6
Ветер свистел в ушах, трепал тяжелую гриву золотых волос. Марьюшка, не удержавшись, решилась на второй сеанс связи с «папой» и теперь спешила, прекрасно зная, что в это время в избушке никого не бывает. Все в делах, все в заботах. Сделав лихой вираж, Марья-искусница пошла на снижение. Посадка была произведена с ювелирной точностью. Бросив метлу у порога, Марья залетела внутрь.
– Хочешь, сказку расскажу? – подскочил к ней Мурзик.
– Про вампирчиков? – засмеялась Марьюшка.– Старо. И совсем даже не страшно. Ты лучше скажи, где блюдечко?
– Бабуся спрятала.
– Зачем?
– Чтобы ты на него порчу не наводила. Она после тебя его два дня настраивала. Одних ментов наше блюдечко теперь показывает. С улицы разбитых фонарей. А давай я тебе детективную историю расскажу. С тремя покушениями и одним убийством.
– Кошмар какой… Как история называется?
– «Колобок».
– Нет. Лучше я тебе детективную историю расскажу.
– Страшную?
– Не-а, интересную.
– Давай,– согласился Мурзик.
Через несколько минут дверь избушки с грохотом распахнулась, и оттуда вылетел взъерошенный кот, провожаемый звонким смехом Марьюшки. Плюхнувшись с размаху в озеро, кот энергично погреб в сторону видневшегося вдали комплекса «Дремучий бор».
– Ты куда? – вынырнул перед его мордой водяной.
– Тут собака Баскервилей не проплывала?
– Нет вроде… а это что за зверь?
– У! Это… О-о-о!
Увлеченные беседой, они не заметили, как на горизонте сгустились тучи, и, лишь когда прогромыхали первые раскаты грома, увидели гигантский смерч. Обиженно вереща чьими-то визгливыми голосами, он стремительно несся в сторону избушки Бабы Яги, по дороге выворачивая из земли вековые деревья с корнем.
– Это не она? – полюбопытствовал водяной, заметив мелькающие в вихре обезьяньи морды.
Ответа не последовало. Мурзик был далеко. Развив скорость приличного торпедного катера, он гнал перед собой волну, приближаясь к противоположному берегу.
…Над головой гремела музыка. Слышался звон бокалов и визгливый смех подопечных мадам Брошкиной – девиц легкого поведения, которых она привезла из франкских стран специально для комплекса «Дремучий бор».
– Нашим русским девкам в деле сем срамном не участвовать! – изначально потребовал царь-батюшка, и с ним согласились все.
– Кто это там гуляет? – недовольно поморщился Иван.
– Мануфактура. Савва Морозов удачно крутанулся. Теперь прибыль у нас растрясает.
– Долго он еще гудеть будет?
– Вряд ли.– Чебурашка пошуршал бумажками.– За четыре дня семьдесят пять тысяч спустил. По моим данным, у него всего тыщ десять осталось. Остальное в товаре. Завтра утихомирится.
Наверху раздался топот и лошадиное ржание.
– Это еще что такое? – Царь-батюшка изумленно поднял брови.
– Совсем обнаглели! – возмутилась хозяйка культурно-развлекательного центра.– Коня в трапезную приволокли.
– Афонька Никитин пожаловал,– засмеялся Соловей.– Он вчера с Саввой поспорил, что лошадь эликсиром напоит. За три моря сбегал, насмотрелся чудес басурманских, а теперь своему брату русскому купцу головы дурит.
– Зачем? – нахмурился Иван.
– Пустой пришел. На обратном пути караван его шемаханы пограбили. Вот он теперь начальный капитал и сколачивает.
– Я хочу на это посмотреть,– заинтересовался Иван.– Горыныч, ты там поближе, включай изображение!
