11

Клод Карденский занял столик в самом дальнем углу трактира «Крутой Рог», заказал себе пива и начал неспешно потягивать его, обводя обманчиво-рассеянным взглядом местную публику. Подбородок под накладной рыжей бородой нестерпимо чесался, но Клод терпел. Жизнь приучила герцога Корнелиуса Сикорского осторожности, а потому его люди еще с утра негласно обшарили весь форт. Пока вроде ничего подозрительного не обнаружили, но тем не менее он пришел сюда под видом купца первой гильдии Касьяна. Маскироваться ему надо было по-любому. Все местные жители знали, что Клод Карденский — фактический правитель этих земель, хотя номинально они принадлежали короне, а потому личностью был заметной, и о приватной беседе с Сезаром в истинном облике не могло быть и речи. Клод ждал сигнала от своих людей, занявших позиции внутри форта и на подступах к нему, прокручивая в голове варианты разговора с доверенным лицом лорда Эдвина. Встреча, правда, может и не состояться. Клод дал четкий приказ своим людям: если капитан, нарушив уговор, придет на встречу не один, брать всех в оборот и тех, кто останется в живых, тащить в его замок для серьезной беседы в уже менее приятной для людей лорда обстановке.

— Покайтесь, братия!!! — Глиняная кружка с остатками дешевого эля разлетелась о столешницу.

Клод Карденский с любопытством посмотрел на Зюзика Пропойведника, сидевшего через три стола от него. Местный пророк, худощавый горластый мужичок лет сорока, попытался оторвать седалище от стула, чтобы толкнуть речь, но ему это не удалось, так как он был уже в паре глотков от астрала. Не сумев справиться с притяжением, местный «святой» продолжил проповедь сидя:

— Покайтесь, братия! Судный день пришел для всех, кроме рыжих! И это правильно. Господь завсегда начинает проверять свою паству с самых достойных, прежде чем решить, куда направить души их: в рай или ад. Но, прежде чем обнажить душу, он обнажает тело в поисках метки Проклятого, ибо затесались среди нас и слуги падшего! Недостойные сопротивляются, боясь выставить на всеобщее обозрение грехи свои, и лишь святые души, — грохнул он себя кулаком в грудь, — проходят испытание!

— А почему именно рыжие самые достойные? — спросил кто-то из гуляк с соседнего стола и подкрепил вопрос кружкой пива, которую почтительно вложил ему в руку.

Пророк от дара не отказался. Воткнув кружку в щель между усами и бородой, которой он зарос практически до глаз, Зюзик Пропойведник несколькими длинными глотками осушил кружку, ткнулся физиономией в стол и захрапел, окончательно войдя в астрал.

Клод Карденский прекрасно знал историю этого «пророка». У него были золотые руки, которыми он выковал свою свободу в буквальном смысле слова. Три года назад барон де Ливье поспорил со своим соседом графом Жаном де Росс, чей кузнец лучше, и каждый отдал приказ своему подданному выковать кинжал особой закалки с узорной рукоятью, инкрустировав ее самоцветными каменьями. Это должен быть кинжал, который не стыдно было бы подарить королю. Победил в этом споре Жан де Росс. Оно и понятно: если барон своему кузнецу посулил батога в случае поражения, то граф своему пообещал вольную в случае победы, да еще и полновесный золотой в придачу.

Свобода ударила в голову Захарию (так когда-то звали Зюзика Пропойведника), и он на радостях решил обмыть победу, в результате чего ушел в такой крутой запой, что, когда из него вышел, обнаружил себя в районе Северного форта без единого медяка в кармане, но с чугунной от похмельного дурмана головой. Попытка поправить здоровье в трактире «Крутой Рог» закончилась плачевно. Когда выяснилось, что платить за выпитую кружку эля нечем, вышибала настучал ему по шее и выставил несчастного за дверь, отвесив на прощанье бедолаге хорошего пинка. Подорванное месячным запоем здоровье кузнеца не позволило ему дать достойный отпор физический, а потому он, прямо из лужи, в которую его занес пинок, дал отпор моральный в самых нелицеприятных выражениях, сообщив вышибале все, что он думает о нем и о его родне вплоть до тридцатого колена, посулив заодно, что теперь вышибале ни в чем не будет удачи, до тех пор пока тот не вымолит у него прощенья. Это было первое пророчество будущего «святого», которое исполнилось немедленно. Честно выполнивший свою работу вышибала, возвращаясь обратно в трактир, умудрился поскользнуться на ровном месте и сломать себе ногу. Местный костоправ заключил ее в лубки, но, пока она окончательно не срослась, перепуганный насмерть вышибала почти месяц поил и кормил за свой счет новоиспеченного «пророка». А когда на шутливый вопрос одного из селян, заскочившего в трактир, чтобы промочить горло: «Когда же кончится эта проклятая засуха?» — дал четкий и внятный ответ: «Как только у меня закончится сушняк», слава о нем разнеслась по всей округе, так как стоило Захарию похмелиться, и тут же хлынул долгожданный дождь. В трактир, где обосновался предсказатель, со всей округи потянулись люди. И неважно, что как минимум половина предсказаний не сбывалась. Вторая половина подогревала общий ажиотаж, в результате чего выручка трактирщика резко возросла, и он выделил Зюзику Пропойведнику комнатку на постоялом дворе своего трактира, прекрасно понимая, что это окупится сторицей за счет дополнительного наплыва посетителей. Главное, чтобы этот придурок не сменил дислокацию и не поселился в трактире конкурентов, от которых соответствующие предложения уже поступали. Новое имя Захарий получил после неудачного предсказания купцу первой гильдии Касьяну о видах на урожай. Последний благодушно его простил, так как предсказание пророк делал, уже упившись в зюзю. Растроганный до глубины души пророк прочел страстную проповедь о вреде пьянства, предложил всем за это дело выпить и отрубился, предоставив купцу расплачиваться за его широкий жест.

