Часть третья
Новые возможности

Честно говоря, я тоже был рад, что найденный наконец-то артефакт не превратил меня пусть и в красивого, но демона. Особой опасности для себя я не почувствовал, но все равно мы еще легко отделались. Добрались до этой пещеры, я прикоснулся к Звезде, та меня «попробовала на вкус», но не стала превращать в урода. Красота! И Таня улыбается очень даже приятно.

Идиллию нарушил голос Илоны:

— Вы нарушаете условия договора!

— Какие именно? — Я повернулся к ней.

— Мы договорились, что вы первым коснетесь «Звезды мира». О том, что вы возьмете ее себе, разговора не было.

— Пока она мне не помогла.

— Это ваши проблемы. Я настаиваю, чтобы вы вернули Звезду на место.

— А то что?

Илона демонстративно положила руку на пояс, за которым виднелся уже знакомый жезл. Парочка мужиков тут же встали у нее по бокам и тоже синхронно положили руки на пояса. Пояснений не требовалось. Если я сейчас же не сниму Звезду, то, как говорится, ответственность за последствия будет лежать на мне. Я потянулся к цепочке, но тут же себя одернул. Чем бы ни собирались в меня стрелять, но пока Звезда на мне и есть вероятность ее повредить, она может послужить мне своеобразной защитой. Но как только мы разделимся, наши жизни не будут стоить и гроша. Я усмехнулся и сдвинулся, закрывая собой Таню. Ситуация патовая — мы не можем сбежать через закрытый проход, они не могут отобрать у нас Звезду. Но теперь хотя бы появилось время подумать. Отдавать ценную находку не хотелось, но и унести ее мне не позволят. Будут делать неизвестно что, но попытку остановить сделают. Если положу Звезду, то стрельба может начаться сразу, зачем Илоне лишние свидетели? Даже если она не такая кровожадная, то где гарантия, что, поднявшись наверх и спрятав Таню в безопасном месте, я тут же не вернусь и не заберу Звезду? И как они будут ее сторожить, если я спокойно могу пройти сквозь стены пещеры?

— Какие у нас гарантии безопасности?

— О чем вы?

— О том, что нам хочется выбраться на свежий воздух живыми и невредимыми.

— Я не собираюсь препятствовать вам в этом. Вы выполнили свою часть договора, помогли нам найти сокровища. Я выполнила свою — вы коснулись Звезды первым. Больше мы ничем друг другу не обязаны. Вы возвращаете Звезду на прежнее место, и мы все уходим. Поднявшись на поверхность, каждый пойдет своей дорогой.

Я почти верил Илоне. Говорила она негромко, спокойно. Вот только до нее в любой момент может дойти, если уже не дошло, что такой вариант — это значит просто отдать мне ценность без всяких условий. Да и взгляды у мужиков, особенно у старого, совершенно не соответствовали мирному тону Илоны. Уж они-то точно постараются закопать нас при первой возможности.

Надо срочно что-то придумывать, чтобы они по-прежнему считали нас нужными. Я прикрыл глаза и огляделся по сторонам. Если положить Звезду на прежнее место, то взять они ее не смогут, но вот срубить верхушку каменной глыбы с чашей-тайником и вынести ее наверх со Звездой — запросто. А надо положить так, чтобы без моей помощи взять ее не получилось. Куда-нибудь далеко и глубоко. Чтобы глаза видели, а вот загребущие ручонки оказались коротковаты. Взгляд невольно переместился к дыре в полу, куда стекал ручеек. Я сдвинулся к ней и присмотрелся. Хорошая щель, глубокая. Узкая и извилистая, вся в блестках от капель воды. Если Звезду уронить сюда, то искать придется ОЧЕНЬ долго. И вырубать по крупинке весь пол — этого хватит лет на десять, не меньше. Довольный своей хитростью, я снял цепочку с кулоном и подчеркнуто медленно поднес к отверстию.

— Вы по-прежнему настаиваете, чтобы я оставил Звезду здесь?

Наступила тишина, прерываемая только звуком падающих капель. Первым ситуацию просчитал старый.

— Давайте не будем горячиться и обсудим детали спокойно.

— У тебя хоть право голоса есть? — обрезал я его.

Тот посмотрел на Илону, они о чем-то мысленно поговорили.

— Этот господин имеет право голоса больше, чем я. — Илона даже немного отступила назад.

— Ладно, пусть говорит.

Старый согласно кивнул.

— Давайте уж немного познакомимся, а то я не привык обращаться в безличной форме. Как к вам обращаться?

— Госпожа Икс и господин Игрек, — хмыкнул я.

— Ну что ж, тогда я господин Зет, — слегка поклонился старый. — Мне понятна логика ваших действий, но совершенно не нравятся последствия, к которым они могут привести. Поэтому я предлагаю компромиссный вариант. Вы признаете, что Звезда принадлежит нам, а мы разрешаем вам нести ее до того места, которое укажем мы.

— И что это за место?

— Пока не знаю. Но в силу того, что за вами и Илоной сейчас идет охота, я предлагаю вам укрыться у меня в замке и там переждать хотя бы месяц. Как только я придумаю, как спрятать Звезду, вы положите ее в указанное место, и мы расстанемся.

— А какие у нас будут гарантии?

— Такие же, как и сейчас, — никакие. Но у нас у всех появляется некоторый запас времени, чтобы подумать о дальнейших действиях.

Теперь уже мы с Таней глядели друг на друга.

— Что будем делать?

— А что ты можешь предложить?

Вариантов действительно больше не просматривалось. А так есть шанс, что мы выберемся на белый свет.

Я обратился к господину Зет:

— Надо ли вас предупреждать, что я страшен в гневе, и если что…

— Да нет, увольте от подробностей! — Зет даже не улыбнулся. — И я тоже не буду сотрясать воздух пустыми обещаниями. — Глаза его на миг заледенели. — В наших общих интересах выполнить свои обязательства полностью и честно.

Мы еще немного постояли в тишине, разглядывая друг друга и стараясь понять мысли противника, но обсуждать больше было нечего. Сколько ни трепли языком, а любые обещания — не более чем слова, которые можно быстро забыть, если это будет выгодно.

Затянувшееся молчание прервала Илона:

— Если больше вопросов нет, может быть, вернемся назад?

Напряжение спало. Все задвигались, радуясь, что не они проявили слабость нетерпения. Небольшая заминка, и мы двинулись обратно. Впереди Илона, рядом с ней один из «подмастерьев» с факелом, затем мы с Таней и остальные мужики. Дорога была почти знакомой, каких-то особых неприятностей не ожидалось, и шли мы достаточно быстро. Смотреть особо не на что — коридор от коридора почти не отличался, поэтому я чуть прикрыл глаза, чтобы спокойно подумать. И немного удивился, когда ночное зрение включилось без всякого желания. Это что, я теперь вообще не смогу остаться в темноте? Круглые сутки при ярком свете? С одной стороны, удобно — каждый камешек выделялся четко, как будто везде навесили прожекторов, но ведь иногда захочется и в темноте посидеть. Ладно, с этим потом разберемся. И еще одна странность появилась — следы на полу. Сначала я не понял, что это такое. Нечто мутновато-светящееся. Когда вышли в более широкий коридор, стало возможно различить, что это следы ног. Я даже присел, чтобы разглядеть их получше. Судя по отпечаткам — две пары женских сапожек, четыре — мужские. И у каждого следа свой цвет и яркость — от едва заметного серенького до яркого красного, синего, зеленого. Очень интересно, а кто это еще здесь гуляет с такими интересными отпечатками? Меня тут же обступили, я хотел было заругаться, что все затопчут, и только тут сообразил, что ноги вокруг меня оставляют как раз те самые, так заинтересовавшие меня отпечатки. Получается, я теперь и чужие следы могу «видеть»? Таня склонилась ко мне.

— Что случилось?

Я выпрямился и не смог сдержать дурацкую улыбку.

— Да так, камешек интересный заметил.

— Интересный чем? — тут же влез Зет.

— Светился смешно, — не стал я откровенничать.

— Какой именно?

— Вот этот, — я ткнул пальцем в первый попавшийся.

— Проверим. — Зет спокойно сунул камень в карман. — А сейчас нам надо идти.

— Надо так надо.

Таня продолжала настороженно смотреть на меня.

— Потом расскажу, — успокоил я ее.

Мы снова двинулись в путь, а я стал с интересом проверять свою новую способность. И вскоре совершенно отключился от монотонной ходьбы — наблюдать за следами было гораздо интереснее. Оказывается, мы не всегда шли цепочкой, а временами шли по двое, по трое. Почему-то я решил, что в это время люди разговаривали между собой. Через некоторое время даже смог различать, кто за кем шел. Я снова довольно улыбнулся: теперь проблемы с поиском людей у меня не будет. И в лабиринте уже не заблужусь, и Таню всегда смогу найти. Потом стали попадаться одиночные, очень старые следы, какие-то непонятные метки у развилок, будто нанесенные флюоресцирующей краской. Пару раз в стенах проявились контуры дверей, но я не стал орать: «Нашел, давайте посмотрим!» А то ведь Зет мигом заявит, что это тоже ЕГО клады. Лучше потом вместе с Таней сюда придем, спокойно все посмотрим, проверим и заберем себе. Не может быть, чтобы здесь не было настоящих драгоценностей. В таких катакомбах и чтобы не было кладов?

Из задумчивости меня вывел голос Илоны:

— Господин Игрек, вы куда?

Оказывается, все повернули в соседний коридор и теперь смотрели на меня. Я в недоумении поглядел на пол. Вроде все правильно, следы вели из этого коридора.

— Нам же сюда, — я показал рукой.

— Откуда вы знаете? — прищурилась Илона. — По вашим словам, вы здесь никогда не были.

— Ну, — смутился я, не зная, что соврать, — эту развилку я почему-то запомнил.

— Запомнили вы верно, но мы не пойдем по прежней дороге.

— Почему? Ведь там лошади, повозки.

— И там же нас могут поджидать солдаты, заметившие повозки в неожиданном месте. Мы выйдем через другой выход в одном из помещений храма. Лошадей заберут потом и другие.

— Как скажете, вам лучше знать.

Новые коридоры ничем не отличались от прежних. На всякий случай я проверил следы, оставляемые нашей командой, — все было в порядке, видно отлично. Через несколько часов ходьбы мы добрались до очередной потайной двери. К моему большому удовлетворению, эта оказалась обычной, механической. Почему-то магические вызывали у меня настороженность — своей непредсказуемостью, что ли. Несколько движений малозаметным рычагом, скрип механики, и мы оказались на следующем уровне. Сразу почувствовалось, что люди здесь ходят чаще и, похоже, используют эти коридоры для хозяйственных нужд. Появились двери в боковых проходах, местами попадался всякий мусор типа метелок, лопат, корзин, каких-то деревяшек и ящиков. После очередного «тайного» хода оказались уже в нормальных комнатах. Немного поплутали по коридорам, и в глаза ударил солнечный свет. Выбрались!

Солнце меня немного озадачило — вроде день не должен быть таким длинным. Скорее я ожидал увидеть ночное небо. Неужели мы ходили по подземелью так долго и уже начался новый день? Там, конечно, ощущение времени теряется, но чтобы так сильно? Хотя, судя по лицам окружающих, бодрым оставался только я. У всех, включая и Таню, при солнечном свете лица были осунувшимися, серыми от усталости. Да и одежда выглядела именно так, как бывает после гуляний по подвалам, — в пыли, грязи, паутине.

Мы оказались на склоне горы. Насколько крутой и лесистой была сторона, с которой мы забрались в подземелье, настолько эта была пологой и чистенькой, будто вылизанной. Выше размещался храм, наполовину вырубленный (или погруженный) в скалы, у подножия горы целый городок небольших строений, а от него к храму мимо нас шла широченная лестница, ровненькая, как по линеечке. Примерно посередине склона лестница делала небольшую остановку в виде большой ровной площадки, от которой к домикам, откуда мы вышли, вела узкая дорожка. Не меньше сотни человек всех возрастов и обличья поднималось и спускалось по лестнице, с десяток гуляло и по нашей дорожке.

— Здесь что, филиал храма? Для тех, кому лень идти вверх?

Илона скривила губы.

— Здесь общественный туалет для тех, кто не может терпеть. Не оскорблять же храм богини еще и туалетом?! А выход из подземелья сделан здесь для того, чтобы мы не привлекали внимания своим появлением. Сейчас мы поднимемся в храм вместе с паломниками, принесем дары и постараемся, чтобы меня запомнили. В дальнейшем я смогу сказать, что ездила только в храм. И очень прошу вас вести себя тихо, скромно, чтобы запомнили именно меня, а не… непонятных людей, творящих непонятные дела.

Это вроде камешек в мой огород, но я и не собирался ходить сквозь стены и махать мечом. Дорожки широкие, народу много, но не толпами. Если меня прикроют от толчков, то проблем быть не должно.

— А почему храм возвели именно здесь? Людей много, может, лучше было построить в столице?

— Здесь особое место. Много легенд связано именно с этой горой и храмом, построенным в древнейшие времена. Здесь люди обретали силу, великие битвы завершались безоговорочной победой. И многих великих героев похоронили тоже здесь. Поэтому люди и едут сюда в надежде на помощь богини. — Вдруг Илона замерла, несколько раз перевела взгляд на меня, затем на храм и обратно. — Неужели все это было связано со Звездой? Но тогда ее сила… безгранична, и обладающий ею единолично превратится…

Дальше можно было не продолжать. Остальные промолчали, но и так было понятно, что моя ценность становилась все более низкой. Если уж у Илоны появились мысли не только о кладах, но и о мировом господстве, то мы с Таней для нее становимся совершенно ненужными.

