ГЛАВА ШЕСТАЯ
Отличительной чертой продукта является отсутствие четкой привязки к определенному месту. С периодичностью в полчаса продукт создает портал, ведущий в случайно выбранное место на поверхности исследуемой планеты, и перемешается в случайно выбранную точку. Возможна настройка периодичности перемещений по желанию пользователя.
Все это позволяет считать продукт оптимальным инструментом для исследования планет земного и неземного типа.
Техническое руководство по использованию продукта «КИНС 6.1»
Дожидаться, когда наступит вечер и гостям предложат отведать странного напитка, не хотелось. Тем более что, судя по словам эльфа, той же Летисии ничего предлагать не будут. Прибьют, к Тьме, и слова сказать не успеешь.
Идея, предложенная Элиашем, была проста до безумия. Именно поэтому и могла сработать. Эльф предлагал прикинуться частичками кынсы, сделать вид, что они выводят дриаду из лагеря вроде как для уничтожения, и спокойно сбежать.
Матей задумчиво нахмурился:
— А как мы докажем, что мы — такие же, как они?
Элиаш только плечами пожал:
— У тебя доказательство — на затылке. У меня — татуировки похожие. Думаю, я смогу все это замаскировать под часть общего существа.
— А ты не можешь сейчас просто взять и сломать это все? — не успокаивался вудаш.
— Издеваешься? — фыркнул эльф. — Я и так еле разобрался. Тут, чтобы понять, что и где ломать, нужно часов шесть сидеть. И специалист по ломанию должен быть лучше меня.
— Если я умру, считайте меня кынсом, — мрачно вздохнул вудаш. Но больше вопросов не задавал.
Из палатки они выходили по очереди. Сперва осторожно выскользнул Матей. За ним прошла дриада. Эльф замыкал процессию. Дракон у входа дернулся было, чтобы остановить путников, но в последний момент замер, недоумевающе поводя головой. Что именно его остановило, змей толком так и не понял.
Элиаш боялся одного — встретить тех кынсов, что привели их в лагерь. Если остальным после общения с драконом можно внушить, что перед ними их родичи, то поверит ли в это недавний знакомый… В этом эльф сомневался. В конце концов, эта частица могла запомнить, что Элиашу еще не вживляли механизм-орган, а Матей еще не перерожден.
Дриада, как и договорились, чинно шагала следом за вудашем, опустив взгляд в землю и периодически вытирая с щек несуществующие слезы. Все ее лицо изображало страх и раскаяние.
Один раз дорогу заступила троица мрачных парней, но Элиаш протянул руку — по линиям татуировки на запястье заплясали алые и золотые огоньки, — обронил несколько коротких непонятных фраз, и путешественников пропустили.
Они уже почти вышли за территорию лагеря, когда под ноги дриаде вдруг метнулся небольшой меховой шар.
— Мяу! — радостно взвизгнула девушка, подхватывая заглота на руки.
На нее мгновенно уставились любопытные глаза. Казалось, все население лагеря смотрит на нежданных гостей.
— Идиотка! — прошипел Элиаш, толкая дриаду в плечо. — Бежим!
Перешагнуть границу лагеря беглецы не успели. Мир вдруг подернулся зеленоватой пеленой, а когда та пропала, эльф понял, что нить направления к Караиму в очередной раз сместилась. Но в любом случае оставаться в гостях у кынсов путешественники не собирались. Тем более что местные жители приближались к ним не с самыми добрыми намерениями. И чтобы понять это, совсем необязательно уметь читать чужие мысли.
Честно говоря, Летисия не думала, что в происходящем виновата она одна. Если Элиаш не смог толком притвориться местным, то незачем грешить на дриаду. Но кто этих эльфов поймет?
Времени, чтобы рассказать, кто виноват, а кто не очень, у случайной троицы попутчиков (Мяу можно не считать) не было. Похоже, кынсы вознамерились вернуть беглецов любой ценой. Они мчались за убегающими, не отставая ни на шаг.
Кто-то уже почти догнал Летти, она практически чувствовала, как ей на плечо ложится рука…
— Время! — Громкий крик разнесся по лесу.
Дриада вздрогнула от неожиданности и, споткнувшись, упала. Ждать от преследователей можно было чего угодно, так что девушка сделала попытку встать и с удивлением обнаружила: кынсы замерли на некотором расстоянии от беглецов, не пытаясь приблизиться.
— Время, — тихо повторил стоявший ближе всего к Летисии кынс — тот самый, что привел путешественников в лагерь. Змеехвостый встретился с перепуганной дриадой взглядом и чуть улыбнулся: — Мы еще увидимся.
Преследователи медленно развернулись и скрылись в гуще леса. Потрясенные беглецы так и остались стоять с раскрытыми ртами.
— Бред какой-то, — мрачно сообщила Летисия, стряхивая прилипшую к одежде палую листву: не хватало еще, сбежав от кынсов, погибнуть от такой чепухи.
— Что именно? — Эльф протянул ей руку, помогая встать.
— Все! Сперва они спокойно нас пропустили, мы уже почти вышли, потом… Ладно, потом им не понравилось, что я подняла Мяу. Они поняли, что вы не кынсы, и погнались за нами. Но я не могу понять, почему они оставили нас в покое? Просто так развернулись и ушли! Бред какой-то!
Замерший неподалеку Матей пожал плечами:
— Они что-то сказали про время… Только я так и не понял что. Опаздывали куда-то, наверное?
