Книга: Сумасшедшая принцесса
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

– Кого ты привел ко мне, Страж? – истерично визжал Хранитель, предусмотрительно отлетев на порядочное расстояние от кончика моего Нурилона, пылающего ярким белым светом. – У нее меч Великих, оружие, созданное для Повелителя!
– Она дитя старшей крови! – подал голос Граникус, до этого мирно дремавший в уголке пещеры. – Мой долг оберегать ее!
– А мне-то что прикажешь делать? – еще на октаву выше заголосил призрак. – Она неправильно ответила на последний вопрос!
– А если бы ответила? – усмехнулся грифон.
– Все равно не отдам мальчишку! – упирался Хранитель. – Не поступало такой директивы от Великих!
– Ты когда их в последний-то раз видел, наших Великих? – раздраженно поинтересовался грифон. – А Повелительница – вот она, рядом с нами! Исполни же свое предназначение, помоги ей!
Хранитель растерянно молчал.
– Значит, так. – Я вынула из ножен дагу «Рануэль Алатора» и с оружием в обеих руках медленно начала приближаться к упрямому призраку. – Слушай сюда, тряпка с глазами. Сейчас мы с тобой, – я произнесла последние слова очень четко и по слогам, – пойдем в камеру моего брата и освободим его. Иначе… – Я ткнула дагу под нос Хранителю.
– А-а-а-а-а-а, – пронзительно заорал призрак. – Это же дезинтегратор самой Оружейницы! Он высасывает энергию, а я не хочу развоплощения!
В углу, прикрывшись мягкой лапой, довольно хихикал грифон.
Я продолжала наступать на призрака, который, совершая чудеса ловкости, вспугнутой птицей метался по всей пещерке, уворачиваясь от острого жала «Рануэль Алаторы». Я, если быть предельно откровенной, не совсем понимала его скомканные откровения, но пользовалась подвернувшейся возможностью выгадать как можно больше пользы из сложившейся ситуации. В какой-то решающий момент кончик даги все-таки коснулся края черного балахона. Из места соприкосновения брызнул сноп разноцветных искр, запахло паленым, призрак мигнул всем контуром и на миг исчез из поля зрения. Потом он почти сразу появился вновь, но выглядел бледным и вялым. От его первоначальной заносчивости не осталось и следа.
– Вот так тебе, упрямец! – мстительно проворчал Граникус.
– Прости меня, – жалобно попросил призрак, – Повелительница! – Этот титул он выдавливал по буквам, явно превозмогая себя. – Я машина – и всего лишь исполняю заложенную в меня программу. Возможно, она устарела. Я и впрямь уже много сотен лет не видел Великих и не получал новых инструкций. Скоре всего, они навсегда покинули этот мир…
«Как же, покинули, держи карман шире, – мысленно позлорадствовала я. – Они-то и заварили всю эту кашу. Я только и мечтаю о том дне, когда до них доберусь! Вот тогда они у меня попляшут!»
Но я очень боялась, что Хранитель одумается и снова заартачится, поэтому напустила на себя грозный вид:
– Нечего тут оправдания придумывать! Веди меня к брату.
– Хорошо. – Призрак тяжело вздохнул и сгорбился. – Идем, это недалеко.

 