Чисто символически почистившись от каменной пыли и грязи, мы двинулись к храму. Одежда чище не стала, и сначала меня это беспокоило, но, поглядев на окружающих, я мигом забыл про такую мелочь. Народ вокруг выглядел как иллюстрация к сказкам про Синдбада-морехода. Людей в чалмах я не заметил, но в остальном разнообразие в одежде было невероятное. По идее, в храм надо ходить в лучшей одежде, но тут уж, как обычно, все зависело от достатка. Для кого-то и золотое шитье — только в туалет сходить, а для нищего и целая рубаха кажется королевским облачением. Судя по внешнему виду, паломником мог стать любой. Были и откровенные дворяне, воины, но основная масса — обычные простолюдины, внешне ничем не отличавшиеся от нас. И очень часто серые, измученные болезнями, горем и болью лица.

Мы неторопливо поднимались по лестнице. Таня коротко объяснила ситуацию, и вокруг меня сомкнулась четверка «подмастерьев». Илона с Таней шли чуть впереди, как и положено благородным дамам. По мере подъема появилась странность. Когда мы начали подъем, вокруг была тишь и благодать. Паломники торжественно шли вверх и вниз, разговаривали только негромко. Но потом количество спускающихся резко сократилось, а затем и вовсе прекратился. Такое впечатление, что из храма перестали выпускать. И оттуда все громче доносились крики, нестройные песнопения. Все насторожились — больно уж все походило на засаду. Непонятно только, почему выход из храма решили перекрыть до того, как мы туда зашли? Или заметили кого-то похожего и решили взять на всякий случай? Идти дальше резко расхотелось, но и бежать у всех на виду вниз, когда все идут только вверх, — слишком уж подозрительно.

Когда мы вошли в двери храма, шум стал просто оглушительным. Никто не орал, но когда несколько сот человек начинают разговаривать одновременно, то это напоминает гул сердитого моря. Огромный зал был заполнен меньше чем наполовину, но у дверей образовался затор. Почему-то все, кто заходил, замирали. Зрелище было великолепным, но не настолько, чтобы сходить с ума. Зал с колоннами, высокие окна, много света, росписи, мозаики, еще чего-то красивого, чему я не знаю названия. В глубине зала стояла скульптура женщины. Небольшая, метров пяти в высоту, но сделанная с исключительным искусством из белого камня с теплым оттенком. Даже платье, похожее на греческую одежду, казалось живым. Лицо правильное, с высоким лбом и правильными чертами, почти доброе. Подсвеченная светом зеркал, статуя и вправду выглядела богиней, ненадолго снизошедшей к смертным. Но мое внимание больше привлекла диадема, украшавшая голову женщины. Сама по себе невероятно красивая, с огромными камнями, она светилась. Точнее, светились каменья, но все вместе создавало впечатление ожившей сказки про добрую волшебницу. Если уж меня, совершенно чуждого всякой сентиментальности человека, так проняло, то почти понятно было выражение восхищения и восторга на лицах окружающих.

Люди все прибывали, и нас постепенно оттеснили к стене храма. Здесь было немного поспокойнее, и я смог оглядеться получше. Некое подобие порядка все-таки было. В центре зала стояли в основном на коленях и молились каждый на своем языке. Особо фанатичные старались приблизиться к статуе и коснуться ее. Подножие было усыпано монетами, украшениями, но сейчас это никого не волновало. Местные жрецы старались не столько сохранить подношения, сколько не допустить, чтобы фанатики облепили всю статую, и оттаскивали особо рьяных.

— Здесь всегда так весело? — обратился я к Илоне.

Та посмотрела на меня как на идиота.

— Вы что, не понимаете?! Такое бывает, может, раз в несколько сот лет и служит предвестником особых событий!

— Что именно?

— Диадема богини. Она светится!

— Вы же вроде магичка и должны отличать мошенничество со светом от настоящего непознанного?

— Именно потому что я «магичка», — Илона хмуро смотрела на меня, — я вижу истинную суть этих камней и статуи. И все отчетливее чувствуется связь между каменьями богини, Звездой и тобой. Нам надо срочно уходить отсюда, пока не случилось что-нибудь еще!

Мы начали продвигаться к статуе, чтобы положить подношения или еще как «засветиться». А с той стали происходить и вовсе непонятные вещи. Часть каменьев диадемы вдруг стала менять цвет, они темнели, но светили еще более ярко. Не знаю, как такое возможно, но они светили черным светом. Не темно-синим, не темно-фиолетовым, а именно ЧЕРНЫМ! Народ почему-то среагировал на это странно. Вместо нового восторга послышались крики ужаса, некоторые начали кричать уже не просто о знамении, а о грядущих катастрофах. Количество желающих припасть к основанию статуи резко сократилось, и люди в замкнутом пространстве начали быстро терять последние остатки рассудка. Не надо быть экстрасенсом, чтобы предсказать дальнейшее. При той скученности, что сложилась в храме, достаточно еще нескольких искр, и все кинутся к выходу. Будет давка и, без всяких предзнаменований, куча трупов. Надо срочно убираться отсюда.

Я шепнул об этом Тане, и мы, не обращая внимания на остальных, стали пробираться к выходу. У многих в глазах появилось безумие, и на такую мелочь, как случайное прикосновение привидения, просто не обращали внимания. В отличие от меня. Оказалось, что способность чувствовать человека даже через кратковременное прикосновение никуда не делась. Картинки мелькали в голове, сменяя друг друга. Яркие, цветные, они перекрывались признаками приближающегося безумия. Вскоре я стал терять ориентировку в пространстве, и только лицо Тани, которая постоянно оборачивалась ко мне, позволяло не потерять себя окончательно в этом месиве чужих воспоминаний.

Жрецы, видимо, тоже сообразили о возможных последствиях. Двери храма распахнули настежь, внутрь уже никого не пускали, а только помогали людям выйти на свежий воздух. И люди побежали. Судя по лицам, большинство подгонял непонятный ужас. Торопливо, почти бегом паломники спускались по лестнице, паническим настроением и криками заражая страхом всех, кто еще только собирался подниматься вверх.

В городок у основания горы толпа ворвалась как поток, и стало еще хуже. Скорее всего, начинался массовый психоз. Было жутковато и неприятно, но он сыграл для нас и полезную роль. Как и предполагала Илона, в городке находился отряд солдат. Они пытались что-то сделать, остановить, устроить проверку, но их просто смели, и мы, воспользовавшись суматохой, благополучно добрались до леса.

Здесь командование взял на себя Зет. Чувствовалось, что этот лес он знает прекрасно. Мы молча шагали по тропинкам, постепенно приходя в себя. Хуже всех было Илоне. Она, похоже, тоже подвинулась рассудком и начала заговариваться, глядя на меня с непонятной ненавистью.

— Дура, самонадеянная дура! — бормотала она. — Погналась за призраком могущества, позволила соединиться источнику непонятной силы и непонятному существу, которое ужаснуло даже богиню! Что же будет дальше?! О боги, куда заведет нас наша жадность и жажда власти?!

Зет ничего не говорил, но тоже косился на меня нехорошим взглядом. Ладно, хоть Таня молчала, не вешая на меня собак за несовершенные прегрешения, хотя и она была очень уж задумчивой.

К замку Зет мы добрались только к вечеру. Очередная тропинка завела нас в овраг, затем в небольшую пещерку. Очередная дверь, очередной опостылевший подземный ход, и вскоре мы выбрались в жилые помещения. Здесь Зет сразу обрел командный голос. Отправил одного из помощников за едой, а нас провел в небольшую залу.

— Ну вот и добрались. — Он устало опустился в кресло, остальные последовали его примеру. — Мы находимся в моем замке. Целое крыло отведено под мои лаборатории. Доступ сюда имеют только несколько особо доверенных лиц. Места здесь много, но на первых порах прошу гулять с осторожностью — двери всех важных помещений надежно защищены. В вашем распоряжении будут жилые комнаты, библиотека и бытовые помещения. Но об этом поговорим потом.

Слуга притащил поднос с тарелками, и все, даже Таня, ели быстро и жадно — как-никак два дня без еды.

Общее мнение озвучил Зет:

— Завтра, все завтра. Мы слишком устали, чтобы трезво рассуждать.

Таня отключилась, едва только ее голова коснулась подушки. Некоторое время я развлекался разглядыванием обстановки отведенной мне комнаты. Вполне приемлемо — размером метров двадцать, кровать, стол, стул, ковры на полу и на стене. Зет не уточнил, на каком этаже мы разместились. То ли в подземелье, то ли выше, но окон не было. Воздух в комнате свежий, но хотелось бы и в окошко поглядеть. Обязательно надо уточнить этот вопрос. Делать было нечего, моральных ограничений я не чувствовал, а Зет мне не нравился. Поэтому я со спокойной совестью решил прогуляться по замку. В коридоре царил полумрак. Вместо факелов горели небольшие масляные светильники. Не заморачиваясь, я просто закрыл глаза и переключился на ночное зрение. Теперь коридор просматривался гораздо лучше. Налево виднелись еще три двери. В следующей комнате разместилась Илона, и туда я заглядывать не стал. Еще две были пусты, а последней оказалась комната «с удобствами». Скромненько, но вполне функционально. По другой стороне еще жилая комната. Затем что-то вроде гостиной, а последней была довольно большая библиотека, очень похожая на киношную. Стеллажи с книгами до потолка, несколько больших столов, десяток стульев. Вот это непонятно — зачем здесь столько стульев, если господин Зет ходит сюда один? И для кого столько комнат, очень похожих на комфортабельную гостиницу-тюрьму?

Коридор закончился в небольшой зале, от которой отходил еще один коридор. А вот большая дверь, вероятно, ведущая в основные помещения замка, мне сразу не понравилась. Вроде дверь как дверь, но она вся светилась непонятными узорами. Те постоянно меняли свой рисунок и переползали с места на место. В носу появился противный едкий запах, и желание приближаться к этой двери совсем пропало. Если это и есть заклинания, о которых предупреждал господин Зет, то ничего хорошего они не предвещали. На стене узоров было поменьше, но и они выглядели неприятными. Второй коридор вообще разочаровал. Он был длинным, дверей больше десятка, но все вокруг, включая стены, покрыто разноцветными узорами разной степени сложности.

Если суммировать впечатления, то мы — в тюрьме. Пришли добровольно и теперь можем благодарить добренького дядю Зет за его заботу. И причины были веские, и его можно понять — наверное, не очень-то хочется делиться секретами с первыми встречными. Но все равно результат выглядит как-то не очень… Знать бы еще, чем все это закончится.

Таня немного пришла в себя лишь к следующему вечеру, если судить по моим внутренним часам. Я деликатно исчез, чтобы не смущать ее, пока она будет приводить себя в порядок. А еще через час нас позвали не на ужин, а на «прием пищи». Меня эта фраза резанула, а Таня, похоже, не поняла или сделала вид, что не поняла. Меню было очень даже ничего, но оговорка мне не понравилась.

Господин Зет, отдохнувший и бодрый, поднял бокал с вином.

— У меня несколько приятных новостей. Все ценности доставлены в места нового хранения, у каждого из них теперь по трое хранителей. Предусмотрена система дублирования, которая не допустит единоличного владения, но и потеря сокровищ нам больше не грозит. — Он многозначительно поглядел на Илону, и та удовлетворенно кивнула. — Как мы и предполагали, разрушение магической защиты части городской стены вызвало переполох. А черное знамение в храме вообще превратило жизнь в королевстве в сумасшедший дом. Секретные службы бросили все дела и занимаются только этим. На каждом перекрестке посты. Хватают всех подозрительных и сеющих панику. А поскольку под эту категорию подходит кто угодно, то ваше перемещение в мой замок оказалось очень своевременным. Во всяком случае, за вашу безопасность пока можно не беспокоиться — никто не знает истинных причин произошедшего и вашего места нахождения.

— А что нас ожидает дальше? — встрял я.

Зет снисходительно посмотрел на меня.

— Ближайший месяц, или сколько понадобится, провести у меня в гостях.

— Здесь нет даже окон.

— Сожалею, но это только для безопасности. Но вы можете воспользоваться библиотекой, чтобы скрасить вынужденное затворничество.

— И как долго оно будет продолжаться?

— Пока я не скажу, что вы можете покинуть это место, избежав опасности, — отрезал господин Зет.

Таня опять уснула, а я, чтобы как-то скоротать время, попытался разобраться в тех воспоминаниях, которые получил от случайных прикосновений. Разочарование полнейшее. Ничего похожего на сеансы экстрасенсов. Типа «он сказал, она сделала». Никаких конкретных знаний. Непонятно, чьи воспоминания я получил, — мужчины или женщины. Почему опухшая мужская рожа вызывает приятное ощущение, а красивое женское тело — горе или отвращение. Почему?! Что особенного в обычной котлетке, картофельном пюре с подливкой, да еще и при отблесках огня из печки?! Но ведь для кого-то и это было настоящим счастьем! Я мучился целую ночь, пытаясь разобраться, но в конце концов плюнул на эти старания, лишний раз убедившись, что счастье и горе — они для каждого свои. И мерить их общими мерками — глупость и… еще большая глупость. Люди — разные, нельзя их причесывать одной гребенкой.

К следующему утру Таня уже достаточно пришла в себя. После завтрака сразу отправилась в библиотеку и с головой окунулась в поиск новых знаний, не обращая на меня внимания. Пару дней я это терпел, а потом стало скучно. Днем еще ладно, можно смотреть на Таню, на Илону, тоже что-то искавшую в книгах, а вот ночью я по-настоящему маялся от безделья. Зет сказал, что нас продолжают искать и нам лучше пока не высовываться. А сколько можно сидеть на одном месте? Наконец я не выдержал и попросил Таню научить меня читать на местном языке.

