Глава 20
ПОХИЩЕНИЕ. ДУБЛЬ ДВА
Не относитесь слишком серьезно к жизни — живыми вам все равно из нее не выбраться.
NN
Прием оказался скучным. Видимо, большинство гостей с излишним рвением взялись за подготовку к завтрашнему торжественному балу, забыв про сегодняшний вечер. Лениво играли скрипачи какую-то тоскливую мелодию, под которую не то что танцевать не хотелось, даже вешаться было бы противно. Несколько десятков собравшихся лордов и леди спешили засвидетельствовать свое почтение императору и заверить в своем счастье знать, что защитник наконец-то найден. Юльтиниэль переминалась с ноги на ногу в конце зала, к слову сказать, не тронного, а всего лишь большого приемного, который, несмотря на слово «большой», был в несколько раз меньше и не таким изысканным. Ее уже несколько раз приглашали на танец — то один лорд, то другой надеялись привлечь внимание прекрасной эльфийской княжны, но девушка качала головой и печально улыбалась.
Рядом недовольно хмурилась Альга, которая, наоборот, была не прочь потанцевать, но приглашений не получала. Может быть, виной этому было то, что она пришла на прием в мужских строгих брюках и свободной кофте, несколько портящей впечатление от прекрасной фигуры девушки, и кавалеры не спешили подходить к ней, или же их останавливало неприязненное выражение лица, обещающее первому смельчаку добрую порцию яда в стакане с вином.
— Рэль, скажи, почему всем нравятся эльфийки? — неожиданно спросила воровка.
— Почему всем? — притворно изумилась Юля, надеясь обратить все в шутку. — Полюбуйся, как на меня дамы смотрят! Сейчас взглядами подожгут платье!
— Ты знаешь, о чем я… — не согласилась Альга. — Даже Оррен относится к тебе по-другому, хотя сначала вы постоянно спорили!
— Так, может быть, здесь дело не в моей расовой принадлежности? Полно смертных мужчин, которые относятся к эльфийкам весьма прохладно: есть любители орчанок, есть те, кто смотрит только на женщин своего народа. Ты пытаешься обобщить, — укорила Юльтиниэль Альгу, одновременно с этим отказывая очередному кавалеру, и та неожиданно согласилась.
— Да, я просто ревную, — призналась девушка. — Ты такая красивая и интересная, а я серая мышь!
— Ты просто хочешь ею казаться — надела бы нормальное платье, пригласила бы парикмахера, чтобы сделать прическу, стребовала бы с Оррена в подарок какое-нибудь драгоценное украшение…
— Нет, нет! Никогда. — Альга так сильно замотала головой, что умудрилась растрепать свой простенький хвостик, в который она собрала волосы.
— Что за шум, а драки нет? — Откуда-то сбоку, словно из воздуха, соткался Талли. Расшитая серебряной нитью туника изумрудного цвета поразительно шла ему, а поддетая под нее светлая рубашка со строгим воротом оттеняла цвет кожи. Юльтиниэль поймала себя на том, что любуется эльфом, как музейным экспонатом, и тут же стыдливо отвела взгляд.
— Мы обсуждаем преимущества платьев перед брюками на подобных приемах, — призналась она.
Воровка насмешливо фыркнула, словно бы говоря, что никакие аргументы ее не переубедят.
— А какая разница, если на меня в любом наряде будут смотреть, как на деревенскую девку, лишь по глупому недоразумению допущенную на императорский прием? И недоразумение это зовется Орреном Ритом. Лучше бы он послушал меня и не заставлял здесь находиться!
— Кстати об Оррене, — спохватился Талли. — Он сказал, что встретил какую-то давнюю знакомую и собирается хорошо отдохнуть. Так что, думаю, в ближайший час нам будет представлена эта несчастная, и дальше мы не увидим нашего друга до завтрашнего полудня…
— Я уже видела… — проворчала Альга, и Юле тут же стала понятна истинная причина ее плохого настроения.
Талли сочувствующе кивнул и снова повернулся к эльфийке.
— Лареллин, ты не хочешь потанцевать?
— Если с тобой, то очень. — Юльтиниэль с готовностью взялась за протянутую руку, приготовившись нырнуть в круг пар.
Как раз музыканты перестали мучить свои инструменты и заиграли нормальный вальс, но вдруг девушка увидела приближающегося к ним Рита с заявленной «несчастной» — оная буквально повисла на руке Оррена и что-то весело щебетала, стараясь поспеть за кавалером и не наступить на подол великолепного нежно-лилового платья.
Жемчужные волосы того удивительного оттенка, который даже среди эльфов встречался редко, были небрежно распущены по плечам и схвачены только тонким серебряным обручем, свидетельствующим о древнем роде леди. Юльтиниэль отступила на шаг, когда встретилась взглядом с миндалевидными, насыщенно-фиолетовыми глазами эльфийки. Дивное, утонченное лицо перворожденной красавицы показалось ей одновременно и чужим и знакомым — девушка была невероятно похожа на Юльтиниэль.
