Глава 6
ЗНАКОМСТВО С РОДИТЕЛЯМИ

Сваленное на дороге дерево, засевшие по сторонам лучники… казалось, разбойники продумали все идеально.

Ну-у или почти.

Когда, по подсчетам главаря, до момента появления их жертв осталось минут десять, кусты с другой стороны полянки зашуршали, и из них выбралась эльфийка. Выглядела дочь леса неважно: платье из тонкого шелка оказалось порванным, на дивном личике виднелись царапины, жемчужные волосы растрепались, в руках она сжимала одну туфельку-лодочку, осторожно ступая по земле босыми ногами. А в больших фиолетовых глазах плескались страх и усталость.

Разбойники так и застыли, пораженные явившимся им видением.

Юльтиниэль еще раз мысленно прошлась по умственным способностям императора, который додумался прихватить из светлолесского дворца только одну туфлю. Нет, образу «потерянной и несчастной эльфийки» это бесспорно шло… Но ведь Крис просто забыл про вторую, а вовсе не выстроил в голове какой-то сложный хитроумный план.

Однако пора было браться за дело.

…Шал — главарь небольшой шайки, которую ему удалось сколотить, — уже приготовился к тому, что сейчас эльфийка поймет, кого она встретила, и начнет звать на помощь. Но вместо этого девушка робко улыбнулась и шагнула главарю навстречу.

Разбойники переглянулись.

— О! Слава Алив! — воскликнула дочь леса, бросаясь к Шалу и вцепляясь в грязную рубаху тонкими пальчиками. — Я ходила по лесу больше недели! Я потерялась! Сбежала! Хотела увидеть людей! — Короткие восклицательные реплики перемежали всхлипы. Из прекрасных глаз эльфийки катились крупные слезы, больше похожие на драгоценные камни, а сама она смотрела на Шала с таким обожанием, что мужчина всерьез задумался о психическом состоянии девушки.

Остальные разбойники, забыв про засаду, подтянулись поближе, чтобы понаблюдать за бесплатным представлением. А то! Настоящая эльфийка! Да еще не в ужасе убегает, а так и льнет к главарю…

Может, и случаются в жизни чудеса?

— Не переживай, деточка, теперь ты в надежных руках. — Шал сально улыбнулся.

— Да-а? — переспросила эльфийка, и на секунду в ее глазах вместо столь лестного восхищения мелькнул нездоровый скептицизм, но девушка тут же опустила очи, и спустя секунду Шал уже не был ни в чем уверен — может, и почудилась эта странность.

— Конечно! — поспешил он убедить дочь леса, пытаясь осторожно высвободиться из ее цепкого захвата. Однако эльфийка упорно не отцеплялась, будто считала мужчину спасательным кругом, — отпустишь и сразу ко дну пойдешь.

Остальные разбойники, забыв про субординацию и приближающихся жертв, обменивались красноречивыми взглядами и неприличными шутками. Эльфийка глуповато улыбалась, наводя Шала на неприятные мысли о некоторой умственной неполноценности данной представительницы перворожденной расы. Хотя он с ней не философские беседы собирался разводить, а с такой фигурой никакой ум вообще не нужен…

Но тут мысли главаря бесцеремонно прервали.

— Едут! — раздался трагический возглас залезшего на дерево — для лучшего обзора местности — парнишки.

— Хель… — выругался Шал.

Прямо хоть беги навстречу этим охотникам с просьбой, чтобы они вернулись в деревню и проехали по этой дороге на несколько дней позже. Мол, уважаемые господа, сегодня мы вас ограбить и убить не сможем, заходите через недельку.

Да… не особо оптимистично.

— По местам! — прикрикнул Шал на засуетившуюся шайку, которая тоже только-только вспомнила, зачем они тут, собственно, собрались.

Оставалось только уговорить эльфийку, чтобы та послушно подождала в сторонке и никуда не сбежала. Шал предпринял еще одну попытку разжать маленький кулачок девушки, плотно сжимающий его рубаху. В этот момент она подняла взгляд, и вместо уже привычного восхищения главарь увидел в нем хищную насмешку. Так могла бы смотреть рысь на загнанного зайца, с которым большая кошка хотела поиграть, но никак не хрупкая светлая эльфийка на огромного разбойника.

И тут девушка тоненько закричала:

— Помогите! Убивают! — Потом покосилась на отпрянувшего от сумасшедшей девушки мужчину, который оставил у нее в руках приличный клок рубахи, и продолжила надрываться: — Кто-нибудь, спасите!

Разбойники замерли на своих местах, оглушенные внезапной звуковой атакой.

