ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Майлзу не терпелось приняться за Лейбера, но Роик уговорил его сначала взглянуть на остальных пленников. Благодаря снадобьям Ворона оба мирно спали на полу в пустом кабинете или, может, брошенной кладовке, выходящей в подземный гараж. Роик плодотворно провел время за изучением их бумажников, документов и фургона.

— На засекреченных агентов под прикрытием они не тянут, — констатировал он, выкладывая содержимое бумажников перед Майлзом. — Фургон зарегистрирован на «Новый Египет», надетые на них медицинские костюмы тоже выписаны со склада этой фирмы. У них с собой настоящие документы. Ханс Витта и Окия Сермак. Йоханнес пробил их по базе. Первый — старший офицер службы безопасности в криоцентре, второй служил простым охранником, пока восемнадцать месяцев назад не получил значительное повышение в деньгах и должности, став личным помощником своего шефа.

— Интересно, — пробормотал Майлз.

— Не то слово. Я бы сказал, что похищение доктора Лейбера устроено в спешке и потому при полном пренебрежении имеющимися ресурсами. Если бы его задержали на работе или где-нибудь на территории «Нового Египта», это не доставило бы им столько хлопот. И что нам с ними делать? Не могут же они дрыхнуть тут на полу бесконечно. Я хочу сказать, ребятам надо и отлить когда-нибудь. А их боссы наверняка уже поняли, что что-то пошло не так. Поймать и отпустить? Я думал оставить их прямо в этом фургоне неподалеку от гостиницы Лейбера и дать им самим проспаться.

— Хм. Вы с Йоханнесом позаботились, чтобы местоположение фургона нельзя было отследить?

— Разумеется, милорд, — сообщил Роик чопорным тоном, говорящим «Я знаю, как делать мою работу».

— Но они тебя видели.

— Боюсь, этого было не избежать. Но, скорей всего, Йоханнеса они не видели.

— Скажи, похищение похитителей — все равно похищение? — задумчиво уточнил Майлз.

— Да, — безапелляционно подтвердил Роик.

— Вряд ли «Новый Египет» выдвинет обвинение.

— Нет, они действуют по-другому.

— Спасибо что напомнил. Полагаю, можно договориться с Сюзи, чтобы их заморозили и положили здесь. Теоретически.

Роик смерил его Тем Самым Взглядом.

— Если придется совсем туго. Подобный метод решения проблем на Кибо-Дайни, кажется, имеет прецеденты.

Роик предусмотрительно промолчал.

— Что ж, — вздохнул Майлз. — Запри дверь, и пусть они себе спят. Давай дальше.

Предоставить госпоже Сато возможность присутствовать на допросе и в то же время не нарушить ее карантин оказалось вполне решаемой проблемой. Майлз устроил комнату для допроса в соседнем стеклянном боксе и временно отдал Лизе комм Ворона, чтобы она слышала, что там происходит. Допросная была ярко освещена, а в ее боксе свет выключили и закрыли большую часть стекла занавеской. Получилось что-то вроде эффекта стекла с односторонней прозрачностью, что хорошо ее скроет, если она будет сидеть тихо и не шевелиться.

Она поняла, хотя и не до конца одобрила, план Майлза разделить допрос на две части. Сперва Лейбер не будет знать о ее присутствии. «И посмотрим, насколько будет отличаться история, которую он расскажет, глядя ей в глаза». Правда, неясно, когда именно эффективнее всего будет напустить ее на Лейбера. Ничего, по ходу выяснится.

Когда Ворон с Роиком привели Лейбера в бокс, тот был все еще одурманен. Его усадили на стул. Роик устроился подпирать стену возле двери. Кровати в боксе не было, так что они смогли разместиться там вчетвером, но любой страдающий клаустрофобией в таком помещении почувствовал бы себя неуютно. На взгляд Майлза, в данной ситуации — скорее преимущество, чем недостаток.