– Ты хоть их кормил? – спросила я, шагая следом за призраком и подпихивая его в спину, оказавшуюся неожиданно твердой и холодной.
Хранитель повернул ко мне растерянные глаза:
– А как же! Как и было указано Изначальным, носящим имя Ужас, раз в три дня я бросал в камеру ломоть хлеба и ставил кружку воды.
– Что? – Волосы мои встали дыбом от негодования. – Да как они могли выжить на таком скудном рационе?
– Приказа сберечь их жизни – не поступало, – виновато прошептал призрак, поспешно отворачиваясь от моего обличающего взора.
– Ты легкомысленно нарушил обязательство хранить детей старшей крови?
– Будь моя воля, я бы и твою жизнь – не хранил. Старшая кровь проклята. Ее носители осмелились ослушаться Великих, – торопливо забубнил проводник.
– Великим везде чудятся заговоры! – насмешливо заявил грифон. – Они слишком стары и давно впали в маразм!
Хранителя даже затрясло от негодования при виде такого богохульства. Он споткнулся, остановился, воздел к потолку пустые рукава мантии и закричал:
– Святотатство! Как смеешь ты, животное, возводить хулу на своих создателей?
– Не истери! – брезгливо поморщился Граникус. – Великие про нас и не вспоминают, значит, мы им и даром не нужны. Первые расы вымирают, детей старшей крови почти не осталось. Одни Изначальные живут и плодятся. Неужели ты хочешь, чтобы они захватили весь мир и на земле воцарилась Тьма?
– Хм, – заколебался призрак. – Об этом я как-то не подумал. Демоны – плохая раса! Что же нам делать?
– Что, что! – передразнил его грифон. – Принца освобождать надо!
Хранитель ничего не ответил, но заметно ускорил шаг.
– Машина, что с него взять! – чуть слышно недовольно ворчал грифон, пока мы почти бегом мчались по коридору.
Миновав несколько поворотов, призрак остановился перед низкой дверцей, перекрытой тяжелым засовом, запертым на огромный висячий замок. На двери имелась узкая щель, видимо, предназначавшаяся для передачи пищи. Я жадно глянула в крохотное отверстие, но не увидела ничего, кроме непроницаемого мрака.
– Дай ключ! – потребовала я.
– Где же я его возьму-то? – недоуменно откликнулся призрак.
– Чтобы тебя гоблины съели! – в сердцах пожелала я. – А ну-ка отойди!
Я рывком вытащила Нурилон и изо всех сил обрушила волшебную сталь на массивный засов. Покрытый патиной брусок металла с грохотом обрушился на пол, начисто срезанный вместе с замком. Я рывком распахнула дверь и бросилась внутрь камеры.
В крохотной комнатушке с таким низким потолком, что стоять, не пригибая головы, оказалось невозможно, находились два человека. Один из них неподвижно лежал на охапке прелой соломы. Длинные, волнистые рыжие волосы, почти утратившие (от въевшейся в них грязи) исходный яркий природный цвет, густой волной изливались на плечи своего обладателя. Второй человек, седоволосый и невероятно худой, сидел рядом, съежившись на холодном каменном полу.
Седовласый поднял голову и безрадостно взглянул на меня. Клочкастая, спутанная борода и впалые щеки придавали ему облик древнего старца. А раскосые, прекрасные серые глаза красноречиво свидетельствовали о чистокровном эльфийском происхождении изможденного узника. Я испытала шок – не думала, что эльф может так состариться!
Старик тяжело поднялся, подошел вплотную и, сняв защитную золотую маску, всмотрелся в мое лицо. Его иссохшие, почти прозрачные пальцы нежно скользнули по буграм и шрамам, погладили изуродованные скулы:
– Да, это ты – моя девочка, моя Ульрика!
– Саймонариэль, учитель! – Я почтительно обвила руками невесомое тело старого архимага, стараясь поддержать если не его дух, то хотя бы истощенную испытаниями плоть. – Я пришла на твой зов! Что с Ульрихом?
– Поздно, слишком поздно! – Эльф сокрушенно покачал седой головой. – Твой брат скончался два часа назад!

 

В центре тронного зала возвышался гроб, обитый черным бархатом. В комнате яблоку упасть было некуда – так много нашлось желающих проводить принца Ульриха в последний путь, отдать скорбный долг своему сюзерену. Я, одетая в черное, сидела в высоком кресле около по-прежнему пустовавшего трона. Меня охраняли Огвур, вооруженный неизменной секирой, и Ланс в золоченых доспехах, с заряженным арбалетом в руках. Напрасные волнения за мою безопасность. После того, как я вывела из ставшей зримой башни полумертвого эльфийского архимага, а благородный грифон вынес тело насмерть замученного голодом принца, – народ испытывал по отношению ко мне благоговейный ужас, смешанный с искренней любовью. Два великих мага стояли возле гроба усопшего Ульриха. Марвин, ослепительно прекрасный и молодой, в роскошной черной мантии, отороченной широкой золотой каймой. На голове некроманта красовался простой хрустальный обруч, знак чародея – Замкнувшего круг смерти, высший титул посвященного некроманта. Неброское на вид украшение не привлекало взглядов неосведомленных, но очень много говорило знающим. А рядом с ним – Саймонариэль. Помощь молодого коллеги пошла на пользу преданному эльфу. Укоротив бороду и восстановив силы, архимаг выглядел привлекательным мужчиной в самом расцвете лет. Исполненные тихой грусти, серые глаза учителя ни на минуту не отрывались от гроба, ставшего последним прибежищем юного принца. Я никому не позволила выполнить за меня скорбный обряд. Сама, с помощью одного лишь Саймона, обмыла и одела тело милого брата, обливаясь горючими слезами утраты. Бережно расчесала прекрасные кудри, поцеловала высокий белоснежный лоб и, сняв со своей головы изумрудную корону бабушки Смерти, надела ее на брата. Саймон укоризненно посмотрел на меня:
– Неразумное творишь, принцесса! Этот венец передается в вашем роду от правителя к правителю уже на протяжении многих поколений. Негоже хоронить его вместе с усопшим!
– Ну и пусть! – мрачно возразила я. – Пропади оно все пропадом. Чего еще такого, более дорогого и значимого, можно подарить родному брату?
Подарить брату… что еще можно подарить любимому брату?

