– Скажи, Ситора, ты ведь из-за него уходишь из отряда?

– М-гм… из-за него,– мягко и нежно почти мурлыкнула Ситора с оттенком удивления.– А откуда ты знаешь?

– Знаю! Я все видела и считаю, что так нельзя! Я это дело так не оставлю! Я с ним поговорю! – возмущенно воскликнула Фиора.

Я услышал разговор девушек случайно – шел на «мужскую» половину ручья, место, определенное для купания мужской части отряда, и, видимо, слишком близко подошел к «женской». Не следует также сбрасывать со счетов мой тонкий слух, позволивший услышать тихий говор,– девушки отнюдь не кричали на весь лес о своем, о девичьем.

За два дня, прошедшие после памятного боя, мы похоронили павших (то, что от них осталось), подлечили раненых и набрались сил для похода на юго-восток в столицу Кронтора. Лим хотел передать таинственный ларец непосредственно магам столичной академии, справедливо полагая, что наш отряд способен сохранить добычу не хуже королевских гвардейцев. Да и где искать гвардейцев в эдакой глуши? Две-три деревеньки, которые, согласно современной карте, должны встретиться по дороге, не в счет. Там не было даже постоянного сборщика налогов, не говоря уж о силах, способных с гарантией доставить нашу добычу властям и выплатить вознаграждение, размер которого наш предводитель уже прикидывал, облизываясь. Понятное дело – тайна ларца важна для всего мира, и в первую очередь для собратьев-охотников, но почему бы не наварить на этом немного денег? Как-никак отряд рисковал и отдал за ларец жизни пятерых своих товарищей. То, что родным погибших причитается по три доли за каждого, даже не обсуждалось. Говорили только, как передать и в каком виде – монетами, найденными артефактами или как-то иначе. Откровенно говоря, это мне весьма импонировало.

Сегодня Ситора заявила, что уйдет из отряда, как только мы дойдем до городка Вапаи неподалеку от столицы. Сказала, что ей грустно расставаться с нашей командой, но обстоятельства вынуждают поступить именно так. Ее очень ждут в Кассарии. Командир, которому она единственному сообщила причины такого решения, с ней согласился и заявил, что отпустил бы девушку прямо сейчас или даже проводил ее до ближайшего города, отклонившись от маршрута, но, к сожалению, ближайшим как раз и был Вапаи.

– Поговоришь?! С ним? – Безмерное удивление и растерянность слышались в голосе вампирессы.– Я знаю, что ты ученица мага лекаря, но чтобы вы, лекари, умели говорить с ними… никогда не слышала.

– А что тут такого? – в свою очередь удивилась Фиора.– Подойду и поговорю. Я, конечно, с ним принципиально не общаюсь, но должно же у него быть хотя бы зачаточное представление о чести.

– Подожди, Фиора, я не понимаю… Ты будешь говорить с моим еще не рожденным сыном? И почему ты принципиально с ним не общаешься? Он уже успел тебя обидеть?

– Каким сыном? – Принцесса, похоже, была ошарашена не меньше Ситоры.– При чем тут сын? Я говорю про Родеро! Этот кобель как честный человек обязан на тебе жениться. Прости, но я знаю, чем вы занимались той ночью.

– А при чем тут Родеро?

– Но ты же из-за него уходишь из отряда…

– Кто тебе сказал такое?

– Так ты же мне только что сказала – из-за него!

– Я такого не говорила.

– Как не говорила? А только что?..

– Фух. Фиора. Ты меня совсем запутала. Я не хотела говорить… и сейчас не хочу, чтобы все начали обсуждать: кто, когда, от кого… Но раз ты теперь узнала, то так и быть, объясню. Только прошу тебя – не говори никому. Хорошо?

– Клянусь! – В голосе принцессы явственно слышалось предвкушение тайны.

– Я беременна. Причем я знаю, что у меня будет сын. Мальчик нашей расы. Не человек, а полноценный вампир с большими способностями к магии. Представляешь?! Это такое счастье и такая редкость…

– Я понимаю, конечно. Для любой женщины родить ребенка – это счастье…

– Нет, ты не понимаешь,– перебила Ситора.– После войны нас стало слишком мало, и очень трудно найти партнера с подходящим типом энергетики, а только от такого может родиться вампир с хорошими магическими способностями. Большинство же родившихся имеют довольно посредственные способности. Как я, например. Кое-что могу, но даже Лотий, средний, по меркам людей, маг, значительно сильнее меня. Поиски партнера, бывает, занимают всю жизнь, да так и остаются бесплодными. Наш владыка прилагает титанические усилия, чтобы как-то разрешить эту проблему: устраивает ассамблеи, балы, конференции, на которые съезжаются вампиры со всего континента. Тратится на научные изыскания, на защиту каждого вампира, пусть из другого государства, и даже воюет за ресурсы, за повышение благосостояния своих подданных, за выживание каждого младенца, где бы он ни был… Но все равно талантливых детей в среднем рождается чуть меньше, чем гибнет магов-вампиров, а в иные годы бывает, что ни одного новорожденного на смену умершим… И такое неустойчивое равновесие длится уже несколько столетий. В общем, когда я почувствовала в себе новую жизнь, сразу пришла в ближайшее представительство Кассарии – это было в Солди, последнем городке, куда мы заезжали продать добычу и пополнить припасы,– и все рассказала. В том числе о своих подозрениях. По всем признакам, я беременна вампиром-магом. Представитель потребовал остаться и даже собрался выделить сопровождение в Кассарию. Но тогда это были только подозрения, а перед Лимом я в долгу, поэтому осталась. Но дальше тянуть невозможно, понимаешь? Я обязана ради своей расы выносить и родить этого ребенка. Мне нельзя рисковать.

