Вот уже как полчаса мы с Лирой и Фредом занимались самым что ни на есть ответственным делом: то есть подбирали мне подходящий наряд. Мою старую одежду, как выяснилось, безжалостно уничтожили, так как она, по их мнению, была слишком грязной и изодранной. Ну конечно, стоит ли говорить, как я на это отреагировала. Что, постирать нельзя было?! Самое интересное, они даже не спросили, нужны ли мне любимые джинсы. Теперь я добросовестно отыгрывалась на их нервах, примеряя все подряд и тут же отметая предложенные варианты. Нет, эти наряды были весьма приличными: в основном брюки и охотничьи костюмы, от которых я пришла в восторг. Просто хотелось немного повредничать, в конце концов я сюда не просилась. В ответ на мой вопрос (точнее, два): а) что за платье фирмы «Мечта извращенца» они мне выдали взамен удобной одежды; и б) почему взамен кроссовок дали хрустальные башмачки. Лира смущенно призналась, что такие платья обожают человечьи женщины, и они решили, что я отношусь к этому же числу любительниц экстрима. А башмачки вовсе не туфельки, а хрустальные супницы (тут уже смутилась я). Логично, что за этим последовал вопрос, откуда хрустальные супницы взялись в шкафу. На это Лира ответить затруднилась, и тема была закрыта.

Примеряя очередной наряд, я мельком глянула на кота и девушку. Оба с мрачными физиономиями поглядывали на меня, видно размышляя как бы по-тихому отделаться от моего общества. Причем первый был недоволен провалившейся операцией «Феерическая гадость». Он-то думал, что я, как все «человечки», ни за что не надену «мужское платье». Пришлось его разочаровать — моей радости не было предела. Лира же, похоже, просто не могла понять, как можно перемерить столько одежды за столь короткое время и при этом умудриться испортить всем настроение.

Что ж, пожалуй, пора пожалеть несчастных. Состроив счастливое лицо (собственно, это было нетрудно), я рассыпалась в благодарностях и выбрала первый примеренный костюм. Эта парочка обалдело уставилась на меня. До них только что дошло, что все это время я развлекалась.

— У меня нет слов, — только и смогла произнести Лира.

— Бывает, — я присела рядом с ней на кровать. — Фредди, ты не обижаешься?

— С этого дня покоя мне не видать, как своих ушей, — притворно вздохнул кот и добавил, — но ты больно-то не обольщайся!

Мы с Лирой засмеялись, кот не выдержал и присоединился к нам. Кстати, вы когда-нибудь слышали, как кот смеётся? Я тоже нет (мне показалось, или кто-то сказал да?) до этого дня. Его смех походил на мяукающее мурлыканье, отчего смеяться хотелось еще больше.

Вдоволь нахохотавшись, мы разом замолкли. Когда тишина дошла до звона в ушах, я произнесла, задумчиво глядя на Лиру:

— А ты совсем не похожа на брата.

— Его мать — человеческая женщина, а моя — настоящий оборотень. — Лира посмотрела мне в глаза, — но ты не обращай внимания, это он только кажется таким занудой.

— Слушай, а ты не знаешь способа перехода из одного мира в другой, — с надеждой спросила я.

Ответил кот. И его ответ прозвучал как приговор:

— Это практически невозможно. Я слышал ваш разговор с принцем. В твоём мире нет магии.

У меня помутнело в глазах. Это невозможно!

— Что… Ни одного шанса?

Кот с Лирой грустно переглянулись. Что ж, если я сдружусь с депрессией, нас будет не разлить водой. Пользы от этого мало, разве что окружающие отдохнут от моих выходок. Лучше взять себя в руки («Пока кто-нибудь не взял в зубы», — добавил вредный внутренний голос) и выработать план действий. А для этого нужна как минимум информация, как максимум связи, с помощью которых можно будет осуществить задуманное. Где я могу получить информацию? Везде. Какой точный ответ! Ну, положим, для начала нужно погулять по городу. Можно заглянуть в библиотеку, если таковая имеется. Что ж, начальная цель намечена, а дальше — дело техники. Вот только сегодня что-то не хочется никуда идти…

— Когда там у нас ужин намечен? — совершенно спокойным голосом спросила я.

— Где-то через два часа, — Лира недоверчиво взглянула на меня. — А что ты собираешься делать?

