Глава 17
Якоб протер глаза. Цвет зайца не изменился. Ярко-розовый, как цветок шиповника.
Парень осторожно начал привставать с телеги… Заяц недоверчиво покосился на него, шевельнул ушами, пожевал и неторопливо, можно даже сказать, вальяжно двинулся в сторону телеги.
– Ап! – Якоб промахнулся совсем чуть-чуть, пальцы почти задели уши необычной зверюги, но заяц скрылся под телегой. Якоб перегнулся через борт, посмотреть, куда он делся. Зайца не было.
Парень свесил голову вниз и осмотрел подтележное пространство…
– Кха!
Пронесшиеся мимо всадники подняли пыль, попавшую в глаза и рот. Якоб протер запорошенные глаза, склонился еще раз.
Зайца не было.
– Куда же он делся? – Якоб забрал флягу у бесцеремонно ухватившего ее Подмастерья и промочил горло.
– Кто? – Подмастерье улыбнулся.
– Да заяц.
– Да и пусть бежит, зелень красная, по своим делам. Подумаешь, заяц…
– Да вот что-то до сих пор розовые зайцы мне не встречались.
– Розовые? – Подмастерье взглянул на Якоба, как заботливая мать на внезапно заболевшего ребенка.
– Розовые. Заяц-то розовый был.
– Розовый?
– Ну да. Ты же сам видел…
– Да это отблеск такой был от солнца, вот и показалось.
Теперь уже Якоб посмотрел на попутчика с подозрением:
– Знаешь что, уважаемый. Может, тут где и были отблески от солнца… Но заяц был розовый. По-настоящему.
– Слушай, парень, розовых зайцев не бывает.
– Не бывает. Но этот был розовый.
– Да тебе показалось, парень. – Подмастерье был сама заботливость. – Ну сам посуди, если розовых зайцев не бывает, значит, их увидеть нельзя. А если ты видел розового зайца, значит…
– Значит, они все-таки бывают. Я видел его своими собственными глазами.
– Парень, – Подмастерье больше не улыбался, – запомни на будущее одну вещь: не все, что ты видел, есть на самом деле.
– Но…
– Запомни. То, что я сказал. – Подмастерье неожиданно улыбнулся: – А заяц и правда был. Я просто решил проверить тебя. Можно ли тебя убедить.
– Ну и как, можно?
– Да проще убедить зайца.
Копыта коней стучали по утоптанной дороге. От славного города Друдена, столицы королевства Нассберг, скакала по дороге к Враненбургу четверка монахов. Черные рясы, тяжелые сапоги, подкованные белой сталью.
Шварцвайсские монахи.
Задача перед ними была поставлена необычная.
Разоблачить колдуна, изловить ведьму, поймать особо хитрого вампира, проследить за дворянином, внедриться в монастырь, допросить священника – простые и понятные вещи. Но найти на дороге повозку, в которой едет крестьянин, о котором неизвестно ничего, кроме того, что он крестьянин? Ну, есть еще расплывчатое словесное описание, известен возраст и то, что едет он один. Так можно хватать каждого второго. Был бы он еще колдуном… Найти его было бы гораздо проще.
Монахи были настроены на поиск молодого парня, поэтому мимо случайно попавшейся им по дороге повозки проскочили не останавливаясь.
Во-первых, в ней ехали двое, и один был явно немолод. Во-вторых, судя по тому, что первый отпивал из фляги – и явно не воду, а второй перегнулся через борт – видимо, тошнило, ехала эта пара с какой-то гулянки. Навряд ли тот, кого они ищут, стал бы напиваться.
Монахи скакали по дороге.
Станут они останавливаться ради каждого встречного.
Впереди – стоянка для проезжающих, вот там они опросят каждого, кто им подвернется.
– Доброе утро, ваше величество!
– Прекрати ухмыляться.
– Я не ухмыляюсь, ваше величество.
– Если я стою к тебе спиной, это не значит, что я не вижу твою физиономию!
– Как скажете, ваше величество.
– Сядь и прекрати это солдафонство.
– Как прикажете…
– Сядь.
Пауза, молчание, скрип кресел.
– Ты знаешь об одной моей личной проблеме.
– Как сказать, ваше величество.
– Не знаешь?
– Не уверен, что она – ваша личная. Знаете, если вы потеряете корону, многим придется несладко. Мне совсем не улыбается опять ночевать под лесным кустом.
– Хорошо, что ты понимаешь всю серьезность… прекрати ухмыляться!
– Да, ваше величество.
– Вот так-то лучше. Итак, мне стало известно, что моя личная проблема попала в руки аристократии.
– Ого… Пойду-ка я посмотрю, не заржавел ли мой старый кистень.
– Не все так просто. У нас есть по крайней мере месяц.
– Уф… Как-то даже дышать легче стало. Всего-то и делов – обыскать три сотни родовых замков и без счета особняков, усадеб, охотничьих домиков… За месяц.
– Ирма – в столице.
– Ирма?
– Ты не знаешь. Я узнал, кто она такая. Ирма цу Вальдштайн, росла в семье управляющего Штайнцем и окрестностями.
– Так… Значит, она – в столице. Разумеется, эта неважная информация ко мне не поступала. А зачем? Если есть наши славные монахи, которые разнюхают, разведают, поймают, приведут. А тебе, цу Гроссабгрунд, и твоим ребятам – гонять по улицам лигистов и вагантов…
– Монахи тут не помогут. Есть сведения, что меня хотят обвинить в колдовстве, поэтому лишний раз задействовать их не нужно. Твоим ребятам есть шанс поработать не только шпагами.
– У какой из ветвей аристократии девушка? Новая династия? Старая? Может, Лига?
