22
— Послушай, Ирван, все же не пойму: ну на фига тебе гадалка? — Варгул пригнулся к холке коня, подныривая под ветку.
Отряд медленно, гуськом, ехал через лес. Его скорость ограничивали причудливые тени от деревьев, которые в свете лун, периодически путая картину, скрещивались и горбатились на поверхности буйного переплетения кустов и травы, росшей вдоль едва приметной тропинки. Казалось, будто в чаще притаились сгустки черной тьмы, готовые в любой момент наброситься на путников огромной стаей кровожадных монстров. Да и нарваться глазом на сучок, если скакать во весь опор, было нетрудно.
— Непоняток слишком много, — откликнулся Иван. Юноша ехал вслед за Варгулом, который возглавлял отряд, играя роль проводника.
— Каких непоняток?
— Больших непоняток. Ты не отвлекайся, за дорогой следи. Третий час уже по лесу круги нарезаем, а предсказательницы твоей все нет и нет.
— Так это ж семьдесят лет назад было, — начал оправдываться герой. — И потом, мы с Иштаром тогда приехали днем, а сейчас среди ночи вон поперлись. И по-моему, зря! Эта предсказательница еще та штучка. Никогда не знаешь, что ей в голову взбредет. Если захочет, так по лесу закружит, что до скончания веков до ее дома дороги не найдешь. Она королям от ворот поворот в свое время давала.
— Мне не даст, — сердито буркнул юноша. — Я император, а не король.
— Да я не спорю. Только она последние десять лет вообще никого не принимает. Ни императоров, ни королей.
— А что ж ты раньше молчал?
— Так я хотел сказать, а ты не дал! Попробуй возрази. Я ж всего-навсего герой, а ты — император! Твой отец, правда, к моим словам частенько прислушивался. Я ведь при нем еще и советником был.
Иван поскрипел зубами, мысленно кляня себя за так некстати пробудившуюся заносчивость.
— Ладно, извини, — покаянно вздохнул он. — Впредь буду прислушиваться к мнению своего советника.
— Приятно слышать, — обрадовался Варгул. — Будем считать, что эту должность ты за мною утвердил. Ну раз так, то, может, все-таки поделишься своими мыслями? Какие там возникли непонятки? Возможно, часть их смогу снять. Я за последние семьдесят лет здесь такую агентурную сеть создал!
— Короче, держишь руку на пульсе? — усмехнулся юноша.
— Ну типа того. Так что за непонятки?
— Мне не дает покоя вопрос: кто вызвал Черного Эльфа, чтобы убить Виану? Мы поначалу думали, за этим стоит Эзра, но на нее, как оказалось, в то же самое время, правда в другом месте, было совершено нападение. Главный казначей тоже отпал. Он полный лох в этих делах. Судя по всему, за всем за этим стоит орден Серой Мглы, но, если верить твоему рассказу о событиях в Киридане, орден пытался Виану честно защитить.
— Вопрос еще, а был ли это орден, — пробормотал Варгул.
— Вот именно! Не все же ведь храмовники и паладины в него влились. А знаки отличия на одежде в целях маскировки можно и нашить.
— Согласен.
— Еще вопрос: кто в этом ордене глава? Сегрел там был на побегушках, Эзра отпадает.
— Ну, император, ты вопросы задаешь! Имя главы не ты один хочешь узнать. Официально это кардинал Лий Второй. Сидит безвылазно в своей резиденции в Камакуа, но он такой же пешка, как и Сегрел. Об этом, кстати, известно далеко не всем.
— А ты не перемудрил? С чего ты взял, что это не он?
— С того, что знаю. Мне докладывали, что Лий Второй практически ничего не решает. И частенько наведывается сюда, в Шуахр, как я понял, на консультации. По возвращении сразу раздает цеу. Пытались мои люди проследить, куда он здесь наведывается, но ничего не вышло. Многие агенты на этом деле спалились. Так что глава ордена обосновался где-то здесь, в Шуахре.
— Тогда еще вопрос: если это королевство, по твоим же словам, единственное, которое пока еще не поддалось Серой Мгле, то почему они ведут себя здесь, как у себя дома?
— Тут одна фишка есть. Они давят на то, что в тех королевствах, где у них развязаны руки и их слово равносильно закону, царят тишь да гладь. Все славят короля и орден. Мир и покой, одним словом.
— А на самом деле?
— А на самом деле там творится то же, что и здесь. Разница лишь в том, что народ не бандитам да продажной страже с чиновниками платит, а Серой Мгле. Вот и все. Потому они и капают теперь Сексимену Четырнадцатому на мозги: что мы, дескать, придем и сразу все в Шуахре успокоится. Мы, говорят, здесь порядок в момент наведем. Но король пока кремень, держится.
Что-то мелькнуло в свете двух лун над головами отряда.
— Шеф! — тревожно крикнула Транька. — Мне кажется, что за нами следят.
Она с братцами Олби и Долби замыкала отряд, путешествуя пешком. В Шуахре трудно было найти лошадь, способную выдержать вес взрослого тролля.