— Зачем?

— Что значит зачем? Не всю же жизнь дураком ходить. Да и хоть какое-то занятие появится.

Таня долго рассматривала меня, словно видела в первый раз. Но учить не отказалась. На доске типа школьной нарисовала местный алфавит, добавила к каждой букве маленькую картинку предмета, название которого начиналось с этих букв. Получилось простенько, типа азбуки для первого класса. Не знаю, в похвалу это или в упрек моим умственным способностям, но алфавит я выучил всего за одну ночь. Следующей проблемой стало чтение. Сначала Таня посадила меня рядом и переворачивала страницы по моей просьбе. Но книги попадались неинтересные, и после третьей мое нытье ей надоело. Она решила вопрос кардинально. Случайным образом выбрала на полках с полсотни книг, разложила их на столах, стульях, просто на полу, открыла книги на первой странице и коротко бросила: «Читай». Теперь проблемы появились у меня. Представьте сами — читал я по слогам, и пока добирался до последней книги, то уже с трудом помнил, о чем читал в первой. После третьей страницы мне уже становилась понятна направленность книги. С описанием экономики, точных наук, как совершенно мне сейчас не нужных, Таня убирала, и открывала новые. Чтение книг по сложности превратилось для меня в одновременную игру на полусотне шахматных досок. Надо все помнить, не запутаться. Я не понимал, что, собственно, я хочу узнать из книг, если не исключать надежду найти хоть какое-то упоминание о «Звезде миров». Во всем остальном книги выглядели собранием полной чуши, да еще и в иноземном исполнении. И поэзия, и местные рыцарские романы, и магические книги с непонятными описаниями непонятных действий для получения непонятных результатов. Слова вроде читаемые, но частенько использовался особый сленг, а объяснять мне каждое новое слово Тане быстро надоело.

— Ищи только упоминания о «Звезде миров», все остальное пока не имеет значения. Может, это тебе никогда и не пригодится.

Все правильно, только вот что понимать под «упоминанием»? Прямую инструкцию по применению, или может попасться нечто иносказательное в виде легенды или какой-нибудь сказки? Чему верить и что искать?

В одной из книжек на глаза попались слова «привидение», «дух», и дальше я читал только ее. Сначала приводились описания видов привидений. Полуночницы-призраки, «кризисные» привидения, привидения умерших, взаимные привидения, привидения на смертном одре, привидения, намекающие на перевоплощение. Довольно любопытно, почти как детские вечерние страшилки.

Особенно интересно стало, когда дошел до двойников — привидений живого человека — его абсолютно точной копии, включая даже детали одежды. Тут тоже было не так просто. Вот что я вычитал: «Двойники двух типов — предзнаменования смерти, и продукты биолокации, или проекции, возникающие, когда человек находится в состоянии „отстраненности“ (как сознательном, так и бессознательном). Впрочем, не все появления двойников означают приближение смерти. Некоторые из них являются проекцией сознания, каким-то образом принимающей визуально воспринимаемую форму. Некоторые люди, проецирующие своих двойников, даже не подозревают об этом». Тут я задумался. Это немного объясняет, почему люди могут меня видеть. И что не такой уж я и уникальный — случаев таких предостаточно. Правда, фраза про «проецирование» настораживала. Может получиться так, что, возможно, врачи ошиблись и я не умер на самом деле, а лежу где-нибудь в коме, а в этот мир попал в собственном бреду? Но тогда при чем здесь Таня с ее особым заклинанием? Случайное совпадение?

Я снова принялся читать. «Понятие „душа“ с трудом поддается определению, потому что в разных контекстах оно употреблялось по-разному. В сущности, оно обозначает жизненную силу индивида, в отличие от его физического тела. Иногда проводят тройственное различение — тела, души и духа. В этом случае „дух“ обозначает жизненную силу, а душа — ядро человеческой личности. В точном смысле слова „дух“ не есть призрак или дух умершего, хотя различие между этими двумя существами часто весьма смутное». Я потряс головой, пытаясь понять смысл фразы. Что-то автор заумно выражается.

«Дух — не что иное, как поток сознания личности, с которой мы встречаемся в каждом человеческом существе». Тут вроде какой-то смысл есть. «Считается, что духи ведут себя как обычные люди — едят, пьют и выглядят вполне нормально. Это и вводит в заблуждение тех, кто сталкивается с ними, пока не обнаруживается истина» — а вот это уже походит на меня. Только вот есть, пить я не могу, да и не хочется. Или все еще впереди?

«Духи выступают в многочисленных обликах, таких как феи, эльфы, чудовища, демоны и ангелы». Вот тут я впал в ступор и раз десять перечитал это вроде бы простое предложение. Если я дух, то это объясняет, почему я могу быть и привидением, и демоном. Но феи, эльфы, ангелы?! Здесь-то они каким боком? Здесь что, тоже Толкиена читают?!

Следующая фраза мне понравилась. «Демоны, как принято считать, не подчиняются законам природы и могут создавать свое тело из воздуха и тонких энергий, они способны принимать образ человека или животного». Вот это нормально и может пригодиться. И вполне объясняет, как я умудряюсь выращивать когти за несколько секунд. «Считается, что демоны появляются всюду, где льется кровь. Обладают огромной сверхъестественной силой и могут принимать любой образ. Часто они представляют собой странные искаженные тела самой невероятной окраски. Эти кровожадные демоны очень опасны. Их длинные когти чрезвычайно ядовиты. Они с наслаждением пожирают человеческое мясо, а иногда и друг друга». Про силу автор хорошо написал, а вот про поедание мяса мог бы и промолчать.

«Ярама — демон, обитающий в лесах. Он представляет собой небольшое существо с голой, красной или зеленой, кожей и с присосками вместо рук и ног. Ярама прячется на ветвях деревьев, поджидая добычу. Когда жертва приблизится, он прыгает на нее, впивается в тело и сосет кровь. У него такой огромный рот, что он может легко проглотить человека.

Ицпапа. Ужасный демон, представляющий собой нечто среднее между женщиной и бабочкой. На концах его крыльев укреплены каменные ножи; вместо языка тоже нож. Ицпапа имеет особый магический плащ, с помощью которого может легко превращаться в безвредную бабочку.

Ламия. Демон-вампир с лицом прекрасной женщины и телом змеи. Согласно легенде, Ламия обвивается вокруг юношей и душит их.

Зотз. Представляет собой злобное крылатое существо с головой собаки, живущее в аду и пьющее кровь всякого, кто появляется на занимаемой им территории».

Чем больше я читал, тем меньше понимал. Да и автор, судя по всему, тоже. Такое впечатление, что он надергал сведения из разных источников, добавил немного своих рассуждений, чтобы было интереснее читать, да и напечатал. Вроде слов много, но ничего конкретного. Как вызывать, как защищаться, как управлять. Наконец мне надоело, и я попросил Таню показать мне обложку. «Мифы и верования народов мира». Твою за ногу, автор! Сколько времени потрачено на чтение сказок! То-то Таня так снисходительно улыбалась, когда я увлекся этой книжкой! Ведь достаточно было вспомнить ее же слова, что настоящие заклинания хранятся в строжайшей тайне и уж точно не будут печататься в подобных книжках. Интересно, конечно, но жаль потерянного времени — ничего практически ценного я так и не узнал.

Потянулись безрадостные дни. Туда нельзя, сюда нельзя, почти никаких разговоров. Изредка появлялся Зет, сообщал, что выходить из убежища пока небезопасно, и снова исчезал в своих лабораториях. Все было настолько однообразно, что о смене дней мы узнавали, только когда нас приглашали в обеденный зал.

В один из дней Илона не вышла к «приему пищи». Вместо нее за столом сидел Зет и рассматривал нас настороженно и оценивающе.

— Что-то случилось? Где Илона?

Зет нахмурился.

— Она приболела и просит ее извинить. Условия я стараюсь создать хорошие, насколько это возможно, но однообразие и замкнутое пространство все же сказываются. Если и дальше так пойдет… — он прервал себя и радушно улыбнулся. — Чтобы скрасить ваше затворничество, приглашаю вас на экскурсию по местным достопримечательностям — моим лабораториям.

Мы переглянулись с Таней, удивленные такой неожиданной заботой. Очень уж непохоже на скрытного Зет. Тот понял правильно.

— Для вас это может показаться неинтересным, но других развлечений я пока предложить не могу.

И мы согласились.

Зет вел себя как радушный хозяин. Ни разу не напомнил нам, что везде стоит магическая защита, но я заметил, что, когда он прикасался к ручкам дверей, делал он это с некоторой задержкой. Меня это сразу заинтересовало: это что, местная разновидность идентификации по отпечаткам или чему-то еще? А такой вариант, как отрезанная рука, они предусмотрели? Очень даже может пригодиться.

Сами лаборатории особого впечатления на меня не произвели. Одну можно было посчитать химической из-за обилия всяких колбочек и баночек с непонятным содержимым. Другая напоминала обычную слесарную мастерскую. Что секретного могло быть в обычных тисках и маленьком токарном станочке — не понимаю. Была и физическая — с многочисленными линзами, фонарями, электроскопами и прочей лабудой. У меня даже появилось подозрение, что нам старательно вешают лапшу на уши. Объявлять секретными лаборатории, оснащенные на уровне деревенских школ? Единственное доброжелательное объяснение, что это средневековье. Но ведь магия здесь достаточно сильная! Или она с точными науками не пересекается? Опять же, окон ни в одной комнате нет, как и положено для особо охраняемых помещений. Так что здесь правда?

Зет вел себя вполне естественно, все показывал, рассказывал. Таня даже периодически кивала, как будто что-то понимала в заумных словах. А меня насторожило, что мимо некоторых дверей Зет прошел, не задерживаясь, как будто в упор их не видел. Но когда мы дошли до последней двери и спустились по лестнице в очередную лабораторию, я мигом забыл и про подозрения, и про Зет. Огромное помещение с несколькими ярусами галерей, идущих вдоль стен. Стеллажи с книгами, непонятными приборами, банками, химической посудой. На столах в центре беспорядок из целой вереницы булькающих колб, трубочек и чего-то еще. Зет начал было объяснять, но мое внимание в первую очередь привлекло странное сооружение у стены. Два массивных основания в виде столбов. На осях укреплено очень тонкое кольцо диаметром, наверное, метров десять. Внутри него — еще одно кольцо, но ось этого расположена перпендикулярно первой. Во втором кольце нечто непонятное. Можно было подумать, что на огромный воздушный шар натянули тончайшую металлическую сетку. Судя по размерам, сооружение должно было быть массивным, чтобы не развалиться от собственной тяжести, но выглядело почему-то невесомым. Зет, заметив наш с Таней интерес, расцвел.

— Вы правы, самое интересное в этой комнате — именно этот шар.

Мы подошли к непонятному устройству. Вблизи оно производило сильное впечатление. Кольца оказались не такими уж и тонкими, а вот сетка даже тоньше, чем виделась издали. Основная решетка была сделана из проволоки диаметром в пару миллиметров, образуя квадраты сантиметров десяти по ребру. А внутри каждый квадрат был затянут сеткой из почти невидимой проволоки, напоминающей паутину. Но какой же прочной должна быть проволока, чтобы просто сохранять форму шара и не деформироваться! Немного из сопромата я еще помнил и, прикинув на пальцах, восхитился еще больше. «Отсталое» средневековье могло с легкостью утереть нос всем нашим нанотехнологиям.

— Но зачем… все это?

— Я увлекаюсь разными науками, и в свое время мне стала интересна тема металлов повышенной прочности и с особыми свойствами. Конкретно на этой установке я отрабатывал нюансы тонкой настройки механики. И мне даже удалось сделать этот шар безынерционным.

Зет легонько подтолкнул шар, и тот вместе с кольцами плавно поплыл, вращаясь сразу в нескольких плоскостях. У меня от удивления глаза на лоб полезли. Это ведь несколько сот килограмм, и чтобы вот так, одной рукой?!

— Но как все это возможно?

Зет совсем расцвел.

— Свои секреты я раскрывать не буду. Могу только сказать, что использовались особые металлы, особая магия и очень много новых технических решений. Но результат налицо. Даже шар, внешне такой воздушный, не только идеально держит форму, но и вполне может выдержать вес взрослого человека. При этом балансировка настолько точна, что, даже просто переступив с ноги на ногу, вы уже приведете его в движение.

— И что, получится обычный тренажер, в котором можно бегать? — еще больше заинтересовался я.

— Ну, о таком применении моего творения я как-то не думал. Но если очень хочется, то можете попробовать.

Зет подошел к шару, что-то там сделал, и образовалось отверстие сантиметров семидесяти в диаметре.

— Прошу.

Радуясь новой игрушке, я забрался внутрь, и отверстие тут же затянулось. Для начала я несколько раз подпрыгнул на месте, но шар даже не вздрогнул. Это правильно — ведь веса у меня вроде нет. А как же он будет реагировать на мои шаги? Я поднял ногу — никакой реакции. Сделал шаг в сторону, и шар тут же чуть повернулся, снова вернув меня в нижнюю точку. Я пошел быстрее, потом побежал, потом попробовал резко менять направление, но шар спокойно отслеживал мои выкрутасы и легко возвращал меня в нижнюю точку. Здорово! Причем из-за большого диаметра шара под ногами был почти ровный пол. Эх, такой бы тренажер да нам в общагу — деньги можно было бы грести лопатой!

Наконец я немного наигрался.

