ГЛАВА 11
Минуло две недели…
Его святость патриарх Нейтральной зоны преподобный Алексий Радонежский — абсолютно седой, но еще крепкий румяный мужчина, похожий на лубочного Деда Мороза, — неспешно отхлебнул из маленькой фарфоровой чашечки глоток зеленого чая и в задумчивости посмотрел на Вилдара Криэ, сидевшего напротив. Профессор с позволения патриарха попыхивал только что раскуренной трубкой. Аудиенция происходила в личных апартаментах его святости при кафедральном соборе в Будапеште.
— Что до твоего прошения, — мягким басом вещал преподобный Алексий, — не вижу в нем ничего предосудительного или кощунственного. Ежели такова его воля… Но скажи, отрок сей и вправду происходит из Высокого дома?
— Да, — кивнул Профессор.
— Что ж, кровь завсегда свое берет. Впрочем, укора моего ни тебе, ни ему не выскажу, ибо пути Господни неисповедимы. Если же Господь решил, что он ему лучше послужит аки воин и чаровник, то Всевышнему виднее. Засим разрешаю тебе избавить отрока от сана и в мирскую жизнь отпустить. — Патриарх снова отпил из чашки, пряча в бороду лукавую, всепонимающую улыбку.
Криэ довольно кивнул. Он знал, что время, потраченное на то, чтобы добиться аудиенции, было потрачено недаром.
— А ты, друг мой, что теперь делать намерен? — обратился патриарх к Вилдару.
— Я, преподобный Алексий, намерен вернуться в Вену, — откликнулся Профессор. — Устал я от этих интриг и прочей нервотрепки. И хоть, по мнению мирян, теология — наука скучная, зато с нею всяко спокойнее выходит.
— Не желаешь ли при мне советником обретаться? На месте покойного Ингвара?
— Нет, избави меня от суеты, Господи! — заполошно замахал руками Криэ. — Я покоя хочу, преподобный Алексий, хотя бы малого.
— Ладно. Не смею тебя задерживать более, Вилдар. Да и отрок твой, поди, извелся весь, тебя ожидаючи. Счастья ему! — Глаза патриарха смеялись так, словно преподобному Алексию было ведомо все — и прошлое, и настоящее, и будущее.
Криэ поднялся и, коротко поклонившись, направился к двери. В коридоре, изнывая от вынужденного безделья, его действительно ожидал Хьюго.
— Что ж, мой мальчик, — Профессор отечески похлопал его по плечу, — считай, что тебе повезло. Патриарх разрешил избавить тебя от сана хоть сейчас и поручил тебе служить Господу уже в статусе мага. Я думаю, не грех согласиться с его пожеланием. Мы как раз успеем воспользоваться здешним церковным залом до начала службы. К тому же я планирую попасть на вечерний поезд до Вены.
— Значит, все-таки уезжаете? — огорченно произнес де Крайто.
— Да. Знаешь, приходит время, когда вся эта беготня с оружием наперевес начинает раздражать, — подвел итог Криэ. — Моя квартира, кстати, поступает полностью в твое распоряжение.
— Но…
— Никаких «но», а то я не знаю, что у тебя нет жилья.
Хьюго покорно склонил голову. Перечить Профессору было бесполезно.
Рид неторопливо шел по улице, постоянно поглядывая на часы. Вроде бы должен успеть до закрытия…
Несколько часов назад он и Анна попрощались с Виктором и Радиславой. Узнав, что отдела распущен, байкер разозлился: дескать, в гробу он видел Дэпле и прочих высокопоставленных идиотов. Перетащил свои немногочисленные вещи к архонту, отчего квартира святого отца стала еще больше напоминать разгромленный склад, вывел байк из гаража и вместе с Радиславой отправился в Санкт-Петербург, в отпуск. Пообещав, впрочем, вернуться к зиме и напроситься к Риду в квартиранты.
Архонт остановился перед высокими дверями, ведущими в здание главного городского архива. Постоял, помялся, поправил съехавшие очки, глубоко вздохнул и вошел.
Одетая в кокетливое короткое платье, Лисса расставляла на полке папки с архивными документами. Архонт взглядом споткнулся об ее длинные стройные ноги, да так и замер — смущенный, очарованный.
— Добрый вечер, — поздоровалась девушка, заметив вошедшего Рида.
— А… эм-м… — слегка растерялся он. — Добрый вечер, Лисса. Простите, я так и не смог навестить вас в больнице еще раз.
