Глава 14
ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ЮЛИ ВЕТРОВОЙ {продолжение)

Миша был славным лешим. Первым делом он препроводил Юлю в комнату, где должно было состояться заседание клуба любителей фантастики (и потихоньку собирался всякий народ), усадил на банкетку в самом дальнем от окна и двери углу комнаты, сел рядом и наконец спросил:

– Ну как ты?

Юля рассказала ему про все и даже про записки от убийцы. Миша задумался. Его вертикальные и без того узкие зрачки сузились еще больше.

– Непонятно, – сказал он.

– Что непонятно?

– Этот убийца играет, но он переигрывает. Открытки, записки… Но, значит, он из плоти и крови, этот убийца, раз подкладывает записки.

– А мне кажется, что это дух. Ну вроде сильфа или гнома. Потому что от него не остается никаких следов.

– Сильфы или гномы слишком рассеянные и слабые для того, чтобы быть наемными убийцами. Юля, что ты намерена предпринять дальше?

Юля растерянно посмотрела на Мишу:

– Жить…

– Для этого надо определить, кому выгодно тебя убить. Кому ты в ближайшее время насолила?

– Ну, есть такой Сурен Акопович Кочумян, глава банка «Экспресс-Щедрый». Это он вместе с директором резинового завода деньга рабочих заныкал и у себя в банке прокручивал. А я это дело остановила. Напугала Сурена Акоповича до смерти. Но ведь и напуганный банкир может какого-нибудь киллера нанять, чтобы со мной расправиться. Отомстить, так сказать.

– Ох, Юля, – восхищенно проговорил Миша. – И каких шишек ты доводишь до нервного срыва! Вот нет бы тебе жить спокойно, никому дорогу не переходить.

– Я не могу жить спокойно, – тихо улыбнулась Юля. – Я же ведьма.

Между тем небольшая комната неуклонно заполнялась народом. Оказывается, в Щедром много любителей фантастики. И Юля неприятно удивилась, когда увидела, что на заседание клуба явилась банда «Матерых моторов» в полном составе, причем Данила пришел с Катей, той самой феечкой-продавщицей из салона «Яблоко Париса». Юля ощутила злость, такую, что у нее стали покалывать кончики пальцев.

«Быстро же ты меня забыл!» – бросила она мысленный посыл Даниле.

Через некоторое время ей пришел ответ:

«Привет, Юля. У тебя ко мне какие-то претензии?»

«Ха!»

«Поконкретнее, пожалуйста».

«Кое-кто на Ночь города говорил, что жить без меня не может. Кое-кто со мной целовался прямо как в голливудском фильме!»

«И что же?»

«А то, что теперь этот кое-кто гуляет с другой девушкой! Нашел себе фею, да?»

«Юля, давай без обиняков. Тебе не кажется, что ты сама меня оттолкнула? Своим поведением, своим… всем. А что касается Кати, то мы просто общаемся как друзья».

«Не верю!»

«Твое дело. С лешим своим потом меня познакомь».

«Кажется, ты ревнуешь меня, Крысолов?»

«Кажется, ты валяешь дурака, ведьма. Извини. Я больше не могу разговаривать».

И Данила вслух заговорил о чем-то с Катей, этой бледной феей в розовом платьице. Юля чуть не заплакала. Но, с другой стороны, Данила прав: был момент в их общении, когда она вела себя истинной змеей и язвой. Вот у Данилы и не хватило терпения.

Остальные члены байкерской банды «Матерые моторы», заметив Юлю, вежливо, но как-то отстраненно с нею поздоровались. И девушка болезненно ощутила, что они сторонятся ее, не то чтобы опасаются, а просто… исключили из своего общества. И значит, на их поддержку и помощь ей рассчитывать не придется.

Впрочем, а вправе ли она рассчитывать на помощь и поддержку?

Может ли она впутывать хоть кого-нибудь в опасную игру, которую затеяли она и ее «любящий» убийца?

Не будет ли это очередным злым колдовством?

Будет.

Так что довольно. И так она чуть не подставила под пулю лешего Мишу, да и Анна Николаевна находится в постоянной опасности.

Но что же делать и куда, к кому идти?

Ей нужна защита, но такая, которая будет неожиданностью для самого убийцы.

И тут ее осенило.

Бывший мэр. Изяслав Радомирович Торчков.

Тот, которому было нужно, чтобы она вызвала демона Иссахара.

Да.

Тот, кого она презирала больше всего, спасет ей жизнь, хотя бы на время.

Потому что ее жизнь ему выгодна. Так-то.

Но тогда… Тогда придется вызывать настоящего демона. Никакие шуточки с подменным духом тут не пройдут. И Торчков получит то, что желал, благодаря ее запуганности, ее одиночеству. Стоп! А уж не сам ли Торчков и нанял этого неизвестного убийцу, чтобы натолкнуть ее на такое решение? А потом, когда демон будет вызван и освятится кумирня старого жуткого божества, найдется-таки убийца, который разрывными пулями снесет ей половину-другую черепа.