Тайный зал заседания, как и римские термы, делался с учетом габаритов мирового судьи, а так как тайны лучше всего хранить в глубоком подполье, то от поверхности земли до зала был прорыт широкий наклонный туннель, не уступающий приличному метрополитену. Центральная, с трудом разлепив веки, сонно зевнула, вытянула шею и потянула за веревку. Стена зала заседаний со скрипом развернулась на сто восемьдесят градусов, явив членам тайного совета свою сверкающую поверхность, составленную из множества зеркал, честно отражавших под разными углами события, которые происходили в данный момент наверху.
* * *
– Ну давай,– смеялся Савва,– пои. Эликсир за мой счет.
– Лошадь тоже,– невозмутимо сообщил Никитин,– и то, что она вокруг покрушит, после того как это ведерко усидит. Все-таки доза довольно приличная для этой старушки.
Морозов шлепнул по заду пухлую девицу, сидевшую у него на коленях, та с обиженным визгом слетела на пол, а он подошел к доходяге и внимательно осмотрел ее на предмет какого-нибудь подвоха.
– Чегой-то она у тебя такой худенькая?
– Отощала. У хозяина проблемы финансовые, а животина страдает. Так что, начинаем?
– Валяй! – рубанул рукой Савва.
Афанасий ласково потрепал кобылу по холке:
– Оголодала бедняжка. Ну да ничего, вот пари выиграем, я тебя откормлю. Пшеничку кушать будешь. Отборную. А пока извини, только клевера веточку на закуску могу дать.
В руках Никитина появился пучок клевера. Лошадка фыркнула и жадно потянулась губами к закуске.
– Ах какая досада! – огорченно воскликнул Афанасий, роняя траву в ведро с эликсиром.
Лошадка закуску терять не захотела и рванула следом, пытаясь перехватить ее на лету. Это ей сделать, естественно, не удалось, и как только лошадиная морда погрузилась в ведро, Никитин пнул ее сапогом под брюхо. Лошадка сказала что-то типа «ап-ап», одним махом втянув в себя содержимое жестяной емкости, потрясла головой, фыркнула, встала на дыбы и пошла в атаку на своего коварного хозяина, яростно молотя передними копытами по воздуху.
В громогласном лошадином ржании утонуло ржание членов тайного собрания.
– Горыныч, гаси экран, а то место расконспирируем,– вытирая выступившие от смеха слезы, потребовал Иван.
– Неплохо бы этого Афоню к нашим делам припрячь. Смекалистые люди нам очень даже ко двору. Ну об этом потом, а пока, ребятушки, прикройте-ка дверки поплотнее,– ласково проворковала Баба Яга,– охрану проверьте. Дела мы сейчас будем решать серьезные, для чужих ушей не предназначенные.
Бывалый посмотрел на Балбеса, тот молча встал и пошел к выходу. Жестом подозвав группу рогатых качков, обвешанных браслетами и «гайками», Балбес ткнул пальцем в дверь:
– Чтоб ни один комар не пролетел.
– Какой базар, шеф? – Рука, испещренная наколками, которые просвечивали даже сквозь густую шерсть, плотно прикрыла створки.
– Можно начинать? – обратился Чебурашка к царю.
– Приступай,– кивнул Иван.
Министр финансов залез с ногами на кресло, дабы его ушастую голову могли видеть все.
– Прежде чем мы приступим к серьезным вопросам, предлагаю по-быстрому утрясти текучку. Возражений нет?
Возражений не было.
– Возникли трудности с сырьем. Медовухи не хватает. Бортники цену стали ломить несусветную. Прибыли падают. Что делать будем?
– Ну, это по нашей части,– зашевелился Бывалый,– братков пошлем. Разъяснительную беседу проведем. Как положено: с чувством, с толком, с расстановкой…
– Нельзя,– скривился Горыныч,– у нас это… как его…
– Правовое государство,– подсказала Яга.
– Во-во… нельзя нарушать этот… ну…
– Принцип свободной торговли,– сочувственно хмыкнула Яга.– Опять вчера с Лихом в баньке парились?