– Вот оно что… А как же Родеро?

– А что Родеро?

– Ну… вы же любите друг друга, и по законам чести…

– Прости, что перебиваю, но ты, наверное, забыла, кто я. У нас все иначе. Не так, как у людей. В ту ночь Родеро поделился со мной силой, и его магия настолько отвечала моей, что у меня проснулась потребность в любви. Это была дружеская помощь. Я даже готова была заплатить за нее. У нас, конечно, случаются долгие привязанности, но это совершенно нетипично. В основном женщина, когда возникает такая потребность, начинает чувствовать, кто ей подходит в большей степени. Тогда двое любят друг друга. В результате их слияния может появиться ребенок. Однако воспитание будущего вампира – это большой труд и огромная ответственность. Мужа до совершеннолетия ребенка назначает совет старших вампиров или сам древний, наш владыка. Получить от него личное благословение и мужа – высокая честь. Как ты понимаешь, муж у меня может быть только вампир, и никто иной.

– Значит, вы с Родеро не можете быть вместе?! Как это ужасно!

– Почему ужасно? Для нас это нормально.

– Но вы же любите друг друга!

– Фиора, не говори глупостей. Он – человек, я – вампир. Мы разные. Ведь одной кроватью любовь не исчерпывается, не так ли? Думаешь, ему будет интересно со мной? Случались, говорят, браки между людьми и вампирами, но ни к чему хорошему они не приводили. Поверь мне.

– Ну а ты его любишь?

Ситора тяжело вздохнула. Видимо, бесконечные вопросы ей уже надоели.

– Нет. В том смысле, который ты вкладываешь, не люблю. И он меня, уверяю, тоже.

– Значит,– с восторгом чуть не в голос воскликнула Фиора,– вы не любите друг друга?!

– Еще раз повторяю: нет. Мы не любим друг друга. Мы с Родеро – соратники и добрые друзья. Ничего более.

– Ситора! Пошли купаться! Погода такая чудесная!

– Хм. Да. Можно так сказать. Дождь не идет, и для осени очень даже тепло…

– Какая ты… прямо… не романтичная! Вампирка, одним словом!

– Ой-ой-ой! А кто два месяца ходил надутый, как мышь на крупу? Не знаешь? Да весь отряд… – Ситора осеклась и замолчала.

Несколько секунд длилась напряженная пауза, затем Фиора, с трудом выговаривая слова, тихо спросила:

– Что «весь отряд»?

– Нет, ничего. Ерунда это все. Не мучайся из-за разных глупостей…

– Ситора! Прошу тебя, скажи, что за гадости выдумали про меня в отряде? Прошу тебя как подругу.

– Понимаешь,– чувствовалось, не без внутренней борьбы начала Ситора,– твое старательное игнорирование Родеро натолкнуло всех на мысль… глупую, конечно… что ты влюбилась в него, как кошка, а он тебя не замечает. Отсюда твое стремление вылезти в первые ряды, попереть на рожон… только бы он тебя заметил…

Принцесса фыркнула:

– Вот еще! Нужен он мне больно. Лекаришка какой-то! Да за мной герцоги толпами по пятам ходят!

– Вот и я думаю,– покладисто сказала Ситора,– зачем тебе лекарь. Хоть и очень непростой лекарь…

– Ты тоже заметила, что он очень непрост? – живо откликнулась Фиора.– Вот и Литерия говорит – очень он непрост. Представляешь, когда я забегала в резиденцию перед отъездом из Бессора, сиделка, которая ночью дежурила в покоях моего брата, поклялась, что собственными глазами видела – он во сне ногами пошевелил. Представляешь?! Лучшие лекари королевства и даже медики из других стран ничего сделать не могли, а тут в провинции, какой-то молодой парень… Теперь я понимаю, зачем Литерия поручила мне… Ой, темнеет что-то, а мы еще не искупались. Пойдем быстрее.

– А что тебе поручила сестра? – с извечным женским любопытством, характерным и для женщин-вампиров, спросила Ситора.

– Поручила? Я сказала «поручила»? Нет, ничего не поручала. Купить кое-что по пути. Пойдем лучше купаться…

Дальше заниматься неблаговидным делом, подслушивать, стало неинтересно, и я пошел умыться перед ужином.

Гномы уговорили Лима сделать небольшой крюк на северо-восток и заглянуть в развалины города Сорамето. Карту командир, разумеется, никому не показывал, но гномы и так знали примерное местоположение. По их уверениям, в этом населенном пункте был когда-то гномий банк, в котором с древних времен должны были сохраниться немалые ценности. Для того чтобы попасть в хранилище, надо было знать, как его открыть, поскольку магии там наворочено с давних времен ужас сколько. Защита ставилась тогдашними архимагами гномов, что гарантирует полную недоступность клада для других искателей.

– Наши гномы узнали о нем совсем недавно, так что, стало быть, пока,– Ждам, как главный, занимался уговорами и специально подчеркнул это «пока»,– другие гномы-конкуренты до него не добрались. Однако как только доберутся, отряду ловить будет нечего.

Нетронутый гномий банк – куш очень солидный. К тому же, как я понял, риск был на уровне обычного. Да, может встретиться опасная тварь наподобие той, из-за которой погиб брат Ситоры, но на самом деле толпы мутантов и монстров по улицам руин отнюдь не шастают. То, что произошло в последних развалинах,– большая редкость и, как я понимаю, никакая не случайность.

Тем не менее Лим сначала спросил вампирессу, не возражает ли она против небольшой задержки, и, только получив ее согласие, принял решение.

