ГЛАВА 18
Наверное, он что-то сделал, когда держал меня за руку, что-то, от чего я спокойно спала всю ночь, без тревог и без снов. Но вот пробуждение никак нельзя было назвать приятным.
Сначала что-то стукнуло в стену, затем с грохотом повалилось на пол. Захлопали дверьми, затопали.
— Да пошел ты…
Я зажала руками уши: маршрут Сережка предлагал затейливый. Кому, интересно?
Хотя вариантов не так уж много.
— Хамить мне не надо, Сережа. Могу и ответить.
— Да черта с два ты что-то можешь! Только стволом размахивать!
— Чего это они? — шепотом спросила у меня Натали.
Я пожала плечами. Видимо, продолжают вчерашний разговор.
— Я тебе, Сережа, и без ствола навешаю — до конца жизни хватит. — Сокол повысил голос, а поскольку делал он так нечасто, знак был недобрый.
— До конца жизни? — рассмеялся Серый. — До конца? Денька на три, да?
— Истерику прекратил! — гаркнул колдун. — Иначе я это сделаю. И мои методы тебе не понравятся.
— Сейчас весь дом перебудят. — Натали встревоженно выбралась из постели. — Совсем с ума сошли!
Часы показывали начало десятого, вряд ли в доме кто-то, кроме нас с ней, спал до этого времени. Но, подойдя к окну, я заметила, что крики из нашей квартиры привлекли внимание караульных у подъезда. «Алкаши» обсуждали что-то, задрав головы, тетка с таксой замерла на дорожке, и даже собака, казалось, посматривает вверх и прислушивается. Точно, с ума сошли!
— Что вы тут устроили? — вылетела я на кухню.
— А, Анастасия, — скривился при виде меня темный. — Утихомирьте своего приятеля, бога ради… Достал уже!
— Чего?!
Не знаю, что сделал бы Серый, если бы я не встала между ним и Соколом, отчего-то вновь перешедшим в обращении ко мне на «вы».
— Сереж, пойдем…
— Насть, не лезь, пожалуйста. Сами разберемся.
— Вы не разбираетесь, вы орете друг на друга. Может, успокоиться и нормально поговорить?
— Нормально, Анастасия, говорят с нормальными людьми, — желчно ввернул от окна темный. — Сергея я к этой категории с недавних пор не отношу.
— Да ты… ты…
Сережка не стал отталкивать меня с пути, чтобы прорваться к обидчику, схватил со стола сахарницу и со всей дури швырнул в раскуривающего сигарету колдуна. Не попал, но оконное стекло разлетелось вдребезги, и Сокола, кажется, задело осколками.
— Ах ты ж гаденыш, — прошипел он. — С-сопляк! Я тебе сейчас…
— А ну прекратили! — Натали встала в дверях, уперев руки в боки. — Иначе сейчас я орать буду. Антон! Антон, ты где?
— Здесь, — как по волшебству появился рядом с ней охотник.
— Антон, как единственный нормальный мужчина в этом доме, можешь мне объяснить, что происходит?
Лысый развел руками.
— Ясно. Тогда слушайте оба сюда…
Провести воспитательную работу Нат помешал звонок в дверь.
— Соседи, — хмыкнула она. — Или охрана наша переполошилась.
Скорее второе. Соседи не слишком торопятся принимать участие в скандалах, чтобы и себе не отхватить.
В выводах я не ошиблась. Антон открыл и негромко уверил кого-то, что у нас все в порядке. И сахарницы у нас сами по себе летают, да. В это, возможно, даже поверили бы, если бы выскочивший в коридор Сережка не накинулся на визитера:
— О, примчался! Кто послал, если не секрет? Ле Бон? Ван Дейк? У вас там как, если по совместительству работаешь, налоговая не сильно прижимает?
— Да заткнись ты уже! — Сокол выбежал следом, отпихнув меня, а потом и Натали, и сгреб парня за грудки. — Визжишь, как баба!