— Зюзик ты, Пропойведник, — хмыкнул тогда Клод Карденский, рассчитываясь за спившегося кузнеца с трактирщиком.

Так к нему эта кличка и прилипла, тем более что и сам он категорически отказывался пророчить, до тех пор пока не выпьет стакан, чтобы наладить астральную связь.

Клод щелкнул пальцами, подзывая полового, и тот мгновенно материализовался перед ним. Купец в этом заведении был уже не раз и оставлял в трактире такие солидные чаевые, что его обслуживали по высшему разряду.

— Чего изволите-с, господин Касьян? — прогнулся он перед купцом.

— Что это с ним? — кивнул на Зюзика Клод.

— Раздели его вчера, — хихикнул половой.

— Ограбили?

— Да нет! Ничего не украли. Говорю ж, раздели. Какие-то придурки, смеху ради, подпоили нашего пророка на постоялом дворе и догола раздели. А он теперь утверждает, что это ангелы ему являлись. Метки Проклятого на теле искали. Не нашли и за святость целым серебреником одарили.

— Забавно, — пробормотал Клод, жестом отпуская полового.

Перед его мысленным взором возник приказчик Сигон, докладывающий о том, что рыжим теперь в Дагаре быть не модно, в результате чего белая и черная краска для волос стремительно подорожала. Зюзик Пропойведник был не просто рыжим. Он был огненно-рыжим!

— Не занято? — громко спросил седоусый воин с кружкой пива в руке, приблизившись к столику купца.

— Занято, — насупил брови Клод, — я жду человека.

— Он на подходе, — еле слышно шепнул воин, — наши люди его засекли. Едет, как и договаривались, один, без сопровождающих.

— Хорошо, — кивнул Клод.

— Ну занято так занято, — благодушно прогудел воин уже более громким голосом и пошел искать себе другое место.

— Ну что ж, потолкуем, — пробормотал князь и начал обдумывать предстоящий разговор с капитаном Сезаром, продолжая сканировать тем же делано равнодушным взглядом посетителей трактира.

Поведение одной парочки за столом неподалеку от стойки бара его насторожило. На первый взгляд ничего особенного в них не было. Обычные воины в кожаных доспехах наемников неторопливо потягивали пиво, но острый взор Клода Карденского засек изредка бросаемые ими взгляды на молодого человека в сером дорожном плаще, пристроившегося возле стойки. Посматривали они на него украдкой, что очень не понравилось князю, а когда юноша потянулся за бокалом вина, который только что налил ему трактирщик, и князь увидел его лицо, ситуация не понравилась ему еще больше.

— Твою мать! — еле слышно выругался Клод, опознав в путнике жениха своей дочери.

Да, это был Гийом, принц Дагара собственной персоной. Клод Карденский сделал знак седоусому воину, только что присевшему за соседний столик, кивнув ему на место рядом с собой. Тот неспешно поднялся и поменял диспозицию.

— Видишь вон тех наемников? — глазами указал на подозрительную парочку Клод.

— Вижу.

— А того юнца за стойкой бара?

— И его вижу… Ух ты! На принца-то нашего как похож!

— Это он и есть. А эти гаврики его, кажется, пасут. Быстро сюда человек пять-шесть из тех, кто пошустрее. Их задача — охранять принца внутри трактира. Остальные пусть следят за обстановкой снаружи.

— Вообще-то наша задача — ваша безопасность, — попытался было возразить воин, но Клод жестом руки его остановил:

— С Сезаром я и без вас разберусь. Принца охранять. Исполняй.