— Можно поздравить вас, господин Зет. Не знаю про остальные свойства этого устройства, но даже то, что вижу, приводит в восторг.

— Благодарю! — скромно потупился Зет. — Ваша оценка для меня очень много значит.

— Но у вас, наверное, есть и другие изобретения, которые вы хотите показать? Я готов к дальнейшей экскурсии.

— Изобретения, конечно, есть, но на сегодня развлечений достаточно.

— Жалко, мне понравилось.

— Вот и наслаждайтесь дальше, — уже серьезным тоном произнес Зет.

— Не понял… — Внутри снова стало пониматься нехорошее предчувствие.

Зет коротко ткнул чем-то Таню в шею, и та сразу обмякла. Аккуратно положив ее на пол, Зет снова повернулся ко мне.

— А чего тут непонятно? Все удобства — тихо, спокойно, никто не мешает и не отвлекает. Станет скучно — можно побегать, как белочка в колесе.

Не дождавшись моей реакции, он продолжил:

— Я ведь не просто так потратил эти дни. И кое-что про вас узнал. Решение задачи оказалось простым и элегантным. Вы уже убедились, что до вертикальной стенки вам не добраться, так что про вашу способность проходить сквозь стены можете забыть. И еще открою пару маленьких секретов. Эта сетка — не простая. Кроме невероятной прочности, она обладает и очень интересной способностью — после повреждения восстанавливать прежнюю форму. А в этом ей помогает особое заклинание, слившееся с сеткой. И заклинание я приготовил для вас особое, учитывая опыт вашего прохода сквозь городскую стену. Если объяснять на уровне недоумков, которым вы, несомненно, являетесь, то заклинание напоминает воду, пропитавшую металлическую сетку. Она не имеет жесткой структуры, но тем не менее свои функции выполняет великолепно. Можете рубить ее своим мечом, она просто разойдется перед ним, а потом снова сомкнется. Это все равно, что рубить воду. Когда станет скучно, можете тренироваться сколько угодно, накачивать мышцы. Но главную задачу устройство выполняет прекрасно — внутри шара магия невозможна. Значит, вы со Звездой будете в безопасности в ближайшие лет двадцать, а там я еще что-нибудь придумаю.

Он еще постоял, ожидая моей реакции.

— Ну что же вы молчите, господин Иван? Где же крики о предательстве и страшных муках, которые вы мне приготовите? Порадуйте хоть чем-нибудь новеньким.

Я с трудом разомкнул губы:

— Ваша судьба уже известна. И жить вам осталось только до того момента, когда я выберусь из этого шара.

— Значит, я могу спокойно жить почти вечность! — захохотал Зет. — Спасибо за такой подарок!

Он взвалил бесчувственную Таню на плечо, издевательски вежливо поклонился и ушел, оставив меня в тишине и одиночестве.

Я не стал прыгать, орать, вопить и кидаться на стенки, до которых все равно не добраться. Тем более незачем радовать возможного наблюдателя бесплатным цирком. Скорее всего, этого от меня и ждали. А вот хрен им! Силы мне самому понадобятся. Первый шок от собственной тупости и наивности почти прошел. Сделали меня просто и элегантно, как сосунка. Показали игрушку, и я побежал, ни на миг даже не задумавшись о возможных последствиях. Все дяди хорошие, все дяди хотят мне добра. Сколько раз на этом обжигался, и на тебе! Добрый взгляд, улыбка, и я напрочь забыл, с кем имею дело. Идиот!

Но теперь внутри стала подниматься злость на Зет. На этого суку, приготовившего для меня вечный обезьянник. На эту падлу, посмевшего поднять руку на Таню. На этого гада, решившего сделать своей собственностью и Звезду, и меня. И за это только одна благодарность — смерть. Перед глазами замелькали сцены пыток, которые я сотворю, как только доберусь до него. Внутри бурлило что-то непонятное, страшное и требовало выхода. Меня все раздражало. Меня все бесило. Любое движение, любая мелочь только усиливали бешенство. Хотелось бить и ломать. Любого, кто скажет хоть слово, убью. Кто косо посмотрит — убью. Просто окажется в пределах досягаемости — убью!

Мир вокруг становился черным. Еще немного, и я бы переступил какую-то грань внутри себя.

В последний момент я смог остановиться. Сейчас я не могу позволить себе роскошь безумной ярости. Грубой силой с Зет не справиться. Мне нужны чистые мозги, чтобы убить его. Прижав руки к груди, постарался сжаться в комок и закрыл глаза. Злоба бурлила внутри, но я старался запихнуть ее поглубже. Не надо пока никого убивать. Это просто у меня плохое настроение. Меня обманули и предали. И я себя плохо чувствую. Надо перетерпеть, успокоиться. Я им всем устрою дни страха и ночи ужаса, но чуть попозже, когда выберусь.

Я еще сильнее сжался, стараясь не выпустить черный ужас изнутри. Терпеть, терпеть.

Постепенно я смог успокоиться. Злоба и ярость по-прежнему переполняли меня, но они перешли в какое-то новое качество и больше не туманили мозги. Внутри как будто образовался кусок раскаленного льда, как ни странно это звучит. Что-то тяжелое, давящее, но в то же время жгущее, требующее решительных действий. Но для начала надо решить, что именно надо делать.

Когда мозги немного прочистились, я уселся и еще раз внимательно осмотрелся вокруг. Все по-прежнему. Шар, переливающаяся пленка покрывает сетку, не оставляя ни малейшей щелочки. Ничего не изменилось за те несколько часов, пока я пытался обуздать свою злобу.

Что мы имеем? Некая поверхность, которая не хочет делаться для меня стенкой. Старикан здорово придумал с этим шаром. Как бы я ни дергался, я все время на ровном полу. То, что он болтал про отличную балансировку, правда, но явно далеко не вся. Весу во мне нет. А если даже и есть, то не больше нескольких граммов. Мне, по идее, достаточно сделать резкий рывок, и я должен в прыжке добраться до стенки, а шар не должен даже шевельнуться, ведь в нем минимум сотня килограммов веса. Но этого не происходит, шар реагирует мгновенно, достаточно мне просто переступить с ноги на ногу. А это значит, что здесь не только обычная механика. Судя по скорости реакции, задействована и некая система автоматического управления, отслеживающая положение моего тела. Экспериментируя, я несколько раз покачал телом, и шар послушно задвигался, обеспечивая мне максимально нижнее и устойчивое положение. Вниманием к мелочам Зет добился своего. Легкий шар, легкие дуги, особая обработка осей, на которых вращается моя тюрьма. Особая смазка, обеспечивающая почти нулевое сопротивление трению. Но этого недостаточно. Наверняка есть еще и датчики положения моего тела, некая система управления движением колец и шара. Не электрическая, магическая, но какая разница? Главное — результат. Вокруг каждой оси есть утолщения. Электродвигатели, «магодвигатели» или еще что-то. Первое, что напрашивается, нужно остановить движение. Для начала можно побегать, попрыгать, резко меняя направление, в надежде обмануть следящую систему. Но это я уже пробовал, и результатом стало только раздражение от невозможности обмануть грубую железяку. Второй очевидный шаг — попытаться остановить шар извне, каким-то образом заклинив сам шар или оси. Насыпать песок, забить всякой дрянью. Можно попробовать вызвать завриков, крыс, в конце концов. Пусть они остановят шар любым способом. Давят, ломают, складывают кучки из мусора, лишь бы остановить шар. А дальше? Шар остановят, но внутренняя пленка останется. А Зет не зря ее так расхваливал. Магическая вода, эмульсия, мгновенно закрывающая пробой в своей поверхности без всякого вреда для себя и блоккирующая любое магическое воздействие. Можно попробовать создать внутри шара тяжелое движущееся существо, которое отвлечет на себя внимание следящей системы. Допустим, что-то типа свиньи или заврика. Если система следит за весом, то зверушка останется внизу, а я спокойно добегу до стенки. Если следит за движением, то достаточно бежать одновременно в разные стороны, и шар останется неподвижным. Я добегаю до стенки и опять упираюсь в ненавистную пленку. Так что все мои хитрости бесполезны, пока я не придумаю, как преодолеть пленку.

Я встряхнулся, настраиваясь на злость и драку, затем нарастил когти и несколько раз ткнул ими в пол. Результат прежний — мягкая и упругая, пленка мгновенно твердела, как только я пытался ее проткнуть. Опыты с мечом тоже ничего не дали. Меч легко проходил через эту сволочь, но как только ее касалась хоть частичка моего тела, пленка мгновенно твердела. Я попробовал резать пленку и сразу просовывать в образовавшийся разрез руку, но пленка стягивалась быстрее, чем я успевал сделать движение хоть на миллиметр. Господин Зет может гордиться своим мастерством.

Наверное, можно сделать что-то еще. Например, попробовать магию. Если бы я еще имел хоть малейшее представление, что делать, как и к каким последствиям это все может привести. Какие-нибудь магические огненные шары, сосульки, воздушные кулаки и прочий магический ширпотреб. Но в замкнутом пространстве, не зная защитных свойств пленки, можно запросто сгореть, утонуть, быть раздавленным. Можно попробовать то заклинание, которое я применил к дубу, но я тогда действовал по настроению и совершенно не помню, что я там бормотал и почему у меня получилось. И знать бы еще, какое воздействие окажется эффективным против этой гадости. Может, здесь и делать ничего особенного не надо, а достаточно использовать какой-нибудь магический буравчик или еще какую магическую открывашку. Мысли снова пошли по кругу.

Через час мне это надоело. Как сделать — это второй вопрос. Для начала надо решить — что? Какое сильное место у этой «воды» — текучесть. Надо лишить ее этого преимущества. Следующий вопрос — как?! Руками я это не сделаю, магия, скорее всего, тоже не поможет. Выходит, что Зет и в самом деле посадил меня в вечную тюрьму? Энергией он этот долбаный шар подпитает вовремя, это в его интересах. И пока он жив, я так и буду здесь сидеть?!

Внутри снова все забурлило, но я себя быстро приструнил. Характер и нервы показывать время еще не наступило. Если считать данностью, что рассчитывать я могу только на себя, то распалять себя незачем.

Усевшись на пол, принялся делать ревизию карманов. Монеты бесполезны, но вот со всеми остальными предметами, назначение которых я так и не понял, можно было и поэкспериментировать. Просто прикладывал к полу, пытался потереть, ткнуть, ударить. Результата не было. Потом настал черед нескольких бутыльков. Сначала я капал из них осторожно, ожидая непонятно чего, затем просто выливал содержимое на пол. Когда жидкости кончились, появился интересный вопрос — чем лично я могу стукнуть и что я могу вылить из себя? Стукнуть — разве что только своей тупой башкой, которая совершенно не умеет думать. Вылить — слишком пошло и вонюче, чтобы думать об этом всерьез. Да и за последний месяц я ничего не пил, так что и выливать мне нечего. Хотя… какая-то зацепочка все-таки появилась. В нескольких книгах промелькивала классификация магии, и там, кроме классической и магии стихий, упоминалась какая-то особая магия крови. И вроде как для нее не нужны внешние силы, кровь уже содержит все необходимое в самой себе. И ее ничто не может остановить. Правда, кровь должна быть особая, типа эльфов, вампиров, драконов, и делать подобное может только ее владелец. А я — ни то ни се. Есть ли у меня эта магия — вопрос открытый. Но других реальных вариантов пока нет.

Я опустился на коленки. Когти снова послушно выросли, но мне этого показалось мало. Если уж использовать магию крови, то и облик должен быть соответствующий. Прикрыв глаза, постарался вспомнить те ощущения в подземелье, когда я превращался в демона. Получилось на удивление легко. По телу пробежала дрожь, легкий холодок, и одежда почти сразу стала ощутимо тесной. Открыв глаза, внимательно оглядел руки, потрогал бицепсы, ставшие чуть ли не в два раза больше. Вроде нормально. Надо бы еще при первом удобном случае посмотреться на себя в зеркало — неожиданно мелькнуло в голове. Таня говорила, что я был красив даже в таком облике. Может, шутила, а может, и в самом деле есть смысл постоянно ходить демоном.

Отогнав от себя неуместные мысли, закатал рукав и решительно полоснул когтем по внутренней поверхности руки. Коготь оказался неожиданно острым, и кровь, темная до черноты, тягуче потекла по пальцам и струйкой, брызгая каплями, полилась на пол. На миг подкатила дурнота, но сейчас не время падать в обморок. Я превозмог себя и стал водить рукой, стараясь, чтобы кровь заливала пол вокруг меня достаточно равномерно. Прикрыв глаза, заметил, что пленка на полу уже не выглядела такой радужной и веселой, как раньше. Такое ощущение, что она смешивается с моей кровью, как обычная вода, становясь мутной и грязной. Сколько нужно крови, я не знал, поэтому терпел до тех пор, пока пол подо мной не превратился в одно сплошное пятно крови. Сколько на это ушло — стакан, литр? В голове появилось легкое позвякивание, и только после этого я зажал рану рукой. Затем тот внутренний кусок льда, который сидел во мне, постарался направить в лужу крови под собой. Заморозить, насмерть, до абсолютного нуля, когда ничто не может двигаться и существовать! Я повторял это снова и снова, на разные лады. Общим было только одно — моя ненависть и желание отомстить. Сначала ничего не происходило, пленка стала очень грязной, но не более. И вдруг в ней появились кристаллики. Может, даже не кристаллики, что-то другое, но пленка перестала переливаться, став обычной твердой поверхностью. Я подождал еще немного для верности, затем, собрав всю свою ярость, ударил шипастым кулаком в пол. Раздался сухой треск, и круг замерзшей крови подо мной неожиданно рассыпался осколками, а я провалился в образовавшуюся дыру.

