ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Федор

Исчезновение Чуфика расстроило. Привык я к этому бесенку, хоть порой и злился на него. Посидел немного на берегу, потом поднялся и снова подошел к реке, решив рассмотреть себя получше. Поганый маг опустил ниже плинтуса, хотя девица из меня получилась — просто загляденье. Высокая, стройная, с талией тонкой, как у осы. Хоть картину пиши. Буфера не меньше пятого размера, задница тоже впечатляет… Кожа гладкая, белая. И даже татуировка куда-то исчезла. Признаю, вкус у гада Карлуши имеется.

Провел рукой по груди. И как таскать на себе такую тяжесть? Да и мешать будет здорово. Вот оделил проклятый колдун так оделил! Но самое ужасное оказалось впереди, когда захотелось помочиться. Я чуть не взвыл. Тьфу! Теперь что, всегда приседать на корточки под кустиком? Я затрясся от бешенства и взревел:

— Гадом буду, счастья вовек не видать, но отомщу!

Чует сердце, пока я тут в этом стремном виде разгуливаю, пустят друзья-олигархи все мое богатство по ветру. Вернее, разорвут, как крокодилы. В который раз обругал себя за то, что связался с колдуном. Вот уж получил по полной так получил. Слыхал, что есть извращенцы, которые переделывают себя в баб по наклонностям. Но стать бабой по собственной глупости — вообще ни в какие ворота.

Вдоволь наматерившись, задумался. В первый раз, когда я оказался в этом мире, передо мной стояла только одна задача — принести Карлуше золотое яйцо, в котором находилась смерть Кощеева. А теперь помимо той — еще две. Перво-наперво — стать обратно мужиком. В таком виде и врагу, и другу показаться — позорище. Больше всего беспокоило, как я предстану перед Любкой? Скажу: «Здравствуйте, я ваша тетя»? Любил я это кино когда-то. Но по сравнению с моими проблемами заботы того фраера — просто детский сад. Даже, скорее, ясли.

Ладно, как с этой подлянкой колдуна справиться, пока непонятно. Я вновь помянул Карлушу нецензурным словом. Вторая задача — подобраться поближе к Любке, то есть попасть в замок ее мужа Кощея. Я фыркнул — и надо ж было так мужика прозвать! Нашли дохляка! Его фигуре многие братки бы позавидовали. И вряд ли найдется баба, которая перед ним устоит. Я аж похолодел: а как же Любка? К тому же она вроде ему жена. Я одернул себя: какое мне дело, даже если девчонка была с кем-то другим? Сам-то тоже не безгрешен. И не с кем попало она, а с законным супругом и правителем. Я даже взвыл от этой мысли. Утешил себя, называется. Хотя, надеюсь, магичка князя не любит. Ревность вспыхнула с еще большей силой.

Я огляделся. Ладно, хватит сидеть на месте. От реки шла дорога. Это хорошо, значит, кто-то по ней ходит. Может, встречу путников, узнаю, где оказался.

Через некоторое время добрался до леса, а навстречу так никто и не попался. Решил позаботиться о самозащите — хорошо помню, каких людей можно встретить в этих краях. Палку выломал без труда. Слава богу, маг не превратил меня в худосочную модельку. А вот юбка мне совсем не нравилась. Мало того что мешает при ходьбе, так и драться будет неудобно, ежели кто нападет.

С юбкой разобрался на мах. Закатал подол и пояском подвязал на бедрах. Голые ноги вызывающе торчали из-под супермини, но идти сразу стало легче. Лишь бы не забыть опустить, если кто появится.

Вроде шел, и посматривая вперед, и оборачиваясь назад, но два парня из кустов выпрыгнули как-то совсем неожиданно. Мое появление для них тоже оказалось сюрпризом. Они замерли, открыв рты.

— Девка! Да какая ядреная!

Я заорал:

— Какая девка! Глаза разуй.

И только тогда вспомнил про свое новое обличье. И понял: быть девкой еще и опасно.

— Ну баба так баба. Мы не в обиде. Не бойся, ничего страшного не сделаем. Будет даже приятно.

Один схватил меня за плечо, другой сжал голую коленку. Куда еще понесет его наглые ручищи, я не стал выяснять: огрел парня палкой. Второй дернул меня за косу, стараясь повалить. Я не рассчитал, что в новом обличье стал намного слабее, нужные мышцы явно не тренированы. Длиннющая коса тоже давала нападающим преимущество. Да еще поясок свалился, юбка путалась в ногах и жутко мешала.

Драка разгорелась знатная. В конце концов мы все вместе повалились в пыль: один парень снизу, сверху я, и еще один нападающий — на мне. Последний то ли лез мне под юбку, то ли пытался провести болевой прием на нижнюю конечность. Эдакий гамбургер из трех тел. Я пытался одновременно придушить нижнего и пнуть другого. Парни оказались довольно сильными, видно, крестьянский труд и хорошая экологическая обстановка пошли им на пользу. Я вздрогнул: неужели — прощай, моя девичья честь? И ринулся в бой с утроенной силой.

Не знаю, кто бы вышел победителем из схватки, но тут рядом раздался какой-то рык, донесся звук удара, и верхний насильник с меня скатился. Он валялся на дороге, зажимая разбитое в кровь лицо, а рядом стоял детинушка, косая сажень в плечах, с рыжими волосами.

Он протянул мне руку:

— Вставай, девица. Здорово ты управлялась. Любо-дорого поглядеть.

Оттащил меня в сторону и от души врезал ногой недодушенному противнику.

Я напружинился — вдруг и этому типу захочется того же, что и парням? Но рыжий добродушно поглядел на меня:

— И что это нынче всех девок тянет в лес? Недавно одну провожал, теперь другая в одиночестве прогуливается. Все ищете приключений на свою… — Мой спаситель запнулся, немного помялся и продолжил: — Кто ты, как здесь оказалась и куда бредешь, красавица?

Вот хрен, о легенде я и не подумал. Сначала пережевывал то, что случилось, потом расслабился, как идиот. Ляпнул первое, что пришло на ум:

— Я двоюродная сестра Настасьи Вахромеевны, хозяйки трактира. Осталась сиротой, решила к родственнице перебраться. Да только возчики воспользовались моей доверчивостью: забрали все мои вещи и скрылись. Вот и иду сама не зная куда.

Побитые типы даже перестали стонать. Один приподнялся с земли:

— Что же ты сразу не сказала? Мы бы тебя и пальцем не тронули. Дюже уважаем хозяйку «Горластого петуха».

Второй прошамкал разбитыми губами:

— Могли бы и сами догадаться. Стать широкая да ладная и силушка семейная. Прости ты нас, дураков! Не говори сестрице! — подобострастно прошепелявил он.

Недавние насильники стали усиленно набиваться в провожатые, но я с оскорбленным видом отказался от их помощи. И обратился к рыжему:

— Может, ты меня проводишь?

Незнакомец недовольно тряхнул головой:

— Я тороплюсь. Свои дела есть.

Потом посмотрел на парней. С силой втянул воздух. Глаза его сузились:

— Ладно, пойдем. А вам мой совет: побыстрее выбирайтесь из леса. Иль забыли, что полнолуние сегодня?

Мы двинулись в путь. Вскоре парень подал голос:

— Давай хоть познакомимся. Локша, — первым представился он.

Я вновь выругался про себя: «Черт, даже об этом не подумал! Нужно собраться и больше не попадать впросак».

А вслух произнес:

— Ф… Флора.

Локша заметил:

— Вот чудное-то имечко!

— Ну как родители захотели, так и назвали.

Парнишка хмыкнул:

— Ладно, у всех свои обычаи. У нас тоже весь выводок с одной буквы называют. Вот если я — Локша, так братья — Лорт и Лавр.

Я задумался. Как-то странно он выразился про братьев — выводок. Будто про щенков. Почему-то мурашки побежали по телу. Извилины заработали в усиленном режиме, но додуматься ни до чего умного не смог. В очередной раз пожалел, что со мной нет Чуфика, он лучше в местных заморочках разбирался.

В это время послышался вой, вдали мелькнули силуэты не то собак, не то волков. Неприятный холодок пробежал по коже. Что это? Вроде я не из трусливых, но напрягало. Кажется, и на Локшу подействовал этот звук. Он нахмурился:

— Давай, боярышня, шевели побыстрей ногами. Солнце скоро сядет. К тому времени нужно добраться до усадьбы боярина Федора. Попросишься на ночлег, родне Настасье Вахромеевны никто в помощи не откажет. А утром отправишься к сестрице.

Такому развитию событий я весьма обрадовался. Оказывается, я рядом с собственным домом! Можно устроиться в своем поместье и, например, притвориться больным, чтобы там подольше задержаться и разработать дальнейший план. Настасьюшке придется открыться, раз уж назвался ее родственницей. Как-то она воспримет меня в подобном обличье? Не решит ли выдать правителю? Но пути назад нет.

Вдали показалось имение. А слева в кустах вновь мелькнул силуэт волка. Я повернулся к провожатому:

— Мне кажется или нас преследуют?

И поразился его реакции. Глаза парня сузились и замерцали каким-то зеленым светом, зрачки превратились в тонкую линию, верхняя губа приподнялась, обнажив зубы. В рыжем проявилось что-то хищное и жестокое.

Подумать об этих изменениях я толком не успел, мы оказались у ворот.

— А ты не зайдешь? Ночь скоро. Не опасно одному по лесу бродить?

Он помотал головой и сказал:

— Поторопись, и так задержался я с тобой.

— Спасибо за все. Получится — отблагодарю. — И вдруг поинтересовался: — А как звали девицу, которую ты спас до меня?

Он уставился подозрительно. Буркнул:

— А тебе-то что за дело?

Я изобразил самую счастливую улыбку:

— Ну вдруг мы с ней встретимся. Будет о чем вспомнить.

— Вряд ли ты с ней встретишься. Любка сейчас недосягаема.

Я вздрогнул. Значит, точно Любка. Почему-то я сразу так и подумал. Пожалуй, надо продолжить знакомство.

— Локша, навести меня, хочется иметь такого преданного друга.

— Беги, Флора, скоро совсем стемнеет. Захочет судьба — свидимся.

Он повернулся и зашагал прочь. А я смотрел парню вслед. Походка у него была необычная. Рядом пройдет — не услышишь. Наверное, замечательный охотник.

Я постучал в ворота своего имения. Климка с той стороны нахально поинтересовался, кто там и чего в такую пору носит.

Я рявкнул:

— Должи хозяину! Сестрица Настасьи Вахромеевны приюта просит.

Слуга убежал и долго где-то пропадал. Я разозлился — стою, как нищий, у собственного порога. Но быстро опомнился. Успокойся, братан. Еще хорошо, если в шею не погонят: какая ты боярышня — пешком да без слуг?

В конце концов меня все-таки привели пред очи старого боярина.

Увидев дорогого дядюшку, я чуть не ляпнул «ого!» — с таким важным видом он развалился в моем кресле. Ему оно было малость не по размеру, но дядюшка выкрутился — поставил под ноги скамеечку, покрытую зеленым бархатом.

Оглядев меня, заворковал:

— Входи, красна девица! Поведай, кого ищешь. Может, и смогу чем помочь.

Ну что ж, как начал врать, так и продолжать придется. Я опустил очи долу, постарался изобразить на лице самое скорбное выражение и рассказал все то же, что и Локше. Кажется, история ограбленной путницы дядюшку впечатлила. Он растрогался, велел накрывать на стол и превратился в гостеприимного хозяина. Я даже поначалу удивился: родственник всегда отличался скупостью и экономностью. Но тут взгляд старичка стал каким-то масляным и влажным. Глаза заблестели, как у мартовского кота. Он стал усиленно подливать мне наливочки.

Я про себя усмехнулся: боярина ждет облом. Выпить я всегда мог много. Однако наблюдать, как распаляется дядюшка, было некогда. Я устал и проголодался как волк, поэтому изо всех сил налег на угощение. Насытившись, зевнул и спросил:

— И как вам удалось выстроить такой огромный и красивый терем? По виду — совсем новый.

