Большего от лодочника добиться не удалось. Он долдонил, что поезд где-то рядом, испуганно при этом озираясь.

У Генки сжималось сердце при мысли о том, что речь идет о том самом поезде, на котором ехали его родители. А какие тут еще могут быть поезда? Или все-таки могут?..

Марина хмурилась, не произнося ни слова. Генка умоляюще поглядывал на нее, ожидая подтверждения своей догадки. Но она не спешила.

— Куда теперь пойдем? — еле слышно спросил Генка.

— А куда ты предлагаешь? — Марина словно решила поиграть с ним, оставаясь при этом серьезной.

— Ну, не знаю… Надо же проверить!

— Геночка, — Марина наконец-то посмотрела на Генку, и тот увидел, что глаза ее подозрительно блестят. — Милый мой мальчик! Ты опять за свое?

— Но ведь… поезд! — Генка и сам готов был заплакать.

— Ой, Гена, — вздохнула Марина. — Полтора года! Даже если это тот поезд… Думаешь, они до сих пор в нем? Сидят и дожидаются нас?

— Все равно надо проверить!

— Ну, раз ты настаиваешь… — Марина развернулась и пошла в глубь леса.

— Ты куда? Постой! — Генка рванулся следом.

— Не ходи за мной! — Не оборачиваясь, Марина протянула назад растопыренную ладошку. — Я скоро.

Генка послушно замер. Потом подошел к лодочнику и заглянул в его сумасшедшие глаза.

— Что это за поезд? — в отчаянии спросил он еще раз. — Откуда он здесь?

— Поезд… Поезд… — забормотал мужчина. И вдруг совершенно отчетливо добавил: — Адлер.

— Что?! — Генка аж подпрыгнул. — Что вы сказали?! Но лодочник уже замкнулся в своем амнезическом мирке, со страхом взирая куда-то сквозь Генку.

А Генкина душа возликовала. Поезд, несомненно, был именно тот! Вряд ли мама с папой находятся сейчас в нем — это он понимал и без Марининых подсказок. Но поезд был зацепкой, кончиком ниточки из того клубка, что рано или поздно должен привести его к цели!

К цели?.. Генка нахмурился. Какой?

Главная его цель — найти Юльку!

Не потому ли так странно ведет себя Марина? Ее задача — вернуться к отцу, к жениху, предотвратить новую бойню между балансирующими на грани мирами… Юльку, по большому счету, Марина взялась искать только потому, что это ей… по пути! Пока — это часть и ее проблемы, возможно, ключик к решению какой-то загадки!

А Генкины родители? Они для Марины — никто! Более того, они для Марины — тормоз, помеха. Ну, не сами родители, конечно, а их поиски, отнимающие у принцессы драгоценное время. При том что шансы на удачное их завершение невероятно малы. Даже если и отыщутся родители — что принесет эта удача Марине? Только новые хлопоты… Ясно же, что бросить Генку в чужом мире, пусть вместе с мамой и папой, ей не позволит совесть. Или что там еще — врожденная доброта, воспитание, правила хорошего тона?..

Короче говоря, Генка отчетливо понял, что он со своими личными проблемами является сейчас для Марины огромной обузой. Зачем она вообще взяла его с собой?! Из жалости? Сострадания?.. Ведь помощник из него все равно никакой!

Генка сжал кулаки и скрипнул зубами. Выругался под нос — что делал исключительно редко. Занятый собой, не услышал, как сзади подошла Марина.

— Ген, ты чего? По-моему, то, что ты сейчас сказал, очень плохо.

Генка резко повернулся:

— Плохо, Марина, очень плохо! Знаешь что… У меня к тебе одна всего лишь просьба: помоги только найти этот поезд! И все!

— Что — все?

— Решай свои проблемы. Забудь про меня! Может, потом как-нибудь… Вернешься, когда свою миссию выполнишь, если сможешь…

Марина стояла, непонимающе хлопая огромными карими глазами. Но постепенно смысл сказанного стал доходить до нее. Краска залила лицо девушки стремительно, захватив даже шею.