— Кто — баба? — Серый извернулся, вырвался у темного из рук и резко ударил того кулаком в живот. — Я баба? Да ты у меня сейчас…
Ударить второй раз колдун ему не позволил: перехватил кулак у своего лица, с силой оттолкнул и тут же замахнулся сам…
— Сережа!
Парень пошатнулся, но устоял на ногах. Из рассеченной губы по подбородку потекла кровь.
— Все рассмотрел? — вызверился Сокол на замершего на пороге светлого, того самого очкарика, что вел нас по городу перед тем, как Акопян «пригласил» меня на конфиденциальную встречу. — Теперь пшел отсюда!
Он с грохотом захлопнул дверь у него перед носом и повернулся к Сергею:
— Продолжим? Или тебе хватило?
— Хватило. — Серый скривил разбитые губы. — До конца жизни…
Я хотела подойти к Сережке, успокоить, расспросить, что случилось, но он оттолкнул меня, не сильно, скорее просто отстранился, и, бросив недобрый взгляд на Сокола, побрел в комнату. Пойти за ним темный мне не позволил, сжал руку и покачал головой.
— Пусть побудет один. Поостынет. А вы… Приведите себя в порядок, Анастасия Валерьевна. В доме посторонние мужчины, а вы разгуливаете, как… как не пойми кто.
Что? Я вспыхнула и вырвала у него свою руку. Не пойми кто? На мне были майка и шорты, заменявшие мне пижаму с первого дня на этой квартире, и ничего неприличного в этом наряде я не видела. Да и ночью он мне претензий не высказывал.
— Оденьтесь! — велел он приказным тоном. — Нат, тебя это тоже касается!
— Сокол… Ты что, пьян? — обалдела Натали. — Что за…
— Оделись, обе! Причесались, почистили зубы и приготовили завтрак! Десять минут на все! Я понятно говорю?
Наташа оторопело попятилась, в растерянных синих глазах заблестели слезы.
Сволочь ты все-таки, Сокол! Ладно я, но на нее-то зачем орать?
Тем не менее спорить с темным желания не было. Мы послушно вернулись в спальню, я натянула джинсы и футболку, Нат надела скромное белое платье. Причесались. По очереди сходили в ванную. Уложились в отведенное нам время, только завтрак, конечно, приготовить не успели. И аппетита не было…
— Милиция приехала, — сообщил стоявший у разбитого окна Антон. — Наверное, кто-то из соседей вызвал.
— Прекрасно. — Сокол затушил сигарету.
Никто не рискнул напомнить ему, что курить теперь нужно на балконе, и темный дымил прямо посреди кухни, стряхивая пепел в раковину.
— Настя, — позвал из коридора Серый. — Иди сюда.
Я вышла, и парень тут же сунул мне в руки мою сумочку. Большая сумка, в которой мы привезли сюда свои вещи, стояла у его ног.
— Сереж, что ты…
— Пойдем. Нечего нам тут делать.
— Серый! Да что происходит, в конце концов? Ты можешь мне объяснить?
— Могу. Вот по дороге и объясню. И про Сокола, и про его гениальный план.
— Куда-то собираешься, Сережа? — материализовался рядом колдун. — Не поторопился?
— Нет. Как раз успел.
— Глупостей только делать не надо.
— Не бойся, не наделаю.
Сережка схватил меня за руку и, как я не упиралась, потащил к выходу. За дверью обнаружился расхаживающий по площадке молодой человек в милицейской форме.
— Здравствуйте… — начал он строгим, полагающимся при исполнении тоном.
— До свидания, — буквально отшвырнул его с дороги Серый. — Давай, Настюха, быстрее!
Он волок меня вниз по ступенькам, и я едва успевала переставлять ноги. На выходе из подъезда путь преградил один из «алкашей», но Сережка, не останавливаясь, попросту сшиб его плечом, и мы вылетели на улицу.
— Быстрее, Насть. Быстрее!
— Сережа…
— Сергей! — раздалось за спиной, и мы с парнем одновременно споткнулись от этого окрика и замерли.
Между лопаток пробежал холодок.
Сережка отпустил мою руку и развернулся к догнавшему нас Соколу.
— Я же тебя предупреждал, Сережа?