— Снова вы! — воскликнул Лейбер, уставившись на Майлза.

Ворон с благодушным видом склонился к нему и прижал к его предплечью пневмошприц. Лейбер дернулся.

— Фаст-пента? — рявкнул он зло и беспомощно.

— Синергин, — успокоил его Роик. — Ваша головная боль мгновенно пройдет.

Лейбер с хмурым видом потер руку, потом недоверчиво прижал ладонь ко лбу, удивленно заморгал и, секунду спустя, поверил.

«Когда же ты успел познакомиться с фаст-пентой, раз можешь отличить?» Майлз добавил этот вопрос в свой длинный список. Он указал Ворону на стул у стены, а себе взял себе другой, поставив его не слишком вплотную к допрашиваемому, чтобы над ним не нависать. Хотя нависать в буквальном смысле он смог бы, разве что встав на сиденье, что, несомненно, смазало бы весь эффект. Такую задачу лучше передоверить Роику.

— Итак, доктор Лейбер. Мы могли сэкономить время, если бы наша беседа состоялась позавчера, но скорее всего ваша гостиная прослушивается так же, как и ваш комм-пульт. Так что, может, сейчас даже лучше. Здесь, смею вас заверить, нет никого, кроме нас. — Майлз оскалился в улыбке. «Имперский Аудитор: угроза или опасность? Решай сам».

Губы Лейбера сложились в беззвучном «Мой комм!»

— Черт, я думал, что обо всем позаботился. Вы по нему меня и выследили?

— Скорее всего, так вас выследили двое джентльменов, переодетые санитарами. А присутствующий здесь оруженосец Роик… — Майлз развел ладони, Роик дружелюбно кивнул, — … прошу прощения, что не успел вас должным образом представить друг другу раньше; так вот, Роик выследил их. И вытащил вас из их лап. Кстати, вы их узнали?

— Ханса и Оки? Еще бы. Карманные громилы Большой Четверки.

— Ваши весьма высокооплачиваемые сослуживцы?

— О, да — Лейбер кисло улыбнулся. — С хорошими гарантиями, что эту работу они не потеряют.

— Такими же хорошими, как ваши собственные?

— Не точно такими же, насколько я знаю. В сравнении со мной им повезло. — Лейбер прищурился. — Но как вы меня у них забрали?

— С помощью парализатора, — ответил Роик.

— Это же незаконно!

— Вообще-то, законно. У меня есть местное разрешение на ношение парализатора. Я же телохранитель.

«Телохранитель правительственного чиновника высшего ранга». Примерно в такой формулировке Форлынкин описал должность оруженосца, подавая в префектуру заявку на лицензию, разрешающую носить оружие. Что ж, за время их с милордом прошлых путешествий Роика еще и не так называли.

— Да кто вы вообще, такие, черт возьми? — Лейбер негодующе выпрямился; Роик слегка напрягся. — Вы украли у меня Лизу?

— Ее криокамера в безопасности. — Чистая правда. Криокамеру пока спрятали в одну из комнат дальше по коридору.

— Ненадолго, если «Новый Египет» за мною охотится!

— Вы сейчас тоже в безопасности. Мы скрываемся на территории старого заброшенного криоцентра в южной части города, если вам интересно знать. С глаз долой — из сердца вон.

— Не обязательно, — пробормотал Лейбер, затихая.

— Как насчет такой схемы? — предложил Майлз. — Я рассказываю вам, что знаю, а вы добавляете то, что я пропустил.

— И почему я должен это делать?

— К этому вопросу мы еще вернемся. Для начала, я действительно барраярец и на самом деле приехал на криоконференцию.

— Вы не доктор. И не ученый, — нахмурился Лейбер. — Потенциальный клиент?

«Ни за что, насколько это от меня зависит».

