Книга: Специальный агент высших сил
Назад: ГЛАВА 19 Вооружен снежком и очень опасен
Дальше: ГЛАВА 20 Во глубине Кощеева дворца

Отступление двенадцатое
ЧАРКА ДЛЯ КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО

Когда мой друг-рыбак пожаловался одному приятелю-гаишнику, что у него на прикормленном месте уже неделю не клюет, то в ответ услышал вопрос: «А может, этот участок дороги на ремонте?»
Кухонная байка

 

Ванюшка для своих годков ребенок весьма развитый и не по эпохе образованный. Так что тот факт, что любая обезьяна в принципе может раньше или позже заговорить, он принимал как данность. Причин не верить Дарвину и «Истории древнего мира», которую они с учителем прочли для общего образования, у ребенка не было. Но он полагал, что для этого обезьяна должна научиться курить, пить водку и бриться. Так что когда козырнувшая макака, кашлянув сивушным амбре, произнесла: «Не бойся», Ванюша растерялся. С одной стороны, от обезьяны веяло перегаром, но с другой — на украшенном пятаком рыле не было и следа знакомства с бритвой.
Рогатая макака приняла удивление за испуг и поспешила объясниться:
— Я свой. Глубоко законспирированный агент…
— А за что тебя закоцселвиловали?
— Законспирировали, — поправил агент, — это значит внедрили.
Комментарий Локи относительно последнего заявления макаки Ванюша не понял, что говорит о его хорошем воспитаний, а переспрашивать счел неуместным, ибо общаться как скандинавский пленник металлической маски на ментальном уровне не умел, а выдавать первой встречной обезьяне свой маленький секрет не собирался.
Макака шмыгнула носом и предложила:
— Давай знакомиться?
— Давай, — согласился Ваня. Говорящая обезьянка — это круто. Даже круче, чем оставшаяся дома лошадка Пеппи. — Меня зовут Ваня. А тебя?
— Можешь называть меня чертом.
— Челтом? — удивился Ванечка. — Не похож.
— Это почему? — обиделся агент.
— Потому. Когда дядя Люци к нам в гости плиезжал на мое день ложденье, то с ним всегда настоящий челт был. У него лозовый пятачок, длинные ложки и он много кулит.
— Дядя Люци? — переспросил малость ошарашенный агент глубокого внедрения. — Люцифер?
— Ага.
— Ваня, а папа у тебя кто?
— Папа.
— Звать его как?
— Лель.
— А маму Ливия? — уточнил агент.
— Вы их знакомый?
— Н… нет, — мотнул головой черт. — Но много слышал… Теперь понятно.
— Что понятно? — заинтересовался ребенок.
— В кого ты такой.
— Какой?
— Такой. Только появился и враз все вверх дном поставил.
— Неплавда. Я аккулатный и ничего не пелеволачиваю.
— Я не в этом смысле, — замахал руками черт. — Просто с твоим появлением планы Агагуки по захвату власти и уничтожению всех божественных сил рассыпались, словно карточный домик. Кстати, а где горбун?
— Завтлак мне готовит.
— А Отморозов?
— За компьютелом сидит.
— Нужно запереть его в комнате, чтобы он не освободил Агагуку.
— Не нужно. Он там долго плосидит, — заверил агента преисподней Ванюша.
— До весны, — хохотнул Локи.
— Ты уверен?
— Ага.
— Ну, Ваня… — восторженно протянул черт, топнув копытом.
— Все лавно на челта не похож, — заключил ребенок.
— Так я же в гриме. — Вытерев руками лицо, черт зачесал волосы назад, открыв рога, и улыбнулся. — Теперь похож?
— Уже лучше, но…
— Мне бы похмелиться, — мечтательно заявил рогатый агент, — я мигом бы вернулся в форму.
— Вот тепель похож, — признался Ванюша. — Э…
— Что такое?
— Забыл, — поник ребенок.
— Что забыл?
— Как вас звать…
— Зови чертом. У нас не принято говорить свое имя, ибо оно дает человеку, знающему его, власть над нами.
— Холошо.
— Кушать подано! — сообщил Пантелей, войдя в тронную залу с факелом в одной руке и оплывшей свечкой в другой.
— Иду! — Посадив черта на плечо, Ваня последовал за горбуном на кухню.
— А зачем это вы зверюгу блохастую принесли?! — возмутился Пантелей.
— Время показать, кто здесь хозяин, — высказал мнение Локи.
— Пантелей!
— Да, пророк?
— А почему вы не кушаете — голодный, навелное?
Горбун опустился на скамью и взял со сковороды яйцо, приготовленное по непонятному рецепту: с одного бока запеченное, с другого поджаренное, а в середине ни то ни се.
— Как такую гадость можно есть?! — невольно вырвалось у глубоко законспирированного агента, когда он заглянул в сковороду, намереваясь поживиться чем-нибудь. От этих бананов его уже мутить начало.
Пантелей вскочил, испуганно взирая на заговорившую обезьяну.
— Она… она…
— Он, — обиженно поправил агент.