Темный стоял шагах в десяти от нас, направив на Серого пистолет. Еще метров десять, и мы свернули бы за угол дома. Еще две минуты, и остановили бы одну из проезжающих мимо машин…
— Я тебя предупреждал?
Светлые на лавочке, милиционеры в припаркованном у клумбы «бобике» — неужели никто ничего не сделает?!
Никто. Ничего.
Я шагнула вперед, чтобы, как с утра на кухне, встать между ними, но Сережка оттолкнул меня в сторону. А в следующий миг грянул выстрел. И еще один…
Я даже не закричала. Не смогла. Дыхание перехватило, ноги подкосились, и я упала.
А Сережка стоял еще какое-то время, и по белой рубашке расплывались, сливаясь, два алых пятна…
Когда он рухнул на землю, мир вокруг нас ожил. Кто-то закричал, бросился к Серому… Как будто теперь можно было что-то изменить… Бравые ребята в форме, пересилив страх, выскочили из машины и повалили на асфальт и не думавшего сопротивляться Сокола. За их спинами промелькнуло на миг испуганное лицо Нат…
Выгуливавшая таксу женщина неспешно приблизилась к Сережке, положила ладонь на шею. Отрицательно покачала головой, глядя на спешащего к ней очкарика. Но тот решил удостовериться сам и досадливо сплюнул, брезгливо тряхнув рукой, на которую попало несколько алых капель.
— Вы врач? — подбежал к нему молоденький милиционер, тот самый, который поднимался к нам в квартиру. — Здесь есть врач?
До сегодняшнего дня я была уверена, что так кричат только в кино. В глупом кино с погонями и выстрелами…
— Здесь есть врач, — прозвучал, перекрывая суетливый гам, отрешенный, лишенный эмоций голос. — Но ему он уже не нужен.
Господи… Что же ты наделал, Сокол? Пусть тебе плевать было на Серого, на меня… Но как ты сам будешь жить после этого? Снова…
Темного усадили в машину. Натали о чем-то спорила с блюстителями порядка, но в конце концов ей разрешили поехать с ним. Хлопнула дверца, и «бобик» медленно выехал со двора. Мигалки на крыше у них не было…
Потом примчалась «скорая». Быстро, не так, как за папой, всего минут через пять или десять, но все равно поздно. Сережку переложили на носилки, накрыли простыней… Я все это время сидела на земле, не решаясь приблизиться к нему, но когда тело уже собирались погрузить в машину, опомнилась, вскочила на ноги и рванулась вперед.
— Вы вместе? — спросил молодой светловолосый доктор в аккуратной белой шапочке. — Поедете с нами.
Что-то было неправильное в этом предложении, совсем не те слова, не те интонации… Не так, как в кино.
В кино Сережку уже очертили бы мелом, натянули бы ярко-желтые ленты вокруг, и строгие милиционеры отгоняли бы от места преступления праздных зевак. Тут же из людей в форме остался лишь один щупленький парнишка. Он без слов наблюдал за действиями медиков, а затем подхватил с дорожки сумку Серого и забросил в «скорую». Забрался следом, присел рядом со мной и скомандовал:
— Трогаем!
Чтобы не смотреть по сторонам, ни на симпатичного доктора и здоровяка-медбрата, ни на милиционера, ни на накрытое белой тканью тело, я тупо пялилась на свои руки. Разглядывала облупившийся лак на ногтях, чистую кожу на запястье, на котором колдун наставил вчера синяков, а потом сам же и вылечил… Сегодня тоже сможешь все исправить, Сокол?
— Нормально уже отъехали, — сказал спустя несколько минут медбрат.
— Точно, — согласился доктор и вдруг толкнул лежавший на носилках труп. — Подъем, покойничек!
Простыня зашевелилась, и я зажмурилась, а когда открыла глаза, Сережка уже сидел на полу передо мной, грел в ладонях ставшие вмиг ледяными пальцы и виновато улыбался разбитыми губами…
— Насть. Настюха, ты только не нервничай.