— Да как ты… — прошептала Марина задрожавшими губами. — Ну ты и… чивтос!

Марина, дернувшись, отвернулась от Генки. Ее плечи затряслись.

Генка стоял, раскрыв рот. Сначала в его голове не было ни одной мысли — они разлетелись куда-то после слов девушки. Потом одна все же вернулась: «А ведь и правда — чив-тос! Да еще какой! На букву „м“, плюс оставшиеся!»

Генка нежно обнял Марину за плечи. Та сделала попытку отстраниться, но Генка рук не отпустил.

— Прости меня, Солнышко… Слышишь? Марина всхлипнула тихонечко и удивленно-радостно:

— Как? Как ты сказал? — Плечи ее все еще мелко вздрагивали.

— Солнышко… Самое яркое, самое светлое, самое теплое, самое родное… Потому что я… — Генка почувствовал, как Марина напряглась. — Потому что я тебя…

Марина повернулась так быстро, словно отклонялась от выстрела. Ее ладошка стремительно зажала Генкин рот.

— Нет! Нет! Не говори! — Маринины глаза расширились от ужаса. — Не говори! Прошу! Не надо!

Генка опешил. Он ничего не понял.

А Марина молчала. Даже отвела глаза в сторону. Почему-то не хотела помочь Генке что-то понять. Видимо, ей было нужно, чтобы он сделал это сам.

Генка не смог. Но и перечить ей не стал. Осторожно снял ладонь девушки с губ и сказал:

— Извини.

Марина чиркнула взглядом по Генкиным глазам. Прочла в них что-то, и тень досады мелькнула на ее лице — всего на мгновение. Потом она снова стала деловой и серьезной.

— Я знаю, где поезд, — чуть хрипло сказала она.

Почему-то это сообщение не обрадовало Генку. И все же сам собою вырвался вопрос:

— Где?!

— Рядом. Меньше километра отсюда.

— Как ты узнала?

— Ну, у меня есть некоторые способности, — слегка улыбнулась Марина.

— Но ты же вроде никуда не летала?

— А зачем? Металл в больших количествах я чувствую издалека!

— Это может быть какой угодно металл… — в голосе Генки слышалось разочарование.

— Когда близко, я чувствую и очертания. Это именно поезд.

— Тогда пошли? — неуверенно спросил Генка.

— Пошли, — согласилась Марина. — Тем более поезд все равно в той стороне, куда мы направляемся.

Идти пришлось действительно недолго — минут десять — пятнадцать. Поезд предстал перед ними неожиданно. Зеленые вагоны в густом зеленом лесу издалека заметить трудно. Даже если ждешь, что они вот-вот должны показаться. Так что Генка вздрогнул, когда увидел их…

Поезд стоял посреди леса — что само по себе выглядело нелепо и дико. К тому же казалось, будто он только и ждет отправления!..

Лишь подойдя ближе, Генка заметил, что и ржавчина за полтора года оставила следы, и стекла не везде целы, и колеса до половины вросли в густой мох… Кабина локомотива вообще была покореженной и смятой — видимо, не одно дерево протаранил тепловоз железным лбом, пока остановился, на треть зарывшись в землю…

Генке не терпелось пройтись по вагонам. Он даже взялся за поручень и занес ногу над ступенькой, но Марина сказала:

— Подожди, Гена!

— Чего ждать? — не понял Генка, однако ногу опустил.

— Подожди… — Марина, казалось, не знала и сама, что ее тревожит.

Зато лодочник улыбался во весь рот. Он смотрел на вагоны с каким-то почти детским умилением. Подошел к одному из окон, поднялся на цыпочки, заглянул внутрь. Двинулся дальше вдоль состава, дошел до четвертого вагона и вошел в него.

— Гена, давай отойдем, — прошептала Марина.

— Ты чего? — тоже шепотом удивился он.

— За нами кто-то наблюдает, я чувствую!