12
Незамысловатая мелодия, льющаяся из динамиков навороченного «хаммера» Валентина, настраивала на минорный лад, и юноша начал постепенно успокаиваться. Машина выехала за окружную дорогу и покатила в сторону поселка Румянцево — зеленого района элитных особняков для особо «уважаемых» людей, к которым теперь принадлежал и стажер. По встречной полосе пронесся кортеж мэра. Головная машина кортежа помигала фарами, приветствуя нового правителя жизни, и юноша чисто автоматически помигал в ответ.
А я хочу, а я хочу опять
По крышам бегать, голубей гонять,
Дразнить Наташку, дергать за косу,
На самокате мчаться по двору.
До поселка оставалось не больше пяти минут езды, когда впереди, на обочине дороги замаячила одинокая фигурка девушки. Она отчаянно махала руками, словно пытаясь во что бы то ни стало остановить машину, не дать ей проехать дальше. Стажер резко ударил по тормозам, испугавшись, что эта ненормальная сейчас бросится под колеса, но скорость была такая, что он все-таки проскочил мимо так и не прыгнувшей под машину девицы и только тут сообразил, что это была Мария. Та самая неинициированная ведьма, которую уже почти два месяца вело его неполное третье крыло. Валентин выскочил из машины, начал озираться, но девушка как сквозь землю провалилась. Стажер потряс головой.
— Так и до дурдома допрыгаться недолго, — пробормотал он, садясь обратно за руль.
…А мы с Наташкой по двору идем,
И нет нам дела больше ни о чем…
Валентин убрал звук, заставив голос Шатунова затихнуть в динамиках.
— Так, спокойно, стажер, — начал успокаивать он себя. — Это нервы. Не каждый день с предательством друзей сталкиваешься.
Тихо заурчал мотор, и машина, быстро набрав скорость, возобновила движение. Глюки глюками, мысленно прикидывал Валентин, давя на газ, а его самого недавно через полгорода перешвырнуло без всякого портала. Так почему и с этой ведьмой такого произойти не могло? Сообщить Стасу? В принципе не помешало бы, хотя и очень не хотелось, учитывая такую пакостную подставу. Однако он все еще на службе… Юноша отстучал на сенсорной панели приборной доски «хаммера» код доступа, включая спецсвязь.
— …Нет, Папа, не можем, — ворвался в машину голос Полковника. — Опять перемещение без использования портала, и мы не можем определить, куда ее занесло.
— Если вы о Марии, то я могу, — сердито буркнул Валентин. — Только что видел ее километрах в семи от Румянцева. Махала мне руками как сумасшедшая, а потом исчезла. Куда — не знаю.
— Агент Херувим, почему покинули свой пост? — тут же обрушился на него злой голос Стаса.
— А, черт!
— Что там у тебя случилось? — завопила Дашка.
— Да ничего особенного. Гаишник.
Валентин поспешил отключить спецсвязь. Посторонних к переговорам между крыльями родной конторы допускать было категорически запрещено. Занятый своими мыслями стажер не заметил, что умудрился довольно существенно превысить предельно допустимую для этой трассы скорость и нарвался на машину ДПС, около которой стоял гаишник с радаром, делая энергичную отмашку полосатой палочкой.
В другой ситуации, учитывая обстоятельства, Валентин, возможно, пронесся бы мимо, но это был честный гаишник, который честно поймал его на нарушении правил дорожного движения, и юноша решил не устраивать гонки. Стажер плавно притормозил около машины ДПС.
— Слушай, отец, каюсь, виноват, — примирительно сказал он подошедшему к «хаммеру» пожилому гаишнику, доставая из бардачка права и техпаспорт. — Торопился очень. Говори сразу — сколько? Плачу, не торгуясь.
— Торопился он, — укоризненно покачал головой гаишник, принимая через окошко машины паспорт и права. — Куда торопитесь-то, молодежь? На тот свет? Пошли составлять протокол.
— Ну что за дела? — расстроился юноша, посмотрел на погоны гаишника. — Говорю же тебе, капитан, — тороплюсь!
— Вот чтобы в следующий раз не торопился, протокол и составим.
Тут Валентин сообразил, что брать от него деньги на открытом месте посреди дороги гаишник не будет, и поспешил покинуть машину.
— Ну пошли, отец, уломал. Только я тебя умоляю, давай недолго. Дел действительно невпроворот.
Стажер сел не переднее сиденье легковушки ДПС и, как только капитан пристроился рядом за руль, извлек из кармана пухлое портмоне.
