Едва сдерживая клокотавшую внутри ярость, Злата размеренно расхаживала вдоль своего письменного стола, стуча каблучками, словно метроном. Тук-тук-тук-тук, разворот, тук-тук-тук-тук, разворот…

– Эта никчемная плюшка… – тук-тук-тук-тук, разворот, – притворяющаяся кардиналом, – тук-тук-тук-тук, разворот, – окончательно сбрендила!.. Отдать здание корпуса иезуитам!.. Да еще предложить мне пресмыкаться перед ними!.. Навязать сотрудничество с инквизицией!.. Да еще обязать нас отчитываться перед этими крысами!

Князь ди Таэ и Профессор глядели на метавшуюся по кабинету Пшертневскую. Эрик – хмуро, Криэ – философски. Все это Профессор уже слышал. Куда больше его сейчас волновал новый великий инквизитор. Вилдар все же надеялся, что им удастся наладить более-менее стабильные отношения с принципиальным Фартом. Но надежда эта все таяла и уменьшалась.

В дверь осторожно постучали.

Тук-тук-тук-тук, ТУК! Пшертневская резко остановилась.

– Кого там черт принес?! – раздраженно буркнула она, оборачиваясь к двери.

Оказалось, что почту, и не черт, а курьер. Расписавшись в получении, госпожа кардинал поспешно вскрыла маленький синий конверт. Ознакомилась с содержимым и со стоном упала в кресло.

– Они издеваются… – устало произнесла она в пустоту. – Все!

– Что случилось? – не на шутку обеспокоился Эрик.

– Наших достойных коллег обвиняют в убийстве инока Александро-Невской лавры, – вздохнул Профессор, ознакомившись с содержанием коротенького письма. – Интересуются, где они сейчас находятся.

– Я сильно сомневаюсь, что наши неугомонные коллеги в действительности к этому причастны, – покачал головой князь, просматривая отданное Профессором письмо. – Скорее всего они оказались не в том месте и не в то время…

Злата отрешенно провела рукой по лицу, откидывая упавшую на лоб прядь волос.

– А я вот не уверена, – тоскливо призналась госпожа кардинал, – ибо репутация у нашего оружейника, сами знаете…

– Именно поэтому и сомневаюсь, – протестующе покачал головой маг. – Они слишком хорошо знают цену жизни… Так что не сгущай краски, дорогая. Наверняка это просто недоразумение.

– Но лучше связаться с Виктором и выяснить, – добавил Профессор.

– Господи, – уныло пробормотала Пшертневская, снимая трубку с АВС. – Я с вами тут поседею к тридцати годам! Кто бы молочка за вредность налил…

Эрик усмехнулся и щелкнул пальцами. Перед Златой мгновенно материализовался высокий стакан с молоком, из которого игриво торчала ярко-розовая соломинка. Пшертневская кисло улыбнулась, отодвинула стакан в сторону и защелкала кнопками переговорного устройства…

– Будим?

– Ну чего тебе неймется…

– А что?

– Пусть спит.

– Ну да, в нашей комнате! Мне, между прочим, интересно, как он сюда попал. А если я не могу удовлетворить любопытство, то становлюсь нервной, агрессивной и опасной для общества! Р-р-р… – Клац.

– Хорошо-хорошо, будим! Ухо только отпусти, не ровен час – совсем прокусишь!..

Диметрий заворочался и попытался натянуть одеяло на голову, стремясь отгородиться от звучавших над ухом голосов. Голосов?!

– А… – Мальчишка резко сел на кровати, сонно таращась то на Виктора, то на Радиславу, успевшую сменить ипостась и одеться.

Сотрудники Дипломатического корпуса были немало удивлены, обнаружив по возвращении в отведенной им комнате некоего незваного жильца: на одной из кроватей мирно спал подмастерье брата Захария…

– Ш-ш-ш… – Виктор поспешил прикрыть ему рот ладонью. Перепуганные мальчишечьи вопли отнюдь не входили в его планы. – Не надо кричать…

Диметрий истово закивал, всем видом показывая, что не будет производить ненужные шумовые эффекты. Байкер убрал руку.

– Как ты сюда попал? – принялась удовлетворять свое любопытство оборотничка.

