ГЛАВА 8
Время тянулось бесконечно долго. От нечего делать я стала исследовать каюту в поисках чего-нибудь интересного. Осматривая ящики стола, нашла вчерашнее вино, набор для письма, стопку бумаги и книгу — наверное, тот самый бухгалтерский справочник. С профессиональным интересом пролистала пару страниц, но ничего в убористых закорючках не поняла, только головную боль заработала. Поэтому, отложив чтиво, занялась местными канцтоварами.
Сев напротив иллюминатора, я положила перед собой белый листок и пенал с письменными принадлежностями. Карандаш, хоть и не привычный грифельный, был опознан практически сразу. Задумавшись, что бы такого нарисовать, я непроизвольно черкала по листочку, периодически возвращалась к созерцанию проплывающего мимо пейзажа. Правда, он особым разнообразием и не отличался: лес, луг, крутой берег, пологий берег, — но отчего-то все равно притягивал взгляд. Возможно, потому, что был неуловимо похож на родную Землю. Вот только река — не Волга, да и наш корабль мало похож на прогулочный катер.
Сама не заметила, как перед глазами вместо вида из иллюминатора предстала совершенно иная картина.
Я восседала на огромном черном звере, чем-то отдаленно напоминающем волка. Вот только шерсти на нем почти не было. На мощном загривке животного угрожающе топорщился костяной гребень, глаза светились алым, а раздвоенный хвост щелкал по полу, словно хлыст. Хищник с откровенным удовольствием скалился на вжимающегося в стену Претэка.
«Пирожное! — властно потребовала я у работорговца. И тут же получила желаемое. Не знаю, почему именно пирожное, просто захотелось. Но после я сразу перешла к насущным проблемам: — Снимай с меня свои браслеты!»
Этот приказ мой волк-мутант поддержал клацаньем зубов. Русоволосый вздрогнул и слегка покрылся испариной.
«Что, страшно? — обрадовалась я. — Мне тоже было страшно, когда ты меня в рабство отправил!»
Победно улыбаясь, я с удовольствием привязала Претэка к стулу. Похлопала своего бывшего господина по шеке и вставила кляп.
«Если постараешься, то тебя обязательно услышат и, возможно, спасут…» — сообщила я. И, хихикнув, забралась обратно на помесь Цербера с динозавром, жмурясь от удовольствия.
Правда, когда открыла глаза, то снова очутилась в нерадужной реальности. А бросив взгляд на листок, невольно хмыкнула: среди ромашек и облачков красовался краткий план-пересказ собственных фантазий: «Заполучить зубастую зверюшку, вкусное пирожное с кремом и связать Претэка…»
От звука открывшегося замка я вздрогнула и обернулась. Однако панические мысли о возможных насильниках моментально развеялись, когда я увидела входящего Претэка.
— Чем занималась? — Работорговец в пару шагов преодолел разделяющее нас расстояние и, заглянув мне через плечо, удивленно приподнял брови. — А я смотрю, ты не такая уж и безграмотная. Откуда самринский язык знаешь?
— К-какой? — не менее ошарашенно пискнула я и постаралась закрыть свои писульки ладошками. Но мужчина ловко выхватил мой список и с любопытством проверил обратную сторону.
— Самринский, — фыркнул он, — на нем говорили люди, жившие на востоке. Вот только перебили их уже давно менее грамотные кочевники… Гм, интересные у тебя фантазии…
Претэк усмехнулся, а я гордо вздернула подбородок. Надо было описать его славную смерть от зубов моего чудо-зверя, а не заниматься благотворительностью: связать, дать шанс на спасение. Это же не мой стиль!
— Готова свежим воздухом подышать? — тем временем, убрав листок с моими каракулями в карман, бодро спросил работорговец.
— Да, — холодно ответила я.
Обида обидой, но сидеть в четырех стенах надоело до жути. Да и любопытство хотелось удовлетворить, ведь на кораблях я никогда раньше не плавала.
— Да, господин, — с мягкой улыбкой поправил работорговец.
Я чуть вдохом не подавилась! Этот хмырь блондинистый совсем обнаглел?
— Светлана, — налюбовавшись на мой возмущенный вид, доверительно начал Претэк. — Ты же умная девушка. Должна понимать, что безвольные всегда так обращаются к свободным. И если хочешь долго и более-менее счастливо жить, придется этим правилам подчиняться. Да и характер свой спрятать как можно дальше. Иначе рискуешь…
Он недоговорил, просто выразительно провел рукой по шее. Намек поняла сразу. В этом мире проблемы, судя по всему, решали радикально. А у меня ни меча артефактного, ни мегаубойной магии нет.