— Кто это был? — тревожно спросил оборотень, натягивая поводья. — Вампир?
— Сейчас узнаем, — откликнулся Марчелло.
Отряд остановился. Вампир спрыгнул с коня, скинул с себя плащ, и за его спиной расправились огромные черные крылья. Марчелло взмыл в воздух, сделал пару небольших кругов над кронами деревьев и вернулся на землю.
— Что там? — спросил Иван.
— Ведьмы, — лаконично ответил вампир, накидывая на себя плащ. — Над лесом рыщут. Ищут что-то.
— Тьфу! — сердито сплюнул герой. — Только этих клуш нам не хватало. Ладно, по коням. Едем дальше, пока не рассвело. У нас завтра еще прорва дел, а мы тут с этой гадалкой…
— Что-то уж больно ты на них сердитый, Варгул, — усмехнулся Иван. — Колись, чем они тебя достали?
— Чем, чем! Стервы они, вот чем! — сердито буркнул герой.
— Это я уже понял. Однако про ведьм в этом мире ты мне еще не рассказывал. Что они из себя представляют?
— Стерв они из себя представляют!
— Емко, коротко и по существу, — одобрил Иван. — Однако хотелось бы поподробней.
— Ну-у-у… — Чувствовалось, что Варгулу очень не хочется вдаваться в подробности, но проигнорировать требование императора он не посмел. — Если поподробней, то ведьмы — это бабы.
— Какое тонкое наблюдение, — не смог сдержать смеха юноша. — А если копнуть глубже?
— Если копнуть глубже, то ведьмы — это стервозные бабы.
Тут уже заржал весь отряд.
— Ладно, поставим вопрос иначе. — Император был на удивление терпелив. — Лично тебе они что плохого сделали?
— Много чего… Познакомился я с одной лет семьдесят назад, — нехотя начал колоться Варгул. — Незадолго до того как мы с императором к провидице поехали. Красивая, стерва!
— Как звали? — полюбопытствовала Златовласка.
— Сильфина, — буркнул Варгул, — верховная ведьма. Глава ковена.
— Ух ты! — заинтересовался юноша. — Главная ведьма Шуахра?
— Ковен не придерживается каких-то территориальных границ. Где понравилось, там и живут, где хотят, там и летают. Так что можно сказать, что она — главная ведьма всех двенадцати королевств.
— Тогда уж и темной Империи, — попытался внести поправку Иван.
— Не, в Империи они не прижились…
Договорить он не успел. Над головами путников мелькнули еще две тени на метлах, и Ивану даже послышался сверху детский писк.
— Я не ослышался? — удивился Иван. — По-моему, плакал ребенок.
— Я ж говорю: кукушки, — злобно рявкнул Варгул. — Чего с них взять?
— Эк тебя цапануло, — хмыкнул юноша. — Ладно, рассказывай дальше. Почему ведьмы в Империи не прижились?
— Потому и не прижились, что у нас против таких кукушек законы страшные. Попробуй только нерадивая мамаша своего ребенка кому подкинуть. Найдут немедленно — и сразу на костер. Бросить младенца на произвол судьбы — это самое страшное преступление, и у нас за это немедленная смерть! Причем смерть мучительная. Плаха и веревка исключаются — костер!
— А ты знаешь, — задумчиво сказал Иван, — я это одобряю. Жестоко, но справедливо. И ведь наверняка в Ванденсии никто детишек у чужого порога в корзиночке не оставляет.
— Нет, конечно.
— Ну и что дальше было? Познакомился лет семьдесят назад с верховной ведьмой и?..
— И она мне изменила! — рявкнул Варгул.
— Что, вот так вот сразу? — удивился оборотень.
— Нет, постепенно, — огрызнулся герой. — Ну пришлось мне через неделю уйти, не попрощавшись, император как раз приказал мне в Шатовегер идти, так я ж потом вернулся, а она уже с каким-то вельможей шуры-муры крутит! Только и видел шлейф пыли из-под копыт его коня. Хотел было догнать, чтобы морду начистить, так Сильфина не дала! В драку полезла!
— А тебя долго не было? — полюбопытствовал Иван.
— Почти сразу вернулся. Нет, ты представляешь, какие-то жалкие пятьдесят лет подождать не могла! Все бабы — стервы! Никому верить нельзя!
— Нет, Транька, ты только послушай его! — возмутилась Златовласка. — Баба пятьдесят лет без мужика…
— Вы вон три тысячи лет терпели, — рявкнул Варгул, — а ей пятьдесят лет подождать западло!
— А давай ему морду набьем, — предложила Транька. — Отомстим за все наши бабские обиды.
— Ша, девочки! — повысил голос Иван. — Никаких разборок в моей команде. Перед нами стоит другая задача: найти пророчицу. А то наш проводник, похоже, заблудился.