— Вы… — капитан заглянул в водительское удостоверение, — …Валентин Сергеевич, меня неправильно поняли. Я не для того вас сюда пригласил, чтобы мзду брать. Заплатите ровно столько, сколько положено по закону. Обычный штраф. Может, эта досадная задержка научит вас в следующий раз не гонять по трассе словно сумасшедший и не подвергать свою жизнь и жизнь других людей опасности. У вас дети есть?
— Пока нет.
— И не будет, если продолжите так гонять. Извлекут ваше тело из груды искореженного металла, и отойдете вы в мир иной, не оставив после себя потомства.
— В первый раз такого честного гаишника встречаю, — подивился юноша. — Знаешь, отец, удивил. На всю жизнь эта встреча запомнится. Оформляй протокол!
— Вот это другое де…
Мощный удар откинул тело капитана на руль. Из затылка его торчала рукоять кинжала. В зеркало заднего вида Валентин увидел горящие лютой злобой, налитые кровью глаза. Тело стажера молниеносно перешло в боевой режим, но тесное пространство кабины легковой машины не давало простора для маневра. Развернувшись всем телом, парень попытался нанести удар по этим глазам в просвет между спинками сидений. В лицо ему ударила тугая едкая струя удушливого газа, и сознание стажера померкло…
* * *
«Я же говорил тебе, что ты будешь мой… — прошелестел в голове Валентина мягкий вкрадчивый голос. — Это судьба. Не стоит противиться ей».
Стажер с трудом разлепил веки. Сознание мутилось, перед глазами все плыло, но он сумел разобрать, что находится в душной комнате какого-то заброшенного старого дома. О его заброшенности говорило неимоверное количество пыли на полу и грязи во всех углах. Юноша попытался подняться из кресла, на котором сидел, но не смог пошевелить даже пальцем. Слабость была неимоверная, словно жизненные силы опять кто-то вычерпал чуть не до дна. Валентин скосил глаза вниз и увидел, что его руки надежно притянуты к ручкам кресла несколькими слоями широкого скотча.
«Ну вот, ловля на живца и закончена, — мелькнула в его голове безнадежная мысль. — Сейчас рыбка наживку съест, и рыбаки останутся с носом. Ловушка захлопнулась». Юноша с тоской посмотрел на запыленное окно, в которое ветер мерно постукивал веткой дерева, росшего неподалеку от дома.
«Где же ты был все это время? Какие силы тебя закрывали от меня?»
— Не твое собачье дело! — просипел Валентин. — Дай только добраться до тебя! Зубами глотку перерву!
За спиной стажера заскрипели деревянные половицы, кто-то схватился за спинку кресла и резко отвернул его от окна. Перед юношей стоял маньяк в черной рясе с капюшоном, надвинутом на глаза.
«А вот это зря. Хотя мне нравится твоя злость. Ты по-прежнему предан своим друзьям, несмотря на то что они предали тебя. А раз предан своим друзьям, значит, будешь предан и мне. Так или иначе, я в любом случае сделаю тебя своим адептом. Ты один способен заменить сотню недоразвитых дебилов, которым надо постоянно подпитываться чужой магией, чтобы они стали хоть на что-то способны. Один такой адепт — и мне больше не нужен никто! Хотелось бы, конечно, добиться твоего согласия по доброй воле, но в моих силах сделать это и другим, менее приятным способом. Что скажешь, ангел? Хотя нет… не ангел, Херувим — так, кажется, тебя называют в вашей конторе?»
На короткое мгновение у Валентина возникло ощущение, что кто-то копается в его голове, листая страницы памяти осклизлыми, холодными пальцами полуразложившегося трупа. Его передернуло от омерзения, и пальцы отдернулись.
«Ты действительно очень силен… Так что ответишь на мое предложение?»
— А куда денешь придурка в рясе, что стоит передо мной? — издевательски спросил юноша.
«Хороший ход. Но это тебе не поможет. Ты не сможешь настроить это ничтожество против меня. Я полностью контролирую все его функции. Так что ты ответишь?»
— Ничего. Если бы ты хотел, сволочь, то давно бы убил меня. Значит, зачем-то я тебе нужен.
«Умный мальчик… и смелый. Ты действительно мне нужен, так что придется до тебя достучаться».
— Слышь, ты, Волан де Морт, — скривился Валентин, — отойди подальше. Меня от тебя тошнит.
«Во-первых, я — Стефано, а не Волан де Морт, а во-вторых, я не могу отойти подальше, — захихикал в его голове ехидный голос, — у меня нет ножек».
— Об этом я уже догадался. Я придурку твоему говорю.