– Че-через о-окно, – все еще не оправившись от недавнего испуга, заикаясь, выдавил невезучий отрок.

Виктор с Радиславой переглянулись: поспешно кинувшись по следам иезуита, они совершенно забыли про настежь распахнутое окно. Сейчас створки оказались плотно закрыты – Диметрий, очутившись внутри, решил подстраховаться…

– Зачем?

– Брат Захарий говорил, вы меня заберете, – тяжело вздохнул юный подмастерье. – Вы ведь меня заберете, правда? – Мальчишка заискивающе глядел на дипломатов.

Менестрель, нахмурившись, потерла подбородок. Ее явно во что-то не посвятили. И с какой, интересно, радости они должны забирать этого ребенка с собой? Оказывается, увлекшись размышлениями, последнюю мысль она произнесла вслух.

– Ну, э… – Виктор озадаченно поскреб маковку, придумывая актуальную причину и достойное оправдание. – Я пообещал Захарию, что в обмен на информацию мы заберем Диметрия в Будапешт…

Радислава нахмурилась еще больше, издав сердитое «пф». Вот уж человек-сюрприз: никогда не знаешь, выскочит он из подворотни с воздушными шариками или с арбалетом на взводе. Зато инфаркт в обоих случаях гарантирован. У оборотней, слава богу, сердце покрепче будет, поэтому жертва «сюрприза» ограничилась простым сбиванием с ног и сердитым рычанием: «Человек, ты раньше предупредить не мог?!» с клыками напоказ.

Диметрий, непривычный к таким семейным сценам, кубарем скатился с кровати и кинулся оттаскивать разъяренную оборотничку от Виктора.

– Брат Захарий меня на чердак услал, а потом он пришел и его убил! Я все видел! Мне тут совсем нельзя теперь!.. – захлебывающейся скороговоркой выкрикнул мальчишка, вцепившись в Радиславину куртку.

От неожиданности менестрелька отпустила воротник своей жертвы, позволив байкеру сесть.

– Еще раз, – Виктор одернул сбившийся ворот, – повтори четко и внятно: кто кого убил?

– Иезуит. – Видя, что оружейнику больше ничто не угрожает, Диметрий прекратил тянуть оборотничку на рукав. – Брата Захария. А я на чердаке прятался, все видел и потом убежал… Он наверх полез, – добавил мальчик.

– Но зачем ему убивать монаха? – Радислава поерзала, поудобнее устраиваясь на байкерских коленях. Виктор сдавленно крякнул. – Ой, извини…

Мальчишка споро стянул подрясник, а затем футболку и развернулся к дипломатам спиной.

– Кхм… – недоуменно кашлянул байкер, не совсем понимая, зачем устроен стриптиз, но тут разглядел черную вязь, покрывавшую детскую спину, и ошеломленно присвистнул. – Кажется, мы нашли пропавший документ… – протянул он, поднимаясь и ставя на ноги Радиславу.

Та тоже пригляделась к спине отрока, чуть шевеля губами, будто силясь прочесть.

– И что там? – заинтересованно осведомился Виктор.

– Ни черта не понятно, – покачала головой менестрель, – этот диалект Старшей речи мне незнаком. Можешь одеваться.

– Теперь вы меня заберете? – с надеждой спросил Диметрий, заправляя футболку в джинсы.

– А куда мы денемся с подводной лодки?.. – вздохнул байкер, только что восстановивший примерную цепочку событий. Иезуит привез документ в обитель для реставрации, брат Андрей, он же Аммадеус, разобрался в содержании и, решив, что не по Сеньке шапка, уничтожил оригинал, предварительно посвятив в подробности брата Захария и сделав своеобразную копию, о которой никто не догадывался. Вот только интересно, что бы предпринял Захарий дальше, не подвернись ему так удачно господа дипломаты? Впрочем, сейчас это уже не важно, а важно… Мысль Виктора прервали.

– Сюда идут! – прошипела оборотничка, хватая его за локоть. – Подходят с разных сторон.

– А не пора ли нам домой?.. – философски спросил Виктор, направляясь к окну и распахивая створки настежь. – Мелкими перебежками, марш!