Несколько минут я валялся на полу, не веря, что у меня получилось. А когда поднялся, то позволил своей ярости и ненависти вырваться наружу. Теперь можно. Теперь я оставлю в живых только одного человека — Таню. Всем остальным — смерть! За предательство, за подлость, за обманутые надежды.

Скрываться не было смысла. Я шел сквозь двери только с одной мыслью — убивать. Первого подручного, одного из тех, кто ходил с нами за Звездой, зарубил, не задумываясь, и даже не остановился посмотреть на разваливающееся тело. Следующего зарубил у дверей одной из тех лабораторий, куда Зет не хотел нас пускать. Когда зашел и увидел беспомощное тело Тани на некоем подобии хирургического стола, последние остатки благоразумия покинули меня. Зет, стоявший невдалеке от стола, пытался что-то сделать, направив на меня руки, но меня сейчас могло остановить только… неизвестно что. Я стерпел дикую жгучую боль, пробился сквозь что-то вязкое и противное, добрел до Зета и стал рубить. Рубил бесхитростно, с одной только мыслью — убить! И остановился я, только когда тело ненавистного господина Зет потеряло последние признаки человеческого. Месиво бесформенных кусков мяса и крови, не более. Только после этого у меня внутри что-то отпустило. Я еще постоял, вглядываясь в то, что осталось от мага. До чего же меня довели, если я превратился в убийцу, наслаждающегося подобным зрелищем?

Но это мелочи, не стоящие внимания. Сейчас главное — Таня. Я бросился к столу, готовясь к самому худшему. Таня, всегда аккуратненькая, всегда следившая за своим внешним видом, сейчас лежала совершенно безвольно и без сил. Платье изодрано в клочья, и теперь на виду были панталончики с кружевами и простенький лифчик. Но на меня зрелище этого беспомощного тела подействовало отрезвляюще. Вместо жажды убийства неожиданно появилось желание защитить. Открытых ран не видно, но кожа Тани мертвенно-белого цвета, как будто у нее выпили всю кровь. Но тут Таня застонала и чуть слышно прошептала: «Пить». Во мне все перевернулось. Взгляд заметался, выискивая воду. Та нашлась в ведре, непонятно для каких надобностей стоявшем в углу. Я бросился к нему, даже не задумываясь, что делаю, и погрузил руки в воду. Сложил ладони «лодочкой», попытался зачерпнуть воду, но когти мешали. Прикрыв глаза, постарался успокоиться и вернуть себе человеческий облик. Когда получилось, снова зачерпнул воду и… взвыл от бессильной ярости — ладони оказались пустыми. Этого можно было ожидать, но Таня стонала, и я снова и снова погружал руки в воду, стараясь зачерпнуть хоть чуть-чуть. После сотой, наверное, попытки капелька воды все-таки задержалась. Как самую большую на свете ценность, я донес ее до Тани и капнул на воспаленные пересохшие губы. Таня вздрогнула, потом снова застонала: «Пить». И я как безумный бегал туда-сюда, таская одиночные капли, и был счастлив как дурак, когда Таня просто потеряла сознание, но уже не просила пить. Немного успокоившись, решился проверить ее тело. Явных болячек не было, но в районе грудины нашлась странная вещь, которая, по моим ощущениям, должна была подавлять волю. Не церемонясь, я подцепил ее когтями, вытащил из тела и тут же порвал на кусочки, даже не стараясь получить удовольствие. На сгибе локтя заметил следы от уколов. Стал проверять дальше и на голове, в волосах, обнаружил нечто вроде шапочки из пленки, сильно напоминающей «жидкое заклинание», державшее меня в шаре. И смысл этой «шапочки», видимо, тот же — блокировать магию человека. Если все будет работать, то человек с такими «подарками» должен превратиться в безвольного зомби.

Повернувшись, послал в останки Зета самое страшное из ругательств, известных мне. Силы во мне было сейчас достаточно, и кровавые ошметки прямо на глазах стали гнить, сморщиваясь и распадаясь. Не удержавшись, я плюнул в эту кучу гнили.

Но вот что теперь делать с Таней? В шаре я разбил заклинание, заморозив его. Но не замораживать же голову Тани? Я еще раз внимательно оглядел «шапочку». По моим ощущениям, она лежала спокойно и не пыталась навредить. Скорее она служила экраном, не выпускающим энергию человека наружу. Может, ничего страшного, если Таня немного походит с ней? В сомнении я снова стал проверять тело Тани — не верилось, что Зет использовал всего два блокиратора. Да и следы уколов откуда взялись? Сравнивать состояние Тани мне было не с чем, поэтому я не сразу заметил что-то непонятное у нее в крови. Нечто неосязаемое, неуловимое, но чужеродное для нее. Приблизив ладонь к сердцу, попытался вытянуть эту гадость на себя. Постепенно на ладони стали выступать белесые капельки, а ощущение чужого начало уменьшаться. Когда оно исчезло совсем, лицо Тани стало розоветь. Я отступил и первый раз позволил себе перевести дух.

Надо бы пойти проверить остальные комнаты, но я не мог бросить Таню. Сдвинулся к двери, чтобы, по возможности, услышать подозрительные звуки, и стал ждать. Минут через двадцать Таня открыла глаза и долго лежала, бессмысленно глядя в пустоту. Я уже начал беспокоиться за нее, когда она медленно повернула голову и посмотрела на меня. Я тут же подскочил к ней.

— Что произошло? — еле прошептала Таня.

Я коротко рассказал собственную версию. Таня снова долго молчала, потом попыталась сесть. Сделать это удалось только со второй попытки. Она посидела, чуть покачиваясь, потом торопливо двинула рукой, ощупывая себя, и попыталась прикрыться. Меня этот жест, так смешивший раньше, сейчас только обрадовал. Раз вспомнила, что она женщина, значит, жить будет. Я отвернулся, чтобы не смущать ее, и стал ждать, пока Таня придет в себя. Через некоторое время она осторожно сползла со стола, пошатываясь, дошла до ведра и долго пила, черпая воду ладошкой. Посидела, окончательно приходя в себя, и направилась к двери. Я ждал слов, команд, но она шла молча. Так же молча я шел за ней, готовый каждую секунду поддержать ее в случае чего. Зайдя в свою комнату, Таня без всяких объяснений захлопнула дверь перед моим носом. Я даже опешил — и это в благодарность за спасение?! Единственно возможное оправдание подобного хамства, подумал я, — если она решила переодеться и по-прежнему стесняется меня. Зет нас не баловал, но сообразил, что у женщин всего по одному платью и для них это трагедия. По его повелению им принесли по коробке со всякими женскими штучками. Я туда, естественно, нос не совал, но три-четыре запасных платья там было. Пришлось ждать под дверью почти полчаса, прежде чем Таня позвала:

— Ваня, зайди.

Я не зашел, а прошел сквозь дверь, но Таня не стала ругаться. Она переоделась в другое, целое, платье и лежала на кровати, видимо, растеряв последние силы.

— Как себя чувствуешь?

— Отвратительно. Так, словно… — Она задумалась. — Даже сравнить не с чем.

Мы помолчали.

— Что будем делать?

— А какой у нас выбор? После убийства Зет остается только одно — снова бежать. Возможно, его не сразу хватятся, посчитав, что он занят в лабораториях. Но это даст нам только сутки. Я сейчас немного отдохну, и будем выбираться. Ты пока посторожи, чтобы нас не захватили врасплох, — мало ли еще какие системы безопасности предусмотрены здесь.

Я согласно кивнул, двинулся к двери и тут же остановился.

— Слушай, мы совершенно забыли про Илону. Они ведь с Зет были заодно, и неизвестно, чем она сейчас занимается. Может, болеет, а может, за подмогой побежала, чтобы нас до конца угробить!

Таня с трудом села.

— Подожди, пойдем вместе. Мне рядом с тобой будет спокойнее.

Когда мы зашли в комнату Илоны, та сидела на кровати и смотрела прямо перед собой. Я напрягся, не зная, как она себя поведет, но Илона даже не шевельнулась, будто и не заметила нашего появления. Так задумалась, заболела, или… Зет помог «успокоиться и не волноваться»? Я несколько раз провел рукой перед ее глазами, но Илона по-прежнему не реагировала. Уже более смело стал проверять ее и почти не удивился, обнаружив и «шапочку», и блокиратор воли в груди, и неизвестный препарат в крови. Зет не стал экспериментировать или такой набор считается наиболее надежным, чтобы держать в подчинении магичек?

Тане я помог избавиться от такого «набора». Наверное, смогу помочь и Илоне. Только вот надо ли? Как-никак, а она и Зет были заодно, оба хотели прибрать сокровища к рукам. Оставить ее здесь? И сколько она будет вот так сидеть? Кто рискнет войти в запретный подвал Зет? Кто будет лечить разыскиваемую преступницу? А если найдет тайная полиция и она, безвольная и покорная, все расскажет? Про свои секреты — еще полбеды. Но ведь она выложит и про Звезду, и про нас с Таней. Что же с ней делать? Не проще ли для всех — просто убить? И она отмучается, и у нас проблем не будет, все спишут на зверства Зет.

Я даже вздрогнул от того спокойствия, с которым думал об убийстве. Одно дело — в ярости, гневе, и совсем другое — вот так, глядя в глаза человека, думать о его убийстве только из-за каких-то отвлеченных соображений.

Я оглянулся на Таню.

— С ней то же, что и с собой. Видимо, Зет устранил сначала ее, а потом занялся нами. Что будем с ней делать? Может, бросим здесь?

— А в чем ее вина, чтобы так с ней поступать?

— Она была заодно с Зет! Пусть скажет спасибо, если я ее в живых оставлю!

— Так заодно, что Зет превратил ее в бессловесную рабыню? А если ты бросишь ее и не вылечишь, то сам станешь ничем не лучше Зет.

Вот этого я от Тани не ожидал. Сама еще пошатывается от слабости, а уже начала защищать Илону, да и меня вдобавок чуть не приравняла к Зет?!

— Допустим, я вылечу ее. Для чего — чтобы убить здоровой?

— Мы ничего не знаем, чтобы судить.

— Так спрашивай, сейчас она не способна сопротивляться и врать.

— Это подло. Я тоже не хочу уподобиться Зет.

— И что мы с ней будем делать потом?!

— Она такая же беглянка, как и мы. Но гораздо лучше знает местные условия, ее помощь может оказаться очень важной.

— А потом она вспомнит, что Звезда все еще у меня, но будет действовать с учетом ошибок Зет! Ты о возможных последствиях хоть думаешь?!

Таня не стала спорить. Поднялась и уже у двери бросила:

— Решай сам. Самое позднее — завтра утром надо уходить.

Илону я все-таки вылечил. Матерился, злился на себя и весь свет, но всю отраву из организма убрал. Осталась «шапочка», но тут я пока бессилен. Илона сразу уснула, Таня не появлялась, и мне ничего не оставалось делать, как отправиться исследовать все доступные двери. Интерес был корыстным — нам ведь понадобятся деньги. Внимательно все осмотрел, но ничего даже близко напоминающего деньги или драгоценности не нашел. Попалось несколько непонятных вещей, которые ярко светились в «ночном» зрении, но трогать я их не стал — мало ли.

Женщины спали довольно долго. Потом Таня зашла в комнату к Илоне, они о чем-то поговорили, а потом подошли ко мне. Обе выглядели значительно лучше, двигались вполне уверенно, но вот выражение лиц… Но я бы тоже был мрачным, если бы меня предали, а потом еще и лишили магических сил.

— Мы готовы.

— К чему?

— Уйти отсюда.

— Я не знаю, как открыть главную дверь.

— Разве она заперта?

— Заклинания на месте, как и в отсутствие Зет.

Женщины повернулись, долго смотрели на дверь.

— Я ничего не вижу, — призналась Таня, а затем и Илона.

— А я вижу их с теми же узорами, как и раньше, когда Зет уходил. Может, попробовать найти руку Зет и приложить? Он открывал двери одним прикосновением.

— А от него что-то осталось?

Я вспомнил, во что превратились останки, и прикусил язык. Поторопился я, погорячился. Но если бы можно было вернуться назад, я бы снова сделал это, а может, еще и что похуже. Слишком уж быстро Зет умер.

— А как вообще проходят сквозь такие двери?

Ответила Илона:

— В случае если защитное заклинание используется многократно, владелец всегда создает некий ключ, позволяющий безопасно отключить силовую часть заклинания. Если это пытается сделать посторонний, то обычно стараются создать нейтрализующее заклинание. Но этому надо долго учиться, да и получается далеко не всегда. Чаще пытаются просто истощить и проломить защиту. Но у меня сейчас нет сил, а вы, как я понимаю, вообще не имеете понятия о магии.

Я только пожал плечами — возразить нечего. Но Таня почему-то решила заступиться за меня:

— Ваня, помнишь, ты послал что-то в дуб и с ним что-то случилось?

— Смутно.

— А что ты сделал с останками Зет?

— Там я разозлился и послал почти проклятие.

— Попробуй сделать нечто подобное и с дверью.

— Проклясть ее? — не понял я.

— Разозлись на нее, ведь она тебе мешает, а потом действуй по интуиции. И, если сможешь, сделай это в образе демона.

— Ты что-то знаешь?

— Подозреваю.

— Ну, давай попробуем, — засомневался я.