Она так ясно вновь представила себе собственное залитое кровью лицо, что, видимо, Данила это почувствовал. Он слегка повернул голову в ее сторону. А в голове у Юли прозвучали строчки – так, словно Данила читает их вслух своим негромким спокойным голосом:

Это было не просто стихотворение, это было заклинание – против тревожных помыслов и предчувствий. Совсем простое заклинание, но Юле от него стало легче.

«Спасибо, Данила».

«Юля… Тебе грозит опасность?»

«Это предвидение? Твой провидческий дар?»

«Я сейчас о нем забыл, о даре. Просто я увидел то же, что увидела и ты. Девушку с залитым кровью лицом. Откуда у тебя такие видения?»

«За мной охотятся, Данила. Меня хотят убить».

«Святая Вальпурга! Юля, почему ты раньше не сказала?! Я должен тебе помочь!»

«Ты ничего мне не должен. Никто мне ничего не должен. Я… Я справлюсь сама».

«Значит, ты считаешь, что я тебе больше не друг?»

«Дружба – это хорошо, когда рядом не стоит смерть».

«Юля, ты куда?!»

– Юля, ты куда? – тот же вопрос ей задал шепотом и Миша, потому что Юля поднялась с банкетки и начала пробираться к выходу.

– Мне надо, – шепотом же ответила Мише Юля. – Я скоро. Ты сиди, не волнуйся.

– Ладно.

И Миша остался на заседании клуба любителей фантастики – слушать лекцию о творчестве Лоис Буджолд.

А Юля, внутренне дрожа и приготовившись к самому худшему, шла по коридору библиотеки. Коридор был ярко освещен лампами дневного света; на стенах, выкрашенных в теплые желто-медовые тона, висели приятные глазу эстампы и картины, но Юля, едва взглянув на них, отшатнулась в ужасе. Со всех эстампов и картин на нее глядело залитое кровью девичье лицо. Юлю зашатало, она хныкнула, как маленький ребенок.

– Безымянная Ведьма, помоги мне! – простонала-прошептала Юля.

Но коридор был пуст и безмолвен. А может, это и хорошо? Появись сейчас кто-нибудь в коридоре, Юля приняла бы его за убийцу.

– Я схожу с ума, – прошептала Юля. – Я боюсь собственной тени.

Она зашагала по коридору к выходу, стараясь не прислушиваться к звуку собственных шагов. Но, пройдя с десяток метров, поняла, что заблудилась. Когда они с Мишей шли в комнату любителей фантастики, на глаза ей попадались просторные читальные залы, какие-то двери со стеклянными вставками, за которыми бурлила библиотечная жизнь. Теперь же впереди и позади нее пожарной кишкой тянулся желтый коридор со стенами, увешанными эстампами с лицом мертвой девушки. Реальность попробовала сыграть с Юлей Ветровой очередную шутку, и это ей удалось.

– Нет, – сказала Юля. – Я так просто не сдамся. Я должна найти выход.

Она шла вперед, ступая все медленнее. И вдруг увидела, как в глубине начали, потрескивая, гаснуть лампы дневного света – быстро, одна за другой. И темнота жадно потекла в коридор.

Юля никогда не боялась темноты. Какая же она ведьма, если боится темноты! Но сейчас она поневоле замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась. В бессилии прислонилась к стене – там, где еще горела лампа. Страх, липкий страх заполнил все ее существо. Она чувствовала, что больше не сможет сделать ни шагу – ни вперед, ни назад. Она словно была парализована наступающей на нее тьмой.

– Не носи беду с собой, – проговорила Юля и испугалась звуков собственного голоса.

И тут кто-то заговорил с нею – шепотом, насмешливым и холодным:

– Привет, ведьма Улиания! Что замерла на месте? Боишься?

– Нет, – сказала Юля, хотя ее расширенные глаза свидетельствовали об обратном. – Не боюсь. Покажись, сволочь. Я хочу видеть тебя. Что ты прячешься и играешь со мной?!

– А мне нравится прятаться и играть. У меня еще достаточно времени.

– Времени для чего?

– Для того, чтобы убить тебя, ведьма.

– Кто тебя нанял?

– Твой враг, конечно.

– У меня много врагов. Который из них?

– Тот, о котором ты меньше всего думаешь.

– Говори яснее. Хватит прятаться в темноте.

– О нет! Я очень люблю прятаться. Прятки – моя любимая игра. С детства.

– А у тебя, значит, было детство?

– Конечно!

– Значит, ты человек? Ты точно человек, потому что и голос у тебя человеческий, и довольно-таки противный.

– А что, если ты ошибаешься?

– Значит, ты дух?

– А какая разница, кто тебя убьет – человек или дух?

– Но оружие-то у тебя человеческое…

– Я владею любым оружием, детка. Тогдашняя пуля в кафе – просто развлечение. Я повторяю: мне пока хочется поразвлечься с тобой.

– Будь ты проклят! – крикнула Юля. – Будь я проклята, если побоюсь тебя!

И она, отлепившись от стены, бросилась прямо во тьму.

Тьма казалась ей осязаемой, текучей, как вода забвения, в которой пропадают все чувства и ощущения. Юля кружилась в этой тьме, но уже не чувствовала страха. Она вообще ничего не чувствовала. Она была соломинкой, попавшей в водоворот ночного кошмара.