Две темные дырки на рубашке и огромное красное пятно…
— Мать вашу! — выругался «доктор», подхватив меня за миг до того, как я должна была оказаться на полу рядом с Серым, воскресшим в очередной раз. — Вы ей не сказали? Охренели совсем! Ромка! Ромка, нашатырь давай!
— Не надо… — выдавила я, боязливо касаясь теплой небритой щеки. — Точно, что охренели…
— Я же говорил, что план идиотский.
— Нормальный план, — обиделся «доктор». — Кто бы вам еще за пару часов такой сценарий расписал?
Он стащил с головы накрахмаленную шапочку, пригладил светло-русые волосы и скромно представился:
— Влад. Режиссер, сценарист и постановщик трюков. А это Ромка, — кивнул он на «медбрата», — гример. И Женька.
— Пиротехник, — отрекомендовался «милиционер». Заметил испуг в моем взгляде и поспешил успокоить: — Взрывать мы сегодня ничего не будем. Разве что в самом крайнем случае.
— Влад, — повторила я, продолжая растерянно гладить колючую щеку. — Антон сказал, Влад с бандой приедет…
— А мы что? — усмехнулся режиссер. — Мы банда! Работы все равно пока нет, реквизит всегда при нас, фантазия работает. Транспортом и гардеробом уже тут разжились. Мне Сокол когда сказал, что его, — он указал на Сережку, — из дома живым не выпустят, я сразу предложил… Блин! — Брат кусачей девушки Ксюши хлопнул себя ладонью по лбу. — Сокол!
Он достал из кармана мобильный и быстро набрал номер.
— Да. Нормально. Ушли… Ведут, в курсе. Но это временно. Вы как? Угу…
Оборотень прикрыл телефон ладонью, оглядел нас с Сережкой и абсолютно серьезно поинтересовался:
— Кто из вас Ася?
Я с полминуты смотрела на протянутый мобильник, прежде чем поняла, чего от меня хотят, и осторожно прижала трубку к уху… Убила бы гада! Был бы сейчас здесь, убила бы!
— Да?
Тишина, а затем почти безразличное:
— Как ты?
— Жива.
— На Сергея не злись, он хотел тебе рассказать, но тогда могло не получиться.
— Почему?
На Сергея не злись… А больше там никого не было, да?
— Потому что ты совершенно не умеешь врать. Да и Наташка тоже. К тому же я не знал всех способностей нашей охраны. Если бы там был телепат или хотя бы эмпат, вас вмиг раскусили бы, а я был занят тем, что прикрывал Сергея: нужно было замедлить сердцебиение, чтобы они поверили в то, что он действительно мертв…
Серый стащил рубашку, отлепил от груди какую-то плоскую подушку с проводками и металлическими впайками, всю залитую красной краской, с выжженными в центре черными дырками. Видимо, Сокол вчера притащил. С утра набил старыми газетами сумку, чтобы она не выглядела пустой… В одной из газет заметил интересную статейку и дочитывал потом за завтраком. Встречу с Владом пришлось перенести, но к вечеру он все же выбрался, сел в такси… Как ему удалось уйти от хвоста? Да никак, скорее всего. Просто сел в машину, выбросил газеты, перемигнулся через зеркало с водителем-оборотнем, а на сиденье уже ожидал приготовленный киношниками реквизит…
Я не могла знать этого наверняка, но отчего-то была уверена, что так все и происходило.