Старичок вздохнул:

— Все свои сбережения вложил. Племянник-то мой беспутный, Федор, ни о чем не беспокоится. О родственнике и имуществе не заботится. Не оправдывает надежд. А я-то мечтал — под старость опорой станет. Но ему только бы где-то болтаться. Вот возьму и женюсь на какой-нибудь девице, да все богатство ей оставлю. — Он положил руку мне на колено. — Пойдем, красавица, со мной в светелку.

Я чуть не впаял старому козлу промеж глаз. Но вовремя вспомнил, что я сейчас — девица. К тому же вкусный ужин и хорошее вино, закупленное, между прочим, лично мной, настроили на благодушный лад. Я лишь отстранился и вновь опустил очи долу:

— Что вы, я девушка честная. Только после свадьбы и с благословения родственников.

Мстительно подумал: «Ну, старая перхоть, сейчас я тебе устрою ушат холодной воды». Ишь раскатал губу на чужое добро, да еще хозяина хулит при барышнях.

— Ой, совсем забыла! Не сказала ведь самого главного, так обрадовалась нашей встрече. Знаю я вашего племянника! Встречалась с ним недавно. Он еще мне предлагал обождать да вместе с ним ехать, а я, неугомонная, не послушалась. Вот и вляпалась. Через несколько дней ждите его тут. Он прибудет, мы и попросим его благословить наш союз. Очень уж хороший человек ваш племянник.

Ложка выпала из руки дядюшки.

— Е-де-ет, зна-чит, Фе-день-ка… Какая радость!

Я закивал головой:

— Вот и на вашей улице скоро будет праздник. Не придется умирать в одиночестве.

Боярин сразу же потерял ко мне интерес:

— Ступай в горенку. К сестрице тебя проводят.

Утром я позавтракал с дядюшкой. Видно, известие о возвращении племянника здорово охладило его пыл. Теперь он только и говорил про своего ненаглядного Феденьку. Но я его и не осуждал за вчерашнее. Какой мужик не захочет распушить хвост перед молодой бабой?

Дядюшка отрядил для моей доставки по назначению телегу с возницей.

Я трясся на кочках, раздумывая о дальнейшей жизни. Перспективы пока не вдохновляли. Однако в дороге меня ожидала радость. Я вдруг почувствовал, как что-то нежное и пушистое коснулось лица. Замер, отказываясь верить, но Чуфик уже пищал:

— Хозяин, я нашел тебя! Как я счастлив!

Я был рад не меньше бесенка.

— Чуфик, куда ты пропал? Что с тобой случилось?

Бесенок виновато пробормотал:

— Гусеница.

Оказывается, он заметил любимое лакомство и не смог удержаться. А когда оглянулся, меня уже не было — я перенесся в свой мир. Всю ночь бесенок проплакал у валуна — ждал. Потом решил, что, если я вернусь, обязательно появлюсь у дядюшки. Вот и поселился в имении. Меня растрогала такая верность.

— Чуфик, я тоже о тебе переживал.

Бесенок потерся головой о мою щеку:

— Я знаю, хозяин.

— А тебя не смущает то, что со мной произошло? — усмехнулся я.

— Ты стал еще красивее!

Я офигел!

— Спасибо, но мне мой прежний облик больше нравился.

— Тогда я навещу родственников и узнаю, как его вернуть.

— Так ты же утверждал, что на всем белом свете один-одинешенек? — удивился я.

— Я не хотел уходить от тебя, хозяин.

С появлением мелкого «братца» жизнь показалась более приятной.

Когда вдали появился трактир «Горластый петух», сердце забилось сильнее. Скоро увижу свою зазнобушку. Но снова закралось сомнение: «Что она подумает о новом моем обличье?»

Возница остановил телегу во дворе трактира и завопил:

— Вахромеевна, принимай сестрицу!

Я спрыгнул на землю и поднялся на крыльцо. В дверях столкнулся с Настасьюшкой.

Она с изумлением взглянула на меня и грозно подперла кулаками бока:

— Нету у меня никаких…

Я схватил ее за руку:

— Приглядись хорошенько. Неужто не узнаешь и выгонишь из дому? — Сжал красавицу в объятиях и зашептал: — Пойдем к тебе, наедине все расскажу.

Очень боялся, что она сейчас отречется от упавшей как снег на голову родственницы. Но моя красавица была женщиной неглупой, поэтому кивнула и провела меня к себе в комнату. И только там поинтересовалась:

— И что это за балаган?

Я с чувством прошептал:

— Голуба моя сизокрылая, не узнаешь? Не знаю, поверишь ли, но если любишь, сердце подскажет.

Она несколько мгновений стояла неподвижно, потом заключила в объятия и заревела:

— Феденька, любимый, ты ли это?!

— Я, красавица, я.

Некоторое время мы сидели молча, тесно прижавшись друг к другу. Я немного слукавил, всего ей не рассказал. Поведал, что попутала нечисть: захотел еще больше разбогатеть и взялся выкрасть амулет у князя. А когда не вышло, колдун-наниматель превратил меня в женщину.

Вздохнул:

— Хотел покончить с собой, но не смог это сделать, не повидав тебя.

И сразу понял: аргумент сработал. Настасьюшка вскочила и велела нести еду. Смотрела на меня и приговаривала:

— Не дам я тебе, Феденька, умереть. Ишь что надумал. А выход мы найдем, не будь я Настасьей Вахромеевной.

Любовь

Я примчалась к себе в комнату и рухнула на кровать. С трудом уняла дрожь. В который раз мысленно поблагодарила так вовремя завернувшего в гости Угрима. Надо же, чуть не была изнасилована мужем! И только из-за собственной дури и несдержанного языка. Причем виновата во всем сама. Даже последний замухрышка и тот бы оскорбился, услышав такие слова. А князь, как ни крути, мужчина в самом расцвете сил.

Вспомнила железные руки мужа, горячие, как огонь, губы. Обругала себя последними словами. Конечно, девочка я большая. Вполне понимаю, что рано или поздно это произойдет. Но лучше бы уж как можно позже. К тому же лелеяла совсем крохотную надежду, что сумею сбежать. Или вернется Федор и меня выручит. Хотя мечты о его возвращении таяли с каждым днем.

В комнату вошла моя чернокожая служанка Илия. Я с удовольствием оглядела девчонку. И тут же хихикнула. Как я мысленно ее назвала? Ведь негритяночка — почти мне ровесница, если не старше. Неужели из-за замужества я начала чувствовать себя эдакой зрелой дамой, хранительницей семейного очага?

Ладно, смех смехом, но выглядела Илия здорово. Она сама сшила себе наряд, и он просто поразил воображение дворцовой прислуги. Широкие шелковые шаровары, повязка на груди, не скрывающая плоский живот, а на голове — что-то вроде большого тюрбана. Да еще на поясе носила кривую саблю. Где она ее раздобыла, я так и не поняла. Как ей ни пытались доказать, что одеваться так не подобает, ничего не вышло.

Мы с моей служанкой как-то сразу нашли общий язык и отлично поладили. Только вот рабовладелица из меня вышла никудышная. Скорее мы стали подругами. Не получалось у меня дожидаться, когда мне принесут, подадут или за мной приберут. Жизнь давно приучила к самостоятельности. Да и, сказать честно, служанка из Илии вышла еще хуже, чем из меня — хозяйка. Заметно было, что прислуживать девчонка не привыкла. Судя по всему, раньше за ней самой ухаживали и ублажали. Как-то она проговорилась, что была дочерью великого вождя. И еще у нее имелся старший брат. Только вот неизвестно, жив он до сих пор или нет. Я сказала, что если родные отыщутся, я ее отпущу. Девчонка рухнула на колени и обвила мои ноги руками. Клялась, что отдаст за меня жизнь не задумываясь.

Любимым занятием Илии было тренироваться со своим кривым мечом, который она называла ятаганом. Она вращала его с бешеной скоростью, перебрасывала из одной ладони в другую. Я всегда боялась, как бы она ни поранилась.

На ее тренировки обратил внимание князь. Как-то подошел, долго смотрел.

— Отлично. Не желаешь попробовать со мной? — предложил он.

Они встали друг против друга и обнажили клинки. Я залюбовалась поединком. Чувствовалось, что князь сильнее и опытнее, зато Илия была очень верткой и быстрой. В конце концов князь выбил оружие из рук моей служанки. Подбросил его вверх носком сапога, поймал и вернул хозяйке. Они отошли в сторону, долго о чем-то говорили. Я увидела, как девчонка упала на колени и поцеловала подол одежды повелителя. Князь обернулся ко мне:

— Люба, с сегодняшнего дня Илия — не просто служанка, но и твой телохранитель. Она умна и прекрасно обучена военному делу. — Пристально взглянул в лицо негритянки: — Будет еще и верна — получит свободу.

Я вздохнула: кажется, Илия в куда лучшем положении, чем я. У нее есть шанс когда-нибудь вернуться к родным, а вот у меня — навряд ли.

Илия села рядом и взяла меня за руку:

— Госпожа, вы чем-то расстроены?

Я постаралась улыбнуться:

— Нет, все в порядке.

На следующий день начали съезжаться те, кто должен был отправиться с посольством к царю Салтану. Я очень обрадовалась, встретив старых друзей. И сразу же получила выговор от муженька. Перед сном он заглянул ко мне в комнату, но отнюдь не с пожеланиями доброй ночи.

— Вы — супруга правителя и должны вести себя соответственно.

Я аж подпрыгнула:

— Это я-то плохо себя веду?!

— Не стоит бежать со всех ног навстречу гостям, как бы дороги они вам ни были.

Я обиделась и надулась. Хотя в глубине души признала правоту сказанного, но получать замечания всегда неприятно. Огрызнулась:

— Мне что, теперь ни с кем и пообщаться нельзя? Тогда я лучше здесь останусь.

— Вы ведь меня прекрасно поняли.

У меня чуть не сорвалось с губ предложение пойти подальше со всеми нравоучениями. Но я сдержалась. Только вздохнула и согласилась:

— Поняла. — Опустила ресницы и приняла самый покорный вид. — Слушаю и повинуюсь… мой господин.

И завопила от боли — князь схватил меня за ухо и весьма ощутимо дернул.

— Ложитесь, завтра рано вставать.

Развернулся и ушел. А я задумалась. Никак не пойму супруга: порой делает попытки, так сказать, сблизиться со мной, но по ночам мою опочивальню навещать явно не собирается. Не то чтобы мне это было нужно, но интересно же почему?

Вечером все собрались в трапезной за столами, ломящимися от угощений. Повелитель попросил одеться на пир понаряднее и выбрать лучшие украшения. Я печально вздохнула:

— Обязательно наряжаться?

Князь хмыкнул:

— До сих пор думал, что это не слишком обременительная просьба для женщины.

Я пожала плечами:

— Ну раз вам этого хочется.

Мы сидели во главе стола. Сначала гости чувствовали себя несколько скованно, но по мере смены блюд и кувшинов с вином в зале становилось все более оживленно. В конце трапезы князь поднялся и в наступившей тишине, так сказать, толкнул напутственную речь:

— Все вы знаете, что заставляет нас отправиться в этот путь. Дети и наследники нашего соседа, царя Салтана, находятся здесь, а на престол собирается взойти самозванка. Мы не можем допустить подобную несправедливость.

Присутствующие одобрительно зашумели, законный наследник гордо распрямил плечи, а князь продолжил:

— Поверивший гнусной клевете царь собирается объявить княжеству войну. Из-за этих печальных событий наш с княгиней свадебный обряд пришлось провести спешно, в присутствии лишь самых доверенных друзей. А пировать будем после возвращения.

Вспомнив «доверенных друзей» и наш «свадебный обряд», заключавшийся в полете над костром, я невольно поежилась.

Утром процессия из карет, обоза и группы воинов отправилась в путь. Я ехала в компании Олены. В карете также находилась моя служанка. Следом за нашей двигалась карета с Настасьей Вахромеевной и ее сестрой Флорой. Князь и бояре сопровождали нас верхом. Я невольно любовалась выправкой и посадкой всадников: все мужчины были как на подбор. Но князь выделялся и на их фоне.