— Нет. Я — Имперский Аудитор. Высокопоставленный следователь на службе у моего правительства. Одна из поставленных передо мною задач — изучить социальные и юридические проблемы, к которым ведет повсеместное распространение крионики на Кибо-Дайни. Мне неизбежно придется консультировать тех, кто будет пересматривать архаичный барраярский свод законов, чтобы по возможности избежать ваших ошибок.

Допустим, конкретно так ему задачу никто не ставил, но рано или поздно Грегору придется об этом задуматься. Майлз вздрогнул при одной только мысли о паре-другой лет выкручивания рук в подкомитетах Совета Графов и министерств. Он лишь совсем недавно отмучился с таким же комитетом по вопросам галактических технологий репродукции и клонирования. Каждый вечер Майлз возвращался с работы домой — это плюс, зато домой вместе с собою приносил и работу — это минус…

— Вот уж действительно наказание за хорошо выполненное задание. Но мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что единственные проблемы, серьезно затронутые на этой конференции — чисто технические. — Ворон согласно кивнул. — Все остальное можно было отнести к попыткам криокорпораций всучить свой товар. Тогда я начал самостоятельно поглядывать по сторонам.

— И искать проблемы? Что ж, вы нашли мои.

— О да, они весьма поучительны.

Лейбер с оскорбленным видом нахохлился.

— Вот что к настоящему моменту я обнаружил. Во-первых, принятый на Кибо обычай передавать голоса замороженных по доверенности, изначально построенный на том, что люди станут выходить из криостаза быстро и в большом количестве, обернулся демографической западней. Кстати, это тема для дальнейших размышлений. Во-вторых, некая марка криораствора полувековой давности не выдерживает более тридцати лет, и поэтому «Новый Египет» и, вероятно, остальные корпорации сидят на финансовой бомбе с часовым механизмом из трупов, непригодных к оживлению. Рано или поздно кому-то придется за это расплачиваться. Вот «Новый Египет» и старается изо всех сил подстраховаться, чтобы этим «кем-то» не стали они сами.

Лейбер оцепенел:

— Как?!..

Разумеется, вскоре Лейбер узнает, откуда у Майлза эта информация. Но торопить события не стоит.

— Я знаю, что именно вы это обнаружили, а потом обратились к политической группе Лизы Сато за помощью, и что затем на их митинге произошли беспорядки, и в результате троих из этой группы заморозили, а двоих — убили. Это вы заманили их в ловушку по распоряжению «Нового Египта»?

— Нет! — возмущенно выкрикнул Лейбер, но сразу сник и добавил: — Не намеренно.

— Предали их за деньги?

— Нет! Взятку мне всучили потом, просто затем, чтобы создать видимость.

Майлз еще и не начинал искать свидетельства какой-либо взятки. «Ага, ты отдаешь себя прямо мне в руки, доктор. Ты знаешь, чего хочешь».

— Тогда что же произошло? По вашей версии.

Лейбер стиснул руки и уставился на свои ботинки. Он не поднимал глаза так долго, что Майлз уже стал прикидывать, как допросить его под фаст-пентой, и неважно, согласен тот будет или нет, но наконец Лейбер заговорил.

— Все началось года два назад. Мне дали на анализ проблему необычного количества сбоев при оживлении, которые давали замороженные этого периода. Когда остался единственный верный ответ — распад криораствора, то я пошел к своему шефу и доложил. Я предполагал, что они сразу же предпримут какие-то меры, но шла одна неделя за другой, а ничего не происходило.

— Кто ваш начальник? Кому именно вы доложили о проблеме с криораствором?

— Большой Четверке. Мой начальник — шеф департамента развития Роджер Напак. А еще туда входят глава операционного управления Ран Чои, финансовый директор Аниш Акабане, и президент «Нового Египта» Ширу Ким. Они тут же запретили все разговоры и положили информацию под сукно. Мне они пообещали, что вот-вот решат эту проблему. Я начал понимать, что под словом «проблема» мы с ними имели в виду разное, когда Акабане огласил свою идею о перепродаже контрактов. Дефект криоподготовки их не волновал, они заботились только о финансовых обязательствах компании! Я пожаловался Роджу, а он заявил мне, чтобы я держал язык за зубами или буду уволен. Я ответил, что если уж меня уволят, у меня не будет никаких причин молчать. Тогда он притих, а потом обещал мне что-нибудь сделать. Но к этому времени я уже не верил им ни на грош.