Да-а, это не героическое фэнтези. Дернусь — убьют, и не факт, что могилкой потом обеспечат.
Однако, несмотря ни на что, вот так сразу согласиться на требования Претэка я не могла! Просто язык не поворачивался этого нахала господином называть!
Работорговец давить не стал. Видимо, решил дать мне умной время подумать и посмотреть на результат мозговой активности. Собственно, мы оба уже знали, что выбора у меня нет… вот только осталось задушить собственную гордость.
По-прежнему обворожительно улыбаясь, Претэк протянул мне уже знакомый черный плащ. Оделась молча, стараясь не смотреть в его сторону. «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“!» — крутилась в голове строчка из песни. Дай только шанс, и я тебя укушу, господин фигов!
Ничуть не расстроившись из-за столь неуважительного поведения рабыни, русоволосый подхватил меня под локоть и повел на выгул.
Пока поднимались по ступенькам, я в мыслях усиленно костерила Претэка, дурацкое положение безвольных и собственный несговорчивый характер. Но едва оказалась на палубе и по лицу скользнул прохладный, чуть влажный ветерок, губы сами собой невольно дрогнули в улыбке. Как мало, оказывается, человеку для счастья надо! Даже плохие мысли на время отступили.
— Пойдем. — Претэк потянул меня в сторону, к борту.
Оно и разумно, ибо по кораблю туда-сюда сновали матросы. А так, у перил, можно было спокойно стоять и не бояться, что тебя толкнут или заденут. Да и вид отсюда открывался великолепный.
— Так откуда самринский знаешь? — с ходу начал допытываться Претэк.
— А сам как думаешь? — буркнула я и мысленно продолжила: «Ты у нас умный, в школах наверняка учился, сам на свой вопрос и отвечай!»
— До благородной девицы ты, прости уж, недотягиваешь, — вслух размышлял работорговец. — А простым девушкам такое образование не принято давать. Разве что… При храме служила?
— Ага, танцы танцевала, — ляпнула я.
Фантазия тут же подбросила парочку сцен из индийских фильмов, но при этом для чего-то впихнула туда якутского шамана с бубном. Получилось колоритно. Нижнюю губу пришлось прикусить, дабы сдержать рвущуюся на лицо улыбку. Резкая боль слегка отрезвила, смеяться расхотелось, и я решила задать встречный вопрос:
— А ты откуда… эту письменность знаешь?
— Я все-таки артефактник, — самодовольно улыбнулся русоволосый и вернулся к созерцанию берега реки.
«Действительно, какие еще нужны пояснения?!» — Сарказма во мне хватило бы на целую толпу рабынь.
Внезапно раздался истошный мужской крик. Нервно обернувшись, я увидела, как из воды у кормы корабля высунулись длинные тонкие щупальца. На их глянцевой зеленой коже переливались радужные чешуйки, а спустя мгновение появился и хозяин рук.
Взвизгнув, я перепуганно вцепилась в куртку Претэка. Даже гуль был не таким страшным! Гигантское чудовище старательно карабкалось на палубу, цепляясь за край борта. Речной многорукий спрут с радостью демонстрировал зубастую пасть, из которой периодически высовывался раздвоенный змеиный язык. На таком колоритном фоне маленькие черные бусины его глаз просто терялись.
Пара матросов, оказавшихся в непосредственной близости от чудовища, даже отшатнуться не успели. Монстр молниеносно оплел их своими конечностями и без усилий потянул к себе, будто те ничего не весили.
Мужчины, не стесняясь, завизжали от ужаса, но крики почти тотчас оборвались хрустом костей и чавканьем детища местной фауны. Палуба вокруг чудовища приобрела бурый цвет.
Комок тошноты так и застрял в горле, мешая нормально дышать. «Хотела зверушку? Получай, как заказывала: зубастую!» — билось в голове, а меня намертво скрутил страх. Даже зажмуриться или хотя бы моргнуть не получилось.
Господи, дай мне сил закрыть глаза! Я не хочу этого видеть!
— Демон, а грехту что тут понадобилось? — ругнулся работорговец.
Отцепив мою руку, он рванулся вперед, на ходу вытаскивая плеть. Та, словно живая, развернула свои кольца и вспыхнула ровным белым сиянием. От неожиданности я даже вздрогнула.
Громкий свист и оглушительный рев монстра слились воедино, и сразу же несколько щупалец упало на палубу. Отрезанные от тела, они словно червяки извивались на гладких досках. А Претэк, ловко орудуя плетью, уже переключился на следующие. Сияющая лента легко отрубала конечности водного гада, перемещаясь из стороны в сторону с неимоверной быстротой, будто маг ею управлял не только рукой, но и силой мысли.