Огорчил Алекс. Он как-то демонстративно старался меня не замечать. Бывший приятель смотрел на меня, как на пустое место. Вежливо поприветствовал утром, и все. А ведь в доме у Свега мы так хорошо ладили…

Князь поравнялся с каретой.

— Как чувствуете себя, сударыни? Вам удобно? — Он вежливо улыбнулся.

Мне почему-то показалось, что улыбка эта больше адресована Олене, чем мне. Я сжала зубы. Сама не понимаю, отчего его внимание к другим дамам так меня задевает. Это притом, что самой мне повелитель и даром не нужен. Я даже сравнила себя с собакой на сене. Раз мое — охраняю и никому не отдам.

К ночи добрались до имения вассала князя — боярина Лихея. Хозяин встретил гостей с почестями и большим уважением. Нас с Оленой, сестер и служанок сразу же отправили на женскую половину. На прощанье князь слегка прижал меня к себе:

— Отдыхайте, дорогая, двинемся в путь с первыми лучами солнца.

Было уже довольно поздно, и я действительно утомилась в дороге. Поэтому не стала выражать возмущения дискриминацией, а беспрекословно потопала в свою комнату. Сестрица трактирщицы пыталась увязаться следом с предложением помочь. Наверное, хотела познакомиться поближе. Я вежливо отказалась и отослала ее прочь. Настасья Вахромеевна тоже старательно выказывала мне расположение, но я отвечала нарочитой холодностью. Никак не могла забыть и простить ей увиденную когда-то постельную сцену.

Я подумала об остальных своих спутниках. Свег всю дорогу держался на расстоянии, хотя порой подъезжал к карете, чтобы переброситься парой фраз с Оленой или вежливо спросить о моем самочувствии. Будто поговорить, помимо моего драгоценного здоровья, нам нынче было и не о чем. Но иногда я ловила его заинтересованные взгляды, когда он считал, что никто этого не видит.

Зато племянник боярина, вернее, уже царевич, вел себя весьма непочтительно и дерзко. Смотрел пылко, старательно вздыхал. Сказать, что ли, Олене, чтобы поговорила с братом, пока мой супруг не обратил внимание? Хотя с Оленой я тоже никак не могла найти общий язык. Девушка общалась со мной вежливо, но предельно сухо. То ли из-за того, что я стала женой князя, то ли существовала еще какая-то причина.

Но всех сдержанней, пожалуй, вел себя по отношению ко мне мой супруг. Ледяная улыбка, старательно ровное обращение. Кажется, меня это начинает задевать. Боярин Лихей предложил нам занять общие покои, но Кощей быстро отказался. Заверил, что супруге нужно отдохнуть. Хозяин взглянул в мою сторону с некоторым удивлением. А я одновременно и обрадовалась, и оскорбилась.

Сон никак не шел. То ли мешала лунная ночь, то ли тревожили воспоминания о Федоре. На сердце было тоскливо, хотелось заплакать. Я подошла к окну, распахнула створки и взобралась с ногами на подоконник.

Вдруг между деревьями мелькнула какая-то тень. Я подумала, что, наверное, там бродит охранник. Но вскоре человек приблизился, и я не поверила своим глазам. Правителю тоже не спалось.

— Сударыня, вы не забыли, что выезжаем с рассветом?

Я вспыхнула. Сколько ж можно меня поучать! Сердито буркнула:

— Даже если б и хотела забыть, так все равно не получится. Да и разбудите наверняка. Однако, я в отличие от вас, могу спокойно поспать и в карете.

Князь рассмеялся:

— Надеюсь, вы разрешите и мне отдохнуть в ней вместе с вами, если потребуется?

— И не надейтесь. Не люблю слушать храп.

Он весело ухмыльнулся:

— Значит, и в совместной постели спать откажетесь?

Я сердито фыркнула — кто о чем…

— Не злитесь. — Князь протянул ко мне руки. — Раз уж нам обоим не спится, почему бы не прогуляться по саду?

Хотела было гордо отказаться, но неожиданно заявила:

— Ловите!

И прыгнула прямо князю в руки. Он легко поймал, поставил на землю и набросил полу своего плаща. Вскоре мы расположились на скамейке.

— Вы не находите, что ночь сегодня особенно очаровательна?

— Угу, как-то чересчур.

Немного поговорили о разных пустяках. Потом вдруг князь прижал меня к себе крепче и поцеловал. Я почувствовала, как предательски застучало мое сердце. Попыталась отодвинуться.

Кощей мне не позволил.

— Мы с вами столько времени вместе, а я почти ничего о вас не знаю.

— Зато о вас мне бабки много чего порассказали. О том, например, каким вы были непослушным и непоседливым ребенком.

Князь вздохнул:

— Представляю. И начинаю жалеть, что оставил вас там погостить.

Я рассмеялась:

— Не стоит! Они вас расхваливали на все лады.

Он провел рукой по моим волосам. Шепнул:

— Они просто роскошны. — И тут же ненавязчиво поинтересовался: — Вы говорили, что учились у мага? А как вы попали к нему в ученицы? Интересовались магией и искали наставника?

Я задумалась, вспоминая тот день:

— Скорее, он сам меня нашел. Подошел и предложил заниматься. Не знаю, что он во мне увидел, но даже не стал брать плату. — Вспомнив, чем закончилась эта учеба, разозлилась. — Говорят же, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вот я и влипла.

— Этот маг, как там его…

— Карл Карлович.

— Как он выглядел?

Я пожала плечами:

— Высокий, темноволосый…

— Похож на меня?

Я даже отодвинулась, всматриваясь:

— Ничуть! Хиловат он против вас. Тощий. Хотя… если присмотреться… наверное, можно найти отдаленное сходство.

— А как с ним оказался связан ваш брат?

— Понятия не имею. Наверное, тоже захотел чего-то необыкновенного.

Как всегда, вспомнив о Федоре, расстроилась. И вдруг поняла, что разговор о Карле Карловиче и Федоре интересует князя куда больше, чем я сама. Хотя он по-прежнему прижимал меня к себе, стало холодно и неуютно. Кощей спрашивал что-то еще, но я молчала.

— Любушка, о чем вы думаете?

Я вздохнула:

— Хотите знать правду?

— Конечно.

— Не могу понять, зачем вы на мне женились.

Он резко отодвинулся и усмехнулся:

— Задайте вопрос попроще. — И тут же поднялся. — Пойдемте я вас провожу.

Мы вошли в терем. Повелитель вновь приобнял меня за талию:

— А может, переночуете в моих покоях?

Я отрицательно помотала головой. И уже у себя в комнате подумала: «На вопрос, почему он на мне женился, мог бы ответить и по-другому». Ну хоть соврать для приличия, что, мол, любовь с первого взгляда. Девушкам нравится, когда им вешают лапшу на уши, даже если они прекрасно знают правду. И в который раз осадила сама себя: «Да не пошел бы он!»

Вот только не знаю, искренне ли?

Улеглась в постель, но заснуть опять не смогла. Попыталась посчитать баранов. На сотом бросила. Наконец провалилась в полудрему, находясь в каком-то странном состоянии между сном и бодрствованием…

Мне вдруг показалось, что я бегу по лесу от какого-то чудища. Оно похоже на медведя, но все-таки это не медведь. Мохнатый черный зверь не просто преследует, а гонит в определенном направлении. Я несусь от него сломя голову. Вдруг вижу — впереди дом. Из открытых окон доносятся крики и звон стаканов. Становится страшно вдвойне. Спасусь от чудовища — попаду к шайке разбойников. Но я все-таки распахиваю дверь. А там… В голове отчетливо зазвучали стихи Пушкина:

Один — в рогах с собачьей мордой,
Другой — с петушьей головой;
Здесь — ведьма с козьей бородой,
Тут — остов, чопорный и гордый…

Я понимаю, что каким-то образом оказалась на месте Татьяны Лариной. Все, как в поэме, все узнаваемо.

Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ!

Вот только Татьяна увидела Онегина, а я — князя. И сразу стало ясно, что он здесь главный.

Он знак подаст — и все хлопочут,
Он пьет — все пьют, и все кричат,
Он засмеется — все хохочут,
Нахмурит брови — все молчат.

Ноги становятся ватными, я хочу убежать и не могу. А меня вдруг заметили все и потянули руки с радостными криками.

Я поняла, что еще чуть-чуть — и хлопнусь в обморок. Но тут взор князя упал на меня. Он поднялся и грозно произнес:

— Мое!

Тут я наконец-то вышла из ступора. Мысли судорожно забегали. Карл Карлович объяснял, что от всяких наваждений, порчи и сглаза иногда лучше всего может помочь обыкновенный кукиш. Другими словами, фигура из трех пальцев имеет и магическое значение. Страх тут же прошел. Я сложила пальцы:

— А вот этого не хочешь? Шиш тебе, а не я!..

И сразу же открыла глаза, разбуженная криком петуха. Какое-то время соображала, случилось ли все увиденное наяву. Наконец облегченно вздохнула — просто дурной сон. И уснула, теперь уже без кошмаров.

Вот только поспать почти не удалось: пора было подниматься к завтраку и отправляться дальше.

За столом по левую руку от князя сидели мы с Оленой, по правую — Свег и Савва. Я осторожно оглядела супруга. Нет, повелитель совсем не походил на чудовище из сна. Там у него были неприятно резкие черты лица и глубокие морщины. А настоящий князь потрясающе красив, это трудно не признать. Но сон был таким ярким и таким страшным, что я невольно рассматривала князя, пока супруг не заметил моего повышенного внимания и не шепнул:

— Со мной что-то не то? Вы не отводите от меня глаз.

Я покраснела: веду себя как дитя. И не нашла ничего лучше, кроме как возразить:

— Вам привиделось.

Князь иронически улыбнулся, но промолчал.

А я подумала о его дружине. Таких монстров, какие привиделись мне в кошмаре, среди них нет. Все — молодцы как на подбор. Вот только ходят всегда во всем черном да лица напоминают равнодушные маски. Но, наверное, им так положено себя держать.

Я была рада, что Савва расположился от меня довольно далеко. Надеюсь, сможет вести себя прилично. Зато вот сестрица Настасьи Вахромеевны явно времени не теряла, бросая заинтересованные взгляды, как мне думалось, в сторону князя. Я про себя выругалась. Не сестрички, а настоящие шалавы! Одна с Федей шашни водила, вторая к моему мужу клеится, а тот вроде и не против. А супруга, значит, должна вести себя сдержанно и благоразумно? Показала бы я тебе благоразумие, если бы была настоящей женой.

Наконец все поднялись из-за стола. Князь подал руку, чтобы проводить меня до кареты. Я с тоской подумала: «Сколько еще дней трястись по ухабам?» Наверное, из-за своего плохого настроения и решилась на дерзость:

— И как вам прекрасная Флора?

Повелитель покосился на меня:

— Весьма привлекательная особа. Редко найдешь барышню с такими пышными формами.

— Так и хочется прижаться к груди?

И сразу пожалела о сказанном. Сама понимала, что мои слова прозвучали глупо и вульгарно.

Князь сжал мое запястье так, что на глаза навернулись слезы. И прошипел:

— Не стоит переходить некоторые границы.

Я вырвала руку и, гордо задрав подбородок, направилась к карете. А сама чуть не ревела от обиды.

Внутри меня уже ждала верная Илия. Она грозно сверкнула очами:

— Госпожа, он вас обижает?

Я заметила, что Илия очень ревностно относится ко всему, что связано с моей персоной.

— Нет-нет, обыкновенное недоразумение между супругами. — Я покачала головой.

Пожалуй, повелитель ошибся, позволив негритянке стать моим телохранителем. Уверена, случись что, она не пощадит и князя.

В пути мы были уже несколько дней и вроде все более-менее наладилось. Вот только Олена все так же общалась со мной сквозь зубы и первой разговор никогда не начинала. Я решила, что так дальше продолжаться не может. Иначе сбегу из кареты, наплюю на приличия и поеду верхом. На привале отправила служанку с поручением и, когда та умчалась, спросила у своей спутницы:

— Боярышня, я вас чем-то обидела? Если так, то скажите прямо. Или вы вообще чувствуете ко мне какое-то предубеждение?

Красавица вскинула на меня свои синие глаза. Пробормотала:

— Простите, госпожа, вам показалось.