— И ничего я не заблудился, — заюлил Варгул. — Да что ты от нее вообще хочешь услышать? Кто глава ордена? Так наверняка не скажет. Она предсказывает, а не выдает информацию по запросам. А остальное я тебе и так уже рассказал.
— Мой отец зачем-то ходил к ней, — нахмурился Иван, — и она ему что-то предсказала. Пусть предскажет и мне.
— Вот этого-то я и боюсь, — признался Варгул. — Он как сходил к ней, так и пошел потом развал. Поражение за поражением. Может, вернемся, а?
— Стоп! Тормози! — распорядился юноша, увидев до боли знакомую лесную полянку, к которой приблизилась тропинка.
Все дружно натянули поводья. Только троллям, чтобы затормозить, достаточно было просто остановиться, так как коней под ними не было.
— Что, возвращаемся? — обрадовался герой.
— Ты ничего странного не заметил? — спросил Иван.
— Да вроде нет. Нормально идем. Что тебя напрягает?
— Поляна. И вот эта обломанная веточка на кусте. По-моему, мы здесь уже были.
— Шеф, да ты ошибся!
— Я эту веточку лично полчаса назад ломал, — уперся юноша. — Специально для проверки. Да и полянку эту ни с чем не перепутаешь. Варгул, признайся честно: заблудились?
— А я откуда знаю? Темно хоть глаз коли!
Герою явно было стыдно, а потому он хорохорился.
— Варгул, Варгул, — вздохнул Иван, — кому ты врешь? Две луны отсвечивают, а тебе, видите ли, темно.
— Это провидица кругами водит, — уверенно сказал Варгул. — Чтоб я — да заблудился? Никогда!
— Понятно. Делаем привал, — отдал приказ юноша, спрыгивая с коня.
— Ты ежели насчет перекусить, — почесал затылок оборотень, — то мы жратву с собой не брали.
— Я насчет другого. Девочки налево, мальчики направо, — распорядился Иван, которого просто приперло.
— А-а-а… так бы сразу и сказал, — обрадовался Вениамед.
— Вот это вовремя. Я с самого борделя терплю, — прогудел Долби.
Все спешились, привязали лошадей к кустам и сыпанули кто направо, кто налево, в строгом соответствии с инструкциями императора.
Далеко Иван бежать не собирался. Углубившись метров на десять в кусты, он пристроился у корней огромного разлапистого дуба и начал освобождать мочевой пузырь.
— Фу-у-у… — Облегчение было такое, что юноша даже прикрыл глаза от удовольствия. — Господи, хорошо-то как!
— Кхе… кхе…
Иван от неожиданности подпрыгнул и распахнул глаза, не прекращая, впрочем, начатого дела. Вместо разлапистого дуба перед ним были дубовые ворота, которые он щедро орошал струей, а из маленького окошка, встроенного в них, на него в упор смотрела ослепительная блондинка. На вид ей было вроде бы не больше тридцати, но глаза красавицы говорили о другом. Они засасывали, завораживали, и в них таилась такая бездна, что Ваня вдруг почувствовал, что эта женщина древнее пирамид его родного мира. Это заставило его очнуться и вырваться из плена колдовских зеленых глаз.
— Хорошо тебе, значит? — насмешливо спросила красавица.
— Ой… — Иван поспешно повернулся к даме тылом и начал застегивать штаны.
— И что ты тут делаешь?
— Да вот думаю: постучаться или нет?
— Ну территорию ты уже пометил, так что можешь постучаться. Считай, что напросился на прием.
— Вы осчастливили меня, мадам! — Иван был так смущен пикантностью ситуации, что никак не мог справиться со своими штанами.
На голоса из леса вылетел Варгул и личная охрана императора.
— А это еще кто такие? — поинтересовалась женщина.
— Группа поддержки, — пояснил Иван.
— Было бы чего держать. Однако и самомнение у вас, юноша.
— Намек понял. Вы хотели сказать: не льсти себе и подойди поближе? — Справившись наконец со штанами, Иван вновь повернулся к даме.
— Да-а-а… чую кровь. Ну вылитый отец. Такой же наглый и бесцеремонный. Что ж, милый, проходи. — Загремел засов, и ворота приоткрылись. — Один. Твоих варнаков не зову.
— Понял. Слышь, братва, сюда без моего приказа не входить!
Команда юноши и так не шла. Она застыла около ворот, выпучив на пророчицу глаза. Все, кроме Варгула, при виде женщины почему-то впали в ступор.
— Там ждите, — властно приказала пророчица, простерев руку в сторону поляны.
— Пошли, пошли, — заволновался герой и потянул охрану юноши за собой. — Не мешайте шефу. Чем скорее он свое пророчество получит, тем быстрее мы вернемся домой.
Провидица пропустила Ивана во двор и аккуратно заперла за ним ворота на засов.
— Иди за мной.
Женщина повела Ивана к добротному бревенчатому дому, обнесенному забором двухметровой высоты. Чем-то он смахивал на терем-теремок старинных русских сказок.
— Она!
— Точно, она! — донеслись до юноши взволнованные голоса его охраны.