Занятная вещь – кусты. Неизвестно для чего Создатель планировал использовать их изначально, но наверняка цель его была благой и благородной. Однако инструкции к кустам не прилагалось, а ушлый венец творения решил, что нечего добру пропадать, и приноровился использовать данную растительность по-своему. О, сколько неблаговидных деяний скрывали кусты от небесного взора, а сколько сомнительных личностей – и не сосчитать… Но в данный момент разросшиеся у задней стены флигеля кусты сирени успешно прятали троицу, может, и не сомнительных, однако весьма занятных личностей. Сирень уже давно отцвела и теперь щедро сыпала за шиворот пресловутых личностей остренькие семена и кусочки замшелой коры. Которые, кстати, прячущуюся в кустах троицу ничуть не радовали.

Радислава подалась вперед, чутко навострив уши, и прислушалась, едва не вывалившись из-под прикрытия спасительных зарослей. Болтавшаяся на спине квиддера съехала на бок. Звериный слух позволял оборотничке отчетливо слышать, как в комнате орудуют дознатчики, переговариваясь между собой. Вовремя же они ретировались! Минута промедления, и уже можно было бы сушить сухари.

– Поздравляю, – буркнула она, отползая обратно в глубь. – Нас обвиняют в убийстве! Меня – как исполнителя, тебя – как подстрекателя.

Виктор поморщился. Чего-то такого он и ожидал. Вот уж «тихое задание»! Вляпались по самое не хочу… Диметрий сидел, отрешенно привалившись к стволу, обхватив руками колени.

– Может, проще вылезти и объясниться с дознатчиками? – задумчиво пробормотал байкер. – В конце концов, у нас есть свидетель, а эксперт очень скоро установит, что рану не мог нанести оборотень…

– Почему-то я сомневаюсь, чтобы они поверили мальчишке, – фыркнула Радислава. – Скорее решат, что мы его запугали. А если мы сами поднесемся им на блюдечке, не думаю, что они станут напрягать эксперта… И вообще в твоем возрасте уже пора отринуть наивность и обрести здравый смысл.

– То есть выпасть из детства и впасть в маразм? – саркастически осведомился Виктор. – Извини, но нет… Меня мое душевное состояние вполне устраивает.

– Хорошо, – быстро согласилась оборотничка. – Иди сдавайся. А я тут посижу посмотрю.

Виктор со вздохом завозился, намереваясь выбраться наружу.

– Эй, ты чего! Я же пошутила! – испуганно вцепилась в него Радислава.

– Я вообще-то намеревался убраться отсюда подальше, а то вдруг им придет в голову обыскать двор. А ты что подумала? – ухмыльнулся байкер.

Менестрель облегченно перевела дух, от души треснула любимого по шее и осторожно высунулась из зарослей сирени.

– Когда окажемся в безопасности, напомни, чтобы я тебя убила, – буркнула она, вылезая из кустов.

– Обязательно, – услужливо пообещал байкер. – Только, чур, со страстным удушением в жарких объятиях, но без когтей. А то Эрику уже надоело залечивать мне спину…

Диметрий сдавленно хихикнул. Оборотничка мысленно прикинула, не треснуть ли по шее и его чисто в воспитательных целях, но решила пощадить. Вот годика через два мальчишка уже так просто не отделается…

Притаившись у глухой стены, его благочестие брат Юлиан наблюдал, как интимно заколыхались густые заросли сирени и оттуда выбрались всклокоченные дипломаты вместе с мальчишкой-послушником. Настороженно озираясь, троица тихонько переговаривалась, наверное, решая, что делать дальше. Иезуит вскинул руку с пистолетом и прищурился, выбирая цель: точно не подросток – он нужен ему живым; мужчина или оборотень? Кажется, их связывают довольно близкие отношения – кого бы ни выбрал, не прогадает. Но оборотень опаснее. Значит… Тонкий костлявый палец беззвучно взвел курок, вороненое дуло сместилось чуть левее и теперь глядело точно между лопаток самоуверенной нечисти.

– Вон они! – упреждающий вопль разорвал тишину.

От неожиданности дернулись все четверо: дипломаты, мальчишка и брат Юлиан.