Эльфийка мгновение наслаждалась произведенным эффектом, потом внезапно сама прыгнула на Шала. Разбойник извернулся, пытаясь зажать рукой рот девушке, и в этот момент на поляну выскочили на взмыленных конях три всадника с мечами наголо. Их взорам предстала однозначная картина: огромный бугай схватил хрупкую белокурую эльфийку, которая отчаянно отбивалась, посылая случайным свидетелям сего бесчинства умоляющие о помощи взгляды.

Шал понял, что перворожденная его банально подставила: в глазах охотников на нечисть зажглась такая ярость, что тут и сам наместник Хель поспешил бы наутек, сверкая пятками. Разбойник, словно обжегшись, оттолкнул от себя девушку.

— Вы все неправильно поняли! Это она виновата! — почему-то начал он оправдываться, остро почувствовав весь идиотизм собственного положения.

— Да… — иронично согласился беловолосый эльф, — конечно же это она собралась вас насиловать, а не наоборот.

Шал явно услышал тихий смешок дочери леса.

Темноволосая девица, сидящая на кауром коне, презрительно фыркнула.

— Чего с ними разговаривать? Посмотрите, до чего девушку довели… Где только умудрились эльфийку украсть?! С такими извергами разговор короткий.

Два ее спутника кивнули. Эльф зажег в ладонях боевое заклинание, второй мужчина довольно оскалился, удобнее перехватывая фамильный меч рода Рит.

…Дальше Юля предусмотрительно прикрыла глаза, изображая из себя испуганную девочку, которая боится одного вида маленькой капельки крови. Обострившиеся чувства и без того прекрасно рисовали ей всю картину разворачивающегося боя. Разбойники (те, которые сразу не убежали, почувствовав, что получается все не по плану) активно проигрывали маленькой группе охотников, стараясь на смертельные удары не нарываться, а получив плашмя мечом, быстро прикидывались убитыми; и как только интерес к телу пропадал, тут же «воскресали» и поспешно отползали в кусты. Все равно парализующие амулеты, как-то слишком кстати, не сработали, и бедняги остались без единого козыря. Юльтиниэль подумала, что, даже не зная о засаде и не спеша на помощь к «прекрасной эльфийке», охотники все равно бы сделали всю шайку на раз-два.

С подставой не захотел мириться только главарь, решив отыграться на Юле. Наивный… Схватив девушку, он прижал к ее горлу нож. Уже расправившаяся с бандой и наблюдающая, как последние «трупы» живо покидают полянку, потирая ушибленные части тела, троица охотников недоуменно посмотрела на разбойника. Эльф тут же сменил в руках огненный шар на парализующее заклинание, но атаковать не решался. Темноволосая девушка замерла, не успев вытянуть из-за голенища метательный нож. Вот только бедный разбойник не учел того, что Юле уже надоело притворяться жертвой, и реакция ее превосходила человеческую на порядок, если не больше.

Девушка резко наступила ему на ногу, и стоило Шалу чуть дернуться, она, поднырнув под руку, сжимающую нож, ловко свалила мужчину на землю, не забыв забрать грязное оружие несостоявшегося убийства и сломать разбойнику кисть, чтобы в следующий раз неповадно было полуэльфиек в качестве заложниц использовать.

— Да… — протянул за спиной насмешливый голос. — Кажется, разбойник не соврал, и помогать надо было все-таки им.

Юльтиниэль вздрогнула. Все произошло настолько быстро, что она даже не успела рассмотреть своих спасителей, словно и забыла, кем они должны были оказаться. И сейчас, услышав знакомый голос, не поверила. Оррен Рит не мог говорить с такой едкой, насмешливой интонацией. Да, он любил пошутить над собеседниками и друзьями, но никак не зло и не таким тоном.

Такого просто не могло быть.

Поворачивалась Юля очень медленно. И первой увидела спешащую к ней Альгу. Не узнать в молодой девушке знакомую воровку было невозможно: не так уж она и изменилась за двадцать лет — и ладная фигура, и знакомая улыбка, и подвязанные в неопрятный хвост волосы, и свободная мужская одежда: все это оказалось знакомым, словно по частям мозаики собирая из деталей привычный образ воровки; разве что в ее глазах, вокруг которых еще не появилась тонкая сеточка первых морщин, жил совсем другой огонек — более яркий, горячий, настоящий.

— Ты как? — Альга взяла ее за руку, словно надеясь успокоить. — Хорошо с этим идиотом расправилась! — похвалила она, затем повернулась к главарю и приказала: — Проваливай отсюда.

Та воровка, которую знала Юля, никогда бы не стала так нарочито грубо разговаривать даже с разбойником. Словно Альга просто хотела покрасоваться… Вот только перед кем?

