по-английски же ответил ей Акашкин, – познакомься с моими давними… э-э… приятелями. Это фея Кэтрин, а это – экстрасенс Дэн.
– Давайте перейдем на русский, – сказала, мягко улыбнувшись, Дениза. – Мне очень приятно с вами познакомиться. Хотя я вижу, что мы с Сидором выбрали для этого не самое удачное время – вы носите траур. Это по той ведьме, которую взорвали в машине?
– Да. Но она была не только ведьмой. Она была прекрасной музыкантшей. Редко кто мог так играть на фортепиано! И с Юлькой они почти что помирились. Если б не этот таинственный убийца…
– Какой убийца? – хором спросили Сидор и Дениза.
– Долго рассказывать. А знаете что? Давайте-ка отправимся в «Одинокого дракона».
– «Одинокий дракон» – это чайный павильон, – счел необходимым пояснить Денизе Сидор. – Его содержит господин Чжуань-сюй. Он дракон.
– Как мило, – сказала Дениза. – Только у меня ноги устали ходить и ходить без конца.
– Можно взять такси, – предложил Сидор.
– Ты слишком расточителен, мой пупсик, – заметила Дениза, которая полчаса назад отдала за духи восемьсот евро. – А телепортация на что? Я владею этим искусством в совершенстве. Только задай мне мысленный образ того места, где мы должны снова материализоваться. И все будет в норме.
– Но мы не умеем телепортироваться, – сказал Данила, а Катя чуть испуганно кивнула.
– Ничего страшного, – улыбнулась Дениза. – Возьмемся за руки, друзья, как пел ваш русский бард!
Сидор задал Денизе яркую мысленную картинку входа в чайную «Одинокий дракон». Вся компания крепко взялась за руки.
Свист ветра.
Темнота.
Шелковые полотнища пространства хлещут по лицу…
– Мы прибыли, – первым открыл глаза Сидор. – Дорогая, ты просто прелесть.
Действительно, все они стояли перед входом в чайный павильон господина Чжуаня. «Одинокий дракон», как всегда, был гостеприимно открыт.
– Что ж, зайдем, – сказал Данила.
Они вошли, у специальных стоек сняли обувь и, отодвинув темно-пурпурные занавески, проникли внутрь большого чайного зала.
– Есть кто-нибудь? – повысив голос, спросил Данила.
На его зов из боковой двери, скрытой домотканой тканью, вышла девушка в китайском национальном костюме – две шелковые кофты голубого и лилового цвета поверх розовой длинной плиссированной юбки. На голове у девушки красовалась вычурная прическа, украшенная резными гребнями и золотыми заколками. Но, несмотря на все эти этнические вычурности, можно было легко узнать в девушке Марью Белинскую.
И уж кто-кто, а Дениза сразу ее узнала. Ведь Марья не год и не два провела в Толедо, а потому они с госпожой Грэм были хорошими приятельницами.
– Мари!
– Дениза?!
Дамы обнялись.
– Как ты здесь оказалась, Мари?
– Я здесь работаю. Вместе со своим… женихом. Он хозяин чайного павильона. А ты-то, ты-то как оказалась в Щедром, Дениза? Что заставило тебя покинуть прекрасный и уютный Толедо?
– Я вышла замуж, – мило покраснела Дениза.
– Да ты что?! За кого?
– Вот мой муж, Сидор.
– Акашкин?!!
– Да, это я. Благословенны будьте, Марья Авдеевна.
– Святая Вальпурга! Вот уж никогда бы не подумала… Впрочем, извините. Желаю вам счастья. Данила, Катя, прошу прощения, что не сразу обратила на вас внимание. Вы сегодня по делу или как?
– Вообще-то больше по делу, – сказал Данила. – Но «или как» тоже подойдет.
– Тогда я приготовлю чай с чабрецом и дольками персика, – сказала Марья. – Меня Чжуань научил. Вкус потрясающий. И еще у нас есть пирожные с черносливом, имбирем и курагой.