— О, ничего страшного, я слышала о том, что произошло, — милостиво махнула она рукой. — Очень рада, что те документы вам помогли.
— Помогли — не то слово! — благодарно возопил Рид. — Вы фактически спасли все расследование.
— Да ладно вам, — скромно опустила ресницы девушка.
— Кстати, у меня кое-что есть для вас. — Архонт зашуршал бумажным пакетом, который держал под мышкой. — Вот. Кактус. Отдам в добрые руки, приучен к горшку!
— Ой, надо же, совсем такой, как был у меня. И тоже собирается цвести, — просияла счастливой улыбкой Лисса, рассматривая цветок.
— Да он каждые две недели цветет, — смущенно добавил Рид.
— Но этого не может быть! Этот редкий сорт цветет раз в десять лет!
— Да? — в свою очередь удивился священник.
— Кстати, нам наконец назначили директора, — сменила тему девушка, крепко обнимая горшок. — Так что с завтрашнего дня у меня наконец-то убавится работы! Говорят, что он из церковной братии. Риддаэль Крайэн. Возможно, вы его знаете.
— Конечно, знаю, — широко улыбнулся Рид. — Риддаэль Крайэн — это я!
Князь ди Таэ сидел на веранде своего фамильного особняка и задумчиво смотрел на клонящееся к горизонту солнце. Ему все еще не совсем верилось, что вся эта канитель с Сарагосской рукописью, длившаяся без малого год, наконец-то закончилась. Княгиня ди Таэ тронула мужа за плечо, отвлекая от созерцания заката.
Их венчание состоялось несколько дней назад и прошло без особой помпы и пышности. Из приглашенных присутствовали только самые близкие друзья. Не обошлось, впрочем, и без забавных ляпсусов… Ну вроде перепутанной молитвы: когда Рид по рассеянности вместо венчальной молитвы начал читать псалом об изгнании бесов, чем изрядно насмешил всех присутствующих. По окончании праздничной службы букет невесты, описав дугу в воздухе, свалился на голову, а после — в руки все тому же архонту, что вызвало дополнительный приступ хохота у гостей и радикально красный цвет на смущенной физиономии Рида.
— Знаешь, что самое обидное в этой истории? — спросила Злата. — То, что, несмотря на все наши усилия, Саграде все же удалось достичь своей цели.
— Ты о чем, ma daeni?
— Отдела больше нет.
— Не знаю, так ли уж это плохо, — откликнулся Эрик. — Проблемы с древними расами были, есть и будут, и я не думаю, что люди Дэпле сумеют справиться с ними сами. Поэтому считай, что у нас сейчас просто внеочередной отпуск, коим не грех насладиться. А еще, сдается мне, он может кончиться так же внезапно, как и начался. Причем в любую минуту. Так что, ma daeni, за отсутствие у нас работы тебе переживать не стоит.
Злата неопределенно фыркнула, мысленно соглашаясь с мужем, что отпуск — это все-таки неплохо.
Любопытная луна заглядывала в окна церкви Святого Матиаша, словно торопилась попрощаться с кем-то, чья судьба вызывала у нее особенный интерес… Анна сидела за столом в своем кабинете и заканчивала сортировать бумаги. Завтра в этом здании разместится кто-то другой и напрочь сотрет все следы специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви. Княжна намеренно оттягивала сборы до последнего мгновения, сама не зная почему. Чародейка складывала в коробку бумаги и размышляла, чем же ей заняться теперь. Скорее всего, она соберет вещи и отправится на вольные хлеба… Хм, отличная задумка, кстати! Работы для чародея хватит везде. Жаль, что Виктор с Радиславой уже уехали, можно было бы набиться к ним в попутчики. Да и Рид, возможно, тоже согласился бы составить ей компанию, если бы не получил должность в главном городском архиве. Может, стоит попробовать уболтать Хьюго, пригласив его в напарники? А что? Эта идея не так уж и плоха…
«Хьюго!» — Анна мысленно произнесла это столь дорогое ей имя и задумалась. Нет, она так и не сумела понять его до конца. Странный мужчина: смелый, надежный, преданный, но при этом жутко робкий и нерешительный. Любит ли он ее? Кажется, они так и не прояснили свои отношения. А та ночь, разве она ничего не значит для него? Чародейка опечаленно вздохнула. Но как бы там ни было, она никогда и ничего от него не потребует. Ей нужно лишь то, что он сам захочет ей дать: все или ничего! Он и так научил ее многому: уважению к эмоциям других людей, терпению, состраданию. Теперь она знает — жизнь дается нам для благих дел, для дружбы и любви. И не стоит тратить ее попусту: на злобу, зависть и месть. О, она даже поняла и приняла его Бога, ведь Бог — и есть любовь! Мысли Анны сами собой оформились, сложившись то ли в стихи, то ли в благодарственную молитву…
Господь, учи меня терпенью!