— Свет его знает, — вздохнул эльф. — Может, и опаздывали.
— Ой, а я поняла! — внезапно ахнула Летти.
— Что поняла? — повернулись к ней оба парня.
— Кого боялись трау! Они, скорее всего, считали чудовищами не этих… людей, а кынсов!
— Ну, может быть, — не стали спорить ее собеседники.
В отличие от двуногих, занятых какими-то своими, не особо важными проблемками, заглот был загружен делами по самое не хочу. С одной стороны, требовалось срочно что-нибудь поесть. А с другой — оставлять только что найденных друзей одних как-то не хотелось. Вдруг опять пропадут, кто их знает? После небольшого раздумья было решено выяснить, в какую сторону эти беспомощные двуногие направятся, а после этого заняться делами более насущными. Поесть, в конце концов.
Пушистый шарик, спрыгнувший на землю, когда путешественники убегали от кынсов, подкатился к Летти и заскакал перед нею, просясь на руки. Девушка, не раздумывая, подхватила заглота, а Элиаш наконец смог заняться делами.
Эльф все еще подозревал, что ему лишь показалось, что нить направления, ведущая к Караиму, сдвинулась, однако сейчас, прислушиваясь к собственным ощущениям, он чувствовал, что так оно и было: неизвестно как это произошло, но кынсы, похоже, каким-то образом умудрилась переместиться из одной части леса в другую. Хотя, конечно, нельзя сказать, что было покрыто очень уж большое расстояние.
Хорошо все-таки, когда чувствуешь, в какой стороне твой дом.
Матей, кажется, тоже задумался о чем-то своем. Парень озабоченно оглядывался по сторонам, что-то чуть слышно бормоча себе под нос.
— В чем дело? Что случилось? — заинтересовалась дриада.
— Н-не знаю, — задумчиво протянул вудаш. Помолчал и добавил: — Подождите, я скоро.
И, не дожидаясь ответа своих спутников, водяной шагнул вправо и скрылся за деревьями. Эльф удивленно покосился на дриаду, но та лишь плечами пожала: она не больше Элиаша понимала, что происходит.
Матей вернулся через пару минут. Какой-то спокойный, умиротворенный, благодушно махнул рукой:
— Пошли.
Вудаш вывел своих спутников к небольшой речушке, махнул рукой в сторону мутноватой воды:
— Вот.
— Что «вот»? — удивленно спросила Летисия, поглаживая заглота.
Матей глубоко вздохнул:
— Я не знаю, как эти лесовы кынсы это сделали, но… В общем, мы находились где-то в неделе пути до моего Истока, а сейчас… Короче, если пойдем вверх по течению, завтра к вечеру будем на месте.
— В смысле, возле твоего Истока? — на всякий случай уточнила дриада.
Что именно под этим словом подразумевал вудаш, она приблизительно понимала, но мало ли.
— Угу.
— Тогда пошли! — ожила Летти. — Долго мы здесь еще будем стоять?
Заглот, убедившийся в том, что направление движения выбрано и менять его не собираются, сбежал в первые же десять минут и догнал путешественников уже ближе к вечеру.
После ночевки на небольшом островке, созданном все тем же вудашем, на рассвете путешественники вновь отправились в путь. Внезапно девушка ойкнула и схватилась за щиколотку.
— В чем дело? — оглянулся на нее эльф.
— Не знаю, болит что-то… — Дриада осторожно закатала брючину и удивленно уставилась на свою ногу.
Щиколотку, под кожей, обхватила тонкая зеленоватая нитка. Вокруг нее разместилось несколько крохотных зеленых листочков.
— Что за дрянь? — недоуменно протянула девушка, отдирая один из листков. — Ой! — На ноге выступила капля крови.
Летти стерла пальцем кровь. Под кожей явно чувствовался какой-то бугорок.
— Вы что застряли? — вернулся к ним Матей.
Летисия молча ткнула пальцем себе в ногу. Вудаш присмотрелся и простонал:
— И где ты умудрилась найти лентовку?
— Что? — непонимающе уставилась на него дриада.
— Вот это ты где подхватила? — зло рявкнул водяной, ткнув пальцем в зеленую ниточку.
— Не знаю.
— Понятно, — скривился он. — Садись, будем убирать, а то к вечеру без ноги останешься.
Путешественники расчистили небольшую площадку от травы и листвы, и хлюпающая носом дриада осторожно села на землю. Вудаш опустился на колени рядом с ней, медленно прикоснулся к зеленым листикам на щиколотке:
— Сейчас будет больно…
— У-у-уй! — взвыл Элиаш, которому дриада вцепилась в плечо обеими руками. — Ты мог ее не предупреждать?!
Матей не ответил. Ласково провел кончиками пальцев по ниточке — дриада зябко передернула плечами — и что-то чуть слышно пробормотал.
Ничего не происходило, но дриада вдруг истошно взвизгнула, задергала ногой, принялась отталкивать водяного:
— Прекрати, прекрати, мне больно!!!
— Держи ее! — рявкнул вудаш.
Девушка извивалась как бешеная, дергалась так, словно ее убивают… А потом вдруг тихо всхлипнула и обмякла в руках у Элиаша.
— Все, — сказал вудаш, вытирая пот со лба.
Крошечные листики на щиколотке у дриады засохли и опали бурым пеплом.