Грохнул выстрел. Оборотничка вскрикнула и стала оседать на землю. Черноволосый успел подхватить ее и рванулся в противоположную сторону вслед за послушником. Мальчишка, словно заяц, припустил в сторону кладбища. За ними, ругаясь на чем свет стоит, бросились двое служителей закона, некстати нарисовавшиеся на месте событий. Брат Юлиан в сердцах произнес несколько слов, совсем не положенных благочестивому служителю церкви, и опустил уже ненужное оружие. Попасть-то он в оборотня попал, да только не туда, куда целился. И пуля прошла навылет, о чем красноречиво свидетельствовал ствол одного близко растущего дерева, взорвавшийся щепой пополам с мелкими серебряными занозами, когда в него вонзился смертоносный кусочек металла.

– Э? Куда они делись? – раздалось рядом с буйно разросшимся жасмином, скрывавшим часть стены и вход в склеп.

– Да вестимо куда – вон дальше дыра в ограде. Эх ты, черепаха! Вернемся в управление, будешь у меня нормативы по бегу до посинения сдавать!..

Шаги и голоса постепенно затихли.

Виктор наконец перевел дух и откинулся к шершавой стене. Случайно ли, нет ли, но Диметрий привел их к тому же злополучному склепу, где вчера ночью дипломатов запер иезуит. Вообще-то мальчишка стремился к дыре в заборе, но до нее они никак не успевали. Пришлось импровизировать на бегу. Байкер едва сумел отодвинуть плиту настолько, чтобы протиснуться в склеп. Как он умудрился задвинуть ее обратно, для него до сих пор оставалось загадкой. И теперь все, что им предстояло сделать, – это повторить вчерашний путь в подземелье… Да еще надеяться на эффект дежавю, а точнее, на повторную помощь блондинистого библиотекаря. Но сейчас до этого еще далеко, ведь достойный оружейник специального отдела при Дипломатическом корпусе сидел на ступенях, прижимая к себе тихонько всхлипывающую подругу, а Диметрий озабоченно таращился на них, не зная, чем помочь. Немного придя в себя, Радислава со стоном завозилась у Виктора на коленях.

– Ш-ш-ш, мышка, тихо-тихо… – Он все еще не решался отпустить ее. Кажется, теперь он понял, что чувствовала менестрелька, увидев его после приснопамятного завала в инквизиции. Господи, ее же сейчас чуть не убили! Повезло – пуля прошла под ключицей навылет, задев только мышцы. А если бы не тот дурацкий окрик…

– Она умрет, да? – жалобно осведомился Диметрий.

Виктор смерил мальчишку мрачным взглядом, понимая, что если бы не случайность, оборотничка была бы уже мертва.

– Не дождетесь, – глухо простонала Радислава, чуть отстраняясь от байкера. По телу разлилась предательская слабость, перед глазами плыло. Сейчас она не может бросить на регенерацию все силы, как делала это раньше, придется помучиться дольше обычного. Но кровь все же удалось остановить.

– Радочка, мышка моя… – Виктор осторожно убрал упавшие ей на лицо волосы. – Как ты, малыш?

Радислава теснее прижалась к его груди. Сейчас ей очень хотелось поддаться минутной слабости, отпустить собранную в кулак волю и позволить организму действовать на свое усмотрение, например, отправиться в обморок. Но вместо этого…

– Поминок не будет, – ворчливо фыркнула она. – Так просто ты от меня не отделаешься!

– Хвала великому Элвису! Раз твой юмор не пострадал, значит, все в порядке, – усмехнулся Виктор, поднимаясь со ступеней и ставя менестрельку на ноги. – Как насчет еще одного безумного чаепития?

Существует ли на свете бедствие страшнее, чем разгневанная женщина? После некоторого раздумья и неопровержимых фактов, а главное, в силу личного опыта белобрысый андрогин пришел к выводу, что страшнее разгневанной женщины может быть только разгневанная женщина, страдающая параноидальной педантичностью. А уж если она при этом еще и не чужда магии… В общем, от позорного бегства под кровать Жози удерживали лишь мысль о том, что он скоро покинет стены библиотеки, и телекинетический захват, приподнявший его над полом на добрую пядь. Андрогин тоскливо всхлипнул, чувствуя, как магическая петля на шее чуть сжалась и воздух стал проталкиваться в легкие еще хуже.