К Сорамето мы подошли на четвертый день к вечеру. Сразу в город не полезли и переночевали в лесу. Ни наши разведчики, ни я с помощью своих методов не обнаружили ничего необычного. Точнее, необычным было то, что тварей в пределах досягаемости моей сети оказалось немного.

В этот раз мы не стали обследовать руины, а пошли все вместе. Гномы указывали дорогу. Иной раз они долго совещались на бывших перекрестках, пару раз возвращались назад, но в целом уверенно выдерживали направление. Остановившись наконец у ничем не примечательных руин когда-то трехэтажного строения, сообщили, что это и есть наша цель.

Два дня мы разбирали битый камень и копали, чтобы очистить вход в подвал. Собственно, самое тяжелое и опасное в работе охотника за сокровищами древних – это разбор таких вот завалов. Редко когда ценности лежат на виду – подходи и бери. Гораздо чаще приходится копать и думать, как бы не обрушилось ветхое перекрытие или стена. Магия магией, но выкапываться из-под многотонной груды камней – задача нетривиальная. И так можно неделю копать, чтобы в результате найти старый битый ночной горшок, хотя чутье охотника и все признаки указывали на богатый клад.

Гномы не обманули… скорее не обманулись, поскольку работали едва ли не больше всех. Такое впечатление, что для них было крайне важно добраться до этого хранилища. Мечта, можно сказать, всей жизни. Меня их поведение немного настораживало. Да еще и ларец – они определенно заранее знали, что это такое. К тому же этот до боли знакомый запах магии ларца, с которой я определенно где-то сталкивался, но где, никак не мог вспомнить. Мысли в голове крутились, казалось, еще чуть-чуть – и все прояснится. Однако разгадка, нахально показав язык, снова уходила в глубины памяти.

Гномы сказали Лиму, что нам предстоит долгий переход подземными галереями, и оставлять мечников в прикрытии нет никакого смысла, поскольку почти наверняка выбираться придется другим, более удобным путем. Командир послушался совета, и весь отряд приготовился последовать за потомками хозяев хранилища. Гномы собрались перед расчищенной массивной стальной дверью в подвал, достали из мешков какие-то записи и принялись, сверяясь с ними, производить различные манипуляции. Один нажимал в определенной последовательности на стальные квадратики с цифрами слева от двери, в то время как другой переставлял два десятка рычажков в определенное положение справа от двери. Третий же по команде старшего крутил стальные колеса с рукоятками. То на полный оборот, то на четверть, то на половину. Вперед и назад. Наконец что-то громко щелкнуло, лязгнуло, и массивная стальная дверь со скрежетом стала открываться наружу. Толщиной она была сантиметров двадцать и настолько плотно защищена магией, что мне пришлось бы пару суток попотеть, чтобы ее взломать.

За дверью открылся квадратный проход, облицованный полированным гранитом, высотой и шириной метра три. Галерея освещалась магическими светильниками, подвешенными к потолку через каждые десять метров. Сейчас они светили довольно тускло. Вероятно, накопитель отдавал последние крохи энергии.

– Как видишь, Лим, задерживаться нет смысла, как и возвращаться этим же путем. Ну разве что в крайнем случае.

– Да, Ждам, теперь я понял, что ты имел в виду, когда предлагал не оставлять прикрытие. Идем?

– Идем,– согласился гном.– Не отставайте, а то здесь целый лабиринт. Заблудиться – что высморкаться. Ждать и искать никого не будем. Иначе все потеряетесь.

Минуты через три этот туннель закончился массивной стальной дверью, точно такой же, как входная, и гномы снова принялись шаманить с замками и запорами. За этой дверью нас ожидал коридор с множеством ответвлений и перекрестков, но уже не пустой, а заваленный рассыпающимися в труху деревянными ящиками, ржавыми стальными коробами, мешками непонятно с чем. Столь же тусклый свет магических светильников озарял путь наш во мраке. В этом лабиринте мы блуждали около часа, и я, с первого раза запомнив ориентиры, составил примерную карту нашего пути. Получалось, что мы нарезали кругов двадцать, прежде чем оказались перед искомым входом в хранилище. Это меня еще больше насторожило, и теперь я ни единого шага гномов не упускал из виду.

Дверь в само хранилище оказалась просто монументальной – полметра зачарованной стали. Кроме знакомых уже квадратиков, рычажков и колес в самой двери, была выемка причудливой формы, в которую Ждам утопил бережно извлеченный из мешка металлический предмет, совпавший с ней по форме. Эта дверь не распахнулась, а откатилась вправо, открыв довольно большой по площади зал. Стоило нам пройти за порог, как в нем вспыхнул свет, гораздо более яркий, чем в коридорах, и мы смогли в деталях рассмотреть интерьер. Он был прост и функционален. Все пространство занимали металлические длинные и прочные на вид шкафы с закрытыми ящиками и узкими проходами между ними. Каждый ящик имел по три прорези для ключей. Один ключ, насколько я знаю, хранился у клиента, а два у служащих банка. Открыть ячейку они могли только все вместе.

– Депозитарий гномов в вашем распоряжении, ребята,– с нехорошей ехидцей провозгласил Ждам.– Можете потрошить ячейки. Советую начать с тех, что у дальней правой стены. Ближайшие обычно заполняли всяким бумажным хламом, не имеющим теперь ценности: закладными, купчими, договорами. Так что вы там начинайте, а мы немного походим и присоединимся к вам.

Хотя в лабиринте мы не видели никаких тварей, тем не менее Лим оставил двух мечников охранять вход. Весь остальной отряд направился, как посоветовали гномы, сразу от входа к дальней правой стене. Для этого пришлось миновать, я посчитал, тридцать один ряд шкафов. Гномы пошли в противоположном направлении.