«Об этом надо просить меня. Без моего приказа он и пальцем не шевельнет, хотя и стал уже наполовину демоном. Демон, ножку подними. — Мрачная фигура в сутане послушно подняла ногу, и юноша увидел на ее ноге ботинок на высокой ортопедической платформе. — Как тебе нравится моя работа?»
— Более омерзительного зомби я еще не видел.
«Обижаешь. Это не зомби, это уже почти готовый демон, и если я отпущу его, здесь начнется такое… Не каждому дано в такой короткий срок сделать из обычного, никчемного человечка высшее существо».
— Правильнее будет сказать — низшее.
«Не упрямься. За последние полторы тысячи лет еще никто не получал от меня такого предложения. В тебе есть дар. Необычайно сильный дар. И ты единственный на этой жалкой планете человек, который способен впитать в себя знания Великого Стефано!»
— Однако самомнение у тебя! Великий Стефано… тьфу!
Как ни был слаб Валентин, до зомби все же доплюнул, и его плевок украсил черную рясу маньяка.
«Ну что ж, достучаться до тебя не удалось. По-хорошему не договорились. А жаль. Александро, отойди в сторону. Покажи нашему гостю заготовленные для него подарки».
Зомби послушно сделал шаг в сторону, открывая обзор, и Валентин увидел распятых на стене людей, с ужасом взиравших на маньяка. Руки и ноги несчастных были закованы в железные кандалы, звенья цепей которых были намертво вмурованы в стену, рты заклеены скотчем. В центре комнаты, на расчищенном от пыли и грязи полу, мелом была начертана пентаграмма, в углах которой горели свечи. Сразу было видно, что подготовка к неведомому ритуалу велась тщательно и без спешки. Пентаграмма нарисована идеально, строго по линеечке, свечи оплывали в аккуратных бронзовых подсвечниках. Рядом с пентаграммой стоял старый, обшарпанный стол, на котором лежала массивная книга в солидном кожаном переплете, а рядом, на бархатной подушке, — узкий, напоминающий стилет кинжал.
«Вот, смотри. Цена твоего упрямства. Все они погибнут один за другим, если ты не дашь своего согласия. Мне бы очень хотелось, чтобы оно было добровольным. В этом случае тебя ждет великая награда! Награда, о которой ты даже не мог мечтать!»
— Мне недавно за тебя пятьдесят штатов предлагали, — усмехнулся Валентин.
«Это кто ж меня так дешево оценил?» — откровенно возмутился голос в его голове, и холодные, осклизлые пальцы опять попытались влезть в его мозг, и тут стажера охватило бешенство. Огненная волна ментального отката, рванувшая откуда-то из глубины его души, заставила подпрыгнуть книгу на столе. Глаза Валентина метнулись в ее сторону, и он понял, кто управляет маньяком.
«Нет, ты определенно должен стать моим адептом! — зашипела от боли книга и тут же восхитилась: — Какая мощь! Защитный блок огнем… оригинально. Так кто же все-таки покупатель?»
— Да мало ли придурков на земле, — сердито буркнул юноша.
«Покупатель и Земля… нет, покупатель где-то в другом мире, по ту сторону земных врат… но, тем не менее, продолжим разговор. Тебе я предлагаю себя даром. Со мной ты быстро станешь повелителем Земли».
— Ты не поверишь, но мне и это предлагали.
«А ты?»
— А я отказался.
«Какая прелесть! Бессребреник. О таком адепте можно лишь мечтать! Ну что ж, еще одна попытка. Повелителем Земли ты быть не хочешь. А если я предложу тебе другую власть?»
— Это какую?
«Божественную. Хочешь быть богом?»
— Ого! Ставки растут.
«Ты представляешь, что тебе станет подвластно? Одним движением мизинца закручивать галактики в спирали, уничтожать и создавать вселенные, и все это…»
— Туфта! — решительно сказал стажер. — Ловушка для дебилов вроде этого придурка, — кивнул он на маньяка. — Дай мне божественную власть — и я тебя размажу! На туалетную бумагу пущу. Одна тебе дорога будет — в унитаз. И ты об этом знаешь. Так что на добровольное согласие не рассчитывай.
«Ну, кое-что ты все же упустил, — удрученно вздохнула книга. — Магический контракт, скрепленный кровью, даже боги нарушать не смеют. А я б по доброте душевной брал с тебя немного. Процентов десять маны».
— Маны? — нахмурился стажер.
«Да, маны. А чем, ты думаешь, питаются все боги? Что есть амброзия, божественный нектар? Божественная мана верящих в тебя людей. Вот пища всех богов. И если вера в бога пропадает, то он уходит в небытие. Порой на время, а бывает, навсегда».