И вот, очертив очередной сияющий круг над хозяином, плеть метнулась к клыкастой голове и с громоподобным хлопком ударила монстра. Раздался утробный вой, а потом разом обмякшее чудовище медленно соскользнуло в воду.
Только когда все закончилось, я поняла, насколько сильно испугалась. Ватные колени дрожали, сжатые в кулаки пальцы занемели, а во рту чувствовался металлический привкус крови из прокушенной губы. Судорожно вздохнув, я затолкала тошноту обратно в желудок. Только бы в обморок не упасть! Вернусь домой — ни одну фэнтези-книжку в руки не возьму! Хватит, насмотрелась вживую!
Тем временем Претэк окинул взглядом место происшествия и подозвал к себе капитана. Недовольно скривившись, работорговец указал на что-то в куче барахла у кормы.
— Дрын! Чье добро? — рявкнул капитан, а я чуть не осела там же, где и стояла. Благо успела за перила ухватиться.
— Так Трана… его того… сожрали… — неуверенно ответил другой, не менее громкий голос. Перед моими глазами моментально предстала картина «Пир грехта», отчего пришлось судорожно зажимать рот рукой. Когда же это закончится?
Тут же почувствовала, как меня обхватили за плечи сильные руки.
— Пойдем отсюда, — произнес мгновенно оказавшийся рядом Претэк и потянул меня к двери на нижние палубы.
Как дошла до лестницы, сама не знаю. Ног не чувствовала, все тело била мелкая дрожь. В результате уже на третьей ступеньке я споткнулась. От падения спас Претэк, ловко подхватив меня на руки. Мозг тут же бросил вожжи, и тело полностью отдалось во власть запоздалой истерики. Я сжалась в маленький дрожащий комочек и всхлипнула.
Спустя несколько секунд меня аккуратно посадили на кровать. Когда защищающие объятия исчезли, я нервно вздрогнула и еле удержалась, чтобы не метнуться вслед за Претэком, ибо он отошел недалеко. Да и если бы попыталась встать, все равно даже шага не смогла бы сделать. Ноги просто отнялись от пережитого ужаса.
Эх, теперь точно кошмары меня стороной не обойдут. Безумно захотелось выпить чего-нибудь горячительного и забыться, иначе нервное расстройство мне обеспечено.
Работорговец будто мои мысли прочитал: с видимым удовольствием наполнил стакан из памятной бутылки и протянул мне. Взяв его, чуть не расплескала успокоительное. Руки просто ходуном ходили, а зубы отбивали нервную дробь. Лишь после того, как вино оказалось внутри, я смогла выдавить из себя вертящийся в голове вопрос:
— Ч-что эт-то было?
— Грехт — водное чудовище. Оно обычно не агрессивное, водится в крупных реках, — спокойно пояснил Претэк и снова наполнил мой стакан.
— А п-почему нап-пало тогда? Если оно такое не агрессивное?! — прежде чем выпить очередную порцию, пропищала я.
Русоволосый вздохнул и пояснил:
— Один из членов команды тайно перевозил масло кашиицы. Вещь редкая, дорогая и очень востребованная, ибо его присутствие в составе косметики придает оной омолаживающий эффект.
Пока мужчина говорил, я поняла, что тело уже не трясет, а стакан в руках вновь полон.
Не задумываясь, выпила и его. Стало почти хорошо, правда, отчего-то холодно. Отстраненно, сквозь туман осознала, что плащ с меня уже сняли и перешли к обуви. Сопротивляться вообще не хотелось. Хотелось только спать! Но сначала дослушать про это… эту кашу, или не кашу…
— Вот только пахнет масло кашиицы, как самка грехта в период размножения, — раздевая меня, как ни в чем не бывало продолжал рассказывать русоволосый. — Один из контрабандных бочонков, видать, повредился, и часть масла пролилась в воду.
Претэк забрал стакан из моих рук и уложил меня под одеяло. Мужская забота была так приятна, что хотелось замурчать, но я сдержалась и лишь невнятно буркнула «спасибо».
— Спасибо, господин, — наставительно поправил Претэк и встал. — Запомнила?
— Да, — мысленно махнув рукой на работорговца, кивнула я.
— Да, кто?
— Да, господин, — послушно пробормотала я и зевнула.
Тихо хохотнув, мужчина вышел, а я с радостью нырнула в теплую темноту без сновидений и мыслей.
Вас когда-нибудь обливали по пояс ледяной водой во время сна? Скажу сразу, ощущения не из приятных. И первая мысль, которая посетит ваше сознание: «Тону! Спасите!»
Мне повезло все это пережить!
— А-а! — вскочив на ноги, взвизгнула я и зло уставилась на своего утреннего обидчика.