А что, может стоит рассказать…

Лира и кот внимательно выслушали мой план действий. «Было бы что слушать!» — съехидничал внутренний голос. «А ну брысь отсюда!» — в ответ огрызнулась я.

— Давно хотела прогуляться по городу… — задумчиво произнесла Лира.

— А у меня вообще там важные дела, — сказал кот, — встретил недавно одну симпатичную кошечку…

Я с благодарностью взглянула на них. Одна проблема решена, а значит можно немного расслабиться…

— Говорите, до ужина еще два часа? Думаю, нам найдется чем заняться… — я была уверена, что в замке есть немало увлекательных мест.

Лира вскочила и сняла со стены лук. А что, идея неплохая. Всегда хотела попробовать пострелять…

Огромный зал, что-то вроде спортивного поля, пришелся мне весьма по вкусу. Свод потолка образовывал полукруглый купол. Мозаика на стенах складывалась в настоящие картины: сцены борьбы, бой на мечах, стрельба из лука, охота. Пол из каменных плит покорил с первого взгляда: идеально ровные квадраты с геометрическим орнаментом идеально вписывались в общую обстановку. Ноги по нему не разъезжались, и устойчивое положение меня весьма порадовало. Освещение здесь, правда, не ахти, но поражало воображение: количество зажженных факелов привело бы в ужас любого пожарника. Радовало только то, что гореть здесь нечему… кроме деревянного постамента, на котором все это освещение находилось. М-да, архитектор явно отличался хорошим чувством юмора.

— Пойдем, — Лира вернула мне лук, и потянула за собой к дальнему концу зала, где и находился помост. Ну конечно, кто б сомневался!

Деревянные мишени оказались весьма громоздкими. Со смехом я подумала, что не попадет в них только пятилетний ребенок…

…Я что-то говорила про ребенка? Забудьте! Беру свои слова обратно трижды.

— Ау-уууу… — завыла на весь зал, прыгая на одной ноге. О, я попала, еще как! Только не совсем тем, и не совсем туда, — уууу… ешкин кот!

— Попрошу не переходить на личности, — послышался голос Фредерика.

— Да ты… уууу! — я присела на пол, потирая поврежденную конечность. Не только попасть по мишени, даже просто натянуть тетиву лично для меня оказалось занятием смертельно опасным. Стрела и не думала никуда лететь, вяло стукнувшись об пол. А вот тетива решила отомстить: ехидно звякнув, она прижала мне палец, я выпустила тяжелый лук из рук, и он с силой заехал мне по ноге.

Под общее хихиканье Лиры и Фредерика, я хмуро уставилась на валяющийся неподалеку лук. Потом перевела взгляд на Лиру. Та, все еще пытаясь сдержать нервный смех, подошла, подняла лук… такой легкости и изящности я, пожалуй, не видела. Плавно отведя локоть, Лира сосредоточилась. На миг замерла изящной статуей. Звякнула тетива, стрела свистнула и вонзилась в самый центр мишени, затрепетав кончиком оперения.

С открытым ртом я наблюдала, как Лира спокойно подошла и выдернула стрелу.

— А? — непонимающе посмотрела на протянутый лук. Это что, шутка? Да никогда!..

Я нервно сглотнула, выполняя ценные указания Лиры: отвести правую руку чуть назад, согнув руку в локте. Этой рукой оттягивать тетиву, прижимая ее большим пальцем к указательному. Тут же зажать и конец стрелы. Другой рукой взяться за дугу лука посередине. Левая нога чуть вперед, спина прямая. Сосредоточиться и отпустить тетиву. Что ж, все просто.

Стрела как-то странно крякнула (или квакнула, но уж точно не свистнула) и по непонятной волнистой (как это вообще возможно?) траектории описала дугу и ударилась об пол.

— Уже лучше! — Лира подала мне вторую стрелу. — Попробуй.

И зачем я это делаю? Да, признаюсь, всегда обожала луки, арбалеты и колюще-режущие предметы. Всегда хотела попробовать, как это?.. Попробовала. Уж лучше бы и дальше «хотела».

— Может, не надо? — робко подал голос кот.

— Надо, Фредя, надо, — вздохнула я и натянула тетиву. Все прячьтесь!

