18
— Опаньки! Да это же секты! Разгромленные секты. В основном сатанистские… — увлеченно бормотала Дарья, вчитываясь во всплывающие на мониторе строки. — Семь сект. Три с жертвоприношениями. И за всеми длинный хвост: аферы с жильем, продажа бывших хозяев квартир в рабство, наркотики. Все секты раскрыты сравнительно недавно, одна за другой. За полтора года накрыли… Кто-то неплохо поработал.
— Мишка, кто же еще, — вздохнул Валентин.
— Если он, то его к правительственной награде представлять надо, и вряд ли он покончил жизнь самоубийством. Такие на себя руки не накладывают. Что там у нас дальше? — Девушка уткнулась в экран. — Угу… есть предположение, что руководят сектами из одного центра. Так, а вот по этому списку полная тишина. Ни в нашем ведомстве, ни в УВД данных на этих товарищей нет.
— А это еще не раскрытая секта, — дошло до стажера. — Вернее, она раскрыта, но о ней не доложено куда надо. Мишка не успел. Слушай, Даша, а что если… сделай-ка запрос на отца Никодима.
— Что у нас на него? — деловито спросила девушка.
— Почти ничего. Отец Никодим. В миру — Николай. Батюшка Николо-Дворянской церкви.
Данных для компьютера оказалось больше чем достаточно, и на экран сразу выплеснулась информация на святого отца.
— А батюшка-то боевой, — уважительно поцокала языком девица. — Николай Алексеевич Осокин… так, Афган, Чечня… августовский конфликт прошел без него. Три года назад вышел в отставку и с головой ушел в религию. Боевой офицер. Сан принял в звании подполковника с кучей боевых наград. И что нам это дает?
— Спасать его надо, вот что, — уверенно сказал Валентин. Соображал юноша быстро, и частички мозаики уже складывались в его голове. — Он духовный наставник Михаила, и тот наверняка по его заданию в секты внедрялся. На последней секте засветился где-то, погиб… может, и игрушка помогла, конечно. Но та личность бородатая в девятке… не дает она мне покоя. А та парочка в магазине за матерью Мишки следила. Не за мной, за ней! Они отца Никодима ищут. Семь разгромленных сект — это не шутка. Им до организатора добраться хочется. И у меня к нему есть ряд вопросов. Поехали! Николо-Дворянская церковь совсем рядом, за Горбушкой.
Горбушкой рамодановцы называли неказистый горбатый мост над железной дорогой, построенный еще в пятидесятых годах прошлого века. Рамодановск тогда бурно развивался, стремительно захватывая окраины вместе с железными дорогами и сопутствующими им вокзалами, которые в двадцать первом веке неожиданно для себя оказались практически в центре города.
— Блин! — Девушка схватилась за телефон. — Папа, те двое из бежевой «девятки» что-нибудь сказали? Их успели допросить?
— Трое, — поправил ее Валентин, — ты про водителя забыла.
— Ничего они не сказали, — сердито буркнула в ответ трубка, — и уже не скажут. Они кодированы. На первой же минуте допроса окочурились. Остановка сердца. А что?
— Открылись новые обстоятельства. Похоже, это сектанты. Пытаются добраться до отца Никодима из Николо-Дворянской церкви. Мой подопечный рвется с ним поговорить по душам.
— Я ему поговорю! Сидеть на месте и не рыпаться!
— Дашка, дай! — Валентин вырвал у подруги телефон и зачастил в трубку. — Папа, вы там с экспертами далеко?
— Далеко. В пробку попали. Все с работы едут, часы пик, а тут к тому же авария, ч-ч-черт!!! Вся трасса впереди гаишниками перекрыта. Даже корочки не помогут. По головам все равно не проедешь.
— Папа, можем не успеть.
— Успеем. Я сейчас с ментами свяжусь.