— За Лизой Сато я следил в новостях уже год или два. Мне она казалось одной из немногих людей на Кибо, способных отстаивать не только денежную выгоду. Я имею в виду, есть ведь и вопросы морали, вы меня понимаете?

А вот очернители Лизы во главу всего ставили деньги, если судить по тем фрагментам, что видел Майлз. Корпорации утверждали, что ее истинная цель — учредить конкурирующую с ними государственную компанию для бедноты, за что придется платить всем остальным. Без какой-либо логики они заявляли, что такой план погубит их бизнес, но поскольку бедных клиентов они не принимали вообще, Майлз не видел, какая тут связь. Н.О.Н.Н. же просто хотел предать огню всех «граждан с альтернативным метаболизмом», богатых и бедных заодно. Однако они явно предпочитали начинать с богачей, что сыграло бы на руку в высвобождении их гипотетического наследства.

— Так что я сам явился к Лизе Сато, — продолжал Лейбер. — Даже не стал договариваться о встрече по комму, просто однажды вечером постучался к ней в дверь. И она действительно оправдала все мои надежды! Тогда я пришел к ней еще раз и принес копии всех моих данных. Я передал их ей и бедному Джорджу Суваби, и у них возникла идея обнародовать их в выступлении на митинге. Одним решительным рывком, чтобы корпорации не смогли им помешать. Я думал, что все улажено. — Прошла пара дней, я пришел на работу, и тут Родж вызвал меня к себе в кабинет, и мне внезапно вкатили дозу фаст-пенты. Они вытянули из меня все. — Он помедлил. — Почти все. Про будущий митинг — все до последнего слова. И тогда они унеслись спешно что-то предпринимать. Наверное, тогда в деле впервые и появились Ханс с Оки: кто-то должен был взять на себя всю беготню, подстраивая беспорядки. По-моему, у Оки какой-то родственник в Н.О.Н.Н, так Большая Четверка на них и вышла.

— Кто присутствовал на допросе?

— Они все. Большая Четверка.

— Насколько это законно? Я имею в виду, применять фаст-пенту к сотрудникам.

— В некотором роде да. Кажется. То есть, ну, ее разрешено использовать, если служащего заподозрили в краже или каком-то преступлении на территории компании. Когда тебя принимают на работу, ты сразу должен подписать расписку.

— Понятно.

— Есть определенные правила, как проводить процедуру, чтобы потом показания принял суд. Но в моем случае их эти мелочи не волновали. Потому что последнее, что им было нужно — доводить дело до суда. А меня после всего заперли в комнате предварительного задержания.

— Тоже вроде как законное действие?

— Им разрешено задерживать подозреваемых до прибытия полиции. Но, конечно, никакой полиции я не дождался. Меня выпустили через двое суток, когда для Лизы и ее людей все уже было кончено. — Он прикусил губу, стиснул руки. — Я был беспомощен. Правда, не настолько, как себе вообразила Большая Четверка, и только благодаря Лизе.

— То есть?

— Когда я принес ей с Джорджем свои данные, она посоветовала мне сделать копию и поместить в тайное место — к юристу, в банковский сейф, неважно куда — с условием, что если я умру, окажусь заморожен или пропаду без вести, то информация немедленно будет разослана сразу по нескольким адресам: в суд, во все Департаменты юстиции префектуры, в новостные агентства, в сеть. Я так и поступил.

— И это дало вам защиту от вашего начальства?