— Нормально. Спасибо, — отозвалась Юльтиниэль, убирая от лица обрезанные жемчужные пряди. — Такие волосы попортили! — вспомнив наставление Криса, пожаловалась она и наконец нашла в себе силы повернуться к двум мужчинам, пока не спешившим знакомиться со спасенной эльфийкой.

— Княжна Лареллин?! — вздрогнул высокий эльф, всмотревшись в ее лицо, и отступил на шаг; в его красивых изумрудных глазах появились недоверие и испуг.

Юльтиниэль осторожно кивнула. Если этот эльф знал прежнюю княжну, весь план мог пойти псу под хвост. А этого ох как не хотелось. С другой стороны, так было намного удобнее, когда не надо самостоятельно представляться, а остается только соглашаться с чужими выводами.

— Ты ее знаешь?

Юлька никогда бы не подумала, что теплая синева глаз Оррена Рита, к которой Юльтиниэль привыкла, может оказаться настолько равнодушно-ледяной. Да, перед ней, несомненно, был ее отец, но совершенно иной, нежели можно было себе представить. Неприятный прищур, высокомерная улыбка, искривляющая тонкие губы хуже оскала, русые волосы коротко острижены, позволяя заметить, что шрама на щеке еще нет. Молодое лицо отца показалось Юльтиниэль абсолютно чужим из-за скучающе-брезгливого выражения, которое просто невозможно было ассоциировать с добродушным герцогом Ритом.

— Да, — отозвался эльф, на секунду обернувшись к другу и снова все внимание обращая на Юльтиниэль: — Это сестра лучезарного князя, я как-то видел ее на приеме…

— Я не неодушевленный предмет, чтобы меня так обсуждать! — недовольно отозвалась Юля. — Кажется, я вас помню — Э'кин, верно?

— Да, княжна, Таллиэль Э'кин, прошу меня извинить. — Кажется, эльф сам не очень обрадовался, что «княжна» его также узнала.

— Можно просто Талли, — подсказала за друга воровка. — Я Альга, а вот тот заносчивый тип — Оррен.

— Оррен Рит из тех самых Ритов, — добавил молодой мужчина и склонил голову набок, рассматривая порванное платье Юльтиниэль. — И что же лучезарная княжна забыла здесь, в столь сомнительной компании разбойников? — насмешливо осведомился он.

— Сбежала из дома. Брат уехал с посольством, а я решила выбраться в людские земли, — начала врать полуэльфийка. — Что из этого вышло, вы видите. Большое спасибо вам за мое спасение, очень надеюсь, когда-нибудь я смогу отблагодарить вас.

Альга сочувствующе кивнула, эльф ободряюще улыбнулся, а Оррен презрительно фыркнул, выражая сомнение, что ободранная эльфийская княжна сможет хоть в чем-то ему, Риту «из того самого рода», помочь.

Юльтиниэль глубоко вздохнула и принялась мрачно сверлить взглядом траву под ногами. С каждой секундой прошлое нравилось ей все меньше и меньше.

Поспать не получилось. И прогулку, к моему большому сожалению, пришлось ненамного отложить. Стоило нам с Альгой пройти в отведенную комнату, как мне в руки упал вестник от Эриама — ректору срочно понадобилась помощь. А все дело было в том, что любопытная Маришка решила полюбоваться на нечисть и вместо своих покоев свернула в коридор, ведущий к крылу, которое отвели для подданных наместника Хель. И за этим самым поворотом носом к носу столкнулась с одним вампиром, чьей точной копией (за исключением половой принадлежности) девушка и являлась.

Прочитав магический вестник, я схватился за сердце, а Альга за голову; заглянувший на громкие ругательства Василий пообещал ампутировать без анестезии кровопийце все выступающие части тела, включая то место, которым обычно принято думать. Потом прибежал запыхавшийся глава ордена — идея иномирца ему очень понравилась, и светловерцу не терпелось ее опробовать. Видимо, Ливий устал поливать «птичку» Рика святой водой и решил перейти к более действенным методам. Ну и наместник увязался за нами, для комплекта, якобы затем, чтобы спасти подданного от всяких подозрительных личностей.

Однако на деле все оказалось не так страшно. Маришка, увидев Вэра и сделав логические умозаключения, только-только успела наколдовать что-то непонятное, но причинить вреда вампиру не смогла — упала в обморок от переизбытка чувств. И без того сколько всего на тихую спокойную девочку свалилось, а тут еще такой «сюрприз».