– Чистота – залог здоровья,– невнятно промычал Лихо, старательно прикрывая рот ладошкой. Однако ароматы этого самого здоровья просочились и сквозь нее.
– Что делать будем? – встревоженно спросил Иван, повернувшись к Бабе Яге.
– Ничего,– спокойно ответила ведьма.– Гена, покажи последние образцы, что мы из пшенички соорудили.
– Из чего? – поразился Никита Авдеевич.
Гена выставил на стол образцы. Все заинтересованно зашевелились. Образцы разбулькали по бокалам и ведрам (для Горыныча), и началась дегустация.
– Ай да Яга!
– Зело борзо!
– А пшенички-то у нас о-го-го!
– Предлагаю премировать Гену и Ягу месячным отпуском с полным пансионом за счет дополнительных прибылей от пшеничной,– на радостях расщедрился министр финансов, молниеносно прикинувший возможные барыши.
– Да на шута мне твой отпуск? – отмахнулась Яга.– Со скуки помру раньше времени.
– А я бы отдохнул где-нибудь на стороне,– вздохнул Гена,– выспался бы по-человечески.
– Кто ж тебе спать-то не дает? – удивилась ведьма.
– Да так… думы всякие… заботы,– засмущался Гена. Стеснительная натура зелененького домового не позволила ему признаться, что его по ночам мучают кошмары, навеянные жуткими сказками Мурзика.
– Теперь о реализации,– вновь взял слово Чебурашка, который, как министр финансов, был постоянным председателем собраний, с чем все уже давным-давно согласились. Никто лучше его не умел выколачивать прибыли из эликсирной авантюры, возведенной, с легкой руки Ильи, в ранг государственной политики. Номинально царь-батюшка обладал правом вето, но до сих пор ни разу его не использовал.– Пора подумать о новых рынках сбыта. Запад мы эликсиром и парфюмом завалили. С Африкой контакты наладили. Послезавтра первый караван прибудет. Не пора ли о мусульманских странах подумать? Череп, у тебя там зацепки есть?
– Спрашиваешь,– фыркнул Кощей,– где их у меня только нет. Только ничего из этой затеи не выйдет. Им вера мешает. Коран. Муллы такой визг подымут – еще войну объявят. Одни убытки. Разве что парфюм для гаремов наладить. Я подумаю.
– Подумай,– согласилась Яга.– А вот в Индии, судя по рассказам Никитина, в этом вопросе полный порядок. Да и связи он там неплохие завел. Подрядим купчишку? – Веселая находчивость скитальца за три моря явно пришлась ведьме по душе.
– Заметано,– кивнул Иван,– снарядим караван, охрану дадим, долю выделим – и вперед на освоение новых территорий.
– Теперь о налогах,– мельком глянув в свои записи, сказал Чебурашка.– Нелегальный доход от левых партий товара в этом квартале в семь раз превысил официальный. Пора скидывать налоги в казну. У вас все готово? – обратился он к Балбесу.
– Какой базар? Пять точек ждут.
– Почему пять? Три заказывали,– удивился Чебурашка.
– От Яги много устаревшего оборудования поступило,– доложил Балбес.– Три мы затарили как положено: эликсир, золото, парфюм, а две на будущее. Про запас. Без налоговых сумм пока.
– Ну и зря,– насупился Соловей.– С этими подпольными заводами меня Василиса скоро разжалует. Грозится назначение папы отменить. Нужно что-то другое придумать.
Тайное производство эликсира и левые партии товара возникли год назад. С тех самых пор как царица-матушка, сиречь Василиса Премудрая, объявила войну «папиным» начинаниям и принялась потихоньку сворачивать эту зловредную, с ее точки зрения, программу. Тем не менее дело не только не заглохло, но и разрослось еще больше. Была лишь одна проблема. Свято блюдя заветы своего отца-основателя – «папы», лихая команда Ильи никак не могла придумать, под каким соусом воткнуть в казну положенные проценты от нелегальных доходов, львиная доля которых честно делилась между всеми сподвижниками отца-основателя, включая и его самого.