– А где сам Чжуань-сюй? – спросил Данила.
– Полетел в Холмец – новая партия чая прибыла из Юннани. Обещал быть завтра. Поэтому я за хозяйку. Ну вы, пожалуйста, проходите, располагайтесь кому как удобно, а я пойду готовить. Здорово, что вы здесь оказались. Несмотря ни на что.
Марья Белинская улыбнулась, хотя улыбка вышла грустной, и скрылась за домотканой занавеской. Там, видимо, располагалась кухня.
Наши герои прошли в зал, застеленный коврами ручной работы и буквально заваленный подушками. Полагалось садиться на подушки перед маленькими столиками с отделкой из бамбуковых реек. С потолка свисали китайские фонарики из рисовой бумаги, они давали неяркий уютный свет, и даже тени в углах не казались слишком плотными.
– Анна Николаевна любила этот чайный павильон, – сказала Катя и всхлипнула.
– Катя, успокойся, – тронул ее за плечо Данила. – Что ж теперь. Надо как-то жить… Кроме того, Анна Николаевна была бы очень недовольна, если бы узнала, что мы никак не помогли Юле.
– Так что делать с Юлей? – спросил Сидор.
Тут появилась Марья. Она принесла поднос с чаем и сладостями. На пару минут все замолчали, отдавая дань традиционной чайной церемонии, раздавался только звон чашечек, бульканье воды, стук деревянных палочек для еды о тарелки…
Наконец, когда чаю было отдано должное внимание, Сидор повторил свой вопрос. Звучал он несколько иначе:
– Как мы можем найти Юлю?
Данила хмыкнул. Хмык у него получился печальный.
– А может, она сама не хочет, чтобы ее находили.
– Почему?
– А об этом тебе шофер такси не рассказал? На Юльку идет охота. Самая настоящая. Кто-то нанял киллера, чтобы ее прикончить.
Тут все почему-то посмотрели на Сидора. Тот поперхнулся пирожным с черносливом:
– Вы что, рехнулись? Вы думаете, это я нанял киллера, чтобы убить Юлю Ветрову?! Очень мило! Особенно если учесть то, что я только что приехал из Испании! Ах нет, как же я мог забыть: ведь можно найти и нанять киллера через ОВС! Не так ли, Дениза?! И вот я, злобный и гнусный Сидор Акашкин, законнектился в ОВС, вышел на сайт «Наемные убийцы-мастера на все руки и прочие конечности», выбрал подходящего, перечислил ему с банковского счета Дворца Ремесла энную сумму в виде аванса и заказал Юлю Ветрову, потому что она никак не успокаивалась насчет того, чтобы прикончить меня. Так? Та-а-ак! На кого ж еще думать, как не на подлого журналиста, который весь состоит из сплошных недостатков!
В запальчивости Сидор плеснул горячим чаем себе на рубашку. Обжегся, зашипел от боли. Тут же пришла на помощь Дениза: несколькими пассами утихомирила боль и заодно ликвидировала с рубашки чайное пятно.
Все молчали, приходя в себя после эмоционального взрыва, которым Акашкин всех здорово напугал. А тот продолжал:
– И-эх вы! Знали б вы, через что я в Толедо прошел, сколько мук принял! Я жить не хотел, если б не Денизочка…
– Акашкин, успокойся, никто тебя в том, что ты нанял киллера, чтоб убить Юлю, не обвиняет. Хотя ты все так подробно описал…
– Это и есть его алиби. – Дениза погладила лысину своего супруга. – Разве вы не читали детективов? Там черным по белому написано, что настоящий убийца не будет никому рассказывать о том, как бы он спланировал убийство.
– Ну, это не во всех детективах, – подала голос Маша.
– И тем не менее, – внушительно сказала Дениза. – Я могу обеспечить алиби Сидора. Да что я! Дворец Ремесла весь, полностью может обеспечить алиби Сидора. Точка.