Неужели?!
Рядом издал непонятный вздох или хрип Талли. Тоже заметил сходство? Хотя взгляд эльфа больше подходил для того, чтобы смотреть на давно покойного родственника, который неожиданно решил заглянуть на огонек.
— Друзья мои, познакомьтесь, это — Кларисс… — только-только начал довольный жизнью Оррен, как Талли и представленная эльфийка зашипели друг на друга рассерженными кошками:
— Ты?!
— Какая встреча! А мне говорили, что тебя то ли на дуэли убили, то ли повесили как разбойника и предателя, недостойного носить имя своего рода… А ты живой, брат, вот так неожиданность!
— Судя по выражению твоего перекошенного лица, неприятная? — не остался в долгу Таллиэль, рассматривая эльфийку, как ядовитую змею.
— Лучше погибнуть, чем быть нянькой какому-то тощему недозащитнику, чей дар настолько мал, что глава ордена до сих пор в недоумении, и равнять себя с простолюдинкой-воровкой!
Бац! Договорить она не успела. Талли, не задумываясь, поднял руку на леди, залепив той звонкую пощечину.
— Еще раз посмеешь оскорбить Альгу — и больше никогда не вернешься домой… — ровным голосом сообщил он, приблизившись к Кларисс почти вплотную, а потом, развернувшись, пошел прочь из зала.
Проводили его слегка ошалелыми взглядами: воровка кровожадно улыбалась, почувствовав себя отмщенной, а красавица, прижимающая ладони к покрасневшей щеке, тихо всхлипывала, словно то, что она сказала, было прописной истиной, вовсе не содержащей в себе что-то обидное или оскорбительное. Наконец она перестала смотреть в одну точку и перевела взгляд на Юльтиниэль. Вздрогнула, широко распахнув наполненные крупными слезами глаза, отступила на шаг, чуть не запнувшись о подол платья.
— Княжна?!
— Как бы да… — призналась Юльтиниэль.
— Но как?! Как вы… последний раз, когда я…
— Когда вы «что»? — недобро протянула Юля, не позволяя Кларисс логически завершить свое робкое лепетание.
— Ничего… простите, это не мое дело… — быстро отступила та и, еще раз пробормотав извинения, также поспешила покинуть зал.
— Эх вы! — только и смог воскликнуть Оррен. — Такой вечер испортили. Вот где я еще такую эльфийку найду?
Юльтиниэль пожала плечами:
— Зачем тебе именно эльфийка? Лучше пригласи на танец Альгу.
А ей самой требовалось найти Таллиэля. Юля уже не знала, как после всего перевернется прошлое, но хотела найти важные ей самой ответы. И, быть может, тогда сама решит, стоит ли сохранять время, или же лучшим выходом будет пустить его течение в новое русло.
Ведь не зря же Хель перенесла их сюда…
К торжеству Кристиан немного опоздал, и в тронный зал ему пришлось пробираться под сложной иллюзией. Было непривычно в императорском дворце, который уже не первый год принадлежал ему безраздельно, чувствовать себя случайным, а то и вовсе незваным гостем. В голове крутились последние наставления Хель с ее едкими замечаниями о том, что случится, если он не справится. Ведь творец не могла не предвидеть то, что Юля не захочет выполнять какие-то приказы? А это означало, что женщина соврала, сказав, что Крис оказался в прошлом случайно, и для него давно приготовили и роль, и сценарий.
Первым, кого он увидел, все-таки пробравшись в зал и наконец избавившись от тяжести иллюзии, был отец. Он разговаривал с эльфийским посольством и совершенно не замечал вытаращившегося на него парня. И это к лучшему, все-таки не так много в империи родилось полукровок, похожих на Криса. А Ричард Лит был одним из тех немногих людей, которые даже без подсказок могли сложить два плюс два и получить правильный ответ. В любом случае Кристиан был очень рад еще раз увидеть отца, пусть воспоминания о нем не всегда отличались теплом и радостью.
«А ведь его уже травят…» — мелькнула неприятная мысль. Совсем понемногу, так, чтобы яд не обнаружили ни маги, ни дегустаторы. Императрица сумела предвидеть игру на много ходов вперед, а Альга смогла добыть нужные ингредиенты для изготовления отравы так, чтобы никто ничего не заподозрил. Конечно, купить готовый пузырек было бы намного проще, но в то же время рискованней. Куда надежнее самостоятельно изготавливать снадобье и лично следить затем, чтобы император вместе с приемами пищи приговаривал себя к смерти. Шахра'ла же тем временем не забывала устраивать ложные покушения на супруга, чтобы никто не замечал постепенного ухудшения здоровья императора. И если бы все-таки кто-то заметил это, не стал бы подозревать ее, ведь императрица и так уже занята плетением заговоров и интриг.