И вдруг что-то изменилось. Что-то произошло. Юля взмахнула руками и вынырнула из темноты. И поняла, что вынырнула потому, что в коридоре снова загорелись лампы дневного света – одна за другой.

И перед ней снова коридор…

Нет, стоп.

Перед ней дверь.

До нее осталось дойти каких-то пять шагов.

Юля бросилась к двери и со всхлипом толкнула ее.

И дверь поддалась.

Юля чуть ли не с криком ворвалась в какое-то довольно просторное помещение. Она замерла на пороге и огляделась.

Это книгохранилище. Да, определенно, это самое обычное книгохранилище. Ряды стеллажей, доверху аккуратно заполненных книгами. Матовые круглые лампы, спускающиеся с потолка на бронзовых цепочках. Плотная ковровая дорожка бежевого цвета. Но главное – и Юля это чувствует, чувствует! – здесь нет убийцы. Хотя в коридоре он прошел совсем рядом, буквально в миллиметре. Любитель поиграть.

Юля привалилась к ближайшему стеллажу и перевела дыхание. Липкий страх оставил ее, хотя колени до сих пор мелко дрожали. Чтобы окончательно прийти в себя, Юля решила выяснить, у стеллажа с какими книгами она, что называется, успокоилась.

Стеллаж заполнен книгами А. Белинского. «Машкин однофамилец», – вяло подумала Юля, а потом ее мозги окончательно включились, и она поняла: не однофамилец, а отец. Марья Белинская не раз говорила, что ее отец – писатель.

Марья Белинская…

Юля ухитрилась здорово испортить отношения и с ней, и с ее сестрой – Госпожой Ведьм. А если это они подослали убийцу?

– Ну, это тебя занесло, – пробормотала Юля и стала рассматривать яркие корешки книг. – Машка и ее сестра все-таки не такие стервы, какой ты была до поры до времени… нет, они не могут. Кстати, поговорить бы с Марьей. Она бы меня поняла.

И тут Юля услышала голос из глубины книгохранилища:

– Кто там? Кто вошел в книгохранилище?

Юля хотела было вздрогнуть от испуга, но испуг ничем не проявил себя. Во-первых, потому, что прозвучавший голос был сам испуганный и женский, а во-вторых, похоже, Юля на сегодня исчерпала отведенный ей запас страха.

– Извините, – громко сказала Юля. – Я заблудилась и нечаянно попала к вам. Я сейчас уйду. Вы не волнуйтесь, я ничего не украла.

Из-за ближайшего стеллажа появилась женщина. Очень молодая, симпатичная, но слегка бледная женщина. Знакомая Юле до чертиков.

– Ирина! – воскликнула Юля. – Вот это да! Привет! Слушай, я и не знала, что ты в библиотеке работаешь…

– Ой, привет, Юля, – сказала Ирина. – Да, я теперь работаю в библиотеке. Ушла из музыкального училища. Да и что там за работа – уборщицей. А книгохранилище – это интеллектуально, чисто, словом, спокойная работа, без нервов. Как я рада тебя видеть, Юля!

И наша юная ведьма поняла, что Ирина Степанова ничуть не покривила душой.

– Я сейчас чай приготовлю, – засуетилась Ирина. – Ты располагайся. Идем, я тебе мое рабочее место покажу.

Ирина провела Юлю хитрыми путями среди стеллажей и вывела на маленький пятачок, где стояли впритык друг к другу два рабочих стола (на одном – выключенный компьютер), небольшой шкафчик типа серванта и пара стульев.

– Присаживайся, – пригласила Юлю Ирина. – Чайник быстро вскипит. У меня есть эклеры. Ты любишь эклеры?

– Да.

– А чай тебе с мелиссой или корицей?

– С мелиссой.

Ирина хлопотала, заваривая чай, а Юлю не покидало ощущение, что эта встреча произошла не зря.

Наконец они сели пить чай. Эклеры были вкусные, и поначалу Юля только им одним и уделяла внимание.

А потом поняла, что Ирина чего-то от нее ждет.

И слегка покраснела от стыда.

Юля вспомнила, как в порыве своего властолюбия обещала Ирине, что сделает ее первым секретарем по оккультизму, словом, обеспечит и карьеру, и прекрасную жизнь. И ведь главное, Ирина этого заслуживала – особенно после той жизни, что она влачила с пропойцей-мужем.

– Ирина, – заговорила Юля. – Я должна тебе кое-что сказать. Ты извини, у меня не получилось сделать тебя первым секретарем по оккультизму. Я и сама-то сейчас мэр на птичьих правах, всем заправляет Торчков. Ты не сердишься?

– Нет, что ты, – улыбнулась Ирина, и, что интересно, Юлю вовсе не передернуло от этой улыбки. – Я бы с такой должностью и не справилась. Зачем мне это? Ты и так много сделала для меня, Юля.

– Да что я для тебя сделала?

– Ты дала мне понять, что в жизни можно использовать второй шанс. Что можно просто уйти от постылого мужа, что можно взглянуть в зеркало и увидеть, что твое лицо помолодело. Вот это настоящая магия!

– А помнишь, я еще тебе обещала найти жениха через Общую Ведьмовскую Сеть. Но это-то мы уж точно сделаем, дай только время. Хочешь выйти замуж, например, за вампира-иностранца? Они знаешь какие! Интеллигентные, все хорошего рода, богатые, красивые!