Госпожа хранительница Лоренсия Скрипто находилась в состоянии неконтролируемой ярости. Она ожидала от ненормального библиотекаря любой возможной глупости, но впустить в святая святых чужаков?! А потом (о великий экслибрис!) еще и выпустить их обратно! Такого вопиющего нарушения правил она даже представить себе не могла. Пронзительный оправдательный вопль приподнятого над полом Жози: «Они такие няшки!» переполнил чашу ярости магички, и теперь андрогин мог только нечленораздельно хрипеть, силясь послабить пальцами магическую петлю, сдавившую ему кадык. Перед глазами у Жози стремительно темнело, а в ускользающем сознании тоскливо проносились мысли о том, что он не выставил по порядку индийский эпос и не протер касторовым маслом кожаные переплеты…

До его гаснущего разума еще успели долететь какой-то приглушенный свист, глухой стук и звук падения тела, а дальнейшим уделом несчастного библиотекаря стали холодный жесткий пол и темнота…

Знакомая дубовая дверь вынырнула из темноты, очерченная узкой каймой пробивавшегося света. Радислава, не скрывая облегчения, окончательно повисла на руке байкера, не в силах стоять самостоятельно. От того, чтобы ее несли, она категорически отказалась – из всей троицы оборотничка оказалась единственной, кто видел в темноте. Виктор бесцеремонно дернул за тяжелое кольцо. Дверь на удивление легко поддалась.

– Надо же, – недоуменно пробормотал он, вступая в знакомую залу, – нас, кажется, ждут к обеду. Кхм… – Фееричная картина болтавшегося над полом Жози, хрипящего в магической петле, заставила остановиться на пороге.

Сухощавая остроносая тетка средних лет, вскинув руку, сжимала телекинетический захват на шее бедного андрогина с явным намерением его придушить. Она настолько увлеклась этим полезным занятием, что ничего вокруг не замечала. Мгновенно оценив ситуацию, байкер схватил первое, что подвернулось под руку, и швырнул в разъяренную дамочку. Переплетенный в ягнячью кожу миниатюрный, но увесистый томик стихов Катулла метко тюкнул магичку в висок, прекратив ее дальнейшие измывательства над многострадальным библиотекарем. Жози, тетка и Катулл свалились на пол и остались недвижимы…

– Прав был наш книжный архонт, утверждая, что словом можно ранить, а словарем – убить, – довольно осклабился Виктор, проходя через комнату к распростертым на полу телам…

Тьма перестала пульсировать перед глазами, а воздух хоть и с трудом, но проталкивался в легкие сквозь пострадавшее горло. Гортань нещадно саднило, каменный пол холодил бок.

– Любимая, может, повременишь с обмороком – бесчувственных тел здесь и так достаточно, – как сквозь вату долетел до Жози хрипловатый, насмешливый мужской голос.

– Только ради общего дела, милый. – Низкий женский голос звучал вяло и глуховато, будто его обладательница смертельно устала, что, впрочем, вполне соответствовало истине.

– Эй, парень, очнись! – Чья-то жесткая ладонь бесцеремонно встряхнула андрогина за плечо.

Блондин со стоном открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд в одной точке, и сел.

– О-о-о, – невольно вырвалось у него, когда он узнал в своих спасителях давешних неурочных гостей. – Избавители, благодетели!.. – Блондин в едином порыве попытался обнять и байкера, и оборотничку.

Но Радислава вовремя отстранилась, и он повис на Викторе. Мужчина поспешил отцепить библиотекаря от себя, брезгливо кривясь. Озадаченно воззрился на магичку, по-прежнему лежащую без сознания. Проверил пульс – нет, точно без сознания.

– Ее надо связать! – патетично взвизгнул Жози, принимаясь бестолково метаться по комнате.

– Зачем? – не понял Диметрий, с легким удивлением рассматривая странного юношу.

Андрогин тем временем сдернул с кровати простыню и принялся рвать ее на полосы.