Стрела описала красивую дугу и попала в самую цель. В смысле, пронзила один из факелов. Красивый огонек вспыхнул не сразу, тихонько тлея на кончике стрелы. Факел задумчиво пошатнулся, и решил, что тут делать ему больше нечего… В зале стало заметно теплее.

— Где у вас тут вода?! — испуганно воскликнула я, выйдя из оцепенения.

Фредерик позорно смылся. Лира же ничего не ответила. Бросившись к самому огню, он остановилась, напряженно глядя на пламя.

— Потом огоньком любоваться будешь! — паниковала я. — Быстрее, идем отсюда!

Лира словно не слышала. Она случайно не повредилась умом от потрясения? Вдруг ей этот постамент был дорог…

Пока я стояла в оцепенении, не заметила, как огонь начал затухать. Сперва медленно и незаметно. Потом быстро, с шипением, словно горела сырая древесина. Вскоре от него остался только легкий дымок.

Лира как ни в чем не бывало вернулась ко мне.

— Что это было? — я никак не могла прийти в себя.

— А что? — удивилась Лира, словно только что задула свечку, а не потушила пожар взглядом. — Ах да, в твоем мире ведь нет магии… Просто моя стихия — огонь. Я могу с ним… как бы это попонятнее… договориться.

Ага. Прикольненько. Договориться со стихией — что ж тут необычного? Пожалуй, я не скоро привыкну к здешним обычаям. Да и не хочу привыкать! Верните меня домой!

— Что здесь произошло? — мы разом обернулись, и увидели перекошенную физиономию нашего принца. Эх, что ж мне так не везет?

— А… это мы так, тренировались, — невинным голоском произнесла я.

На секунду лицо Вина приобрело глубокомысленно-задумчивое выражение. Видимо, он пытался сообразить, как же нужно тренироваться, чтобы устроить пожар и каковы последствия таких тренировок.

— Тренировались, значит? — он скептически приподнял бровь, и взглянул на меня.

— Да, и очень неплохо получалось, — Лира заступилась за меня, решительно шагнув вперед.

— Ну, это я вижу, что неплохо… — принц с опаской взглянул на меня и отодвинулся подальше. — Ладно, нам пора.

— Куда? — с подозрением спросила я.

— На ужин, — как быстро летит время!

Еще раз взглянув на подгоревший стеллаж, я последней вышла из зала. Впереди маячила упитанная фигурка Фредерика — сдал, предатель, врагу, и радуется.

Немного погодя (где-то через полчаса, но не суть важно) мы наконец-таки доползли до столовой. Хотя, столовой этот стадион я назвать не могу — язык не повернется. Обстановочка довольно мрачноватая: стрельчатые окна из цветной мозаики почти не пропускали свет, а масляные светильники его почти не давали. В царящем полумраке фиолетовые и красные цвета смотрелись слишком готично. Мне как-то сразу вспомнился один анекдот: «— А я сегодня вечером ванну при свечах принимала; — Гламурненько…; — Ага, как же: полумрак, я в ванной, как в гробу и по углам четыре свечи. — Готичненько…». Ладно, нам не привыкать. Только я увидела многочисленные харчи, предоставленные радушными хозяевами в мое распоряжение, все тревоги как рукой сняло. Сперва даже не обратила внимания на причудливую расстановку столов: один большой дубовый стол в конце зала, и множество небольших, напоминающих школьные парты, расставлены по всему залу. Мы направились к дальнему столу, откуда и доносилось все благоухание.

Не дожидаясь приглашения присесть, я уселась на один из стульев и алчным взглядом обвела стол. Да-аа, такому изобилию позавидует и король… Кстати, а что это за мужичек сидит напротив? Личико умильное, глазки сверкают, черные с проседью волосы красиво обрамляют лысинку на макушке. В общем, типичный царек из русской сказки, типа Еремей. Прикольный дядечка, только короны не хватает.

Странно… А почему остальные не садятся за стол? Я не сразу сообразила что к чему. Три пары глаз сверлили мою спину. Брат и сестра одновременно прикоснулись к кончику носа, слегка поклонившись. Кот проделал то же. Все это действо происходило под мое мелодичное похрюкивание в рукав. Это что, такое приветствие?

— Его великолепное, высокоцарственное, высокородное высочество, — я скептически взглянула на говорившего кота. У него что, со зрением проблемы: да этот мужичек (он же царь) даже до среднего роста едва дотянет, — король Армунд Четвертый.