В шаге от кровати, держа в руке кувшин, стоял Претэк и взирал на меня с довольной улыбкой. Сволочь!
— С дуба рухнул? — рыкнула я. Потом подумала и добавила: — Господин.
— Прости, дорогуша, но все более щадящие способы побудки были исчерпаны спустя десять минут, — с каким-то садистским кайфом заявил Претэк, откровенно разглядывая мою грудь. Извращенец! Налюбовавшись, он все же подал полотенце и будничным тоном приказал: — Вытирайся, одевайся. Завтрак на столе. Через час прибываем в Тринтерн.
— Угу, — промычала я.
Последние слова работорговца смыли гнев и поселили в душе страх. Даже нормально вытереться не смогла.
Скоро жизнь либо окончательно превратится в ад, либо станет похожа на сказку со счастливым финалом. Вот только что-то мне не верится в удачный исход…
— Не переживай, чай, тебя не на теневом рынке продаю, где каждый первый — садист-извращенец. Достойные люди будут за тебя торговаться. Так что давай тренируй милую улыбку. — Русоволосый вновь окинул меня довольным взглядом.
В ответ я только досадливо поморщилась.
Хмыкнув, работорговец посоветовал поторапливаться и вышел.
Что ж, перед смертью не надышишься. Вздохнув, я кое-как привела себя в порядок и приступила к завтраку. Рука, державшая ложку, меленько подрагивала.
Нет, так дело не пойдет. Надо срочно успокоиться, а то к началу продажи у меня случится обширный инфаркт! Поскольку валерьянка отсутствовала, а бутылка с вином куда-то исчезла, я решила просто думать о хорошем.
Получалось плохо.
Мысли о красавце-аристократе, который меня выкупит и так сильно влюбится, что дарует свободу, женится, и все будет как в любовном романе, разбивались о реалии существующего мира. Купят меня лишь для самоудовлетворения да демонстрации гостям на всяких там ужинах. Зато можно рассчитывать на банальные житейские радости: еду, сон и отсутствие тяжелого физического труда. Ибо танцовщица-заморыш никому не нужна, да и за дорогими игрушками обычно хорошо ухаживают.
В глубине души вспыхнула злость. Нет, не хочу я так жить! Чертово рабство, чертовы браслеты, чертова гиря, из-за которой я сюда угодила!
Стоило вспомнить об артефакте, как перед глазами тут же предстал его хозяин. По телу прокатилась волна страха. Разноглазый костьми ляжет, но меня найдет, даже браслеты не спасут. И вот тогда — здравствуй, эльфийский алтарь и острый кинжал. Господи, угораздило же меня ухватиться за золотую фиговину! За Ровала надо было цепляться, глядишь, сейчас сидела бы в вымытой до блеска квартирке, тихо попивая кофе.
Дофантазировать картину, как герцог под мою указку прикапывает в темном лесочке два трупа, я не успела. Внимание привлек странный грохот, после которого пропало ощущение движения. Выглянув в иллюминатор, наткнулась на темную громадину корабля, чем-то напоминающего наш, и береговую линию. Между нами и причалом были довольно-таки широкие деревянные сходни, по которым туда-сюда сновали матросы с грузом. Что ж, вот и Тринтерн.
Ждать очереди на выход мне пришлось не так уж и долго. Сначала я увидела в иллюминатор, как помощники работорговца провели вереницу рабынь по причалу на берег, а спустя мгновение щелкнул замок каюты. Забирать ценный груз пришел, как и положено, лично Претэк.
Город встретил нас шумным портом и хмурой погодой. В сером утреннем свете темные прибрежные здания и склады выглядели удручающе. Рабынь снова загрузили в крытую повозку, а я заняла привычное место за козлами. Русоволосый еще в каюте запаковал меня в большой черный плащ с капюшоном, и теперь изморось, висящая в воздухе, не досаждала. Правда, страх за собственное будущее холодил тело не хуже промозглого ветра.
— Грук, — обратился Претэк к одному из охранников. — Везите девушек в павильон, там накормите и подготовьте к продаже. Держи амулет привязки.
Заинтересовавшись словами работорговца, я вытянула шею, чтобы посмотреть на амулет. Небольшая металлическая пластина с руной, чем-то напоминающей символ на сэнкрах, перекочевала из кармана Претэка в массивную ладонь Грука. Так и подмывало спросить, для чего эта штука.
Заметив мой заинтересованный взгляд, русоволосый лишь подмигнул и направился в ближайший проулок. Куда он? А как же сэнкры?! С испугу я поперхнулась вдохом, поэтому окликнуть работорговца не смогла.
— Не дергайся, вернется, — пробасил Грук, увидев мои немые потуги вразумить удаляющегося Претэка.