– И кровь пьют…

– Европейские вампиры питаются не кровью, а трансгенными соевыми заменителями. Они просто помешаны на цивилизованности и идеях общемирового братства. Познакомишься, попереписываешься, уедешь, например, в Великобританию…

– Юля, – тихонько сказала Ирина, отставляя в сторону чашку. – Это хорошо, что мы с тобой встретились. Прямо судьба.

– Почему? – спросила Юля. – Из-за женихов-вампиров?

– Потому что я должна тебе сказать кое-что важное.

У Юли кусок эклера застрял в горле. Она с трудом проглотила его и спросила:

– Что именно?

У Ирины сделались жутковато-таинственные глаза. Она перешла на шепот:

– Юля, тебя хотят убить!

Юная ведьма отшатнулась от стола, едва не опрокинув пластиковый чайник «Витек». Стиснула руки. Спросила:

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, – прошептала Ирина. – Потому что я знаю, кто тебя хочет убить.

– Кто?

– Мой бывший муж Игорь, – чуть торжественно объявила Ирина. – Он поклялся отомстить тебе за то, что ты его превращала в стиральную машину.

– Да ладно тебе…

– Я точно говорю! Я один раз подслушала его разговор с друзьями. Он просто клялся, как настоящий террорист, что тебя убьет, а меня покалечит. После этого я бежала из квартиры в другой район города, живу у родственников. Я давно хотела тебя предупредить, что мой бывший совсем спятил и ищет тебя, чтоб убить.

– И каким же образом он собирается меня убить? – спросила Юля у Ирины. – Ты не в курсе?

– Конечно, в курсе, – зашептала Ирина. – У него дробовик.

– Дробовик?

– Да. От деда остался. Хранится, конечно, нелегально, сама понимаешь.

– Тогда не сходится.

– Что не сходится? – Глаза у Ирины сделались круглые и блестящие.

– В меня сегодня стреляли. Только не дробью, а пулей. Или пулями. Так что за мной охотится кто-то еще и помимо твоего бывшего мужа.

И Юля принялась смеяться. Смеялась она негромко и как-то автоматически. А отсмеявшись, сказала:

– Вот видишь, Ирина, как плохо быть злой ведьмой! За тобой начинают охотиться все кому не лень. И как выжить в такой обстановке? Как подругу при этом познакомить с шикарным женихом-вампиром?

– Святые угодники!!! Юля, тебе надо где-то спрятаться.

– Наивно.

– А перед этим пойти в милицию и написать заявление о покушении.

– Еще наивнее. Ирина, того, кто на меня покушается, милиция разыскать не сможет. Нет, твоего муженька с дробовиком они еще, возможно, и поймают, но это не настоящий убийца. Настоящий убийца, он…

– Что?!

– Он из мрака, – передернувшись, сказала Юля. – Из мрака и крови невинных… Он дышит адом. Послушай, Ирина…

– Да?

– Выведи меня из библиотеки черным ходом. У вас ведь есть?

– Конечно.

– У библиотеки меня ждет тетя со своей тачкой. Я хочу убедиться, что с ними все нормально.

– Понятно. Ну, я думаю, твоя тетя себя в обиду не даст.

– Как сказать.

Ирина вывела Юлю из библиотеки через служебный выход. На заднем дворе библиотеки рос густой кустарник; акации, тополя, клены толпились, словно поклонники на концерте перед сценой. Словом, можно было проскользнуть незамеченной.

– Пока, – сказала Ирине Юля. – Спасибо тебе. Я еще найду тебе жениха.

– Женихи – это все ерунда. Береги себя.

– Постараюсь.

Юля обошла библиотеку с тыла и вышла к стоянке. Еще издалека она заметила тетин «БМВ» с его знаменитым на весь Щедрый цветом «взбесившийся красный». Тетя стояла у машины со стороны сиденья водителя.

– Анна Николаевна! – махнула рукой Юля, находясь в каких-то пяти метрах от машины.

– Юля! – обрадовалась Анна Николаевна. – Скорей в машину, не медли на улице, едем домой!

И Анна Николаевна села в машину, включила зажигание…

Юля сделала шаг…

И увидела, как «взбесившийся красный» будто вспух изнутри и разорвался багрово-желтым облаком огня.

Взрыва Юля не услышала – ей заложило уши. Но взрывной волной ее отнесло на несколько метров и забросило в кусты дикой малины.

Покореженный «БМВ» взлетел в воздух, перевернулся и рухнул на асфальт, разбрасывая огненные лоскуты. Послышались крики и позже какой-то вой. Стало понятно, что это воют сирены пожарных, милиции и «скорой помощи».

Но этого Юля не слышала. Ее сознание снова милосердно отключилось. На девушку навалилась тьма, повелевающая не дышать, не видеть, не слышать.

– «Тетя», – только и успела подумать Юля.

…Она стояла по колено в пепле. Черном, жирном, холодном пепле. Потом она поняла, что этот пепел – ее собственный, что она сгорела, сгорела вместе с тетей в машине. Ведь взрыв был чудовищным, он никого не мог пощадить. И теперь она стоит по эту сторону смерти и не может ни заплакать, ни взмолиться о пощаде. Ведь смерть – это полное молчание. А еще – отсутствие всяких ощущений. Только пепел. Пепел побеждает всегда.