— Больно же, — хлюпнула дриада.
— Ничем не могу помочь, — фыркнул вудаш, отряхивая ладони.
Эльф отпустил Летисию и обратился к Матею:
— А… ты что вообще сделал?
— Воду из растения убрал. Всю. А больно было, потому что, когда лентовка в тело впивается, разграничить ее влагу и чужую очень трудно.
— Ага, тебе трудно, а я теперь ходить не смогу, — обиженно протянула дриада.
Матей отмахнулся:
— Сможешь. Вот если бы я ее не убрал, тогда бы ногу пришлось отрезать. А так поболит и пройдет. К вечеру.
— Спасибо, успокоил, — мрачно хмыкнула Летти, вставая.
Мяу, о котором все попросту забыли, напоминающе ткнулся ей в ногу. Больную, разумеется.
Девушка, тихо подвывая, так и упала на землю, потирая щиколотку:
— Издеваетесь вы надо мной, что ли?!
— Никто над тобой не издевается, — отрезал вудаш. — Пошли уже, а? Нам надо до Истока до вечера дойти, иначе опять ночевать в лесу придется: внутрь никто не пустит.
— Я никуда не пойду, — отрезала дриада. — У меня нога болит.
Вудаш беспомощно посмотрел на эльфа, тот только плечами пожал.
Нести дриаду пришлось именно Элиашу. Нести, не обращая никакого внимания на надоедливые напоминания: «Резерв организма составляет менее четверти от нужного количества энергии. Убедитесь в необходимости подобных нагрузок».
Попытки отключить голос на этот раз ни к чему не привели. То ли Элиаш мало учился, то ли сейчас просто была не та ситуация, то ли еще что… В любом случае приходилось терпеть.
В отличие от него, Матей шагал налегке. Нести дриаду он отказался сразу и наотрез. Тащить заглота было не нужно — Мяу и сам прекрасно катился вперед, раскидывая палую листву, подскакивая на кочках и огибая торчащие корни. И не было ему никакого дела до всяких там лентовок.
Несколько раз Матей останавливался, смачивал ладони водой из реки, что-то чуть слышно бормотал, а в ответ на вопросы страдающей дриады (надо же девушке узнать, что происходит?!) только махал рукой.
Путешественники шли весь день. Уже начало смеркаться, когда вудаш внезапно замер и отрывисто обронил:
— А теперь не мешайте мне.
Вставшая несколько минут назад на ноги дриада недоумевающе нахмурилась: она-то ему точно не мешала. Да и вообще, Матей обещал привести всех к себе домой. А сейчас, когда вокруг ни малейшего намека ни на какое селение, вдруг останавливается и начинает командовать. Что касается эльфа, то он пока с выводами не спешил.
Водяной плавно опустился на колени, коснулся поверхности воды, а вслед за тем осторожно поднял руку вверх. Летисия ойкнула, разглядев, как за его пальцами потянулся толстый водяной жгут.
— Подойдите сюда. — Голос вудаша звучал хрипло. — Только все вместе.
Дриада подхватила на руки замершего Мяу, эльф подхватил девушку под руку, и они дружно шагнули вперед.
Водяной между тем встал, и жгут послушно последовал за ним.
Еще пара мгновений — и вся компания стояла рядом, а водяная лента начала медленно их обвивать.
— Ой! — начала было дриада.
— Не бойся, все нормально. — Теперь в голосе водяного звучало напряжение.
Стук сердца отзывался в ушах колокольным звоном, становилось трудно дышать… Девушка уже была готова начхать на все предупреждения и закричать в полный голос, как все вокруг исчезло. Летти мотнула головой и обнаружила, что их компания находится в огромном пузыре, стенки которого были образованы водой.
— А теперь пошли вперед. И ради Тьмы, — вудаш почти кричал, — ничего не трогайте!
— Но там же, впереди, река! — не выдержала Летисия.
— А нам туда и надо, на ее дно.
Прокатившись до реки, пузырь плавно погрузился в воду. Дриада, которая от любопытства даже забыла про больную ногу, зачарованно оглядывалась по сторонам: стены созданного вудашем шара стали прозрачными, и сейчас, когда тот погрузился в реку, девушка получила возможность осмотреться. Под ногами клубился донный ил, вместо травы простирались заросли сиренево-зеленых водорослей. Мимо проплывали, вальяжно помахивая плавниками, рыбы. Самые обычные, двух- и трехголовые, они казались дриаде сошедшими со страниц старинных книг. Одна, особо заинтересовавшаяся странниками рыбина попыталась просунуть голову в воздушный пузырь, поняла, что выжить в таких условиях будет невозможно, и рванулась назад, чудом не распоров острыми плавниками тонкую, созданную вудашем пленку.
— Нам далеко идти? — осторожно поинтересовался эльф.
— Не особо. Скоро будем на месте.
— А разве мы не должны были уже перейти реку и выйти на другой берег? — влезла в разговор отвлекшаяся от разглядывания рыб Летисия.
— Внизу река намного больше и шире, чем наверху. Да и глубина у нее гораздо больше, чем кажется.
Честно говоря, эти слова дриаде ничего не объяснили, но она решила, что лучше уж помолчит, чем выставит себя дурочкой. Благо вокруг было еще столько всего интересного.