— А как же… — Я еле выдавила из себя пару слов.
— За Груком теперь бегай, — сально усмехнулся второй охранник, который не так давно ко мне приставал.
Залезая на козлы, он зашипел и поморщился, как будто испытывал при каждом движении сильную боль. Домогатель одарил меня злым взглядом и продолжил, угрожающе понизив голос:
— Жаль, не мне амулет достался, ты бы каждый удар плетью отработала! — Глаза его вдруг загорелись идеей. Недобро усмехнувшись, он обратился к коллеге: — Эй, Грук, а может, на часик отвернешься? Я хоть узнаю, за что пострадал.
От услышанного сердце упало в район пяток и бешено заколотилось. Все мышцы напряглись в готовности отбиваться до последнего. Конечно, я мало что могу противопоставить здоровенному амбалу, но, может, ради разнообразия повезет?
— Тебе трех ударов было мало? — грозно рыкнул Грук. — Так я добавлю. Не хочу за испорченный товар перед господином отвечать. Мне моя шкура целой больше нравится. В портовый бордель сбегай, раз приперло.
Грук махнул рукой в сторону дома, вывеска на котором, в отличие от прочих, мигала разноцветными огоньками. У меня от сердца отлегло. Мысленно пожелала морально устойчивому Груку всех благ, а недавно побитому — самую страшную девицу во всем борделе.
— Достали эти овцы, — недовольно пробубнил озабоченный и причмокнул, отдавая лошадям команду трогаться.
Дороги в Тринтерне оказались ничуть не лучше, чем в памятном Верхвотсе. Повозка то и дело ныряла в ямы, скрытые лужами, и изрядно тряслась. Городские виды тоже не вдохновляли. Сначала мы ехали вдоль длинных складов, от которых веяло плохо вычищенным свинарником. После мимо стали проплывать склады, над входами в которые висели квадратные вывески с несколькими закорючками. «Наверное, порядковые номера», — предположила я. У каких-то зданий суетились грузчики, занося мешки и различные тюки, другие были наглухо закрыты.
Свернув в очередной раз, мы оказались на небольшой площади, которую образовывали унылые бараки с высокими стальными клетками перед входом. «Невольничий рынок», — мелькнула догадка, и на душе совсем стало противно. Выступать в одной из подобных витрин абсолютно не хотелось. Слишком унизительно.
Но, к моему удивлению и радости, мы проехали мимо «выставочных центров» и попали на очередную улицу, где остановились около одноэтажного здания. Как и все прочие, оно было построено из темного камня, однако над дверью красовалась не только номерная табличка, но и длинная вывеска. Видимо, название торгового дома. Клеток рядом с входом не наблюдалось, что вселяло надежду на попадание в более цивилизованное место.
Слезая с козел, Грук приказал мне сидеть на месте, пока остальных девушек не отведут в павильон. Во время разгрузки из дверей здания выскочил щупленький мужичок, на морщинистом лице которого легко читалось волнение. Он постоянно пританцовывал, активно жестикулируя руками, и повизгивал, уточняя, вся ли партия товара в целостности, все ли здоровы и где господин Претэк. Недосчитавшись одной рабыни, этот сморчок запричитал еще усиленнее.
— Ох, господин Хруш не возьмет! Ему нужны были десять! Ох, там такая неустойка за невыполнение контракта! Даже продажа девиц по отдельности не покроет такие траты! Говорил же, что надо здесь набирать партию, а не рыскать по захолустью в поисках непонятно чего! — И тут старикашка уставился на меня. Резко помрачнев, он обернулся к Груку и начал орать: — В могилу меня свести удумал шутками своими дурацкими? Я тебе повышение по службе выбил, а ты вот как платишь? Спрятал десятую в багаже!
— Она вне партии. Танцовщицей оказалась. Господин Претэк придет, расскажет, коли захочет. — Грук лишь рукой махнул на противного сморчка и подошел к мне.
Расценив протянутые руки как команду к выгрузке, я быстренько встала и подождала, пока меня вынут.
— Она на отдельном содержании, — дал пояснение Грук, когда мы входили в павильон.
Первое помещение было похоже на склад в Верхвотсе: просторный зал делился на сектора-загоны, которые пока пустовали. Однако я была уверена, что к началу торгов их заполнят людьми. Хотя в таких условиях вообще-то не людей содержат, а скотину. Честно сказать, я тоже себя чувствовала коровой, в частности из-за позвякивающих на поясе бубенчиков.
Сморчок продолжал причитать, хватаясь за голову при упоминании заказчика и неустойки. Хотелось позлорадствовать, но, зная Претэка, можно было с уверенностью в двести процентов утверждать, что этот скользкий тип уже отправился на поиски десятой девушки.