– Ну и славно, – сказал Данила. – Не славно только одно. Точнее, два. Юля исчезла. Убийца наверняка бродит на свободе.
– Давайте разберемся, – сказала Марья. – Что предшествовало исчезновению Юли?
– Взрыв, – мрачно сказал Данила. – Ну, не совсем. Мы с Катей выскочили из библиотеки, нашли Юлю без сознания. Она вообще была как в коме, как тогда после костра… Мы перенесли ее ко мне домой, Катя напоила Юлю живой водой, ей стало легче. И тогда она попросила у меня мой байк.
– Мотоцикл? Зачем?
– Она хотела куда-то ехать, не говорила куда. Только что-то про защиту. И уехала. И все.
– Данила, но не могла же пропасть Юля вместе с твоим мотоциклом. Ее по местонахождению мотоцикла можно было бы отыскать!
Данила еще сильнее помрачнел.
– Мотоцикл, говорите… Пустой номер. Он стоял в гараже целехонький спустя два часа, как Юля уехала. Кто-то его телепортировал.
– Кто?
– Вероятно, тот, к кому Юля бросилась за защитой, и тот, кому совершенно не были нужны вещественные доказательства того, что Юля находится у него.
– Интересный у девочки друг-инкогнито, – сказала Дениза.
– Инкогнито – возможно, – ответил Данила. – Но не друг.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я не перестаю вызывать Юлю телепатически. Она молчит. Я искал ее ауру, ментальный след, что угодно, но все чисто. Как будто на моем мотоцикле она отправилась на Луну. Но знаете, что меня больше всего пугает…
– Что?
– Юля нашла защиту у человека, который собирается использовать ее для каких-то своих темных целей, и она это понимает. И она готова совершить для него Большое Зло в обмен на кусочек безопасности.
– Какое Большое Зло? – вздрогнула фея Катя.
– Не знаю точно, – вздохнул Данила. – Еще не вижу, не ощущаю его. Но предчувствовать – предчувствую. Акашкин, смотри, не растрепли на весь Щедрый об этом нашем разговоре.
– Я что, идиот? – взъерепенился Акашкин, но потом сник и сказал: – Буду молчать, буду.
– Данила, – спросила фея Катя, – а твои предчувствия… Они никак не связаны с наступающим полнолунием?
– Полнолуние? – растерянно переспросил Данила. – Когда?
– Завтра ночью.
– Что-то будет, – сказал Данила. – Это я вам гарантирую.
И словно порыв холодного ветра проник в чайный зал, заставил всех съежиться, прижаться друг к другу. Высоко в небесах нарастал тяжелый басовитый гул, от которого завибрировали стеклянные чайники и чашки. Гул в секунду превратился в оглушительный грохот – словно прямо над крышами Щедрого шла колонна истребителей. Грохот сотрясал стены чайной, с потолка сорвались бумажные фонарики и тканевые драпировки повисли, словно крылья мертвых бабочек. Нашим героям пришлось несладко. От грохота у Кати начались судороги, у Данилы пошла носом кровь. Дениза и Марья попытались вскочить и, соединив руки, образовать защитное поле, но у них ничего не вышло – их разбросало в разные стороны, как тряпичных кукол. А Сидор… Сидор вообще лишился сознания, потому что очень явственно ощутил, как ему на грудь падает многотонная гранитная могильная плита.
И внезапно все кончилось. После шквального грохота тишина показалась чем-то невероятным, вроде райского блаженства. Наши герои кое-как пришли в себя.
– Что это было? – прошептал Сидор. – Самолеты?
– Нет, не самолеты, – сказала Марья. – И не драконы, кстати, если у кого возникнет по этому поводу вопрос. Это вообще было нечто… нематериальное.
– Это было Злое Колдовство, – внезапно сказала бледная как смерть Дениза. – Злое, злое колдовство! Оно вошло в ваш город, и никто не сможет ему противостоять. А в полнолуние оно…
– Что?