– Он прав,– поддержала воеводу сыскного приказа Яга,– так долго продолжаться не может. Пока оставим все как есть, а потом…– старушка улыбнулась,– есть тут у меня кое-какие мыслишки.
Все согласно закивали. Бабе Яге верили. Ее мыслишки не раз выводили эту лихую компанию из тупика.
– Добро,– прогудел Иван.– Завтра эти три точки накрываем. Но чтоб все чисто было! Если твоя братва на посту заснет, как в прошлый раз,– Иван погрозил кулаком Балбесу,– всех повяжем!
Балбес виновато потупился. Накладка случилась действительно неприятная. Один новобранец из его команды умудрился свистнуть с охраняемого объекта несколько бутылок эликсира и благополучно заснул на посту, прозевав приближающиеся отряды Соловья. Черти, застигнутые врасплох, сыпанули в разные стороны, до смерти перепугав людей воеводы.
– Больше не повторится,– веско сказал Бывалый.– Виновного мы наказали так, что ни один черт теперь на работе к эликсиру не прикоснется… Мы…
– Ничего не хочу слышать.– Баба Яга заткнула уши.– Вы, мужчины, такие жестокие создания…
– Да мы его пальцем не тронули! – обиженно воскликнул Трус.
– А копытами? – на всякий случай уточнила Яга.
– За кого ты нас принимаешь? – всерьез обиделся Бывалый.– Да и что это за наказание – пятачок начистить?
– Действительно,– согласился Иван,– и как же вы с ним поступили?
– На полгода приговорили к работе в разливочном цехе.
– Оригинальное решение,– хмыкнула Яга.
– С вечера позволяем ему напиться вволю, а поутру на работу – и ни грамма на опохмел.
– Ну вы садисты!!! – Такая жестокость потрясла даже Ягу.
– Всем новичкам его показывайте,– распорядился Иван.
– Теперь уже смысла нет,– вздохнул Трус.
– Неужто концы отдал? – ахнула Яга.
– Хуже. Пить бросил.
– Лихо,– ехидно хихикнула Саламандра из камина,– да ведь у тебя теперь последователи есть!
– С этим все! – решительно заявил председательствующий.– Теперь о главном. Есть неприятная новость.
Все настороженно посмотрели на министра финансов.
– У нас появились конкуренты.
– Что?!! – выпучил глаза Иван.
За столом воцарилась гробовая тишина.
– По данным моей агентурной сети, эликсиру в кабаки поступает на тридцать процентов больше, чем зафиксировано в моей отчетной документации.
– Безобразие! – возмутился Кощей, стремительно вскакивая со своего кресла.– Ты куда смотришь, Соловей? Нет, воеводу надо менять! У нас под боком конкуренты, а он…
– Угомонись,– шикнула на него Яга.
– Что значит «угомонись»? – не унимался Кощей.– Доверьте это дело мне, и никакого левака не будет! Клянусь мамой!
– А что это ты так засуетился, Череп? – подозрительно нахмурилась Яга.
– Ты думаешь, он за дело радеет? – хмыкнул Никита Авдеевич.– Общий котел пострадал, и у него прибыль упала, вот и разоряется теперь.
– Соловей? – повернулся к воеводе Иван.
– В первый раз слышу,– честно признался бывший разбойник,– но я нацелю своих людишек на это дело.
– Нацель, нацель,– Яга не отрываясь смотрела на Кощея,– дело серьезное, я тоже покумекаю…
А Кощей слегка спал с лица.
– Что там у нас по катане? – хмуро спросил Иван.
– С катаной плохо,– мрачно буркнул Соловей,– я всю свою агентуру на уши поставил. Никаких следов. Охрана, что ее прозевала, на каких-то крыс и демонов кивает.
– Катану найти! – Иван стукнул кулаком по столу.– Ее сам папа ковал. Она, можно сказать, одна из нас. Срам!