Миновав загоны, мы оказались в зрительном зале с ровными рядами стульев и небольшой сценой, сбоку от которой стояла тумба. «Здесь, видимо, мне и предстоит себя рекламировать. Ладно, хоть не в клетке или загоне», — с горечью подумала я, следуя за Груком. Через неприметный проход мы попали в узкий коридор, где меня подвели к одной из многочисленных дверей с маленькими табличками. Прямо не тюрьма, а гостиница!
— Располагайся, — пробасил Грук, пропуская меня в комнату. — Скоро торги. Там найдешь ваши женские штучки. — Он махнул рукой на низенький стол с зеркалом и добавил: — Ну, разберешься.
Ответить ничего не успела: за спиной щелкнул замок. Поэтому устало выдохнула и стала внимательно осматривать помещение.
В комнате также имелись пуф и диванчик, обтянутый грубой тканью, на котором лежали цветастая подушка и плед. Окно было забрано мелкой решеткой, отчего и так тусклый свет с трудом проникал в комнату, а голубые стены смотрелись еще более уныло. Да-а, номер явно не люкс… Ладно, хоть одноместный, и пробуду я здесь недолго.
В отсутствие хоть какой-то занятости мозг вернулся на карусель панических мыслей. Переживания о дальнейшей судьбе снова стали мучить сердце и сознание. А главное, я прекрасно понимала — изменить хоть что-то не удастся. Тут как в анекдоте: шаг вправо, шаг влево — расстрел, прыжок на месте засчитывается как попытка улететь. Может, действительно отказаться танцевать? Помру сейчас или чуть позже — невелика разница…
Крепко сжав кулаки, я ругнулась. Душу вновь охватила злость, но теперь на себя. «Попадаловы не сдаются!» — всегда твердил мне папа, и, похоже, пора прислушаться к его наставлениям. И если у меня сегодня персональная «Минута славы», то выглядеть буду сногсшибательно!
Уверенно подойдя к столику, я открыла верхний ящик. В нем оказалась куча разноцветных баночек, карандашей, пудрениц и прочей косметической дребедени. Я проверила все, но ничего не приглянулось. То, что смогла опознать, забраковала с мыслями о кожных заболеваниях, передающихся через косметику. А прочее… просто убрала на место. Не хотелось бы средством от мозолей намазать веки.
Главной находкой оказалась расческа. Простое и понятное приспособление.
Приведя в порядок волосы, я стала просто рассматривать себя в зеркало. И чем дольше смотрела, тем больше расстраивалась, что моя косметичка осталась дома. Так хотелось подвести стрелки у глаз, ресницы подкрасить и блеск на губы наложить.
Эх, за красивые зеленые глаза меня точно не купят, просто не разглядят. Одна надежда на бубенчики. Ради тренировки я встала в центре комнаты и повторила основные движения.
— Репетируешь? Хорошо!
От раздавшегося за спиной голоса я испугалась и подпрыгнула. Стоящего в дверях безумно довольного Претэка захотелось придушить. Взгляд работорговца, устремленный на меня, был каким-то задумчивым и одновременно полным предвкушения.
— До икоты таким подкрадыванием напугать можешь, господин! — воскликнула я возмущенно, а мысленно приписала еще пару эпитетов из великого и могучего.
— Пойдем, уже все собрались, — будто не заметив моего тона, возвестил русоволосый и жестом приказал следовать за ним.
Коленки не просто затряслись — ходуном заходили! Внутри все сжалось так, что дышать стало практически невозможно. Шла я как на казнь. Еще хуже пришлось, когда между мной и залом осталась толстая штора, из-за которой доносился неровный гул голосов. Мамочки!
— Претэк, я… я… не могу! — сглотнув, пискнула я.
— Так и знал, — фыркнул мужчина и достал из переброшенной через плечо сумки бутылку. Протянул оную мне. — Пей. Как для богов танцевать, так пожалуйста, а стоит зрителей позвать, и сразу скромнее девы не найти.
Из горла пить было неудобно, но сейчас я не обращала на это внимания. Главное, что с каждым глотком по телу распространялось приятное тепло, расслабляющее одеревеневшие мышцы. А стоило мне отклеиться от сосуда, как до ушей долетело объявление аукциониста.
— Господа и дамы, сегодня почтенный торговец лорд Претэк из рода Олдэш предлагает вам приобрести уникальных девушек для приятного коротания вечеров и развлечения гостей.
Я невольно скривилась от такого определения, но потом до моего мозга дошло, что аукционист говорит во множественном числе.