— А что так мало запросил? — спросил стажер. — Всего десять процентов.
«Так ты, надеюсь, будешь не один. Ты всего лишь первый истинный адепт…»
— Понятно, — вздохнул Валентин. — Одна старушка — это десять рублей, а сто старушек — уже тысяча. И потом, нажравшись до отвала этой маны, лопаешь своих адептов и объявляешь остальным богам войну. Короче, так, Раскольников ты хренов. Дулю тебе с маком, а не мое согласие.
«Ну что ж, как говорят у вас в России, я умываю руки. Александро, приступай. — Фигура в рясе ожила. — Начнем, пожалуй, вон с того экземпляра, что крайний слева. А ты смотри, юнец, смотри. Он будет первым, кто погибнет из-за твоего упрямства. Первым на твоей совести. Ох, тяжек этот груз, поверь мне, тяжек».
Валентин посмотрел на первую жертву. Это был седой, помятый дедок в грязных, вонючих лохмотьях. В руках маньяка, а скорее, полудемона появился молоток с зубилом. Он подошел к старику и начал сбивать оковы с его ног.
«Ну что? Вставляет? Сейчас он будет принесен в жертву, и его душа уйдет ко мне, а виноватым в этом будешь ты».
— Да приноси, — ответил равнодушно Валентин, — не жалко. Он давно свою душу продал. — Юноша и сам не понимал, откуда к нему пришло это знание.
«Да что ты врешь? — заволновалась книга. — Я же чувствую: его душа на месте».
— Он ее продал зеленому змию и ради лишнего стакана водки мать родную запросто продаст. Забирай, я тебе его дарю.
«Та-а-ак, этот номер не прошел. Александро, брось его. Берись за следующего».
Маньяк послушно взялся за вторую жертву. Это был молодой бритоголовый качок, внешне чем-то смахивающий на отморозка, с которым стажер только что авторитетно разбирался в лавке Тора.
«Совсем молоденький, — журчал в голове Валентина вкрадчивый голос Стефано. — Ему еще жить да жить, детей растить, внуков нянчить».
— На этом уголовнике крови, возможно, больше, чем на тебе, — спокойно ответил юноша. — Давай, Альбертик, или как там тебя, Александро? Тащи его в пентаграмму. Я такую мразь и сам бы с удовольствием замочил.
«А вот это радует, — оживилась книга. — Однако это не совсем то, что мне надо. Осталось только ключик подобрать — и ты мой. Я, кажется, знаю, чем тебя пронять, но все же будем действовать по порядку. Александро, поверни кресло моего будущего адепта так, чтобы он увидел наш главный козырь».
Маньяк подошел к креслу и рывком развернул его на девяносто градусов. Валентин с трудом сдержал крик бессильной ярости, рвущийся наружу. На боковой стене на цепях висела его мать, с мольбой глядя на сына. По щекам женщины текли слезы.
«О! Есть подвижки, — обрадовалась книга. — Я ж говорил, что ключик подберу. Александро, займись его мамашей. Ротик, кстати, можешь ей освободить».
Маньяк подошел к очередной жертве и рывком сорвал с ее губ скотч.
— Валентин, сыночек, — зарыдала в голос женщина, — помоги! Сделай то, что они просят, и они нас пощадят!
Валентин внезапно расхохотался.
«Что такое?» — опешила книга.
— Это не моя мать. Моя мама так меня никогда не называла. И она не стала бы просить пощады! По крайней мере, для себя. — Искусно наведенный морок рассыпался, явив взору стажера обрюзгшую женщину с багровым, обветренным лицом. — Эту алкоголичку тоже не жалко. У нее даже детей отняли, когда она пыталась продать их на органы. Полгода всего прошло, как с зоны откинулась. На какой помойке твой зомби тебе жертвы подбирал, Стефано? Развяжи руки, я сам ее порву!
В голове юноши раздался утробный рык. Он все-таки сумел достать Стефано.
«Думаешь, твоя взяла? Ошибаешься, я знаю, чем тебя пронять. Александро, неси!»
Зомби вышел из комнаты и вернулся обратно со свертком в руках. Положив его в центр пентаграммы, маньяк развернул сверток. На полу лежала девочка месяцев шести-семи, не больше. Она не плакала. Просто лежала на полу, глядя в потолок ясными голубыми глазами, и весело дрыгала ручками и ножками в воздухе. Рядом с ней лежала бутылочка с соской, наполненная молоком. Маньяк заботливо, словно нежный папаша, сунул ей соску в рот, поднялся с колен и отошел в сторону. Девочка обняла ручками и ножками бутылочку и зачмокала губами.