— Нет, местонахождение копии они вытрясли из меня мигом. Но Лиза и Джордж тоже припрятали по копии с таким же условием относительно меня, а когда «Новый Египет» это выяснил, они оба уже оказались… Лиза — заморожена, а Джордж — мертв. Большая Четверка искала две эти копии, но так и не нашла.

— Почему вы так решили?

Лейбер мрачно улыбнулся:

— Я по-прежнему хожу на своих ногах и не превратился в ледышку.

— А-а. Резонный вывод. — Майлз потеребил губу. — Значит, Суваби и Тенноджи погибли не случайно, а были убиты? А убийцы — Ханс с Оки?

— Да, они. Но не думаю, что они получили приказ убивать. Скорее всего, это был несчастный случай при попытке похищения. Но до Кана, Хослы и Лизы они добрались. — Губы Лейбера дрогнули. — Вот вам к вопросу о гарантиях занятости для Ханса с Оки. После всего оба получили премии и повышение, несмотря на то, что здорово напортачили. Я, конечно, не посвящен в их закулисные соглашения. Но они не могли заложить своих боссов, не подставив под обвинение самих себя, и наоборот. И думаю, Четверке понравилась идея иметь свою собственную команду для грязных дел. На случай, если им снова понадобится кто-то, чтобы иметь дело с людьми вроде меня.

— В общем, ситуация оказалась тупиковая, но она дала всем время остыть и подумать, даже мне. Я чувствовал себя ужасно. Особенно из-за Лизы. Получается, что в попытке помочь я разрушил дело всей ее жизни. Так что когда Большая Четверка предложила мне взятку, я ее принял. Хотя не верил им ни на йоту, но подумал, что теперь они успокоятся. — Он тяжко задумался. — Наверное, Роджа они подкупили намного раньше.

— И в какой форме выражалась эта взятка?

— Ничего, что бы мне пригодилось прямо сейчас, уж об этом они позаботились. Инвестированные биржевые опционы, растянутые на несколько лет. Я посчитал, что меня просто уволят незадолго до того, как придет время выплат, хотя… не знаю. Они позволили мне заниматься настоящим делом — и я разработал метод неинвазивного сканирования для случаев неудачной заморозки; в конце концов, никому другому они эту работу поручить не могли. Вскоре должен был поступить первый платежный опцион; на этом и основывался мой план.

— Какой план?

— Спасти Лизу. — Глаза Лейбера засияли, и он почти впервые осмелился встретиться с Майлзом взглядом. — Именно он поддерживал меня все эти полтора года. — Он заговорил тише, голос сделался молящим. — Я должен был остаться на работе в «Новом Египте» ради доступа к ее криокамере, понимаете? Я сообразил это практически сразу. Изначально я рассчитывал накопить достаточно денег, чтобы спасти всех троих и тайно доставить на Эскобар три криокамеры, а там всех оживить. Но все оказалось много дороже, чем я предполагал. Время шло, я решил, что Четверка наконец-то перестала следить за мною так бдительно, поэтому я пересмотрел свой план и решил забрать только Лизу. Отвезти ее на Эскобар, где мы были бы в безопасности, и уже оттуда выдвинуть обвинения против «Нового Египта» и всей прогнившей системы.

— Вижу, вы много об этом думали, — нейтрально заметил Майлз и прикрыл рот ладонью, чтобы не вырвался какой-нибудь необдуманный комментарий.

Лицо Лейбера выражало сейчас почти экстаз.

— Это бы непременно сработало! Безопасность для нас обоих. Никакой необходимости возвращаться на Кибо, если мы сами того не захотим. С моими дипломами и сертификатами я нашел бы работу, и нам обоим бы хватило денег на жизнь.

Легкое, возмущенное шевеление занавески. Майлз заметил его уголком глаза и предусмотрительно не стал поворачивать голову в ту сторону.

Лейбер с любопытством смерил взглядом Ворона.

