ГЛАВА 17
Фиделиас подождал, пока рослый стедгольдер не скроется на лестнице, неся на руках кого-то, завернутого в одеяло. Потом бывший курсор огляделся по сторонам. По крайней мере, на минуту-другую его со спутниками оставили одних. Он нахмурился и повернулся к Одиане и Олдрику. Мечник смотрел вслед стедгольдеру.
— Ладно, — буркнул он. — Хотелось бы мне знать, к чему это все.
— Все яснее ясного, — сказал Фиделиас и покосился на Одиану.
— Страх, — прошептала она и теснее прижалась к Олдрику. — Восхитительный страх. Страх узнавания.
— Амара, — кивнул Фиделиас. — Она здесь. Это была она.
Олдрик поднял брови.
— Но он же не оборачивался. Вы же не видели ее лица.
Фиделиас посмотрел на Олдрика в упор и подавил приступ раздражения.
— Олдрик, пожалуйста. Уж не думаешь ли ты, будто она повесит на двери объявление, что она здесь? Все сходится. Три следа на дороге: мальчишки, стедгольдера и ее. Она хромала. Потому он ее и нес на руках.
Олдрик вздохнул.
— Раз так, хорошо. Я поднимусь наверх и убью этих двоих, и мы можем двигаться дальше.
Он повернулся и положил руку на рукоять меча.
— Олдрик! — прошипел Фиделиас.
Он схватил мечника за руку выше запястья и словно врос ногами в пол, соединив свою силу с силой фурии. Здоровяк попытался вырвать руку, но не смог даже пошевелить ею. Олдрик смерил его свирепым взглядом сверху вниз, но тут же остыл.
— Так вот в чем дело, — кивнул он. — Фиделиас, но нам ведь нельзя допустить, чтобы они донесли об этом Грэму! Лишившись внезапности, весь план пойдет псу под хвост. Мы ведь и пришли сюда только затем, чтобы найти стедгольдера и мальчишку, увидевших нашего приятеля Ацурака, и убить их. Да, и еще девчонку, агента этой, вороны расклюй ее, Короны, если посчастливится ее найти — что мы и сделали.
— Милый, — остановила его Одиана. — Мы ведь до сих пор не знаем, где этот мальчишка, верно? Если ты сейчас пойдешь и убьешь эту маленькую уродку, не вступится ли за нее стедгольдер? А раз так, тебе придется убить и его. И всех остальных наверху. И внизу тоже… — Она облизнулась, и глаза ее вспыхнули. Она повернулась к Фиделиасу. — А почему бы нам не проделать это еще раз?
— Не забывайте, где вы, — буркнул Фиделиас. — Это самые опасные места во всем королевстве. Сильные фурии, опасное зверье. Это вам не старые плантации где-нибудь в Амеранте. Эти места порождают сильных заклинателей. Видели, как управлялся тот мальчишка с гаргантами? И это он успокоил наших лошадей, когда те перепугались, — не я. И он проделал это без малейшего усилия, почти не оглянувшись. Мальчишка. Подумайте об этом.
Олдрик пожал плечами.
— Они не вооружены. Это же стедгольдеры, не солдаты. Мы запросто перебьем их всех.
— Возможно, — согласился Фиделиас. — Но что, если этот стедгольдер из отставных легионеров, да еще и сильный заклинатель? Что, если кто-нибудь из его приятелей тоже силен в этом? Есть шанс, и немалый, что кто-нибудь из них сумеет уйти, — и раз мы не знаем пока, что это за мальчишка, который нам нужен, мы так и не поймем, ликвидировали мы его или нет.
— А тот мальчишка во дворе? — спросила Одиана. — Хорошенький, высокий — ну тот, с гаргантами?
— Ноги слишком велики, — возразил Фиделиас. — Вчерашние следы размыты дождем, но сегодняшние, утренние, четкие. Нам нужен парень помладше, еще безбородый — а может, и девчонка. Ацурак мог и не увидеть разницы в таком возрасте, если девчонка была в штанах. Для маратов все мы на одно лицо.
— И у него такие бо-ольшие руки, — протянула Одиана и потерлась щекой о плечо Олдрика. — Милый, можно я и его…
Олдрик задумчиво чмокнул ее в макушку.
— Если ты убьешь его, тогда от него не будет никакого проку.
— Выкиньте это из головы, — отрезал Фиделиас. — У нас есть задача. Найти мальчишку. Гроза идет за нами по пятам, и все здешние соберутся в зале. Как только мы его найдем, разбираемся с ним, со стедгольдером и курсором, и уходим.
Олдрик недоверчиво хмыкнул.
— А если нет? Что, если он уже побежал в гарнизон предупредить местного графа?
Фиделиас поморщился и огляделся по сторонам.
— Я сам вырос в стедгольде. Такие дела ни за что не сохранить в тайне. Если это и правда произошло, мы узнаем об этом, когда все соберутся.
— Но что, если…
— У нас и так достаточно неприятностей, — вздохнул Фиделиас. Он покачал головой и отпустил руку Олдрика. — Если мальчишка уже в пути, гроза опасна ему не меньше, чем любому другому. Мы все равно догоним его, результат будет тот же самый. — Глаза его блеснули. — Но послушай, Олдрик, почему бы тебе не прогуляться с Одианой, проверить лошадей? Я пока разберусь здесь, и если надо будет кого-нибудь убить, я дам вам знать, кого и где.