Кристиан мог бы сейчас все исправить: рассказать, предупредить, разорвать этот круг. Спасти отца, обрекая мать на смерть, и еще долго не знать тяжесть короны.
Но… нет.
Однако собеседник Ричарда оказался фигурой не менее примечательной — эльф, без сомнений, был лучезарным князем. Об этом говорил и драгоценный обруч в жемчужно-белых волосах, и характерный узор на свободных одеждах, и то, как он держался в разговоре с императором. Интересно, а Юльтиниэль в курсе, что ее ожидает такой «восхитительный» подарок, как встреча с родственником? Нужно скорее сообщить ей, чтобы она успела подготовиться…
Или же… Крис замер, пытаясь понять, успеет ли он выполнить все указания Хель, если займется поисками Юли. Выходило, что вроде должен.
И Кристиан скрылся в толпе придворных за миг до того, как Ричард ощутил на себе чей-то внимательный взгляд. Император нахмурился, но быстро отвлекся.
— Ах да, мой друг! — воскликнул Ричард. — Почему ты не сказал, что меня посетит твоя лучезарная сестра? Это оказался, бесспорно, приятный сюрприз, но не опасно ли было отпускать ее со столь небольшой компанией?
Эльф непонимающе моргнул, словно у него была не одна сестра, а как минимум добрый десяток, и теперь он перебирал в уме всех родственниц. Затем побледнел.
— Лареллин?! Она здесь? — прошептал он, схватившись за сердце и растеряв всю свою эльфийскую спесь, и побежал искать Лареллин чуть ли не вперед своей одежды.
Юльтиниэль тем временем танцевала с Талли, краешком сознания помня о том, что лучезарный князь должен был приехать. Правда, расслабившись в объятиях Талли, она все-таки утратила бдительность, поэтому, когда из толпы на нее выскочил Крис, чуть не взвизгнула, подобно пугливой барышне.
— Тебя брат ищет, — с ходу предупредил он девушку, спеша увести из круга.
— Разве это плохо? — удивился Талли, не желая прерывать танец, однако девушка боязливо огляделась и, быстро высмотрев в толпе эльфа, поспешила сбежать в тень.
Пришлось парням идти за ней. При этом Таллиэль пытался узнать, чем же брат так не угодил Лареллин, что эльфийка спешит спрятаться от него. Юльтиниэль буркнула несколько невразумительных фраз и попыталась соорудить из друзей что-то похожее на заградительную стену.
— А где Алек? — Крис огляделся, пытаясь рассмотреть в толпе защитника. Хорошо хоть, место они заняли стратегически удобное — весь зал просматривался замечательно, а их самих заметно вроде не было.
Выглянув из-за спины Криса, Юля тут же увидела танцующих Оррена и Кларисс. На душе стало как-то тоскливо — девушке ужасно не хотелось, чтобы именно эта эльфийка стала ее матерью. Так сильно, что она даже была готова заключить с Хель какую-нибудь новую сделку, без раздумий согласившись на любые условия. Но, видимо, Убийца в этот момент была занята чем-то еще и мысли Юльтиниэль не слышала, иначе ни за что не упустила бы такой шанс.
— Пытается вырваться из круга придворных, мечтающих засвидетельствовать ему свое почтение и дотронуться до настоящего защитника… — прошептала она. — Во-о-он в том месте их концентрация превышает все допустимые нормы, значит, можно сделать вывод, что Алек именно там, пытается прорваться к выходу.
— Ага. — Крис окинул хищным взглядом толпу. — Ты тут как, продержишься? Пойду ему помогу…
— Талли мне поможет, если что. — Юльтиниэль ему подмигнула и как-то странно посмотрела, будто ожидала каких-то слов или действий.
Эльф, понаблюдав, как друг легко вклинился в толпу, проскальзывая мимо танцующих пар, взял девушку за руку.
— Вы с братом поссорились? Это серьезно? — Таллиэль, кажется, не на шутку встревожился за нее и теперь смотрел на праздник так, будто высматривал врагов. И когда князь их все-таки нашел, чуть не выхватил припрятанный в сапоге нож, — хорошо, Юля в последний момент успела вцепиться в него мертвой хваткой.
— Лареллин? — Статный, высокий эльф замер, натолкнувшись на настороженный взгляд девушки. — Что с тобой? Они забрали тебя силой?!
Лучезарный князь в гневе оказался страшен: к месту идеально подошел бы оборот речи, что темно-синие миндалевидные глаза метали молнии, а выражение лица говорило о том, что бедного Таллиэля вот-вот порвут на крошечные кусочки. Так что эльфу уже самому пришлось спрятаться за девушку.