— А они в курсе наших раскладов по артефакту? Или ты хочешь с ходу их во все посвятить? Мне очень нужно поговорить с этим подполковником, пока его не грохнули.
— Подполковником?
— Да. Бывший вояка. Как и я, спецназ. Надо предупредить об опасности.
— А если опасность исходит от него?
— Уверен, нет.
— Тьфу! Уверен он… ладно, дай трубку Черной Вдове.
Валентин вернул телефон Дарье.
— Да, Папа?
— Сейчас я Знахаря предупрежу. Группы прикрытия на нем. Дядя Ваня с водителем — ваши секьюрити. Легенду для посещения церкви продумайте сами. Езжайте грехи замаливать. Соблюдать предельную осторожность, стажера прикрывать плотно, и надолго там не задерживайтесь.
— Не волнуйся, Папа, все будет в порядке!
— Вы и порядок — понятия несовместимые. Отбой.
Дашка отключила телефон и побежала в спальню.
— Ты чего там забыла? — спросил Валентин.
— Пистолет. Да и косынку надо найти или повязку на голову какую соорудить. Церковь же!
— Это верно.
Валентин потоптался около спальни, а потом пошел в ванную комнату. Ноги сами его туда понесли. «Что я делаю? — заметалась в голове юноши паническая мысль. — Нельзя! Мне же запретили!» Однако рука уже шарила под ванной. Валентин выудил из-под нее пакет и извлек артефакт. Он был уже почти плоский. Крыша игрушечной машинки маленьким бугорком возвышалась над подставкой. «Нет, нельзя ее здесь оставлять!
Смерть. Смерть каждому, кто ее коснется. Нельзя!» Стажер затолкал игрушку обратно в пакет, засунул его за пояс и застегнул пиджак на все пуговицы.
Он успел покинуть ванную к тому времени, как Дашка выскочила в коридор в просторной оранжевой ветровке, под которой замаскировала кобуру.
— Ну ты прямо человек в футляре, — фыркнула она, окидывая Валентина скептическим взглядом.
— Нашла косынку? — поспешил юноша увести разговор в сторону.
— Откуда ей здесь взяться? По дороге купим. Пошли.
Они покинули конспиративную квартиру и поспешили вниз, опять-таки без помощи лифта. Как заметил юноша, это устройство было не в почете у ангелов Миллениума. «Хаммер» уже ждал их у подъезда.
— Да, они уже здесь, — говорил кому-то дядя Ваня, прижимая руку к уху, одновременно распахивая перед ними заднюю дверцу машины. — Знахарь с одной группой выехал на осмотр объекта. Две машины сопровождения… понятно.
Две старушки, сидевшие на лавочке около подъезда, проводили парочку неодобрительными взглядами.
— Еще молоко на губах не обсохло, а уже с охраной ездють, — сказала одна из них.
— И не говори, Степановна! В наше время…
Дядя Ваня захлопнул за ангелами Миллениума дверцу, сел на переднее сиденье рядом с водителем, машина тронулась, и к ней тут же спереди и сзади пристроилось два уже знакомых Валентину джипа.
Ехали не спеша, даже не пытаясь обогнать впереди идущие машины, хотя такая возможность и была.
— Чего мы плетемся как черепахи? — рассердился стажер.
— Тише едешь — дальше будешь, — изрек замшелую мудрость невозмутимый дядя Ваня. — И приедем, из машины не выпущу. Пока от Знахаря команда не поступит, будем круги вокруг церкви нарезать.
— Здесь остановите, — приказала Дарья.
Приказ был тут же передан по цепочке, и все три машины плавно притормозили у обочины.
— Что дальше? — спросил дядя Ваня.
— Дальше я пойду в магазин.
— Зачем?
— Косынку купить. Как без нее в церковь сунусь?
— Сиди здесь. Сам куплю.
Валентин аж заерзал от нетерпения.
— Копуши, — простонал он. — Там, может, человека сейчас убивают.