Я наблюдал за вскрытием ячеек и с помощью магической сети продолжал следить за гномами. Ячейки не мудрствуя лукаво выбивали топорами. Грохот стоял, словно в кузнице. Даже уши закладывало. Изъясняться приходилось по большей части жестами. Однако первый улов не очень радовал – бумаги, любовные письма, скромное колечко с запиской на общеимперском: «Это самое дорогое воспоминание о славном вечере с милым Розакором»,– и далее в том же духе. Правда, через час работы в одной из ячеек нашли мешочек с драгоценными камнями на приличную сумму, и это вдохновило на дальнейшие подвиги.

Поведение гномов нравилось мне все меньше. Похоже, они не просто осматривали хранилище, а вели целенаправленный поиск. Один шел по пятьдесят третьему от нас ряду в сторону входа и, казалось, считал ячейки. Другой – в пятьдесят седьмом делал то же самое, но шел к дальней стене. Наконец они что-то обнаружили, быстро взломали ячейки и выгребли их содержимое. Это было что-то небольшое по размеру. Даже маленькое. Что именно, разглядеть не удалось. После этого двое из них направились в сторону входа, а один – в дальний левый угол зала. Я бросил взлом ячеек и поспешил, повинуясь предчувствию, к входу. Однако гномы были гораздо ближе, к тому же я старался действовать незаметно, то есть не бросился рывком к цели, а терял время, осторожно лавируя между шкафами. Пока я секретничал, случилось следующее.

Гномы внезапно напали на охранников, оставленных при входе, и незатейливо перерезали им глотки. Те не ожидали предательства и просто не успели защититься. Один из гномов выхватил из мешка ларец, приманивающий монстров, метнулся за дверь и куда-то его спрятал. К сожалению, все хранилище было окутано защитной магией высочайшего уровня, и разглядеть с помощью моей сети, что творится за пределами помещения, было совершенно невозможно. Отбросив осторожность, я заорал:

– Тревога! Гномы предали! Они убили охранников и открыли ларец!

Сам же помчался за ними вдогонку. Те побежали так быстро, будто стая монстров висела у них на хвосте. Услышав мой крик, они еще прибавили скорости и оказались впереди метров на пятнадцать. Бежали-то мы не по прямой. Приходилось лавировать меж шкафами. Казалось бы, куда они денутся? Однако я чувствовал, что в левый угол зала они бегут неспроста.

Вылетев из-за очередного шкафа, я увидел, как последний гном скрывается в проходе, а массивная дверь уже наполовину закрылась. В той ситуации мне показалось наиболее разумным последовать за предателями. Отряд, уверен, обязательно выкарабкается – ребята там тертые. Тем более о ларце я их предупредил. Стоп! Вспомнил! Вспомнил, где я встречал запах такой странной магии! В учебном центре, пробиваясь к порталу в этот мир. Точно так же бесились монстры, точно так же, не считаясь с потерями и забыв, что такое инстинкт самосохранения, бросались в атаку. Именно там через мою магию и магические воздействия монстров пробивался этот самый фон.

Я все-таки успел проскочить в закрывающуюся дверь. Однако в тот момент, когда мне показалось, что больше ни туда ни сюда пройти невозможно, в щель буквально протиснулась, рискуя быть раздавленной, чья-то фигура.

– Фиора! Какого… ты… за мной?! И что теперь делать? Я не смогу открыть дверь и вернуть тебя обратно!

– Что делать, что делать,– сердито ответила девушка,– предателей преследовать, конечно!

Обреченно махнув рукой, я побежал по прямому как стрела туннелю. Девушка мчалась за мной, не отставая. Будь я один – использовал бы запространственные переходы, но с Фиорой мы бы потеряли больше времени на обсуждения, и еще неизвестно, смог бы я нас двоих переместить. Короче, не время для экспериментов.

Выскочив из туннеля, мы увидели пять огромных крытых повозок, сцепленных между собой. Они имели стальные колеса, стоящие на удивительной дороге из толстых Т-образных стальных же полосок, уложенных параллельно друг другу на расстоянии примерно восемьдесят сантиметров и опирающихся на каменные блоки шириной сантиметров десять – пятнадцать. В этот момент что-то лязгнуло, и колеса стали вращаться. Поезд из повозок дернулся и начал двигаться по дороге, наращивая скорость. В последний момент мы с Фиорой успели заскочить на заднюю площадку последней повозки и уцепиться за поручни, приделанные возле задней двери, ведущей внутрь. Скорость движения все возрастала и возрастала. Скоро уже и кугар не смог бы за нами угнаться. Грохот и стук усилился, ветер засвистел, гранитная облицовка туннеля сменилась диким камнем, и сами стены слились в туманную смазанную полосу.

Дверь в повозку я открыл, просто вырезав кинжалом замок. Она не содержала никакой магической защиты и не смогла противостоять моим воздействиям. Внутри повозка имела по четыре небольших окошка, закрытых толстым стеклом, по левую и правую руку от входа. Освещалось внутреннее пространство все теми же магическими светильниками. Повозка была пуста. Вдоль боковых стен до следующей двери тянулись по два ряда скамей с небольшими проходами между ними и с более широким посередине. Все это напоминало очень большие омнибусы, которые я видел в своем мире. В противоположной от нас стене была еще одна дверь. Вырезав замок, мы по узкому мостику перешли в следующую повозку, затем в следующую и следующую. Некоторые были со скамьями вдоль стенок, некоторые полностью пустые, в других стояли стеллажи с остатками какого-то барахла.