— Я сама сбежала: вдруг стало очень скучно, — хмыкнула она. — Здравствуй, брат. Как посольство? Мне говорили, что все прошло не очень гладко. Сочувствую…
Судя по тому, что князь посмотрел на девушку, как на неожиданно заговоривший куст или даже предмет мебели, внезапно обретший удивительный дар красноречия, Юльтиниэль поняла, что она явно сказала что-то не то…
— Ты здорова? — как-то недоверчиво уточнил он, часто моргая и странно косясь на Таллиэля.
— Вполне, — недобро улыбнулась Юля. — А теперь, прости, я хочу танцевать, — и, решив, что на этом обмен любезностями с родственником можно завершить, утащила Талли отыскивать Криса и оттаскивать Оррена от Кларисс, раз уж Хель не спешит ей помогать.
Князь растерянно посмотрел им вслед. Затем поднял глаза к потолку, словно ожидал, что сейчас откуда-то прозвучит голос, объясняющий столь непонятное поведение сестры.
Но не успела Юльтиниэль сделать и десяток шагов, как столкнулась с еще одним приветом из будущего… или уже прошлого — во временах девушка запуталась давно и накрепко. Эльфийских детенышей она видела всего лишь однажды в Светлолесье — потомство перворожденные оберегали сильнее всего прочего. Так что робко переминающуюся с ноги на ногу пятилетнюю принцессу островной общины, по имени Нимиони, оберегали как минимум двадцать взрослых воинов.
— Привет, — улыбнулась малышке Юля, наклоняясь к ней. — Вы ведь невеста наследника? Я очень рада познакомиться с тобой…
От неприязни к Нимиони, которую полуэльфийка испытала при первом знакомстве, давно не осталось ни следа — делить им было нечего, да и решение принцессы о разрыве помолвки тогда пришлось очень кстати. Это уже Юля сглупила, упустив свое счастье.
— Да, я, — согласилась малышка и смутилась, разглядывая стройную княжну. — А вы Лареллин? Мне про вас столько рассказывали!
Юльтиниэль с удовольствием бы побеседовала с ней и даже бы попыталась убедить, что Нимиони красивее ее в несколько раз, но тут боковым зрением заметила, что лучезарный князь начал проталкиваться в ее сторону, и поспешила ретироваться, утянув за собой Талли.
Крис тем временем без труда подобрался к Алеку, явно чувствующему себя самым несчастным человеком на свете. Он вяло отбивался от придворных, которые больше напоминали стаю голодных шакалов, и пытался убедить их, что не может вот прямо сейчас, здесь, немедленно явить всем любопытствующим чудо. Увидев знакомое лицо, защитник оживился и, усиленно работая локтями, смог пробраться к другу.
— Ты меня спас! — с облегчением выдохнул он.
— Я бы на твоем месте не спешил с выводами, — усмехнулся Кристиан, теперь высматривая среди гостей слуг наместника Норта (Хель обещала поставить над ними видимые только ему метки). Однако Алек на его слова не обратил никакого внимания и продолжил рассуждать:
— Вот кто бы мне раньше сказал, что быть отмеченным Пресветлой Алив настолько сложно, ни за что бы не поверил… А теперь только одна мечта — обменяться с кем-нибудь этим «даром», и назад, в деревню. Не одобряешь?
Крис, прослушав вопрос, неопределенно повел плечами, наконец приметив две невзрачные личности, над головами которых в десяти сантиметрах выше парили темные, словно состоящие из дыма кресты. Личности в свою очередь заметили его рядом с Алеком и заметно оживились: кажется, Убийца успела предупредить и их о неожиданном помощнике, затем они начали пробираться к ним.
Несколько минут…
Император оглянулся на Оррена — он специально подвел Алека как можно ближе к Риту, который, устав танцевать с Кларисс, сейчас о чем-то спокойно беседовал с эльфийкой, не забывая отдавать должное изумительно легкому вину. Расстояния должно хватить, чтобы он успел нырнуть в след портала. Хель обещала Крису контролировать сознание Оррена, чтобы тот не замешкался. А Юльтиниэль, наоборот, находилась в другом конце зала, смеясь над шутками Талли. За ними с непередаваемо-глупым выражением лица наблюдал лучезарный князь.
— Эй, Эльрад? — Алек потряс его за плечо. — Что-то случилось? Ты сам не свой!
— А? — Крис отвлекся от ревнивого поедания ветреной Юли взглядом и повернулся обратно к защитнику.
Алек улыбнулся:
— Знаешь, а на самом деле, душой я слегка кривлю. Что-то в этом есть точно. Как думаешь, мне удастся победить наместника, если я буду старательно учиться использовать силу Алив?
А ведь можно еще все изменить…
Если не отца, то спасти Алека, поменять историю… и ничего страшного не случится, он даже не вспомнит о другой жизни. Крис вздохнул и в следующий момент, не ответив на вопрос Алека, толкнул его в руки слуг наместника.
Раздался испуганный вскрик, звук бьющегося фарфора, затем ослепительно полыхнул заработавший портал. Несколько дам картинно свалились в обмороки.