Он покатался по городу под бдительным присмотром светлых и шпионов Ван Дейка. Заехал в пару магазинов или на вокзал. Может, даже озадачил наблюдающих, покопавшись в камере хранения… Несколько раз сменил транспорт, выводя Влада из-под подозрения, и вернулся на квартиру. Прочитал Сережке нотации, чтобы тот не нервировал меня раньше времени… Ха-ха! Держи себя в руках, Сережа, ей еще завтра смотреть, как я тебя убивать буду. Пусть хоть выспится перед этим. Доброй ночи, Ася…
И все же он что-то сделал. Что-то, отчего мы с Натали спокойно проспали почти до половины десятого, когда они взялись за воплощение первого этапа своего идиотского плана. Стук, крики. Сережка орет у распахнутого настежь окна. Сокол, обычно сдержанный до тошноты, отвечает тем же. Караульные у подъезда прислушиваются, но явного интереса не обнаруживают. И тогда — по плану или чистой воды импровизация — летит в окно сахарница. Серый трижды выигрывал районный чемпионат по дартс, он не промахнулся бы… И не стал бы при других обстоятельствах посудой швыряться, словно ревнивая жена, скорее кулаком съездил бы. Да он и съездил. И ему тоже. Но это было уже представление для очкарика. Все рассмотрел? Теперь пшел отсюда! Сережа пока к выходу приготовится, а их темнейшество дам поторопит, а то не учли, что кого-то придется из дома в пижамах вытаскивать. Грубо, но эффективно — вон как засуетились. Успели к тому времени, как Антоша дал отмашку: «Милиция приехала. Наверное, кто-то из соседей вызвал». О соседях тоже не забыли, молодцы. Женя-пиротехник чин чином поднялся на этаж, покрасовался перед прильнувшими к глазкам бабками…
И грандиозный финал!
Если среди присматривавших за нами светлых действительно был телепат, мои мысли и чувства должны были стать для него дополнительным доказательством. Неопровержимым доказательством.
Какой же ты все-таки гад, Сокол! Но… Спасибо. За ту навалившуюся слабость, за полную отрешенность, за то, что я не сошла с ума ни во дворе, сидя на земле рядом с неподвижным телом Серого, ни в машине, когда он вдруг встал с носилок… Встретимся — а мы встретимся, темный, — убью!
— Ася?
— Я в порядке.
— Точно?
— Точно. — Я постаралась, чтобы в голосе не прорезалось лишних эмоций. Совсем никаких эмоций. — А вы с Сережей молодцы. Прекрасно сыграно. «Оскар» обоим.
— И мне, — добавил прислушивавшийся к разговору оборотень. — Как режиссеру и автору сценария.
— И Владу, — согласно добавила я. — Каждому по золотой статуэтке… Не буду уточнять, в какое место.
— Ты в порядке, — констатировал колдун. Мне показалось, что он улыбнулся.
Щелчок и короткие гудки. Поговорили…
— Сейчас Вован свободную частоту найдет, можно будет нормально общаться, — пообещал Влад. — А в морге уже увидитесь.
— Где? — Я подумала, что ослышалась.
— В морге! — радостно повторил оборотень. — Скоро все там будем!
Прозвучало это в высшей степени оптимистично.
— Насть, все хорошо? Что он сказал? — Сережка надел чистую футболку, согнал с места пиротехника Женю и уселся рядом со мной.
— Сказал, чтобы я на тебя не сердилась. — Я прислонилась к его плечу. — Я и не сержусь.
Оборотни между тем… А кстати, они все тут оборотни или только Влад? Внешне определить было сложно, потому что у парней не наблюдалось «традиционных признаков»: ни хищного блеска в глазах, ни удлиненных клыков. Но кем бы они ни были, все трое сейчас сосредоточенно и, как мне показалось, не без любопытства смотрели в заклеенное зеркальной тонировочной пленкой окно в задней двери на преследующий «скорую» уже знакомый мне красный «пежо». Светлые не удовлетворились констатацией смерти объекта наблюдения или заподозрили что-то…
— Вовчик! Что со связью? — прокричал кому-то Влад.
— Ща будет! — отозвались из кабины. — Ща… Тут таксисты, но я ща…
— Это Вовчик, — представил Влад невидимого обладателя хрипловатого баска. — Спец широкого профиля… Вован, если за две минуты не сделаешь, я те профиль подпорчу, ты меня знаешь! А за рулем Санек — водила экстра-класса. Жаль, в городе не разгуляться, так что верьте на слово…
Если верить ему на слово, то у них не банда, а «Лига экстраординарных джентльменов».
— Есть связь! — отрапортовал Вовчик.
— Прекрасно! — режиссер хлопнул в ладоши. — Работаем.
Он вынул из-под сиденья небольшую картонную коробку.
— Разбирайте.