Судя по всему, нам с Фиорой довелось узнать бережно хранимую подгорным народом тайну быстрого перемещения грузов и отрядов гномов по континенту, чем славились когда-то гномьи банки. Как им удалось построить и эксплуатировать это чудо техники втайне от всех – уму непостижимо. Хотя, может, кто и проболтался когда-нибудь по пьяной лавочке, но вряд ли ему поверили.

Тройка предателей оказалась в последней – точнее, первой по ходу движения – повозке, оканчивающейся двумя большими окнами впереди и креслом перед наклонной полированной металлической доской – панелью, на которой не было ничего, кроме странного паза слева у самого края. Ждам вразвалочку вышел вперед, достал из мешка непонятную штуковину с раструбом, криво ухмыльнулся и, направив ее на меня, что-то там нажал. Я, разумеется, тоже не стал ждать и на всякий случай сформировал запространственный щит. Моя перестраховка оказалась не лишней.

Я ожидал, что из этой бандуры вылетит нечто большое. Размером с арбуз – иначе для чего раструб, как не для задания направления воздействию? Но из артефакта вылетел тонкий, со спицу, ослепительно-фиолетовый луч и впился в мой щит. Сфокусированный до невероятной плотности поток магической энергии мгновенно снес первый и второй слои щита, немного задержавшись на третьем. Я успел сформировать еще один щит, но больше уже никак не успевал. Тем не менее два первых щита, прежде чем разрушиться, существенно ослабили силу удара. Вместо тонкого луча в меня попал уже толстый, с дерево, столб пламени. Он не смог пробить мою защиту, но ударная волна от столкновения двух воздействий сбила меня с ног и все-таки не расплескала в брызги, а всего лишь с маху шарахнула о заднюю стенку повозки рядом с дверью. Фиору тоже зацепило краем. Ее отбросило под скамью, где она и пролежала без сознания до конца боя.

Меня такое отношение со стороны бывших товарищей до крайности возмутило. Коротким запространственным рывком я переместился за спины гномов и парой ударов кинжалов, увеличив лезвия магией, снес головы двум подельникам Ждама. Их мощные защитные амулеты не смогли сдержать ярость моих клинков, хотя и мне пришлось в краткий всплеск вложить столько магической энергии, сколько тратится за целый день активных тренировок. Сам главарь обладал еще более мощной защитой, поскольку все мои рубящие и колющие удары скользнули вдоль его тела, не нанеся вреда. Продолжая на предельной скорости уклоняться от раструба странной штуковины,– не припомню описания такого оружия в библиотеке центра – я срочно формировал структуру воздействия, которая совсем недавно помогла мне уничтожить представителя вампиров в Бессоре.

Ждам продолжал беспорядочно поливать окружающее пространство непрерывным потоком мощных воздействий из своей штуковины. Скамьи взрывались облаками мелких горящих опилок с частичками бывших болтов и шурупов. Тела его друзей уже давно разбрызгались по стенкам повозки и частично испарились от жара, а он все давил и давил на спуск. В глазах его нарастал страх, а руки начинали дрожать. Видимо, он никак не мог поверить, что кто-то может противостоять древнему боевому артефакту.

Я не торопился. Если не получится сразу, придется начинать сначала, и риск допустить ошибку, чуть-чуть не успеть уклониться от раструба, многократно возрастет. Тогда этот сумасшедший гном убьет меня и Фиору. Сколько раз я говорил себе, что с принцессами связываться не буду, однако мой троглодит с этим не соглашался – пусть она достанется другому охотнику, но своих женщин надо защищать. Не жалея сил, я сформировал структуру магобоя аж из семи фокусирующих линз, сориентировав воздействие в горизонтальной плоскости на уровне живота гнома. В идеале достаточно будет просто прострелить предателя, но оставить его в живых для допроса.

Наконец воздействие было готово. Блок самонаведения захватил цель и теперь не отстанет. Здесь и сейчас нет свидетелей, способных разглядеть, что за магические структуры формируются, поэтому я не стал тратить время на блоки невидимости и саморазрушения после первого выстрела. Первые три выстрела шариками перемороженного льда в магопробивающих оболочках только разнесли защиту гнома вдребезги, полностью исчерпав энергию его довольно емкого накопителя. Зато четвертый пробил кольчугу, живот и прошел почти насквозь, но зацепил-таки позвоночник и взорвался. Тело предателя вспухло, кольца кольчуги с лоскутами одежды вперемешку с кровью и мясом картечью пробарабанили по стенкам повозки и по моей защите, а все, что осталось от нижней части тела, шлепнулось на пол.

На этом драка закончилась. К сожалению, для допроса использовать было некого, и остается только гадать, зачем они это сделали и что искали в хранилище. Явно что-то настолько ценное, что даже предать тех, с кем несколько лет делили хлеб и спиной к спине встречали опасности, не показалось гномам слишком высокой ценой.

Я бросился к Фиоре, достал ее из-под обломков непритязательной мебели и с радостью убедился, что с ней все более-менее в порядке. Уложив девушку поудобнее, погрузил ее в оздоровительный сон и добавил немного энергии. Сейчас для нее лучшим лекарством будет покой.

Пятые сутки пути в чудо-поезде увенчались относительным успехом. Я сумел частично разгадать тайну магического универсального ключа, открывающего доступ ко всей транспортной системе гномов. Этот ключ вместе с еще одной удивительной штукой я обнаружил в маленьком, хорошо бронированном ящичке, привинченном снизу к наклонной металлической доске справа от кресла, как я теперь уже понял, возницы. Что представляет собой вторая находка, я толком разглядеть не успел. Да и была ли она, эта находка? Тогда я сомневался, а теперь уверен, что ничего не было.