— А может, даже в Группе Дюрона или в похожем месте? — В его голосе прорезались настойчивые интонации: — Если вы все поможете мне, это еще может получиться…

Героические мечтания Лейбера оказались внезапно прерваны: госпожа Сато, отдернув занавеску, принялась колотить по стеклу и что-то кричать — увы, за двойным слоем стекла слов было не разобрать. Майлз демонстративно поднял руку с коммом и постучал по нему пальцем.

Лейбер чуть не рухнул со стула.

— Лиза?! — издал он вопль то ли ужаса, то ли радости.

Госпожа Сато явно не восприняла намека с коммом — стиснув кулаки, она стремительным движением проскочила в дверь своего бокса. Ворон вскочил, чтобы перехватить ее, но его движение лишь заставило ее торопливо нацепить маску-фильтр, прежде чем с шумом распахнуть дверь допросной. Роик предусмотрительно убрался с ее пути.

— Сейширо Лейбер, ты — кретин! — обрушилась на него госпожа Сато. Очевидно, именно это она кричала из своего бокса, догадался Майлз; догадался в первую очередь потому, что он зажимал себе рот, чтобы не произнести то же самое. — Ты что вздумал? Хотел похитить меня и увезти с планеты и от моих детей? Чтобы я сидела там, как в ловушке, без денег на билет до дома?

— Нет, нет! — вскричал Лейбер, торопливо вскакивая и разводя руки в мольбе. — Все не так! Так не должно было случиться!

Да, похоже, Лейбер именно так все себе и навоображал, догадался Майлз. Спасение принцессы с ним самим в роли героя, и дальнейшее «жили они долго и счастливо» если не планировалось им специально, то, по крайней мере, было желательным исходом. Разве у Белоснежки в хрустальном гробу есть право голоса? У нее и голоса-то нет.

— Лиза, я знаю, это я во всем виноват! Но я собирался все исправить, клянусь!

Наверное, под своей маской госпожа Сато просто сплюнула, не находя слов. И Майлз мог ее понять.

— Это называется исправить? — рявкнула она. — Испортить!

Ворон вмешался:

— Знаете, раздражение и стресс вредны для вашей иммунной системы. Да и для всего организма тоже.

Определенно, если ей и показаны упражнения, то более мягкие, чем ярость. Криооживленным со слабым здоровьем реально грозит опасность разрыва сосудов, смутно припомнил Майлз. Заинтересованный в том, чтобы выдавить из Лейбера побольше, он решил, что пора вмешаться.

— Что ж, с его планом покончено, — успокоил Майлз женщину. — Посмотрим, не в состоянии ли мы предложить план получше. — Он вскочил и придвинул ей стул Ворона. — Садитесь, госпожа Сато. Я был бы крайне рад вашему участию.

Запыхавшаяся госпожа Сато рухнула на стул, сердито сверкая карими глазами на Лейбера поверх края маски. Лейбер тоже осел на сиденье, словно у него ослабели колени.

Госпожа Сато потерла лоб — отчего Ворон как врач озабоченно нахмурился. Ее голос был сейчас таким же измученным, как и поза:

— Если корпорации настолько продажны и ставят себя над законом, что способны выйти сухими из воды не просто за воровство, а за убийство, на что нам остается надеяться на Кибо?

— На бегство? — предложил Лейбер.

Карие глаза над маской блеснули презрением.

— И бросить детей на поживу этой ненасытной утробе? — Она задохнулась. — Моих или чьих-то еще…

Майлз мягко поправил:

— Пока что даже убийство «Новый Египет» не спасло. Фактически, секретность как таковая означает, что с этой стороны они все так же уязвимы. Достаточно большая бомба-вонючка, правильно нацеленная, еще в состоянии накрыть мишень.

Госпожа Сато покачала головой. Было ли ее отчаяние следствием совершенно естественного посткриогенного утомления или более глубокого, чем у самого Майлза, знакомства с проблемами Кибо-Дайни? Пристальный взгляд, которым сверлил его Ворон, намекал скорее на первое.