Пророчица стрельнула глазами в Ивана, чему-то мрачно усмехнулась на ходу.
— По-моему, мадам, вас опознали, — сообщил тринадцатый наследник. — Ну что, сами колоться будете или очная ставка потребуется?
— Нагле-э-эц, — покачала головой пророчица.
— Учтите. Добровольное признание смягчает наказание, — изрек Иван, взобравшись на крыльцо.
— Иди, иди, — подтолкнула его гадалка в горницу. — Сейчас подумаем, какое тебе назначить наказание.
— За что?
— За то, что чужую территорию без согласия хозяев метишь.
— Так это же комплимент! Понравилась она мне. И избушка понравилась. И ее хозяйка, — начал подлизываться Иван.
— Боишься? — Провидица подтолкнула юношу к рукомойнику в углу комнаты, под которым стояло ведро. — Руки мой — и за стол.
— Боюсь. — Иван вымыл руки, вытер их висящим рядом на гвоздике рушником и сел за накрытый белоснежной скатеркой стол напротив хозяйки, которая уже наливала в чашки чай из пузатого, попыхивающего паром самовара. От горы сдобных плюшек с широкого блюда исходил изумительный аромат. — У меня к тебе вопросов масса накопилась, а тут такой конфуз. Ты, говорят, королей куда подальше посылаешь…
— Так ты же император, — усмехнулась провидица. — Сам недавно говорил, что императора я не пошлю.
— Подслушивала?
— Подслушивала. Должна же я знать, кого ко мне принесло. Долго вас вокруг своего домика кружила. Ради этого даже от ведьм свою избушку-развалюшку мороком лесным прикрыла. До сих пор над лесом вьются, но я посадки не даю, и все ради тебя. Цени, император.
— Понятно. Так, не хочу врать. Император я без году неделя, да и Империя моя где-то в горах, и подданные обо мне, возможно, еще и не знают. Говоря проще, на данный момент я — обычный недоучившийся студент, которого практически насильно затащили в этот мир и теперь старательно пытаются усадить на трон.
— А ты при этом отбрыкиваешься и кричишь: «Не хочу!», — язвительно хмыкнула провидица.
— Уже не отбрыкиваюсь.
Гадалка пододвинула к нему чашку с чаем.
— Пей. И на плюшки наваливайся, — распорядилась она.
На несколько минут за столом воцарилась тишина. Хозяйка и ее гость лопали плюшки, запивая их душистым, ароматным чаем, внимательно изучая друг друга.
— Еще? — спросила хозяйка, как только чашка Ивана опустела.
— Спасибо. Лучше о деле давай.
— И что тебя интересует? — Провидица отставила в сторону и свою чашку.
— Все. Кто на принцессу Виану охотится, кто на ее старшую сестру напал, почему мои гаврики на тебя, как на привидение, вылупились.
— Ишь, прыткий какой. Так вот все сразу тебе и выложить?
— Угу. И желательно на блюдечке с голубой каемочкой, — не удержавшись, похохмил Иван. — Можешь по краешку яблочко наливное пустить, я не возражаю.
— По-моему, ты смешал в кучу Ильфа и Петрова с русскими народными сказками.
— А ты откуда знаешь? — выпучил глаза Иван.
— Из твоей головы читаю. Мысли ты совсем блокировать не умеешь. Глупый еще. Тыркаешься везде вслепую, как щенок лопоухий.
— Ой… — испугался юноша. — Надо срочно подумать о чем-нибудь другом.
— Нет, ты точно дурачок. Что значит — думать о чем-нибудь другом? У меня ж информации для предсказания не будет. Так что ты думай, вопросы в кучку собирай. И я пока подумаю.
— О чем?
— Стоит тебе советы давать или нет.
— А почему не стоит?
— Ты ж весь в отца. Такой же упертый. Ведь говорила я ему: не связывайся со светлыми.
— Королевствами?
— Эльфами! Они — ваши исконные враги. Нет, не послушался. Империю на кон поставил, и все это ради одной девчонки… и тебя. Боюсь, бессмысленно тебе давать советы.
— Ну тогда просто будущее предскажи.
Провидица звонко рассмеялась.
— Ты думаешь, что будущее — это прямая дорога, которую экстрасенс вроде Вольфа Мессинга или меня видит за сто верст вперед?
— Ну что-то типа этого.
— Дорога будущего состоит из кучи петель, заворотов и изгибов. А на пути — развилки. Иногда дорожка ветвится и распадается на три, а иногда и на четыре рукава. По какой дорожке ты пойдешь, никто не знает. Это зависит только от тебя. Пойдешь по одной дорожке — сам погибнешь, по другой пойдешь — придет конец твоим друзьям, пойдешь по третьей — всех спасешь…
— Понятно. Все как в наших сказках, — вздохнул Иван. — Направо пойдешь — в рожу получишь, налево пойдешь — морду набьют.
Шум и гам со стороны поляны, где друзья должны были дожидаться своего шефа, заставили юношу подпрыгнуть.