В общем, после того как мы навели порядок, выкинув тела гномов в туннель и тщательно протерев стены от крови, мне пришлось провозиться часа два, чтобы вскрыть ящик. Я применил все навыки взлома хранилищ артефактов и был на все сто убежден – опасной магии там нет.

Тем не менее как только моя рука в перчатке приблизилась к серебристой полоске непонятно чего, та молниеносно скользнула мне в рукав, словно живая змейка с рубиновыми глазками. Впрочем, повторюсь, не уверен, что мне не померещилось. Я резко отдернул руку и хлопнул себя другой рукой, чтобы прижать это невесть что, но оно холодком просквозило по руке вверх, скользнуло мне на голову, обвилось вокруг лба и сжало его так, что казалось, череп затрещал от страшного давления. В глазах помутилось, боль раскаленными иглами пронзила виски, стекла к груди, потом к животу, потом… ничего, кроме боли, я уже не чувствовал. Не знаю, как долго продолжалась эта мука. Ее сменила блаженная прохлада, и сил будто существенно прибавилось.

В легкой панике – что это было? – я хлопнул себя по лбу, но ничего, кроме обруча высшего, не почувствовал. Тогда я лег на пол, расслабился, вошел в транс и досконально проверил свой организм. Все вроде было в порядке. Мало того, магическая псевдоструктура тела без моего участия продолжала стремительно усложняться и совершенствоваться, а я этого даже не чувствовал, тогда как на занятиях по развитию этой самой псевдоструктуры любое, самое незначительное усовершенствование сопровождалось ведрами пота и океанами боли, не говоря уж о немереных затратах магических сил. Посмотревшись, как в зеркало, в полированный металл доски возницы, все равно ничего интересного на голове не увидел. Попытки мысленными командами прогнать змейку или хотя бы заставить ее проявиться тоже успехом не увенчались. Да и была ли змейка на самом деле? Может, мне все это почудилось после трудного боя с гномами, а змейка – всего лишь какое-нибудь неизвестное мне гадостное защитное воздействие вроде разряда молнии, нейтрализованное не мной, а обручем высшего?

Отложив решение загадки на потом, я снова вернулся к рассматриванию содержимого бронированного ящичка и увидел в нем голубой ограненный кристалл, оправленный в темный металл, на серебряной цепочке. Нижний конец оправы имел сложную форму с бороздками и выступами различной величины, формы и угла наклона. В целом похоже на ключ. Первичный осмотр ключа показывал, что для его активации необходима капля гномьей крови. Однако, как я ни вымазывал кристалл кровью мертвых гномов, ничего не получалось. Скорее всего, требовалась кроме самой крови живая связь с энергетикой организма.

Таким образом, оставалось только очень осторожно заниматься перестройкой защиты ключа, проходя ее слой за слоем. В то же время поезд из повозок продолжал двигаться с сумасшедшей скоростью, а как его остановить, я пока не знал. Тщательно обследовав состав, магически, визуально и даже на ощупь – на вкус не пробовал, еще не хватало облизывать грязные железки,– я понял, за счет чего он двигался. То есть нашел бункер, куда засыпались кристаллы недрагоценных камней, которые по мере истощения заряда энергии разрушались. Их не заряжали, как накопители из драгоценных камней, а просто досыпали новые. Несколько мешков с кристаллами я нашел рядом с бункером. При этом пыль от разрушенных кристаллов, по моим предположениям, не вычищалась, а самостоятельно просеивалась через сито внизу бункера и летела прямо на дорогу. Ее было немного, поэтому засорение туннелям не грозило.

Поезд довольно часто, примерно раза три в сутки, останавливался напротив скудно освещенных подземных помещений с одинаковой для всех стальной дверью выхода и, постояв несколько минут, ехал дальше. Можно было бы выйти из повозки, но оказаться в неизвестной местности, вполне возможно, густо населенной враждебными существами, нам не улыбалось, поэтому, несмотря на скудные запасы еды и воды, найденные в единственном уцелевшем после драки мешке одного из гномов (явно заначка на черный день, а не основные запасы), мы с Фиорой решили остаться и постараться разгадать тайну гномьего ключа.

Наконец мне это удалось. Правда, единственное, что я мог с его помощью сделать,– это определить наше текущее местоположение и следующие остановки на маршруте. Очевидно, что доезжать до указанной гномами цели нам нет никакого резона – там ждут блудных детей и явно не будут рады их погубителям.

Собравшись с духом, я сел в кресло возницы, вставил ключ в соответствующий паз на передней панели и активировал его. Фиора встала сзади, положила руки мне на плечи и, потеревшись щекой о мою щеку, легонько куснула за ухо:

– Что такое? Не работает?

– Потерпи немного. Воздействию требуется время, чтобы сработать.

Блестящая панель помутнела и вместо нашего с Фиорой группового портрета выдала схематическую карту. Зелеными точками обозначались пройденные нами остановки, красными – предстоящие. Я увидел ближайшую остановку, обозначенную красным, совсем рядом с порталом в учебный центр. Видимо, когда-то этим путем отправляли группы «добровольцев», предварительно усыпив. Два портала поближе к Кронтору мы уже давно проехали, и возвращаться было бы очень далеко.

– Так, Фиора, собирай вещи. Скоро будет остановка, которую нежелательно пропускать, иначе придется ехать еще больше суток.

Девушка кивнула и молча пошла собирать наш небогатый скарб.

Откуда вдруг такое потепление в наших отношениях? Да все просто. На второй день пути, когда принцесса немного пришла в себя после грустных событий, она, дождавшись паузы в моей работе по расшифровке структуры ключа, подошла ко мне с разговором. Вид у нее был решительный донельзя, и я понял – выяснения отношений не избежать.