– Я в аду, – беззвучно сказала она и тут увидела, как пепел принимается кружиться, словно в аду заработал мощный вентилятор. Пепел кружится все сильнее и образовывает из себя фигуру – того самого загадочного противника в плаще, у горла блестит брошь в форме знака бесконечности.

Существо распахивает плащ, и Юля видит меч. Даже здесь, во мраке ада, видно, как по мечу скользит багряный свет.

– Сразись со мной и умри, – шипит чудовище.

– Я уже умерла, – говорит Юля, и тут…

Нет, этого не может быть.

Ведь мертвые ничего не слышат!

А Юля слышит. Она слышит спокойную и нежную песню флейты. Под эту песню хочется и плакать и смеяться, эта невыносимая для сердца мелодия ласкает не только слух. Она заставляет поблекнуть и исчезнуть чудовище с мечом. А пепел, взметнувшийся было, успокаивается и выстилает в пустоте узкую тропинку, чуть светящуюся, словно асфальт после дождя.

И Юля понимает, что ей надо идти.

Она делает шаг…

– Тише, – слышит она шепот и не может узнать, кто шепчет. – Похоже, она приходит в себя.

Шепот прав. Юля действительно приходит в себя. Ад отступает. Юля открывает глаза и словно приказывает ожить всем своим ощущениям. Ощущения, посуетившись, доносят ей вот что.

Юля лежит в совершенно незнакомой комнате, по всему – гостиной, на диване. Напротив дивана большое панорамное окно, и можно видеть, как закатное солнце проводит своим багровым лезвием по кронам деревьев. Закат. Сколько времени прошло с тех пор, как взорвалась машина?

Взрыв снова оживает в Юлиной памяти. От этого она вздрагивает и садится на диване. Этот резкий переход из горизонтального положения в почти вертикальное не проходит для Юли даром – боль просверливает ей шею и голову.

– Но если болит, значит, я еще жива, – едва слышно бормочет Юля. И слышит:

– Юля, не вскакивай, ты еще слаба.

– Я в порядке, – сказала Юля и подняла разваливающуюся от боли голову.

Перед нею стояли Данила и Катя. У Данилы в руках была флейта (так вот откуда лилась божественная мелодия!), а фея держала стакан с какой-то жидкостью. Катя подошла к Юле, пристроилась у ее ног и протянула стакан:

– Выпей, это придаст тебе силы. Это лекарство.

– Амфетамин растворимый? – нашла в себе силы пошутить Юля. – Ничто другое меня сейчас на ноги не поднимет.

– Это живая вода, – серьезно, даже чересчур серьезно сказала фея Катя. – Из родника, о котором знаем только мы, феи.

– Такой водой оживляли покойников в сказках?

– Да. Пей.

– Но я же не покойник!

– Ты ничем не лучше покойника, – вмешался в разговор Данила и тоже присел перед Юлей на корточки. – Ты бы себя видела. Поэтому пей давай.

Юля взяла вялыми, непослушными руками стакан и сделала глоток. Вода оказалась удивительно вкусной, и Юля махом осушила стакан. И поняла – ей действительно легче, из головы исчез отбойный молоток, который до этого методично раскалывал черепную коробку на куски. Сознание прояснилось, стало свободнее дышать и вообще воспринимать мир.

– Спасибо, – сказала ведьма Юля фее Кате. Та удовлетворенно кивнула.

– Я тебе еще травяные примочки на синяки сейчас сделаю, – заторопилась фея. – Все пройдет моментально.

– Синяки подождут, – сказала Юля. – Где я?

– У меня дома, – ответил Данила. – Мы с Катей перенесли тебя. Ты была без сознания.

– А твой дом недалеко от библиотеки?

– Да. В квартале.

– Тогда я быстро дойду.

– Юля, куда ты собралась?

Юля посмотрела на Данилу больным взглядом:

– Там же тетя погибла, Данила! Я должна видеть это место. Я хочу.

– Там сейчас полно милиции, все оцеплено. Никто тебя близко не подпустит.

– Моя тетя погибла, да? – Юля говорила и не могла удержать слез – они лились и лились сплошным Ниагарским водопадом. – Моя тетя погибла из-за меня.

– Юля, успокойся.

– Я спокойна. От нее хоть что-нибудь осталось?

– Там работает экспертиза, но ты же понимаешь… Взрыв был такой мощности…

– Я понимаю. Этот взрыв должен был достаться мне. А достался ей.

– Верно. Ты жива.

– Как замечательно, черт бы меня побрал! – выругалась Юля. По ее лицу заскользили тени, делая лицо холодным и бесстрастным.

– Юля, дослушай. Убийца, который преследует тебя, понял, что ты все еще жива. А значит, он продолжит охоту.

– Да, – зло сказала Юля. – Он хороший игрок, он любит поиграть. Но теперь ему придется нелегко, потому что я тоже включаюсь в игру. Данила, можно я возьму твой байк?

– Ты же водить не умеешь. Если нужно, я сам тебя отвезу куда надо.

