Глава 12

Правич попрощался с дровосеками и уверенным шагом направился в сторону леса. После бани теплая и чистая обнова особенно приятно согревала, и колющие порывы холодного ветра били только по привычному к морозам лицу.

Дровосеки снабдили Правича тулупом, новыми брюками и рубашкой взамен порванных. И напоследок вооружили относительно хорошим луком и набором самодельных стрел. В основном каленками — деревянными стрелами с обожженным для прочности острием: откуда в глуши взяться лишнему металлу на нормальные наконечники? Каленки и делать намного легче, благо, есть, из чего. А что вручили — так забесплатно, платить и отказываться не пришлось. Осталось разве что полететь к дальним болотам и утопить подарок: лук и стрелы понадобятся на порядок мощнее. Дровосекам не стоит этого знать: добрые люди, чего им зря в душу плевать? Пригодятся еще.

Константин дошагал до кромки леса и обернулся. Дровосеки, вышедшие его проводить, уже зашли в дом. В сгущающейся темноте горели костры — и когда в них дрова успевают подкидывать? — и, если бы не воспоминания о вчерашних трагических событиях, жизнь показалась бы на диво приятной.

Правич ловко запрыгнул в ступу. Новая одежда позволяла мчаться и при этом не синеть от холода, и он мог лететь с повышенной скоростью и комфортом, чем и собирался воспользоваться в полной мере.

Приказав ступе взлететь над лесом, он едва отыскал сквозь пелену рваных облаков Полярную звезду, и направил ступу в противоположном от нее направлении: на юг, где растут бананы и будущие кокосовые опилки, а довольные жизнью люди целыми днями водят хороводы, играют на гитарах и катаются на досках по волнам.

Но настолько далеко улетать он пока не собирался. Это потом, когда последний враг найдет пристанище под двумя метрами земли, наступит время думать о развлечениях у самого синего моря. В данный момент путь лежал в город Стародомск: Правич планировал купить там оружие и кое-какие приспособления. Будущее покажет, какие именно: планы мести то уменьшались до смешного минимума, то увеличивались до катастрофического максимума. Ярость от смерти колдуна сменялась радостью от омоложения, и Правич не знал, чего ему хочется больше: отомстить Ивану или воспользоваться молодостью, чтобы повторить то, что нравилось в былые годы.

Потеплевший ветер вкупе с умиротворяющим мерцанием редких звезд действовал на организм, словно бальзам на душу. Ветер не просто шумел в ушах, он нашептывал тихие, неразборчивые слова, и звезды мерцали им в такт.

Ночная симфония осени, убаюкивающая и успокаивающая, призывала закрыть глаза и заснуть вместе с природой до следующей весны, переждать холода и очнуться с первыми лучами согревающего солнца. Плотный ужин и теплая одежда делали свое дело: Константина неуклонно тянуло в сон.

Идиллия продолжалась до той поры, пока высоко над ним не пролетели летающие тарелки, осветив ступу прожекторным лучом.

Правич вздрогнул, дернулся и застыл от ужаса: не может быть! Его уже нашли, и сейчас довершат незаконченное уничтожение!

«Так быстро? Невероятно!» — пронеслась лихорадочная мысль. Сердце бешено заколотилось, но обогнавшие тихий гул собственных двигателей тарелки улетели за горизонт, и столбики света превратились в тонкие лучики, а потом окончательно растаяли во тьме. Правич выдохнул.

Сна как не бывало.

Что бы это ни было — его поиски или обычный ночной полет над владениями пришельцев, не стоит оставаться на виду.

Крохотные полоски света появились вновь, и Константин, задрожав от ужаса, приказал ступе немедленно приземлиться. Столбики росли на глазах, и вернувшиеся тарелки прошли над ним едва ли не одновременно с его спуском. Правич повернул голову — тарелки с той же сумасшедшей скоростью пролетели в обратном направлении.

«Если они при такой скорости успевают разглядеть то, что освещают, — уважительно подумал он, — то колдун связался с ними не в добрый час!»