Мое неподдельное любопытство-заметил Претэк и, усмехнувшись, подозвал ближе к занавесу. Не задумываясь подошла и аккуратно выглянула за штору. Взору открывалось не очень много: часть зрителей первого ряда, сплошь молодые мужчины, сцену и ведущего за тумбой, который держал в руке деревянный молоточек.
— Первая девушка — жемчужина! — продолжал аукционист, молодой и задорный человек с каштановой шевелюрой и жутко радостной улыбкой. — Девушка с голосом райской птицы.
Штора с противоположной стороны распахнулась, и на сцену выпорхнула… Рантина?! Девушка сияла как солнышко, сарафан сменило облегающее платье с неприлично глубоким вырезом. Распущенные волосы струились по плечам, придавая рабыне невероятную хрупкость.
Я, признаться, остолбенела, даже рот приоткрылся.
— А как же партия товара для господина Хруша? — ляпнула невпопад.
Претэк хмыкнул:
— Жалко было такую ухоженную в рабочие лошадки на плантации отдавать. Она образованна, умна, выгоднее продать отдельно. Когда я ей сообщил о переквалификации, она очень обрадовалась, а замену найти не составило труда.
Пока я, ошарашенная, с трудом пыталась все осознать, Рантина под комментарии ведущего покрутилась, демонстрируя свою красоту, и кому-то из зрителей кокетливо помахала ручкой. От скромности и следа не осталось. «Но пока на наших браслетах нет руны хозяина, мы немного свободны в действиях», — вспомнились слова рабыни, и тут меня пронзила невероятная догадка: ей это действительно нравится! Она набивает себе цену, выбирает будущего хозяина!
Пока девушка пела какую-то незамысловатую песню, я пыталась отрешиться от всего происходящего и еще раз глотнула из бутылки. Не помогло, меня все равно нервно потряхивало. Когда Рантина исчезла за своей кулисой, а публика начала под звук молоточка выкрикивать суммы, я вздрогнула.
Резкий разворот, и я уже смотрю в лицо работорговцу. Его карие глаза мягко мерцали, и это завораживало.
— Ты уникальная девушка, и, поверь, абы кому я тебя не отдам. Поэтому перестань трястись.
Голос Претэка обволакивал и словно гипнотизировал. Все панические или неприязненные мысли сами собой рассосались, оставив только веру в светлое будущее.
— А сейчас перед вами выступит бриллиант! — вновь раздался голос аукциониста в тишине зала. — Элитная рабыня-танцовщица! В этот раз мы не будем описывать ее достоинства, вы все увидите сами!
— Иди. — Едва замолк ведущий аукциона, русоволосый развернул меня в сторону занавески и быстро нашептал установку: — Встанешь на середину, пару минут потанцуешь и молча уйдешь. Это твой звездный час, детка.
Последние слова он так проникновенно произнес, что я натуральным образом воспрянула духом. Сделав последний, большой глоток терпко-сладкой жидкости, я широким жестом вернула полупустую бутыль и провозгласила:
— За ВДВ! — После чего решительно отодвинула штору.
Всегда знала, что пить мне нельзя. С катушек слетаю. Вот и сейчас пожалела, что на сцене нет шеста! Эх, показала бы я им танец с легким стриптизом!
Я вышла стремительным шагом и замерла в самом центре пятачка для показательных выступлений. Вскользь окинула взглядом зал: практически одни мужчины. На лице заиграла самодовольная улыбка.
Готовьтесь выносить старичков со слабым сердцем!
В голове снова били барабаны, а в реальности переливались бубенчики. В запале решила показать все основные движения бедрами. Подмигнула парочке симпатичных мужчин в первом ряду, и те нервно поправили тугие вороты камзолов.
«Да-а, Светка! Будет что в старости вспомнить!» — промелькнула шальная мысль, и я предпочла закруглиться. Сделав последнее плавное движение бедром, изящно развернулась и шмыгнула за штору.
— Молодец, — тихо похвалил Претэк и прислушался к тишине в зале.
Тишина? На меня стремительно накатила паника. Почему так тихо? Неужели не понравилось? Но я же видела, что…
Додумать мысль не успела.
— Кхм, первоначальная стоимость… — раздался неуверенный голос аукциониста, а потом удивленное: — Две тысячи золотых?! Господа, кто больше? Такой товар не каждый год бывает!
Что тут началось! Господи, как они орали, и каждый предлагал все больше и больше! Слыша, как стремительно увеличиваются суммы, я ушам не верила. И задавалась единственным вопросом: почему я не ходила в школу танцев? Если за простое виляние бедрами предлагают двадцать тысяч золотых, что же было бы, будь я профессиональной танцовщицей?
— А за двадцать тысяч можно неплохой дом в центре столицы купить, — будто прочитав мысли, будничным тоном сообщил Претэк и тут же отдал мой локоть во власть подошедшего Грука. — Отведи в комнату ожидания.