 

Подступы к гробу охранял мудрый грифон. Его могучее тело, золотистое оперение, царственная грива и сверкающие алмазной россыпью крылья приводили в экстаз провинциальных дворян, специально прибывших в столицу на похороны и для принесения присяги верности новой Повелительнице. Я хмурым взглядом окидывала траурное великолепие дворца, в ответ на низкие поклоны придворных лишь крепче сжимая губы, прикушенные от нестерпимой душевной муки. В центр зала вышел Первый советник двора маркиз де Лю Рю:
– Ваше величество, от лица всех собравшихся прошу вас превозмочь боль утраты и немедленно совершить обряд вступления на престол, подарив тем самым спокойствие и уверенность своим подданным!
Зал одобрительно загудел. Саймон склонился к моему уху:
– Дорогая Ульрика, маркиз прав, народ нуждается в законном правителе!
Я взглянула на Марвина. Некромант чуть заметно кивнул и опустил веки. «Иди, – безмолвно говорила его мимика, – а мы, если будет нужно, прикроем и поддержим». Огвур и Ланс одинаковым синхронным жестом настойчиво подложили ладони под мои локти, тихонько и крайне вежливо выпихивая меня из удобного кресла. Подчиняясь друзьям, я нехотя поднялась. Потянув через голову, сняла с шеи цепочку, на которой покачивался осколок Камня власти. Громкий вздох облегчения прокатился по толпе собравшихся. Изумруд в моих руках вертелся, как живой, рвался с цепочки, тянулся к золотому треножнику, установленному перед троном. Я вырвала камень из оправы кулона, шагнула к Камню власти и приложила обломок ко впадине на верхушке огромного изумруда. Маги подняли к потолку напряженные руки, шепча благословляющие молитвы, народ и дворяне опустились на колени. Камень власти засветился, в его сердцевине начал закручиваться видимый золотистый поток. Зазвучала тихая, торжественная мелодия – обломок начал медленно погружаться внутрь кристалла. Камень власти, следуя древней традиции, всегда справедливо определяющей истинных правителей Нарроны, признал меня законной королевой.
«Что же я делаю? – промелькнуло в моем воспаленном мозгу. – Я, выбравшая служение чести, сейчас расписываюсь в собственной слабости, попираю девиз моего рода. Как просто, как легко я сдалась обстоятельствам! Неужели я откажусь от последней битвы?!. Нет, теперь мне стало понятно, что еще я могу подарить безвременно скончавшемуся брату!»
– Ланс, Огвур! – решительно позвала я. – Вы мне верите?
– Безоговорочно, Мелеана! – громко ответили друзья.
– Тогда держите Саймона и Марвина, не позволяйте им помешать мне!
Полукровка и орк немедленно вцепились в растерянных магов.
– Граф де Ризо?
– Я здесь, ваше величество! – раздвигая толпу, Раймон протиснулся вперед. – Что прикажете?
– Я хочу, чтобы ваши пехотинцы сдерживали придворных!
Не дожидаясь приказаний начальника, верные солдаты выстроились в линию, отделившую меня от взволнованной группы дворян. Маркиз де Лю Рю испуганно спрятался за кресло, Марвин сдавленно мычал в могучих лапищах Огвура.
– Ульрика, заклинаю тебя, не делай этого! Его не вернешь, и сама погибнешь! – умолял догадавшийся о моем замысле Саймон, пытаясь отбиться от сильного, гибкого Ланса, умело скрутившего руки старого мага.