Ступа опустилась на землю, и Правич позволил себе перевести дыхание. В ночном лесу его точно не найдут, даже с помощью ярких огней — мощности не хватит пробиться сквозь бесчисленное количество хвойных веток. А днем он будет далеко отсюда.

У самой земли двигаться в сторону города оказалось сложнее: темень — хоть глаз выколи. Но выбирать не приходилось: либо сейчас получить большую коллекцию шишек, либо попасть под пристальное око летающих тарелок и отправиться к праотцам.

Вытянув руки, Константин приказал ступе медленно лететь вперед. Отыскивая ветки на ощупь, он успешно уклонялся от столкновений. Скорость перемещения упала до минимума, но это лучше, чем ничего, а оставаться на месте до утра Правич не собирался. Посматривая наверх, он видел, как корабли пришельцев пролетели мимо в третий раз. Случайность отменяется: его явно заметили в прошлый пролет, и теперь сужают место поиска. Еще немного, и изучат здесь все вдоль и поперек.

— Откуда вы такие взялись на мою голову? — проворчал Правич. Глаза привыкли к темноте, и он слегка увеличил скорость ступы.

Темные стволы проступали сквозь серую мглу, уклоняться стало проще. Теперь ступа летела, изредка стукаясь о них, и отлетала, корректируя курс. Попало незамеченной веткой по лбу, но Константин стиснул зубы и промолчал: удар — это мелочи. Главное, что здесь его никто не видит, а то, что во время бегства появится несколько лишних ссадин — ерунда. Но когда он врезался в особо крепкую ветку — звезды засияли не только на небе, но и в глазах, и Правич поменял точку зрения на удобство полета.

— Не тот корабль украл! — в сердцах бросил он. И почему Мартин взял не боевую тарелку, а мирную ступу? С тарелкой без проблем превратишься в повелителя мира всего за неделю, никто и пикнуть в ответ не посмеет.

— А теперь чего придумали? — пробормотал он, увидев, что тарелки покружили над местом его спуска, и разлетелись над лесом в разных направлениях. Серебристый диск пролетел метрах в двадцати слева, освещая лес перед собой. — Как же вы меня нашли так быстро?

Луч осветил участок леса и сдвинулся в сторону: отведенная тарелке для поисков беглеца территория увеличивалась, и пришельцы водили прожекторами из стороны в сторону, не желая пропустить ни сантиметра поверхности.

Правич вспомнил десяток забытых за давностью лет ругательств и добавил их к мысленному посланию пришельцев куда подальше: им не обязательно слышать то, что он о них думает. Вот, если бы он летел на тарелке, а они искали его на ступах, то не поленился и высказал бы все о методах работы пришельцев перед их расстрелом. Захватили, понимаешь, сад с молодильными яблоками и невесть ради чего уничтожили жителей ближайшего города. Впрочем, причины известны: конкуренты, истинные владельцы молодильного сада встали пришельцам поперек дороги, и не нашлось другого способа договориться с землянами, кроме как убить их.

Тарелка подлетела достаточно близко, и Константин прислонился к дереву с противоположной от тарелки стороны. Пришельцы снова не заметили его. Яркий луч скользнул по земле, осветил подмерзшие листья и легкое облачко пара, вырвавшееся изо рта Правича. Он застыл от ужаса, судорожно вдохнул воздух и замер, не дыша.

В наступившей тишине даже биение сердца представлялось немыслимо громким. Заставить его остановиться Правич не мог, и оставалось надеяться, что инопланетные ищейки не обладают острым слухом.

Свет прожектора стал невыносимо ярок. Правич зажмурился, и перед глазами предстал отпечатавшийся образ леса. Черное и белое поменялись местами, и от этого стало еще страшнее.

Тишина била по нервам сильнее звуков грома.

Свет стал совершенно невыносимым даже через закрытые веки.

Гулко колотилось сердце. Правич сглотнул и понял, что от судьбы не убежать. Сутки назад он увернулся от объятий смерти, но костлявая явно не желала оставлять его в покое.

— И пошли вы ко всем чертям! — прошептал он одними губами. Чего ожидать теперь: райских кущ или невыносимого адского жара? Куда забросит бедную душу помощника колдуна, спасающего свою жизнь?

И стало темно-темно…