ГЛАВА 20

Я сумела сдержаться. Я не разревелась как маленькая. Видимо, все слезы закончились. На тревожный тетин вопрос я только махнула рукой и сказала:

– Я хочу спать. Только спать. Мне на работу завтра к девяти.

– Юля, что…

– Тетя, я вас очень люблю, но иногда мне нужно побыть одной.

Я поднялась в свою спальню. Посреди комнаты торчал Игорь, но, едва я взглянула на него, он поспешил ретироваться.

Я разделась и плюхнулась на постель. Тоска, Господи, какая тоска! Я ведь не заслужила, чтобы со мной вот так обошлась судьба. Впрочем, ей, судьбе, вернее.

В голову пришла крамольная мысль: все было бы гораздо проще, если б тетя не спасла меня от рук Флоренс-Джессики. Умереть, уснуть, сдаться…

Сдаться?! Чтобы я гнила в могиле, а он радовался жизни?! Не бывать тому! Я смогу жить, я смогу быть счастливой, я даже возьму и выйду замуж. И кандидатура подходящая есть – сэр Брайан Скотт. А что? Порядочный человек, деликатный, умный, к тому же писатель. Чем не жених?

Я думала, что не сомкну глаз сегодня ночью, но сама не заметила, как уснула. И приснилась мне прекрасная березовая роща, окутанная сладким туманом поздней весны. И в этой роще меня ждала аистиха.

– Вас только мне и не хватало, Надежда, – мрачно сказала я, глядя на аистиху.

Та что-то проклекотала в ответ. По тону нельзя было понять, злится она на меня или, наоборот, жалеет. Я щелкнула пальцами. Шум, дым, блеск разноцветных искр – и передо мной нарисовалась писательница, порядком похудевшая. Во всяком случае, платье висело на ней мешком.

– Благословенны будьте, Юля! – жизнерадостно воскликнула бывшая птица.

– И вы тоже не болейте, Надежда, – холодно кивнула я.

– Юленька, не смотрите на меня такими глазами. Я хочу вас поддержать.

– То есть?

– Я могу переиграть ту ситуацию, которая сложилась у вас с Доном. Я же понимаю, как вы несчастны.

– Каким образом у вас это получится?

– Я перепишу роман. И сделаю так, что Дон женится на вас, вы будете счастливы всю жизнь, проводя ее среди своих детей, а потом и внуков. И правнуков!

– Звучит заманчиво, но я этого не хочу. Настоящую жизнь не перепишешь как роман. Тут если уж разлука, то навсегда. Надежда, вам еще не надоело пребывать в образе птицы?

– Что вы, Юля, я счастлива! У меня семья, новая семья. Муж-аист, дети-аистята. Занимаемся разведением сортовых лягушек и тритонов. Сидя на лягушачьей диете, я сбросила вес, стала подвижной и спортивной!

– А романы?

– А что романы?

– Вы не грустите о том, что больше не пишете книг?

– Ну зачем свободной, независимой аистихе книги? Литература без меня не обеднеет, зато каких я лягушек вывожу! Кстати, хотите подарок?

– Какой? Жабу?

– Нет. Очень милая и славная лягушечка. Зовут Тихоня. Она совершенно ручная, понятливая и отлично поет. Просто невозможно ее съесть. Возьмите ее, Юля. Она скрасит вам жизнь.

– Спасибо. Что ж, лягушкой больше, лягушкой меньше…

Писательница снова превращается в аистиху и невесомо взмахивает крыльями. Улетает, а я смотрю ей вслед. Может быть, мне тоже стать птицей? И все забыть?

Размышляя над этим вопросом, я просыпаюсь. И первым делом вижу на прикроватной тумбочке небольшой круглый аквариум, до половины заполненный водой и водорослями. Из водорослей выглядывает хитрая и лукавая лягушачья мордаха.

– Привет, Тихоня, – обалдело говорю я лягушке.

Та квакает в ответ и выкарабкивается из водорослей, чтобы я имела возможность ее разглядеть получше. И впрямь очаровательное создание.