– Затем, что она очнется и всех нас поубивает! – мрачно констатировал Виктор, угадав ход мыслей библиотекаря, и забрал у него получившийся ворох ленточек.

– Ты прав, кися моя, – вздохнул Жози, воззрившись на байкера с благодарным обожанием и помогая тому связать госпожу хранительницу.

Оружейнику оставалось только диву даваться, глядя на то, как виртуозно андрогин вяжет путы на ногах и сооружает кляп. Заметив его взгляд, блондин залился смущенным румянцем.

– «Трактат об искусстве узлов», шестая полка, северный стеллаж, страница сто восемь, – словно оправдываясь, произнес он, снимая с Лоренсии покрытый рунами медальон. – А вообще-то я пацифист, мейк лов, нот уо и все такое…

– Спирт есть? – прервал его излияния Виктор, усаживая Радиславу в кресло и осторожно снимая с нее куртку. Майка прикипела к ране, и пришлось взрезать ткань ножом.

Жози, метавшийся по комнате с матерчатой сумкой на одной лямке и время от времени что-то выдергивавший с полок, ошеломленно застыл возле очередного стеллажа:

– Миль пардон, но кися моя, ты не находишь, что праздновать рановато?!

– Рану промыть, дубина стоеросовая!

На столик перед креслом бухнулась темная квадратная бутылка гномьего самогона, и андрогин продолжил свои поспешные сборы, пихая в сумку вперемешку книги, одежду и отчаянно верещащую крысу. До Виктора время от времени доносилось: «Еще эту возьму, у нее обложка гламурная. Ах, какие застежечки…»

Оборотничка, сцепив зубы, стоически терпела, пока байкер перевязывал ее остатками простыни. Жози возник за спинкой кресла и принялся их поторапливать:

– Кися моя, пошевеливайся! Время – деньги! А в нашем случае – еще и жизнь. Ну же, лапусечки мои, быстрее! Иначе будут нам полные бабасики!

– Жозик, либо объясни, что за лажа с тобой приключилась, либо заткнись и не мельтеши! – повелительно рыкнул байкер, закрепляя повязку на плече оборотнички.

Андрогин обиженно замолчал, затем хлопнул себя по лбу и кинулся запирать двери, через которые вошли дипломаты. Тяжелый ключ он педантично повесил на гвоздь. Увидев, что нежданно свалившаяся ему на голову троица готова двигаться дальше, блондин рванулся к порталу, взмахом руки призывая всех следовать за собой, но запнулся на полпути и снова кинулся в комнату.

– Забыл! – взвизгнул он. – Гламурную няшку забыл! – Выдернув из тайника футляр с таинственным пергаментом, поспешил к порталу. – Красотулечка! – верещал он, на ходу любуясь медным цилиндром с шишечками на концах. – Ведь правда же, кися моя?

– Правда, – буркнул оружейник, отстраняя от себя футляр, который Жози сунул ему под нос. – Свалим мы отсюда наконец?!

– Конечно-конечно… – Жози активировал забранный у Лоренсии артефакт, и портал полыхнул ярким светом, мигом выбросив странную компанию на площадь перед Зимним дворцом.

Пока они блуждали по подземелью, на улице распогодилось. Легкий ветерок разорвал серую пелену на мелкие пушистые клочки, открыв лазоревое небо и ясное солнце, спешащее побаловать жителей Петербурга последним летним теплом. Жози блаженно зажмурился, подставляя солнечным лучам бледные щеки.

– O, мадре мия! Восемь лет… Восемь лет без солнца! У кого-нибудь есть крем для загара?! Мне срочно нужно на пляж! Эй, ребята, вы куда?! – Пока он восхищался прелестями августовского солнца и млел под теплыми лучами, остальные успели уже довольно далеко отойти от места прибытия.

– Мы? Мы на Марсово поле, а ты – куда хочешь, – откликнулся Виктор, надеясь, что сумасшедший библиотекарь наконец-то от них отстанет.