«Мы очень хорошо заботились о ней, — шелестел в голове стажера вкрадчивый голос Стефано. — Уже третий день кормим, поим, подгузники меняем. Мы берегли ее для тебя. Ну что ты на это скажешь?»
«Что ты дебил, Стефано! — презрительно фыркнул юноша, стараясь чтобы заключенный в книге монстр не почуял бушующей в его душе бури. — И все это ты затеял ради меня? На хрена тебе пентаграмма! Хочешь своими средневековыми фокусами пристегнуть меня к себе?»
«Нет. Тебя я повяжу кровью. У пентаграммы цель другая».
«Ты понимаешь, что контора тебя все равно достанет? А не она — так инквизиция или Аненербе!»
«Мальчик, я знаю, что за мой охотятся ангелы, я знаю, что за мной охотится инквизиция и Аненербе. Для того мне и нужна эта пентаграмма. Ритуал будет доведен до конца, хочешь ты того или нет. Вопрос только в одном: кто будет принесен в заклание? Этот младенец или любая из тех тварей, что прикована к стене? Это зависит только от тебя. А потом здесь начнется такое, что ни инквизиции, ни Аненербе, ни твоим ангелам будет уже не до меня. Так что делай свой свободный выбор».
«Ты, Волан де Морт недоделанный! — мысленно прохрипел юноша, давая прорваться своей злости. — Не боишься закончить так же, как и он?»
«Забавная книжонка, — хмыкнул Стефано. — Читал я „Гарри Поттера“ глазами своего первого адепта. Детские шалости. Хотя кое-какие моменты мне пришлись по вкусу, и я уже взял их на заметку. Тем не менее клыка василиска и меча из кабинета Дамблдора у тебя нет, да на меня они и не подействуют, так что, как говорится на Руси, вернемся к нашим баранам. Посмотри на младенца своим, особым взглядом. Ты это уже можешь, я же знаю. Убедись, что здесь все без обмана и я не шучу».
Валентин перевел взгляд на ребенка. То, что это не морок, не подстава, юноша понял сразу. До него донеслись эманации пока еще безгрешной души младенца, а потом стажера накрыло горячей волной, и перед его мысленным взором возникла бьющаяся в истерике женщина, которую сестра и брат только что вытащили из петли. Около нее хлопотали люди в белых халатах, вкалывая в сгиб локтя какой-то укол. Затем изображение переметнулось в другую комнату. Это был кабинет отца ребенка. Мужчина с окаменевшим лицом доставал из сейфа табельное оружие. У него уже явно упала планка, и он созрел для убийства. Валентин даже почувствовал то, что творится у него в голове. Перед глазами несчастного отца маячила черная монашеская ряса. На себя ему было уже плевать, себя он мысленно похоронил, но перед смертью жаждал унести с собой на тот свет как можно больше долгополых. Мужчина подошел к окну и с ненавистью посмотрел в сторону церкви, возвышавшейся на противоположной стороне улицы.
Видение исчезло, и перед глазами стажера начали проступать очертания пыльной комнаты. У парня возникло ощущение, что его сознание, полетав где-то на стороне, вновь вернулось обратно в тело.
— Что надо делать? — прорычал стажер.
«Сущий пустяк, — возликовал Стефано. — Поставить свою подпись на последней страничке моей книги. Подписываться, сам понимаешь, надо кровью».
Книга явно упивалась своей победой. Валентина всего перекосило. Он нутром понимал, что если сделает то, чего от него требуют, то не только принесет в жертву свою бессмертную душу, но и совершит зло во сто крат, в миллион раз большее, чем то, что сейчас творится на его глазах.
Почуяв бушевавшие в нем сомнения, книга зарычала:
«Приступай!»
Маньяк взял со стола нож, книгу и вошел с ними внутрь пентаграммы. Положив книгу в изголовье ребенка, он расстегнул серебряные застежки кожаных ремней, раскрыл древний талмуд на нужной странице, склонился над малышкой, занес над нею кинжал и нараспев начал читать заклинания на незнакомом стажеру языке. Валентин, превозмогая слабость, попытался ринуться на полудемона, но кресло от рывка вместе с ним лишь отпрыгнуло к стене и оказалось рядом с бритоголовым отморозком.
«Держись, брат мой, мы уже близко…» — прошелестел в его голове голос, и, к великой радости стажера, это был голос Некрона, а не Стефано.
«Скорее, Некрон!!! Он уже начал ритуал!» — мысленно завопил юноша, косясь на книгу. Однако его опасения оказались напрасными. Судя по всему, она не почувствовала в голове стажера постороннего.