Так что же? Это был не сон?

– Тетя! – кричу я.

Анна Николаевна через минуту врывается ко мне в комнату, роняя бигуди:

– Что случилось?

Я молча указываю на лягушку.

– О святая Вальпурга, девочка, ты так меня напугала! Я уж было подумала, что тебе плохо или нечто в этом роде. А тут всего лишь лягушка!

– Но откуда она?!

– Ночью заходил сэр Брайан.

– ?!?

– И принес эту лягушку. Тебе в подарок. Сказал, что это лягушка не простая, он купил ее в оккультном зоомагазине. Лягушка может исполнять маленькие желания. Скромные, так сказать. Сэр Брайан с присущей ему деликатностью осведомился о твоем здоровье и сказал, что надеется – эта лягушка развлечет тебя.

– Я и не знала, что сэр Брайан способен на столь экстраординарные поступки.

– Он влюблен в тебя по уши, вот и чудит. Его можно понять. Обратила бы ты, Юля, на него благосклонный взор. Вот уж настоящий мужчина – деликатный, вежливый, рассудительный.

– А что? И обращу! Передайте ему, тетя, что я буду рада с ним сегодня поужинать. Без далеко идущих последствий, конечно.

– Хорошо. Юля, а куда ты собираешься?

– На работу, конечно.

– Но ведь ты уже можешь не работать!

– Тетя, мне лучше пойти. Мне так… легче будет.

– Ладно. Хорошо. Только оденься поэффектнее. Теперь ты можешь себе многое позволить.

Я пренебрегла советом тетушки и надела обычный джинсовый костюм. Я все еще не могла поверить, что вот-вот стану Госпожой Ведьм.

Пока я летела до офиса, меня несколько раз останавливали патрульные на метлах – не из-за того, что превышаю скорость, а потому что узнавали меня. Скоро я уже чуть не стонала от бесконечной вереницы поздравлений. У меня разболелась голова, першило в горле так, словно я подхватила простуду, и вообще я испытывала сильное желание прикорнуть где-нибудь на скамеечке. Но уж раз решилась предстать пред светлые очи Мокриды Прайс, надо держаться.

В офисе меня, слава святой Вальпурге, не поджидали толпы «фанатов», выкрикивающих поздравления. Я поднялась на тринадцатый этаж безо всяких приключений. Прошла в приемную, грустно взглянула на столик, который теперь не будет занимать Флоренс, и заняла свое рабочее место. Через минуту прозвенел кристалл вызова.

– Здравствуйте, Мокрида.

– Юлия?

– Да, Мокрида. Чем могу помочь?

– Гм. Юлия, зайдите ко мне.

– Хорошо. Журналы взять?

– Да, пожалуй что и возьмите.

Я взяла пачку ежедневной прессы и вошла в кабинет Мокриды. Та ждала меня, стоя у своего роскошного стола. Сегодня на Мокриде был удивительной красоты темно-лиловый костюм с золотой окантовкой. Она смотрелась просто шикарно.

Я разложила журналы и воззрилась на босса, ожидая новых указаний. И тут Мокрида потрясла меня:

– Присядьте, Юлия.

Я села в кресло. Значит, и она знает. Интересно, что она теперь предпримет?

– Юлия, я уже слышала о том, что вы стали главной претенденткой на трон Госпожи Ремесла. Вам доверена высокая должность. Я хочу вас поздравить.

– Спасибо, Мокрида. Для меня это назначение было полной неожиданностью.

– А для меня – нет. Когда госпожа Дарья просила, чтобы я не увольняла вас, я поняла, что она видит именно вас продолжательницей Дела Ведьмовства. Что ж. Не могу не одобрить ее выбор.

– Но, Мокрида… Вы ведь говорили, что я безответственная и бестолковая ведьма…

– В чем-то да, а в чем-то у вас есть явные преимущества перед остальными ведьмами. Вы не так циничны и озлоблены, как многие из нас. Вы видите в мире светлую сторону. Вы даже не замечали, что у Флоренс есть странности.