Оррен успел. В несколько рывков преодолев расстояние, разделяющее его с порталом, он прыгнул в истаивающий контур. А затем Крис чуть сам не лишился сознания, увидев, что Юльтиниэль со знакомой решимостью во взгляде переместилась следом за Алеком и Ритом.
— Ты уверен, что у них есть какие-либо стенобитные орудия? — в который раз спросил меня Рик, когда мы облазили полупустой лагерь эольцев вдоль и поперек, но не нашли даже маленького тарана.
— Уже нет… — честно ответил я. — А в разговоре с Ливием все звучало очень логично, ну не станут же они нас голыми руками побеждать?!
— Если под «голыми руками» ты подразумеваешь мечи, копья и магию, которая превосходит нашу, то вполне вероятно, что именно так нас и будут штурмовать, — не согласилась Альга.
Василий озвучивать свое мнение не стал.
Однако совсем скоро я все-таки нашел то, что мы искали. Точнее, не совсем. При первой вылазке я заметил странное искривление магического фона, но только сейчас понял, что это были большие платформы для перемещения — штуки ужасно неудобные и затратные, зато надежные. У нас в Лирии от них отказались еще доброе столетие назад, но, видимо, эольцы смогли их усовершенствовать. А это значит, что никаких катапульт и прочего не будет именно до того момента, пока Чар не сочтет нужным их переместить. Да и двигать их никуда не придется — сначала мы с Ливием предположили, что орудия оставили где-то за пределами лагеря, решив потом их перетащить на позиции, а теперь стало понятно, что они возникнут именно там, где будет необходимо, и сразу же готовыми к бою.
— Плохо, — заключил Рик, пристально изучив искривление. — Я с таким не справлюсь.
— Я и подавно, — поддержал я брата. Потом задумчиво посмотрел на Василия. — Друг мой, ты случайно не сможешь своим замечательным даром… э-э-э, скажем так, закупорить магические каналы, чтобы все у эольцев обломалось?
Иномирец задумался, словно советовался со своим антимагическим даром. Наконец осторожно кивнул.
— Вы только отойдите подальше, чтобы вам случайно что-нибудь не «закупорил», — попросил он. — Я их вроде чувствую, когда знаю, что нужно ощущать. Можно попробовать.
Василий дождался, пока мы скроемся за углом одной из палаток, дабы действительно не рисковать, — специально своей способностью он не занимался и мог что-нибудь напутать. После чего иномирец закрыл глаза и принялся странно водить в воздухе руками, словно загребал в горсти невидимый снег и лепил из него небольшие, плотные комья.
— Вот это да! — Рик завороженно уставился на крайнюю платформу, будто там сейчас разыгрывалось какое-то представление. — Оррен, ты сможешь увидеть? Оно того стоит!
Я расстегнул дар на шее и, привычно отсчитывая секунды свободы, взглянул на магический фон. Какое-то время ничего не происходило — только подрагивал и плыл над искривлением воздух, будто я смотрел сквозь дымку костра. А потом взгляд сам собой остановился на руках Василия — он забирал из реальности целые куски, лепил из них крепкие блоки и накладывал на искривление, закрывая его, как пробоину. Получалось одновременно и красиво, и страшно: казалось, что вот-вот иномирец не рассчитает силы и заберет слишком большой кусок, разрывая плоть нашего мира, но вместо этого каждый раз разрыв быстро заполнялся прозрачным веществом, почти мгновенно затвердевающим и наполняющимся красками и деталями реальности.
Невероятно! Наверное, мне стоило тогда обратить внимание на фразу Хель, что Василий попал к нам из оригинала мира творцов, а, насколько я знаю, простые люди в нем не живут. Хотя, к счастью, сами об этом не догадываются.
Не прошло и двадцати минут, как дело было закончено, — Василий довольно крякнул, отряхнув руки, и вопросительно посмотрел на наши рожи, выглядывающие из-за палатки.
— Получилось?
— Ага… — протянул Рик, продолжая смотреть на иномирца стеклянным взглядом.
— Вроде получилось. — Я поправил дар, который, к сожалению, пришлось застегнуть почти сразу же и лишить себя удовольствия досмотреть работу Василия до конца. — Завтра узнаем. Но очень надеюсь, что с утра пораньше эольцев ждет громаднейший сюрприз, который заставит их еще раз подумать о тяжкой доле захватчиков.
Альга зевнула и обиженно отвернулась.
— И почему мне никакой магии не перепало? Иногда мне кажется, что вокруг все умеют если не колдовать, то хотя бы видеть чужие заклинания, и только я — пустое место.
— Зато ты красавица, — улыбнулся я. — Зачем тебе еще и магия?
Женщина пихнула меня в бок.
— Эх… Оррен, что-то ты совсем разучился говорить комплименты, — вздохнула она. — Теперь все? Мы можем возвращаться в крепость?