— Здрасьте, — я вежливо кивнула, глядя на короля.

— Ваше высочество, позвольте представить, — Винсерт торопливо прервал меня, пока не добавила чего-нибудь лишнего. — Кира. Я уже говорил вам о ней.

— Да, да, да, — король начал стучать пальцами по столу, и оценивающе взглянул на меня, что мне очень не понравилось.

Лира и Винсерт сели рядом со мной по обе стороны, а кот — рядом с королем на специальном высоком стуле. Вот только к еде приступать не спешили. Я с тоской взглянула на ароматные куриные ножки с поджаристой корочкой в обрамлении зелени и помидор… ням-ням, как есть-то охота!

В молчаливой задумчивости все чего-то ждали. Король то и дело бросал на меня умильно-глумливые взгляды, щерился во все свои двадцать девять. Это начинало раздражать. Спустя пять минут я не выдержала.

— А чего мы ждем? — шепотом спросила я у Лиры.

— Сейчас, еще минута, — так же тихо ответила она.

Минуту я отсчитывала как час. Мысли постоянно перебивались ароматами еды. «Один. Два. Три… Ммм, как вкусно пахнет вон тот тортик… Четыре. Пять… эх, вот бы кусочек того пирога… Шесть…». К счастью, не успела я досчитать до пятидесяти и перечислить половину того, что находилось на столе, как чуть не заработала тик правого глаза. Только до меня дошло, что этот оглушительный гул — призыв к ужину. За дверью послышался топот и в зал ввалилась толпа оборотней (которых я вполне могла бы принять за людей). Все окрестные столы тут же были заняты. Одеты они были в форму, похожую на военную: серо-зеленые туники, тяжелые коричневые сапоги, на головах что-то вроде шлемов, но не железные. Через пять минут вновь воцарилась звенящая тишина.

Царь встал и глубоко вдохнул, видимо приготовился говорить. Я к тому времени практически расхотела есть. Еще бы, на меня бросали такие взгляды, словно я враг народа.

— Дети мои! — голос короля оказался под стать внешности: немного глумливый, но мягкий. Короче, смешной. — В этот торжественный вечер я благословляю всю еду, ниспосланную нам Ксифероном, да будет вечной его душа и да будет нетленной плоть, — бррр, гадость какая! — давайте же все вместе отблагодарим его…

Не знаю точно, сколько продолжал король разглагольствовать, но за это время успела снова проголодаться. Так ведь и еда испортиться может! Солдаты и «дети» короля с огромным вниманием и восторгом ловили каждое слово. А король, кажется, вошел во вкус. Думаю, они не заметят, если я все же приступлю к ужину. Жаль, еда уже почти остыла. Эх, хоть бы корочку черствую — и то радость. Ведь маковой росинки с утра во рту не было. Хорошо, на корочку я не согласна, но ее вполне может заменить рыбный пирог. Ладно, дотянуться бы еще… Так… еще немного… ну, давай же!.. Ай!..

— Можете приступать к трапезе, дети мои! — на заднем фоне этих слов мое тихое нехорошее слово (непечатное, так что пусть это останется тайной) услышал, наверное, весь зал. «Всю жизнь с протянутой рукой», — глубокомысленно изрек внутренний голос, а совесть вяло кивнула, и, зевнув, перевернулась на другой бок. Я зависла над столом, потеряв последнюю надежду добыть хоть что-нибудь вкусное. На меня устремились сотни взглядов, из них самый злобный — Винсерта. Ух, хоть под землю от стыда провалиться! Прислушалась к ощущениям: видно стыд провалился один, оставив меня на этой грешной земле. Что ж, переживем.

Я спокойно опустилась на свое место, сделав вид, что ничего не произошло. Стойко выдержав пристальные взгляды, я наконец-то дождалась. Ура, еда!

Минут десять в зале стояла гробовая тишина. Слышался только стук ложек и вилок о тарелки.

— Так, что вы собираетесь делать? — король оторвался от еды и обратился ко мне. Под его взглядом я чуть не подавилась (от смеха), и Лира поспешила похлопать меня по спине.