— Там сейчас группа профессионалов, — осадил его дядя Ваня, вылезая из машины. — И они много чего умеют, ты уж мне поверь.
Отсутствовал он недолго, минут пять. Вернулся ускоренным шагом, сел обратно в машину, кинув покупку на колени Дарье.
— Поехали, — распорядился он. — Знахарь дал добро. Пока все чисто, ничего подозрительного.
Машины свернули с центральной улицы, проскочили горбатый мост и остановились около узорчатой ограды, опоясывающей церковный двор, неподалеку от распахнутых ворот.
— Так, бабульки у подъезда мне идею подсказали. Мы с тобой жутко крутые и очень богатые. Этим охрана оправдается. Жених и невеста, — сказала Дашка, убирая волосы под косынку, — хотим по-быстрому обвенчаться, и для этого нам срочно требуется отец Никодим. Такой вариант принимается?
— Нет.
— Почему?
— Я еще кольца не купил.
— Болван! А вы чего скалитесь? — зашипела Дарья, заметив ехидные ухмылки дяди Вани и водителя. — Это понарошку. Чтоб батюшку из церкви выудить, если он там.
Дядя Ваня тут же согнал с лица улыбку и прошептал в замаскированный на теле микрофон.
— Оружие можно не скрывать. Вы — официальная охрана отпрысков богатеньких родителей. Вариант «золотая молодежь». Пошли!
Из джипов ту же выскочило шесть человек с автоматами. Двое скользнули в церковный двор, остальные пристроились около «хаммера».
— Ну это уже перебор, — пробурчала Дарья.
— Нормально, — успокоил ее дядя Ваня. — Легенда что надо. И нам так работать легче.
Валентин вышел из машины, помог выбраться оттуда «невесте», взял ее под ручку и решительным шагом направился к воротам церкви. Ему уже надоела вся эта свистопляска с охранными мероприятиями и хотелось скорее приступить к делу. До вечерни еще было далеко, а потому особого наплыва прихожан пока не наблюдалось. Около церкви стоял Знахарь и истово крестился, глядя на распятие над входом, периодически отвешивая поклоны. Стажер невольно восхитился его искусству перевоплощения. Потрепанная куртка, под мышкой зажата кепка, сгорбленная спина… если бы юноша не знал, что ему еще нет и тридцати пяти, принял бы за старика! Ну натуральный богомолец.
Бородатый дворник, мерно махавший метлой, покосился на вооруженную процессию, направлявшуюся к церкви, насупил брови, посторонился, пропуская «золотую молодежь», шумно высморкался за их спиной и сердито зашаркал метлой еще быстрее, что-то недовольно бурча себе под нос.
— Думаю, это самое подходящее место, — щебетала по дороге Дашка, — очень даже миленько. Здесь и обвенчаемся. Нет, я с кем разговариваю? Что ты такой угрюмый?
— Ничего я не угрюмый, — пробормотал Валентин.
Юноша почувствовал себя вдруг очень неуютно. Возникло ощущение, что кто-то сверлит его спину тяжелым злым взглядом.
На ходу стажер нагнулся и нежно поцеловал девушку в щеку, одновременно стрельнув глазами назад. Дворник торопливо опустил голову, опять что-то сердито буркнул, развернулся к нему спиной и начал мести в обратном направлении уже практически чистую дорожку.
В этот момент из церкви вышла пожилая женщина в черной монашеской рясе. Увидев вооруженных людей, она выпучила глаза, замахала на них руками, а потом растопырила их в разные стороны, пытаясь перекрыть вход.
— Куда в храм божий с оружием, охальники?! — заголосила она. — Не пущу!
— Успокойтесь, матушка, — сказал Валентин, жестом руки останавливая охрану. — Они туда не пойдут. Нам бы батюшку позвать.
— О свадьбе договориться, — добавила Даша.
— Батюшку позову, — смягчилась монашка, — а в храм святой с оружием богомерзким не пущу.