— Нападение?
— Не думаю, — отрицательно качнула головой пророчица.
— А что думаешь?
— Думаю, это подданные подружки твоего Варгула на «кадиллаках» подкатили. На распределение кумушки прибыли.
— Что за распределение?
— Ведьмы, они со своими младенцами нянчиться не любят, предпочитают их в чужие семьи подкидывать. А чтоб с приемными родителями не ошибиться, ко мне за советом идут. Вернее, прилетают. Я подсказываю. Мне не жалко. Младенцы мужского пола навсегда остаются в приемных семьях, а девочек, как только им двадцать один год исполняется, они потом обратно забирают. Мамаши их за день до этого ко мне прилетают, просят сказать, куда их детишек за это время занесло, живы ли, здоровы…
— Тьфу! Родную кровь в чужую семью… Действительно кукушки. Прав был Варгул. Ну прибыли и прибыли, из-за чего шум-гам?
— Думаю, из-за очереди с твоими секьюрити спорят. Если сразу метлами не зашибут…
Иван как ошпаренный вылетел из горницы, вихрем пронеся по двору, игнорируя запертые ворота, перемахнул через забор и в два прыжка вылетел на поляну, в центре которой сгруппировалась его команда, ощетинившись мечами. Сверху на эту же поляну с неба пикировали ведьмы на метлах, прижимая к груди корзинки, в которых пищали младенцы, а вокруг друзей Ивана уже приплясывали ведьмы, прибывшие на распределение раньше, с воинственными воплями потрясая метлами. Эти были без младенцев и очень агрессивны.
— А кто обещал жениться на ней? — орала одна разъяренная фурия, пытаясь достать Варгула черенком метлы через частокол мечей.
— Эй, ты полегче, — кричала ей ее товарка, — не до смерти. Королева просила, чтоб он сначала помучился, сволочь!
— Я обещал! — Герой не юлил. Он явно говорил все честно, от души. — Вот пусть теперь мое обещание и засовывает себе в одно место! Стоило мне ненадолго отлучиться…
— Ненадолго? — взвизгнула ведьма. — На пятьдесят лет!
— Дела у меня были государственные! — сердито парировал герой, отрубая мечом кусок черенка метлы, которым разгневанная ведьма пыталась заехать ему в нос.
— Да ты знаешь, сколько доченька моя слез за эти годы пролила?
— Да мне плевать на ее слезы! Я ей столько лет верность хранил, при первой же возможности к ней, а она… она мне изменила! Какие-то жалкие пятьдесят лет, и она умудрилась наставить мне рога! Совсем озверела баба! — Варгул был в таком бешенстве, что Иван испугался: как бы его герой не перешел от защиты к нападению и не начала литься кровь. Воевать с дамами, большинство из которых прибыли сюда с младенцами, ему очень не хотелось. — Знать бы, что за хлыщ тогда из ее постели упорхнул!
— И что бы ты с ним сделал? — издевательски спросила ведьма.
— На куски б порвал!
— Руки коротки! Моя Сильфина ухажера не чета тебе нашла. Принца! Будущего короля!
— Сексимена? — выпучил глаза Варгул.
— Да! — рявкнула ведьма.
— Все! Ему конец! Братва, пошли свергать! Сейчас я только Ирвану скажу…
— И у нее от него есть ребенок! — еще злорадней сообщила ведьма.
Это окончательно добило героя. Добило и немножко остудило.
— Провалиться… То-то я думал, кого мне Виана так напоминает. Ну Сильфина…
Застывший на окраине поляны Иван резко обернулся на треск кустов за своей спиной. Оттуда показалось бледное лицо провидицы. Она безумными глазами смотрела на Варгула и его собеседницу, и в них светилась такая ненависть, такая лютая злоба, что юноше стало не по себе. Он понял, что ее надо отсюда немедленно убрать.
— Иди к себе! — властно сказал он пророчице. — Не встревай ни во что, я сам здесь разберусь.
Как ни странно, гадалка его послушалась, и, как только она исчезла в кустах, Иван двинулся к своим друзьям. Что-то в его властной, решительной походке заставило ведьм раздаваться в стороны на его пути.
— Прекратить этот бардак! — жестко сказал он.
На поляне разом воцарилась тишина. Лишь мать Сильфины все еще пыталась хорохориться.
— А это еще кто такой?
— Повежливее! — прорычал герой. — Перед тобою император!
— Да полно. Он же эльф. Из него император, как из…
Тут кольцо на пальце юноши зашевелилось и стало видимым для всех. Дракончик распахнул пасть и выпустил в сторону склочницы великолепную струю огня.
— Она ж сгорит, придурок! — завопил Иван, накрыв дракончика ладонью другой руки, за что был немедленно покусан собственным колечком.