Так что, прибежав в злополучный коридор, мы обнаружили почти идиллическую картину: Эриам, сидя на полу, нараспев читал какие-то заклинания над бледной Маришкой, все еще находящейся в беспамятстве. Девушка же никак не желала приходить в себя.

Вокруг них нарезал круги одновременно расстроенный и испуганный вампир.

— Да как же так? Почему же? — бормотал он, бросая косые взгляды в сторону неожиданного подарка судьбы. — Разве такое бывает? — продолжал недоуменно Вэр.

— Да, иногда дети и правда рождаются. Видимо, ты не всех аистов в округе успел перестрелять, — не удержавшись, съязвил я.

Василий красноречиво сжал кулаки.

— Скорее, не всех перекусал, — поправил меня брат.

— Ладно, — отмахнулась Альга. — Сейчас я перекусаю его, и это уже не будет важно!

Ливий согласно кивнул.

Вампир нервно оглянулся, видимо пытаясь просчитать пути к отступлению, что и говорить — выглядела наша колоритная компания о-очень грозно.

— Да я же… это… — пробормотал он, снова косясь на Маришку.

— Мы уже поняли, что именно ты и именно «это», — отозвался Эриам, осознав, что заклинание не будет работать, если через каждое слово разбавлять его отборной бранью, достойной войти в «справочник».

— Но ведь полувампиров не бывает! — воскликнул мужчина, явно пытаясь оправдаться. Только непонятно перед кем.

— Ну да, — согласился я с таким выводом. — Если полувампиров не бывает, значит, я оркский вождь. Вот оно, доказательство, в обмороке лежит, до чего бедную девочку довел.

— И совсем уж не бедную! — ревниво отозвались Василий и Эриам удивительно слаженным дуэтом.

Еще бы! Иномирец делал все возможное, чтобы Маришка не чувствовала себя обделенной родительской лаской и заботой, а также приятными для девичьей души мелочами. А академия заботилась обо всех своих подопечных, назначая хорошую стипендию и сильно повышая сумму за отличную учебу.

— Прошу прощения, — покаялся я, поправляясь: — Довел совсем не бедную девочку.

Вампир с таким отчаянием посмотрел себе под ноги, словно мечтал провалиться куда угодно — хоть в чертоги Хель, лишь бы подальше отсюда.

Точку в нашем нехорошем издевательстве над кровопийцей поставила сама Маришка. Девушка вздохнула, ресницы затрепетали, и она с трудом открыла глаза, несколько секунд бездумно глядя в потолок. Мы кинулись к ней, чуть не растоптав архимага, про которого успели благополучно позабыть.

Маришка прищурилась, вглядываясь в наши взволнованные лица.

— Ох… — Девушка вздрогнула, вспомнив, как оказалась в таком положении.

Попыталась рывком вскочить на ноги, но Эриам удержал ее:

— Тихо, не прыгай. Тебе бы сейчас нормально лечь и поспать. А мы тут всё за тебя закончим, — кровожадно улыбнулся темный эльф.

— Ага, — поддакнула Альга, — только скажи, что, как и в каком порядке с ним делать: устроим все в лучшем виде, еще и бантиком перевяжем, прежде чем закопать.

Сзади раздалось сердитое сопение вампира.

— Только включи в список осиновый кол — очень бы хотелось посмотреть проявления так называемой аллергической реакции на данное дерево, — попросил Ливий.

— Нет, не надо… — С помощью Василия и Эриама Маришка все-таки поднялась на ноги. Встретилась взглядом с Вэром и еще сильнее побледнела. — Ничего не надо, — резко ответила девушка, отводя взгляд. — Если несложно, нельзя меня в комнату проводить?

Естественно, заботливый Василий тут же вызвался устраивать Маришку в ее покоях, чтобы она не решила пойти еще куда-нибудь прогуляться. Вампир, проводив их тоскливым взглядом и поклонившись Рику, направился дальше по коридору.

— Ну вот! — всплеснул руками Ливий. — А я так надеялся поэкспериментировать! — Глава ордена оправил длинную темную рясу.

— Только не над моими подданными, — не одобрил его энтузиазма Рик.

— И не над гвардейцами, пожалуйста! — притворно испугался я.

— Да и драконы устали, — хмыкнул Эриам.

Ливий обиженно фыркнул и, прихрамывая на больную ногу, также отправился в свою комнату.

— Оррен, — позвала меня Альга, — ты не обидишься, если мы отложим прогулку? Я, пожалуй, навещу Маришку: скромный девичник на две персоны сейчас ей не повредит. В конце концов, у меня есть опыт, которым можно поделиться. Хорошо?

— Конечно. — Я улыбнулся воровке. — Только не засиживайтесь допоздна — завтра сложный день.