Вот проплыла новая рыба: полосатая, одноголовая, но с дополнительной парой глаз — на хвосте. Вот проползло по дну, щелкая клешнями и прячась в водорослях, бордовое существо, больше всего напоминающее похудевшего ушана без шерсти. Вот покатился по илу крошечный, не больше сидящего на руках у Летисии Мяу, шар, по поверхности которого бегали небольшие молнии — и как он вообще мог существовать под водой?
Город появился, когда дриада уже устала удивляться. Казалось, он сам собою возник из сиреневато-рыжей воды, соткался из туманного марева.
Исток, к которому так стремился вудаш, весьма напоминал хаотичное скопление башен. Самых разнообразных: тонких шпилей, на верхушках которых какой-то шутник поместил флюгеры; крупных зубчатых башен, построенных словно бы для того, чтобы помешать нападению неведомого врага; неопрятных нагромождений камней, больше похожих на позабытую кем-то россыпь булыжников, чем на башню. Странный это был город. Странный хотя бы потому, что на улицах его — ну или возле башен — не было видно ни одного жителя.
А вот Матей при виде родных пенатов почему-то заволновался:
— Быстрее! Ну?! Еще чуть-чуть, и мы просто опоздаем!
С точки зрения дриады, беспокоиться было не о чем. Дойти до этого Истока они в любом случае успеют, а раз так, то к чему паниковать?
Как бы то ни было, вудаш не успокаивался ни на мгновение:
— Да быстрее вы! Время же уходит! Еще чуть-чуть, и его просто закроют!
Пройти оставалось всего ничего: пара шагов, не больше, до стен ближайшей башни, когда парень внезапно замер и облегченно выдохнул:
— Успели.
Дриада и эльф удивленно переглянулись: они пока что ничего не понимали. Вудаш между тем шагнул вперед, осторожно коснулся обеими ладонями гладкого камня стен и чуть слышно пробормотал какие-то слова.
Словно в ответ, один из камней сдвинулся в сторону. Водяной удовлетворенно хмыкнул, засунул руку в образовавшуюся дыру и, благодушно обронив:
— Добро пожаловать в Исток! — что-то там повернул.
Раздался дикий скрежет, дриада, зажмурившись, закрыла уши руками… А когда отвела ладони и открыла глаза, увидела, что все изменилось до неузнаваемости.
Город покрывал прозрачный купол. За его пределами простиралось дно реки, колыхались водоросли, плавали рыбы, а здесь же… По ничем не примечательным зданиям прошла волна света, раскрасив камни во все цвета радуги. Пропали серые тона. По улицам сновали, спеша по своим делам, многочисленные жители. Кто-то катил небольшую тележку, кто-то прогуливался, взяв под руку девушку. Бодро прошагала колонна детишек, сопровождаемая строгими воспитательницами.
— Вот это да! — воскликнула потрясенная Летисия. — Но как… Откуда это? Не было же вроде?
Вудаш только ухмыльнулся:
— Считай те развалины голограммой.
— Чем? — не поняла дриада.
— Специально наведенным миражом, видением, — ответил за Матея эльф.
Водяной, не ожидавший, что кто-то кроме него знает такие сложные слова, уважительно покосился на Элиаша.
— Матей, ты ли это?! — внезапно гаркнул прямо над ухом эльфа незнакомый голос.
Вудаш резко повернулся, автоматически положив руку на рукоять ножа, но, похоже, столь внезапно подобравшийся местный житель был неопасен. Матей шагнул к нему, радостно обнял:
— Гава, кого я вижу?! Ты уже из Дельты назад пришел?!
— Да нет, — отмахнулся названный Гавой. — Я туда пока только собираюсь.
Новый знакомец был крупный, крепко сложенный парень, на пару голов выше субтильного Матея. Длинные, до лопаток, белесые волосы были заплетены в косу, а на запястье красовался широкий кожаный браслет. — А ты уже сверху вернулся? Где остальная команда?
Матей помрачнел, поджал губы:
— Позже все расскажу, ладно? Мне сейчас к Олбраму надо.
— Как скажешь, — удивленно протянул Гава. — Если что, я в «Сиреневом драконе» буду.
— Договорились. — Матей радостно пожал ему руку. — Я с утра туда загляну… Пошли. — Это уже было сказано дриаде и эльфу.
Заглот спокойно спал на руках у Летисии, растекшись мягкой кляксой.
Кем бы ни был этот Олбрам, проживал он в самом центре вудашского города. Матей уверенно двинулся к нужному зданию, постучался. Через несколько минут послышались шаги.
Дверь распахнулась, и дриада, с нетерпением ожидавшая появления обещанного Олбрама (в конце концов, Матей ради встречи с ним даже не остановился поболтать со своим другом!), испуганно отшатнулась: на пороге стояла древняя старуха. Один глаз закрывало бельмо, седые космы были заплетены в кокетливые косички, а цветастые одеяния поросли мхом.
— Хто там пришел? — прошамкала старуха. — Кого река принесла?
Вудаш бережно подхватил костлявую ручку, прикоснулся губами к высохшему запястью:
— Здравия, тетушка Эрвина. Я к Олбраму с визитом.
Старуха невидяще прищурилась:
— Матоушек, это ты? Какими течениями?
Парень уточнил:
— По делу.
— Ну проходи, проходи, — посторонилась она. Вудаш шагнул было вперед, но женщина вновь нахмурилась: — А кто это с тобой? Из другого Истока, что ли?