Тут команда юноши согнулась пополам и над поляной загремел такой оглушительный хохот, что с соседних дубов посыпались желуди. Дракончик за своего хозяина отомстил на славу. Его огонь не тронул плоть сердитой ведьмы, он поработал только над ее одеждой…
— Охальники… — пискнула ведьма, пытаясь заслониться от нескромных взглядов ржущей толпы метлой. Однако та полностью все прелести голой мадам не прикрывала.
— Так, хватит развлекаться! — жестко сказал Иван, и смех мгновенно стих. — А ты будь добр все быстренько вернуть на место.
Император строго посмотрел на дракончика. Тот в ответ сердито фыркнул на хозяина, посверкал на него рубиновыми глазами, но, увидев, что тот остался непреклонен, покорился. Маленький дракон опять разинул пасть, которая стала вдруг огромной, и с брезгливой миной выплюнул на землю платье ведьмы. Иван деликатно отступил в сторону, давая возможность добраться до него пыхтящей от злости и стыда фурии. Правда, теперь она в голос орать не решалась. Похоже, статус юноши и демарш дракончика, опять свернувшегося в колечко, ее впечатлили.
— Сейчас я закончу дело с предсказательницей, — строго сказал Иван, — и до конца нашей беседы чтоб здесь царила тишина. После этого она в вашем полном распоряжении.
Юноша развернулся и двинулся в обратный путь. Внешне он выглядел абсолютно спокойным и полностью уверенным в себе, но в голове его кипели отнюдь не спокойные мысли. Его Валюшка — дочка ведьмы! Судя по всему, подкидыш. А как же королева? Она что, не знала? Чушь! Не могла не знать. А судя по рассказам Варгула, Сексимен был женат лишь один раз, его жена подарила ему троих дочерей и скончалась сравнительно недавно. Полгода назад. Буквально сгорала за пару дней, не справившись с какой-то странной болезнью, против которой оказались бессильны маги и королевские врачи.
Провидица ждала его у ворот и внутрь, во двор, на этот раз не пустила. Вместо этого она сняла со своей шеи амулет, в виде маленького черного дракона, скрывавшийся до этого за вырезом ее платья.
— Возьми.
— Подарок?
— Да еще какой!
Иван взял в руки амулет и пошатнулся. Дракончик с амулета вцепился в его палец. Черная злоба, рванувшая из него, мгновенно завладела юношей, и беспричинный гнев начал туманить голову. Если бы он видел сейчас себя со стороны, то непременно б ужаснулся. На перекошенном от ярости бледном лице горели адским пламенем глаза.
— Ну, брат, давай же, — восторженно шептала пророчица, — возрождайся. Лишь ты сможешь отмстить за всех за нас. На одного тебя надежда.
Иван ее почти не слышал. Все силы императора уходили на борьбу с проклятым Черным Эльфом, часть которого все еще сидела в глубине его души.
— А ты чего глазенки выпучил? Забыл, кто твой истинный хозяин? — Провидица тряхнула головой и сделала пасс в сторону колечка. При этом волосы ее откинулись назад, обнажая остроконечные эльфийские ушки.
Ее пасс сработал с точностью до наоборот. Дракончик ожил, спрыгнул с пальца и вцепился в горло своего двойника на амулете. К его усилиям присоединился еще один дракон, соскользнувший с рукояти торчащего из-за спины юноши меча. Вдвоем они в момент скрутили своего противника. Эльфийка придушенно захрипела, схватилась за горло и начала оседать.
— Хватит! — рявкнул мгновенно пришедший в себя Иван. — Все по местам!
Один дракончик тут же юркнул в рукоять меча, второй прыгнул на палец, а третий покорными глазами смотрел на него с амулета.
— Вот так-то лучше. Еще хоть раз такое повторится, сам лично тебе хвостик оторву. А теперь брысь на место. Бегом к своей хозяйке!
Амулет с дракончиком взмыл в воздух и повис на шее юноши, давая знать, что его место теперь здесь, а на бывшую хозяйку ему начхать.
— А ведь и верно. Ты ж подарок. Ну что ж, Бог любит троицу.
Дракончики с колечка, меча и амулета дружно закивали, а пришедшая в себя пророчица-эльфийка утробно зарычала.
— А подарок-то с подвохом. Убить меня хотела? — попытался напустить на себя грозный вид Иван.
— Ты от меня совета ждал? — бешено сверкнула на него глазами эльфийка. — Так получи: немедленно покинь этот мир и возвращайся в свой поганый Рамодановск.
— Так я ж порталы делать не умею, — с легкой иронией хмыкнул юноша.
— Тогда удавись, чтоб не срамить свой древний род, — прошипела пророчица. — Ты тряпка, как и твой отец. Достойный потомок предателя Драгона и такой же вор! Тот украл кольцо…
— Он взял его силой, — отрицательно качнул головой Иван.
— Он убил брата! Он братоубийца!
— И правильно сделал. Таких братцев надо давить, как клопов! Убивать, как бешеных собак! — зарычал император. — Им нет места на земле! Место их в аду!
— Драгон украл кольцо, а ты — мой амулет!
— Вообще-то ты его мне подарила.