– А вот это мы еще увидим! – убежденно пообещала я и, вытащив из ножен дагу, принялась выковыривать обратно осколок изумруда, уже не менее чем наполовину ушедший в Камень власти.
Придворные устроили форменную панику, на их глазах творилось настоящее святотатство. Камень потемнел и издал жалобный звук, больше всего смахивающий на крик нестерпимой муки. Я сильнее надавила на рукоять Иглы, моля богов об одном – только бы волшебный клинок выдержал и не сломался. И «Рануэль Алатора» не подвела. Пронзительно дзынькнув, осколок отделился от Камня власти и грянулся об пол. Я подняла ногу и опустила подкованный железом каблук прямо на камень, который носила на шее долгих семнадцать лет. Изумрудный осколок прощально хрупнул и рассыпался в зеленую пыль. Я обвела притихший зал победным взором.
– Что же теперь будет? – послышался чей-то робкий голос.
– А вот что! – Я подошла к гробу и, бережно приподняв голову покойника, сняла с его шеи второй изумрудный кулон.
– Остановите ее, она сошла с ума! – срывая голос, кричал Саймонариэль, так и не сумевший вырваться из захвата полукровки. – То, чего она добивается, – невозможно!
– Возможно, еще как возможно! – усмехнулась я. – Это мой выбор, и я одна заплачу за то, что произойдет!
Я точно так же, как уже проделывала это со своим камнем, извлекла из оправы изумруд мертвого Ульриха и приложила к отверстию в Камне власти. Огромный артефакт посерел и недовольно загудел. Осколок даже не шелохнулся, Камень власти и не думал принимать его в себя. Помянув нехорошим словом всех гоблинов, вместе с их матушками и бабушками, я приставила к осколку рукоять даги, настойчиво вдавливая изумруд брата в Камень власти. Королевский артефакт упорно сопротивлялся насилию. Острые уколы жгучей боли предупредили меня о том, что я творю запретное. Но я не собиралась отступать. Всем весом своего тела я навалилась на соединенные камни, старясь любым способом, любым усилием слепить их воедино. Возмущенный Камень власти ответил хлестким энергетическим ударом, словно огромная медуза обвила меня длинными ядовитыми щупальцами.
– Отступись, Ульрика! – просил Саймонариэль рыдающим голосом.
Марвин неразборчиво, сквозь пальцы орка, пытался декламировать какие-то заклинания, совершено тонувшие во всеобщем шуме.
– Не отступлюсь! – рычала я, все сильнее налегая на камень.
Глаза заволокла предсмертная пелена. Тело содрогалось в мучительных судорогах. Все звуки отдалились, как будто я переместилась в другое измерение. Огромный ярко-зеленый изумруд, в который я уткнулась лицом, запятнался ручейками крови и пены, вытекающими из моего рта, распахнутого в приступе безумного вопля. Но я видела лишь зеленый водоворот, все глубже затягивающий, засасывающий меня в свои колдовские глубины. Я слышала нечеловеческие голоса – обвиняющие, призывающие, прощающие. И странные сплетенные фигуры, напоминающие клубок змей, поселившихся в толще Камня власти. Сила кристалла захватывала все сильнее, полностью подчиняя меня своим чарам. Водоворот сомкнулся над моей головой, и я утратила ощущение реальности.

 