— Да, тетушка Эрвина, — вздохнул водяной, пропуская новых знакомых в дом. — Из другого, совсем из другого.
Старуха расплылась в улыбке:
— Ну идите, идите… Олбрам у себя, как обычно.
Матей вежливо кивнул, ткнул пальцем в глубину комнаты и шепотом подсказал:
— Нам по лестнице наверх.
Подниматься на второй этаж пришлось долго: многие ступени были выщерблены, стены обветшали — казалось, пальцем дотронься, и все рухнет. И как только кто-то отваживается тут жить?
Второй этаж оказался более-менее приличным: выкрашенные в нейтральные тона стены, несколько металлических стульев, книжный шкаф — и как только здесь могли сохраниться книги, которые практически не сохранились наверху, над водой? В самой комнате никого не было, и Матей уверенно направился к виднеющейся в дальней стене двери. Постучал костяшками пальцев.
— Кто? — громко вопросил мужской голос.
— Олбрам, открывай, — потребовал вудаш.
Дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин: обнаженный до пояса, мрачный заспанный парень. На обоих запястьях красовалось по кожаному браслету, а кончик тонкой косички, свисающей на плечо, был окрашен в красный цвет.
— Ну открыл… Матей, это ты?! Уже вернулся? А притащил с собой кого? — поинтересовался парень, подбрасывая на ладони нож для чистки рыбы.
Вудаш только вздохнул:
— О них я и хотел поговорить… Они с верха.
Клинок выпал из руки пораженного Олбрама. Парень рванулся к лестнице мимо удивленных Летти и Элиаша, перегнулся через перила:
— Тетушка Эрвина, если спросят, меня нет! — Повернувшись к гостям, он прошипел: — В мою комнату, быстро!
Когда вошедшие в комнату плотно закрыли за собой дверь, хозяин рявкнул на оторопевшего Матея:
— Ты с ума сошел?! У тебя наверху что, мозги все выгорели?! Ты кого ко мне в дом привел?!
— Олбрам, я…
— Что «я»?! Ты сумасшедший, вот ты кто! Да если хоть один узнает, что сюда пришли верхние и я промолчал… Меня же прямо на заседании совета скормят муренкулам!
— Олбрам, я…
— Что «я»?! Я понимаю, ты о себе не думаешь! Ты же в двух походах был, можешь теперь браслет надеть! А о Ружке ты подумал?! Ей с позором как жить?!
— Олбрам…
— Что «Олбрам»? Уже двадцать оборотов как Олбрам! Или думаешь, твои два голоса в совете что-то решат?
— Да ты выслушаешь меня или нет?! — внезапно взорвался мямливший до этого Матей. — Да, я их сюда привел, но, по-твоему, я должен был бросить их внизу? Они мне жизнь спасли! Когда остальной отряд был просто вырезан этими лесовыми людьми!
На несколько мгновений в комнате повисла звенящая тишина. Было очень хорошо слышно, как дриада, дергая эльфа за рукав, тихо бормочет: «Элиаш, о чем это они? Что из того, что мы пришли?»
— Твой отряд уничтожен? — неверяще прошептал хозяин.
— Да, Свет тебя разорви! И я бы погиб вместе с Тимом и прочими, если бы не они!
По лицу Олбрама скользнула косая усмешка:
— Все никак ему не простишь.
— И что с того?! — взорвался вудаш. — Не прощу. Но я не мог оставить их наверху! Я понимаю, что совет не любит верхних, но можно хотя бы позволить им пару дней отдохнуть? Потом я выведу их наверх, и никто не узнает.
— А ко мне ты зачем их привел? — Впервые с момента начала разговора голос Олбрама прозвучал спокойно.
— А к кому мне их вести? Не к Ружке же.
Новая непонятная ухмылка.
— Не хочешь подставлять… Подожди! — вдруг ожил Олбрам. — Дай посчитаю: у Отмара шесть походов, у Абела — четырнадцать, у Фаустина — семь, у Ондржея — пять, у Флориана — девять, у Квидо и Душека — семнадцать на двоих… Да пара твоих. Ну, плюс мои пять. Это получается шестьдесят пять голосов… Тьма, еще пяти не хватает.
Матей задумчиво прищурился:
— Ты хочешь протолкнуть… Гаву можно взять, у него два похода.
— А ему доверять можно?
— Ручаюсь!
Олбрам радостно щелкнул пальцами… и опустил голову:
— Все равно еще три нужно. И то при условии, что все согласятся. Эх, кого бы найти?
Летти и Элиаш по-прежнему ничего не понимали. Мало того что имена были какие-то странные, так еще и эти «походы», «голоса»… Бред натуральный.
А Матей с Олбрамом вдруг переглянулись и в один голос выдохнули:
— Ружка!
Объяснять гостям, что же они имеют в виду, хозяева не стали. Через несколько минут после непонятного подсчета походов и голосов Матей и Олбрам перешли на перешептывание, из которого Летти и Элиаш слышали лишь отдельные слова и фразы:
— Совет… нам хватит… уровень… указ…
Пару раз раздавались непонятные смешки.
В конце концов Летисии, по-прежнему держащей на руках мирно спящего заглота, надоело стоять без дела, и она медленно пошла в обход комнаты. Тем более что ранее рассмотреть помещение у дриады не было никакой возможности: намного интереснее было слушать спор Матея и Олбрама.