Седоусый воин торопливо допил свою кружку и выскользнул из трактира, который скоро начал наполняться новыми посетителями. Судя по одеждам, это были наемные воины, купцы и кузнецы, но была у них одна общая черта. Все они, как на подбор, были крепкими, ладными, и под одеждой у них бугрились стальные мышцы. Посетители постарались занять места поближе к подозрительной парочке и сделали это так, что между ней и принцем организовалась живая прослойка. Наемникам это не понравилось. Они начали волноваться.

Клод Карденский и не подозревал, что только что заблокировал негласную охрану, приставленную к принцу королем. Лучше бы он обратил внимание на другую парочку, сидящую за столиком у окна. Безусые юнцы, на вид которым и пятнадцати лет не дашь (хотя каждому было уже по шестнадцать!), радостно смотрели на стоящий перед ними кувшин ядреной и, по утверждению трактирщика, самой крепкой в этих местах водки. Это были Фрост и Канпер. Два самых молодых, а потому, возможно, и самых глупых дракона, которым ответственный за операцию Нивер поручил искать Спасителя в этом районе. Он не зря выделил им именно этот участок. Эти два брата-близнеца и в родных горах постоянно попадали в разные переделки, а уж в мире людей шансов вляпаться в неприятность у них было гораздо больше, так что пусть уж влипают вблизи родного дома, рассудил главный координатор операции, которому приходилось мотаться по всему Дагару, собирая информацию от своих подчиненных, проклиная запрет на использование крыльев в дневное время в ареале обитания людей. Таким образом, Фрост и Канпер оказались без присмотра и теперь отрывались по полной программе, совмещая полезное с приятным.

— Водка, говорят, покруче вина будет, которым мы вчера Зюзика напоили, — радостно сказал Фрост, не сводя глаз с бутылки. — Ты представляешь, как резко сократится процесс обработки человечков, если мы будем поить их этим?

— Спрашиваешь! — согласился с братом Канпер. — Мы вчера три часа с Зюзиком возились. Пять кувшинов вина в него влили, пока он отрубился, и все равно чего-то помнит, гад! Ишь, какую речугу толкнул. А вот водка должна наверняка сработать! Но на всякий случай ее сначала надо испробовать на себе. Вдруг в большой дозе она для Спасителя окажется опасна?

— Чего ее проверять? Помнишь, как мы в Фарландии, когда Всевидящее Око искали, этой водкой надрались? И ничего, живы.

— Так то в Фарландии. А в Дагаре водка, может, круче. Спасителем нам рисковать нельзя!

— Согласен. Все опасности сначала надо испытать на себе! Наливай.

Братья налили себе по полному стакану и приступили к испытаниям. Ядреная, шестидесятиградусная водка обожгла их неокрепшие юношеские глотки и тут же шарахнула по мозгам.

— Братан! Ты самый благородный дракон из всех, кого я знаю, — всхлипнул внезапно расчувствовавшийся Канпер.

— От благородного слышу, — шмыгнул носом Фрост.

— Давай начнем опять искать рыжих? — предложил Канпер.

— Да чего их искать? — пожал плечами Фрост. — Их здесь всего два. Зюзик и тот бугай, что за столиком в самом углу сидит, — кивнул он в сторону купца первой гильдии Касьяна, под рыжим париком которого скрывался жгучий брюнет Клод Карденский. — Давай лучше еще по одной. Эксперимент надо довести до конца!

— Давай.

Увлеченные экспериментами, братья не заметили, что количество рыжих в трактире увеличилось вдвое, зато это заметил Клод Карденский и чуть не поперхнулся пивом, увидев вошедшую в трактир дочку в сопровождении какой-то незнакомой девицы.

— Твою мать… — еле слышно пошипел князь, — только тебя сейчас здесь не хватает.

Ему стоило большого труда сдержать себя. Выдворять из этого вертепа непокорную девицу на глазах принца ему не улыбалось. Опять же Сезар скоро должен подойти, да и присутствует он здесь не как князь, а как купец первой гильдии Касьян. Клод склонил голову пониже к столу в надежде, что зоркие глазки дочки не разглядят под накладной бородой и париком папашу, и начал исподлобья наблюдать за действиями Айри, гадая, где она успела найти так поразительно похожую на саму себя подружку? Черты лица, естественно, немножечко разнились, но фигурки и цвет волос были практически один в один, да и одеты они были в одинаковые камзолы. Одним словом, издалека, особенно если смотреть с тылу, их запросто можно было принять за двух сестричек-близнецов.