— Спасибо! — Альга чмокнула меня в щеку и убежала вслед за Василием и Маришкой.

…Встретившись у двери комнаты с иномирцем, Альга вопросительно повела головой. Слух у Маришки был прекрасным, и наверняка девушке бы не понравилось, если бы они сейчас принялись обсуждать ее состояние. Василий на это только руками развел — мужчина уже не выглядел разгневанным, скорее расстроенным и очень усталым. Иномирец успел привязаться к Маришке, радуясь ее удачам и достижениям и вместе с ней переживая неприятности. Но Василий прекрасно понимал — сейчас девочке требовался другой собеседник и иные слова.

Альга ободряюще улыбнулась и осторожно постучала в дверь. Да, Эриам сказал, что Маришке не повредит сон, но, если он будет тревожным, наполненным кошмарами и болью, это причинит более сильный вред. Лучше уж отнять от этой ночи еще несколько часов, но сделать так, чтобы он оказался спокойным, а сама Маришка поняла — ничего страшного не произошло. Иногда нужно суметь остановиться и, больше не убегая от прошлого, повернуться к нему лицом и нагло усмехнуться.

— Кто там? — раздался взволнованный девичий голосок.

Альга только головой покачала, услышав стальные ноты напряжения и страха.

— Я. — Она проскользнула в комнату, плотно прикрыв дверь. — Прости, что побеспокоила.

Маришка свернулась клубочком на широкой двуспальной кровати, подтянув ноги к животу. Единственный зажженный светильник лишь немного разгонял плотный сумрак. Через незашторенные окна проникал прозрачный лунный свет, лишь добавляя комнате немного сказочности; и черноволосая девушка среди шелковых простыней и вышитых подушек казалась удивительной принцессой.

— Не побеспокоила, — ответила Маришка, переворачиваясь на живот и чуть приподнимаясь на локтях. — Ты конечно же хочешь узнать, как я себя чувствую, и сказать, что переживать не стоит?

— Не совсем, — честно ответила Альга, присаживаясь на краешек роскошной кровати. Даже непонятно, зачем Охранительную крепость, в которой обычно содержался небольшой гвардейский отряд, обставляли с таким размахом и шиком, граничащим с безвкусицей.

Зато, несмотря на обилие украшений и деталей, на комфорт жаловаться не приходилось.

— А зачем тогда? — удивилась девочка.

— Поболтать. В таких ситуациях нужно выговориться, потом выпить много-много-много спиртного, еще раз выговорить то, что утаилось, на трезвый рассудок и уснуть глубоким, спокойным сном. Гарантирую — утреннее похмелье всю хандру к Хель сметет без остатка.

Альга старалась говорить специально беззаботно, выделяя нужные слова и выдерживая интонацию. И Маришка, не выдержав, фыркнула, видимо представив, сколько же действительно придется выпить, чтобы все забыть, однако настрой уловить успела.

— Выговориться? — переспросила она. И вздохнула: — Хорошо, ладно. Попробую. Ты ведь потом никому не расскажешь? И герцогу?

— Ни за что Оррену не расскажу. И остальным тоже, — успокоила ее Альга.

Маришка перевела взгляд с воровки на темный бархатный полог, несколько минут собиралась с мыслями, потом заговорила:

— Это очень странно… Сначала кажется — идешь ночью по болоту: аккуратно ступаешь, прощупываешь путь палкой, оглядываешься по сторонам, шепча сберегательную хвалу. И все идешь и идешь — год, два… всю сознательную жизнь. Привыкаешь осторожничать, оглядываться назад и тщательно просчитывать свои шаги, чтобы не утонуть в трясине. Знаешь, что, если оступишься, никто не поможет, и жизнь зависит только от тебя самой: от силы, выдержки, воли, веры… — если их не хватит, навсегда останешься в болоте. Но ко всему можно привыкнуть. И вроде как этот путь уже не видится тягостным и очень сложным. А потом в одну секунду все изменяется: кто-то очень сильный и добрый предлагает тебе руку, а под ноги стелются плотные деревянные доски, превращаясь в прочный мост, который выводит тебя из болота на ровную землю, а впереди уже ждет большой теплый дом, где всегда тебе рады. Так было со мной. Но в ту секунду, когда я столкнулась с… ним, словно эту опору выдернули из-под ног, а я снова оказалась одна в трясине.

Маришка прикрыла глаза, словно уснула, Альга молчала, и спустя несколько минут девушка подвела итог:

— Вот так я себя чувствую.