– Родеро, я больше так не могу. Я должна знать правду. Скажи… тогда, в доме Вассора я видела твои глаза. Я чувствую, что была небезразлична тебе тогда. А потом в нашей резиденции все вдруг поменялось. Скажи, что случилось? Если ты про легион поклонников, о которых брякнула сестрица, то это же ничто. Они для меня пустое место. Они волочатся за мной, пристают с нежностями, признаниями, дарят цветы, слагают стихи, но все они мне безразличны. Я не знаю, куда от них деваться. Скажи, в этом все дело?

– Нет, не в этом.

– А в чем же тогда?

– В том, принцесса, что я дал себе зарок не иметь никаких отношений с принцессами, кроме деловых. Вот и вся разгадка.

– Но… как же? – Фиора с изумлением смотрела на меня, не в силах понять мою логику. Потом ее озарило, и она радостно воскликнула: – Тебя обидела какая-нибудь вертихвостка-принцесса и ты рассердился на принцесс вообще?

– Фиора! – не выдержал я тяжести разговора.– Она не была вертихвосткой…

– Ага! – надулась девушка.– Значит, принцесса все же была?

– Была, была,– с раздражением ответил я.– Вот только ей предстояло сделать выбор: корона или я. Причем в случае предпочтения короны я должен был исчезнуть навсегда… из списка живых. Как думаешь, что она выбрала? – И язвительно добавил: – Не хочу больше ставить девушек перед столь трудным выбором.

Глаза Фиоры наполнились слезами, она шмыгнула носом, совсем как простолюдинка, и прошептала:

– Прости, Родеро. Я не знала.

– Вот только жалеть меня не надо. Я сам себя давно уже отжалел. Но тем не менее крутить романы с принцессами больше категорически не намерен. Хватит прыгать в один и тот же огонь.

Фиора неожиданно улыбнулась сквозь слезы и сказала:

– Значит, дело только в этом?

– Да.– Теперь настала моя очередь недоумевать, неужели этого недостаточно?

– Тогда позволь представиться, лигора Фиора.– И торжествующе добавила: – Я не принцесса и никогда ею не была.

– Как же так? Сестра принцессы не принцесса?

– А вот так. Какой титул может носить внучка младшего брата наследника престола? Дедушка Литерии еще жив и здравствует, а прабабушка, да продлятся ее годы, не собирается освобождать трон. Просто в нашем королевстве принято всех членов королевской семьи называть принцами и принцессами, хотя это и неправильно. У нас в Кронторе таких царственных особ – что воробьев небитых. Королева, ничуть не смущаясь, гоняет их с поручениями, словно мелких барончиков. А ты говоришь «принцесса»! Думаешь, будь я настоящей принцессой, меня бы отпустили к бесам вслед за учителем?

Фиора так звонко и заразительно рассмеялась, что я не выдержал и присоединился к ней. Мой троглодит с рыком восторга выпрыгнул из пещеры и уже протянул волосатые лапы, чтобы сграбастать свою женщину и немедленно затащить ее в пещеру на мягкие шкуры (девушка прочитала это в моих глазах и явно не возражала), но я усилием воли частично цивилизованного человека пресек это непотребство, немного притушив огонь страсти. Фиора печально вздохнула и опустила голову.

– Фиора, прости, но я не хочу твоего разочарования в дальнейшем… Постой! Послушай меня! Я хочу, чтобы ты разобралась в самой себе. Вдруг это только каприз. Желание добиться своего от потенциального поклонника, не павшего к твоим ногам сразу. Прошу тебя, подумай. Серьезно ли все это или только фантазия, выдумка? Давай не будем спешить, хорошо? Ты достигла своей цели – я готов припасть к твоим ногам. Теперь загляни в себя – не изменилось ли твое отношение?

Фиора кивнула и одарила меня вновь потеплевшим взглядом:

– Хорошо. Обещаю подумать. Но если что – ты у меня отработаешь по полной,– с деланой угрозой прорычала она.

– О, ты такая опытная дама?

– Н-нет… – мило покраснела девушка.– О чем ты говоришь? Я еще ни с кем… И вообще! Какое твое дело! Я еще ничего не решила. А будешь хамить, такого нарешаю…

Дни в поезде нас с Фиорой очень сблизили. Духовно, но не физически. Девушка всерьез отнеслась к моей просьбе и честно копалась в себе, пока я был занят.

Сейчас перед высадкой я должен был с ней поговорить о наших дальнейших планах. Может, в результате окажется, что выйти предстоит мне одному.

– Фиора, я должен сказать тебе. Мне предстоит вернуться… в одно место. Это совсем недалеко от остановки. Я готов предложить тебе пойти со мной, но не буду скрывать – это опасно. Может сложиться так, что ты потеряешь память и перестанешь быть собой, а может – встанешь вровень со мной, получишь те знания и умения, которыми обладаю я. То, что ты переписывала под мою диктовку,– мелочь по сравнению с теми знаниями империи, которые станут тебе доступны. Однако риск большой и решать тебе. Есть и другой вариант. Я провожаю тебя до ближайшего поселения, и дальше ты возвращаешься с попутными караванами в Кронтор. Не скрою, второй вариант устраивает меня гораздо больше. Ты мне нравишься такой, какая есть. Может, все-таки не стоит рисковать?

Девушка не колебалась ни секунды.

– Я иду с тобой. Жизнь – сплошной риск. Завтра меня могут сожрать твари, а с тобой мне ничего не страшно. А ради знаний империи я готова в огонь и в воду. Хоть в пропасть вниз головой.