Но раз уж я вздумала разобраться с этой проблемой, то намерена была довести дело до конца.

— Нет, не показалось. Я вижу, что и Алекс на меня то ли сердится за что-то, то ли обижается.

Олена помялась и с трудом выдохнула:

— Из-за Федора.

Я удивилась:

— А при чем здесь мой брат?

Красавица взглянула сердито:

— Он не ваш брат. И он вас любил, а вы его предали.

Подозреваю, мои глаза сейчас напоминали не блюдца, а столовые тарелки. Я пробормотала:

— Откуда вы взяли, что он меня любил?

— Алекс сказал.

Я ощутила, что сердце сейчас вырвется из груди от такого известия.

— Олена, позови Алекса.

Поставлю точки над «ё» раз и навсегда!

Вскоре Алекс и Олена подошли. Я огляделась: вблизи почти никого не было. Только Флора прогуливалась неподалеку, наверное, дожидалась Настасью Вахромеевну. Хотелось поговорить с охранником олигарха без лишних свидетелей, но по здешним меркам это выглядело бы совсем уж вопиющим нарушением приличий. Вздохнув, предложила Олене и Алексу зайти в наш с боярышней общий шатер. И сразу же задала парню вопрос:

— Зачем ты Олене наболтал ерунду? Когда это Федор меня любил?

Бывший телохранитель сузил глаза:

— Простите, повелительница, но это правда. И вы это знаете.

Я взорвалась и зашипела:

— А я-то считала, что мой ветреный «братец» любил Настасью Вахромеевну. И не смей лгать! Помнишь девушку в колодце?

Он раскрыл рот.

— Так это была ты! Я ему сто раз говорил. А зачем скрывала? К тому же хозяйка трактира — так, мимолетное увлечение.

Я сердито бросила:

— Вот и сейчас он где-то «увлекается». А мы тут комаров кормим.

— Но ты же первая выскочила замуж за князя.

Я так взглянула на Алекса, что он осекся и замолчал. Мне стало обидно. Зачем судить, если не знаешь?

— Вообще-то я тогда спасла жизни тебе, Олене, Савве и Свегу. И в том, что не смогла вернуться обратно в наш мир и жить там припеваючи с Федором, виноват именно ты! Видел, что пора возвращаться, но начал свои амурные дела решать. Времени раньше не хватило! И вообще, меня упрекнуть не в чем. Я, между прочим, до сих пор как бы и не совсем князю жена…

Заметив удивленные взгляды, смущенно пояснила:

— Ну… как в данных отношениях положено.

Алекс уставился потрясенно:

— То-то я вижу…

Я спохватилась: зачем разоткровенничалась? О наших отношениях с князем умнее было бы промолчать. Но уже поздно. Остается надеяться, что дальше Алекса и Олены эта история не уйдет.

Телохранитель смутился:

— Прости, полез не в свое дело.

— Постарайся забыть, что я тут наговорила. — Я махнула рукой.

А сама подумала: «Ну на кой он все разболтал Олене?» О том, что брат мне вовсе не брат, о его чувствах. Проговорится боярышня — плохо будет всем. Вот уж действительно: не было печали, так черти накачали. Но самое главное: правда ли то, что сказал Алекс про Федину любовь? Теперь ведь буду мучиться и все время помнить об этом разговоре. Столько времени билась, чтобы забыть, а теперь начинай по новой. Да и вообще болтаю я с Алексом слишком долго. Опять забыла, что не дома. Князю это может не понравиться. Я стала поспешно прощаться.

Выйдя наружу, вновь огляделась по сторонам. Кроме Флоры, никого не заметила. Сиротка прохаживалась на том же месте и, кажется, не обращала на нас никакого внимания. Хотя… увлекшись, я изъяснялась довольно громко.

Разговор расстроил так, что я не сдержала слез. Олена тоже расстроилась. Обняла меня и зарыдала вместе со мной. С этого момента мы и подружились.

Следующая ночевка предстояла в лесу. Слуги суетились, устанавливая шатры и готовя провизию. Я заметила, как из соседнего шатра выходят Флора и Настасья Вахромеевна. Первая явно выискивала кого-то взглядом. Я подумала, что не стоит угадывать с трех раз, кого именно. Всю дорогу красотка, будто коршун, кружила вокруг моего супруга.

Вспомнила, как под чары красавицы-трактирщицы попал Федор. А ведь кузина, пожалуй, будет даже посимпатичнее родственницы. Да и в браке не состоит. В груди что-то екнуло. А если князь увлечется ею по-настоящему? Мелькнула неприятная мысль: «Не захочет ли он заменить меня ею? А бывшую супругу сошлет в монастырь или еще куда у них тут положено. А то и вовсе на тот свет спровадит…» Нет, такого точно допустить нельзя. Хоть князь мне и не нужен, но умирать раньше времени не собираюсь.

Тут я увидела мужа. Повелитель стоял на краю поляны под высоким деревом, что-то высматривая в его кроне. Я решительно направилась к нему и тоже уставилась вверх. А разглядев, на что смотрит князь, ойкнула от радости. В ветвях сидел ворон. Готова голову дать на отсечение, что хозяйкой его была Яга Яговна.

Я дернула супруга за рукав:

— Это птица бабули?

Он улыбнулся:

— Угадала. Не думал, что сумеешь это сделать, ворон кругом целые стаи.

— А как вы понимаете, что он хочет вам сообщить?

Князь рассмеялся:

— Вы, Любушка, слишком любопытны.

Я пожала плечами:

— Не хотите, можете свои тайны не выдавать. Только скажите, как здоровье бабули.

Супруг пристально поглядел на меня и вдруг снял с мизинца перстень с багровым камнем. Взял мою руку и надел кольцо мне на палец.

— Теперь будете знать все, что захотят сообщить вам вороны.

Я сначала не поверила. Но подняла глаза и услышала в своей голове чуть картавую речь:

«Бабка очень беспокоится о твоем здоровье».

Я от удивления так и раскрыла рот. Кого первого благодарить? Ворона за весточку или князя за шикарный подарок? Решила сначала ответить птице. Старательно сформулировала мысль: «Спасибо. Но повода для беспокойства нет».

«Бабки считают, что есть. Они уже уселись вязать одежду своему будущему внуку».

Я чуть не завопила вслух:

«С ума сошли?!! Какой внук?!! Откуда ему взяться?!!»

Ворон хладнокровно каркнул:

«Тебе лучше знать. — Потом вдруг добавил: — Да не парься. Бабки одиноки, им давно требовалось кого-нибудь полюбить и о ком-нибудь заботиться. Они поразмыслили и решили, что ты оговорила себя и супруга из скромности».

Я просто остолбенела: у бабуль от старости крыша поехала? Они меня еще и оправдывают? Ничего себе оговорочки — заявить, что мужик в самом расцвете сил ни на что в постели не годен!

Ворон деликатно кашлянул:

«Я этого не слышал. И бабкам твое мнение о них передавать не стану».

Я пробормотала:

«Весьма благодарна».

И с досадой подумала: «Ну что за мир такой? Не то что сказать, подумать ничего нельзя».

В карканье птицы послышалось ехидство:

«Было бы чем думать».

Я попыталась подыскать достойный ответ. Но вдруг застыла. Чуть не остановилось сердце. «Они и Кощею сказали о ребенке?»

«Нет. Плохая примета — болтать о таком раньше времени».

Я с облегчением вздохнула. Быстро взглянула на князя:

— Вы тоже общались с вороном?

— Да.

— Но я вас не слышала.

— Так и должно быть. Я тоже не знаю, что он сказал вам. Но, кажется, чем-то огорчил?

— Мне стало жаль одиноких старушек. Оставили бедняжек одних в лесной глуши.

— Не стоит об этом беспокоиться. Бабки привыкли к такой жизни. И поверьте, они там совсем не одиноки.

Я вздохнула и опустила ресницы. Знал бы Кощей, что я про себя ругаю его родственниц на чем свет стоит. Надо же такое придумать! Вдруг почувствовала, что ноги стали ватными. Только сейчас дошло, что мне грозит, если о предполагаемой беременности узнает супруг. Хорошо еще, если, как Салтан, просто засунет в бочку и пустит в плавание по морю. А скорее отправит на священный костер. Вряд ли станет долго разбираться, коли решит, что здесь замешан любовник. Ну бабки, ну удружили… Хотя виновата сама, не надо было наводить на подобные мысли.

Так задумалась, что совсем забыла о князе. Услышала его голос:

— Что с вами, сударыня? Вам плохо?

Я застонала:

— Ох как плохо-то! — и закатила глаза.

Кощей

Вот уже три недели мы в дороге. В путь отправились сразу же, как вернулся гонец, доставивший охранную грамоту от царя Салтана. Являться непрошеными гостями в чужое царство не принято, так что я, как полагается, испросил у соседушки разрешения проследовать по его землям. Разрешение было получено, царь гарантировал нашему посольству безопасный проезд и радушный прием. Имелась и иная проблема. На территориях Салтана пользоваться магической силой в полную меру я не мог, если не хотел спровоцировать войну между нечистью: все темные силы там подчинялись другому князю. Так что в сопровождение был вынужден взять обычных воинов, а не мою колдовскую дружину. Надеялся, что договора с царем будет довольно для нашей безопасности.

Нынешняя ночевка предстояла в лесу. Первая, с тех пор как мы покинули границы моего княжества. Слуги суетились, распрягая коней, ставили шатры, разжигали огонь… Я окинул взором своих спутников и остался доволен: женщины не выглядели замученными и уставшими. Встретился взглядом с Флорой и улыбнулся. Все-таки насколько же они похожи с Настасьей Вахромеевной: высокие, статные, кровь с молоком. Любка с Оленой по сравнению с ними выглядели совсем девчонками. И если красавицу боярышню можно было бы сравнить с белой лилией, то при мысли о моей супруге в голову приходил лишь колючий шиповник.

Недавно она задала вопрос, зачем я на ней женился. Ясно, Любка — не малое дитя, знает, что такое брак и как полагается «общаться» супругам. И, понятно, ее интересует мое поведение. Вспомнил ночь на священной горе. Тогда желание затащить ее в постель появилось сразу. Но вот когда узнал, что она связана с претендентом на мою власть, все изменилось. Теперь я рассматриваю супругу в первую очередь в роли приманки. Надеюсь, рано или поздно маг постарается с ней связаться. Или ее родной брат отыщется. Досадно лишь, что Любка стала мне нравиться. Обнаружить, что она принадлежит к стану моих врагов, я бы не хотел. Да еще демоны попутали поспорить с Угримом. Сглупил, но слово обратно не возьмешь и спор проигрывать нельзя. Угрим мне друг, но быть в долгу я не желаю даже у него. Придется добиваться любви супруги. Иногда мне казалось, что до победы остался всего один шаг, но порой думал, что это именно девчонка играет со мной в кошки-мышки.

Тут я заметил, что на дерево опустился ворон. Поспешил к нему. Бабкиных посланцев я различал всегда и везде. Выслушал птицу и усмехнулся. Так и знал, что старушки беспокоятся о «внученьке». Просто удивительная способность моей супруги мгновенно вызывать симпатию. И ладно бы только у людей.

Дорогая женушка уже спешила в мою сторону. Выжидающе уставилась на ворона. Давно заметил, что девчонка очень любопытна. Вот и сейчас с нетерпением желала узнать, что сообщит посыльный. И ведь главное — как поняла, чей он?

Тут я совершил неожиданный для себя поступок: снял с пальца волшебное кольцо, позволяющее понимать, что говорят птицы и звери, и вручил супруге. И вскоре с интересом наблюдал за ее общением с вороном. На лице женушки сначала появилась радость, потом ее сменило недоумение, затем — страх. Девчонка явно очень испугалась, но быстро справилась с собой. Я запоздало спохватился, что напрасно отдал колечко. Но не станешь же отбирать обратно!

Опять подумал, что зря заключил с Угримом это глупое пари. Кажется, супруга ничуть не пылает желанием прыгнуть ко мне в постель или хотя бы в объятия. Зато я стал замечать, что начал ее ревновать. Особенно к наглому красавчику Савве. Его пылкие взгляды выводили меня из себя. Не был бы он царским сыном…

В это время Любка вдруг метнулась куда-то за дерево.