— Роик, — кинул Майлз через плечо. — Я хочу, чтобы ты допросил с фаст-пентой двоих громил, что лежат у нас внизу. В первую очередь сосредоточься на убийствах, но выжми из них всю информацию, что сможешь, особенно про их боссов. Запись перешли в консульство по засекреченному комм-линку.

— А такого рода признания местные суды принимают?

— Хм, надо подумать. Тот факт, что мы не имеем отношения к местным властям, может создать затруднения. Пусть Форлынкин уточнит у консульского юриста. — Интересно, как восприняла эта пока незнакомая ему адвокат недавнюю волну самых причудливых запросов от своего клиента? Что ж, пусть теперь отрабатывает свой предварительный гонорар. — Эти улики так или иначе мне пригодятся в моих собственных целях. Птица в руках и тому подобное.

— И вы все равно собираетесь их отпустить? Даже если они убийцы?

— Они похожи на жалких любителей, а не на наемных профессионалов. Причем на неумелых любителей. Хм. Все зависит от того, что мы узнаем в ходе допроса. Ворон тебе поможет, но сделай так, чтобы они его не видели. Нет резона давать им больше информации, чем у них уже есть.

— А если у одного из них или у обоих обнаружится аллергия?

Искусственная — и смертельная — аллергия на фаст-пенту достаточно часто встречалась у галактических оперативников, но вряд ли получила такое же распространение среди гражданских.

— Пусть Ворон их сначала проверит. Наклейки-тесты лежат у меня в наборе вместе с фаст-пентой. Если обнаружится аллергия, позовите меня.

Роик кивнул. Уж в умении Роика допросить преступников Майлз не сомневался и эту задачу передоверял ему легко.

— Есть проблема гораздо обширнее… — протянул Майлз задумчиво. — И у меня пока нет к ней подхода. Человеческая натура плюс повсеместное распространение криогенной технологии, где бы оно ни происходило, со временем приводит в одну и ту же ловушку. В широком смысле слова, мы имеем дело с будущей проблемой Барраяра. — Прекрасно, вот и универсальное оправдание для всех его дорогостоящих докладов по нынешнему делу. А то чем дальше, тем больше Майлз об этом беспокоился.

Роик почесал в затылке:

— На этой планете всем уготован один и тот же конец. Если с попустительства властей система настолько прогнила, то как могут правительственные чиновники рассчитывать, что с их собственным оживлением все будет в порядке?

— Никогда не недооценивай человеческую способность принимать желаемое за действительное и не видеть того, чего не хочется, — заметил Майлз. «Например, целую планету людей, столь озабоченных бегством от смерти, что они забыли, как жить»?

Роик побарабанил пальцами по шву брюк:

— Да, возможно.

Краем глаза Майлз уловил движение: распахнулась внешняя дверь послеоперационного блока. Пришел Форлынкин, за которым хвостиком тянулись встревоженные Джин и Мина.

— Госпожа Сато, — окликнул Майлз, — кажется, к вам посетители.

Лиза Сато обернулась, судорожно выдохнула в маску и распахнула глаза. Она резко вскочила со стула; Ворон настороженно приподнялся на тот случай, если от внезапного движения у нее закружится голова — но госпожа Сато уже спешила наружу.

— Джин! Мина!

— Мамочка!

Дети бросились вперед, не выпуская Форлынкина, который был вынужден сделать вслед за ними пару широких неустойчивых шагов и оказался лицом к лицу с госпожой Сато. Она упала на колени и изо всех сил прижала к себе детей — сперва по очереди, потом обоих вместе. Майлз подумал, что она, наверное, плачет. Он прислонился к косяку в дверях бокса и смотрел, как даже Джин, в свои суровые почти двенадцать, не отказался от этих телячьих нежностей.