– Чую, это не наши варнаки, тут кто-то другой руку приложил,– задумчиво пробормотала Яга.
– Не наши,– согласился Соловей,– наши б давно в кабаке засветились.
– Так! – Иван хлопнул ладонью по столу.– Бери сколько нужно денег из казны – перетрясти весь город, все кабаки, но катану добыть!!!
– Теперь по Лютому.– Чебурашка уверенно вел собрание. Сразу было видно, что это для него не впервой.– Докладчик – Череп.
Кощей скатился со своего кресла и начал доклад, бегая по залу заседания и подкрепляя каждое слово энергичной жестикуляцией.
– Нужно принимать решение. Лютый – это вам не халам-балам! Он там,– Бессмертный тормознул и выразительно ткнул пальцем в пол,– не последнее место занимает. Пора Марью-искусницу на Буян определять.
Кощей возобновил свой бег.
– Не мельтеши! – строго сказал Никита Авдеевич.
– Не позволю! – Иван снова грохнул кулаком по столу. Тот потому только не разлетелся в щепки, что, учитывая силушку и характер царя-батюшки, его отлили из чугуна, для порядка обтянув зеленым сукном.– Ишь чего удумали! Деву непорочную Сатане на забаву! Это Василиса не знает, она б вам показала…
– Да ничего с ней не случится! – вскипел Кощей.– Лютый слово дал, что пальцем ее не тронет. И не просто дал. Все на бумажке зафиксировано. В случае чего не отвертится.– Бессмертный шлепнул на стол свой экземпляр договора с энергичным росчерком дьявола.– Ему не Марья-искусница, ему папа нужен!
– Да за папу мы ему кишки на рога намотаем!!! – взревело собрание.
– Лично пасть порву! – вскричал Чебурашка и грохнул портфелем об пол.
Кощей растерялся.
– Хорошие вы у меня ребята,– растрогалась Яга,– только горячие очень.
– Что делать, бабушка? – повернулся к ней Иван.– Подскажи, посоветуй.
– Дай-ка бумажонку-то посмотреть.– Ведьма потянулась к договору, с минуту внимательно изучала его, потом неопределенно хмыкнула и протянула Чебурашке: – Сохрани.
Министр финансов немедленно вскрыл портфель, и росчерк Люцифера скрылся в секции для самых важных документов.
– Э, э! Не понял! – возмутился Кощей.– Это мой договор. Я его с таким трудом у Лютого выбил…
– Не волнуйся, сохраним в целости и сохранности.– Яга подняла ладошку.– Как закончим дело – обратно получишь.– Сочтя этот вопрос решенным, старушка деловито повернулась к собранию.– Думаю, надо сделать так, чтобы и Лютого с носом оставить, и папу с Марьюшкой не обидеть. Лютый Черепу что сказал? Марьюшка в благодетеля нашего влюбилась, опять же папа к нам сюда рвется. Вот и давай им поможем. Коли витязь девицу от верной смерти аль от неволи спасет, ему одна дорога – под венец.
– Коварен дьявол.– Никита Авдеевич с сомнением покачал головой.– Не попал бы папа к нему в силки.
– А мы-то на что? – радостно улыбнулась Яга.– Неужто подручных Лютого не обманем?
– Точно,– веско заметил Бывалый,– я адские порядки хорошо знаю. Сам Люцифер…
– Лютый,– поправил его Соловей.
– Ну да… Лютый… Так вот, сам он в засаду не пойдет. Через помощников действовать будет.
– А мы их по одной дорожке пустим, а папу – по другой. Они по пням да колдобинам пусть хромают, а папе… разве что ковровую дорожку не расстелим.
– Верно,– загорелся Иван,– до Буяна на лихом коне…
– По синю морю-окияну,– непочтительно перебила ведьма царя-батюшку.
– Ну так в ступе твоей…– поправился, сердясь, Иван.