— Не волнуйтесь, — успокоил ее стажер, — мы здесь подождем.
— А мне в храм Божий можно? — робко спросил Знахарь, продолжая креститься.
— Ты ж только что оттуда, — удивилась монашка.
— Николе Угоднику свечку забыл поставить.
— Иди, — милостиво кивнула монашка, — ставь.
Привлеченный поднятым монашкой шумом, из церкви вышел пожилой священник, окинул всех строгим взглядом:
— Что здесь происходит?
— Вот, насчет венчания пришли, отец Никодим, — зачастила монашка. — С оружием бесовским.
— Многие, причисленные ныне к лику святых, в миру были воинами, — несогласно качнул головой отец Никодим. — И оружие их исправно служило им в борьбе с порождениями сил тьмы во славу Господа нашего. А венчание в храме Божьем перед ликом святых — дело тем более богоугодное, дабы не во грехе свадьбы собачьей, а в законном супружестве, церковью освященном, жить. Иди, Матрена, помоги Евлампии подготовить церковь к вечерней службе. Я с ними поговорю.
Монашка поджала губы и с достоинством удалилась.
— Ну что ж, дети мои, — спустился с невысокого крылечка священник, — давайте назначим день венчания.
Валентин посмотрел по сторонам и, не найдя поблизости посторонних, тихо сказал:
— Отец Никодим, вообще-то я пришел с вами насчет Мишки поговорить.
— Какого Мишки? — вздрогнул святой отец.
— Селиванова. Насколько мне известно, вы были его духовным наставником.
Глаза отца Никадима сузились.
— Кто вы такие?
Валентин хотел было уже ответить, но его опередила Дашка:
— Майор ФСБ Дарья Кончаловская. — Девушка выудила из кармана удостоверение и предъявила его святому отцу в раскрытом виде.
— Ты эту липу убери, дочь моя, — степенно сказал отец Никодим, — в церкви святой негоже обманывать служителя Господа. В таком возрасте звания майора не присваивают.
— Вообще-то мы еще не в церкви, — начал оправдываться стажер, лихорадочно соображая, что теперь делать. — Нас туда не пускают…
— А если я свое удостоверение предъявлю? — вышел из-за спины священника Знахарь. — Вас это убедит? Званием я, правда, не вышел. Всего лишь капитан, хотя в нашем подразделении и в двадцать можно до генерала дослужиться.
Отец Никодим изучил его корочки, поднял глаза на Валентина.
— А вы, молодой человек?
— А я даже не полезу, — ляпнул стажер, — вдруг мне и впрямь уже генерала присвоили? Так вы вообще в несознанку уйдете.
Священник невольно улыбнулся. Что-то опять насторожило Валентина… тишина за спиной! Он резко повернулся. Дворник, поймав его взгляд, опять начал мести.
— Это кто? — требовательно спросил юноша отца Никодима.
— Это? Блаженный наш. Немой. Слышать слышит, но не разговаривает. Только мычит да бурчит. Такое бывает после сильной контузии. Это у него после первой чеченской кампании. Боевой офицер был. Я видел его бумаги, когда дворником брал. Сейчас он смирный человек. При церкви живет. Одно время проблемы были с алкоголем. Словом божьим лечили. Пока вот держится.
— Да? Ладно. Ну тогда давайте поговорим о Мишке.
— Не поговорим. Не верю я вам, дети мои… — Святой отец развернулся и хотел было пройти обратно в храм, но Дарья перегородила ему дорогу.
— Назовите человека, которому вы верите, Николай Алексеевич, и дайте нам номер его мобильного для ускорения процесса. Через пять минут наше начальство созвонится с его начальством, затем его начальство созвонится с ним, а потом он уже позвонит вам и подтвердит наши полномочия. Такой вариант вас устраивает?
Священник заколебался.