Дай волю мне, людей любя,
И со своей бороться ленью,
Чтоб жить не только для себя.
Господь, учи меня страданью!
Покуда миром правит боль,
Да не сведи ты к назиданью
Земную, краткую юдоль.
Позволь молчать, пока молчится,
Упреков мрачных не цеди,
Когда горит, когда стучится
Звезда любви в моей груди.
Я не пройду бездушно мимо
Того, кто сердцем слаб и хил,
А то, что истиной хранимо,
Храню и я по мере сил.
Знакома я с судьбы цинизмом,
Но, наказаний не боясь,
Клянусь бороться с эгоизмом
И, если нужно, падать в грязь.
Пятнает нас не униженье,
Ведь мудрый все готов снести,
Но лишь посмертное забвенье
Друзей, что ты не смог спасти.
А если жизнь течет стабильно,
Замедли ход и оглянись,
Того, что выбрал меркантильно,
Ты добровольно устыдись.
Господь, учи меня молитвам!
Простым, но искренним словам,
Зовущим нас к великим битвам
И мелким суетным делам.
Господь, спасибо за науку!
За то, что зря не стал щадить,
А словно смертный, подал руку
И подсказал, как нужно жить…
Из раздумий княжну вывел звук скрипнувшей двери. Анна подняла взгляд от бумаг. В кабинет зашел Хьюго де Крайто… Ее сердце трепыхнулось, словно пойманная в силки птичка.
— Добрый вечер, — поприветствовала чародейка.
— Нам нужно поговорить, — решительно произнес Хьюго.
— Хм, обычно за этой многообещающей фразой следует ваше маловразумительное объяснение и у нас происходит скандал, — иронично напомнила княжна ди Таэ. — Сейчас вы скажете, что вы священник, а я ведьма, и конечно же между нами не может быть ничего общего…
— Нет, ma daeni, пожалуй, сегодня все произойдет с точностью до наоборот, — неожиданно пообещал Хьюго, усаживаясь на край стола. — На сей раз ваша прозорливая ершистость вас подвела.
Княжна поднялась и с легкой настороженностью взглянула на него.
— Для начала, может, наконец перейдем на «ты»? — предложил он.
— Что ж, начало мне нравится, святой отец, — подстегнула Анна.
— Уже нет, — огорошил он ее, глядя на часы. — Святым отцом я перестал быть еще два часа назад.
Только теперь княжна заметила, что под привычным пилигримским плащом на де Крайто надета отнюдь не форменная одежда церковника, а самые обычные джинсы и рубашка.
— Если у тебя есть еще какие-то претензии, то озвучивай, — предложил он.
— Ну-у… — протянула чародейка, силясь отыскать, к чему бы придраться, — ты абсолютно не умеешь целоваться…
— Неужели это так сложно исправить? — Хьюго усмехнулся, нежно взял Анну за руку и притянул к себе. Теперь он уже ничуть не походил на прежнего робкого юношу: глаза де Крайто лучились задором и нежностью, а его прикосновения вызывали в ее теле сладостную дрожь.
— Мне кажется, ты не безнадежен, — признала Анна. — Пожалуй, первый мастер-класс можно провести немедленно.
Хьюго согласно хмыкнул и, крепко обняв чародейку за талию, прижался губами к ее ярким устам…
В дверь деликатно постучали. Увлекшись друг другом, молодые люди полностью проигнорировали сей неуместный звук…
Но, увы, постучали сильнее и уже не так деликатно. Поцелуй пришлось прервать… Княжна с недовольным видом распахнула дверь. На пороге стоял посыльный от Дипломатического корпуса.
— Для госпожи кардинала и специального отдела, — официальным тоном сообщил он, протягивая Анне коричневый конверт. — Срочно!
Чародейка вскрыла конверт, бегло просмотрела вытряхнутые из него бумаги и невнятно выругалась.
— Что там, родная? — спросил Хьюго, заинтересованно заглядывая ей через плечо.
— Наш отпуск!.. — возмущенно проворчала чародейка. — Похоже, он уже закончится, так толком и не начавшись…