– Юля еще слишком слаба! – запротестовала Катя.

– Ребята, – сказала Юля, – спасибо вам за заботу и все такое… Но вы не думайте, что раз уж до последнего момента я была круглой дурой, то такой и останусь на веки вечные. Я больше никого не подвергну опасности. Никого, ясно!

– Но одна ты не сможешь… – пробормотал Данила.

– Да. Я не смогу одна, это ты верно подметил. Не смогу жить, понимая, что из-за меня погибли те, кто мне дорог. На фига мне такое одиночество! Так дашь байк, Данила, или не дашь?

– Бери, – вздохнул Данила. – Только башку себе не расшиби, она тебе еще пригодится. Гараж внизу, он открыт.

– Данила, она же покалечится! – возмутилась фея Катя. – Как ты можешь!

– Он может, – заверила Юля. – На то он и Крысолов. Не провожайте меня.

…Мотоцикл, как и сказал Данила, был в гараже. Юля, ни разу не ездившая на мотоциклах (в качестве водителя), пару минут поводила над байком руками, словно договаривалась с бездушной техникой о том, что та будет ей беспрекословно повиноваться. И действительно, когда Юля села в седло, то почувствовала, что она с мотоциклом единое целое.

– Вперед, и помоги мне святая Вальпурга, – прошептала Юля, вылетая из гаража на разъяренном мотоцикле, который скорее напоминал дракона.

Юля еще не очень хорошо знала город. Но переполнявшая ее холодная ярость словно выполняла роль путеводной нити. Ярость безошибочно вела ее к тому, кого она презирала и ненавидела, но без кого пока не могла обойтись.

Изяслав Радомирович Торчков жил в одном из самых престижных районов города. Квартира у него была просто великолепной, потому что за период своего пребывания на посту мэра города Щедрого он уж расстарался превратить свое ранее скромное жилье в волшебный мир евродизайна и прочей роскоши.

Был прекрасный закат (Изяслав Радомирович, конечно, узнал из теленовостей местного канала о взрыве автомобиля возле библиотеки, но это не смутило его спокойствия). Бывший мэр сидел у камина, где только что занялись неярким пламенем березовые поленья. Кресло нежно баюкало Изяслава Радомировича в своих кожаных объятиях. Рядом стоял стеклянный сервировочный столик, на котором уютно устроилась бутылочка коньяку (ох, что-то много в этой книге коньяку! Но Автор же не виноват, что герои чуть ли не поголовно его пьют!), рюмка и фарфоровая тарелочка с тонко нарезанным лимоном. Словом, мэр сибаритствовал и заодно размышлял. Размышления его, как ни странно, касались Юли Ветровой. До Изяслава Радомировича уже дошли слухи о том, что некий наемный убийца охотится за дерзкой девчонкой, но его больше волновало не это. Он тщательно обдумывал операцию по превращению завода резино-технических изделий в капище бога Соммуза, и Юле Ветровой в этой операции отводилось не самое последнее место. Зато потом, когда она все выполнит…

Нужно будет обязательно от нее избавиться.

Любым способом.

Ведь нашелся же добрый человек, который взорвал эту Гюллинг. Может, это наемный убийца, а может, еще кто, это неважно. Важно, что музыкантши больше нет, а значит, девочка Юля ох как разъярена. А разъяренная ведьма – дважды ведьма. И Изяслав Радомирович уже не сомневался, что у Юли получится вызвать Иссахара.

Он плеснул себе коньяку, выпил, пососал лимончик. Поворошил дрова в камине…

– Что-то дровишки у вас плохо горят, – раздался голос за его спиной. – Может, помочь?

Изяслав Радомирович не выказал никаких признаков волнения. Мало, что ли, в своей богатой событиями жизни он слышал голосов за спиной!

Он медленно повернулся вместе с креслом (это не магия, просто кресло было на вращающейся подставке) на голос и внимательно посмотрел на незваного гостя, баюкая в ладонях приличную шаровую молнию.

Незваным гостем оказалась Юля Ветрова. Бывший мэр подивился тому, какими верными оказываются слова поговорки: «Дурака вспомни, он и явится». Мэр не боялся Юли Ветровой. К тому же у него была молния, а у девчонки, судя по ее виду, назревал настоящий кризис силы.

Кризис силы – истощение не только физических и ментальных сил оккультиста. Это упадок веры в свою непобедимость, депрессия, давящая на душу с неотвратимостью и мягкостью асфальтового катка, это помрачение не разума, но эмоционального поля. Изяслав Радомирович вторым зрением, зрением колдуна видел, что в душе стоящей перед ним девушки разгуливает смерч, ломающий все на своем пути торнадо. Душа Юли Ветровой была маленьким парусником, который неизбежно приближался к оку тайфуна – оккультного безумия. Когда оккультное безумие наступит, ведьма буквально взорвется. Она сломается, примется рвать на себе волосы, одежду, кричать неосуществимые проклятия и прочее в том же духе. И тогда не останется ничего больше, как отдать ее в жертву. Наемному убийце или богу Соммузу – все равно.

Но сейчас…

Сейчас ее нужно успокоить. Привести в чувство. Поставить на место. И тем самым спасти. Спасти для предстоящей ей работы.