Выйдя вперед, постоял, прислушиваясь к себе, потом выпустил когти и стал себя накручивать. Эта дверь, такая-сякая, стоит на моем пути и мешает мне. МНЕ! Я уже начал замечать, что как только появляется мысль, что мешают «МНЕ», злость внутри поднимается легко и просто, будто только и дожидалась повода выплеснуться. Вот и теперь, стоило несколько раз повторить эту волшебную фразу, как в глазах стало темнеть от ярости. Я непроизвольно двинул руками, мысленно швыряя огромную каменную глыбу в ненавистную дверь. Глыба была виртуальной, но при соприкосновении с дверью она обрела объем, и в ту же секунду ее окутал огонь, прогремели взрывы — и объем сразу уменьшился, чуть ли не вдвое, камень раскололо на несколько кусков. Сила инерции была такой огромной, что дверь выворотило вместе с косяками и раскрошило в щепки. Еще с минуту на обломках что-то вспыхивало и щелкало, потом все стихло. Я пристально оглядел дверь, но с удивлением обнаружил только обломки, без всяких следов магии.

— Получилось, как ни странно, — доложился я Тане.

— Защитной магии нет?

— Насколько я вижу — нет.

— А вы говорите, что он ничего не умеет. — Таня с легким укором посмотрела на Илону. — Ваня хороший, если его не злить. Это напоминание на случай, если вам захочется повторить судьбу Зет…

Дальше получилось достаточно просто. Мы действительно были в подземелье. Сначала пришлось долго подниматься по лестницам, прежде чем мы увидели первый нормальный коридор, окошки и дневной свет. Потом долго шли по коридорам с признаками запустения. Когда началась жилая часть замка, появились люди, я немного забеспокоился. Грохот взрыва должен был привлечь внимание, но заступить нам дорогу никто не посмел. Когда вышли во двор, Илона властно потребовала, чтобы нам срочно подготовили карету по приказу Зет. Она как-то назвала его титул и имя, но я даже не стал их запоминать — нет человека, и титулы ему, а уж тем более мне, уже не нужны. Прислуга засомневалась, но один, видимо, знал Илону, понятливо кивнул и прикрикнул на остальных. Пока готовили карету, он стоял рядом с нами и, лишь когда мы собрались уезжать, осторожно протянул:

— А господин… тоже поедет с вами?

Илона строго глянула на него.

— Господин занят опасными экспериментами и не хочет, чтобы его отвлекали в ближайшее время.

Для меня на одно из сидений положили кусок широкой доски, и мы сразу уехали. Куда ехать — вопрос не возникал. Куда угодно, только бы подальше отсюда, от этого замка, его подземелья, его секретов. Подальше от стражи, Наместника, графа и еще неизвестно кого. Куда угодно, лишь бы подальше!

Некоторое время мы ехали молча, счастливые уже тем, что нас никто не держит взаперти. Но, доехав до ближайшего перекрестка, возница спросил через окошечко:

— Куда дальше ехать?

Мне, во всяком случае, было без разницы, но мужику требовался конкретный ответ.

— И куда поедем? — повторил он.

Таня думала недолго.

— Я по-прежнему хочу узнать о том, как Ивану может помочь Звезда. Необходим доступ к библиотекам, книгам по магии. Да и с той блокировкой магических способностей, которую установил Зет, надо что-то делать. Возможно, понадобится помощь опытных магов. Других пожеланий пока нет.

Илона некоторое время пребывала в задумчивости. Потом задала вопрос:

— Вы по-прежнему готовы выполнить условия договора?

Я с трудом понял, о чем она говорит, и удивленно спросил:

— Вам мало того, что с вами сделал Зет? Два клада исчезли, и очень сильно сомневаюсь, что их вообще когда-либо найдут. И вы хотите повторить передачу сокровищ «достойным» Хранителям?!

Илона поджала губы и напряглась.

— Я должна попытаться. Люди, обуреваемые мечтами о всемогуществе, редко, но попадаются и среди нас. Но сейчас речь не об этом. — Она помолчала, что-то обдумывая. И продолжила: — Пусть это покажется оскорбительной неблагодарностью, но я хочу спасти мир от вас. События в храме, а затем в замке Зет показали, что вы одним только своим существованием можете стать угрозой всему живому. Я не мечтаю о героической смерти, но готова сделать все, чтобы защитить свой мир. И считаю, что надо разъединить вас и Звезду. Не знаю, что она с вами делает, но рисковать нельзя.

Я с удивлением рассматривал ее. Больная на всю голову или фанатичка?

— Неужели жизнь вас ничему не учит? Я бы понял, если бы вы предложили вернуть Звезду на прежнее место. Но передать амулет от предполагаемого злодея своим собратьям, которые вообще могут потерять голову от открывающихся возможностей?! Вы просто старая наивная дура?!

Илона напряглась еще больше.

— Что предпримут мои соратники, еще неизвестно, но и оставлять Звезду вам я не могу. Если вы меня не убьете сразу, то я сделаю все, чтобы она вам не досталась.

Илона смотрела мне прямо в глаза и явно готова была умереть. И я чуть не поддался желанию ей в этом помочь, но потом элементарно пожалел. Что с нее взять — выжившая из ума фанатичка.

— А если мы сделаем так, чтобы и не мне, и не вам? Почему бы не вернуть Звезду на прежнее место, а потом просто взорвать эти пещеры, чтобы никто не мог туда добраться в ближайшую тысячу лет? Пусть потомки разбираются, что с ней делать.

При этих моих словах Илона скривилась:

— Вы меня действительно за дуру держите? После того что вы устроили в храме, там наверняка все проверили досконально, в том числе и пещеры. Любая мелочь, отличающаяся от природного фона, будет проверена десятки раз. Взрывы и обрушения еще больше привлекут внимание. Да и, учитывая вашу способность проходить сквозь стены, предложение устроить завалы звучит как насмешка. Это для меня они будут непроходимыми, а для вас это так — всего лишь мелкое неудобство!

Я невольно хмыкнул, признавая ее правоту.

— Я сказал первое, что пришло в голову. О том, чтобы обмануть, и мыслей не было. — Я прикинул возможные варианты. — А если найти такое место, о котором мы будем знать все, но взять Звезду обратно уже не сможем?

Илона насторожилась.

— Как вы это представляете?

— Можно выехать в море, найти место поглубже и там бросить. Можно в какое-нибудь неприступное ущелье. Можно даже в действующий вулкан.

— Но это означает безвозвратную утерю!

— Зато никому конкретно Звезда не достанется.

— Это невозможно! Явно или нет, но Звезда всегда находилась рядом с людьми. Она давала силы, спасала. И вот так неблагодарно выбросить ее?

— Тогда подскажите нечто подобное, но рядом с людьми. Какой-нибудь храм на воде или рядом с ней. Может, какая-нибудь пещера, шахта или ущелье. Мы придем, бросим Звезду в недоступное место, откуда никто не сможет ее достать, и уйдем с сознанием исполненного долга.

Илона с Таней смотрели на меня с недоверием.

— И ты добровольно согласишься расстаться со Звездой?!

— Что с ней делать, мы все равно не знаем, что она делает — тоже не знаем. А всю жизнь бегать, спасая непонятно что от фанатичных преследователей, мне неинтересно. А так мы разом решаем все проблемы. Раз у меня ничего нет, то и повода гоняться за мной тоже не будет.

— А ты сам?

— Что «я сам»?

— Ты ведь тоже непонятно что. Гоняться будут уже за тобой.

— Зато желающих станет гораздо меньше!

Женщины задумались, не сводя с меня взгляда.

Первой откликнулась Таня:

— Даже если мы будем искать подобное место, это ведь не означает запрет на поиск знаний. Возможно, к тому времени мы найдем нечто, что изменит наше представление о роли Звезды.

Илона покосилась на нее.

— Из того, что я знаю, всем условиям удовлетворяет только храм богини семьи Алетары, расположенный на окраине столицы. Озер, шахт, пещер рядом нет, но внутри храма есть священный колодец. Он всегда полон воды, и никто не знает, насколько он глубок. Если опустить Звезду в этот колодец, то никто не сможет ее найти.

— И храм, поди, древний, и колодец, — хмыкнул я.

— Очень древние и почитаемые. — Илона осталась серьезной. — Каждая женщина хотя бы раз в жизни посещала этот храм.

— А тут еще мы такой подарочек подкинем! — снова хмыкнул я. — А если Звезда со временем станет ядовитой или враждебной? Какая-то сила, может, у нее и есть, но как она себя поведет дальше? Мы ведь ничего не знаем! Может, сила была в самом храме и именно он защищал мир от этой Звезды?

— Хорошо, сначала можно продолжить поиски упоминаний о Звезде и лишь потом принять окончательное решение.

— А где будем жить, чем питаться, где искать?

— На постоялых дворах опасно, но у меня есть несколько преданных друзей, которые нам помогут.

— Ну уж нет, мне хватило и одного вашего «преданного друга». И за следующее предложение спрятаться в подвале, защищенном заклинаниями, я вообще убью без всяких объяснений. И соглашусь жить только на нейтральной территории. А с вашими «друзьями» лучше вообще не общаться, пока мы не завершим наши дела. И еще неприятный вопрос — как вы собираетесь маскироваться?

— Зачем? После событий в храме прошло не менее двух недель, и вряд ли поиски ведутся так же интенсивно, как в первые дни. Мы в карете господина Зет. Пусть она и без его гербов, но один ее вид отобьет у стражи желание проверять путников, сидящих в ней.

— Не далее как вчера мы кое-что сделали в замке. Вечером, в крайнем случае завтра утром слуги полюбопытствуют, куда это делся их хозяин. Обнаружат пару трупов, кучу непонятного дерьма, взорванную дверь. Какие выводы будут сделаны? А тут как раз вернется карета, которую забрали непонятные гости, и возница с готовностью расскажет, куда гости поехали, о чем говорили. И уже к вечеру мы все будем ночевать в местной тюрьме. Что там с нами будут делать — это уж вам фантазия подскажет.

Илона не стала спорить, только провела ладонью по лбу.

— Видимо, я еще не полностью пришла в себя. А может, это последствие наркотика. Для мне Звезда стала слишком важна, и я не могу думать ни о чем другом. Но вы правы, карета станет первой зацепкой в наших поисках. Сделаем так — сейчас едем в ближайший городок, который лежит в противоположной стороне от столицы. Там карету отпускаем, а сами меняем одежду, внешность, нанимаем другую повозку. На ней доберемся до окраин столицы, снова сменим транспорт и уже на нем будем искать себе жилье. Действия простейшие, легко просчитываемые, но другого предложить не могу. Было бы гораздо проще, если бы мы могли воспользоваться помощью друзей, но, по зрелому размышлению, вынуждена признать, что вы правы. Даже смерть Зет и утерю кладов могут поставить мне в вину. Пока будут разбираться, я окажусь под подозрением, и меня вполне могут ограничить в свободе действий. Так что мы по-прежнему связаны и должны помогать друг другу. О доверии я не прошу, но и открытая вражда нам будет только мешать.

Про доверие она правильно сказала. Вроде в вину ей можно было поставить только знакомство с Зет, от которого и она сама пострадала, но где-то в глубине грыз червячок сомнений. Если она настоящая фанатичка, то ведь и любое свое преступление легко оправдает «высокими целями и идеалами». Ну убью я ее или же просто выгоню из кареты. Дальше что? Нам все равно придется куда-то ехать, где-то прятаться, где-то что-то искать. А в этом и я, и Таня на равных — ни черта не знаем. Вздохнув от нехороших мыслей, вынужден был согласиться.

— Хорошо, попробуем выбираться вместе. Но! Маленькое напоминание. Зет я предупреждал, он не воспринял мои слова всерьез. Чем это кончилось, вы знаете. Надо ли предупреждать и вас?

Илона почему-то среагировала странно — она облегченно вздохнула.

— Не надо. И я очень постараюсь не давать повода.

Дальше мы действовали по ее плану. Добравшись до городка, карету отпустили. Женщины отправились на местный рынок и всего через час вернулись совершенно неузнаваемые. Теперь они выглядели как настоящие купчихи. Вернее, мамаша-купчиха с дочкой. Пышные платья, куча юбок… И даже шляпки купили. Нечто бесформенное с перышками, но свою главную задачу они выполняли прекрасно — лиц под ними было почти не видно. Хорошо было бы и мне сменить прикид, но не ждать же до ночи, пока можно будет прогуляться по местным кладбищам.

Местный «бомбила» заломил несусветную цену за поездку до столицы, Илона стала торговаться, удивительным образом почти сразу перейдя на визгливые крики. Я даже засомневался — это такая игра или мы ее еще недостаточно знаем? Но результата она добилась — извозчик вскоре был готов везти нас бесплатно, лишь бы избавиться от такой скандальной бабы. Во всяком случае, монет он получил в два раза меньше, чем просил в начале торга.