– Да, если б я это поняла, я бы не подставилась ей так глупо.

– Что было, то было. Юлия, теперь вам осталось дождаться Самгейна. Именно в канун Самгейна будет осуществлена передача Власти. Впрочем, вы это знаете.

– Нет, Мокрида, я не знала этого, клянусь! Боже мой, какой кошмар!

– То есть?

– Мокрида, разве вы не помните? Я же вам говорила – в канун Самгейна на вас будет совершено покушение.

– Юлия, а я говорила вам, что оно провалится, мне нагадали долгую жизнь. Так что можете не волноваться из-за меня.

– И все-таки. Я знаю убийцу, Мокрида. Но мы пока не можем натравить на него полицию, он легко выйдет сухим из воды. Получается, что вы приманка. Я не могу быть спокойной, пока вы в опасности, Мокрида.

– Юлия, я благодарна вам за заботу. Это говорит о том, что вы гуманны и благородны. А теперь знаете что?

– Что?

– А давайте-ка выпьем!

Я не поверила своим ушам. Потом не поверила глазам, когда из стенного шкафа Мокрида достала бутылку бордо и бокалы.

– Юля, у вас такой изумленный вид…

– Мокрида, честное слово, я не ожидала…

Она поставила бокалы на стол и налила себе и мне вина. Подняла свой бокал:

– За вашу удачу, Юлия!

Мы чокнулись и выпили.

Бордо развязало мне язык. Я хихикнула:

– Мокрида, я даже не подозревала…

– Что? Что я могу быть не только стервой, но и нормальной женщиной? О, Юля, я же тоже играю свою особую роль в комедии под названием Жизнь. Мне, как президенту огромной корпорации, просто положено быть стервой и хорошей актрисой, но иногда это так надоедает. Вы мне сразу понравились, Юлия. Но не могла же я не выполнить просьбу госпожи Дарьи.

– Какую просьбу?

– Играть при вас строгую начальницу. А что, я неплохо играла. Сильно вы меня возненавидели, Юля?

Я улыбнулась:

– Не сильно. Чуть-чуть.

– Это хорошо, – удовлетворенно кивнула Мокрида. – Значит, я не переигрывала. Дарья Белинская имела на вас свои виды, и потому ваша работа здесь была тем пробным камнем, на котором оттачивалось ваше мастерство и умение ладить с людьми в любой ситуации. Вы выдержали это испытание. Еще по бокальчику?

– С удовольствием. Я хочу выпить за вас, Мокрида. Вы многому научили меня. И даже здорово, что вы были такой строгой и непреклонной стервой.

– По-другому в моем бизнесе просто нельзя. Ну, выпьем!

– Отличное бордо! Эх, не видит меня тетушка!

– А что тетушка?

– Она считает, что алкоголь и я – две вещи несовместные. Она проповедует трезвый образ жизни. Скажите, Мокрида…

– Что?

– А могу я доработать у вас в должности младшего секретаря? Хотя бы до Самгейна. Иначе мне просто будет некуда себя деть.

– Ну, если вы так настаиваете. Но хочу предупредить: когда вы выйдете из этого кабинета, я снова превращусь в холодную высокомерную стерву. И буду гонять вас до потери пульса.

– Ничего. Это мне поможет. Я хочу быть по уши загружена работой, иначе… Иначе просто умру от тоски.

– Юлия…

– Да, Мокрида.

– Не смейте плакать! Что бы с вами ни случилось, идите по жизни с высоко поднятой головой и торжествующей улыбкой. Вы сильнее своей тоски, вы сильнее своего горя. Вы – победитель.

– Мой возлюбленный бросил меня.

– А я недавно развелась с мужем, потому что он изменял мне с горничной. И что, заметно по мне, что я скорблю?

Я была поражена:

– Мокрида, вы – стальной человек!

– Я просто женщина, которая умеет думать. И делать выводы. Не будьте слабой, Юлия. Человечной – да. Отзывчивой – да. Но не слабой! А теперь ступайте и приготовьте мне кофе.