Айри о чем-то спросила у стоявшего возле входной двери вышибалы. Тот кивнул на стол, за которым блаженствовал в нирване Зюзик Пропойведник, выводя носом рулады, и кинул пару слов. Полученная информация, по всей видимости, расстроила девиц. Они сердито переглянулись, решительно пробрались к столику «пророка» и начали его тормошить. Действия энергичной парочки привлекли внимание принца, и он с любопытством начал наблюдать за попытками «сестричек» привести в чувство местного «пророка».

— Чего они от него хотят? — спросил он трактирщика.

— Предсказания хотят, — флегматично пожал плечами трактирщик, — чего еще можно хотеть от Зюзика? Он у меня тут пророком подрабатывает.

— Пророком?

— Ну да. Это наша местная знаменитость. К нему за предсказаниями со всей округи народ тянется.

— Интересно, какого предсказания от него ждут эти красавицы?

— А вы сами-то как думаете, господин? Что может интересовать симпатичных молоденьких девиц в этом возрасте?

— Думаю, дела сердечные.

— Вот вы сами себе и ответили.

Тем временем симпатичные девицы поняли, что обычным методом пощечин Зюзика Пропойведника из нирваны не вытащить, подхватили его под белы ручки и поволокли к выходу из трактира.

— Э, куда это они его? — заволновался трактирщик, увидев, что одну из основных статей дохода заведения уводят из-под носа.

— Не волнуйся, сейчас я посмотрю, — рассмеялся принц, поставил недопитый бокал на стойку бара и пошел вслед за девчонками.

Его негласная охрана, стараясь не привлекать к себе внимания, поспешила встать из-за стола и двинулась было вслед за ним, но до дверей трактира не дошла. Один споткнулся о чью-то совершенно случайно выдвинутую в проход ногу и оказался в объятиях двух молодчиков, которые, многословно извиняясь за свою неловкость, силой усадили негласного секьюрити принца за свой стол и молниеносно влили в него стакан водки. Второму телохранителю принца повезло меньше. Он тоже споткнулся, но его поймать не успели, и вторая парочка молодчиков теперь хлопотала над ним, леча не только душу, вливая в него водку, но и тело, делая примочки на разбитый нос.

Принц вышел из трактира и практически сразу наткнулся на Айри с Викой. Девицы деловито макали Зюзика Пропойведника в бочку с водой, стоявшую под водостоком крыши трактира. Гийом при виде этой картины рассмеялся так громко, что девушки от неожиданности его упустили, и голова Зюзика боднула дно бочки, вода из которой выплеснулась, окатив «близняшек» с головы до ног.

— Тащи его! — заверещала Айри.

— Мы его теряем! — запаниковала Вика, пытаясь поймать дергающуюся над краем бочки ногу проповедника.

Поднатужившись, они выдернули пророка и поняли, что даже водные процедуры не вывели его из астрала.

— А ты чего глаза вылупил? — обрушилась Вика на принца. — Нет чтоб помочь слабым женщинам, зубы скалишь!

— Да вы вроде и без меня прекрасно справляетесь, — откровенно любуясь мокрыми девицами, ответил Гийом.

— Тоже мне, джентльмен! Где тебя манерам учили? А ну быстро тащи его назад!

Одним рывком «слабая женщина» переместила Зюзика Пропойведника в руки принца, и, что интересно, он безропотно подчинился. Все так же посмеиваясь, Гийом перехватил бесчувственного пророка под мышки и, пятясь, поволок его обратно в трактир, радуясь дорожному приключению. На входе он чуть не столкнулся в дверях с Сезаром. Бравый капитан вежливо пропустил принца вперед, одернул на себе купеческий сюртук и прошел следом в трактир.

— Вика, — испуганно прошептала Айри, как только дверь за ними закрылась, — это же он!

— Кто — он?

— Принц Гийом, мой жених.

— А почему он тебя не узнал?

— Да потому, что мы еще не виделись ни разу! Король папе для меня его портрет прислал, а мой папа нет.

— А почему нет?

— Потому что меня еще ни один художник не рисовал. Папа почему-то этого не хочет. Вика!

— Что?

— Он же по мою душу пришел!

— В смысле свататься?

— Ну да. Или знакомиться. Вика! Спасай! Сделай так, чтоб он отсюда ушел и больше никогда здесь не появлялся!

— Спокойно! Ты обратилась по адресу. Отшивать женихов — это мое призвание, — начала засучивать рукава каратистка.

— Э! Ты что, его бить собралась?

— Самый надежный способ, — заверила подругу Вика, — от меня вся рамодановская шпана в городе шарахалась.

— Он не шпана, он — принц!

— Жаль. Об этом я как-то не подумала. Слушай, если он тебя раньше ни разу не видел… — задумалась Вика.

— Не видел.

— Не перебивай! Так вот, если он тебя еще ни разу не видел, тогда есть другой способ.

— Какой?

— Тебе временно придется побыть Викой, а я отработаю номер за Айри.