— Ээээ… ну, я… погуляю по городу, — пыталась лихорадочно сообразить, что бы ответить. Вроде бы и лгать незачем, но как-то не хочется, чтобы о моих планах узнал весь замок. И зачем только король и его подданные ужинают в одном помещении? Что, места больше нет?

— Вот и ладненько, — непонятно чему обрадовался король, и взял бокал с вином. — За вас, прекрасная дама!

Я только что принялась жевать курицу, и от таких слов она намертво завязла в зубах. Точнее от интонации: это было сказано таким тоном, словно король делал какое-то неприличное предложение.

— С радостью предложу вам небольшую прогулку по городу, — произнес Армунд. Я обалдело уставилась на него. Попытка избавиться от куриной ножки ни к чему не привела.

— Бне уге Лива пведловыла, — попыталась выговорить я.

— Что, что?

— Мне уже Лира предложила сопроводить, — перевела я, наконец освободившись от курицы. — И Фредди.

Теперь настала очередь короля уставиться на меня с обалделым видом. Потом он взглянул на кота, потом на Лиру. Она хихикнула и подмигнула мне:

— Он ей разрешил.

— Разрешил?! — неожиданно вскрикнул Вин прямо мне в ухо. Ау, можно и потише! — Да он даже отцу… королю не разрешает так себя называть!

— А мне разрешил, — я изобразила самую милую улыбку на какую способна. — Спасибо за вкусный ужин.

Стащив со стола бутерброд с красной икрой, я быстренько смылась из зала. Как-то устала сегодня.

В коридорах было довольно оживленно. Прислуга суетилась, бегая туда-сюда. Придворные дамы и пажи болтали, царские дети играли. Странно, а почему их на ужине не было? Надо будет Лиру как-нибудь попытать…

Комнату свою я нашла только с нескольких раз. Мимо вон той пальмы я уже раз пять проходила. Ну, наконец-то! Как я рада вновь видеть свою комнату! Не совсем свою, но все же… За окном уже совсем темно, а сегодняшний день был слишком длинным. На кровати обнаружилась моя скомканная ночнушка, которую я бросила туда еще утром. Что ж, раз больше надеть нечего, будем довольствоваться тем, что есть. Быстро переодевшись, я заползла под теплое одеяло. Тусклый светильник, стоящий рядом с кроватью, затушила, и комната погрузилась в темноту. Свет от полной луны проникал сквозь порезанные занавески и давал немного света. Зато очень хорошо было видно звездное небо. Какая же я все-таки молодец — если бы занавески сохранили свою прежнюю длину, вместо неба я созерцала бы красивый зеленый фон с цветочками.

В груди защемило. Неожиданно вспомнилась комнатка, которую я снимала. Маленькая такая, тесная, но родная и уютная. И каждый вечер я играла на гитаре, сочиняла песни — просто не могу без этого. А сейчас придется. Гитары нет, да и вдохновения особого тоже… Тихо ухмыльнулась: меня наверняка уже повсюду ищут, волнуются, в милицию позвонили… «И не надейся, милиция заявление только через три дня принимает», — никогда не дремлющий внутренний голос. Когда же ты заткнешься? Я перевернулась на другой бок. Как бы то ни было, нужно попытаться заснуть — впереди трудный день…

Сидя в кабинете у отца, я пытался сообразить, как бы помягче сообщить о невесте, чтобы не случилось инфаркта. Зная, как отец относится ко всем фамильным ценностям, в том числе и к занавескам, можно было бы предположить его реакцию.

— Ты что-то хотел? — отец на секунду поднял на меня глаза, и вернулся к пирамиде. Дело в том, что он просто обожал всяческие развлечения, и сейчас, вместо того, чтобы заниматься государственными делами, строил пирамиду из алесских фигурок. Ребенок, ей богу! А большинство государственных дел, конечно же, на моих плечах.

— У меня для тебя есть… сюрприз, — начал я щекотливую тему. Отец заинтересованно взглянул на меня:

— О, наверное это набор фангорских карт!

Я поморщился. Этих наборов у него уже штук десять. Особой страстью отца было перекинуться в картишки. Причем неважно с кем — будь это паж или эльфийский принц. Кстати, последний проигрался до нижнего белья, и его еле увели, так как он горел желанием отыграться.

— Нет. Это не карты.