В столице остановились у первого же рынка, сменили коляску, но теперь Илона изображала вальяжную барыню, у которой денег куры не клюют. А еще через пару часов мы уже получили ключи от дома в нескольких километрах от столицы. Насколько я понял, здесь тоже практиковалось выезжать за город и проводить время на съемных дачах. Все хорошие дома были сняты, но мы и не привередничали. Нам достался одноэтажный особнячок с десятком комнат. Простенько, но со вкусом. Вокруг сады, поля, невдалеке небольшой лесок. Рядом с домом несколько хозяйственных построек и небольшой домик для прислуги. Как объяснила хозяйка дома, в нашем распоряжении были повар, горничная, дворник-конюх. «Условия прекрасные, и если бы не крайняя стесненность в средствах…»

На следующий день Илона и Таня прямо с утра уехали в город, а мне оставалось только слоняться по дому и окрестностям. Они искали библиотеки с нужными книгами, а я маялся от безделья, проклиная свою бестелесность. Вечером женщины были слишком уставшими, ночью спали, а я опять оказался в одиночестве. Еще день я продержался, а потом в категоричной форме потребовал, чтобы и мне хоть что-то показали или дали почитать. В качестве компенсации меня сводили в храм Алетары. Честно говоря, ничего особенного. Я уже начал привыкать к местной архитектуре, и для описания храма вполне подошло бы слово «типовой». Единственное отличие — колодец в центре зала. Метра полтора в диаметре, стенки возвышались примерно на метр. Что интересно, вода стояла почти вровень с полом, хотя храм стоял на небольшом возвышении. Интересно, как такое могло быть? Или здесь выходил водоносный слой с какой-нибудь ближайшей возвышенности и по принципу сообщающихся сосудов уровень и получался таким высоким? И легенды о его бездонности тоже оказались правдой. Прикрыв глаза, я постарался увидеть дно, но ничего не получилось. Стенки слабо мерцали какой-то магией, даже вода чуть поблескивала. Но вот дна не было. Стенки опускались, сливаясь чуть ли не в точку, но на какой глубине это происходило? Я с интересом смотрел, как одна из женщин бросила монетку и та вскоре исчезла в глубине, ни разу не коснувшись стенок. Это что, так и было задумано, когда его копали? Если в день хотя бы по монетке, да если храму хотя бы лет триста… то на дне должен лежать весьма приличный слой золота, серебра и меди, перемешанных с илом, без которого никуда. Если опустить туда Звезду, то, даже зная о ней, достать ее будет немалой проблемой. Илона настороженно ждала моего решения. Вроде все честно, как я и говорил.

— Подойдет, — наконец решил я.

Еще через день я вообще уже не мог смотреть на деревенский пейзаж и начал придумывать себе хоть какое-то занятие. Может, заняться женскими «шапочками»? Почему-то они меня очень сильно раздражали. Вроде наоборот, радоваться надо, что женщины сейчас стали обычными и ничего мне сделать не могут. Но была в этом какая-то неправильность. Да и Таня, хотя мы и жили сейчас во вполне приемлемых условиях, была какая-то невеселая. Вот только как эти «шапочки» снять? Про заморозку можно сразу забыть. Когтями не зацепить, в руки она не втягивалась. По своей противности она здорово напоминала жвачку, запутавшуюся в волосах. А что делают со жвачкой? Выстригают волосы, моют всякими шампунями. В данном случае все это не подходит — «шапочка» липнет к голове и на химию не среагирует. А если попробовать ее сделать очень жидкой, чтобы она не могла прилипнуть? Я с интересом попробовал обхаять такую идею, но явных недостатков не просматривалось. В крайнем случае, если она станет сверхтекучей, просто облепит все тело. Будет ли это хорошо и безопасно, еще неизвестно, но зато сразу решается проблема выбора — первый эксперимент я буду делать только на Илоне. Это тоже не очень хорошо, так как Илона, вновь обретя силу, может сразу напасть. Но не ставить же опасные опыты на Тане!

Женщины выслушали мое предложение почти спокойно. Таня, наверное, уже ко всему привыкла, а у Илоны просто не было выбора — других желающих помочь рядом просто не наблюдалось. Она послушно легла на стол, но стоило мне наклониться и протянуть к ее лицу когтистые лапы, как выдержка изменила ей.

Лицо побледнело, в глазах заплескался ужас.

— Не-э-эт!

Я тут же убрал руки.

— Предпочитаешь всю оставшуюся жизнь быть обычным человеком?

Илона несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, потом сдавленно произнесла:

— Делай, что считаешь нужным, я постараюсь не мешать.

Тело била сильная дрожь, но больше она не пыталась увернуться. Я осторожно надрезал себе руку, и кровь закапала на ее лоб. «Шапочка» среагировала почти сразу, становясь мутной. Оно и понятно — площадь и объем маленькие, не то что в шаре. Настроившись, попробовал не нагреть, а просто сделать заклинание более текучим. Приблизил руки, направил силу, очень захотел. Мельтешение разводов становилось все более быстрым. Наконец я решил, что уже пора, подставил ладошку и «попросил» заклинание перебраться туда. И эта зараза теперь послушалась! Почти как ртуть стянулась в несколько крупных капель, затем в одну большую и струйкой перебежала мне в ладонь. Настал неприятный момент — я просто не знал, как эта «капля» теперь себя поведет. Впитается в мое тело, облепит голову или еще что? Но капля вела себя мирно. Я осторожно отнес ей к камину и стряхнул в огонь. Результат был неожиданным — гудящее пламя взметнулось чуть ли не до потолка, обдав меня жаром. Если уж на безопасном расстоянии меня довольно чувствительно обожгло, то что стало бы с женской головкой, если бы эта жидкая взрывчатка вздумала показать своей характер во время лечения?!

Мысли у женщин были похожие. Обе смотрели на меня широко раскрытыми глазами, видимо, гораздо лучше понимая, чего избежала Илона. Когда все немного успокоились, Илона закрыла глаза, и вскоре ее лицо осветилось счастливой улыбкой. Будто желая похвалиться, она повела рукой, и на противоположной стене комнаты появились с десяток очень симпатичных огоньков.

С Таней получилось еще проще. Она тоже боялась, но хотя бы не дергалась и не мешала. Когда я убрал «шапочку» и сжег ее остатки, она тоже уселась на столе, но глаза закрывать не стала. Взгляд затуманился, она огляделась по сторонам и тоже облегченно вздохнула, но огоньки почему-то делать не стала. Илона смотрела на нас с непонятной улыбкой.

— Как же все просто, — задумчиво произнесла она. — До этого считалось, что снять подобное заклинание может только маг, который его поставил. А тут раз, несколько капель, и готово! Вы так легко расходуете свою кровь… Может, и мне выделите немного для будущих экспериментов?

Я чуть было не показал ей фигу, но когти выскочили быстрее. Илона только улыбнулась.

— Понятно, только по доброй воле, по вашему желанию и не сейчас. Но я рада, что в трудную минуту мы оказались рядом и смогли не поубивать друг друга.

Я невольно покосился на Таню — она что, рассказала о моих сомнениях? И что имела в виду Илона? Что, она тоже имела возможность меня убить, но сдержалась или пожалела? Не, с ней надо быть настороже.

Вечер женщины провели поодиночке, думая о чем-то своем (или прислушиваясь к чему-то, если судить по их отсутствующему взгляду). Но утром настроение у обеих было отличным. После завтрака Илона неожиданно заговорила обо мне:

— Насколько я поняла, молодой человек совершенно не имеет представления о своих возможностях и действует по большей части интуитивно. Может, стоит его хоть чему-то научить?

Таня сразу насторожилась.

— С чего вдруг такая забота? Вы ведь собирались освободить мир от его присутствия?

— Я вдруг подумала, что его боевые способности могут очень пригодиться всем нам в критический момент. Ничего особенного я не покажу, но мы получим некоторое представление о его возможностях, а может, и небольшой резерв в бою, если станет совсем плохо. — Илона улыбнулась как настоящая злодейка.

— А если он нечаянно погибнет от такой учебы, то вы вроде как и ни при чем?

Илона улыбнулась еще более зловеще:

— Учеба магов всегда непредсказуема.

Не знаю, какие особенности учебы она имела в виду, но вот желание убить Илону у меня появилось без всякого напряжения. Когти выросли сами, оставалось только решить — как именно она умрет. Но Илона даже не поморщилась.

— Первое правило мага — никто не должен знать о его мыслях до того момента, как он решит ударить. И все эти когти — только для слабонервных. Преимущество первого удара вы уже потеряли. Да и бить нужно сразу, а не раздумывать что и как.

— Такая умная и опытная? — Я попробовал ее подколоть, но когти убрал.

— Много повидавшая, скажем так, — усмехнулась Илона. — Да и сейчас мы говорим о вас. Начнем с простейшей защиты.

Она без предупреждения швырнула в меня какой-то сеткой. Руки опять среагировали быстрее, чем мозги. Я двумя ударами меча рассек сетку, и та рассеялась. Илона внимательно смотрела за моими действиями.

— Необычно, действенно. Я даже не предполагала, что меч Локки на такое способен. Но тебе лучше научиться другим способам. Могут напасть несколько магов, один сильный маг может послать множественное заклинание, и тогда даже хорошая реакция не спасет.

— И что делать?

— Для начала научиться ставить щиты.

— И что это в вашем понимании? — невольно заинтересовался я.

— Пойдемте на улицу.

Когда мы вышли во двор, Илона вдруг покрылась тоненькой пленочкой, прикрывающей ее как сфера.

— Что-нибудь видишь?

— Что-то вижу.

— Вот и тебе надо сделать нечто подобное. Давай попробуем.

Снова без всякого предупреждения швырнула в меня маленьким огонечком. Как делать сферу, я не понял. Поэтому просто представил некую плоскость, расположенную под косым углом к подлетающему шарику. Тот, почти как настоящая пуля, взвизгнул и рикошетом улетел в сторону. Глаза у Илоны стали чуть ли не квадратные.

— Что это было?

— Как что? Щит.

— Но так не бывает — он был плоским и ограниченным, такое строить трудно, если вообще возможно.

— Но ведь сделал же.

Илона немного пришла в себя.

— Будем считать, что тебе повезло. Еще раз напоминанию, что шаров или других опасных заклинаний может быть много и с любой стороны. Если делать по-настоящему, то твоя защита должна быть круглой и сплошной. Понял?

— Понял.

Снова летящий шарик, и я решил последовать умному совету. Только из вредности сделал защиту в форме танковой башни. Илона кинула в меня целую горсть шариков. Те покружились, пытаясь пробить броню, но быстро выдохлись. Илона одобрительно кивнула:

— Ломать мы ее не будем. Сам поймешь, когда ее надо будет усилить. Но в таком виде она годится лишь для открытых пространств. В коридорах она будет только мешать. Попробуй сделать ее как можно ближе к телу.

А чего пробовать? Перед глазами сразу сформировался образ блестящего нечто, среднего между скафандром космонавта и рыцарскими доспехами. Защита послушно сжалась, уплотнилась и стала почти видимой в обычном свете.

На этот раз Илона рассматривала меня гораздо дольше, шарики в меня бросила, но как-то без энтузиазма. Может, из-за этого, но шарики получились вялые и при приближении к защите просто впитались в нее.

Илона не стала меня хвалить.

— Теперь попробуй сделать что-нибудь мне. Только самое слабое, — в последний момент засомневалась она.

Если я правильно рассмотрел, то вокруг нее возникло целых три защитных слоя. Илона была готова ко всему, но меня это только рассмешило. Ее огоньки и требования установить защиту что-то разбудили во мне. Что-то очень сильное. И теперь приготовления Илоны выглядели для меня как детские игрушки.

Я слегка топнул ногой и направил вперед капельку бурлящей внутри силы. Земля пошла волнами, вокруг Илоны земная рябь была меньше, но образовалось подобие воронки, куда Илона стала погружаться вместе со всеми своими защитами. Когда она погрузилась уже до пояса, сзади раздался крик Тани:

— Иван, не надо!

Не надо так не надо. Я успокоил землю, а Таня подбежала к Илоне и помогла ей выбраться из ямы. Взгляд у той был…

— На сегодня хватит… — Илона старалась держаться с достоинством, но и без волшебства было видно, что ее потряхивает от бушевавших чувств.

«Да и вообще навсегда», — продолжил я за нее фразу. А то ведь можно такому научить, что убить меня, да и просто приструнить станет проблемой. Но ошибку она уже совершила — хотела выяснить мои возможности, а добилась того, что мне стало интересно: а что же я еще могу? И если для меня это так легко — представляешь, чего хочешь, потом внутренний образ направляешь наружу, — то ограничений у меня нет. Времени много, и пробовать разные варианты можно бесконечно. Оказывается, проблема ночной маяты от безделья решается очень просто. Надо только делать это втихушку, чтобы не пугать окружающих.

Ночь я провел довольно интересно, но уже к обеду меня вызвали на ковер. Илона выглядела спокойной и говорила почти вежливо:

— Ко мне утром обратился садовник. Он в недоумении. Собирался заняться подготовкой к посеву на одном из своих участков, но обнаружил странность. Большие гряды, которые он собирался копать, превращены в нечто непонятное. Междурядья превратились в сплошной камень, который не берет даже лом. Грядки перепаханы, но опять же странно. Такое впечатление, что с одного края пахали огромным плугом, в середине — мелким, а с другого края земля вообще перетерта в пыль. На всем участке ни единой травинки. А по периметру появилась монолитная каменная ограда с барельефами. Ты случайно не в курсе, что там произошло?

— Случайно в курсе. Ночью было скучно, и я решил попрактиковаться. Думал, что никто не заметит.

— Каменную стену с барельефами?!

— Да это так, мелочи, я ее на всякий случай сделал.

— Мелочи?!!

— Вообще-то мне понравилось двигать землю. Попробовал разные там «Лапа дракона», «Когти тигра». Так увлекся, что перепахал весь участок. Выглядело это не очень красиво, и я решил прибраться. Понемногу увлекся, вот и наделал грядок. А стеночка там прямо-таки напрашивалась. Времени до утра было еще много, и я решил попробовать таким же образом делать проходы. Сначала не получалось, а потом я почувствовал, как надо делать правильно. Ну и увлекся. Сначала ступеньки вниз, вверх, потом коридоры, комнаты. Сейчас под тем полем сделано целое подземелье, а к нашему домику проведен отдельный ход. Теперь у нас есть запасной выход, я немного научился строить, и теперь для нас обычные подземелья уже не проблема.