— А… у… Но…
— Не нужно столько слов, — буркнул Локи.
— Успокойся, Пантелей. Все нолмально, — уверил горбуна ребенок.
— Он вражеский лазутчик! — Горбун наконец сумел несколько прийти в себя и тотчас потянулся за половником.
— Не… — махнул рукой Ванюша. — Он свой.
— Как?
— Скажи ему, что ты теперь главный, — подсказал Локи.
— Тепель я тут главный, — сообщил Ванюша.
Черт догадался поддержать ребенка, заявив:
— Точно. Власть переменилась.
— Но Агагука…
— Сидит в темнице сырой, — подсказал узник стальной маски.
— Пленник.
— А… — Стрельнув глазами из угла в угол, Пантелей неуверенно опустил поварешку.
— Пообещай ему повышение в должности и двойную зарплату. — Отлично разбирающийся в человеческих слабостях Локи уже не сомневался, что горбун готов к перемене власти.
— Как? — не понял ребенок.
— Что? — спросил Пантелей.
— Повторяй за мной. С сегодняшнего дня ты…
— С сегодняшнего дня ты будешь получать в два раза больше платы…
Озабоченное лицо Пантелея прояснилось.
— …и станешь главным моим советником.
На лице горбуна появилась довольная улыбка.
— Хм… как мало человеку для счастья нужно.
— Чего пожелаете?
— Ничего, — ответил Ванюша, покосившись на яичницу, которая так могла именоваться лишь по причине своего происхождения из яиц и приготовления на сковороде, получившаяся же субстанция относиться к продуктам питания едва ли имела моральное право. О своем желании позавтракать он предпочел умолчать. Мелькнула, правда, мысль не бродить по дворцу в темноте, которая стала не столь густой, как утром, хотя все же ходить без опасения наступить на что-нибудь или врезаться во что-то невозможно, а починить намеренно испорченный генератор. Но от заманчивой идеи пришлось отказаться. Одновременно с освещением включится и система отопления, а встретиться с отмерзшим Павлом Отморозовым желания нет. Его переманить на свою сторону невозможно.
Оставив так и не тронутый завтрак, Ванюша в сопровождении адского агента и горбуна отправился в тронную залу. От костра осталась лишь горстка едва тлеющих угольков, не способных развеять темноту. Столько же света давал огромный камень, определяя свое местоположение. Только и всего, что в темноте на него не налетишь, но не больше.
Освещая путь свечой, запас которых обнаружился у Пантелея, Ванюша приблизился к стеклянному цилиндру, у центральной металлической стойки которого извивается танцовщица.
На появление зрителей она не прореагировала, все так же страстно лаская металл шеста и зажигательно тряся своими слабо прикрытыми прелестями. Создавалось впечатление, что она не прекращала исполнение танца, рассчитанного преимущественно на половозрелую мужскую аудиторию, и в полной темноте, работая за совесть, а не за страх.
— Какие ножки, — облизнулся Локи.
Черт же за время своего сидения на пальме успел мысленно предаться с исполнительницей танцев всем вообразимым способам греха и поэтому смотрел на нее с небольшой толикой настороженности, словно на бывшую любовницу, которая, несмотря на все ее старания, так и не сумела выбиться в жены.
— Она, навелное, замелзла? — сочувственно произнес Ванюша, глядя на голые ноги танцовщицы. — Нужно ее выпустить.
Подергав овальной формы дверцу, Ванюша обнаружил, что она закрыта на небольшой врезной замок.
— А где ключ?
— Не знаю, — пожал плечами горбун — При мне ее ни разу не открывали. Но, может, подойдет один из этих.
Пока Пантелей пробовал все находившиеся на кольце ключи, Ваня подсвечивал ему.
— Не подходят, — вздохнул горбун.
— Попробуйте молотком, — предложил Локи.
— Мне нужна проволочка, — заявил рогатый агент, — и несколько минут.
— Ничего не нужно, — вздохнула танцовщица, прекратив наконец-то свои стимулирующие определенные фантазии телодвижения.
— Мы хотим выпустить вас на свободу, — сообщил Ваня.
— Я сама могу выйти.
— Но замок…
Танцовщица загадочно улыбнулась и, присев на корточки, заглянула в замочную скважину. Ее зрачок сузился. В нем вспыхнул огонек. Направив лазерный луч в отверстие, танцовщица неторопливо просканировала им внутренности замка. Луч мигнул и погас. Зрачок девушки вернулся в первоначальное состояние.
Локи восторженно присвистнул и прошептал:
— Богиня…
Танцовщица поднесла к губам указательный палец и игриво провела розовым язычком по алому от лака ногтю.
Тут уж и Пантелей засопел, представив, как эта чудесная плясунья будет смотреться в сарафане и кокошнике.