Зеленое море, теплое и ласковое. Меня окружали волны удивительного свечения, обнимающие и баюкающие утомленное тело. Я хотела пошевелить пальцами, но не смогла. Совершенное расслабление и счастье, словно нахожусь в нежном, безопасном материнском чреве. Все заботы и волнения позабыты, ничто не беспокоит. Все мысли об одном – пусть это невесомое плавание продолжается бесконечно.
– Девочка! – вывел меня из состояния блаженства тихий, добродушный голос.
– Песчинка! – безразлично добавил второй.
– Проснись – мой клинок, мой воин! – требовательно позвал третий.
– Оставьте ее, она – ничто! – презрительно отмахнулся четвертый.
– Кто вы? – изумилась я, открывая веки.
В зеленом сиянии плавали четыре сгустка темноты, отдалено напоминающие странные фигуры, виденные мной на дверях святилища.
– Мы – Великие! – загрохотал жесткий голос – видимо, это он назвал меня пустым местом. – Мы – демиурги этого мира! А вы все – лишь наши творения и не смеете бунтовать против нашей воли!
– Но ведь первыми взбунтовались демоны, – вежливо напомнила я.
– Они – Изначальные, пробный, неудачный вариант, – с сожалением пояснил первый, ласковый голос. – Именно с них сестра Хаос начала возрождать этот мир.
– Возрождать? – удивилось я.
– Да! – гордо объявила грубоголосая Хаос. – Война, затеянная ушедшими расами, погубила все живое. До нас на Земле царили лишь пустота и радиация. Мы – выжившие обломки другой галактики – решили очистить эту планету и подарить ей еще один шанс.
– Так старшая сестра Хаос создала Изначальных, – подсказал первый голос.
– Сестра Свет создала первые расы, – смягчилась Хаос. – Они – лучшие в этом мире. Потом она восстановила людей.
– Сестра Тьма создала координаторов – Смерть и Аолу, их братьев, стражей, хранителей и ингвов, – вмешался третий голос, отливающий металлом.
– А что создала ты? – спросила я, уже предугадывая ответ. – Меня?
– Да! – довольно подтвердил голос, похожий на звон клинка. – Я – Оружейница – создала существ старшей крови и их оружие, дабы они могли защитить всех прочих.
– Но почему же вы разрешаете демонам бесчинствовать?
– А у нас идиосинкразия на скуку! – довольно хохотнула Хаос. – Вдруг демоны станут новым витком эволюции?
– Ничего себе расцвет! – Я возмущенно нахмурила брови. – Они истребляют людей сотнями!
– Люди не гомогенны. Слабые должны погибнуть. Выживут – сильнейшие, – наставительно провозгласила Тьма.
– Но нам их жаль! – сострадательно вздохнула Свет.
– Так защитите их! – потребовала я.
– Нет! – хором отказались сестры. – Это так скучно! Тем более что мы сделали ставки и заключили пари.
– На нас?
– Да! – усмехнулась Тьма.
– Значит – все-таки Игра? – задумчиво протянула я. Вся новая информация вполне укладывалась в мою теорию о смысле происходящего. – А я могу ввести новые правила?
– Еще чего! – обозлилась Хаос. – Ты и так позволяешь себе слишком много самостоятельности и вносишь неразбериху в наши планы.
– Ты чуть не сломала генетический анализатор! – Судя по интонациям Оружейницы, мой поступок привел ее отнюдь не в негодование, а скорее – в восхищение.
– Кстати, а как ДНК этой особи, в норме? – поинтересовалась Хаос.
– О да! – восторженно подтвердила Свет. – Высококачественный по всем показателям экземпляр!
– Сестры, верните принцессу в Игру! – решительно потребовала Оружейница. – Без нее все теряет смысл!
– Ну конечно, – насмешливо хмыкнула Тьма, – ведь ты ставила на Ульрику!
Я обалдело слушала разговор демиургов. Они отзывались обо мне как о каком-то неодушевленном предмете, как о фигурке на шахматном поле!
– А если я предложу вам что-нибудь интересное? – хитро намекнула я.
– Не разводи софистику, песчинка! – грубо поставила меня на место Тьма.