— Ну и зря! — заявила воровка. — Можно подумать, что из-за этой дурацкой встречи Василий изменит свое отношение к тебе — да он только сильнее трястись станет. Тэдар никогда не разорвет помолвку — если бы не эти правила про равенство и титулы, вы бы сейчас свадьбу уже играли. И для остальных ты останешься именно той Маришкой, какой и была все эти годы. И что, что нашелся твой отец? Он и до этого двадцать лет здравствовал — ты же не делала из этого катастрофу?

— Я все это понимаю, — раздраженно перебила девушка Альгу. Перекатилась на кровати и, встав с нее, подошла к высокому круглому столику на трех нелепо изогнутых ножках, взяла два стакана и графин с холодной водой. — Вина у меня нет, только это. Будешь? — И, протянув кивнувшей женщине стакан, продолжила: — Я все прекрасно понимаю! Но просто так приказать себе не чувствовать и не переживать не могу. Столько лет мне хотелось найти его и отомстить… А теперь я отвернулась и ушла.

— И правильно сделала, — отозвалась Альга, недовольная, что не смогла закончить речь. — Ну убила бы ты его, и что — тебе сразу полегчало? Глупости! Между прочим, до этого существование полукровок-вампиров считалось невозможным. Бедный мужик и не знал про дочь — еще неизвестно, кто из вас больше напугался. Думаешь, я просто так рассуждаю о том, чего не знаю? Не мотай головой — этот взгляд я хорошо выучила. Я в своей деревеньке пятнадцать лет называла отцом того мужчину, который жил с моей матерью, а потом как-то пригляделась — ну точная копия соседа: и разрез глаз, и скулы, и рост низкий. Слово за слово, все и выяснилось.

— И что? — Маришка заинтересованно пододвинулась к воровке.

— Ничего, — удивилась Альга. — Пришла к нему в дом знакомиться. Можно подумать, что измены — редкие гостьи в нашем мире. Отец, который настоящий, меня потом защищал, когда нежить пришла. Так и умер, не подпустив их ко мне. Может, тебе тоже стоит познакомиться с этим вампиром? Убить мы его всегда успеем.

— А что я ему скажу?

— Что угодно, хоть что-нибудь нецензурное. Отец — это все-таки отец.

Маришка задумалась, потом медленно кивнула, пытаясь себя настроить на нужную мысль. Было видно, что сон уже завладевает ею, глаза слипаются, а сдерживать зевки становиться сложно.

— Так, все. — Альга решила, что самое важное уже сказано и теперь можно позволить себе отдохнуть перед завтрашним днем. — Давай ложись спать, как и сказал Эриам, а то завтра будешь походить на вареную курицу.

Маришка благодарно кивнула и, не расстегивая, стянула через голову рубашку, оставшись в тонкой майке, подходящей на роль ночной сорочки. Вслед на стоящий рядом с кроватью стул полетели брюки, звякнув тяжелой пряжкой ремня. Распустив порядком отросшие за год волосы, которые она все равно старалась не отпускать ниже плеч, девушка забралась под теплое пуховое одеяло. Вопросительно посмотрела на Альгу.

— Я постерегу твой сон, — улыбнулась женщина, проводя ладонью по жестким черным волосам; Маришка вздрогнула от неожиданности, словно раньше никто так не прикасался к ней.

Альга в который раз подумала, что любовь любовью, но, как ни тоскуй по мужчине, ребенок все равно должен оставаться превыше всего. Но тут что-либо исправлять было уже поздно. Видела воровка мать Маришки — Илиз — в поместье Оррена: бледное подобие человека — одновременно и жаль, и смотреть противно, до чего себя довела эта женщина.

Уже через несколько минут дыхание Маришки выровнялось, и девушка, отправившись в обитель Кира — мир сновидений, расслабилась, перестав зажиматься, как дикий звереныш. На симпатичном лице появилась робкая улыбка.

Женщина вздохнула, первый раз в жизни пожалев, что у нее самой детей нет. Наверное, сейчас стоило тихонечко выбраться из комнаты и отправиться в их с Орреном покои, но женщина помнила, как это — просыпаться посреди ночи из-за кошмара, когда рядом нет никого, кто бы обнял и прошептал, что все хорошо. И Маришке сейчас было как воздух необходимо даже во сне знать, что она не одна.

Альга стянула сапоги, расстегнула на кофте несколько пуговиц и ослабила пояс, чтобы ничего не мешалось и не врезалось в кожу, но дальше раздеваться не стала — всякое могло произойти. Хоть та же тревога — убийцепоклонники могли нагрянуть в любой момент. А воевать все-таки лучше было в штанах, чем без оных. Воровка устроилась поверх одеяла, на самом краешке постели, положила под голову одну из небольших подушечек, в обилии лежащих на кровати, и, довольно улыбнувшись, быстро уснула.