— О, сынок, я тебя просто обожаю! Ты наконец-таки добыл шахматы из слоновой кости с бриллиантовым опылением! Как же я…

— Это невеста! — выпалил я. Уф, переговорить моего отца — что заставить эльфа использовать дешевые арманские духи вместо дорогих силийских с экстрактом ночной фиалки. То есть практически невозможно.

— Что ж, и это неплохо, — отец как всегда не терял оптимизма. Блин, лучше бы он всегда был жестоким политиком, как и положено королям. — Надеюсь, она будет не против сыграть со мной в картишки?

Этот вопрос поставил меня в тупик. От человечки можно ожидать чего угодно. Хотя, с другой стороны, можно предложить ей сыграть — может хоть норов поубавит. Ну да это после.

— Наверное… — рассеянно ответил я. — Ну, вообще-то она иномирянка.

— Да брось ты, в любом мире в карты играют! — отец откинулся на спинку кресла, любуясь своим произведением. Пирамида была готова упасть от любого дуновения ветерка. Я страдальчески вздохнул: ну за что мне это?!

— Не в этом дело. Произошло наложение.

Наконец-то мне удалось привлечь внимание отца. Да, не перестаю ему удивляться: вроде с виду — святая невинность, наивный и добрый, с душой ребенка. Но когда случается что-то действительно серьезное — он преображается. Строгий и суровый, с ним бы никто не осмелился спорить. Да, это несомненно всегда играло ему на руку: соперники часто ошибались, считая его наивным дурачком, и в результате получали неожиданный удар. Поэтому все правители сопредельных земель относились к нему с уважением и опаской.

Я коротко изложил ему всю ситуацию с наложением. Узнав, что оно случилось с обеих сторон, да еще в мире Эльвуа, он посерьезнел еще больше. Что ж, может быть, он что-то знает?

— Вы не заметили ничего странного перед наложением? — после короткой паузы спросил отец.

— Нет, — я задумался. — Прошла пара крестьян… Да, и еще девка какая-то странная в лесу стояла: бледная как смерть, худая, одета во все белое и смотрит в пустоту. Ну да скорее всего сумасшедшая.

— Не похоже… — отец посмотрел на пирамиду. — Хотя, это можно проверить. Для начала свяжись с Межрасовой Гильдией. Они могут иметь к этому отношение. Не будем делать преждевременных выводов. А пока расскажи мне про невесту.

Что ж, это можно… Надеюсь после этого отцу не станут сниться кошмары. Я описал ему человечку, не забыв упомянуть про занавески и стул. Отец отнесся к этому на удивление спокойно, видимо повлияла весть о наложении. Или ему тоже надоели эти занавески, которые, по правде говоря, было абсолютно некуда повесить — везде мешались. А как раз в тот момент, когда я рассказывал про стул, невинно убиенный, в кабинет влетел кот. В таком состоянии я его еще не видел: шерсть дыбом, глаза горят, и до меня не сразу дошел смысл его невнятного вопля.

— Горим! Горим!

Мы с отцом непонимающе переглянулись.

— Что произошло? Объясни спокойно, — произнес я, в упор глядя на Фредерика. Кот постепенно успокоился.

— Мы горим, — сказал он.

— Это я уже понял.

Услышав от кота, что загорелось и кто в этом виноват, я хотел тут же бежать в тренировочный зал. Но узнав, что там Лира, успокоился. Сестренка справиться без меня. Но все же — это просто кошмар! Это же не девушка, это ходячее бедствие! В этом зале тренировались сотни недоучек, которые лук в жизни не держали. Но никогда никто не устраивал пожара.

На отца это тоже произвело впечатление. Но он никогда не судил ни о ком, не познакомившись лично. И я уверен, что вечером он будет самым что ни на есть ангелом. Поди, еще парик свой наденет облысевший. Юморист, блин.

До зала мы с Фредериком дошли не спеша. Уже за поворотом чувствовался запах гари. А в зале так и вовсе не продохнуть. Ну конечно, теперь на ремонт разоримся. Человечка стоит с виноватым видом — ага, так я и поверил что ее совесть мучает. Да ей такое чувство вообще незнакомо. А взгляд такой невинный… Я с опаской взглянул на нее, пытаясь представить, что она может еще натворить. Ее и на ужин-то вести опасно — там хоть и жечь нечего, но много острых предметов вроде вилок и ножей…

Тяжело вздохнув, я повел сестру и человечку на ужин. Кстати, а наряд ей, ничего такой, нормальный подобрали. Наверняка Лира постаралась.