— Да, вы идите, а я хочу к жрецу заглянуть. Ни за что не поверю, что он решил составить компанию армии. Зуб даю — отсиживается он сейчас в шатре, объедается сладостями и играет с императором в шахматы, старательно пытаясь ему проиграть: Чар ничего не смыслит в этой игре.
— Помощь тебе не нужна? — Рик удержал меня за локоть и обеспокоенно кивнул на хорошо охраняемый шатер.
— Нет, не нужна. Я не собираюсь рисковать или совершать каких-либо опрометчивых поступков. Просто подождите меня у лаза.
Пробраться мимо жрецов труда не составило. Разве что пришлось снова ненадолго расстегнуть дар, но теперь это было сделать куда легче. Проклятие в моей крови словно знало о том, что Убийцы нет в нашем времени, и не стремилось подчинить меня. И за это я был ему крайне признателен.
Мои ожидания не оправдались. Чара в шатре не оказалось, также как и шахмат, зато обнаружилось большое блюдо с разнообразными лакомствами и две прелестные, черноволосые девушки в полупрозрачных искрящихся одеждах. Одна делала главному жрецу массаж, а другая кормила сладостями. Правда, когда я зашел в шатер, недвусмысленно направив острие меча на служителя Хель, девушки поспешили забиться в угол, что-то пугливо пища по-эольски. Хотя фальцет жреца мало чем от них отличался.
— Кто вы?!
Хых… невыносимо захотелось брякнуть что-то вроде: «Смерть твоя!», сказанное вкрадчиво-злорадным тоном, или: «Да так… мимо проползал…» — с характерными для деревенского дурачка интонациями…
— Мое имя Оррен Рит, и как бы ни хотелось перерезать тебе горло, сейчас я пришел только поговорить. Желательно наедине. Твои девочки будут паиньками, если я их отпущу, или проще убить?
Кажется, оные что-то на лирийском понимали, так как принялись скулить в два раза активнее, лопоча что-то похожее на то, что они сделают все, что пожелается сиятельному господину, лишь бы он не губил их.
— Они не станут звать на помощь, если ты поклянешься, что не причинишь мне вреда, о благородный защитник Лирии.
— Это слишком условно. Я клянусь, что не лишу тебя жизни сегодня, и только в том случае, если ты не нападешь первым… В противном случае, будешь пенять на себя уже в чертогах Хель… или Алив, тут уж как повезет.
Жрец согласно кивнул, принимая клятву и соглашаясь на поставленные условия, после чего девушки поспешили убраться из шатра, пока я не передумал сохранять им жизнь. На самом деле душой я откровенно покривил — даже если бы они подняли крик на обе страны, не стал бы их резать. Вот еще! — еще сильнее в крови руки пачкать. Но они-то про это не знали…
— Говори. — Служитель Убийцы приподнялся с роскошного ложа, укутывая пышные телеса расшитой простыней.
— У меня есть несколько вопросов, и я буду признателен, если ты ответишь хоть на часть из них… Скажи, сильно ли обрадуются твои слуги и воины, если узнают о том, что выполняют приказы, отдаваемые не их обожаемой Хель? Как они отреагируют на это? И представляешь ли ты себе реакцию твоего императора, если правда откроется?
Выражение лица жреца стоило того, чтобы пробраться в шатер и угрожать ему.
— Ты бредишь, — попытался оправдаться он дежурной фразой.
— Угу. А теперь подумай и найди какой-нибудь более оригинальный ответ, — предложил я и ну о-о-очень задумчиво посмотрел на меч. Клятву-то, конечно, дал, но расплывчатую. Сейчас тень какая-нибудь неудачно вздрогнет, я решу, что это нападение… и спокойно зарежу служителя Убийцы. Исключительно в целях самообороны.
Мало ли что может привидеться ночью во вражеском лагере?
— Но… — Жрец оглянулся на плотно прикрытый полог и сглотнул, понимая, что в общем-то мне нужен только повод… хотя нет, хватит даже намека на него. — Не думаю, что они узнают это. И даже если доблестный защитник не сочтет за труд им сообщить столь неприятную и шокирующую новость, мои слуги и воины не поверят ему.
— А если у меня будут доказательства?
— Зачем? — неожиданно спросил жрец. — Если узнают мои люди, узнают и твои. Не думаю, что главе ордена будет приятно узнать, что ваша обожаемая Пресветлая мать натравила на Чистую землю извечных врагов — ужасных убийцепоклонников. Я неправ? Нет?
— Прав… хотя, если других альтернатив не останется, мне придется рассказать об этом маскараде, — пригрозил я, после чего решил поиграть в «защитника», безбожно сочиняя. — Однако меня больше волнует другая сторона вопроса: я-то, как истинный светловерец, образ которого у многих ассоциируется с фразой «здравствуй, дерево!», причем под деревом при этом подразумевается дуб… так вот, мне вроде как положено верить, что все, что ни делает Алив, будет на пользу Лирии. Но почему ты, главный жрец Хель, согласился плясать под дудку Пресветлой матери?