– Пусть говорит, – капризно приказала Свет. – А то скука одолевает!
– Опять тебя, сестрица, на креатив потянуло! – поддразнила ее Хаос.
– Хочу проявить эмпатию! – кокетливо промурлыкала Свет. – Исполним одно желание девочки, она это заслужила.
– Только не в метафизическом плане! – торопливо влезла Оружейница. – Надоели ваши эмоции, хочу хорошей битвы.
– Чего-чего? – потрясенно выдавила я. – Ничего не понимаю!
Сестры засмеялись.
– Вот вам ваша хваленая старшая кровь, – брезгливо попеняла Хаос. – Никакой конгруэнтности! Нет уж, умерла – так умерла.
– Я умерла? – на всякий случай уточнила я.
– Ну, не я же, – несмешливо бросила Хаос. – Ну, если быть точной, то ты не совсем умерла. Ты сейчас находишься в Обители затерянных душ, и только в нашей власти – что с тобой сделать дальше.
– Я хотела вам предложить оживить моего брата. Это будет интересно!
– А что, – поддержала Оружейница, видимо, бывшая полностью на моей стороне. – Это прикольно, ведь он так хорошо дерется на шпагах!
– Фи, как это примитивно! – забраковала нашу идею изнеженная Свет.
– Я – за! – объявила Тьма. – Все зависит от того, чем Ульрика заплатит за эту поблажку? Мне понравилось, как она моего Хранителя уделала.
– Готова заплатить всем! – Гоблин знает, в какой раз за последнюю пару дней, совершенно не раздумывая, предложила я.
– Красоту отдашь? – мигом оживилась Хаос.
– Забирайте!
– А любовь? – хитренько спросила Свет.
На мгновение я вспомнила Генриха, потом поморщилась от неприятных сцен, возникших в воображении.
– Отдаю!
– А власть, титул? – сделала ход Оружейница.
– О, этого и подавно не надо, забирайте!
– Дружбу отдашь? – продолжала наступать Тьма.
Дружбу, конечно, стало жаль до слез. Дружба – это, кажется, вообще единственное стоящее, что у меня случилось в этой никчемной жизни. Но за жизнь брата…
– Забирайте и дружбу!
– Так, что там у нас еще осталось? – размышляла Хаос. – А жизнь отдашь?
Меня рассмешили их мелочность и торгашество. А еще демиургами называются!
– Вы уже забрали у меня дружбу, власть, красоту и любовь. Так ради чего мне дальше жить? Если обещаете оживить брата, и он получит все то, что я отдала вам, то можете забирать и саму жизнь!
Сестры радостно защебетали и захлопали в ладоши:
– Обещаем, обещаем!
– По рукам! – улыбнулась я.
Четыре тени сблизились и начали что-то тихонько обсуждать. Прения продолжались довольно долго. Мне показалось, что они выбирают наиболее увлекательный способ моего умерщвления. Один раз кто-то из них даже расхохотался в голос. По-моему, это оказалась самая жестокая – Хаос.
– Здорово! – выкрикнула довольная Свет.
– Вот это будет Игра! – громыхала Оружейница.
Значит, и она от меня отступилась? Но мне уже на все наплевать.
– Мы пришли к единогласному решению! – наконец-то объявила Хаос. – Принцесса, ты не передумала?
– Нет! – Я устала ждать приговора, поэтому радовалась окончанию дискуссии. – Я не передумала! Если мой брат будет жить и получит все, то – убивайте!
Демиурги снова засмеялись непонятно по какой причине.
Зеленый водоворот закружился, начал сжиматься в кольцо огненной боли. Мерцающая жидкость заливалась в нос и уши, я задыхалась и захлебывалась. Меня словно пропускали через литейный пресс – все мои кости скрипели и трещали. Голоса Великих назойливо вились вокруг:
– Зачем ты отказалась от судьбы, которую мы для тебя выбрали? – допытывались они. – Ты могла бы стать королевой Нарроны, баронессой де Грей, леди Астор… даже богиней… Ты могла выбрать любое королевство и любого мужчину! Но ты так упряма…
– Отстаньте! – яростно отмахивалась я. – Не хочу становиться вашей игрушкой! И титулы ваши мне ни к чему. Жила Сумасшедшей принцессой и умереть предпочту, только оставаясь самой собой – Сумасшедшей принцессой…