– Нет, милые, так не пойдет.– Яга покачала пальчиком.– Все должно быть натурально. Ни па-па, ни Марьюшка ни о чем знать не должны. Для них Люцифер с Кощеем – злые вороги…
– Что? – подпрыгнул Кощей.
– А как же иначе? – Яга невозмутимо пожала плечами.– Тебе так и так на Запад перебираться надо. Василиса-то ведь не глупа. Сейчас ей Илюшенька глаза застит, а придет время – во всем разберется. Так какая разница, под каким предлогом в басурманских странах обосновываться? Будешь врагом номер один. Тебе не привыкать. Крышу обеспечим. Главное, чтобы ты не забывал, с кем работаешь. Налоги бы исправно платил.
– Долю твою, разумеется, увеличим,– вставил Чебурашка.
– Какая там к чертовой матери доля!!! – панически завопил Кощей.
– Ты нашу маму не обижай,– насупились Трус, Балбес и Бывалый, но Бессмертный, раздраженно отмахнувшись, подскочил к Яге.
– Сама подумай вот этим! – Он выразительно постучал кулаком по своему лбу.– Я враг номер один, а у папы в руках яйцо с моей смертью!
– А ведь верно! – Иван почесал затылок.– Прибьет он нашего Черепа. Как пить дать прибьет!
– И на старуху бывает проруха.– Яга вздохнула.– Этого я не учла. Ладно, последнее предложение снимается. Пока папа на Марьюшке не женится, будешь за узника, а там что-нибудь придумаем.
– А Лютый? – резонно возразил Кощей.– Он от меня активных действий в басурманских странах ждет, а я в камере рябчиков с ананасами жую? И потом, красть-то Искусницу я должен.
– Да без тебя скрадем! – вступил, энергично тряхнув рогами, Балбес.
– А что, не лишено…– Ягуся удивленно посмотрела на Балбеса.– Идея первый класс.– Она повернулась к Кощею.– Скажешь Лютому, что у тебя, как у всякого уважаемого человека, для черновой работы есть исполнители.
– Боязно все же,– с сомнением проговорил Иван,– как там Марьюшка одна-то на этом острове?
– Почему одна? – удивился Бывалый.– Охранять будем. Сами скрадем, сами и охранять будем. Марьюшка-то никого из нас троих не знает…
– Зато папа знает! – Трус поежился.– Как даст в сердцах…
– А мы сбежим,– похлопал глазами Балбес.
– Все гениальное просто,– согласилась Яга.– Кстати, новичков своих проверять не забываете?
– Обижаешь,– насупился Балбес.
– Смотрите! С Люцифером шутки плохи. Проколов быть не должно.
– Так их комплект уже,– деликатно встрял Трус,– тринадцать агентов. В аду с этим строго.
– Значит, всех выявили?
– Всех,– Бывалый тряхнул рогами,– и все под контролем. Помещение им выделили, дегустаторами назначили. Второй год на рогах ползают. Дегустируют…
– Ладненько, с этим все.
– Итак, вчерне план кампании составлен,– подвел итог министр финансов.– Как папе о похищении дадим знать?
– Это моя забота,– отмахнулась Яга,– есть у меня в его мире одна знакомая. Думаю, выручит.
– Добро,– скрепя сердце сдался Иван.– Когда похищать будем?
Ответить Яга не успела. Дверь с треском распахнулась, и в зал влетел Мурзик. За ним неслись расцарапанные «качки» Балбеса.
– Вон! – рявкнул на них Иван.
Мурзик с разбегу прыгнул Яге на колени, чуть не сметя старушку с кресла.
– Что с тобой, маленький? – заохала над своим любимчиком Ягуся.
– Там собака Баскервилей!!! Во!!! – Мурзик развел все четыре лапы в разные стороны, пытаясь показать размеры собаки, и шмякнулся на пол. Сил его удержать у Яги не хватило.
Из распахнутой двери до участников совещания донесся рев урагана.