«Сила… тебе нужна сила крови. Но не принимай крови демона, это тебя погубит…»
«Сила крови, сила крови, — билась в голове юноши подсказанная вампиром мысль. — А силы крови демона нельзя…» То ли осознание того, что помощь уже близка, то ли еще по какой причине, но следующий рывок был гораздо удачнее. Не выдержав напора, скотч лопнул на его руках.
«Скорее!!!» — завопила книга, почуяв неладное.
Маньяк зачастил, спеша закончить заклинание, одной рукой вырвал из ручонок ребенка бутылочку с молоком, а другую руку с ножом занес еще выше, готовясь нанести удар. Внезапно Валентин понял, что ему надо делать. Это знание проснулось в нем мгновенно, словно вынырнуло откуда-то из неведомых глубин подсознания. Пальцы правой руки сложились в комбинацию «удар тигра», готовясь пробить грудную клетку висевшего рядом отморозка и вырвать его сердце.
«Не-э-эт!!!» — взорвался в его голове полный ужаса и боли вопль Стефано.
Гулкий выстрел остановил руку стажера. Из спины полудемона, уже закончившего заклинание, толчком выплеснулась кровь. Валентин рывком развернулся. На пороге стояла Мария с пистолетом в руках. Она держала его неумело, двумя руками, дуло буквально плясало, и Валентин поспешил шарахнуться в сторону, чтобы его ненароком не задело. Однако девушка не промахнулась. Второй выстрел пробил затылок маньяка, и он рухнул рядом с ребенком, оросив книгу Стефано своей кровью.
— Говорила мне бабушка: не верь красивым мужикам, — безжизненным голосом сказала Мария. — Им только одно надо.
«Кто это?» — прохрипел в голове стажера голос Стефано.
И тут из орошенной кровью книги рванул такой мощный поток энергии, что юношу магическим ударом отбросило к стене. Мария устояла. Лишь волосы взметнулись, встали дыбом, сделав ее на мгновение похожей на разгневанную Медузу Горгону. А потом последовал ответный удар. Он исходил от девушки, которая нанесла его непроизвольно, в этом стажер был уверен на все сто. Чисто ответная защитная реакция, которая была в десятки, если не в сотни раз сильнее мощи магии Стефано. Книга взметнулась в воздух, с грохотом ударилась о потолок и рухнула на стол, закрывшись на лету. Кожаные ремни опутали ее, и она защелкнулась на серебряные застежки. Ударом накрыло и кинжал. Он вырвался из рук убитого маньяка и отлетел к ножке стола, покинув пентаграмму, в центре которой мирно гукал и шарил в воздухе руками в поисках бутылочки младенец.
А дальше, как в дурном американском боевике, начали прибывать группы поддержки. Первыми в комнату вломились из распахнувшегося портала члены неполного третьего крыла. Полковник с самым зверским выражением лица ринулся было к Марии, но Валентин его опередил. Как только книгу Стефано запечатали серебряные застежки, к нему сразу вернулись силы. Взметнувшись с пола, он подхватил девушку, из безвольной руки которой уже выпадал пистолет, отшвырнул ее в угол и прикрыл своим телом, рухнув на нее сверху.
— Не сметь! Она тут ни при чем!
С грохотом распахнулись створки окна, и в комнату в ореоле стеклянных брызг влетел вампир.
— Не дам!!! — хищно оскалил он клыки и с ходу прыгнул на Валентина, расправив черные крылья, которые скрыли от ангелов Миллениума Марию и его крестника.
Еще два хлопка — и из вновь открывшихся порталов выскочили пятое и первое крыло. Следующими в комнату вломились Варг с друидом. Эта парочка, правда, порталом не пользовалась. Они примчались на своих двоих и застыли в дверях, запаленно дыша. Под мышкой у Диора торчала пятилитровая пластиковая бутылка «Толстяка».
— Тьфу! — расстроился Варг. — Говорил же я тебе — на трассе его надо было пасти, а не в слюнтяйке. Опоздали.
— Так на трассе сколько раз за бухлом пришлось бы бежать, — начал оправдываться Диор. — А там все под рукой.
Следующий хлопок открыл портал, из которого выпрыгнули Стас со своей сестренкой.
— Убрать оружие! — приказал начальник отдела, мгновенно оценив обстановку.
— Всем стоять! — поддержала его подруга стажера. — Где Херувим?
— Тут я, — пропыхтел юноша. — Некрон, да уйди ты на хрен! Мне встать с Машки надо. Ты же нас сейчас раздавишь.