— И что это даст?

— Многое. Я отошью его от твоего имени так культурно, что он на всю жизнь забудет сюда дорогу, гад!

— Он, может, и не гад, но…

— Раз нам с тобой не нравится, значит, гад!

— Тебе он тоже не нравится?

— А ты что, не видела, как он на нас зубы скалил?

— Ну это еще ничего не значит.

— Значит! Я никому не позволю над собой смеяться. И вообще не выбивай меня из образа. Не видишь? Я настраиваюсь на серьезный разговор!

— Молчу, молчу…

— Вот это правильно, молчи. И не вздумай встревать в мои разборки. Сейчас я твоему жениху покажу, где раки зимуют. Пошли!

Клод Карденский тревожно посматривал на входную дверь, гадая: какие еще сюрпризы преподнесет сегодня Айри? Увидев принца, волочащего обратно к столу Зюзика Пропойведника, с которого на пол стекала вода, князь невольно усмехнулся. Кажется, его дочурка уже сумела припахать будущего жениха. Это радовало. Не радовало другое: за каким чертом ей потребовался этот липовый пророк? На предмет чего она собирается его пытать, причем в присутствии Гийома, физиономия которого буквально лучилась любопытством? А то, что принц заинтересовался, было видно невооруженным взглядом. Усадив Зюзика на стул так, чтобы он не сползал на пол, Гийом сел рядом и нетерпеливо начал посматривать на дверь в ожидании подружек. Он явно никуда не собирался уходить. Князь всем своим нутром чувствовал подвох. Реакция дочурки на предстоящее замужество была такая агрессивно-негативная, что встреча с женихом лицом к лицу чревата самыми непредсказуемыми последствиями. Но… раз принц еще жив и даже вернулся с нерасцарапанной физиономий, то шанс на благополучный исход мероприятия еще был. Увлеченный своими мыслями, Клод чуть не прозевал появление Сезара. Капитан застыл в дверях, осматривая полутемное помещение трактира в поисках свободного места. Пустые столики еще были, но капитан к ним не спешил, словно специально демонстрируя себя всем присутствующим. Он явно ждал сигнала, и Клод его дал, призывно помахав рукой. Сезар коротко кивнул в ответ и направился к столику князя.

— Вы позволите?

— Разумеется. Присаживайтесь, — радушно предложил Клод, продолжая коситься на входную дверь. — Я вас ждал.

— Мы раньше не встречались? — окинул князя пытливым взглядом капитан.

— Нет. Но мне вас описали.

— Прекрасно. Тогда, может, приступим к делу?

В трактир вошли Айри с Викой и решительно двинулись к своему столу, оставляя за собой мокрые следы. Клод Карденский удрученно вздохнул.

— Вы что-то сказали? — перевел он взгляд обратно на Сезара.

— Я предлагаю сразу поговорить о наших делах.

— Как вы нетерпеливы, — усмехнулся Клод. — Не самое лучшее качество для купца. В наших делах спешка вредит. Может, для начала представимся друг другу?

Сезар прикусил губу, проклиная себя за торопливость.

— Прошу прощения. Эти досадные задержки выводят меня из себя. Меня зовут Свенгард.

— Купец первой гильдии Касьян.

— Рад знакомству.

— Так что у вас за проблемы?

— Представляете, не могу найти приличного проводника. Я, как и вы, купец. Зафрахтовал фарландскую фелуку для похода за специями на Сельгрейские острова. На этом архипелаге, знаете ли, произрастают изумительные специи…

Клод рассеянно слушал Сезара, отчаянно напрягая слух. В данный момент ему была гораздо интереснее беседа за столом, где расположилась его дочурка с принцем, Зюзиком и так похожей на Айри незнакомой девицей, чем эта хорошо отрепетированная ложь доверенного лорда Эдвина, но гул голосов гуляющего трактира сводил все его усилия на нет.

А беседа там шла очень занимательная. Вика решительно взялась задело и с ходу начала обрабатывать неугодного Айри жениха.

— Вода не помогла. Будем выводить его из астрала другим методом. Так, Вика, — приказала она Айри, демонстративно не обращая внимания на принца, — держи этого ханурика, чтоб не подорвался раньше времени, когда очнется. А то ищи-свищи потом ветра в поле.

— И как ты будешь выводить его из астрала? — Айри встала около Зюзика, готовая в любой момент перехватить его, если он решит «подорваться».

— А вот так! — Вика приподняла лежащую на столе голову «пророка» и шмякнула ее лицом об столешницу.

— Айри! Ты с ума сошла!

Гийом встрепенулся.

— Не понял. Айри? Тебя зовут Айри? — уставился он на Вику.

— Уши помой. Может, тогда с первого раза поймешь, — сердито огрызнулась Вика, прикладывая пророка головой об стол еще раз.