Это была обыкновенная спальня. Небрежно застеленная узкая кровать с посеревшим от времени бельем. Возле узкого высокого окна — стол с примостившейся на уголке чернильницей. На краю — сложенный из бумаги журавлик. Рассказывали, что погибшие триста лет назад вместе с остальными птицами журавли выглядели именно так, но правда ли это — неизвестно.
Летти осторожно положила спящего заглота на стол, подхватила бумажную игрушку, медленно прикоснулась кончиком пальца к крылышкам…
— Ты плачешь?!
Девушка вздрогнула от неожиданно громкого вопроса эльфа. Вернув птицу на место, она через силу улыбнулась:
— Тебе показалось.
— Но…
— Я просто… дом вспомнила… У меня такой же журавлик был… Не знаю, увижу ли я его еще…
— Конечно, увидишь! — улыбнулся эльф, покосился на спорящих вудашей и шепотом признался: — У меня тоже такой был.
— В самом деле? — обрадовалась дриада.
— Да если я вру, чтоб мне света и тьмы не видеть…
— …и в лес никогда не зайти! — хихикнула Летисия, закончив детскую клятву, известную, наверное, каждому ребенку.
Элиаш, ухмыльнулся:
— А продолжение помнишь?
Девушка вскинула на него удивленный взгляд:
— А там есть продолжение? У нас так всегда заканчивалось.
— Есть: «А тот, кто все-таки соврал, пусть…»
Договорить эльфу не дали. Его вежливо похлопали по плечу, а когда он удивленно обернулся, Олбрам коротко бросил:
— Оставайтесь здесь, мы с Матеем скоро придем. Если кто-нибудь будет стучаться в дверь, скажете, что меня нет… Хотя тетушка Эрвина, скорее всего, никого не пустит, но вы все-таки смотрите в оба.
Тихо закрылась дверь.
После ухода вудашей разговор как-то стих сам собою. Дриада некоторое время осторожно перелистывала страницы книг, но половина слов казалась написанной на каком-то чужом, непонятном языке. Да и за окном постепенно смеркалось (откуда здесь, под водой, вообще брался свет, девушка так и не поняла: источников освещения видно не было, а солнечные лучи на такую глубину вряд ли могли бы проникнуть), так что в конце концов Летисия присела на кровать и задумалась.
— Элиаш!
Парень, тоже задумавшийся о чем-то своем, вздрогнул и озадаченно уставился на дриаду:
— Что случилось?
Ответа пришлось ждать долго: Летисия мучительно подбирала слова, не зная, стоит ли говорит.
— Я боюсь, — решилась она признаться.
Теперь эльф вообще ничего не понимал:
— Чего ты боишься?
На этот раз молчание длилось еще дольше.
— Матей… Он изменился после того, как мы спустились под воду. На земле он был другим… Я не знаю, как сказать, но… Вдруг здесь повторится то же, что было у кынсов?
— Нет, — хмыкнул эльф. — Как у кынсов, не будет. Тут, в отличие от той дряни из головы Матея, ни один предмет не орет: «Найдено новое оборудование».
Дриада непонимающе уставилась на него:
— Ты о чем?
Элиаш отмахнулся:
— Не обращай внимания. Так, к слову пришлось.
Летти сама не заметила, как задремала. Кажется, только что сидела на кровати, уставившись скучающим взглядом в пустоту темной комнаты, а уже через мгновение склонила голову и, обняв обеими руками подушку, заснула. Скомканное одеяло сползло на пол.
Элиаш подошел к дриаде и осторожно укрыл ее. Все равно еще неизвестно, когда вернутся Матей и Олбрам.
Вудаши пришли перед самым рассветом, когда уже и эльф заснул. Причем в отличие от Летисии, захватившей кровать, Элиаш был вынужден занять одинокий стул, стоящий возле стола.
Оглушительно заскрипела дверь, и эльф подскочил на неудобном сиденье, оглядываясь по сторонам. Матей и Олбрам пришли не одни: вслед за ними в комнату просочилась яркая брюнетка в ядрено-зеленом костюме, а потом ввалились несколько парней. Одного из них Элиаш узнал — это был давешний великан Гава.
— Так что? — удивленно пробасил он. — Они действительно сверху?
Минуту назад проснувшаяся дриада, заспанно моргая, пыталась понять, где она находится и кто все эти существа, заполнившие комнату.
— Нет, я все придумал, — огрызнулся Матей. — А Тим и остальные сейчас сидят в «Сиреневом драконе» и пьют узо.
— Правда? — пораженно протянул гигант. — А я их там почему-то не заметил… Где они сидеть должны? У входа или у стойки?
— На дне, — фыркнула брюнетка. — Гава, я тебе поражаюсь! Дожить до стольких оборотов и оставаться таким наивным!
— А что я? — смущенно протянул парень. — Я ничего, я просто спросил.
Спокойный голос Олбрама прервал их спор:
— А может, мы все-таки займемся делом? В конце концов, до открытия заседания совета у нас всего два часа!
Сперва вудаши долго спорили, возмущались, размахивали руками… Даже Мяу проснулся: открыл один глаз, второй, сладко зевнул, показав огромную пасть с мелкими острыми зубками. В комнате как-то сразу стало тише, и заглот снова задремал.
Летти честно пыталась вслушаться в спор, понять, о чем же говорят хозяева. Но перешептывание убаюкивало, и девушка сама не заметила, как провалилась в сон.
