ГЛАВА 28
ШПАГИ ЗВОН И СВИСТ КАРТЕЧИ
Шаги, шаги… Они практически не слышны. А я уже, честное слово, так устала. Кажется, этот коридор никогда не закончится! Сколько ж можно? Ну давайте я еще раз книги руками похватаю, от этого что-нибудь изменится?
Не глядя, я сделала шаг в сторону, коснулась рукой стеллажа и, не замедляя ходу, вскользь провела ладонью по книгам. Разумеется, ничего не произошло. А чего можно ожидать? Что вдруг проявится вход в зал с пирамидой (как она там называется? Сердце Замка?) и я увижу Анхелику и Ллевеллина?
Хотя от последнего я бы не оказалась. Вот так бы и кинулась на него, на шее повисла и грозно спросила:
— Ты меня действительно любишь?
Вот только не светит мне это, совсем не светит.
…Яркий свет резанул по глазам. От неожиданности я зажмурилась, вскинула руку, закрывая лицо, а когда наконец проморгалась, поняла, что стою на пороге столь знакомой комнаты, в центре которой возвышается на туманном облаке небольшая модель Замка. А рядом с нею — Ллевеллин и Анхелика…
Встретились, называется.
А все благодаря одному не в меру инициативному асу.
— Хочешь сказать, ты этого не желал?
И была госпожа Анхелика, как всегда, в своем репертуаре. Уж не знаю, что они там с Ллевеллином не поделили, но скандал она ему устраивала капитальный. С визгом, ором и чуть ли не битьем морды лица одному отдельно взятому Рыцарю.
Услышав мои шаги, девушка вздрогнула, запнулась на полуслове, не закончив какую-то ветвистую фразу, и уставилась на меня.
— Кого я вижу, — недобро улыбнулась она. — Вот только не скажу, что рада.
Черное облако за ее спиной булькнуло и покачнулось.
— Взаимно, — не осталась я в долгу.
— Вот только эта встреча ненадолго, — отчеканила Анхелика не сводя с меня ненавидящего взгляда. Короткий взгляд в сторону Ллевеллина и жесткое: — Убить ее.
Сердце сбилось с такта. Я ждала чего угодно: очередных криков, визгов, воплей, но не такой спокойной и деловитой фразы. Я сглотнула комок, застрявший в горле, перевела потерянный взгляд на Ллевеллина, а он вдруг криво усмехнулся:
— Не буду.
И в зеленых глазах практически впервые не тоска, а упрямое спокойствие.
А вот Анхелика этого совсем не ожидала. Смазливую мордочку залила мертвенная бледность.
— Ты со мной споришь?! — От ее колоратурного сопрано у меня аж уши заложило. — Да как ты смеешь?! Я — Хозяйка Замка, ты обязан мне подчиняться!
— Я подчиняюсь Хозяйке, — пожал плечами Рыцарь. — И боюсь, это не ты.
— А кто? — не выдержала девица. — Она, что ли?
— Не знаю. Вот только ты посвящение Хаоса не прошла.
От ледяного тона, которым произносились все эти слова могла бы замерзнуть небольшая Антарктида. Крошечная такая, но практически настоящая. Ну а Анхелику так просто затипало:
— Да как ты смеешь?! Да я…
Ой, он меня защищает! Честно-честно! Боже мой, какая прелесть, прелесть, прелесть! Я сейчас буду верещать и радостно прыгать на одной ножке!
Ну куда меня заносит, а? Гелла, веди себя прилично!
Так. Принимаем серьезный вид и спокойненько слушаем, что же будет дальше. Нет, не слушаем. Говорим точно и четко. Ибо не фиг — она сейчас покусает бедного мальчика, и где я потом лекарства от бешенства возьму?
— А что ты? Ллевеллин ясно сказал. Ты — не Хозяйка.
— А мне плевать, кто и что говорит! — взвилась Анхелика. — Я — Хозяйка! И мне плевать, что я не могу поймать это чертово облако! До этого я колдовала — и сейчас у меня получится! Я Хозяйка Замка и…
Всегда считала, что она истеричка. Сейчас расплачусь.
Додумать, что еще можно ляпнуть, дабы эта девица окончательно с тормозов слетела, я не успела, к сожалению, — Анхелика вскинула руку, словно призывая на мою несчастную голову все громы и молнии небесные.
Прошла минута. Вторая. И ничего не произошло. Неудавшаяся Хозяйка замерла, ошарашенно уставившись на собственную руку:
— Не поняла, в чем дело? Я же колдовала раньше! И у меня получалось! Я делала все это… — Кажется, у нее началась истерика. — Я… Я не хочу домой! Я там ничего не забыла! Меня там никто не любит! Я никому не нужна, я…
А у меня тут же пропал весь задор.
— А как же Бернардо? — тихо поинтересовалась я.
Анхелика замерла, вскинула на меня голову.
— Что Бернардо? — язвительно обронила она.
У меня получилось выдавить улыбку. А слова сами пришли на язык:
— Мне кажется, он по тебе скучает, и ты ему нужна…
Биение сердца грохотом отзывалось в ушах.
Неприятное жжение в пальцах. Ладонь горит огнем. Не понимая, что происходит, я вскинула руку. Синеватый дымок вырвался из-под ногтей, обвил спиралью замершую как в стоп-кадре кинофильма Анхелику… И все пропало. А я вдруг поняла, что сижу на краешке кровати своей комнаты в Замке. А рядом стоит, опустив голову, Ллевеллин.