Женя с Романом тут же выудили какие-то штуковины и прицепили себе на уши. Присмотревшись, я увидела пластиковые клипсы беспроводной гарнитуры для мобильников.
— Берите-берите, на всех хватит. Вовчик, а чего тихо?
— Ща включу! Ща…
— И Вадику маякни, пусть своих пассажиров экипирует. Ну что, где…
В наушнике что-то затрещало.
— О, все! Есть! Ребята, канал наш на час. Вадим, что у вас?
— Порядок, — ответили вместо неведомого Вадима знакомым уверенным голосом. — От хвоста ушли на светофоре. У вас как?
— Пока ведут, но мы уже… Димон, готов? Через три минуты будем у тебя. Красный «пежо» сразу за нами…
— Готов, — коротко бросил кто-то.
Влад с предвкушением потер руки:
— Ну-с, насладимся зрелищем?
Что за зрелище ожидается, он не предупредил, но после того, как у меня на глазах расстреляли Сережку, я была уверена, что переживу любое «кино».
«Пежо» катил за нами в неспешном ритме городских улиц. Светлые не таились, крутой водила Санек не предпринимал попыток оторваться. Просто едем, везем труп, да… Возможно, они и не заподозрили ничего, а просто хотят проследить, куда доставят тело, чтобы потом сообщить руководству. Ле Бон уже в курсе случившегося, я думаю. И Акопян тоже. И Ван Дейк…
Спина вдруг стала влажной от холодного пота: Ван Дейк! Его не обманешь этим спектаклем, он почувствует Сережку, где бы тот ни был, найдет его все равно. Сможет ли он установить его точное местопребывания и сообщить своим пособникам через медиума? Видимо, Сокол уверен, что нет, иначе не стал бы все это затевать… Наверное. Доверяю ли я тебе, темный? Не знаю. До сих пор не знаю. Что-то не так во всем этом деле, что-то еще ты задумал…
Терзаясь сомнениями, я продолжала вполглаза посматривать на ехавший позади «скорой» автомобиль светлых. На перекрестке без светофора мы притормозили, пропуская спешащие по главной дороге машины, и «пежо» прижался почти вплотную. Но когда путь был свободен, Санек резко сорвался с места, увеличивая отрыв, люди Ле Бона замешкались, а спустя секунду, вылетев на перекресток, их автомобиль с грохотом врезался в мчащий им наперерез мотоцикл.
И я все-таки вскрикнула.
— Ася?! — отдалось в ухе встревоженное.
Слава богу, ударом мотоциклиста отбросило в сторону. А машина светлых еще несколько метров протащила застрявший под капотом байк и остановилась. Скоро мы потеряли их из виду.
— Спокойно, — подмигнул мне Влад. — Это Димка. Наш каскадер. Еще тот жук. Не удивлюсь, если он с этих лохов бабла собьет, чтоб миром разойтись, пока гайцы не приехали… Сокол, «пежо» из ралли выбыл. Осталась «волжара», но Жека им на следующем перекрестке взрывпакет подкинет…
— Совсем сбрендили? — прорычал наушник Антошкиным голосом. — В «Волге» я.
— Ой, зятек! — наигранно удивился оборотень. — Прости, не признал. Богатым будешь. А как разбогатеешь, сотку вернешь, что в прошлом году занимал.
— Верну я, верну, — пробурчал охотник. — Забываю просто. Вот сейчас приедем…
— Антон! — вмешалась в переговоры Натали. — Моя сумочка у тебя?
— Да у него она, не волнуйся, — устало и, видимо, уже не в первый раз уверил Сокол.
— А косметичка? Косметичка на столике лежала…
Я стянула с уха клипсу и уткнулась в грудь Серому, давясь тихим, но искренним и почти не похожим на истерику смехом.
Дальше добирались уже без происшествий. Въехали на территорию больницы, остановились у дверей морга. Почему морга? Влад объяснил, что это на случай скрытого наблюдения. Если мы все-таки не все хвосты обрубили, прибытие «трупа» в морг отсеет лишние подозрения. А пока мы будем сидеть внутри (в компании настоящих трупов, брр!), оборотень с друзьями и Сокол проверят наличие слежки и подыщут пути к незаметному отступлению.
