Глава 46
«Задняя калитка дворцовой ограды… Незапертая, неохраняемая… Странно…»
Шлепанье босых ног по вымощенной дорожке. Все ближе и ближе вход во дворец…
Якоб почти бежал. Зачем – он не сумел бы объяснить, задай кто-нибудь ему этот вопрос.
Надо.
Как и посоветовал Подмастерье, Якоб пошел к дворцу, посмотреть на залившую площадь толпу. В людское скопление он соваться не стал, смотрел из-за ограды.
Пока толпа шумела, Якоб не волновался. Зачем волноваться, когда еще ничего не происходит. Когда на балконе стали появляться разнообразные личности, парень насторожился. Может, другим не очень заметно, но личности толпу заводили. Прямо-таки чувствовалось, как люди на площади, по отдельности наверняка вполне вменяемые, превращаются в частицы огромного животного под название толпа. Животного, которое рванется туда, куда прикажут погонщики.
«Принца» Якоб не знал, поэтому его выход не вызвал у него того ажиотажа, как у толпы. Ну парень, ну симпатичный, ну против короля. Ну и что? Если человек против кого-то, это не значит, что он сможет занять место своего противника и делать его работу лучше. Чаще бывает наоборот.
А вот когда на балконе появилась Ирма…
Якоб сорвался с места. Он понял, что стоять и молча смотреть на происходящее не может.
Да, ему было страшно. Пойти против толпы, против тех, кто считает тебя в лучшем случае глупцом, в худшем – врагом… Это всегда страшно.
Можно было надеяться, что придет король генерал Нец и разгонит всех в розово-синюю белизну. Можно было ожидать, что придет Подмастерье и уговорит всех разойтись. Можно.
Но если ждать, можно и не дождаться.
Если выступать перед людьми может принц, почему не может крестьянин? Только потому, что его мнение не понравится большинству? Это не значит, что он неправ.
– Эй, парень!
Вот и первый охранник. Молодой слуга Грибного Короля сам не понял, кому принадлежал кулак, лишивший его сознания.
Якоб бежал по коридорам.
Слуг Грибного Короля во дворце было немного. Никто не ожидал, что дворец удастся захватить, что король Вальтер его оставит без боя. Поэтому по плану все слуги Гибного должны были быть на площади, а принц – выступать с импровизированной трибуны. Захват дворца стал неожиданностью, поэтому, в восторге от собственной удачи, мятежники не подумали о том, что дворец надо еще и охранять.
– Дитрих?!
Да, на балконе, перед ревущей толпой выступал старый знакомый Ирмы, красавчик Дитрих.
Гость подлого дяди Вольфганга.
Слуга Грибного Короля.
И тот, кто подчиняется лесной нечисти, объявляет себя спасителем народа от короля Вальтера?
– Вперед, – шепнули сзади.
Ирма шагнула на балкон. Ноги подкашивались.
– Вот она! – Дитрих обращался к толпе. – Моя избранница! Та, о которой говорило пророчество! Ирма – дочь короля Вальтера!
Повисло недоуменное молчание. Ненадолго.
– Она отрекается от своего отца-колдуна и вместе со мной поведет нашу страну к счастью! Ведь так, милая?
Дитрих наклонился к Ирме. С площади, наверное, казалось, что молодой красавчик нежно целует свою невесту. На самом деле, он даже не дотронулся до девушки, и выражение лица у него было такое… Как будто сама мысль о поцелуе с девушкой для него мерзка и отвратительна.
Хотя задумай он поцеловать ее, Ирму бы стошнило. Уж лучше – живую жабу.
К какому счастью приведет он страну?
– Так, милая?
Каблук приторного красавчика вонзился в ступню девушки.
– А!.. – вскрикнула она.
– Да! – подхватил принц.
– ДА!!! – поддержала толпа.
– Даже дочь отреклась от Вальтера! Будем ли мы по-прежнему подчиняться ему?
– Нет!!!
Ирму утащили с балкона.
– Молодец. Хорошая девушка. – Паскудный Леонард хлопнул ее по попке. – Можешь пока посидеть со своим приятелем.