— Ой, моя хорошая!

Из-за ствола торчало древко ее невыносимой метлы. Я даже возмутился: всем навстречу бросается с радостью, кроме собственного мужа. Мрачно хмыкнул. Не образумится — посажу в башню, в которой ее ни один Иван-царевич на самом прытком сером волке не достанет.

Я предупредил женушку, чтобы не вздумала отправиться полетать, и направился к шатрам, заметив прогуливающуюся возле них Флору. Решил, что клин следует вышибать клином. Флора встретила меня сногсшибательной улыбкой:

— Повелитель, я хотела подойти, но не решилась. Вы с таким вниманием рассматривали дерево. Что в нем было настолько необычного?

— Ничего особенного. Птицы. Вон супруга до сих пор любуется.

Обменялся с пышногрудой красоткой еще парой фраз, но в отсутствие Любки интереса флиртовать не было, а супруга никак не возвращалась. И о чем можно так долго говорить с метлой?

Наконец женушка явилась. Радостная и довольная. Я с удовольствием заметил, что настроение ее испортилось при взгляде на Флору.

Я приобнял Любку за талию и отвел в сторону:

— Сударыня, сегодняшнюю ночь вам придется провести со мной. Обещаю, посягать на вашу честь не стану. Но иначе подданные не поймут.

Она взглянула на меня и быстро отвела глаза. Я даже не понял, что мелькнуло в них — страх или обида?

В шатре набросил на девчонку покрывало и быстро потушил свечу. Любка свернулась калачиком и постаралась отползти к самому краю постели. А я в который уж раз проклял дурацкое пари. Не знаю, как для Любки, а для меня эта ночь оказалась пыткой. Зато утром, заметив брошенный вскользь взгляд супруги, порадовался своей сдержанности. Подожду еще немного, и девчонка будет моей.

За завтраком Любка, нисколько не жеманясь, налегала на еду. Глаза Флоры метали в мою сторону молнии. Она притворно вздохнула:

— Княгиня, вам можно только позавидовать. Никакой аппетит не мешает вам оставаться стройной.

Любка дернула плечом:

— Занимайтесь физкультурой! Например, не сидите в карете, а сделайте пробежечку вслед за ней.

Сидевшая рядом боярышня Олена удивленно подняла ресницы:

— Вы могли бы так поступить?

— Почему нет? Красота требует жертв! Я вообще-то все смогу, если очень понадобится, — с набитым ртом добавила Любка. — И коня на скаку остановить, и в горящую избу войти!

Неужели это полет над священным костром на ее самомнение так подействовал? Решила, что теперь в огне гулять сможет?

Не один я озадаченно посматривал на Любку. Только Флора неопределенно хмыкнула, кажется, как-то по-своему истолковав эти слова.

От занимательной беседы нас отвлекли два подъехавших всадника. Одного я узнал сразу — кот-оборотень Кийс. Второго раньше не видел. Они спрыгнули с коней и согнулись в поклоне. Кийс представил спутника:

— Мой друг Локша.

Об этом волке-оборотне мне уже приходилось слышать.

Кот добавил:

— Повелитель, прошу меня выслушать. Важные известия…

Прежде чем мы отошли, я заметил, что лицо супруги расплылось в улыбке. Хм… старые друзья встретились вновь? Кажется, кого-то из этой парочки, а может, и обоих, она отлично знает. Ну, конечно, наш пострел везде поспел. И как она сумела при таких знакомствах остаться человеком?

Когда Локшу радостно приветствовала красавица Флора, я изумился еще сильнее. И эти знакомы? Как-то уж слишком тесно здесь все переплелось. И главное, обнаружить ничего подозрительного так и не получается.

На этот раз и Любка не поджала презрительно губы при приближении Флоры, а радостно приветствовала «сиротку» и ее спутника. Они что-то оживленно обсуждали, и, очевидно, разговор приятен для всех троих.

Я повернулся к Кийсу:

— Ну рассказывай.

То, что поведал кот, было поистине потрясающе. И даже не то обстоятельство, что безродная служанка превратилась в любимую дочь царя, а само поведение Салтана… Или он настолько извел себя чувством вины и теперь каялся? Царь просто не знал, что и сделать для своей дорогой «дочурки», как угодить и чем потрафить. А дамочка оказалась не промах. Спровадила всех неугодных ей воевод и бояр, посадила на их место преданных себе слуг.

— Представьте, повелитель, ей уже подчиняются министры! И войском она командует. А вскоре Салтан собирается передать ей царский венец и уйти на покой.

Я задумался. В этом случае вернуть престол истинным наследникам будет очень трудно. А скорее всего — невозможно. Да и с Салтаном может случиться все что угодно. Знаю, как такие дела делаются, не первый год живу на свете.

— Спасибо, Кийс. Придется поспешить.

И обдумать, как следует действовать. Теперь поездка стала представляться куда более опасной, чем вначале. Может, отправить женщин обратно? Но без Олены смысл путешествия полностью теряется. Да и делить пополам и так не слишком большой отряд не стоит. Ладно, обмозгую все еще раз и приму меры.

Но сделать этого я не успел. Судьба распорядилась иначе.

Федор

В первый раз в новом своем облике я встретился с князем и Любкой в трактире Настасьи Вахромеевны. В том, что моя подружка лично знакома с повелителем, нет ничего удивительного. Я уже знал, что она довольно знатного рода, а трактир, как она уверяла, — лишь развлечение для женщины, которой не в радость сидеть в тереме да вышивать платочки. Правда, у меня есть совсем иное объяснение этой прихоти, но осуждать красавицу я не мог. Не по чину горячей бабе столь плюгавенький муж.

Поведение Любки удивило. С трактирщицей она держалась презрительно и холодно, что вовсе ей не свойственно. А уж когда князь пригласил нас с Настасьей за свой стол, Любка вообще не смогла сдержать неудовольствия. Гневно зыркнула в мою сторону. Кажется, приревновала к мужу. Что ж, спасибо за идею. Постараюсь внести раздор в их супружескую жизнь.

Сам поразился, откуда что взялось. Этот самый Станиславский, которого все время поминал мой знакомый актер, точно сказал бы «верю!», да еще и руку пожал. Я притворно смущался, краснел, хлопал ресницами. В общем, изо всех сил «строил князю глазки». Вспомнил разбитных бабенок из своего мира и даже хотел наступить повелителю на ногу под столом. Но вовремя одумался. Кощей не из наших фраеров, мог бы не так понять. Да и провоцировать мужика на слишком активные действия не в моих интересах. Достаточно, чтобы злилась Любка. А этого я добился на все сто.

Впрочем, князь тоже не остался равнодушен к моим стараниям. Так я решил, когда получил приглашение сопровождать посольство к царю Салтану. «А какой смысл Кощею возвращать соседу законных наследников?» — задумался я. Причина вскоре выяснилась: служанка-самозванка подбивала батюшку объявить княжеству войну. Позже я узнал, что Салтан собирался отписать ей все свое имущество, точнее, царство. Даже не половину, как обычно в сказках говорят. Глупость несусветная. Как бы не превратился царь-батюшка после этого в обычного бомжа. Если не в покойника.

И все равно я не понимал, зачем князю понадобилось тащиться туда лично. Хотя, собственно, мне это фиолетово. Главное, что буду поближе к Любке. О такой удаче я и мечтать-то не смел.

В дороге возникла проблема. Любка почему-то возненавидела Настасью Вахромеевну, а заодно и меня, наверное, как ближайшую родственницу. И за что девчонка так взъелась на Настасьюшку? Вроде бы та говорила, что даже помогла ей скрыться от Горыныча…

Чтобы быть с Любкой рядом, приходилось делать вид, будто охочусь на князя. Повелитель снисходительно принимал мои заигрывания. Как я заметил, особенно поощряя их тогда, когда поблизости находилась его супруга. Мне оставалось лишь бессильно скрипеть зубами от злобы. В теле, которым наградил меня чертов Карлуша, показать интерес к девчонке я не мог. Утешал себя мыслью о том, каким идиотом почувствует себя князь, когда узнает, кто скрывался под обликом смазливой бабы.

За бывшим телохранителем и Оленой следил особо пристально. То, что эти двое любят друг друга, ясно как божий день. Но любовь к царской дочери может закончиться очень печально. Сомневаюсь, что батюшке царевны понравится, что его наследница собралась замуж за простого дружинника. Правда, это если он признает Савву и Олену родными детьми.

Я раздумывал о том, стоит ли открыться телохранителю. После долгих колебаний решил, что торопиться с этим не следует. Еще начнет бросаться на защиту где надо и не надо. Или бабе своей разболтает, влюбленных так и тянет поделиться радостью со своей половинкой. А женщинам я как-то доверяю не очень. Вон тот же актеришка мне рассказывал. Жил мужик-богатырь, которого никто не мог побороть. И то ли по пьяни, то ли от любви великой рассказал своей зазнобе, что вся сила у него в волосах. Вот ушлая баба и обкромсала ему космы. Нет, пусть меня хоть режут — никому ни слова.

На одном из привалов решил прогуляться по лагерю. Сначала полюбовался Алексом. Мой бывший телохранитель тренировался с дружинниками князя. Парни быстро оценили его искусство рукопашного боя, а он изучал владение клинком. Потом заметил стоящих рядом Любку и Олену. Дружбы меж девчонками явно не получалось, и я никак не мог понять почему. Вдруг Олена направилась к Алексу, и через некоторое время они вернулись вместе. Потом все трое быстро нырнули в шатер.

Мне показалось это занятным. Огляделся. Вроде никто за мной не наблюдает. Сделав вид, что просто прогуливаюсь, приблизился к стенке шатра. Каждое слово, произнесенное внутри, было прекрасно слышно. Ведет себя вся троица очень неосмотрительно. И ладно бы девчонки, но от Алекса подобного не ожидал. Теряет парень навык, расслабился. А уж когда я услышал, что он рассказал Олене о том, что Любка мне не сестра… В нашем мире мог и пулю в лоб получить за подобный треп. Я предателей и болтунов не прощал. Единственный плюс, что уверял Любку в моей любви. Но вот поверила ли она?

Чуть не сел на землю от изумления, когда узнал, что Любка князю фактически не жена. Долго переваривал услышанное. У нас тоже заключают фиктивные браки, ну там ради квартиры или бабла, но Кощею-то это зачем? Следует разобраться.

Почувствовав, что разговор заканчивается, поскорей отошел в сторону. Отметил, что Алекс бредет прочь с очень задумчивым видом. Я бы даже сказал, растерянным. Хотя весь базар скорее касался меня.

После подслушанного разговора настроение улучшилось. Но какая-то мысль упорно не давала покоя. Наконец дошло: тот случай с колодцем. Любка свалилась в него в ту ночь, что я провел с Настасьей Вахромеевной. Но каким бесом она попала во двор трактира?

Под ухом послышался голос Чуфика:

— При чем тут бес? Ни один мой родственник к ней и подойти-то не посмеет. Уж который раз говорю тебе, хозяин, Любка — очень сильная ведьма. А в колодец она из-за тебя сиганула.

— С какой стати? Я-то тут при чем?

— А при том, что она видела тебя с хозяйкой трактира.

Сердце ухнуло в пятки: так вот почему она так странно вела себя на следующий день! И теперь так яростно ненавидит красотку-трактирщицу. А я-то, дурак, был уверен, что никто ни о чем не подозревает. Впору задуматься о будущем. Если сумею как-то извернуться и возвратить себе прежний облик, девчонка не должна узнать, что Флорой был я. Иначе не объясню, почему вновь находился рядом с Настасьей Вахромеевной.

Следующим утром проснулся рано, в этом мире появилась привычка подниматься с первыми лучами солнца. Вышел прогуляться. И вдруг в глазах потемнело: я увидел Любку, выходящую из шатра правителя. А ведь она уверяла Алекса, что с князем не спит. Неужели вешала моему приятелю лапшу на уши?!!