Блин, похвалился и тут же себя обматерил. Вот Илоне об этом можно было и не рассказывать. Хотя что я, собственно, утаил бы? Про мою способность ходить сквозь стены она уже в курсе. А узнав про создание стенки, остальные выводы сделать несложно. Да и вообще я все говорил для Тани. Вот ей это услышать будет наверняка приятно, да и беспокоиться о возможном заключении будет меньше. Если тюремщики не сообразят оградить нас сильными заклинаниями, то для нас с Таней теперь тюрем не будет. Стенки я вскрою, коридоры, где надо, перекрою. А там останется только вызвать пару летучих мышек — и адью, неприветливое государство! Эх, если бы не желание узнать хоть что-то о Звезде, можно было махнуть подальше прямо сегодня. А может, и хрен с ней? И на Илону наплевать, и на обещания.

— А что, не надо было? Что, стеночку надо убрать?

Илона отмахнулась.

— Садовник уже успел рассказать о неожиданной помощи нескольким соседям, и исчезновение стенки привлечет внимание еще больше. И что у тебя по плану на следующую ночь?

— По плану? — Я сделал удивленные глаза. — Пока даже не думал.

— Когда начнете думать, — Илона сделала ударение на последнем слове, — постарайтесь тренироваться так, чтобы не привлекать излишнего внимания. Поэтому взрывы, наводнения, молнии, ураганы желательно исключить.

Илона перечисляла, а я старательно запоминал. Если она говорит, что это мне делать нельзя, значит, это в принципе сделать можно. Какая же у меня бедная фантазия — мне бы никогда и в голову не пришло замахнуться на подобное. Илона, заметив мой заинтересованный взгляд, резко оборвала себя на перечислении эпидемий, нашествии крыс.

— Короче, мы не должны привлекать внимания. Тренируйтесь лучше, — она обвела взглядом комнату, — на чем-нибудь мелком.

Она приподняла руку, и в ладошке загорелся шарик. Я с интересом поглядел на него, поднял руку — и уже на моей ладони сформировался огненный шар размером с баскетбольный мяч.

— Это просто, я уже попробовал.

Илона замерла.

— А убрать его, ничего не взрывая, ты можешь?

— Без проблем! — Шар мягко втянулся в руку.

Но Илона не обрадовалась. Долго смотрела на меня, как будто видела в первый раз.

— Я подумаю, какие виды заклинаний можно предложить вам для тренировки.

Потом повернулась к Тане:

— Нам надо поскорее покинуть окрестности города. Для общей безопасности. Вы не против?

Таня посмотрела на меня, и я тут же кивнул. Где-нибудь в горах можно попробовать что-нибудь масштабное, а здесь мне уже откровенно скучно.

Илона явно испытала облегчение. Повеселев, коротко бросила:

— Тогда завтра же положим Звезду в храм и сразу уедем.

Таня подошла ко мне, чему-то улыбаясь.

— Труженик… — протянула она, — даже в пыли измазался.

Она легонько коснулась моего лица, вытирая якобы грязь, и ушла. А у меня чуть ноги не подкосились. Я ПОЧУВСТВОВАЛ ее прикосновение! Рука не прошла сквозь меня, как сквозь пустое место, я не ощутил удара воспоминаний, как бывало с другими людьми при случайном прикосновении. Я ощутил ПРИКОСНОВЕНИЕ! Маленькие тонкие пальчики девушки. Мягкие и теплые. Мелочь, на которую я раньше даже не обратил бы внимание. Но сейчас… Я снова и снова проигрывал в голове, как Таня подходит, как она смотрит, как протягивает руку. А потом прикосновение. И каждый раз по телу пробегает горячая волна. Ощущение настолько сильное, что в голове начинает туманиться. Вечер был потерян. Устроившись в уголочке, стал исподтишка наблюдать за Таней, неожиданно открыв в ней кучу достоинств. Глаза, улыбка, поворот головы, мягкие изгибы тела. Как я раньше этого не замечал?! Или об этом можно было даже не мечтать, и поэтому я задавил все в себе, ни на что не надеясь? А ведь как приятно просто сидеть и просто наблюдать, получая удовольствие от каждого движения своей хозяйки!

Таня вычислила меня моментально. Несколько раз покосилась на меня, потом смутилась, покраснела. Потом приняла независимый вид.

— Ваня, что случилось?

— Да вроде ничего, — теперь смутился уже я.

— Взгляд у тебя стал какой-то не такой. — Таня поджала губки. — Он меня тревожит. Не мог бы ты смотреть в другую сторону?

— Да, пожалуйста! — немного обиделся я.

Не больно-то и надо! Подумаешь, фифа, уже и взглянуть на нее нельзя!

Я, насвистывая, ушел в другую комнату, но осадок в душе остался. Непонятный, тревожащий, и злой, и приятный одновременно. Настроение испортилось, и мысли то и дело возвращались к Тане и разговору. Что я такого сказал, КАК посмотрел, что она вдруг на меня взъелась? Настроение портилось все больше. Хотелось вернуться в комнату и снова смотреть на Таню. Но ведь опять выгонит.

Чтобы не маяться, начал ходить по домику, но настроение ухудшилось еще больше. Даже двери и стены, которые я раньше просто не замечал, теперь, будто специально, старались меня задержать, становясь все более тягучими, сопротивляющимися. Чувствуя, что еще немного, и я начну рвать и метать, а может, даже ломать эти противные двери и стены, я забился в уголок и постарался хоть немного успокоиться.

До храма мы добрались быстро. Внешне ничего не изменилось. Храм на месте, площадка перед ним заполнена в основном женщинами. Илона с Таней тоже приоделись, чтобы не выделяться из толпы остальных просительниц.

Чем ближе мы подходили к колодцу, тем больше меня мучили сомнения. Вроде все десять раз обговорено, все решено, осталось сделать несколько последних шагов, одно движение рукой — и все, я свободен. Но то ли жаба жадности внутри меня слишком прижилась, то ли еще что, но я невольно выискивал повод, чтобы все отменить и отказаться. Не для того мы столько шли к этой Звезде, чтобы вот так, за здорово живешь, отдать в общее пользование. К чему бы придраться?

Но повода не появлялось. Мы подошли к колодцу, Илона стояла рядом, следя за каждым моим движением. Таня тоже напряжена, но по каким-то своим причинам, я чувствую.

Вот я поднимаю руку, начинаю снимать Звезду, и тут взгляд зацепился за тонкие серебристые цепочки, уходящие в глубь колодца. А ведь в прошлый раз их не было! Не обращая внимания на недовольство Илоны, обошел вокруг колодца. Цепочек оказалось четыре. Ниже наружного бордюра колодца они соединялись в кольцо еще одной цепочкой. А куда же они тянутся? Я наклонился, всматриваясь в кристально чистую воду. Цепочки спускались метров на пять, и там явно было что-то еще. Я напряг зрение и постепенно различил нечто прозрачное, перекрывшее горловину колодца. И на этом «прозрачном» лежали несколько монет… Я медленно распрямился и глянул на Илону.

— Твоя работа?

Она выглядела настороженной.

— О чем ты?

— О той крышке, которая сейчас перегораживает колодец. И которую очень легко вытащить в любой момент.

— Не понимаю, о чем ты.

Я показал на цепочки.

— Все равно не понимаю.

Я подозвал одну из жриц, присматривающих за порядком.

— Почтенная служительница богини! Не разъясните ли нам, для чего нужны эти цепочки?

Та мило улыбнулась:

— Это подарок одного из молящихся, которому богиня явила свою милость. Дело в том, что в колодец часто опускают дары, но случайно попадает и мусор. Давно ходили разговоры, что надо сделать некую защиту. Вот этот человек и сделал подарок — стеклянная чаша на серебряных цепочках. Она опускается в колодец утром, а вечером ее достают. Можете не беспокоиться, содержимое чаши проверяется в присутствии старшей жрицы. Все ценное возвращается в колодец как дары во славу богине, а мусор просто выкидывается. Никто не знает, сколько драгоценностей лежит в этом колодце, и не хотелось бы добавлять туда и мусор.

Я повернулся к Илоне:

— По-прежнему скажешь, что ты ни при чем?

Та приняла надменный вид.

— Я все время была с вами. Мы заключили договор, и я его выполняю честно.

Спорить не хотелось. Мне и так все эти ребусы были уже поперек горла.

— Очень хочется верить, но не верится. Я не буду разбираться, где правда, а где ваше желание завладеть Звездой. Я просто не хочу больше вас видеть. Место для хранения я выберу сам. А если вы попытаетесь нас преследовать, то просто убью. Мне надоели ваши игры.

Илона сначала не поняла, потом хотела что-то сказать, но, натолкнувшись на мой взгляд, замерла. И правильно сделала — я и в самом деле был готов начать убивать. Любое резкое, необычное движение, и я бы устроил здесь бойню. Илона, умница, поняла правильно. Лицо ее посерело, но она осталась неподвижной, только чуть кивнула.

Мы с Таней медленно отступили. Окружающие ничего не поняли и продолжали заниматься своими делами. Во всяком случае, на нас никто не кинулся. Торопливо спустившись по ступеням, мы быстро пошли, стараясь затеряться в путанице городских улочек. Таня лишь один раз спросила:

— Неужели это подстроила Илона?

— Не знаю, — вынужден был признаться я, — но больно уж все своевременно и в нужном месте. Ну кто еще мог знать, что я хочу оставить Звезду в колодце храма?! С чего вдруг и так вовремя подарок в виде стеклянной чаши? Если бы я не обратил внимания на цепочки, то уже вечером Звезда оказалась бы в чужих руках. Ты сможешь сказать, в чьих именно? Я — нет. И совершенно не хочу, чтобы Звезда досталась очередному фанатику.

Мы шли все дальше, стараясь уйти в сторону от оживленных улиц. Вскоре мы забрались уже в настоящие трущобы, но меня это только радовало. На чью-то помощь я не надеялся, а вот отсутствие свидетелей позволит не церемониться, если на нас кто-нибудь захочет напасть. Не верилось, что колодец перекрыли случайно. И не верилось, что за нами не будет погони. Илона, ее подельники или еще кто-то, возжелавший могущества, так не сдадутся.

Когда наперерез нам из переулка вышел мощный мужик, я сначала не воспринял его всерьез. Я ждал погони, кучи народа, но никак не одиночку. Тот небрежно достал большой нож и слегка поиграл им.

— Ну что, молодежь, пора делиться своими богатствами.

Мы настороженно оглядывались по сторонам, ожидая еще кого-то, но детина понял это по-своему.

— Да не волнуйтесь вы так. Орать бесполезно, никто не услышит. И бежать не пытайтесь, все равно догоню. Доставайте-ка кошельки, пока я не рассердился.

— А Звезда тебе не нужна?

— А зачем она мне, если ее продать нельзя? Ты бы мне еще луну с неба предложил! — Мужик коротко хохотнул. — Ты, пацан, не хами, а побыстрее выворачивай карманы.

Я в недоумении посмотрел на Таню.

— Обычный гопник, что ли?

Тот ухмыльнулся:

— Да нет, вам повезло — вас будет грабить сам Герхон-кровавый.

Я облегченно перевел дух: грабитель, хоть и знаменитый по местным меркам, — это все-таки не толпа озабоченных мировым господством магов. Выдвинулся вперед, прикрывая Таню от этого придурка.

— Шел бы ты…, пока я тебе…

Мужик перестал улыбаться и сделал резкое движение рукой. Я усмехнулся в предвкушении его разочарования. Сейчас он здорово удивится, потом испугается и с громкими воплями убежит, крича от ужаса.

Но что-то пошло не так. Я неожиданно почувствовал легкий толчок, но не это было странным. Нож вышел из моего тела легко, но почему-то… в крови.

Мужик довольно осклабился:

— Ну и что скажешь теперь?

Эта улыбка меня вконец взбесила. Коротко взмахнул мечом, почти привычно отметил, как из головы бандита плеснула кровь, и он упал навзничь. Но была еще какая-то неправильность — я почему-то почувствовал слабость. Вроде ничего особенного не случилось, но ноги подкосились, и я стал падать. Земля резко ударила в лицо, и все вокруг стало кружиться. Ничего не понимая, попытался встать, но тело не повиновалось, вдруг став непослушным. Состояние настолько непривычное, что я растерялся. Снова и снова пытался встать, что-то сделать, но получалось только хуже — зрение все больше туманилось. Откуда-то издалека доносился голос Тани:

— Иван, стань демоном, Иван, превратись в демона!

Такие настойчивые просьбы вызывали только недоумение и раздражение. Таня, которая все время попрекала меня, что я становлюсь демоном, очень боялась этого, — и вдруг сама же меня об этом просит?! Непоследовательная дура! И вообще зачем я ее слушаюсь? Давно пора найти милую девчонку, которую будет интересовать только одно — я сам, без всяких оглядок на мое демонство. А Таня — это для умников, интеллигентов и мазохистов, получающих удовольствие, когда их ругают. А мне надо что-нибудь попроще. Но надоедливый голос и не думал от меня отставать:

— Иван, стань демоном! Иван, не засыпай! Я приказываю тебе! Иван, стань демоном!

Голос был таким раздражающе-занудным, что вскоре я готов был на все, лишь бы избавиться от него. С трудом вспомнив, как это делается, плавно перетек в форму демона и распластался на земле, корябая землю когтями. Постепенно туман в голове ослаб. Руки, ноги едва слушались, но в голове немного прояснилось. С трудом сев, с удивлением увидел заплаканную Таню, землю, залитую кровью.

— А что, собственно, случилось? И чего ты ревешь?

Услышав мой голос, Таня почему-то не обрадовалась, а обессиленно опустилась на землю и разрыдалась уж совсем по-детски, в голос.