Я впервые за все время, прошедшее с момента разрыва с Доном, искренне улыбнулась:

– Будет исполнено, Мокрида!

Итак, я осталась в должности младшего секретаря и, надо сказать, до Самгейна провернула кучу дел. Во-первых, я нашла того типа, который взломал кристалл Мокриды и украл информацию по препарату тормозин. «Типом» оказалась одна ведьмочка с «Панацеи-Фарм», которая за большие деньги, полученные от Магистриан-магов, решилась на промышленное преступление. Ведьмочку, к моему удивлению, не уволили, а повысили в должности. Сделали специалистом по предупреждению промышленных преступлений, и теперь уже ей приходилось предупреждать все попытки Магистриан-магов проникнуть в кристаллы «Панацеи-Фарм» за тамошними секретами.

Во-вторых, мы с тетей снова посетили Королеву фей и рассказали о том, что Потрошителем была Флоренс-Джессика и теперь она не представляет для фей никакой опасности. Хорошо, что вся эта история не просочилась в оккультные газеты. Мне очень не хотелось, чтобы имя несчастной сумасшедшей, каковой и была Флоренс-Джессика, трепали по пустякам. И мы с тетей договорились молчать об этом.

А в-третьих, я стала невестой. Сэр Брайан так деликатно и настойчиво ухаживал за мной, а мне было так одиноко, что я как-то за очередным ужином просто приняла его предложение. Мы обручились, а свадьбу решили справить через два месяца после Самгейна. Сэр Брайан был счастлив, а я… Я просто удовлетворилась тем, что смогла сделать его счастливым. В конце концов, это тоже немало.

И вот наступил Самгейн. К этому времени я уже не работала у Мокриды, я вместе с тетей, Май, головой, Игорем и сэром Брайаном жила во Дворце Ремесла в Толедо.

Когда началась церемония передачи Власти и Ремесла, я поначалу жутко волновалась. Я должна была пройти через весь храм Богини и преклонить колена перед Дарьей Белинской, стоявшей у покрытого цветами алтаря. Когда я опустилась на колени и склонила голову, госпожа Дарья надела на меня диадему и мантию из пурпурного шелка. Затем вручила нож и волшебную палочку – символы Власти и Ремесла. Я встала с колен полноправной Госпожой Ведьм.

В храме, во Дворце Ремесла по этому поводу не смолкало ликование в течение нескольких дней. Я участвовала во всех торжественных мероприятиях, банкетах, балах, приемах и, если честно, здорово уставала. Мне ужасно хотелось тишины и уединения. К тому же госпожа Дарья еще нагружала меня всякими знаниями насчет того, что должна и чего не должна делать Госпожа Ремесла. Скучно мне не было. И в вихре дел, танцев, разговоров я почти не думала о Доне.

Однажды я дремала в розарии после очередного званого «ужаса». И мне приснилось, что Дон вышел из-за куста высоких шпалерных роз и подошел ко мне. Взял за руку. Опустился рядом на скамью.

Я вздрогнула и открыла глаза. Это был не сон. Дон сидел рядом и смотрел на меня с такой болью, что у меня защемило сердце.

– Дон… – прошептала я.

Он молча приник губами к моим губам. Я прижалась к нему так, словно боялась, что снова его потеряю. Я плакала и просила его остаться. Я клялась, что сложу с себя полномочия Госпожи Ведьм, если он того захочет. Но он молчал. Потом, через несколько долгих-долгих минут он отстранился от меня и, глядя куда-то в сторону, сказал:

– Прости меня.

– Ты ни в чем не виноват.

– Говорят, ты скоро выходишь замуж.

– Да, так положено. У Госпожи Ведьм должен быть Герцог. Но если ты решишь, что замуж мне не надо, я откажу сэру Брайану.

– Его зовут Брайан?

– Да. Он потомок писателя Вальтера Скотта.

– Что ж. Поздравляю.

– Дон!

– Что?

– Зачем ты так? Зачем ты так… снова? Скажи, ты хоть мгновение, хоть самую малость любил меня?