Поэтому Изяслав Радомирович сказал максимально спокойным тоном:

– Благословенна будь, ведьма Улиания. Что привело тебя ко мне в этот закатный час?

Говоря это, бывший мэр аккуратно втянул в ладонь шаровую молнию. Ни к чему нервировать и без того полуобезумевшую девушку.

Юля молчала. В ее глазах вспыхивали и гасли протуберанцы экзистенциального ужаса.

– Присядь, ведьма Улиания, – мягко предложил Изяслав Радомирович. Сам же встал, придвинул к камину второе кресло. Девушка села каким-то слишком автоматическим движением.

– Коньяку, ведьма Улиания?

– Я не пью, – безучастно отозвалась Юля.

– У меня в холодильнике есть сок манго.

– Благодарю, не надо. Колдун Котоха…

– Да?

– Колдун Котоха, вы уже знаете, что сестра Амидаль погибла? – все тем же безучастным голосом спросила Юля.

– Амидаль – Истинное Имя Анны Николаевны Гюллинг? – на всякий случай уточнил бывший мэр, хотя прекрасно понимал, о ком идет речь.

– Да, – хрипло проговорила Юля. – Моей тети. Покойной тети.

– Я глубоко сочувствую вам…

– Лжете. Вам на это наплевать. Вам на все наплевать, кроме своей собственной прекрасной задницы.

– Сестра Улиания…

– Я говорю неправду? – Ведьма усмехнулась. – Успокойтесь, колдун Котоха. Я не требую от вас подвигов человеколюбия. К тому же человеколюбие – это то, что вам совершенно не идет.

– Как, впрочем, и вам, сестра Улиания. Уж вы-то не записывайтесь в гуманистки! То, что благодаря вашим действиям рабочие завода резино-технических изделий получили зарплату, не делает вам чести. Вы поступили как капризная и заносчивая девчонка, только и всего.

– Мерси, – буркнула капризная и заносчивая девчонка.

– Довольно, – властно бросил колдун Котоха. – Будет нам пикироваться. Для чего вы пришли, детка?

– Мне кое-что нужно от вас, – сказала Юля.

– Что именно? Надеюсь, не чемодан с новыми евро?

– Нет, не чемодан. Защита.

– Простите?

– Мне нужна защита, колдун Котоха. Как вы поняли, на меня идет охота. Кто-то послал киллера по мою душу и тело. Очень хитрого и изворотливого киллера. Пока… пока он еще играет со мной в кошки-мышки, удовлетворяя свою нездоровую страсть к преследованию молоденьких девушек. Но скоро… Я чувствую. Скоро он приложит все усилия, чтобы убить меня. Поэтому я пришла просить у вас защиты.

– Но с чего вы взяли, милочка, что я стану вас защищать?

– А с чего вы взяли, что я вызову вам Иссахара в ближайшее полнолуние?

– Не забывайте о своей драгоценной бабушке. Ее жизнь в моих руках.

– Колдун Котоха, вы дурак. Если меня убьют, какое дело мне будет до бабушки? Да и Иссахара вам тогда никто не вызовет. Нет в Щедром, да и на всей земле ведьм, кроме меня, которым это было бы по силам. Кроме того, не забывайте – я храню Лунную арфу элементалей. Если я погибну, она навсегда пропадет. Навсегда, понимаете?

Некоторое время Изяслав Радомирович молчал, потягивая коньяк. Аргументы, которые ему привела эта девчонка, оказались весьма вескими. Особенно насчет Иссахара и Арфы. Колдун Котоха полагал, что после вызова злобного духа он сам завладеет Арфой. А что тогда будет с Юлей… Одной святой Вальпурге известно!

– Хорошо, – наконец сказал Изяслав Радомирович, опустошив бокал. – Я предоставлю вам защиту. Но только до ближайшего полнолуния. Когда вы вызовете Иссахара, на мою поддержку и защиту больше можете не рассчитывать. Выпутывайтесь сами. Ведьма тем и отличается от простого человека, что может удержаться на краю пропасти, хотя все остальные уже в эту пропасть благополучно отправились. Устраивает вас такой вариант?

– Да, – кратко вымолвила Юля.

– В таком случае не будем медлить.

– Каким образом вы собираетесь меня защищать? Приставите ко мне охрану? Заколдуете?

– А вам какая разница? Главное, до полнолуния вы будете в гарантированной безопасности. А когда наступит полнолуние, я вернусь за вами и мы проведем ритуал.

– Вернетесь? Значит, вы меня куда-то отвезете?

– К себе на дачу, – усмехнулся Изяслав Радомирович.

– На дачу?! Это смешно! – сказала Юля. – Да киллер меня и там найдет. Он… Он очень силен, понимаете?!

– На моей даче вас не найдет никакой киллер, – суховато заверил Изяслав Радомирович. – Идите за мной.

Колдун Котоха и ведьма Улиания вышли из роскошно обставленной гостиной, миновали две запертые комнаты с дверями, в которые были вставлены цветные витражи, а затем Изяслав Радомирович остановился возле забранной решетками лоджии.

– Вот, – сказал он.

– Вы собираетесь прятать меня на лоджии? – вяло поинтересовалась Юля.