– Да? – как-то сразу погрустнел Жози. – Ну ладно, мне в любом случае в другую сторону… – Закинув на плечо тяжелую сумку, он сгорбился и побрел к выходу с площади…

Солнце добросовестно поливало теплом и светом разноцветную плитку на Марсовом поле, некогда яркую, а теперь грязную и потускневшую. Несколько воздушных парусников стояли на приколе, один неспешно опускался на отведенную ему площадку. Тяжелая воздушная баржа разгружалась на краю поля. Однако Виктор не спешил выходить на открытое пространство, притаившись вместе с Радиславой и Диметрием в тени груза, вываленного из баржевого трюма. А затаиться было от чего. Небольшая группа с нашивками служителей закона опрашивала команду дальнего парусника, еще двое спустились с палубы золотистой сильфийской шхуны-бабочки. Едва посетители оказались на земле, прозвучал приказ отдать швартовы, и парусник начал отрываться от земли.

– Да это же «Арфа»! – возмущенно выдохнул байкер. – Снимаются с якоря! Что за невезуха!

– Сейчас, подожди… – Радислава зашарила в сумке и выудила маленькое плоское зеркальце. Поймала солнечный лучик и направила в сторону парусника. – Попробую привлечь их внимание…

– И что нам это даст? – уныло осведомился Виктор.

«Эолова арфа» поднялась еще на метр, а затем вдруг развернулась и, наращивая скорость, понеслась к барже. По левому борту парусника, погромыхивая грузиками по доскам, заполоскалась веревочная лестница.

– Капитан свихнулся! – пробормотал оружейник. – Он же идет на таран!

Парусник стрелой летел к барже, чуть задирая нос.

– На счет «три»… Раз, два, три! НА АБОРДАЖ!

Все трое выскочили из укрытия и бросились навстречу разгонявшейся «Арфе». Байкер ухватился за лестницу, подхватил оборотничку и понял, что мальчишку подсадить не успевает. Но тут с крыла, на одном из маневровых канатов, спланировал красноволосый пикс и ловко перехватил Диметрия под мышки. Их тут же втянули на палубу.

Дознатчики, разобравшись, что к чему, запоздало бросились к набиравшему ход паруснику. Защелкали тетивы арбалетов…

«Жить нужно так, чтобы твое присутствие было необходимо, а отсутствие – заметно»!» – вот над чем размышлял оставшийся в одиночестве Жози, понимая, что к нему это правило не относится. Кажется, он никому не нужен! Нет, хуже – он всем безразличен… Андрогин свернул прочь от площади и побрел вниз по улице, тоскливо пиная ногой подвернувшийся камешек. Туго набитая тряпичная сумка больно хлопала по боку, крыса сидела на плече, глядя по сторонам и заинтересованно шевеля усами.

Внезапно мелькнувший в проеме соседнего переулка силуэт заставил андрогина резко шарахнуться в сторону и затаиться в нише черного хода одного из домов. Фигуру Лоренсии Скрипто он знал слишком хорошо, чтобы ошибиться. Стуча зубами от ужаса, Жози втиснулся в старый шершавый кирпич, мгновенно покрывшись липким холодным потом. Как же это хранительнице удалось так быстро избавиться от пут? Как она смогла выследить беглеца? Рунный медальон на груди андрогина засветился голубоватым светом. Жози со стоном хлопнул себя по лбу: вот ведь влип! Да с этой проклятой побрякушкой Лоренсия не то что в Петербурге, она его и на том свете отыщет! Библиотекарь торопливо сдернул цепочку. С тяжким вздохом (уж больно красивый медальончик) засунув украшение в щель между стеной и опорой козырька, он припустил обратно в надежде догнать своих неурочных гостей и тем самым опровергнуть столь нелицеприятное правило нужности, им же самим и сформулированное…

– Подождите! Меня подождите!.. – донесся до Виктора печально знакомый пронзительный голосок. Байкер обернулся и удивленно нахмурился, ибо…

Через поле, пыхтя, словно перегруженный ежик, и отчаянно размахивая руками, несся Жози. Тяжелая сумка беспощадно лупила библиотекаря по боку. Кто-то из служителей закона попытался остановить его, но андрогин, на ходу перехватив лямку, взмахнул торбой на манер пращи – и неудачник отлетел в сторону. «Эолова арфа», чуть не протаранив бушпритом баржу, задрала нос и рванула вверх под немыслимым углом. При этом Виктор успел цапнуть несчастного андрогина за запястье, и теперь они вдвоем болтались вдоль борта.