— Пошел отсюда вон и больше никогда здесь не появляйся!
Ворота распахнулись, пропуская пророчицу, и захлопнулись перед носом юноши, изнутри заскрежетал засов. Иван стоял словно оплеванный. Волна бешеной злобы вновь накатила на него, но он заставил себя успокоиться. Воевать с женщинами ему было противно и как-то не с руки. На этот раз он справился с собой легко, так как это была его личная злость, а не злость Черного Эльфа. Юноша неспешно вернулся на поляну. Друзья и ведьмы смотрели на императора во все глаза. Скорее всего, они слышали финал его беседы с пророчицей, который проходил так бурно, что не услышать его просто невозможно, и теперь кто с трепетным восторгом, а кто и с благоговейным ужасом смотрели на него.
— По-моему, мадам не в духе, — невозмутимо сообщил друзьям и толпе ведьм Иван. — Я ее расстроил. Не пойму вот только чем.
— Тем, что ее брат не возродился, — вдруг сказал Марчелло.
— А ты теперь единственный владелец всех трех частей родового артефакта темных эльфов, — добавил оборотень. — Меча Драгона, кольца Генефа и амулета Мелиссы.
— Так это была… — нахмурился Иван.
— Мелисса, — передернула плечами Транька. — Родная сестра твоего предка. Мы ее сразу узнали, но не успели тебе сказать. Она не раз бывала в нашем трактире «Три веселых тролля», до того как Драгон схлестнулся с братом в тот проклятый день.
— А Генеф, как я полагаю, Черный Эльф… — задумчиво сказал Иван.
— Да, — подтвердила Златовласка. — Наш бывший хозяин.
— С ума сойти. Выходит, эта пророчица — моя древняя родня…
— …которая ненавидит светлых эльфов, — дошло до Варгула, — за то, что те практически под корень истребили ее клан. А твой отец сошелся с…
Иван поднял руку, заставив его замолчать.
— Всем это знать совсем не обязательно. — Юноша окинул мрачным взглядом ведьм. — Вот что, красавицы, валите все отсюда. Распределение на сегодня отменяется. А я вас просто видеть не могу.
— А почему? — робко спросила мать Сильфины.
— Кукушек ненавижу. Бросать свое дитя на произвол судьбы… тьфу! Мерзость. Какая это, к черту, мать?
— Так мы ж не просто так бросаем, — загомонили ведьмы.
— Чтоб наши дети познали мир простых людей.
— Опять же только в хорошие руки отдаем…
Иван лишь безнадежно махнул рукой:
— Похоже, вы неисправимы. Ладно, Бог вам судья. Ты поясни мне только, — обратился парень к матери Сильфины, — как твоей дочке удалось Виану королю подсунуть так, что его жена об этом не узнала?
— А она узнала, — успокоила его мамаша главы ковена ведьм. — Принц, как только его Варгул спугнул, сразу, как дурак, пошел и во всех своих грехах жене признался. Окрутила, дескать, ведьма, запутала, околдовала. Врал, подлец, но искренне. Принцесса, Сексимен и сам тогда еще был принцем, разобиделась, ушла. В замке родовом с маленькой Эзрой затворилась. А через девять месяцев Сильфина принцу доченьку подкинула, он с ней к своей принцессе и явился. Девчушка маленькая, симпатичная, ну его жена и отмякла. Вернулись во дворец уже с двумя детьми. Якобы в замке родовом принцесса еще одну наследницу родила.
— Все ясно. Подойди, — поманил к себе ведьму Иван. Та, настороженно косясь на императора, приблизилась. — Выходит, ты бабушка Вианы? — прошептал ей на ухо Иван.
— Выходит, так.
— Я должен бы сказать, что очень рад, но не могу. Я расстроен. Очень сильно расстроен. Хотя и говорят, что яблоки от яблони далеко не падают, но надеюсь, что она пошла в папашу, а не в ваш проклятый род. Она своих, по крайней мере, не бросает.
— Так мы ведь тоже… — съежилась ведьма.
— Что «мы тоже»? Пристраиваете в хорошие руки? Значит, так. Передай своей… — Иван скрипнул зубами, чтоб сдержаться, — …как бы это помягче… дочке, что она — хреновая мать! Ее дочь, твоя родная внучка, уже в тюряге побывала, сейчас, как в карцере, в дворцовой башне заточенная сидит по обвинению в государственной измене, а вам на это дело наплевать!
— Она в темнице? — ахнула ведьма.
— А ты не знаешь?
— Пока ребенку не исполнится двадцать один год, мы не имеем права им интересоваться и вторгаться в его судьбу, — простонала мать Сильфины. — Так гласят законы ковена.
— Идиотские законы. И вы еще смеете в чем-то упрекать моего Варгула, героя темной Империи, виновного лишь в том, что он честно выполнял приказ своего императора и семьдесят лет в Шатовегере ждал прихода его сына! И то при первой же оказии, когда дела потребовали его присутствия в Афероне, он сразу же отправился ее искать. Все! Уходи!