Мысленно обругал себя последними словами. А на что надеялся? Вообще-то она князю супруга. Проводить с ней ночи — его полное право. Хотя почему-то до сих пор повелитель ни разу не делал попыток уединиться с женой. Я думал, не хотел дразнить остальных и даже зауважал его — крепкий мужик. Имея под боком свою женщину, ни разу не воспользовался возможностью.

Сердце стучало бешено, будто пытаясь выскочить из груди. Не был бы девкой, бросился бы на князя с клинком. А так — поймут мой порыв неверно. Да и на Любку был зол. Черт разберет, что там на самом деле у них происходит.

Настасья Вахромеевна попыталась утешить:

— Чем ты недоволен? Любка — законная супруга повелителя, а могла бы стать просто наложницей.

Я прорычал сквозь зубы:

— Никогда бы не позволил. Убил бы его.

— Успокойся. О твоей сестре волноваться не стоит. Ей завидуют все женщины княжества. Повелитель богат, умен, хорош собой. О таком защитнике мечтают все.

— Ты тоже?

Красавица вздохнула:

— Моя защита не хуже. Горыныча не люблю, но когда-то он помог мне, и с тех пор я ему благодарна. — Она вдруг лукаво улыбнулась. — Болтают, что моя сестренка Флора также увлеклась князем.

Я пробурчал:

— Сама знаешь причину. Я его от Любки отвлекаю.

Кстати, а зачем, собственно, я понадобился в этой поездке князю? Может, красотка Флора ему действительно приглянулась? Нет, чую — не в этом дело. Интуиция никогда меня не обманывала. Вон служанка Олены мне с первого мига не глянулась. Предлагал же от нее избавиться. Даже самым радикальным способом. И нет бы Свегу обратить внимание на мои слова! Не было бы сейчас проблем. К тому же чутье подсказывает, что настоящие беды еще впереди. Добром наша поездка не кончится.

Настасья прервала мои размышления:

— Тебе не о Любке нужно думать, а о себе. Я узнала, что в горах живет один отшельник. Говорят, обладает сильным даром. Попытаюсь выведать у мужа, как к нему попасть.

Я сжал руку женщины:

— Готов босым на любую гору влезть, лишь бы стать тем, кем был.

Она нежно поцеловала меня в щеку и обняла крепче:

— А уж как я этого желаю…

Я про себя чертыхнулся и даже попытался отодвинуться. В моем мире сейчас пошла мода на всяческих геев, лесбиянок и иных «не таких», но я всегда считал себя стопроцентным натуралом. Надеюсь, Настасьюшка тоже не перешагнет грань. Чтобы отвлечься, представил, как медленно и со вкусом убиваю Карлушу…

От приятной картины отвлекла красавица:

— Отчего Люба меня невзлюбила? Вроде казалось, когда встретились в первый раз, что мы стали подругами. Я даже спасла ее от своего муженька. Может, причина в тебе? Ты так поедаешь глазами князя, что она его ревнует. И свою неприязнь переносит и на твою родственницу.

Я похолодел. Вот балбес! Об этом и не задумывался! Ведь своими руками толкаю девчонку к князю. Моя страсть ведь так же зародилась: заметил, что на Любку обращают внимание другие, и решил, что никому не отдам.

Сколько еще предстоит мучиться в этом теле?!! Я чувствовал себя евнухом, приставленным к гарему. Завидовал даже Алексу, который не отходил от своей ненаглядной Олены. Красивая пара, что ни говори. Я даже обозвал их Ромео и Джульеттой, хотя смутно помнил, что там в этой истории произошло. Неужели парню все-таки повезет стать зятем царя?

Внезапно охватила тоска о моем мире. Вспомнил свой шикарный замок-коттедж, любимый джип. А сейчас даже на коня не сесть. Статус боярышни обязывает ехать в карете да скромно поглядывать в окошечко. Вновь обругал про себя Карлушу и поклялся: «Вернусь — куплю пять автомобилей и стану по нескольку раз в день их менять!»

Беспокоило и поведение Чуфика. Вопреки своим привычкам весь путь он был жутко неразговорчив. Только иногда бормотал:

— Лучше бы остались дома. Не нравится мне все это. Чую несчастье.

Наш обоз двигался по дороге вдоль кромки леса. Проводник из местных сказал, что в последний раз сделаем привал и переночуем в лесу, а утром отправимся прямиком в столицу. Я обрадовался: и само путешествие, и эти ночевки на природе надоели до чертиков. Наконец-то завтра все закончится.

Настасья задумчиво произнесла:

— Удивительно. К царю едет посольство во главе с правителем княжества, а он даже не послал никого нас встречать.

Я пожал плечами, не придав этому значения. У каждого свои обычаи. Как оказалось, зря я так решил.

На рассвете Чуфик заверещал в ухо:

— Беда, хозяин, беда!

Я выскочил из нашего шатра. Еще не совсем рассвело, но все, что творилось вокруг, было прекрасно видно. Бояре и воины замерли с обнаженными клинками. Наш лагерь был взят в кольцо большим отрядом вооруженных людей. В руках нападающие держали натянутые луки.

Я огляделся. Рядом со мной находились Настасья и Олена, боярышню поддерживала чернокожая служанка. Любки нигде не было видно. Взглянул на наших врагов. Положение просто паршивое. Их слишком много. Попробуем прорваться — перестреляют, как дичь.

Вдруг раздался голос:

— Князь, сопротивляться бесполезно. Вы окружены со всех сторон. Побудете некоторое время нашими гостями.

Вперед выехала девка в роскошных одеждах. Ее я узнал сразу. Ишь какой крутой стала!

Взглянул на Олену. Боярышня вздрогнула и внимательно оглядела всадницу. Похоже, тоже признала бывшую служанку.

Князь заговорил:

— Негоже так принимать послов соседнего государства. Царь Салтан в своей грамоте обещал нам безопасный проезд и гостеприимство.

Раздался смех:

— Салтан, мой дорогой батюшка, болен. В горнице на перине лежит и давно уже ничего не подписывает. Управление царством мне передал. Так что грамота ваша поддельная. И пришли вы сюда гостями нежданными и незваными.

Я задумался. Нам подсунули подложную ксиву или девка брешет как сивый мерин? Поди теперь проверь. Но одно другого не слаще. Вляпались знатно. Я почувствовал себя неуютно в женских тряпках и без оружия. Если придется лезть в драку, оборву подол на фиг.

Я посмотрел на князя. Мужика зацепило знатно. В глазах так и плескались ярость и ненависть. Похоже, он раздумывал, как поступить.

Дамочка поторопила:

— Кощей, ты не в том положении, чтобы медлить. Бросайте клинки на землю, иначе истыкаем стрелами, как ежей. Ты-то бессмертен, а остальные — нет. Пожалей женщин. Если не подчинишься, они умрут первыми.

Всегда знал, что с бабами в такие игры играть — последнее дело. Самодовольные дуры — самые злобные и жестокие. Лучше уж самый свирепый мужик.

Князь сжал челюсти так, что показалось, будто скрипнули зубы. Осторожно опустил меч на землю. Его примеру последовали бояре и воины. Вскоре мужчин связали, а женщин согнали пред очи самозванки.

Новоявленная царица презрительно рассмотрела нас и сощурила глаза:

— И какая же из них твоя супруга, князь? Хотелось бы ее увидеть.

Князь усмехнулся:

— Мне бы тоже этого хотелось. Но ее здесь нет.

Баба рявкнула:

— Обшарить весь лес. Искать! Далеко убежать не могла.

Я плюнул на все и шагнул к Олене:

— Действительно, а где Любка?

— Когда я проснулась, ее в шатре не было.

Олена сказала это довольно громко. Кажется, князь вздохнул с облегчением. Куда же она могла спрятаться?

«Хозяин, к чему беспокоиться? Ведьмочка спасется», — услышал я в голове голос бесенка.

Не удержался, нащупал его хвост и незаметным жестом дернул:

«Не смей так о ней говорить!»

Он обиделся:

«Я говорю правду. Что ей сделается? Летает где-нибудь на метле. И чем дальше от тебя, тем лучше».

Тем временем будущая царица раздавала указания.

— Этих, — палец указал в нашу сторону, — в отдельные палаты. Можно будет подарить их отличившимся приближенным. Бояр и воинов — в тюрьму.

Олену она оглядела с особенным восторгом:

— А эта пусть почувствует, каково мне приходилось жить рабыней у нее в неволе.

Алекс дернулся вперед:

— О каком рабстве ты мелешь?! Ты и ела, и спала вместе с ней, как ближайшая подруга.

По лицу моего бывшего телохранителя стегнула плеть.

— Не смей открывать рта, пока тебе этого не позволили!

Я зло подумал: «Посмотрим, как станешь верещать, если парень сумеет освободиться. Вряд ли Алекс сделает скидку на то, что ты женщина. Когда нужно, он умеет быть жестоким».

Нас начали подталкивать в спину:

— Пошевеливайтесь!

Я еще успел услышать последнее распоряжение:

— Князя — в подземелье приковать на цепи. И воды не давать.

И чем же Кошей так перед ней провинился?

Любовь

Мы остановились на последнюю ночевку. Завтра доберемся до царя Салтана, вернее, до его столицы. Я вздохнула с радостью: путешествие надоело до чертиков. Наконец-то посплю на нормальной постели и вымоюсь в бане.

Олена и моя служанка, похоже, утомились так, что сразу заснули. А вот мне отчего-то не спалось. Решила подышать свежим воздухом. Выскользнула из шатра и вдохнула всей грудью. И тут же услышала шепот:

— Любка, я здесь. Иди тихо, не шуми.

Хорошо, что Феклуша предупредила об осторожности. Иначе бросилась бы к ней со всех ног. Да еще и с криком. Часовые могли бы услышать.

Осторожно скользнула за шатер.

— Хочешь полетать?

Я не раздумывая прыгнула на метлу, и мы взмыли вверх. Охватило ни с чем не сравнимое наслаждение. Мы уже довольно прилично удалились от лагеря, и нас никто не мог слышать. Я со всей силы вцепилась в древко и радостно заорала:

— Самолет — хорошо, пароход — хорошо, а метелочка — еще лучше!

Феклуша заметила:

— Половину не поняла, но про метлу — согласна. Спасибо. И куда направимся?

— Куда пожелаешь.

Мы пронеслись над несколькими деревеньками, потом Феклуша заметила:

— Здесь сегодня неподалеку шабаш проводят. Может, заглянем на огонек? Там и темный князь будет.

Я возмутилась:

— Хочешь сказать, мой супруг к здешним ведьмам наведывается?

Этого я ему не прощу!

— Любка, ты иногда бываешь на удивление глупа. Здесь чужое царство и другой темный князь. Его называют Чахликом Неумирающим. Желаешь взглянуть? — Она хихикнула. — Может, тогда своего больше ценить станешь.

— А знакомых там не встретим?

Метла вздохнула:

— Ну в кого ты такая бестолковая? Только же объяснила. Здесь — все свое, и гости — из своих. Ну как, летим?

— Если только туда и обратно. Одним глазком взглянуть на здешнюю нечисть. И вернемся побыстрее, пока не спохватились.

В глубине души понимала, что лучше бы туда не соваться. Но почему-то одолели сомнения. А вдруг метла врет и муженек тоже захочет посетить увеселительное мероприятие? А я, как все жены, узнаю об этом последней. Хотя, положа руку на сердце, какая из меня жена? Скорее числюсь в невестах. Но как-то уж очень гнусно метла хихикала, и мне это не понравилось. Думаю, лучше увидеть все своими глазами.

Вскоре мы опустились на гору. Правда, не в центр поляны, как обычно делают в подобных случаях, а довольно скромно в стороночке.

Ярко пылал костер, ведьмы и ведьмаки водили вокруг него хоровод.

Я шепнула:

— И здесь мухоморочка в почете?

— Бери выше. Местные пьют настойку из дурман-травы. Так сказать, два в одном.

Я в который раз вслух удивилась учености моей метлы. Она лениво пробормотала:

— Проживешь с мое, не такое узнаешь. Иди пройдись, только старайся не привлекать к себе внимания. И если станут предлагать выпить, не вздумай и пробовать. Дурман-трава — зелье опасное.

Я чуть не возмутилась: Феклуша что, считает меня пьяницей? Но тут же прикусила язык. Сбои случались. И метла была тому свидетельницей.