— Что?!! — ахнула Дашка.
Ответом изумленной девицы был громовой хохот первого, третьего и пятого крыла, в котором утонул оправдательный писк стажера, с которого слезал Некрон.
— Дашенька, это не совсем то, о чем ты подумала. Я тебе сейчас все объясню!
Смех, правда, разом оборвался, когда на полу заплакал младенец, отчаявшийся нашарить руками свою соску.
— Ладно, я с тобой, гад, потом разберусь, — хмуро буркнула Дарья.
Девушка вошла внутрь пентаграммы, подняла с пола ребенка, сунула ему в рот бутылочку с молоком и начала баюкать на руках. Младенец тут же успокоился и зачмокал губами, жадно насыщаясь.
Успокоившись за безопасность своего крестника, Некрон поднялся с пола, зло посмотрел на Диора с Варгом, погрозил им кулаком и помог подняться Валентину с Марией.
— А я ведь любила тебя, Саня, — сказала Мария безжизненным голосом, глядя на лежащее на полу тело в рясе.
Губы ее прыгали. В глазах стояли слезы.
— Саня? — вздрогнул Стас. — А он тебе кто?
— Муж, — всхлипнула Мария.
Валентин откинул с головы маньяка капюшон. Это был тот самый патлатый парень, которого пару месяцев назад показывал ему мальчик с собакой, юный предтеча со своим охранником Семарглом. Только тогда он был огненно-рыжим, а теперь стал жгучим брюнетом.
Молоко в бутылочке малышки закончилось, и она опять обиженно захныкала.
— Девочку срочно надо доставить родителям, — опомнился стажер. — Ее третий день ищут. Мать сегодня чуть не повесилась с горя, едва из петли вынуть успели, а отец вообще дошел до ручки. Собирается убивать всех служителей церкви подряд, без разбору.
— Кто он? — деловито спросил Стас.
— Точно не знаю. Знаю только, что кадровый военный. Вооружен пистолетом. Из его окна через дорогу Николо-Дворянская церковь видна, где отец Никодим службы проводит.
— Понял. Так, всем заняться делом. — Станислав выдернул из кармана мобильник и начал диктовать кому-то полученную от стажера информацию.
Разумеется, все тут же занялись делом. Оборотень с друидом сели на подоконник и начали заливать горе, по очереди прикладываясь к бутылке Диора, в которой, судя по запахам, плескалось явно не пиво. При этом они кидали такие горестные взгляды на книгу Стефано, что Валентину их даже стало жалко. Первое и пятое крыло принялись сбивать оковы с жертв маньяка и делать им зачистку памяти с помощью специальных амулетов, а Некрон… Глаза Валентина полезли на лоб, когда он увидел, что вампир, проходя мимо стола, словно невзначай накрыл своими метущимися по полу крыльями лежащий возле ножки стола кинжал, и нож исчез! У стажера хватило ума вернуть на свою физиономию прежнее выражение лица, и юноша поспешил настроить ментальную ауру на связь с Некроном.
«Что это значит?» — мысленно спросил он вампира.
«Это значит, что книга Стефано и кинжал Стефано никогда теперь не будут вместе, — прошелестел в его голове голос Некрона. — А Тор сумеет пристроить эту безделушку в таком измерении, куда до нее уже не дотянутся жадные лапы всяких придурков. — Вампир глазами указал на тело мужа Марии. — И передашь этот кинжал ему ты. Но смотри, не продешеви».
«Ты что, обалдел?»
«Запомни, крестник, я ничего не делаю просто так. Для Тора ты должен стать лучшим другом и самым надежным поставщиком артефактов».
Пока они беседовали, не раскрывая рта, Стас закончил свои переговоры, подошел к столу, взял с него книгу Стефано, сунул ее себе под мышку, бросил на пол что-то напоминающее черный угольный шарик и исчез в зыбком мареве одноразового портала, тут же захлопнувшегося за его спиной.
«Ого! — Валентин знал, что эти шарики стоят огромных денег и используют их только в самом крайнем случае. — Так он…»
«Твой начальник не так глуп, как могло бы показаться с первого раза».
«Он в курсе?»
«Разумеется. Но распространяться об этом не стоит. И в отчете лучше написать, что кинжал Стефано, недополучив своей порции душ и крови, со злости — бах! — и самоликвидировался. Возражения есть?»
«Возражений нет… Вот, блин, а я-то думал, что хотя бы в нашей конторе не мухлюют».
«Вашей конторе тоже порой требуются неподконтрольные высшему руководству средства. Всякое в жизни бывает…»
* * *
— Значит, самоликвидировался, говоришь? — недоверчиво спросил Эльгард, расхаживая по кабинету Стаса.