Сам колдун вместе с Натали, как я знала, уже сменил транспорт, в каком-то пустом переулке пересев в «цивильный» автомобиль, а «бобик» порулил в милицейский гараж, где его, собственно, и ангажировал за выделенные темным средства Влад.
— Жаль, времени мало, — сокрушался постановщик. — Деньги есть, можно было бы такую схему раскрутить…
— Мы ушли, это главное, — осадил его по общей связи Сокол. — И имеем несколько часов в запасе. К вечеру они все равно поймут, что мы их кинули, но уже ничем не помешают.
Говорил ли он о людях Ле Бона или о соглядатаях Алекса, было непонятно, но хотелось верить, что мы избавились и от тех, и от других.
У морга Серого вновь уложили на носилки и накрыли простыней для достоверности.
— Рома, берись аккуратно, — режиссировал наши действия Влад. — Скорбящая вдова рядышком.
Я споткнулась: всюду мерещились зловещие пророчества.
— Не бойся, — попытался успокоить меня оборотень. — Внутри из живых только дежурный врач.
Я и неживых тоже боюсь. Вспомнила кукурузное поле. Если бы Акопян знал, где мы сейчас…
К счастью, дальше приемных покоев идти не пришлось. Доктор, благостного вида седой и сутулый старичок, кивнул на кушетку, негромко переговорил о чем-то с Владом, сунул в карман халата сложенный вдвое конверт и удалился… не хочу даже думать куда.
— Саня, машину отгони. — Оборотень отошел к окну и оттуда координировал действия «банды». — Ром, пройдись по аллейкам, глянь, что тут и как… Сокол, вы где уже?
— Подъехали, стоим у травматологии, это рядом. Натали сейчас пойдет к Роману, вместе погуляют. Еще кто-нибудь пусть проверит подъездную дорогу со стороны школы.
— Жека, глянь. Заодно Вадика встретишь.
Я слушала эти деловитые переговоры, пока не начала засыпать, прижавшись к Сережкиному плечу. Все-таки сумасшедшее было утро…
— …Нормально. Иду к вам.
Отставить спать!
Он вошел, и Сережка с Владом тут же кинулись навстречу. Приветствия (как будто с утра друг другу морды не били), рукопожатия. Скупые мужские слезы радости… слава богу, решили отложить для другого случая.
— Были проблемы? — Обеспокоенный голос Серого эхом повторялся в наушнике.
О чем он? Я не сдержалась и все-таки обернулась к колдуну: под глазом у того всеми цветами радуги переливался роскошнейший фингал.
— Проблемы? Всего одна. Наташкой зовут.
Браво, Нат! Снимаю шляпу!
— Ася, я бы попросил обойтись без злорадства.
Ты это мне? Я вообще молчу, Сокол. И разговаривать с тобой не собираюсь.
— Сейчас посижу немного, передохну. Избавлюсь от этой особой приметы, и выдвигаемся.
А сразу что, силенок не хватило?
Черт! Ладно, извини…
— Насть, ты в норме?
— Да, Сереж. Все хорошо.
Если не считать моих мысленных пререканий с их темнейшеством.
Нервы, все нервы…
Вырваться из морга, пусть мы провели там совсем немного времени и не увидели ничего жуткого, было счастьем. Солнечный летний день, голубое небо, зелень деревьев — красота!
— Знаешь эту больницу? — спросил у Сережки темный.
Тот отрицательно помотал головой.
— Ася?
— В общих чертах. Вон там — детская поликлиника, там — взрослая, а прямо — роддом.
— Роддом через дорогу от морга, — хмыкнул колдун. — Символично. Где травматология, помнишь? Идите туда спокойно. Я сразу за вами. Натали уже в машине. Влад, — это в микрофон оставшемуся в помещении оборотню, — подстрахуй со своими. Антон, у тебя все тихо?
Ну точно кино!