 

Кажется, я орала от боли. Кажется, я поносила своих мучителей самыми отборными ругательствами. Кажется, они, очевидно, внимательно наблюдавшие за увлекательным процессом моего медленного умирания, визжали от удовольствия, доставляемого необычайным зрелищем.
Перед тем как перестать что-то чувствовать, я успела подумать – говорят, что рождаться – нестерпимо больно. Наверно, врут! Похоже, умирать – намного больнее!

 

Тонкий, надоедливый звук настойчиво ввинчивался в мозг, раздражая и выводя из забытья. Я попыталась идентифицировать природу досадной помехи, да так и не смогла. Вроде, что-то знакомое, ранее уже где-то слышанное. Вполне вероятно, источником звука мог являться человек, любящий излишнюю суетливость. Я поморщилась: вот уж точно – не дадут умереть спокойно. Так, а это уже интересно – звук явно не ассоциировался с предсмертной агонией. Наоборот, пробуждал воспоминания о ком-то очень живом, полном неуемной молодой энергии. Я напряглась и прислушалась. Многочисленные разрозненные неприятные звуки начали складываться в один женский, немного визгливый голосок.
– А если она не проснется? – жалобно канючил он прямо над моим ухом. – Она уже неделю в таком состоянии!
Гм, теперь я точно опознала говорившую. Это наша крошка баронесса, воительница золотой скалки, Анабель де Кардиньяк – собственной персоной.
– Дорогая! – успокоил девушку второй голос, явно принадлежавший мужчине. – Саймонариэль сказал, что Ульрика вне опасности. Она просто спит. А к мнению учителя стоит прислушаться.
– А если он ошибается? Вдруг она умрет? – продолжала недоверчиво ныть Анабель.
– Дорогая! – терпеливо увещевал девушку мужской голос. – Она крепка душой и телом. И уж поверь мне, убить такого живучего человека – очень сложно.
Хм, оригинальная теория. Правдоподобная, и главное – полностью совпадающая с моими выстраданными персональными взглядами на жизнь. И голос приятный – мягкий, спокойный, музыкальный. Мне определенно начинал нравиться уравновешенный собеседник баронессы. До такой степени начинал, что захотелось увидеть его собственными глазами – тут же, немедленно. Одновременно с этим до меня наконец-то дошло, что на умирающую я сейчас не очень-то и похожа. Все слышу, даже чувствую дуновение прохладного ветерка (не иначе как в комнате открыто окно), ощущаю шелк простыни и мягкость подушки под головой. А вместе с осознанием факта своего выживания пришел испуг: неужели демиурги меня обманули?
Следующие звуки, долетевшие до моего слуха, удивили странным чмокающим фоном. Я рывком подняла ресницы. Яркий свет ударил по зрачкам. Я вскрикнула.
Лучики света отражались от изумрудной короны – моей короны – на голове красивого юноши, целующего баронессу. Анабель, стоявшая с одной стороны кровати, на которой эффектно возлежало мое многострадальное тело, накрытое покрывалом, расшитым гербами Нарроны, – самозабвенно целовалась с юношей, стоявшим по другую сторону кровати. Встав на цыпочки, влюбленные потянулись друг к другу и умудрились соприкоснуться губами над самым моим лицом. Мой внезапный вскрик вспугнул парочку, от неожиданности чуть не рухнувшую поверх умирающей принцессы, а точнее – меня.
Анабель выглядела повзрослевшей и удивительно похорошевшей. Платье цвета лазури, обшитое богатыми кружевными воланами, бесподобно шло к прозрачным голубым глазам, фарфоровому личику и белокурым локонам. Ее партнером оказался высокий рыжеволосый юноша, с высокими скулами, классически прекрасными чертами лица и тонкими черными усиками, придававшими его лицу воистину королевское величие. Незнакомец тоже смотрелся очень молодо, но с одного взгляда на него становилось понятно – перед тобой юный лев самого благородного происхождения. Роскошные рыжие кудри юноши венчала корона, подаренная мне бабушкой Смертью. Надо признать, венец идеально подошел этому нахалу, и сидел – как влитой.
– Парень! – собравшись с силами, хрипло выдавила я. – Ты бы отдал корону по-хорошему, пока я ее вместе с твоей головой не открутила!
К моему недоумению, юноша нисколько не обиделся на грозное обещание, а наоборот, счастливо заулыбался и, склонившись, прижался к моему наморщенному лбу долгим, нежным поцелуем. Анабель всплеснула руками и звонко, облегченно рассмеялась.
– Дорогая, я же тебе обещал, что с принцессой все будет в порядке!