— Айри, прекрати! Так ведь и убить недолго! — запаниковала ее подруга.

— Не бойся, я его легонько.

— Ничего себе легонько! Смотри, какая шишка на лбу растет! Надо придумать другой метод, — решительно сказала подружка Вики.

— Какой еще другой? Ему даже водные процедуры не помогли! А шишка растет, потому что он шибко умный, мозг наружу прет! И вообще мы что, зря с тобой сюда за сто верст киселя хлебать тащились? Не уйду отсюда, пока этот гад не скажет, как избавиться от жениха!

— Извиняюсь, чьего жениха? — опять подал голос Гийом.

— Ну не твоего, конечно! Моего! — хмуро глянула на принца Вика. — Да… удружил мне предок. Нет, это надо же, родной отец такую подлянку сотворил: за принца сосватал! А ну приходи в себя, гад! — Девица опять начала тормошить Зюзика. — Быстро пророчествуй, как расстроить свадьбу.

Ее усилия не пропали даром. Зюзик Пропойведник на мгновение очнулся и даже сумел расслышать последнее слово.

— Свадьба — это святое, — промычал он, поднимая голову, после чего взял сначала руку Вики, потом руку принца, и соединил их вместе. — Благословляю вас, дети мои. Совет вам да любовь.

Дав напутствие «молодым», пророк счел свою миссию законченной, ткнулся физиономией в стол и вновь ушел в астрал. У Вики с Айри отпали челюсти. Чего-чего, а такого пророчества они от него не ждали. Зато Гийому оно очень понравилось, и он захихикал так радостно, что Айри (настоящей Айри) захотелось треснуть его по лбу.

— Чего тут смешного? — сердито зашипела она на него. — Не видишь, княжна не хочет идти замуж за принца?

— А чем он ей так не угодил? — полюбопытствовал Гийом, откровенно любуясь Викторией. Он привык к совершенно другому отношению к своей особе со стороны прекрасного пола. Почти все девицы высшего света, из тех, разумеется, что на выданье, мечтали затащить его в постель в надежде, что в конечном итоге она приведет их к престолу, а тут…

— Ну ты сказал! — фыркнула Вика. — Во-первых, все принцы — задохлики…

— С чего ты взяла? — обиделся Гийом.

— А откуда им силы набраться? Они ж с утра до вечера водку пьянствуют, дамам амурный политес делают да по кабакам шатаются.

— А вот и неправда, — кинулся защищать себя, родного, принц. — Они еще с учителем фехтования на мечах рубятся, науки всякие изучают…

— И вырастают задохликами! — треснула кулачком по столу каратистка, честно отрабатывая взятое на себя перед Айри обязательство. — Подумаешь, десять минут с инструктором на мечах помахался. И что, уже герой? У нас здесь места суровые. Прикарденский лес рядом. Мне в мужья не принц, а настоящий крепкий мужик нужен. Воин!

— Такой, как я, — уверенно сказал Гийом.

— Ты? — презрительно фыркнула Вика. — Да я тебя одной левой сделаю.

— Не сомневаюсь. Сделаешь. А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я с женщинами воевать не умею, — честно признался принц, — а тем более с девушками. Ну разве у настоящего мужчины поднимется рука на такую красоту?

Вика зарделась. Ей вдруг расхотелось хамить этому симпатичному молодому человеку, который к тому же оказался еще и принцем. А какая девушка в своих розовых мечтах не мечтала о принце? Увидев, что глаза подруги подернулись томной поволокой, Айри (настоящая Айри) заволновалась…

То, что первая встреча Гийома с дочкой проходила пока в мирном русле, немного успокоило князя, и он сумел заставить себя переключиться на разливающегося соловьем «купца Свенгарда».

— …надеюсь, теперь-то вы понимаете, что мне нужен именно такой проводник, как Вепрь?

— Да-да, конечно, — кивнул Клод.

— И учтите, что за эту маленькую, пустячную услугу я готов заплатить очень большие деньги!

— Это делает вам честь, господин Сезар, — мило улыбнулся князь.

Капитан замер.

— А теперь, если не возражаете, — нахмурил чело Клод Карденский, — хотелось бы услышать более правдоподобную версию вашего появления здесь. Я не люблю подводить серьезных людей и сводить их незнамо с кем. Так зачем лорду Эдвину потребовался Вепрь?

На скулах капитана Сезара заиграли желваки. Та легкость, с которой его раскусили, напрягала. Он понял, что перед ним сидит серьезный противник. Возможно, даже из имперской контрразведки. А если не противник? Если возможный союзник?

— Это я смогу сказать только самому Вепрю! — решительно сказал капитан. — И только в том случае, если буду уверен, что передо мной именно он.