– Укоренится. Возьмет власть. И вашего города, такого, каким он был, уже не будет. Святая Вальпурга! Святая Вальпурга! О если б ты могла все остановить!
– Святые далеко, – сурово сказал Данила. – Так что будем исходить из собственных возможностей. Идемте. Посмотрим, во что превратился город.
Зря они ожидали увидеть руины, пожары и прочие признаки катастрофы. Ничего подобного и в помине не было. Чайный павильон «Одинокий дракон» располагался как раз на естественном возвышении, так что отсюда хорошо просматривались многие улицы и кварталы города. И нигде ничего сверхъестественного.
– Похоже, этот грохот слышали мы одни, – сказал Данила. – Похоже, это было предупреждение для нас, только мы не поняли, что это за предупреждение.
– А чего непонятного? – влез Сидор. – Нас убедительно попросили не соваться.
– Во что?
– В то, что случится в ближайшее полнолуние. Неужели непонятно?
– Неужели ты после женитьбы так поумнел, а, Акашкин? – ехидно спросил Данила.
– Может быть, – не менее ехидно ответил Акашкин.
– Вот что, – подала голос Марья Белинская. – Думаю, нам сейчас самое время разойтись по домам. И поворожить на тему грядущего Злого Колдовства. А завтра, примерно за три часа до полнолуния, мы все встретимся и решим, что делать.
– Не «что делать», а «что получится сделать», – поправил Марью Данила. – Не забывай, мы не всесильны. Госпожа Дениза, телепортируйте нас обратно, пожалуйста.
– Не могу, – растерянно сказала Дениза и еще сильнее побледнела.
– Что с тобой, милая? – немедленно взволновался Сидор Акашкин.
– Слабость, – прошептала Дениза. – Будто кто-то отнял у меня все силы. Все способности к магии.
– Я вызову вам такси. – Марья достала сотовый телефон. – Данила, Катя, а вы?
– Мы пройдемся немного, – сказал Данила. – Хотим посмотреть на город. В том смысле, что все ли в нем цело…
Вызванное Марьей такси домчало Сидора и Денизу на улицу Агриппы Неттесхеймского всего-то за полчаса и сто рублей (больше у Акашкина не было). Дениза чуть не забыла в такси свою подарочную упаковку с купленными духами, до того ей было нехорошо.
– Крепись, Денизочка, – уговаривал жену Сидор, пока они со стонами поднимались на пятый этаж. – Крепись, моя маленькая валькирия. Сейчас придем домой, примешь ванну, ляжешь отдохнуть…
– Да, да, – шептала Дениза. – Надеюсь, они уже все сделали…
Сидор отпер дверь своей квартиры, пропустил Денизу вперед, прошел сам…
И обмер.
Взору его предстал не обшарпанный коридор, а внушительных размеров вестибюль, обставленный великолепной мебелью. Под ногами светился зеркальный паркет.
– О, неплохо поработали, – вяло констатировала Дениза. – Пространство раздвинули, интерьер сменили… Мебель, декор… Настольные лампы от Тиффани… Цветное стекло.
Дениза сбросила туфли и, слегка покачиваясь, из вестибюля прошла в гостиную. Громадную гостиную, которой раньше у Сидора не было!
– Молодцы, молодцы, – неизвестно кого хвалила Дениза. – Очень мило.
– Кто все это сделал? – жутким шепотом спросил Сидор. – Может, это не моя квартира? Может, мы не туда попали?
– Это твоя квартира, и мы туда попали, – сонно сказала Дениза. – А сделали все это Заботливые Женские Руки. Правда, у них здорово получилось? А теперь они все вернулись в волшебную шкатулку. Сидор! Что с тобой?
– Обморок, – сказал Сидор.
И был прав.
Назад: Глава 14 ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ЮЛИ ВЕТРОВОЙ {продолжение)
Дальше: Глава 16 ЗЛОЕ КОЛДОВСТВО