– Любил, – эхом отозвался он. Потом вздохнул и прошептал: – И теперь люблю.

Я потянулась к нему, но он отстранился:

– Я пришел не за этим.

– А за чем? – с обидой спросила я.

– Помнишь, ты считала, что я – наемный убийца, который должен прикончить Мокриду Прайс. Ты это так утверждала…

В груди у меня разлился холодок. Неужели?!

– Да, я убийца. Но я не убиваю людей, даже если они являются президентами мировых корпораций. Я убиваю носители информации.

Я молчала. Я не могла понять.

– Моим заданием было в канун Самгейна прикончить сервер-кристаллы ОВС. Я должен был обрушить эту Сеть так, чтобы ведьмы долго-долго пытались восстановить ее. А пока бы шло восстановление, я перекачал бы на кристаллы Ложи Магистриан-магов, той, что в Лондоне, всю самую ценную информацию. Но недавно я отказался выполнять это задание.

– Почему?

– Почему отказался? Из-за тебя. Ты стала Госпожой Ведьм, и мне не хотелось, чтобы твое правление омрачилось этим происшествием.

– Спасибо, Дон.

– Не за что. – Он горько улыбнулся. – Считай, это мой свадебный подарок.

Он поцеловал меня в щеку и исчез. Даже кусты роз не шелохнулись. А я… я даже не разрыдалась. Я вышла из розария и мирно брякнулась в обморок.

После обморока выяснилось, что у меня жуткий нервный срыв. Я бредила, рыдала, хохотала, наблюдала потрясающие галлюцинации и кошмары. Конечно, вести о моем здоровье были строго засекречены – всему ведьмовскому миру незачем было знать, что у Госпожи Ремесла не все в порядке с психикой. Меня лечили лучшие знахари Толедо. Они сумели поднять меня на ноги и к тому же создали для меня противосглазную защиту, чтобы никто не смел навести порчу.

Во время болезни за мной, как за ребенком, ухаживала тетушка и ее компания. Даже Игорь ухитрялся помогать – менял мне компрессы. Вот хоть и призрак, а сочувствие имеет. И конечно, у моей постели практически безотлучно дежурил сэр Брайан. Я не смогла его полюбить, но уважать научилась определенно.

Мы поженились в начале декабря. Был морозный, пронзительно ясный день, неглубокий снег хрустел под ногами, как кукурузные хлопья, когда мы вышли из храма Лунной богини, высшей покровительницы ведьмовского Ремесла. Венчала нас сама Дарья Белинская, которая на ту пору носила звание первожрицы. Обряд проходил красиво и торжественно. Тетушка сияла от счастья, мой муж тоже, Игорь и голова подпевали торжественным гимнам в нашу честь… И я поняла, что любящий человек, дорогие друзья, которые не предадут и всегда помогут, – этого для жизни более чем достаточно. В конце концов, я ведьма. А это значит, что мне известен секрет счастья.

Сэр Брайан предложил мне провести медовый месяц в Китае. Я согласилась, хотя воспоминание о «Золотоглазом фазане», ресторане, где сидели мы с Доном, больно оцарапало душу. Но это ничего. Это пройдет.

Госпожа Дарья благословила нас, и мы отправились в Китай. Разумеется, не одни. С нами ехала тетя, Май, еще те три феи, которых тетя на свою голову сделала музыкантшами, и Игорь. Говорящая голова осталась во Дворце Ремесла, она училась глубокому ясновидению.

Китай встретил нас дивным образом. Но об этом, о всех приключениях, что выпали нам на долю, надо писать отдельную книгу. А я и с этой намаялась. Нет, пожалуй, расколдую-ка я эту писательницу Надежду Первухину. Хватит ей в птичьем образе бездельничать. Пусть займется делом.

А я… Я надеваю спортивный костюм, кроссовки «рибок» и отправляюсь с сэром Брайаном на пробежку по улицам старого Пекина. Здоровый образ жизни – прежде всего.

Хотя иногда так хочется выпить нектарного самогона…