Переговоры вступили в решающую стадию, и, возможно, они закончились бы успешно, если б не два еще не достигших совершеннолетия дракона, которые только что завершили эксперимент с самой ядреной водкой Северного форта и сочли ее для Спасителя безопасной. И не просто безопасной, но еще и приятной, а значит, очень полезной! Самим-то им после нее стало так хорошо! Спасителю наверняка будет еще лучше. Поманив к себе полового, они грохнули на стол золотой и потребовали еще две бутылки этого замечательного напитка, не требуя сдачи. Разумеется, заказ был исполнен молниеносно.

— Ну пошли поить этого старого хрена! — изрек Канпер, вперив мутный взор в Клода Карденского.

— Братан, ты неправ! — тормознул его Фрост.

— Поч-ч-ему? — вопросил Канпер.

— Потому что ты — придурок. Спаситель — он кто?

— Спаситель — он Спаситель, — глубокомысленно изрек Канпер.

— А чей он детеныш?

— Беллаххха и Тиамат.

— А когда они погибли?

— Ой… так… Спасителю еще и двадцати нет?

— Вот именно, идиот!

— А мы вчера этого старпера раздевали, — расстроился Канпер, покосившись на «пророка».

— А теперь будем раздевать молодых… Да чё там раздевать? За такое счастье сами разденутся!

— Какой ты умный, Фрост!

— Я весь в тебя, Канпер!

Упившиеся в зюзю дракончики обвели мутным, но все еще орлиным взором трактир и сразу увидели цель, да к тому же не одну. Они переглянулись, сдернули со стола каждый по бутылке, и операция по спасению Спасителя началась.

Айри с Викой аж подпрыгнули от неожиданности, когда перед ними на стол грохнулись две бутылки водки.

— Пейте, — сделал широкий жест Фрост.

Он явно переоценил свои возможности, и этот жест занес его на Айри.

— И раздевайтесь, — добавил Канпер, падая на Вику.

Вот тут-то принц Гийом и понял, что имела в виду его «невеста», втолковывая про настоящего воина, которого хотела бы иметь в своих мужьях. Она показала класс! Ножки Канпера взметнулись вверх, и он улетел, сметя по дороге пару столиков вместе с солдатами Северного форта, зашедшими после службы в трактир пропустить по стаканчику. Айри (настоящая Айри), привыкшая воевать с обитателями Прикарденского леса, а не с людьми, дико взвизгнула и столкнула Фроста на принца, который с удовольствием зарядил юнцу кулаком в нос. Он, разумеется, рассчитывал произвести впечатление на «невесту», но его подвиг остался незамеченным, так как трактир уже встал на дыбы, и началась великая потеха под названием кабацкая драка. А в кабацкой драке общего врага нет. Кто-то, целясь в Канпера, на замахе случайно заехал локтем в челюсть соседу, кто-то промазал ногой по Фросту и попал в телохранителя Клода… Короче, все били всех, и вопли рассвирепевшего князя, призывавшего спасать дам и того придурка, что бился рядом с ними, не возымели никакого эффекта. Нет, разумеется, его люди и он сам с капитаном Сезаром честно продирались к столику с принцем и девицами, бушевавшими в эпицентре драки, но откровенно вязли в куче тел вставшего на дыбы трактира. А тут еще и дракончики разозлились. Они хоть и были уже почти никакие, драконья сущность не дала им окончательно уйти в астрал, и близнецы, поднявшись с пола, вновь ринулись на обидчиков, которыми для них теперь были исключительно две рыжеволосые бестии, сумевшие прилюдно их так страшно оскорбить! И та же драконья сущность сделала их исключительно опасными. Пытавшийся преградить им дорогу принц тут же получил в глаз и отлетел в сторону, сшибая по пути столики. Вика же успела среагировать на стремительный бросок Фроста и вторично отправила его в полет, резко припав на одно колено. Подросток такого финта от нее не ожидал и, перелетая через девицу, располосовал на ней камзол начинающими вырастать когтями. Забывшись, он со злости потерял над собой контроль и начал превращаться в дракона.

— Стой, придурок! Это же Спаситель!!! — завопил Канпер, увидев обнажившуюся на спине Вики великолепную татуировку золотого дракона.

Фрост, оттолкнувшись от стены трактира, которая затрещала от удара его уже массивного тела, ринулся назад и на этот раз сумел сцапать «спасительницу», затрепыхавшуюся в его когтях.

— Дракон!

— Это дракон!