Он задумался, видимо собравшись ответить честно.
— Потому, защитник, что хоть она решилась начать это… Мы устали тихо сидеть по своим норам и ненавидеть вас. Вроде как естся сытно, спится сладко, живется мирно. Урожаи богатые, люди здоровые, будущее перспективное… Ты ведь понимаешь, о чем я? Тогда зачем кого-то ненавидеть, если никто никуда не лезет? Но в этом случае теряется весь смысл этого разделения на убийцепоклонников и светловерцев. Вся история наших противостояний сводится к нулю и оказывается бессмысленной, не имеющей под собой никакой основы, так как сами разделившие нас творцы более не заинтересованы враждовать. Уж Хель с Алив должны знать, кто создал этот мир. И терпеть ложь со стороны другой? Никогда… Так мы можем удержаться хотя бы за призрачную нить привычного мировоззрения, не разрушая сами основы устройства нашего государства. Понимаешь меня, Оррен Рит?
— Да… отлично понимаю, — ответил я и ушел из палатки, спеша скорее присоединиться к друзьям и вернуться в крепость.
Немного не рассчитав с перемещением, Юльтиниэль оказалась в замке Норта, когда помочь Алеку было уже невозможно, а Оррен, успев обменяться с новоприобретенным отцом любезностями, заметно проигрывал, из последних сил пытаясь не дать себя прирезать как какого-то безродного бродягу. Он отчаянно отбивался и отступал, стараясь немного разорвать дистанцию и воспользоваться главными своими преимуществами — молодостью и ясностью рассудка, так как Норт не оставлял никаких сомнений в своем безумстве.
По рассказу отца, Юля помнила, что вот-вот должен был появиться Рик и помочь своему младшему брату. И как же медленно текли секунды! Девушка сжалась за одной из колонн, надеясь, что ее никто не заметит, и не понимала, зачем переместилась следом за Орреном. Что ей здесь делать? Алеку уже не помочь — из глаз против воли покатились слезы, стоило ей только взглянуть в сторону распластанного на темном мраморе защитника. А отец вместе с Риком и сами справятся с остальным… Так какая сила заставила ее переместиться сюда и зачем?
Но время утекало в никуда, Оррен успел получить рану в бок — скользящую, неопасную для жизни, но сильно замедляющую его и с пришедшей болью забирающую последние силы. И Юля поняла: Рик обязательно придет… только с опозданием, когда брат будет уже убит, и история сделает мертвую петлю, чтобы навсегда стереть из памяти несколько случайных лиц…
И, не выжидая момента, просто ослепленная этой мыслью, Юлька кинулась на Норта. Все случилось слишком быстро — сосредоточившись на одном противнике, наместник не заметил метнувшуюся к нему девушку, а Юльтиниэль, выхватив кинжал и не думая о чести и правилах, вонзила лезвие Норту в левую лопатку, как в податливое, размягченное масло. Оррен также в долгу не остался и, даже не посмотрев на случайного помощника, не замедлил сделать в наместнике еще несколько дырок, а уже затем опустился на плиты пола, обессилев.
— Не помню, что по хвальной книге ожидает отцеубийц в чертогах Хель. А я-то всегда переживал из-за непохожести на родителя! Воистину, бойся своих желаний… — пожаловался Оррен, а затем все-таки сфокусировал свой взгляд на Юле и вздрогнул, когда узнал в ней княжну. — Лареллин? Алив! Как ты здесь очутилась?! — вскричал он, пытаясь подняться на ноги, и только сейчас заметил, что наместник успел ранить его и в бедро.
Юльтиниэль, разодрав подол платья и не слушая никаких возражений, принялась его перевязывать, на ходу придумывая:
— Так же, как и ты, — успела нырнуть в след портала. — Мне, конечно, сильно влетит за такую самодеятельность, но я ушами чувствовала, что тебе понадобится помощь… Жаль только, не успела. Тебе-то и правда пригодилась, а вот Алек…
Оррен опустил голову в знак скорби.
— Спасибо тебе, вот уж не ожидал, что светлая эльфийка так кинется на наместника.
Юльтиниэль польщенно хмыкнула:
— Тебя послушать, так ты от меня вообще ничего не ожидал: что здесь, что в деревне. Мне даже обидно за всех эльфиек!
Почти идеалистический момент прервал наконец-то появившийся Рик. Точнее, старший Рит просто ввалился в зал, рухнув на пол чуть ли не замертво, едва распахнул тяжелые двери. Юля добежала до него первым, затем, страдальчески морщась, подполз Оррен, через раз поминая Хель и ее взаимоотношения с разными фольклорными персонажами.