Проснулась она оттого, что кто-то потряс ее за плечо:
— Вставай, пора идти на совет.
Дом совета был практически не тронут временем, чем очень отличался от большинства полуразрушенных зданий в Истоке. На белоснежном фундаменте возвышались огромные колонны, украшенные продольными желобками, а на деревянной крыше удобно разместились многочисленные статуи.
— Как красиво! — восторженно ахнула дриада.
Матей улыбнулся:
— Говорят, это копия старинного храма сверху. Правда, как он назывался, уже никто не помнит.
— Жаль, — разочарованно протянула девушка, шагнув под величественные своды здания.
Увидев снаружи мощную колоннаду, Летисия морально приготовилась к тому, что внутри тоже окажется что-то такое — старинное, непривычное, массивное. Каково же было ее удивление, когда под сводами здания обнаружились самые обычные помещения: длинный, ведущий куда-то вглубь, коридор, несколько лестниц. А потом вдруг резко — небольшая комнатка и шум голосов, раздающихся из-за неплотно прикрытой двери.
Олбрам по-хозяйски похлопал Элиаша по плечу:
— Стойте здесь и никуда не уходите. Если позовем, зайдете, — и решительно шагнул вперед.
Вслед за ним в соседнюю комнату дружно промаршировали остальные вудаши.
На некоторое время в прихожей наступило молчание, перекрываемое лишь шумом голосов из-за двери. Наконец Летисия не выдержала: сунула в руки эльфу заглота, прихваченного с собою из дома Олбрама, и направилась к входу в комнату со спорщиками.
— Ты куда?! — удивленно охнул парень.
— А тебе разве не интересно, о чем там разговаривают? — Дриада прильнула к щели.
Пожалуй, эта комната отличалась от тех, к которым дриада привыкла. Огромный круглый зал, в центре — свободная площадка с одиноко стоящей кафедрой, рядом с которой — то ли ящик, то ли короб и корзина, прикрытые вышитым алыми нитями платком. Вдоль стены в глубоких креслах удобно разместились мужчины и женщины, молодые и старые. Разные. Единственное, что объединяло их всех, это кожаные браслеты на руках. У одного старика Летисия с удивлением разглядела штук семь разных наручей.
Посреди комнаты замерла уже знакомая эльфу и дриаде девятка: Олбрам, Матей, Гава… Имена остальных путешественники пока не знали, но, честно говоря, не особо по этому поводу расстраивались.
В зале было очень шумно. Олбрам и остальные пытались что-то рассказать сидящим, те, в свою очередь, возражали, кричали. Дриада и эльф улавливали лишь обрывки фраз:
— …верхним не место…
— …закон гласит…
— …можем выбрать…
— …из-за таких, как эта молодежь, началась война…
— …семьдесят голосов…
— …новый закон…
— …молодые идиоты…
— Достаточно! — раздавшийся откуда-то сверху мощный голос разом прекратил все пересуды.
В то же мгновение стало тихо.
Как дриада ни вглядывалась, понять, откуда раздается звук, она не смогла.
— Достаточно, — вновь повторил невидимка. — Слова взвешены на весах и найдены очень тяжелыми. Закон гласит: каждый может предложить изменения. За внесение закона должно быть отдано не менее семидесяти голосов. Каждый голос равен походу. Таков закон.
По губам Олбрама скользнула довольная усмешка. Кажется, вудаш добивался именно этого. Он подхватил стоящую на ящике корзину, перевернул ее, показывая, что та пуста, а голос между тем продолжал:
— Закон гласит, что после того, как семьдесят выступили за изменение, голосовать должен каждый член совета. Один поход равен одному голосу. Один голос равен хрустальному шару… Таков закон.
Летисия недоумевающе покосилась на эльфа, надеясь, что он сможет хоть что-то ей объяснить. Если предыдущая речь была более или менее понятна, то сейчас… Вместо ответа стоящий рядом Элиаш молча ткнул пальцем в сидящего неподалеку мужчину. Девушка задумчиво хмыкнула, разглядев, что у каждого из присутствующих на коленях стоит по небольшой плошке с хрустальными шарами. У кого-то был один шарик, у кого-то два, у кого-то еще больше. Кажется, речь шла именно о них.
— Закон гласит, что, если хоть один шар опустится в корзину, новый закон будет принят. Таков обычай.
На некоторое время наступила тишина. А через миг голос прогрохотал:
— Да начнется голосование.
Мяу, которого эти крики разбудили, сладко потянулся, повел острым ухом…
Ухом?! Дриада потрясенно уставилась на любимца и нервно икнула: прямо на ее глазах вышеупомянутое ухо плавно втянулось в мягкий мех и пропало. Заглот снова задремал.
Между тем голосование в зале, кажется, началось. Мужчины и женщины медленно подходили к замершим посреди комнаты Олбраму и его товарищам. Хрустальные шары один за другим падали в ящик. В корзину не попал ни один.
Судя по вытянувшемуся лицу Матея, что-то шло не так.
— Интересно, по какому поводу они голосуют? — чуть слышно пробормотала дриада.
— Не знаю, но мне это все не нравится, — мрачно вздохнул Элиаш.
Последним к кафедре подошел старик с семью браслетами. И в воцарившейся тишине Летти отчетливо услышала его голос:
— Олбрам, ты уверен в своей правоте?
Приятель Матея, до этого момента не поднимавший взгляда, вскинул глаза и резко ответил:
— Да, отец. Нашему Истоку нужны перемены.