— Отец Никодим, — решительно сказал Валентин, — нам некогда в шпионские игры играть. Время очень дорого. Мишка — мой старый друг. Мы с ним с первого класса вместе, неразлейвода были. Пока я в армии служил, уже шестеро моих друзей погибло. Здесь, в Рамодановске, в мирном городе. Я не верю в самосожжение и не верю в случайную смерть друзей. Затеял собственное расследование и вышел на интересные факты.
— Как вас зовут, молодой человек?
— Валентин Святых.
— А-а-а… Святой Валентин…
— В школе меня так и дразнили, — признался стажер.
— Да, Михаил мне говорил как-то о вас.
— Сектами он по вашему поручению занимался? — в упор спросила священника Дарья.
— И да и нет, — медленно ответил отец Никодим, меряя девушку взглядом. — Сам вызвался, хотя проблему эту мы не раз с ним обсуждали. Похоже, вы действительно из органов. Надо же! Майор. В мое время таким пигалицам майора не давали.
— Времена изменились, святой отец, — пожала плечами Дашка.
— Это я уже понял. Что ж, потолкуем, раз такое дело. — Священник сделал приглашающий жест в сторону маленькой беседки в глубине церковного двора.
Валентин неуверенно посмотрел на Знахаря.
— Иди, — махнул рукой ему Федя, — все нити дела у тебя в руках. Моя задача — пока только охрана.
Стажер благодарно кивнул ему и пошел за отцом Никодимом. Дашка, разумеется, увязалась следом.
— Так что вас конкретно интересует?
— Для начала давайте определимся, — довольно агрессивно приступила к допросу Дарья. — Ваша деятельность санкционирована вашим церковным начальством?
— Нет, — сумрачно ответил отец Никодим, — мое начальство не устроили мои методы работы с сектантами.
— Но догадывается? — продолжала настаивать Дарья.
— Догадывается. Я направлял запрос митрополиту. Со мной провели беседу и прозрачно намекнули, что готовы оказать всяческое содействие в этой нелегкой борьбе, но партизанщины не потерпят. Иначе, сказали, можно скатиться до бесовской инквизиции католицизма, которая однажды уже подорвала устои церкви. Римскому папе даже извиняться перед всем миром пришлось. Христианство в этом, слава богу, не запятнано. А как с ними еще можно иначе?! — Лицо отца Никодима побагровело. — Они же до жертвоприношений человеческих докатились. Это нелюди в рясах! К ним человеческие законы неприменимы! Спрашиваете, посылал ли я Михаила? Да, посылал. Это мой грех, мне за него перед Богом отвечать придется. Мне, и только мне!
— Никто не винит вас, отец Никодим, — поспешил успокоить его Валентин. — Скажите лучше, когда вы его в последний раз видели?
— Приходил он ко мне перед самой смертью. Как раз перед этим на новую секту вышел. У него на них нюх. Прямо-таки талант. Данные собирать на нее начал, в доверие втираться… в общем, пришел и ахинею какую-то нести начал. О потусторонних силах, дьявольских проклятиях. О друзьях погибших говорил, об игрушке какой-то. Утверждал, что его тоже смерть скоро ждет. Ну думаю, доработался. Крыша поехала. Пора его с дела снимать, пока до смирительной рубашки не дошло. Он ведь и впрямь как одержимый работал. А тут друзья один за другим погибают. Напряжение-то на психику какое! И все эта игрушка ему покоя не давала!
— Вот эта? — Валентин расстегнул пиджак, вынул из-за пояса пакет и извлек из него пазлы.
— Ну ты… — Дарья обожгла стажера бешеным взглядом и стиснула зубы, чтобы не наговорить при постороннем лишнего, потом перевела взгляд на артефакт и тихо ахнула. Из черной подставки на их глазах вырастал объятый пламенем крест с распятой на нем человеческой фигуркой. Лицо жертвы просматривалось плохо и чем-то напоминало безликую посмертную маску. Девушка схватилась за телефон. — Стас! Немедленно к Николо-Дворянской церкви дополнительную охрану!