Мы с Серым свернули на узкую асфальтированную дорожку и не спеша пошли в сторону двухэтажного кирпичного здания. Ох, скорей бы! Квартира — плевать какая, — ванна и постель. Хотя бы коврик в прихожей. Но перед этим чай. Не муть в пакетиках, а «нормальный». Ни за что не поверю, что Сокол не припас пачку крупнолистового. А там, может, и мамины травки захватил…
Когда до машины, в которой ожидала нас Нат, оставалось уже рукой подать, путь нам преградил глобус на длинных ножках. Натурально глобус. Крупное изображение земного шара на голубеньком платьице растерянно замершей перед нами девушки обретало забавную объемность за счет солидного срока беременности. Вот что на самом деле символично, темный!
Я улыбнулась будущей мамочке и уже примерилась обойти ее по газону, а Серый вдруг остановился как вкопанный.
— Аленка?
Я чуть не навернулась с бордюра…
— Здравствуй, Сережа.
Именно такие ему и нравились всегда: высокая, намного выше меня, в недавнем прошлом — стройная и фигуристая. Длинные темные волосы, карие глаза, чуть вздернутый носик и пухлые губки. Все, что надо.
— Ты…
Если бы она могла бежать, побежала бы.
— Я… Я в консультации была… С мужем… Он в аптеку пошел, вон в ту… — Она махнула рукой куда-то в сторону.
Нет там никакой аптеки. И не было никогда.
— Ясно. А я вот… Это Настя…
Идиот.
— Привет. — Во второй раз улыбка получилась не такой искренней, но получилась. — А я… тоже с мужем. Тоже потерялся где-то…
Темный, не будь сволочью, ты же все прекрасно слышишь!
— Нигде я не потерялся. — Крепкие пальцы сжали мой локоть.
Спасибо.
— Вот. Это Вася, — ляпнула я первое пришедшее на ум имя.
— Василий, — подтвердил Сокол, подхватывая и пожимая безвольно обвисшую руку девушки. — Очень приятно.
— Мне тоже… очень. Я пойду. Да… Извините…
Она свернула с дорожки и припустила прямо по траве к просвету между больничными зданиями быстро-быстро. Но догнать еще можно…
— Вы чего это? — непонимающе уставился на нас с Соколом Серый.
Телепат хренов!
— Нет у нее никакого мужа, — сказала я, не глядя на него.
— И срок около тридцати девяти недель, — добавил от себя господин доктор. — Последние деньки бегает.
Сережка громко сглотнул. Обернулся на голубое платьице, потом — на меня. И снова на нее.
— Насть…
Ну чего тебе еще? Благословения моего, что ли?
— Там дорога, Серый. Маршрутки ходят. Уедет, потом можешь и не найти.
Не будь придурком. Прав темный: сейчас упустишь, а потом уже поздно будет. Или уже забыл об обязательном условии любого воскрешения? Везунчик ты все-таки, Сережа…
— Сокол? — Парень посмотрел на колдуна.
— Десять минут, — разрешил тот. — Максимум пятнадцать. Влад, у нас тут форс-мажор. Пригляди. Антон…
— Да я слышал, — отозвался охотник. — Бывает же! И правда подфартило, если вспомнить…
Счастье через край, да.
— Эндометриоз второй… нет, третьей степени, — под нос себе бормотал Сокол. — Врачи не рекомендуют прерывание беременности с таким диагнозом. Не категорически, но и гарантий не дают, что потом все будет нормально.
У него все чудеса объяснимы.
Мне бы что-нибудь объяснил…
— Ася, иди в машину.
— А смысл?
Я ждала, я честно ждала, что у него найдется ответ на этот вопрос. А потом развернулась и пошла, как и Алена, прямо по газону, но только в другую сторону.
— Антон, видишь нас? — Темного я слышала теперь только в наушнике.
— Да. Нашли время мылодрамы устраивать!
— Антоша, заткнись, — вежливо попросила Натали. — Настя, остановись, пожалуйста…
Я сняла клипсу и зашвырнула далеко в траву. Вот так вот!
Хреновая у меня получилась сказочка и закончилась соответственно.