– Последнее время между ними нет различий. Такое чувство, что даже давние враги, которые, будь их воля, перестали бы носить штаны только потому, что их носит оппонент, даже они объединились против меня.
– Так кто?
– Цу Юстус.
– Цу Юстус?! Так он же…
– Да, даже старые верные люди могут оказаться недостаточно верными.
– Прикажете…
– Даже не думайте. Арестовать старого сподвижника, даже если он давно перестал быть таковым, – значит, лишиться и тех немногих, кто еще стоит за мной.
– Так что от нас требуется?
– Найти девушку. Ее нет в особняке, он ее спрятал. Найдите девушку. Найди ее, Август.
– Да, ваше величество.
Накануне вечером, в одном из темных переулков Друдена.
– Откуда только в нашем городе берутся такие красивые девушки?
– Господа, пропустите…
– И как же зовут таких красивых девушек?
– Господа, позвольте…
Молоденькая горожанка с мольбой посмотрела в сторону проходящего мимо патруля городской стражи. Четверка молодых дворян окружила девушку, прижала ее к стене и не давала прохода. Пока они просто веселились и зубоскалили, но девушке было понятно, что еще немного, и ей предложат то, что она позволяла только мужу. А все знали, как быстро у пьяной дворянской молодежи веселое безобидное заигрывание превращается в жестокое насилие, когда им отказывают.
Дворяне не привыкли к отказам.
– Патруль! – отчаянно вскрикнула жертва. По сути, именно городская стража должна примирять дворян и горожан в случае разногласий.
Должна.
– Проваливай! – Заводила компании, высокий, стройный юноша, красивый и, наверное, даже добрый, если общается с равными, не глядя бросил в сторону патруля золотой.
– Спасибо, господин! – Командир патруля, старый опытный стражник, наступил на монету и, отвесив затрещину потянувшемуся за ней молодому, спрятал в пояс. – Доброго вечера.
– Ай-я-яй, как нехорошо! – Заводила наклонился к лицу испуганной девушки. – Как нехорошо звать патрульных, когда с вами хотят пообщаться четверо вполне пристойных и богатых юношей. Мы ведь всего лишь хотим узнать твое имя, юная прелестница.
Конечно. Только имя. Для начала.
– Так как же тебя зовут?
– Отпустите девушку, – произнес позади дворян скучный голос.
– Мне кажется, или кто-то осмелился указывать мне, потомку славного рода Гольденхиршей, что я должен делать?
В голосе заводилы начала просыпаться та самая агрессивность, которая появляется у тех, кто не привык к отказам.
– Совершенно верно, – согласился тот же голос.
На улице стоял невысокий немолодой, лет тридцати пяти, мужчина. Треуголка, шпага, черный, без украшений и вышивки костюм.
Нет, не костюм.
Мундир.
– В нашем городе просто ступить некуда, чтобы не наткнуться на отбросы из личной гвардии короля!
Не самая лучшая фраза для начала знакомства, но численный перевес, вино и привычка к безнаказанности не позволили молодому цу Гольденхиршу правильно оценить ситуацию.
– Возможно, – не стал спорить гвардеец, – но я хотел бы, чтобы вы выполнили мое требование…
Девушка попыталась вырваться, но один из друзей Гольденхирша ухватил ее за руку.
– …Кроме того, – продолжал гвардеец, – ваши слова могут привести вас в суд.
– В суд?! Ха! В суд обращаются лишь те, у кого нет ни силы, ни мужества решить свои затруднения по-мужски!
– Что же вы полагаете «мужским» способом?
– Дуэль!
Гольденхирш выхватил шпагу и сделал несколько красивых выпадов в сторону гвардейца.
– Или ты не умеешь драться?
– Не умею, – хладнокровно заметил тот.
Четверка дворян весело расхохоталась.
Гольденхирш еще раз махнул шпагой…
– Нападение на гвардейца, – монотонно произнес его спокойный противник.
Свистнула сталь, черный платок отер клинок, шпага гвардейца исчезла в ножнах.
Замерший на мгновение Гольденхирш медленно упал на колени. Завалился на бок. Его шпага со звоном покатилась по булыжникам. Кровь из разрубленного горла потекла черной лужей.
Солдаты личной гвардии короля действительно не умели драться. Только убивать.
Бывшая четверка, ставшая троицей, спрятала шпаги:
– Да тебя засудят!
Утренние лучи осветили нос спящей Ирмы. Девушки сморщилась, чихнула… Открыла глаза.
Надо же, она проспала всю ночь в кабинете. И ведь выпила совсем немного вина…
Ирма с недоверием рассмотрела пустой бокал. Да нет, это не она… Слуги выпили. Точно, слуги. Пока она спала.
Девушка вспомнила предыдущий день. Вернее, вечер. Своего разумного рассудительного дядю, который убедительно доказал ей, что Якоб – просто обманщик. Охотник за деньгами.
Правда, крестьянин тоже был очень убедителен… Но не дядя же ей соврал, в самом деле! Ему-то зачем?
Значит, все – вранье.
Ирма вспомнила маленькую булыжную площадь деревни с забавным названием… Кляйнелам. Бело-черные дома с острыми крышами… Колодец на площади…
Колодец желаний.
Жаль, что сказок не бывает. Так хотелось бы, чтобы ее желание исполнилось…
Ирма зажмурилась и вспомнила загаданное.
Принца. Высокого, красивого. С золотыми волосами и синими глазами.
В комнате что-то прошуршало. Девушка открыла глаза.
В дверях кабинета стоял принц.
Высокий, красивый. С золотыми волосами и синими глазами.