– А-а-а! – подстреленным зайцем верещал Жози. – Соскальзываю!

Несколько сильфов поспешили втащить лестницу наверх. Спустя пару секунд Виктор с библиотекарем очутились на палубе. Парусник выровнялся и, заложив крутой вираж, лег на нужный курс, стремительно удаляясь от негостеприимного Петербурга. Радислава бухнулась на колени возле тяжело дышащего байкера.

– Что, прямо сейчас убивать будешь? – хрипло осведомился он. – Как раз ситуация подходящая – я слаб, беспомощен и никто мне не поможет… Уф… – Виктор сел на палубе, кровь молотками стучала в висках.

– Повезло тебе, я на людях стесняюсь, – насмешливо фыркнула оборотничка, толкая его в грудь здоровой рукой. – Да и вдруг Эорлин-ши еще кровь заставит с палубы смывать. Заметь, доски тут светлые, одной тряпкой не обойдешься. А я – бедный замученный оборотень, и никто меня не пожалеет…

Ни ответить, ни пожалеть менестрельку байкер не успел – в его кармане призывно запиликал телефон. Виктор обреченно вздохнул, выудил сотовый и нажал кнопку ответа:

– Да, госпожа кардинал… Где мы? На «Эоловой арфе», естественно, домой летим. А-а-а, так это вы ее срочно отозвали! Понятно! Чего? Нет, госпожа кардинал, нет, как вы могли такое подумать – мы его не убивали… Доказательства? Да, есть. Мы как раз везем их в Будапешт… – Виктор скептически рассматривал Жози и Диметрия. – Оч-чень интересные доказательства… кхм… неопровержимые…

Ах, суматоха, суматоха… Сколько бы она ни длилась, все равно рано или поздно на нее усмиряющим покровом опустится столь необходимый всем покой. Удивительно теплый, особенно для конца августа, вечер вольготно разлегся на улицах Будапешта, утихомиривая суматошный день и распространяя потоки умиротворяющей лени. Сумерки уже сгустились в бархатную темноту, кое-где расцвеченную яркими точками звезд. Неяркий свет магических светильников теплой волной затопил библиотеку особняка ди Таэ. Тускло поблескивали отполированные полки, а многочисленные книги, казалось, перешептывались между собой. Глубокое, обитое вишневым бархатом кресло было настолько удобным, что досточтимая госпожа кардинал уже всерьез подумывала о том, а не уснуть ли ей прямо в нем. Высокая керамическая кружка с ароматным травяным чаем приятно грела руки. Манили интригующей сценой раскрытые на средине «Хроники Рыжей», вытесняя из головы все суматошные события последних дней. И казалось – эти мир, покой и вечерняя нега будут длиться вечно. Впрочем, казалось лишь до того момента, пока в библиотеку, тихонько шурша антигравом, не вплыло кресло сиятельного князя Эрика. Целитель на ходу (на лету?) что-то рассовывал по карманам плотной черной куртки, застегнутой под горло. Длинные волосы убраны в непривычный хвост и спрятаны под воротник. Столь необычный вид милого супруга настолько огорошил госпожу кардинала, что томная лень мигом слетела с нее, заставив хищно податься вперед.

– Куда это ты собрался на ночь глядя? – подозрительно осведомилась Злата, рассматривая затянутую в черное фигуру князя.

– На кладбище. – Он подергал шнуровку, проверяя, плотно ли притянуты к ногам голенища высоких ботинок. – Проветрю голову, разорю на сон грядущий пару могилок и вернусь. Не переживай, ma daeni.

– Да-а? – Брови Пшертневской удивленно поползли вверх. – Что-то я не замечала раньше за тобой склонности к некрофи… кхм, к некромантии.

– В жизни нужно попробовать все! – подзуживающе ухмыльнулся Эрик. – Я просто проверю кое-какую информацию, не больше… – поспешил добавить он, видя, как мрачнеет лицо Златы. – Через пару часов вернусь. Не дожидайся меня, ложись спать. – Он погладил ее по щеке.

– А…

Но князь уже исчез в яркой вспышке телепорта.