Случайные посетители, пришедшие просто промочить горло и при случае почесать кулаки в обычной кабацкой драке, рванули к выходу. Кто-то сумел выйти через дверь, а кто-то со страху покинул трактир в ореоле стеклянных брызг с оконной рамой на шее, и лишь Клод Карденский со своими людьми, поднявшийся с пола принц, капитан Сезар да старые, закаленные воины Северного форта не спасовали. Обнажив мечи, они ринулись в атаку, но на их пути вырос Канпер, который по примеру брата тоже начал превращение. Один небрежный взмах зеленого крыла смел нападающих в угол трактира, в котором сразу стало тесно.

Фрост проломился через дверь, снеся попутно пару бревен, и взмыл в воздух, унося в когтях извивающуюся и отчаянно ругающуюся Вику, которая даже с этой неудобной позиции пыталась дотянуться ногой до туши зеленого монстра, норовя пнуть его побольнее. Следом за братом в образовавшийся проем ринулся Канпер.

— Стой, сволочь!!! — завопила Айри.

Девица в немыслимом прыжке успела настичь взлетающего дракона и вцепилась в его хвост.

— Ты-то куда, дура!!! — громко взвыл Клод, хватаясь за голову.

Кто-то из воинов выскочил на улицу и начал торопливо натягивать арбалет.

— Не стрелять! — Гийом сбил с ног ретивого воина и рухнул на него сверху. — В Айри попадешь!

— Ах ты… — воин скинул с себя принца и попытался схватиться за меч, но на него тут же навалились люди князя.

— Все! — Лицо Гийома исказилось от ненависти и боли. — Война! Война не на жизнь, а насмерть!

— С кем?!! — рявкнул на него Клод. — С драконами? Ты бога моли, чтобы они тебе войну не объявили и не покинули свои горы. Десяток вот таких зеленых юнцов, — простер он руку в сторону улетающих драконов, — за пару дней сожгут все поселения дотла и превратят города Дагара в руины!

— Ты кто такой, чтобы поучать меня? — зарычал Гийом.

— Да какая теперь разница! — отмахнулся от него, как от назойливой мухи, князь.

Да так энергично отмахнулся, что на мгновение рукав его купеческого кафтана задрался слишком высоко, обнажив запястье. Глаза капитана Сезара полезли на лоб. Хотя все произошло и очень быстро, он готов был поклясться, что на запястье странного «купца» была татуировка. Та самая татуировка, о которой говорил ему лорд Эдвин, — «ГКС-17». Он прекрасно помнил приказ своего сюзерена: найти единственного оставшегося в живых представителя свергнутой династии и немедленно возвращаться с собранной информацией в Фарландию, не вступая с ним в контакт. Капитан, стараясь не привлекать к себе внимания, скользнул к коновязи у трактира, отвязал своего коня, сдернул с его морды торбу, вскочил на жеребца и помчался к выезду из форта. Задание лорда было выполнено. На скаку он кивнул в сторону входных ворот. Знак предназначался трем нищим, которые просили подаяние у храма Святого Вортана. Двое из них сразу стали подниматься, третий же остался сидеть на земле, с ужасом глядя в сторону гор, на фоне заснеженных вершин которых еще виднелись драконы, превращаясь в две маленькие точки.

— Вставай, сволочь! — прошипел один из «нищих», пнув ногой застывшего в ступоре Колетто, перед мысленным взором которого мелькала оскаленная пасть разъяренного Беллаххха.

И тут кошмарные воспоминания шестнадцатилетней давности заставили его взметнуться с земли. Взревев, как дикий зверь, он рванул к выезду из форта, снеся по дороге матерых воинов капитана Сезара и до кучи пытавшихся преградить ему дорогу стражников в воротах. «Нищие» хотели было броситься за ним в погоню, но им помешал принц, чей жеребец заставил их шарахнуться в сторону.

Гийом, как и капитан Сезар, тоже сообразил, что здесь делать больше нечего, и поспешил к своему коню. Единственный, кто мог помочь ему спасти Айри, был ее отец. По слухам, лучше него никто не знал эти места. Да и с племенами диких чергел у него мир. Принц мчался во весь опор, чуть не сбив по дороге «нищих», спеша сообщить князю горестную весть и предложить свои услуги в деле спасения его дочери, впопыхах не замечая, что тугой кошель, раньше оттягивавший его пояс, уже не бьет его по боку. Какой-то шустрый воришка ловко подрезал его, воспользовавшись неразберихой кабацкой драки. Но даже если бы Гийом заметил этот факт, он бы его не остановил. Всклокоченный, в помятой и кое-где порванной одежде, с разбитым носом и набухающим под глазом синяком, принц выглядел почти что как бродяга. Из этого образа выбивался только элегантный меч в шикарных ножнах, украшенных драгоценными камнями, да лихой жеребец благородных кровей, по всем признакам агабесской породы. Эти жеребцы стоили просто сумасшедших денег, и такая покупка не то что простолюдинам, но и некоторым дворянам да купцам была не по карману.