— Мина! — Госпожа Сато чуть отстранила дочку от себя и вглядывалась в нее. Ее голос дрожал. — Как ты выросла! Наверное, сейчас впервые она осознала потерянные полтора года и то, что у нее украли. Вот оно, зримое доказательство, а не одни только слова.

Подняв, наконец, голову, она смущенно посмотрела на Форлынкина.

— А это кто?

Мина радостно ответила:

— Это Форлынкин-сан, мамочка. Он заботился о нас в своем доме. У него большой сад! Там живут все животные Джина. — Совершенно бесцеремонно она схватила руку Форлынкина и повисла на нем.

Форлынкин улыбнулся и свободную руку предложил госпоже Сато, помогая ей встать; она уже пыталась подняться сама, но пошатнулась и поняла, что ей нужна помощь. Форлынкин оказался достаточно высок, чтобы ей приходилось задирать голову, глядя ему в лицо; вот с Лейбером они были одного роста.

— Я — Стефин Форлынкин, госпожа Сато. Барраярский консул на Кибо-Дайни. Очень рад наконец-то познакомиться с вами.

Она потянулась, чтобы оттащить дочку и не дать ей раскачиваться на консуле, словно на качелях, но Мина уже выпустила его и в возбуждении забегала вокруг. Джин подпрыгивал на месте, увлеченный объяснениями, причем в основном его рассказ крутился вокруг состояния зверей и их здоровья; про Лаки он упомянул особо.

— Вы присматривали за моими детьми? — с сомнением уточнила Лиза Сато.

— Только последние пару дней, мэм. У вас двое по-настоящему прекрасных ребятишек. И очень умных.

Кажется, под маской она чуть улыбнулась. И определенно Майлз впервые видел, как ее глаза сверкают от удовольствия.

Тут вмешался Ворон и отвел свою новоиспеченную пациентку обратно в постель, однако великодушно разрешил родственникам не прекращать визита. Майлз смотрел через стекло, как дети машут руками, повествуя про свое житье за последние полтора года, а госпожа Сато растерянно пытается уследить за их рассказом.

Подошел Форлынкин, поглядел через его плечо.

— Так приятно видеть, что она пришла в себя и полном сознании. Вот и решение моих юридических шарад. Теперь я действительно в состоянии защитить этих детей.

— Именно так. — Майлз улыбнулся.

Роик забрал Ворона и ушел выполнять порученное ему задание. Лейбер со смущенным видом поглядел на семейство Сато, без слов махнул рукой и спросил: — А мне что теперь делать?

Майлз повернулся к нему, привалился к стене и скрестил руки на груди.

— Что ж, вы ведь не арестованный. На этой планете я могу на законных основаниях арестовать только барраярцев.

— Э, а как насчет Ханса и Оки?

— Я их не арестовал, а похитил. Как говорит Роик. Надо будет как-нибудь объяснить вам разницу между прощением и разрешением.

— А в чем разница? — уточнил Форлынкин, поднимая бровь.

— Как правило, в успехе. В любом случае, доктор Лейбер, вы вольны уйти в любое время. Хотя я не рекомендую вам это делать, пока вы не придумали план спрятаться получше, чем в прошлый раз. Могу предположить, что в распоряжении ваших боссов есть не только Ханс с Оки.

— Нет, не только, — вздохнул Лейбер.

— Точно так же вы вольны остаться здесь. Лучше провести ночь здесь, чем где-нибудь в торговом центре, уверяю вас. Подозреваю, нам всем нужен небольшой перерыв, чтобы переварить новости. Насчет вашего намерения сесть на орбитальный челнок завтра днем предлагаю серьезно подумать. Вам определенно не удастся миновать космопорт.

— Нет, — с нечастным видом согласился Лейбер. — Теперь уже нет.

— Что же мы будем делать дальше, милорд Аудитор? — уточнил Форлынкин.

Майлз потер подбородок и задумчиво наморщил лоб. — То же, что делает любой командир, когда видит, что противник превосходит его численностью. Искать союзников.