Девушку протащили по коридорам и втолкнули в какую-то комнатку. Пустую. Если не считать связанного и избитого Рудольфа.
– Если бы я знал, – герцог цу Юстус отвернулся от белесого кокона, – что короля Вальтера так легко будет убить, я бы сделал это давно.
– Не все, что выглядит легким, легко дается… – напряженно проговорил-пробулькал Грибной Король.
– Ну хорошо, хорошо… Скоро ты его переваришь?
– Еще даже не начал. – Грибной Король пошел волнами. – Что-то не так… Что-то не так…
Цу Юстус и цу Гольденберг пристально смотрели на корчащегося Короля, пытаясь понять, что с ним происходит. Они не подумали, что тело Короля находится в нескольких местах.
Кокон, поглотивший короля Вальтера с подручными, заколебался и лопнул.
Видимо, внутри него было сухо, потому что никто из трех человек не намок. Разве что Август цу Гроссабгрунд задыхался, жадно хватая воздух.
На его сиплое дыхание начали оборачиваться заговорщики…
Король Вальтер не стал ждать и произносить высокопарных речей.
Негромко, для такого монстра, хлопнул пистолет короля. Раз и другой.
Две пули с чмоканьем вошли в тело Грибного Короля, оставив рваные дыры.
Все напряженно уставились на него.
Он постоял неподвижно… Покачался… Сдулся, превратившись почти в человека, рыхлого, белого, голого. Разве что вокруг бедер была намотана рваная тряпка.
Грибной Король наклонил голову и посмотрел на раны:
– Интересно, как вы хотели убить того, у кого нет ни сердца, ни вообще уязвимых органов?
Короля Вальтер зло улыбнулся:
– Как и любую плесень. Сдавайтесь, герцог. Ваш хозяин уже мертв. Скоро его слуги станут нормальными людьми. Вы проиграли.
– То есть как – мертв? – Резкое крушение планов после уже упавшего в руки выигрыша ввело герцога в ступор. Он цеплялся за последнюю надежду: Грибного Короля на самом деле нельзя было убить пулей.
Нельзя. И тем не менее Грибной Король умирал.
Он раздулся в белый шар, лицо человека полностью исчезло. Потом медленно вернулся обратно в человеческое тело… Осел в невысокую кучу и замер. Белая кожа, начиная от ран, пошла серыми пятнами.
– Все, – констатировал король Вальтер.
– Медные пули? – мертвым голосом проговорил герцог.
– Медные пули с медным купоросом внутри. Вы проиграли, герцог.
Цу Юстус неожиданно улыбнулся-оскалился:
– Но и вы не выиграли, ваше величество. Я остался. И вы не учли две вещи.
– Вы остались ненадолго. – Король кивнул, и гвардеец поднял пистолет, целясь в герцога.
Ирму оставили в запертой комнате, для надежности привязав к креслу. Она подергалась, но витой шнур, похоже, срезанный со штор, держал надежно.
– Что, госпожа Ирма, – раздался свистящий шепот. – Мне опять не удалось вас спасти?
Рудольф был перевязан, как колбаса и сильно избит. Рассеченная губа, заплывший глаз, синяки на лице, в добавление к старым, уже пожелтевшим.
– Рудольф… – Ирма почувствовала неожиданную жалость. Этот немолодой уже гвардеец примчался ей на выручку, вышел один против всех… Все ради нее. Пусть он и проиграл.
Какая женщина не оценит?
– Я не могу вам помочь… – всхлипнула она.
– Не надо мне помогать, – криво улыбнулся Рудольф. – Гвардеец я или нет?
За спиной Якоба остались длинные коридоры, шесть бесчувственных заговорщиков и один мертвый. Сам виноват: слишком быстрый, успел отпрыгнуть от кулака. А вот от летящей статуи – не успел.
Оставалось совсем недалеко до балкона, как впереди распахнулась дверь.
Якоб еле успел сдержать удар. Девчонка крутанулась в его сторону, вытянув вперед руку со скрюченными пальцами.
– Лотта?