— Что с ним? — без надежды услышать ответ, устало спросил он, склонившись над бледным братом, из носа которого, не останавливаясь, текла кровь.
— Есть предположение… немного невероятное… — Юльтиниэль нарочно растягивала паузу. Она понимала, что в настолько стрессовой ситуации Оррен вряд ли задумывается, откуда лучезарная княжна знает подобное, но все-таки не хотела навлекать на себя и тени подозрений. — Если Норт твой отец, и Рик, скорее всего, не Рит по крови… Не зря же считается, что сила от старого наместника переходит к его сыну. Возможно, сейчас твой брат получает свое… ммм… «наследство»…
— Безумие Хель?! Но я не смогу его убить… и тогда…
— Тогда кошмар продолжится, — безжалостно заключила Юля, подталкивая Оррена к принятию верного решения. — У нас больше нет защитника, и неизвестно когда в следующий раз Пресветлая мать согласится одарить кого-то своей силой. Лирия вымирает…
— Ты знаешь, как это исправить? — в лоб спросил Рит. — Или опять догадываешься?
Юля опустила взгляд.
— Догадываюсь. Тебе нужно разделить с ним силу… Брату оставь дар наместника, а себе забери метку проклятого. Это будет честно.
— Я не…
— Не мне же это делать? Моя кровь просто не примет это.
Оррен мешкал, переводя взгляд с брата на Юлю и обратно, и не мог осознанно согласиться стать проклятым.
— А я вам в этом помогу. Мне не нужен очередной безумец. — Хель появилась, как всегда, вовремя. Присела рядом с ними на корточки — бледная и уродливая, но совсем не похожая на могущественного творца. — Соглашайся, Рит. Ты больше выиграешь, чем потеряешь. Ну же… Я не всегда бываю так добра.
Оррен посмотрел Хель в глаза и кивнул.
О скольком же они успели поговорить и сколько обсудить, осматривая мрачный замок наместника! Пока пугающие залы с их траурным убранством изменялись, обретая вид, все более напоминающий поместье Ритов, они втроем — Юля, Оррен и Рик — договорились о том, что врать остальным и как разыграть смерть старшего герцога, дабы никто не узнал о его нынешнем статусе. А кроме того, решили, что надо обязательно посетить Элизабет Этт — сделать дар, сдерживающий метку.
Оррен в задумчивости натыкался на все углы, пытаясь осознать, что теперь станет полноправным владельцем земель Ритов, Рик смешно пугался новоприобретенных слуг, Юльтиниэль грустила, что не успела спасти Алека, и думала, как все будет дальше.
Обходительный дворецкий, Лео, накрывал им дневной фруктовый чай в плетеной беседке, а Хель, наблюдая, как ее новый наместник осваивается, учила Рика пользоваться своей силой. Она появлялась редко — может быть, раз в день всего на каких-то двадцать минут, — но ее взгляд, останавливающийся все чаще на Оррене, не сулил ничего доброго. С Юлей она нарочно не разговаривала, словно подчеркивала, что не намерена как-либо обсуждать ее роль в этом фарсе, но при этом полуэльфийка понимала, что так просто от нее Убийца не отстанет. К тому же уже совсем скоро должны были приехать друзья на выручку Оррену и Лареллин.
И в последний вечер Юльтиниэль совершенно случайно выпало подслушать разговор Хель с Орреном. Молодой герцог замер напротив творца, то ли готовый в любой момент броситься на нее, то ли от… А Убийца ухмылялась.
— Наверное, мне стоит как-то извиниться за такую подлость. Я не ожидала, что Норт сойдет с ума и придется разделять его силу. Ты не должен был стать меченым, но другого выбора не оставалось. Твоя эльфийка молодец — быстро сообразила. А значит, мне надо как-то загладить свою вину… — Хель убрала от лица неровные пряди темных волос и попыталась пригладить их, чтобы они не торчали вороньим гнездом. — Я окажу тебе одну услугу. Боюсь, в скором времени она сможет весьма пригодиться. Исполню любое твое желание, ну-у исключения к слову «любое», конечно, есть, но их столь мало, что перечислять не стану. Так вот. Интересно, да? Нет-нет, не спеши. Поскольку цена твоего желания может оказаться неравной нанесенному ущербу, я добавлю еще одно условие.
Голос Хель понизился до змеиного шипения, и как Юля ни пыталась — не смогла расслышать, что же такое Убийца собиралась требовать взамен. Но, судя по тому, как отшатнулся Оррен и как исказилось его лицо, это было что-то отвратительное.
— Никогда! — Его крик наверняка услышали во всех уголках замка.
— Не торопись отказываться, — покачала головой Убийца. — Быть может, что-то окажется тебе куда дороже этой маленькой услуги. Не торопись… — повторила женщина, — а то я оскорблюсь.
Оррен промолчал, быстро поклонившись, стрелой вылетел в коридор, не обратив внимания на не успевшую спрятаться Юлю.