Даже рядом с границами Светлолесья оставаться было опасно. Наоборот, яркая эльфийская сила могла привлечь ненужное внимание созданий наместника Хель. Так что время и место для привала оказались неподходящими. Несколько минут потратив на спор, «новые» знакомые Юльтиниэль решили ехать дальше, не задерживаясь на разбойничьей поляне. До следующей защищенной деревни путь был неблизкий, а проделать его предстояло за неполный день.

Остался нерешенным только один вопрос: что делать с эльфийской княжной?

Юльтиниэль всеми силами настаивала на том, чтобы поехать со своими спасителями. Она убеждала, что специально сбежала из дома в людские земли, и даже если ее вернут домой, сдав на руки лучезарного князя — брата Лареллин, повторит этот трюк снова. И так ли нужно брать достопочтимым господам грех за только что спасенную душу — ведь теперь именно они несут за княжну ответственность.

Альге было, в общем-то, все равно. На «Лареллин» она поглядывала с интересом и легким снисхождением, но вроде была не против пополнения в их небольшой команде. Талли сомневался, беспокоясь за лучезарную эльфийку, и считал, что путешествие по людским землям, кишащим всякой дрянью — от других разбойников до оборотней и упырей, — плохо скажется на здоровье высокородной княжны. Оррен же был категорически против Юльтиниэль. Но только из-за того, что считал девушку бесполезной и изнеженной. А компании охотников на нечисть, по мнению мужчины, подобная обуза только бы мешала.

Или вовсе поставила бы под угрозу их жизни.

Полуэльфийка нервно оглядывалась на кусты, где должен был скрываться Кристиан, и не понимала, куда делся ее веселый папа, ни за что не сказавший бы подобных слов. Нет, не так: как из этого высокомерного мужчины мог получиться беззаботный, немного рассеянный, но добрый и понимающий Оррен Рит, которого она знала и которым очень гордилась? Что же тут в прошлом произошло или, наоборот, еще не случилось, что этого Рита хотелось придушить?

Ответов не было.

Юльтиниэль опустила голову, подумав, что еще совсем немного — и она позорно расплачется. Всю жизнь отец был для нее опорой, он поддерживал дочь и потакал во всем. И у Юли даже мысли не могло возникнуть, что когда-нибудь вместо любящего взгляда отца она наткнется на стену брезгливости и равнодушия.

Девушка была готова поверить в то, что Лареллин не ее мать. Но вот в такого отца — нет.

— Я буду в большей безопасности с вами, — заявила Юльтиниэль растерянному эльфу, собрав остатки гордости и упрямства. — Разве вам хочется, чтобы, снова сбежав, я попалась другим разбойникам или каким-нибудь кровожадным тварям? Я немного умею драться и знаю магию. Не думаю, что стану обузой, — где надо, постою в стороне, где скажете, помогу всеми силами. Пожалуйста, не оставляйте меня одну.

Видимо, Таллиэль подумал не о магии или драках, а о том, что брат Лареллин — лучезарный князь, подданным которого, собственно, Талли и являлся. На лице эльфа проступили нешуточные сомнения, но после короткого раздумья он кивнул, соглашаясь с просьбой девушки.

— Вы шутите? — изумился Оррен.

— Двое против одного, — улыбнулась Альга, — ты в меньшинстве. Добро пожаловать в нашу компанию, Лареллин! Кстати, как будет сокращенно, чтоб язык о длинное имя не ломать, вечно вы, эльфы, что-нибудь придумаете, чтобы людям лишняя головная боль была.

Юльтиниэль нахмурилась, пытаясь вспомнить, как же в будущем Альга называла эльфийку. Что-то такое на языке вертелось, и, сделав усилие, девушка восстановила в памяти как-то услышанный разговор.

— Можете называть меня Рэль, — кивнула Юльтиниэль, делая в уме пометку с этого момента запоминать все до мелочей — как оказалось, в жизни может пригодиться даже самая последняя глупость.

— Хорошо, но тебе надо переодеться, иначе в деревне подумают, что это мы тебя украли. — Альга подошла к каурому коню и, отстегнув сумку, принялась задумчиво рассматривать ее содержимое. Похоже, увиденное ее не очень обрадовало. Она оценивающе прошлась по фигуре Юльки и покачала головой: — Боюсь, моя одежда будет тебе великовата, а штаны к тому же еще и коротки, но лучше уж потом что-нибудь по размеру купим, чем ехать так.

— На наш гонорар? — перебил воровку недовольный Оррен.