— Самоликвидировался, — категорично заявил стажер и болезненно сморщился. После вчерашнего сабантуя в лучшем ресторане Рамодановска, который устроил им проигравший-таки спор капитан Борейко, башка трещала до сих пор. — Бах! И его нету.
— А что скажете вы, Мария? — обратился эльф к новому члену третьего, теперь уже полного крыла.
— Бах! И его нету, — подтвердила девушка, нервно теребя подол своей плиссированной юбки.
Эльгард усмехнулся.
— Ладно, замнем для ясности. Однако, Стас, — повернулся генеральный инспектор полицейского управления шестого сектора измерений к начальнику отдела, невозмутимо перебиравшему бумажки на своем столе, — должен тебя разочаровать. Боюсь, что дело еще не закончено. Я только что из хранилища, где исследовал книгу Стефано. Так вот, говорю ответственно, как эксперт высшей категории. Заклинание из этой книги было доведено до конца, и что самое неприятное, на нее попала кровь. К счастью, эта кровь была пролита не с помощью кинжала Стефано, а потому немедленного эффекта можно не опасаться, но тем не менее книга вкусила кровь. Причем кровь полудемона.
Мария при этих словах болезненно скривилась.
— Прошу меня извинить, милая, — удрученно вздохнул Эльгард, — но в данном случае не до сантиментов. Все данные говорят о том, что ваш бывший муж под влиянием книги Стефано начал видоизменяться, и я до сих пор не понимаю, как вам удалось уничтожить его с помощью обычной пули.
— Сама не знаю, — пожала плечами девушка. — Я ведь поначалу не понимала, куда он исчезает, думала, бабу себе завел на стороне, изменяет. Следила за ним. Вела себя как последняя дура. Голову от ревности потеряла. Со мной со злости такое начинало твориться! Вот я сейчас здесь — и вдруг оказываюсь в другом месте. А потом я эту тварь, что Саню моего пожирала, почувствовала. Это было что-то настолько омерзительное… а Саня… это уже был не мой Саня. Я до последнего надеялась, но потом поняла, что его уже давно нет. И стреляла я уже не в мужа, а в ту тварь, что его сожрала.
— Этот выстрел и привел вас в нашу контору, — честно признался Стас. — Мы долго сомневались: стоит ли вас привлекать к нашим делам, — но в конечном итоге решили вопрос положительно, стажер Незабудка.
Валентин при этих словах мысленно усмехнулся. Любой, кто вольно или невольно обидит эту скромную девицу, надолго это запомнит. За это свойство она и получила такой нежный позывной. Сам стажер предлагал дать ей позывной «Медуза Горгона». Именно этот мифический персонаж она ему напомнила, когда отражала атаку Стефано, но Колдун решительно воспротивился. По его мнению, такой мощной и в то же время трогательно-беззащитной ведьме надо давать только очень нежные позывные, и предложил назвать ее Незабудкой. С этим согласились все.
— Тем более, — продолжил начальник отдела, — что данные у вас подходящие. Справиться с наследием ученика предтеч не каждому дано. Этот Стефано был тот еще гусь.
— Да-а-а, сильный был некромант, — кивнул Эльгард. — Недаром за созданными им артефактами устроили такую охоту инквизиторы и господа из Аненербе. Нет, это надо же! Третий рейх еще жив! Какое счастье, что кинжал теперь так далеко от книги.
Мария опять нервно затеребила подол своей юбки. Стас с Валентином по-прежнему остались невозмутимыми. Эльгард усмехнулся:
— Осталось выяснить два вопроса: как этот мощнейший артефакт попал к вашему бывшему мужу, Мария, и что за заклинание успел он сотворить перед смертью.
— С ним странности пошли после того, как он приехал с похорон своей бабушки, — грустно вздохнула девушка. — Ее в деревне все боялись. Колдуньей называли, ведьмой. Я думаю, он эту мерзость оттуда привез. И не удивлюсь, если она хранилась в их семье уже давно. Мне Саня как-то говорил, что у них в роду по женской линии все ведьмы да колдуньи. Я ему не верила, смеялась, все за шутку принимала, а теперь понимаю, что он не врал. Так оно и было. А за три дня до того, как он пропал… ну перед тем как я его в том доме застрелила, он во сне все бормотал про какое-то Дитя Стужи.
— Дитя Стужи? — вскинул брови Стас и перевел взгляд на Эльгарда.
Генеральный инспектор в ответ лишь развел руками. Судя по всему, это понятие ему ни о чем не говорило.