— И обходи мужиков стороной. Если кто привяжется, улепетывай со всех ног. Здесь принято не отказывать кавалерам ни в чем. Иначе будет скандал.

Я фыркнула — кругом разврат. Но много захотят, мало получат. Растрепала волосы, наполовину скрыв ими лицо, и двинулась к костру, старательно обходя лиц мужского пола. Благо различить их было нетрудно. Одеждой большинство присутствующих не заморачивались.

Кстати, прибыли мы, похоже, в кульминационный момент празднества. Рядом с костром стоял настоящий трон. Кажется, даже из натурального золота. Богато же живет тутошняя нечисть.

Я разглядела сидящего на троне князя. Первое впечатление — настоящий ужас. Чахлик Неумирающий представлял собой почти скелет. Кажется, можно услышать, как стучат друг о друга кости. Голова — лысый череп, обтянутый тонкой кожей. Губы тонкие, бледные, синие… Короче, натуральный доходяга. Наркоман на последней стадии. Тьфу ты, смотреть тошно на такое чудо. А ведьмы бросились на колени и вопили от восторга. Еще чуть-чуть — и оглохну.

Страх постепенно прошел, и я даже с гордостью подумала: «Видели бы местные моего Кощея!» Одежду бы на сувениры разорвали, как наши фанатки. Стало немного стыдно: и почему я такая подозрительная? Нужны эти бабы моему супругу! От добра добра не ищут! «Добром» я со всей уверенностью посчитала себя.

Ну хватит, насмотрелась. Я начала осторожно двигаться в сторону кустов. Какая-то баба, заметив, что у меня пустые руки, прониклась сочувствием:

— Ты уже все выпила? Или не досталось?

Я горестно пробормотала:

— Ага.

Она царским жестом вручила мне свою бутылку:

— Пей. Там еще бочку с зельем принесли.

Я поблагодарила и решила поспешить прочь. Но не успела, за подол платья кто-то ухватился. Я дернулась, но маленький кривоногий мужичонка вцепился, будто клещ:

— Мы славно проведем время!

Я попыталась вывернуться из его рук, но никак не удавалось. Вспомнила поучения метлы: скандалы не затевать. Ладно, скандалить не стану.

Тяжелая глиняная бутыль оттягивала руку. Я подняла ее и со всей силой опустила на голову неудачливого ухажера. Он как-то странно икнул, закатил глаза и рухнул на землю. А я дала деру. Добежала до метлы, вскочила на нее и бросила на ходу:

— Бежим! Кажется, я здорово припечатала очередного женишка.

И тут же рассудила: ничего, здесь их много. Как там говорилось в песне? Отряд не заметил потери бойца.

Феклуша ехидно поинтересовалась:

— Ну как тебе местная достопримечательность? Понравился князь?

Я фыркнула:

— Черт-те что и спереди бантик. Не дай бог во сне приснится — рассвета не увидишь.

— Вот-вот, цени своего…

Я вздохнула:

— Внешность разная, сущность одна.

Метла возмущенно зашелестела прутьями:

— Неблагодарная ты, Любка! И счастья своего не видишь. Да за нашего повелителя все царевны мира с радостью бы пошли, а он…

Я оборвала:

— Выбрал самую недостойную. Хотя я замуж за него не набивалась.

— Право слово — дитя неразумное.

Ну кто ж виноват, что не могу забыть Федю? Вдруг он меня ищет? Как известно, надежда умирает последней. А Феклуше просто не дает покоя слава. Престижно же носить на себе супругу повелителя.

— Здесь шабаш проходит активнее, чем у нас? И народу больше…

— Настоящий шабаш ты еще и не видела. — Метла мечтательно вздохнула. — Вот в ночь на Ивана Купалу… Тогда цветет папоротник, и многие устремляются на поиски заветного цветка. При помощи него можно искать клады, да и желание любое он исполняет…

Я словно приняла стойку охотничьей собаки. Спокойно, Любка, лишь бы до Феклуши не дошло.

— И ты веришь таким сказкам? Неужели были случаи, чтобы кто-то его находил?

— Болтают о счастливчиках. Хотя не слишком много из тех молодцев, что стремились за счастьем, получали желаемое.

Опять одни молодцы. А о девицах история умалчивает. Надеюсь, Феклуше в голову не придет, что я могу отправиться на поиски этого цветка. Надо вот только выяснить, когда будет этот праздник.

Настроение резко пошло вверх. Наконец-то у меня появилась цель. Достаточной ли силой обладает этот цветок, чтобы вернуть мне Федю или отправить к нему меня?

Я поторопила метлу:

— Давай поживей, скоро уж рассветет.

Не думала, что так долго задержимся. Узнает муженек — может лишить личного транспорта.

Мы были совсем близко от поляны, на которой расположился наш лагерь, как вдруг метла резко зависла в воздухе. Я чуть не свалилась от неожиданности. Взглянула вниз и ничего не смогла понять. Народу там толпилось слишком много.

— Что это?

— Кажется, князь и его люди окружены.

— Давай туда!

Метла не двинулась с места.

— Сейчас же лети или спрыгну прямо отсюда!

— Прыгай, если уверена, что от этого кому-то станет лучше, любительница неразумных поступков. Твоих друзей окружили враги. Чем ты сможешь помочь?

— А если это не враги, а друзья?

— Тогда тем более. Падать с неба на землю ради друзей уж вовсе бессмысленно. Не поймут.

Я сжалась. Что же делать?

Метла будто ответила на мои мысли:

— Осторожно подлетим к лагерю со стороны леса и поглядим, что там творится. Если все хорошо, скажешь, что пошла прогуляться и заблудилась. Если же напали враги, то, оставаясь на свободе, можно сделать для друзей гораздо больше.

Как я ни была взволнована и встревожена, как ни хотела поскорее увидеть князя и всех наших, но согласилась, что так разумнее. Метла дала дельный совет.

Мы спрятались среди ветвей и оценили обстановку. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произошло. Распоряжалась напавшими какая-то мерзкая баба, которую я сразу же возненавидела всей душой. Наших окружили, разоружили и куда-то повели. Я услышала, как князя спросили про меня. Чуть не закричала: «Я здесь!»

Метла зашипела:

— Молчи, идиотка! Себя погубишь и других не спасешь.

Я прикрыла рот рукой и даже укусила себя за ладонь. Действительно, чуть не сделала глупость. Вскоре пришлось сматываться — меня бросились искать.

Пока могли, мы с метлой издали наблюдали за тем, куда повели друзей. В город мы с Феклушей сунуться не рискнули. Я разревелась. Вспомнила князя, как тот оглядывался, наверное, стараясь увидеть меня. Какая-то еще мысль не давала покоя. Вдруг поняла, что не увидела среди плененных ни Локши, ни Кийса. Облегченно вздохнула: значит, спаслась не одна. Оборотни отыщут меня и обязательно помогут.

Я спрыгнула на землю и критически оглядела свой наряд. Надо срочно менять одежду. Разумнее всего — на мужскую. И с волосами придется расстаться. Хотя это не страшно — волшебный гребешок при мне. Понадобятся — вмиг отращу.

Просидела в кустах почти целый день, наблюдая за публикой, движущейся по дороге к городу. Почти все мужики носили одинаковую одежду — холщовые рубахи, штаны, некоторые — кафтаны и шапки. Как бы мне раздобыть нечто подобное? В своем дорогом платье я заметна за версту. И, как я поняла из криков глашатая со стены, за поимку знатной девки уже обещаны лошадь и корова. Стало даже несколько обидно: оценили наравне с домашней скотиной. Но кто знает, может, по здешним меркам, это огромное богатство?

К вечеру я отошла подальше от ворот. Попросила метлу вывести к ручью. Еды нет, так хоть напьюсь. Внезапно услышала стук копыт и еле сумела спрятаться. Какой-то крестьянин спрыгнул с коня и подвел его к воде.

Метла прошептала:

— Сейчас оглушу, а ты раздевай.

Я дернулась:

— А вдруг убьешь? И предлагаешь мне нацепить его грязные тряпки?

Феклуша авторитетно заявила:

— Захочешь жить — не такое сделаешь.

В это время мужик обернулся и увидел меня. На лице его отразилась вся гамма чувств: сначала изумление, затем удивление, наконец радость. Он растопырил руки и двинулся на меня:

— Вот это удача! Матушка-царевна порадуется.

Опасности сзади крестьянин не замечал, и Феклуша тут же воспользовалась этим. Подлетела к мужчине и треснула его черенком по голове. Тот медленно осел на землю.

Метла прикрикнула:

— Скорее! Что стоишь?

После того как я поняла намерения мужика, чувство жалости к нему пропало. Я прошептала:

— На чужой каравай рот не разевай!

И принялась стаскивать с ограбленного одежду. Причем обнаружила в кармане мешочек с деньгами. Вздохнув, прихватила и его. Постаралась хорошенько запомнить парня. Буду считать себя его должницей.

Быстро переоделась, свое платье забрала с собой — спрячу где-нибудь по дороге. Переночевать решили на горе, чтобы не попасться в лесу в зубы диким зверям. Ножом, который тоже позаимствовала у своей жертвы, я обкромсала волосы. Ну вот, опять стала прежним Любимом. Как во времена путешествия с оборотнями.

Утром простилась с метлой и отправилась в город. Приезжих здесь хватало, кто приехал продавать, кто — покупать, на меня не обращали внимания. Я первым делом отправилась в сторону базара. Наверняка все новости обсуждают именно там.

Бродя между лотками и слушая разговоры, порадовалась своей предусмотрительности. Похоже, полгорода и все окрестные села бегали по лесу в поисках хорошо одетой девицы. Мечты о корове и коне не давали населению покоя.

В животе уже бурчало от голода. На деньги, украденные у парня, купила каравай вкусно пахнущего хлеба и крынку молока. Забилась в дальний угол под телегу и с жадностью впилась в краюху зубами. Рядом послышались голоса, разговаривали двое. Сначала ничего нового не услышала.

— …нынче базар почти пуст. Обычно яблоку упасть негде.

Второй хмыкнул:

— Так все по лесу носятся. Девку ищут.

— Сегодня еще одну корову к награде прибавили.

— А кто она? За простую такую плату бы не назначили.

— Ну ты даешь! Не слыхал? Жена соседского князя.

— Интересно, что с ними собирается делать матушка Елена? Говорят, дюже зла. Сильно они ее обижали. Наверное, казнит всех на площади на потеху народу в день, когда царь Салтан отдаст ей корону.

Я похолодела: ничего себе потеха. Хотя для самозванки это самое логичное. Свидетелей надо уничтожить. А тем более законных наследников — Савву и Олену. И поскорее, пока царь-батюшка их не увидел. Говорят же, что Олена как две капли воды похожа на мать.

Я стиснула зубы и сжала кулаки. Ищи, Любка, выход, раз уж сумела влипнуть в такую историю.

— А может, она еще велит и языки им отрезать?

От такого предположения мне стало дурно. А собеседники уже переключились на обсуждение царя:

— Совсем, бают, государь ослаб. Ему бы жить да радоваться, что дочь отыскалась, а тут такая беда. Только и мечтает, чтобы успеть дочке венец царский передать.

Хм… что-то тут не так. Может, царь ревнивец и женоубийца, но дураком вроде его никто не называл. Да и по всему видать — царство в порядке, народ живет в достатке. С чего вдруг срочно понадобилось усадить на трон вернувшуюся дочь? Настолько замучило чувство вины? Так мужики его обычно нарядами да украшениями заглаживают, а отнюдь не царствами. Может, понял, что сильно болен и грозит смерть, вот и спешит пристроить близкого человека?

Я занервничала. Скорее бы убрались эти болтуны, хочется в тишине все обдумать.

Три дня я бродила по городу, ночевала под телегами на базаре, но в голову не пришло ни одной стоящей мысли. Да и что я могла придумать? Ни в царский терем, ни в тюрьму к преступникам крестьянского парнишку никто бы не пустил. Знакомых у меня здесь тоже не было.

Совсем пав духом, я тащилась по широкой улице, машинально поглядывая по сторонам. Вдруг увидела лавку, украшенную новой вывеской. На прилавке были расстелены шелковые платки, название гласило «У Любки».