– Да, она пришла в себя очень вовремя – как раз накануне свадьбы! – радовалась баронесса.
– Чьей свадьбы? – полюбопытствовала я.
– Нашей! – хором ответили влюбленные.
– И уж извини, строгая сестра, но я хочу надеть на свадьбу именно эту корону! – дерзко поставил меня в известность незнакомый юноша.
– Да гоблин тебя забери, кто ты вообще такой? – совсем запуталась я.
Незнакомец насмешливо хмыкнул:
– Если твое пожелание исполнится и меня заберет какой-то глупый гоблин (конечно, глупый – ведь кто, находящийся в здравом уме, рискнет связаться с Сумасшедшей принцессой?), то, боюсь, ты сама первая и бросишься выручать меня из его лап!
– Почему? – оторопела я.
– Потому что я Ульрих, твой младший брат! – с милой непосредственностью признался юноша.
– … – на радостях, виртуозно выдала я самое грязное гоблинское ругательство.
Анабель покраснела и прикрылась платочком. Принц смутился и потупил взор.
– О, узнаю свою Мелеану! – с громогласным воплем в двери ввалился бесцеремонный Азур, сразу полезший целоваться и тискаться. – Ты, похоже, совсем уже здорова!
Следом ворвалась вся наша команда в полном составе. Последними, рука об руку, неторопливо шествовали оба архимага – похоже, весьма сдружившиеся. Ланс, расфуфыренный не меньше, чем Анабель, умудрился извозить меня какой-то вонючей помадой. Огвур безмолвно улыбался и сдерживал пылкого друга, справедливо переживая за прочность моей шеи, чуть не сломанной жаркими объятиями полукровки. Марвин целенаправленно дергал меня за рукав батистовой ночной рубашки, требуя рассказать, что я видела и чувствовала. Один Саймон оставался спокоен, не в пример всем остальным.
– Что я пропустила? – поинтересовалась я после того, как радость встречи немного поутихла.
Саймон задумчиво пригладил ухоженную бородку:
– Не много. Почти сразу после того, как ты потеряла сознание, принц Ульрих воскрес и встал из гроба, живой и прекрасный. Его лицо исцелилось, весь облик исполнился королевского величия и знаменитой эльфийской красоты. Видела бы ты, что творилось с придворными! Благодаря тебе Камень власти принял изумруд принца, подтвердив тем самым его право на власть и титул Повелителя Нарроны. Дочь барона де Кардиньяка ухаживала за ним первые дни. Молодые полюбили друг друга с первого взгляда и теперь собираются отпраздновать свадьбу! Конечно, если ты не против…
– Здорово, а почему это я должна мешать чьему-то счастью? – возмутилась я.
Потом одобрительно подмигнула брату и баронессе, втихую обнимавшимся за спинами магов. Парочка просто загляденье, глаз не отвести! Конечно, если уж сильно придираться, может, Анабель немного и легкомысленна, но ведь она еще так молода.
– Но мы так и не поняли, почему принц, вернее, его величество король вернулся к нам таким неожиданным образом. – Марвин любезно поклонился в сторону Ульриха.
Пришлось рассказать всю правду – о демиургах и затеянной ими Игре. Друзья внимательно слушали, открыв рты от изумления.
– …Правда, я не понимаю, почему они сохранили мне жизнь! – Такой фразой я закончила свое сенсационное повествование.
– Ну, и дела! – ввернул любимую фразу Ланс.
– Да уж, дела, – согласился с ним Саймонариэль. – Боюсь, что теперь наш мир ждут новые, еще более ужасные потрясения. И центральная фигура в этой игре – Ульрика. Именно поэтому ее оставили в живых. Демиурги не захотели лишиться самого перспективного и непредсказуемого персонажа!
В настежь распахнутое окно заглянула огромная голова дракона:
– Я все слышал! – ехидно сообщил Эткин. – Мелеана, не забудь, что ты обещала найти пропавших драконов!
– И храм Розы! – в тон ему потребовал Огвур.
– И спасти богиню Аолу! – выразительно поигрывая косматыми бровями, подсказал Азур.
– И выяснить тайну моего происхождения! – плаксиво протянул сиротка полуэльф.
– И не забудь про бесследно исчезнувшего отца! – одновременно напомнили Саймон и Ульрих.
– Не скидывайте со счета Ринецею, она жива и копит силы! – пессимистично пугнул нас Марвин.
– Ну вот, – заканючила Анабель, – совсем вы Ульрику загрузили. А как же мы?
– Так, давайте установим очередность! – Я успокаивающе подняла ладонь. – Что у нас первое и самое главное?
– Свадьба! – радостно закричали все.
– Тогда – да будет свадьба! – улыбнулась я.

 

И свадьба грянула!
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9