— На мою долю, — отозвалась девушка тоном, не терпящим возражений.

— У меня есть деньги! — возмутилась Юльтиниэль, срывая с пояса мешочек с золотыми монетами, которые она заблаговременно прихватила из своей сумки. Все остальные вещи остались у Кристиана, но деньги могли понадобиться, и Юля отсыпала из своей заначки десяток новеньких кругляшей. Спохватившись, она добавила ровным тоном: — Разбойники не успели их отобрать.

— Как знаешь, я не настаиваю и не напрашиваюсь тебя спонсировать. Но пока поблизости нет магазина, придется тебе, Рэль, довольствоваться тем, что предлагают. — Альга вытащила из своей сумки запасные штаны и тунику с короткими рукавами. Вещи, как и ожидалось, оказались однотонными: воровка не терпела ярких цветов и рисунков на ткани.

Юльтиниэль, не стесняясь, принялась стаскивать с себя обрывки платья, радуясь, что наконец-то можно избавиться от этой безвкусной тряпки. Талли отвернулся сам, неумело скрывая смущение и интерес, Рит, наоборот, с удовольствием смотрел на бесплатное представление и нагло ухмылялся.

Штаны пришлось закрепить ремнем, чтобы не потерять по дороге; длины не хватало, и Юльтиниэль подвернула их под колени, иначе смотрелось совсем нелепо. Рубашка, как и предсказала воровка, оказалась великовата — Альга была шире полуэльфийки в плечах, да и предпочитала свободный покрой. Юля кое-как убрала неровные пряди волос в растрепанный хвост и обезоруживающе улыбнулась.

— Да… — подхватила ее мысли воровка. — Теперь ты сама выглядишь как настоящая разбойница с большой дороги. Только кривого ножа не хватает, каких-нибудь татуировок по всему телу и повязки на глаз. Вот ума не приложу, что с обувью делать — запасной пары у меня нет.

— Это не страшно, сейчас я могу и босиком быть, а как в деревню приеду, что-нибудь приобрету.

— Думаю, моя Листель не откажется от еще одного седока. — И Талли протянул Юльтиниэль руку. Тонконогая кобылка эльфа согласно фыркнула.

— Ох уж эти эльфьи нежности, — покривился Рит, уже давно сидящий в седле.

Однако на солнце он смотрел с тревогой, пик уже был пройден, и теперь светило медленно клонилось к закату. Оставаться ночью вне надежного частокола не хотелось никому, кроме созданий наместника, которые только и поджидали припоздавших к закрытию ворот путников.

— Тебе просто завидно! — Альга показала другу язык.

Юльтиниэль уютно устроилась впереди эльфа, не став протестовать, когда Талли обнял ее одной рукой за талию, обернулась к нему, чтобы поблагодарить. В этот момент эльф улыбнулся, и в его изумрудных глазах девушка заметила приятное тепло. Юле нравилось, когда ею восхищались. Раз уж Крис забрал кольцо, она считалась свободной от всех обещаний.

— Вот еще! — возмутился русоволосый мужчина на заявление воровки. — Было бы чему завидовать… Тьфу! — Было непонятно: то ли это заявление относилось к тому, что как девушку он княжну не воспринимал, то ли не считал эльфа достойным соперником на любовном фронте.

Альга хитро прищурилась, но никакой колкостью на это заявление отвечать не стала. Талли тоже промолчал, а вот Юля не выдержала.

— А зря, — хмыкнула она.

— Почему? — искренне удивился мужчина. — Все эти нежности, ухаживания, улыбки и осторожные знаки внимания… — это очень глупо, на мой взгляд.

— Ты так говоришь, будто я сделал княжне предложение руки и сердца или хотя бы собрался делать, а не просто посадил к себе в седло, поскольку у нас нет четвертой лошади, — все-таки не выдержал насмешки Таллиэль. — Два эльфа не обязаны при первой встрече тут же составлять пару. У тебя, друг мой, какие-то странные представления о народе перворожденных. Быть обходительным с красивой девушкой — это банальная вежливость.

— Ага, — согласилась Альга. — Оррен, хватит ко всему придираться. Иначе в следующий раз один на один с умертвием останешься. А я только буду комментировать твои действия.

— Ладно-ладно, поехали уже. — Он махнул рукой.

А Юльтиниэль поймала себя на мысли, что называть Орреном этого человека у нее никак язык не поворачивается. Рит и Рит — в меру безлико: сколько этих Ритов было в истории? И достаточно коротко, чтобы не кривиться, как от зубной боли, смотря на того, кто должен будет стать ее отцом.

Совсем скоро.