Сердце бешено застучало. Сразу пришла мысль о ловушке. Но придется проверить. Тем более что я вряд ли сильно рискую: в чумазом пареньке трудно признать жену князя. Решительно сжала в рукаве нож и постучала. Дверь распахнулась, на пороге появился Локша.

От счастья потемнело в глазах. Я еле сдержалась, чтобы не заорать от восторга. Парень несколько секунд смотрел на меня, потом шагнул навстречу. Я споткнулась о порог, он подхватил:

— Осторожнее, сударь, проходите, — и практически втащил меня в лавку.

Внутри обнаружился и Кийс. Кот метнулся к дверям и задвинул засов.

— Наконец-то! Ты словно сквозь землю провалилась. — Оборотень лукаво ухмыльнулся. — Я уж думал, зря на вывеску тратился.

Я плакала и смеялась, рассказывая обо всем, что со мной стряслось. Локша смотрел счастливыми глазами и глупо улыбался. Кийс утешал и ободрял. Правду говорят, что старый друг лучше новых двух. Увидев, что лагерь окружен, поведали парни, они перекинулись в зверей и скользнули в лес. Тоже решили, что на свободе от них будет больше проку.

Кийс спохватился:

— Локша, грей воду. Любке нужно вернуть приличный вид. А я схожу куплю ей новую одежду, эта грязная, да и пропахла вся.

Оставшись одна, я с наслаждением залезла в кадушку с водой. Была просто на седьмом небе от счастья. Наконец-то нашла друзей! Вместе мы непременно что-нибудь придумаем. Как говорят, одна голова хорошо, а две — лучше. А тут — сразу целых три. Если, конечно, считать простодушного Локшу. Хотя, признаться честно, и моя голова ничего умного предложить не в состоянии. Так что вся надежда на хитрого кота.

Какая радость — смыть многодневную грязь и, главное, вернуть себе прежний вид. Короткая стрижка перестала мне нравиться уже давно. Я с удовольствием провела гребешком по волосам. Раз, другой, третий… Локоны начали удлиняться на глазах. И вскоре волосы выглядели даже гуще и шикарнее, чем раньше. Надев чистую одежду, почувствовала себя словно в раю. Кийс принес красивое платье и все, что было нужно для девушки. Кот, как всегда, на высоте.

Локша восхищенно вытаращил глаза:

— Здорово увидеть прежнюю Любку. А помнишь, как мы встретились?

Я вздохнула. Вроде и времени немного прошло, а сколько воды с той поры утекло. Радость уже уступила место тревоге.

Кийс и Локша знали немногим больше меня. Только то, что князя куда-то увезли и спрятали отдельно от всех. Свега, Олену и Савву не показывают никому. Чуть лучше положение у Настасьи Вахромеевны, Флоры и служанок — их держат во флигеле царского терема.

Я вопросительно уставилась на оборотней:

— А Салтан?

— Мечтает отдать трон своей девке и счастливо уйти на покой.

Я язвительно заметила:

— Как бы покой не стал вечным. Пожалуй, зря размечтался старичок о заслуженном пенсионном отдыхе.

Кийс согласно кивнул, а Локша привычно восхитился:

— Любка ужасно умная!

Кот хмыкнул:

— Я бы сказал — необыкновенно везучая. Надо же — в самый опасный момент надумала полетать.

Я сердито вскинула глаза:

— Ты меня в чем-то подозреваешь?

Кийс обиделся:

— Лишь отметил, что у тебя потрясающая интуиция. Я думаю, нам нужно попытаться попасть к царю Салтану. Вот только как?

Забраться на настоящую кровать, почувствовать под головой подушку и укрыться пуховым одеялом показалось после ночевок под телегой на базаре настоящим счастьем. Я даже поежилась от воспоминаний. Постараюсь поскорее забыть этот кошмар. А сейчас следует отдохнуть и набраться сил.

Утром, открыв глаза, поняла, что чувствую себя бодрой и энергичной. Первой мыслью было: «Где Феклуша и что с ней?» Нужно побыстрее отыскать свою метлу.

Снизу послышался ворчливый голос:

— Нечего меня искать. Здесь я уже.

Я свесила голову с постели, от радости чуть не рухнув на пол. Заглянула под кровать:

— Как я рада, Феклуша, что ты снова со мной!

Метла монотонным голосом забормотала:

— Еще три года, три месяца…

Я не сдержалась и запустила в нее подушкой:

— Прекрати в сотый раз твердить одно и то же!

Метла хихикнула:

— Это чтоб ты не забывала!

В это время раздался стук в дверь. Я не задумываясь крикнула:

— Входите! — и, не удержав равновесие, все ж таки свалилась на пол.

Локша сразу же бросился на помощь:

— Любка, тебе не больно?

Болело вообще-то все тело. Провести несколько ночей на земле — это вам не фунт изюма.

Позавтракали все вместе. Потом парни ушли, заперев лавку. Меня с собой взять отказались. Я сначала пыталась поспорить, но была вынуждена согласиться с доводами Кийса.

— Не стоит лишний раз местным глаза мозолить, — назидательно заметил он. — Вдруг кто сметливый найдется? Награда-то за тебя обещана немалая.

Сидеть целый день взаперти оказалось настоящей пыткой, да еще метла решила заняться нравоучениями:

— Неприлично замужней госпоже, да еще жене повелителя, находиться в обществе посторонних мужчин.

Я возразила:

— Эти оборотни — мои друзья. Не раз уж доказали свою преданность.

Феклуша противно пропищала:

— Друзья… Один только и мечтает затащить…

Я не дала ей договорить:

— Замолчи, сексуально озабоченная дура! Еще и хвалишься все время: «Я — девушка, я — девушка», а сама только об одном и думаешь.

Схватила ее за прутья и выбросила в другую комнату. Метла оттуда проорала:

— Поэтому и предупреждаю! На пути у честных девушек столько коварных соблазнителей…

Я захлопнула дверь и вздохнула с облегчением. На Феклушу по-настоящему не обиделась, давно привыкла к ее «светлым мыслям». Но хотелось полежать в тишине и хорошенько все обдумать.

Как всегда, первым вспомнился Федя. Сердце заныло. А ведь сколько раз давала себе слово забыть. Вот только ничего не выходит.

Я представила Свега, Савву, Олену… Кощея. И заревела. Супруга было жалко больше всех. Сделал доброе дело и попал в подземелья. Вот и помогай после этого людям. Вспомнила царевну-самозванку и сжала кулаки. Власти захотела? Так у Пушкина вон тоже старуха размечталась стать владычицей морскою, а осталась у разбитого корыта. Да еще можно считать, для той все кончилось хорошо, ведь покушавшиеся на престолы частенько завершают свой путь на плахе.

Вновь прокрутила в голове последнюю сцену в лесу. Уверена, если бы князь захотел, сумел бы вырваться. Только пожалел остальных. И где мне теперь его искать?

Я даже поплакала некоторое время. Потом решила: слезами горю не поможешь, надо действовать. Посмотрела в окно — солнце уже садилось. Я занервничала. Сколько прошло времени, а парни еще не вернулись. О плохом думать не хотелось, но терзала мысль: «Где эти оборотни так долго бродят?»

Я валялась на кровати, пытаясь придумать какой-нибудь выход. Голова уже разламывалась от идей, но толку от этого не было. Машинально покрутила подаренное Кощеем кольцо. И вздрогнула, услышав в голове голос ворона:

«Что случилось? Говор-ри».

От волнения я даже растерялась. Не хотелось расстраивать симпатичных бабуль, но по всему выходит, что без этого не обойтись. Сама себя успокоила: не собиралась им ничего сообщать, но получилось само собой. Значит, это воля Провидения!

Начала издалека, как положено. Вежливо поинтересовалась:

«Как здоровье Яги Яговны?»

Тут в беседу вмешалась сама хозяйка птицы:

«Девонька, у тебя голос дрожит. Если Кощеюшка обидел, так мы ему…»

Я перебила:

«Нет-нет, не он!»

Как бы поделикатнее сообщить? Но как ни старалась, ничего не придумала и брякнула правду:

«Все намного хуже. Всех, кроме меня, арестовали. Князя тоже. Если бы он не подчинился, так вообще бы убили…»

Бабка легкомысленно рассмеялась:

«Ну, внучка не так-то легко убить. Не нервничай. Только если…»

Я взволнованно спросила, вспомнив сказку:

«Отыщут яйцо с иглой внутри? Так?»

Бабка хихикнула:

«Нет. Видимо, супруг-то тебе не совсем доверяет, раз не посчитал нужным рассказывать. Ну да дело молодое. Не до разговоров в медовый-то месяц».

«Не доверяет» — слабо сказано. Я вообще практически ничего о нем не знаю. Но не говорить же об этом старушкам. И ведь не могут не пройтись по нашим отношениям!

Я всхлипнула:

«Его куда-то упрятали. Мы не можем найти. Чувствует мое сердце, что-то случилось».

Яга закудахтала, как наседка:

«Девонька, милая, не переживай. Волнуется твое сердечко о Кощеюшке, вот и приходит на ум всякое. Не беспокойся, он и сам выберется. Если уже не выбрался».

Не волноваться как-то не получалось, хоть и не по той причине, что надумала бабуля. Люблю я только Федора. Но сказать об этом не могу — не поймут.

Яга вдруг опять споткнулась:

«Если…»

И замолчала.

Спустя мгновение продолжила, уже успокоившись:

«Ну, о том мало кому известно. Не думай о дурном, все сладится. Отыщется твой суженый».

Меня это ее «если» как-то насторожило. Что Яга Яговна недоговаривает?

Я с замиранием сердца попросила:

«Бабушка, а вы не можете прийти на помощь?»

Бабка замялась:

«Прийти-то можно, но нежелательно. Там свой князь, свои законы. Давай не будем торопиться, может, все еще и наладится».

Яга попрощалась, и связь прервалась. Я в сердцах чертыхнулась. Опять у меня все не как у людей. В сказках девиц от Кощея спасают, а не наоборот. Вспомнила слова бабки: «Повезло с тобой Кощеюшке». Вот уж сомневаюсь. Не встретил бы меня, так и сидел бы спокойно в своем каменном замке. Однако после беседы со старушкой на сердце полегчало. Может, зря я себя накручиваю? Выберется князь. Наверное, ему не впервой. Вон и бабка так считает… Хотя чувствую, Яга что-то скрывает или недоговаривает. Да и вообще. Любящие родственницы должны бы бросить все дела и мчаться на помощь. А не взваливать проблемы на мои… тут я чуть не шмыгнула носом от жалости к себе… слабые девичьи плечи. Тут же услышала ворчанье метлы:

— Плечи-то у тебя вовсе не слабые. Иной мужик может позавидовать. И дали тебе совет ждать, так жди. Не суйся раньше батьки в пекло.

Я рассердилась:

— Ну умница! Буду ждать, а его, может, тем временем убьют. И что я, сидя на месте, высижу? Говорят ведь: под лежачий камень вода не течет. А бабка сказала так просто, чтобы меня утешить. В ее голосе чувствовалась тревога.

Феклуша устало заметила:

— Хоть иногда слушайся советов старших. Целее будешь.

Ближе к вечеру вернулись Кийс с Локшей. Устало плюхнулись на лавку. Я поспешно начала накрывать на стол. Как говорится, сначала напои-накорми, а потом уж спрашивай.

Пока парни уплетали приготовленный обед, похвасталась:

— Я поговорила с Ягой Яговной. Если уж совсем трудно станет, она придет на помощь.

Кийс поморщился:

— Любушка, ты не думаешь, что творишь. Хочешь развязать войну еще и между нечистью? Тогда проблемы посерьезнее будут. Особенно у нас, незваных гостей в чужом краю.

Я покачала головой:

— Трудно думать о том, чего не знаешь.

Друг укоризненно взглянул:

— Вот поэтому в следующий раз и советуйся.

Вот ведь! За что ни возьмусь, везде напортачу. Я почувствовала себя виноватой. Хоть в монастырь уходи да начинай каяться.

Локша проворчал:

Назад: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дальше: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