— Что? Нападение?
— Нет. Этот придурок артефакт сюда притащил!
— Вот теперь точно уволю! Ждите. Скоро будем. Мы уже близко.
Стажер их не слушал. Он со странным спокойствием смотрел на призрачные всполохи пламени на кресте.
— Это уже не пазлы, — пробормотал Валентин. — Раньше свою смерть друзья сами себе собирали из мелких деталей. А теперь она сама собралась.
Юноша поднес руку к пламени, но оно его к себе не подпустило. Невидимое силовое поле, окружавшее крест, оттолкнуло пальцы.
— Так вот он о чем говорил… — Отец Никодим осенил себя крестным знамением. — А я ведь не поверил. Эх, Мишка, Мишка…
— Твою мать! — простонала Дашка, схватилась было за телефон, но потом безнадежно махнула рукой. — Святой отец. Вы же к Богу ближе. Неужели ничего нельзя сделать?
— А ведь и верно, — опомнился батюшка. — Быстро за мной в церковь. Если это бесовское, то против святой воды не устоит.
— Не поможет, — обреченно выдохнул Валентин. — Неужели вы думаете, Мишка до этого не додумался? Наверняка уже устраивал ей водные процедуры.
— Все равно надо попробовать! Дай ее сюда.
Валентин торопливо отдернул руку и поспешил затолкать артефакт в пакет.
— Куда голыми руками? — прикрикнул он на отца Никодима. — Неужели не понятно, что это смерть?
— Но почему ты не хочешь, чтобы он тебе помог? — разозлилась Дарья.
— Потому что это не поможет!
— Откуда такая уверенность, сын мой? — мягко спросил святой отец.
— Потому что я это чувствую. Эта зараза уже выбрала свою жертву и не отступится, пока не доведет дело до конца. А потом возьмется за другую… вот теперь я понял!
— Что? — тревожно спросила Дарья.
— Все погибли случайно. Все, кто имел с этой гадостью дело. Пашка мечтал построить дом, пазлы сложились в дом и угробили его. Женька мечтал о великолепном банковском офисе, пазлы сложились в офис и угробили его! Около банка его и взорвали. Лешка Черныш мечтал о крутой тачке — и они его тоже убили. А Мишка… он все понял и захотел остановить эти смерти на себе. Добровольно пошел в огонь. Решил, что, если пожертвует собой, то череда смертей на нем закончится.
— Как это на него похоже, — прошептал отец Никодим.
— Если со мной что случится, — тоном приказа сказал Валентин, — эту дрянь, — тряхнул он пакетом, — зарыть как можно глубже и забыть место, в котором зарыли. Главное — руками ее не трогайте. Тогда, может быть, отстанет.
В глазах Дашки заблестели слезы. Девушка поспешно прикусила губу, чтоб не разрыдаться.
— Вот еще что, отец Никодим. Члены последней секты, в которую внедрился Мишка, следили за его родителями. Думаю, они сумели его расколоть и искали изобличающие их документы. Могут выйти и на вас. Я, собственно, за этим сюда и ехал, чтобы предупредить. Может, вам охрану приставить?
— Не надо. Кто предупрежден, тот вооружен. Я еще не все спецназовские навыки утратил.
— Запишите на всякий случай мой телефон. Если что, звоните.
Не успел стажер продиктовать номер своего мобильника, как под вой сирен к воротам подкатила группа машин, из них выскочили спецназовцы с автоматами и, прикрывая друг друга, ворвались на церковный двор.
— Ну вот, коллеги пожаловали, — вздохнул Валентин, глядя на взбешенного Стаса, решительно шагавшего в их сторону. — Слышь, Дашка, мученическая смерть на кресте мне не грозит, я до костра не доживу. Твой братец меня раньше убьет.