Целый дом! За меня одну кто-то отдает возможность купить целый дом!
Я пребывала в шоковом состоянии, поэтому не заметила, как оказалась одна в просторной, хорошо обставленной комнате. Вот это отожгла-а… Пожалуй, даже на пьяных студенческих вечеринках такого ажиотажа по мою душу не возникало. Хотя я там и не танцевала так. Мялась в сторонке, скромница. А танцы-то, оказывается, сила! Вон какой эффект на мужчин оказывают!
Долго наслаждаться фантазиями возбужденного адреналином сознания мне не позволили. В комнату стремительно вошел радостный Претэк.
— Купили тебя, — сияя, сообщил он. — Готовься, сейчас познакомишься с хозяином.
— Угу, — вернувшись с небес на землю, вздохнула я. — И кто он?
— Не переживай, в хорошие руки отдаю, — хмыкнул русоволосый. — Герцог это. Сто тысяч золотых отдал! Безумные деньги, между прочим.
Мои глаза непроизвольно начали превращаться в блюдца.
— Сколько? Сто тысяч? — еле просипела я, ибо в горле от таких новостей запершило.
Мир полон богатых идиотов. Даже среди высшей аристократии нашелся ценитель танцев. Герцог, надо же! Везет мне на них что-то. Если только это не… От страшной догадки вздрогнула:
— Герцог… а… какой…
Ответ нарисовался сам. Под звук скрипнувшей двери в комнату вошел мрачный, как демон, Ровал. А когда следом появился Дрэнг, я невольно отшатнулась.
Я так надеялась, что отвоевала у этого жестокого фэнтези хотя бы несколько лет пусть и не совсем радужной, но жизни! Но оказалось, что мои старания были напрасны, а результаты, как всегда, плачевны. Внутри все упало. Даже сердце стало биться глуше.
— Давно не виделись, — поприветствовал меня Дрэнг с мерзкой улыбкой.
— Только не им, — беззвучно прошептала я и умоляюще посмотрела на Претэка.
— С ума сошла? — искренне удивился тот. — Да за сто тысяч я мать родную продам.
Ответить я не смогла. Просто одарила русоволосого равнодушным взглядом. А вот Претэк лучился радостью! Но у меня даже злиться на него не получалось. Каждый выживает, как может. Ему несказанно повезло, сорвал, наверное, самый большой куш в своей жизни. А вот мне…
В голове не осталось ни единой мысли, ни одной надежды на чудо. Тело сковала апатия. Смысл бороться и что-то делать, когда, кажется, сами боги толкают на этот демонов алтарь?
Так что, когда Претэк закончил оформлять документы и потребовал протянуть руки для выставления на сэнкрах руны хозяина, покорно выполнила приказ. Работорговец взял меня за запястья, а потом вдруг нахмурился и взглянул на Ровала.
— Прежде чем поставить знак, я хотел бы уточнить одну вещь, — произнес он.
— Слушаю. — Голос разноглазого оставался ледяным.
— Насколько я знаю, ваша, гм, деятельность связана с частыми поездками. И нередко весьма внезапными и дальними, верно?
— Верно.
— В таком случае, я бы рекомендовал не наносить девушке ограничивающий перемещение символ, — сказал Претэк и сразу же пояснил: — Вы заплатили весьма солидные деньги, и я, как продавец с хорошей репутацией, беспокоюсь о поставленном товаре. Вы ведь знаете магию сэнкров. Безвольная, она в любом случае не нарушит приказа и не сбежит, а вот если вы куда-то резко переместитесь, девушка может умереть.
Ровал вздрогнул и задумчиво уставился на работорговца. А вот я смотрела на Претэка, едва дыша и не веря собственным ушам. Он ведь знает о ментальном блоке! Знает, что сдерживает меня только ограничивающая свободу магия браслетов! И все же…
— Хорошо, — согласился Ровал. — Ограничение можешь не ставить.
Русоволосый коротко кивнул, а потом на моих браслетах появился новый символ.
— Удачи, красавица, — на прощание подмигнул Претэк. — Сама понимаешь, такой шанс выпадает раз в жизни, не упусти его.
Русоволосый работорговец вышел. А я смотрела ему вслед, понимая, какой шанс он на самом деле мне предоставил. И его предупреждение оценила тоже: и впрямь, возможность побега будет у меня только одна. Бесценный подарок оттого, от кого и не ждала… и, несмотря ни на что, в душе вспыхнуло ликование: я даже такого продажного мужика, а зацепила!
— Ну чего замерла? Пойдем, — вернул меня в реальность голос Ровала. — Дрэнг, дай ей плащ.