Мужчина медленно кивнул.
Пятнадцать хрустальных шаров один за другим упали в корзину.
— Старый закон гласил, — вновь загрохотал голос, — что верхние не могут жить в Истоке. Пришедший в Исток верхний подлежит смерти.
Дриада нервно икнула.
— В новом законе говорилось, что пришло время новых правил. Пришедшие сверху могут жить в Истоке. Новый закон принят. Да здравствует новый закон.
Эльф с дриадой и понять ничего не успели. Дверь неожиданно распахнулась, кто-то резко дернул Летисию за руку, выталкивая в центр комнаты, потом вслед за нею потащили Элиаша.
Голос Матея, казалось, звучал со всех сторон:
— Они пришли сверху!
— Как же мне это все не нравится, — мрачно протянул эльф.
А дриада хлюпнула носом и чуть слышно поинтересовалась:
— А можно меня прямо сейчас домой, наверх, отправить?
Мяу только зевнул. Сладко-сладко.
Все, что происходило потом, запомнилось еще хуже. В зале царил гвалт, шум, кто-то что-то кричал Матею и Олбраму, кто-то что-то спрашивал, кто-то возражал… Потом Летисию схватили за руку, повели куда-то в сторону, туда же потащили и Элиаша.
Кажется, их провели по коридорам, а после — через анфиладу комнат. В следующий миг дриада вдруг обнаружила, что стоит на каком-то балконе, рядом с эльфом. Внизу столпились вудаши. Молодые и старые, мужчины и женщины. Девушка испуганно оглянулась… Но дорога назад была перегорожена.
Старик, тот самый, что разговаривал с Олбрамом, шагнул вперед, положил руки на плечи дриаде и эльфу и медленно заговорил:
— В Истоке единый закон. Многие годы он гласил, что верхним здесь не место. Каждый верхний, проникший в Исток, подлежал смерти. Все помнят, все знают, что предложить новый закон могут обладатели семидесяти голосов. Если сверх семидесяти проголосует еще один, закон будет принят. Сегодня такой день. Принят новый закон — верхние могут жить в Истоке. Да будет так.
Молчание, последовавшее за речью старца, длилось недолго. Вскоре площадь взорвалась криками:
— У меня наверху погибла невеста!
— Верхним не место в Истоке!
— От верхних одни беды!
— Кто стоит рядом с тобою, Славой?!
— Ты всегда был против!
Старик отпустил Элиаша и Летти, шагнул вперед. Он говорил тихо, но почему-то все замолкли, стоило раздасться его голосу. А потому речь Славоя услышал каждый.
— У меня было двое сыновей. Каждый из вас об этом знает. Так же все знают о том, что младший, Вавра, погиб три года назад. Погиб, не получив ни одного браслета, не заработав права голоса в совете, не завладев правом называться полным именем — Вавржинец. Погиб наверху. Я всегда был против общения с верхними. Каждый из вас об этом знает. Но время идет. Все меняется. Закон был выдвинут так, как полагается, — семьюдесятью голосами. Одним из предложивших его был мой сын Олбрам. Вы все знаете его. Так же, как знаете о том, что его горе, вызванное гибелью брата, было неподдельным. Времена меняются. Я согласился с законом. Верховный разум подтвердил его.
Кажется, потом были еще возмущенные крики, споры… Кто-то что-то кричал, в сторону балкона полетели комья грязи.
А потом все как-то стихло. Стихло в один миг. Стихло после того, как над площадью вновь зазвучал голос. Тот самый, из зала совета:
— Закон принят! Никто не может оспорить его. И действовать он будет не меньше века. Лишь через век ваши дети смогут изменить закон!
После это напряжение толпы как-то само собою спало. Олбрам отвел Матея и Летти в сторону:
— Пошли, вам здесь больше нечего делать. — И в ответ на удивленные взгляды пояснил: — Истоку надо привыкнуть к изменению закона.
— И… что теперь? — осторожно уточнила дриада.
— В смысле?
— Дальше что? — ответил за нее Элиаш. — Зачем было нужно наше присутствие на этом спектакле?
Олбрам потянул руку, то ли пытаясь погладить заглота, то ли просто делая вид, что собрался это сделать. Впрочем, Мяу хищно щелкнул острыми зубками, и рука зависла в воздухе, так и не достигнув цели.
— Город должен знать, что изменения уже пришли, — улыбнувшись, ответил вудаш.
В Исток снова пожаловала ночь. За окном стемнело. Небольшими источниками света служили крошечные существа, похожие на ярко горящие кожаные шарики. Летти так и не поняла, что это за светильнички.
Впрочем, в Истоке было непонятно не только это: город гостям так и не показали. Все, чего добились Элиаш и Летисия, — это расплывчатого обещания познакомить их с достопримечательностями местности завтра.
— Вы устали, — сказали им. — Отдохните в доме у Матея, а уже потом…
В отличие от Олбрама, Матей проживал в гордом одиночестве. После ужина Летисии и Элиашу показали их комнаты. Причем раздельно их поселили именно по просьбе эльфа. Когда Матей шепотом поинтересовался, как им лучше постелить: вместе или раздельно, Элиаш как-то резко покраснел — дриада так и не поняла причину — и выпалил:
— Раздельно!
Так что вечер Летти провела в гордом одиночестве. Если, конечно, не считать Мяу.