А девушка тем временем начала покусывать влажно блестящий ноготок, не очень изысканно сплевывая себе под ноги.
— Какой интересный способ обольщения…
Спустя минуту танцовщица облизнула свой обкусанный ноготь, испортивший своим видом безукоризненный маникюр, и показала его Ване.
— Ключ?
Девушка улыбнулась и, вставив ноготь в замок, с легкостью открыла его. Дверца бесшумно открылась, выпустив ее наружу.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Ваня. — Как вас зовут?
Девушка загадочно улыбнулась и, ухватив себя за верхнюю губу, с легкостью задрала ее до затылка.
— Что за…
Черт спал с лица, чувствуя себя жестоко обманутым и оскорбленным.
Ухватившись свободной рукой за нижнюю губу, танцовщица принялась стягивать с себя шкуру. Первым показалось помятое лицо заросшего, как урка, мужчины с бисеринками пота на лбу. Протиснув плечи, он выскользнул из фигуристой оболочки, сбросив ее, словно змея шкуру во время линьки, и предстал ладно скроенным мужчиной в помятом костюме. Отбросив ногой отслужившую личину, вызывающе топорщащую вверх силиконовые груди, он одним движением пригладил волосы, уложив их в строгую прическу, вторым смахнул со щек недельную щетину, воспользовавшись для этого возникшим из рукава кинжалом, третьим одернул дорогой костюм и, слегка кивнув, представился:
— Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд.
— Профессионал, — с плохо скрытой завистью обронил черт.
— Шпиён, — сообразил Пантелей.
— Ваня, — представился ребенок, с интересом разглядывая прославленного агента английской разведки.
После знакомства они проследовали в подземелье, решив, что лучше освободить и остальных агентов высших сил, томящихся в подземной камере после своего одновременного провала. Это будет не лишним, если Агагука по какой-то причине решит покинуть камеру и проверить обстановку во дворце. Не стоит забывать о том, что он все же божество, а значит, на многое способен…
Рванувшийся в приоткрытую дверь сквозняк затушил свечу, но Джеймс Бонд достал из кармана авторучку, клацнул ею и пошел первым, освещая дорогу светом яркого луча, бьющего из колпачка.
Дойдя до округлой комнаты, в центре которой стоял каменный трон с прикованным к нему существом, он остановился.
— Это Кощей? — уточнил Джеймс.
— Да, — ответил Пантелей.
— Вот он-то нам и ответит на все вопросы, — обрадовался английский агент.
— Как же, он ответит… — махнул рукой горбун.
— Мы попробуем.
— Бесполезно.
— Если Неггерман добился от него своего, то и мы чего-то выведаем, — произнес Локи.
Вспомнив о цели своего визита в подземелье, Ваня уточнил у горбуна:
— Пантелей, а к Агагуке ведет вон тот коридор?
— Да.
— А пленные агенты где?
— В противоположной стороне, — указал рукой горбун, — третья дверь направо.
— Выпусти их.
— И то правда, пускай работают, а то только жрут, дармоеды. — Тут он погрешил против истины: за время заключения к ним трижды спускался Агагука, но вот кормить их никто и не подумал.
Когда Пантелей, прихрамывая и привычно ворча, удалился, Джеймс Бонд раздвинул витки цепи и посветил в лицо Кощея. Обнаружив кляп, он ухватил его пальцами и выдернул изо рта узника.
— Пить…
— Какое варварство! — воскликнул мистер Бонд. — Какое бесчеловечное нарушение прав заключенных!
Взяв погнутое ведро, прикованное цепью к стене у выдолбленного в полу колодца, он опустил его. Ловко перебирая руками цепь, верноподданный Великобритании поднял отяжелевшую емкость и, отсоединив от цепи, поднес плененному Кощею.
Тот с жадностью опустошил его. Куда только вместилось почти десять литров? Но судя по тому, что вокруг каменного трона не образовалась лужа, действительно вместилось.
— Еще, — шевельнувшись, узник умудрился просунуть сквозь витки цепи одну руку.
Второе ведро Кощей Бессмертный буквально выхватил из рук Бонда, но выпил его несколько медленнее, нежели предыдущее. Прозвучавшее следом «еще», было более ровным, без прежнего надрыва.
Освободив и вторую руку, Кощей взял третье ведро и принялся тянуть его медленно, довольно пофыркивая и позвякивая цепями.
«Надеюсь, он утолил жажду и теперь утолит мое любопытство», — вытирая выпачканные пальцы платочком, подумал Джеймс Бонд. Но воспитанно поинтересовался:
— Еще?
Вот только Кощей Бессмертный, строя свои коварные планы, эти надежды не учитывал…

 

Назад: ГЛАВА 19 Вооружен снежком и очень опасен
Дальше: ГЛАВА 20 Во глубине Кощеева дворца