Она даже не подозревала, насколько близка была к истине – этот портал располагался именно в пропасти.

Поезд замедлил ход и остановился. Фиора решение не изменила. Мы вышли на остановке и прошли к выходу. С помощью универсального ключа я свободно открывал двери и снова закрывал за собой. Других препятствий в виде заваленных туннелей или тварей, мечтающих полакомиться человечинкой, нам не встретилось. Благополучно выбравшись на поверхность, мы увидели развалины маленького поселения, приютившегося на горном плато, невысоко над равниной, метров тысяча – тысяча двести. Портал, если я все правильно помнил, находился шагах в трехстах от поселения.

Мы прошли к краю пропасти по тропинке, выбитой в камне десятками тысяч наших предшественников, я проверил указанные элвом признаки и, убедившись, что все правильно, еще раз внимательно посмотрел на Фиору:

– Ты не передумала? Еще не поздно.

– Нам… надо туда? – Девушка, побледнев, кивнула головой в сторону пропасти.

– Да. Туда. Ты мне веришь?

Она решительно кивнула в знак согласия и крепко схватила меня за руку. Опасаясь, что она растеряет решимость, я весело сказал:

– На счет «три»! Раз! Два!..– И тут же, крепко держа Фиору за руку, шагнул в пропасть.

Девушка взвизгнула, мертвой хваткой сжала мою руку, закрыла глаза, и мы полетели вниз. Знакомая вспышка, мрак, и вот мы стоим, по-прежнему держась за руки, на золотом круге зала прибытия учебного центра.

– …Позволь доложить, древний, владыка, князь и правитель…

– Хватит титулов. Говори по существу. У меня мало времени.

– Ситора благополучно прибыла в Вампур, столицу Кассарии. Отряд, тайно сопровождавший ее от Солди, вынужден был вмешаться, когда к Сорамето стали неожиданно приближаться крупные стаи тварей. Наше вмешательство никто не заметил. В том числе и отряд скрытой охраны принцессы. Гвардейцы тоже вынуждены были драться с монстрами. Думаю, им было не до нас. Тем более они сами старались не попадаться на глаза подопечным.

– Что ребенок Ситоры?

– Наши целители подтверждают прогноз. По самым осторожным оценкам, ребенок родится вампиром и магом необыкновенной силы.

– Удвоить охрану Ситоры. Но деликатно. За ее эмоциональным состоянием следить так же, как за физическим здоровьем. Организовать наилучшее питание, проживание и постоянный контроль наших медиков. Чтоб ни один волос с ее головы не упал. Отвечаешь лично.

– Слушаюсь, древний.

– Что с этим таинственным лекарем, который последним видел нашего торгового представителя и его помощников?

– Есть серьезные основания полагать, что этот лекарь и отец ребенка Ситоры – одно и то же лицо. Он исчез из Сорамето вместе с лигорой Фиорой. В настоящее время его местонахождение даже предположительно установить не удалось.

– Отец ребенка и… возможный убийца трех вампиров. Никчемные были подонки, следует признать… А лекарь бы нам очень пригодился. Особенно если этот ребенок не чудесная случайность. Но в чудеса я не верю давно… Итак, приказываю. Месть отменить. Даже если будут твердые доказательства его причастности к убийству представителя. В случае обнаружения лекаря приложить все силы для того, чтобы уговорить его приехать в Кассарию и встретиться со мной. Подчеркиваю: уговорить, а не захватить или выкрасть! Гарантируйте ему от моего имени неприкосновенность и денежное вознаграждение. Пока все.

– Слушаюсь. Дозволь идти?

– Иди.

– …Лим! Ну как же так?! Я доверила тебе свою любимую внучку, а ты… Похоже, теряешь хватку. Не желаешь ли уйти на покой и стать обычным кладоискателем или трактирщиком?

– Прости, твое величество, не доглядел. Но кто мог знать, что гномы устроят такое. Я работал с ними несколько лет. У них были хорошие рекомендации. Все эти годы ни намека на предательство…

– Повторяю, Лим, ты теряешь хватку. Еще раз подумай. Ты твердо уверен, что девочку не утащили с собой силой?

– Твердо, Дария, твердо. Я сам видел, как Родеро проскочил вслед за гномами в закрывающуюся дверь и только потом, уже в совсем маленькую щель протиснулась Фиора. Сама, добровольно. Насколько я понимаю в людях, Родеро никогда не подверг бы ее риску. Уж поверь мне. Я знаю, о чем говорю.

– Как вы нашли шкатулку, оставленную гномами, и выбрались из подвала, я знаю. Скажи, что еще странного ты подметил в лекаре?

– Про его боевое искусство я уже говорил…

– Знаю-знаю: «Техника, очень похожая на твою, Дария, только совершеннее».

– Именно так. Еще мне показалось, что он скрывал свой магический потенциал. Он ничем себя не выдал, но когда Лотий с элвом беседовали у костра о магии, все слушали с жадным интересом, а он – словно это рассуждения учеников младших классов, будто для него это давно известные азы. Нет, он не морщился, не смотрел на магов свысока, даже жадный интерес проявлял, как все, но… Я не могу обосновать свое чувство. Оно просто есть и все.

– Что ж, я доверяю твоему чутью. Как ведутся работы по вскрытию двери?

– С полным напряжением сил. Однако древние архимаги гномов на совесть зачаровали ее. По прогнозам наших магов, на взлом потребуется около полугода. Им приходится действовать грубой силой…

– Хорошо. О ходе работ докладывать мне ежедневно. Лекаря, если объявится, немедленно ко мне. Но живым и желательно здоровым! Ты меня понял?

– Понял, твое величество.

– Все. Действуй.