– Нет. Разве вы ничего не видите? Значит, у меня хорошая маскировочная магия.

Колдун Котоха щелкнул пальцами, и тогда Юля увидела, как на полосатых зеленых обоях проступают контуры… двери.

Да, это была дверь. Теперь Юля видела ее явственно, до мельчайших черточек. Простая дверь из некрашеного и даже кое-где неошкуренного дерева, со старомодной ручкой и навесным замком.

– Что там за дверью? – отчего-то дрожа, спросила Юля.

– Ваше убежище, – ответствовал колдун Котоха. – Вы слишком бледны, детка. Неужели вы боитесь?

– Нет, не боюсь.

– В таком случае вот вам ключ от замка. Открывайте.

Юля постаралась, чтобы ее пальцы не дрожали, когда она отпирала замок.

Тот открылся бесшумно и, едва его коснулся Изяслав Радомирович, растаял в воздухе.

– Позвольте, я сам распахну дверь, – сказал бывший мэр. – Вы все-таки нервничаете, хотя совершенно напрасно, поверьте. За этой дверью нет ничего такого, что могло бы вас напугать.

Изяслав Радомирович потянул дверь на себя. Она подалась легко и без положенного в таких случаях таинственного скрипа.

За дверью оказалось ничто.

Тьма, глубокая всепоглощающая тьма. И Юле показалось, что где-то в этой тьме медленно шевелится черный жирный пепел.

Она отшатнулась от двери.

– Неужели вы боитесь темноты? – насмешливо спросил колдун Котоха. – Не бойтесь. Здесь есть выключатель.

Он бесстрашно протянул руку во тьму, и через мгновение тьма сменилась светом целой цепочки обычных электрических лампочек, освещавших деревянную лестницу, уходившую вниз примерно на десяток метров.

– Это моя лаборатория, прошу любить и жаловать, – сказал колдун Котоха. – Первым пойду я, а вы спускайтесь за мной и ничего не бойтесь. Ведьма вы, в конце концов, или девица из кружка восточных танцев?

– При чем здесь восточные танцы? – фыркнула Юля, и они начали спуск.

– Если вас интересует, как я проделал эти выкрутасы с пространством, могу объяснить, – любезно предложил колдун Котоха.

– Позже, может быть, – сказала Юля. – Сейчас мне не до этого. Сейчас я думаю о том, уж не ведете ли вы меня, Изяслав Радомирович, прямо в пасть Минотавру.

– Это паранойя, Юля. Я гарантировал вам мою временную защиту, и я ее обеспечу.

– Что ж, придется вам поверить.

– Да. Тем более что мы пришли.

Лестница закончилась. Перед Юлей и ее спутником располагалась довольно просторная комната без окон, обшитая каким-то, по-видимому огнеупорным и звуконепроницаемым, материалом. По периметру комнаты тянулись закрепленные у стен верстаки и стеллажи. На стеллажах стояли книги, на верстаках – вполне знакомая Юле оккультная утварь. Ничего особенного. Правда, особое внимание молодой ведьмы привлек набор реторт из цветного стекла, он очень стильно смотрелся.

– Вот, – обвел руками комнату колдун Котоха. – Это мой мир. Надеюсь, вам в этом мире будет достаточно сносно и уютно, Юля.

– Да, если здесь есть спальня, ванная, туалет и кухня, – сказала Юля. – До полнолуния еще целая неделя, и если вы предполагаете, что я проведу ее здесь без вышеуказанных благ цивилизации, то глубоко заблуждаетесь. Даже в параллельном измерении должны быть элементарные удобства, не так ли?

– О, конечно, конечно, – сказал колдун Котоха. – Но видите ли, я раньше никогда не прятал в своей лаборатории молоденьких девушек, а потому не запасся ни спальней, ни джакузи. Впрочем, это можно легко исправить.

Колдун щелкнул пальцами и сказал:

– Вдад ули со те!

Юля побледнела и отшатнулась.

– Вы не смеете! – прошипела она.

Но было поздно.

Она превратилась в куклу – красивую фарфоровую куклу ростом примерно сантиметров тридцать. Колдун аккуратно подхватил ее, не дав упасть на пол, и поставил на стеллаж рядом с книгами А. Белинского (странно, что книги этого автора оказались в библиотеке такого типа, как Изяслав Радомирович, но таковы уж причуды судьбы!). Кукла стояла в своей фарфоровой неподвижности, и только стеклянные глаза ее смотрели не по-кукольному злобно.

– Извини, девочка, – сказал Изяслав Радомирович. – Не могла же ты в самом деле подумать, что ради тебя я буду в своей лаборатории городить спальню и ванную. Обойдешься. Потерпишь. К тому же терпеть всего ничего – неделю. А когда луна станет полной, я тебя расколдую. А еще в таком виде тебе точно не страшен никакой киллер. Он тебя просто не узнает.

Изяслав Радомирович ласково щелкнул куклу по курносому носику и пошел к лестнице. По мере того как он поднимался со ступеньки на ступеньку, электрические лампы в гирлянде под потолком тускнели и гасли, а когда Изяслав Радомирович закрыл за собой дверь, в лаборатории из параллельного измерения воцарилась полная и окончательная тьма.