В трапезный зал мы пришли даже раньше времени. Но отец уже здесь. Только я хотел предупредить Киру, что надо поприветствовать короля, как она без приглашения уселась напротив отца. Да еще разглядывает его так бесцеремонно… Ха, а с париком-то я не ошибся.

По правилам поприветствовав короля (это приветствие придумал он же, чем ввел в недоумение всю страну. Да уж, шуточки у него…), кот представил его человечке. Что?! Как она здоровается с королем?!

— Здрасьте, — легкий вежливый кивок, и ее взгляд вновь скользит по столу, в поисках чего-нибудь съестного. Надеюсь, отец отреагирует спокойно… Присев рядом с человечкой, я покосился на нее — пока вроде сидит спокойно. Может, хоть на этот раз ничего не произойдет?

Отец начал говорить предобеденную речь, благословляя еду (будто без его участия она не съедобная).

— Можете приступить к трапезе, дети мои! — прозвучал голос отца. Часто так бывает, что когда кто-то говорит, зал наполнен эхом. Но вот голос замолкает и воцаряется звенящая тишина. Как раз в этот момент по всему залу пронеслось тихое слово. Незнакомое, но явно не восхваление. Это только мне кажется, или человечка пожелала Ксиферону отправиться в долгое путешествие по отдаленным уголкам планеты? (На деле это звучало гораздо замысловатей). И вообще, что она делает?! Какой позор…

Видно она все же не окончательно лишена совести: усевшись за стол, Кира сделала вид, что она ту вообще не причем. Ладно хоть выступать не стала. Бросив на нее недобрый взгляд, я мельком посмотрел на отца: интересно, а что он на это скажет?

Через некоторое время я заметил, что отец мне подмигнул.

— Что вы собираетесь делать?..

Так, ясно, она уже что-то решила, но говорить об этом не собирается. К моему великому облегчению, больше за ужином ничего не произошло. Кроме того, что Фредерик разрешил ей называть себя «Фредом». Это что, она на него так повлияла? Нет, я явно ничего не понимаю…

Выскочив из-за стола, она потихоньку смылась. Похоже ей наше общество тоже не доставляло особого удовольствия.

— Уффф… — я облегченно откинулся на спинку стула. — Ну и как она тебе?

— Очень милая девушка, — улыбнулся отец.

— Милая?! — я ошарашено уставился на отца.

— Не будь занудой, — ответил он, — забыл что ли, какая Лира была?

— Почему была? — тут же отозвалась сестренка.

— Да уж… Ладно, я пойду, — я встал из-за стола.

— Да, я тоже, а то как-то устала сегодня, — Лира поднялась следом за мной.

Выйдя из трапезной мы отправились в один из гостевых залов. Оборотней там было немного, так что можно было поговорить в спокойной обстановке. Глядя на огонь в камине, я понемногу успокаивался. В конце концов, и не таких укрощали.

— А ты не знаешь что за планы у Киры на завтра? Если это не секрет.

— Она просто хочет пройтись по городу, пообщаться с жителями. Ей не терпится попасть в свой мир. Знаешь, может мы зря все это затеяли? — Лира окинула задумчивым взглядом зал.

— Не знаю… Но что сделано, то сделано. Может все и обойдется, — сейчас меня больше беспокоило наложение, а не иномирянка. — Ты завтра пойдешь с ней в город?

— Да. А ты не хочешь с нами?

— Нет, у меня есть кое-какие дела, — говорить сестре про наши с отцом подозрения не хотелось. — Вы уж там поосторожнее…

— Не бойся, город останется на месте, — смеясь сказала сестра. Мы замолчали, думая каждый о своем. Да, прощай спокойная жизнь. Конечно, человечка явно не так проста как кажется… Что-то в ней есть. Была бы только повоспитанней…

…В следующую секунду мои размышления прервали жуткий грохот и крики. Одновременно вскочив мы бросились к окну. Нехорошее предчувствие закралось ко мне: до боли знакомый голос слышался в общем гуле.

— На нас напали! — с улицы доносились голоса стражей, один за другим на стенах вспыхнули факелы, оповещающие о нападении весь город.

Предчувствие не обмануло меня: это был он…