Иван оттолкнул от себя ведьму и окинул грозным взглядом перепуганных девиц.
— Слушайте все и запоминайте. Потом расскажете другим. Я не знаю, откуда у вас пошел этот дикий обычай избавляться от своих детей. Я знаю лишь одно — что это мерзко, и предупреждаю: матерей, бросающих своих детей на произвол судьбы, в моей Империи ждет смерть. Так что не советую вам там появляться.
— А ты думаешь, нам так хочется их отдавать в чужие руки? — заголосили ведьмы.
— Свою кровиночку!
— Да сердце кровью обливается!
— Древнее заклятие…
— На третий день молоко становится дурным, черной отравой, и ребенок погибает!
— Нам до этого срока по-любому надо ребеночка в чужие руки сдать.
— Вот, смотри! — Одна из молодых мамаш рванула на себе платье, обнажая грудь. — Сосок начал чернеть, и от него по всей груди — видишь? — пошли красные прожилки. Этим молоком я не могу уже его кормить! — тряхнула женщина корзинкой, в которой исходил истошным криком голодный новорожденный малыш.
— Это — древнее проклятие черных магов. Ему же почти три тысячи лет.
— Законы ковена…
— Я не знаю, какой идиот писал эти дурацкие законы! — рявкнул Иван. — А насчет проклятия разберемся. Сейчас и здесь!
Юноша действовал по наитию. Что-то ему говорило, что все получится, не может не получиться. Теперь, когда он знал, что несчастные расстаются со своими малышами не по доброй воле, а ради их спасения, ему сразу захотелось им помочь.
Иван выхватил меч и с размаху вогнал его в землю. Дракон на рукояти с любопытством поднял мордочку и уставился на хозяина умными зелеными глазами. Такими же глазами смотрели на него дракончики с кольца и амулета.
— Ну надо же, а ведь недавно были красными, — подивился Иван, сдергивая с себя кольцо и амулет. — Когда только рубины на изумруды подменить успели?
О том, что он стал полновластным повелителем артефакта, говорило то, как легко он сдернул кольцо со своего пальца. Раньше это сделать было практически невозможно.
— Ну чего глазками хлопаете? Соединяйтесь, — приказал дракончикам Иван, — и исполняйте мою волю.
Колечко с амулетом прыгнули на рукоять меча, и три черных дракона завращались на его навершии в бешеном ритме на манер волчка, слившись практически воедино.
— Кто бы ни наслал на вас это проклятие, — сказал Иван, сочувственно посмотрев на ведьм, — я его сниму. — Юноша перевел взгляд на танцующих дракончиков. — Чары, вернитесь к тому, кто их наслал, освободите этих бедных женщин, и пусть их муки, отчаяние и боль найдут преступника, где бы он ни был, и воздадут ему по заслугам.
Что-то рвануло из застывших в ожидании ведьм, всосалось в черный волчок, и тот на мгновение вспыхнул ослепительно-ярким белым светом, а затем потух. В то же мгновение со стороны домика предсказательницы раздался дикий, полный муки вопль.
— Это была она! Наша пророчица! — ахнула бабушка Вианы.
— А мы всю жизнь на нее молились.
— Как на святую!
— Убить мерзавку!
Раздался взрыв. В воздух взметнулся огненный столб, разбрасывая вокруг себя тлеющую щепу и горящие балки.
— Поздно, — сказал Варгул, — ушла ваша мерзавка через портал. Так торопилась, что слепила его криво. Вон сколько энергии с той стороны рвануло.
— Как ты думаешь, она жива? — спросил Иван.
— Не знаю. Это зависит от того, куда ее с расстройства занесло.
— Ой, девочки, не может быть…
Ведьма с обнаженной грудью смотрела на бледнеющий сосок и исчезающие красные прожилки. Не веря своему счастью, она осторожно извлекла из корзинки малыша и приложила его к своей груди. Изголодавшийся младенец начал сосать, вцепившись ручонками в грудь матери, словно боялся, что ее у него отнимут.
— Он жив.
— Он жив!
— Он жив!!!
— А вот теперь, шеф, нам пора линять, — шепнул Ивану на ухо герой. — Сейчас они опомнятся и зацелуют тебя до смерти.
— Фигушки. Ты что, не видишь, как поперло? Сейчас мы все проблемы одним махом разрешим. Слышь, артефакт, давай сюда Виану.
Дракончики распались, показали шефу фигу и разбежались каждый по своим местам.
— Э, ящерицы недоделанные, вы что, оборзели? Вам император приказал.
— Шеф, по-моему, они либо устали, либо намекают, что за девчонку ты должен драться сам. Уходим!
Поздно. Императора накрыла лавина визжащих от восторга ведьм, готовых послужить своему новому кумиру душой и телом, что очень не понравилось как Траньке, так и Златовласке. Дамская часть секьюрити Ивана рванула на защиту шефа, а мужская часть — защищать от них ну очень благодарных ведьм…