Олдрик хмуро уставился на него.
— Ты уверен? Не боишься остаться здесь в одиночку — что, если тебе понадобится помощь?
— Не понадобится, — заверил его Фиделиас. — Ступайте на конюшню. И пусть это выглядит так, будто вы ищете места, где бы побыть вдвоем. Уверен, они не откажут новобрачным в такой возможности.
Олдрик поднял брови.
— Новобрачным?
Взгляд водяной ведьмы затуманился. Она одарила Фиделиаса ослепительной улыбкой, потом, качнув бедрами, повернулась к Олдрику и взяла его за руку.
— Я тебе все объясню, милый. Пошли, найдем конюшню. Там наверняка есть сеновал. Тебе ведь нравится, когда у меня в волосах сено, правда?
Олдрик прищурился и негромко, довольно зарычал.
— А… — кивнул он и, не выпуская руку Одианы, двинулся к дверям. — Все-таки есть причины, по которым мне нравится работать с тобой, старина.
— Только держите ухо востро, — предупредил его Фиделиас.
Ведьма кивнула.
— Держи в руках чашку, и чтобы в ней все время что-нибудь было. Я услышу. — И они с мечником вышли.
Стоило двери за ними закрыться, как Фиделиас услышал тяжелые шаги. На лестнице, ведущей наверх, показался стедгольдер; лицо его было угрюмо. Он обвел зал взглядом и подошел к Фиделиасу.
— Извините, что бросил одних. Надо было о больном позаботиться.
— А, — понимающе кивнул Фиделиас, разглядывая собеседника. Наступая на левую ногу, тот чуть морщился, словно это причиняло ему боль. Если он и правда был ранен, как утверждал Ацурак, значит, рану исцелили заклинанием — а из этого следовало, в свою очередь, что в стедгольде есть весьма и весьма искусный заклинатель воды. — Надеюсь, ничего серьезного?
Мужчина мотнул головой.
— Ничего такого, с чем мы не справились бы. — Он махнул рукой в сторону стоявших у очага стульев. — Вы присаживайтесь, присаживайтесь. Позвольте налить вам чего-нибудь горячего.
Фиделиас пробормотал что-то в знак благодарности и уселся у огня рядом со здоровяком.
— Стедгольдер… Бернард, полагаю?
— Просто Бернард, сэр.
— Очень приятно. Просто Дель.
Стедгольдер чуть улыбнулся.
— Хорошо, Дель. Так какие дела, Дель, привели вас в гарнизон в это время года?
— Именно дела, — отозвался Фиделиас. — Я представляю группу заинтересованных людей, которые летом заплатили некоторую сумму искателям драгоценных камней. С наступлением холодов те должны вернуться, и мы посмотрим, что им удалось найти.
Бернард кивнул.
— Мне казалось, с вами были еще двое. Куда делись ваши друзья?
Фиделиас расплылся в ухмылке и подмигнул.
— Ах да. Мой телохранитель только что женился, и я позволил ему взять с собой жену. Они вышли проведать лошадей.
Стедгольдер вежливо улыбнулся Фиделиасу.
— Как в молодые годы, а?
Фиделиас кивнул.
— Дни, когда я лазил по сеновалам с краснеющими горничными, давно прошли.
— Гроза надвигается. Я хочу, чтобы все собрались здесь, в зале, — так безопаснее.
Фиделиас кивнул.
— Я уверен, они скоро вернутся.
— Проследите, чтобы так оно и было. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, находясь под моим кровом.
Фиделиас уловил в этих словах едва заметную угрозу; возможно, сам стедгольдер даже не заметил этого. Чуткие инстинкты бывшего курсора тут же подали бесшумный сигнал тревоги, однако он с улыбкой кивнул и ответил:
— Разумеется.
— Тогда, с вашего позволения, я вас снова покину. Надо обойти усадьбу, проверить, все ли подготовлено к грозе.
— Ну конечно. И еще раз спасибо за радушный прием. Дайте знать, если я смогу быть чем-то полезен.
Бернард хмыкнул и с озабоченным видом поднялся. Фиделиас внимательно вглядывался в стедгольдера, однако без особого результата. Напряжен, это да — но какой стедгольдер не будет испытывать напряжения перед лицом угрозы для своих людей? Выходя из зала, он чуть прихрамывал и уже в дверях оглянулся через плечо на лестницу в дальнем углу.
Фиделиас глядел ему вслед до тех пор, пока дверь за тем не закрылась, потом сам посмотрел на лестницу. Занятно…
Минуту спустя хорошенькая девица подала ему кружку с горячим питьем.
— Сэр. — Она присела в реверансе.
Он улыбнулся ей и взял кружку.
— Спасибо, юная леди. Прошу вас, зовите меня просто Дель.
Она обаятельно улыбнулась ему.
— Меня зовут Беритта, сэр… Дель.
— Красивое имя для красивой девушки. — Он отхлебнул из кружки… чай на каких-то смутно знакомых травах. — Мм, восхитительно. Вам, наверное, интересно здесь сейчас: гроза и все эти события…
Она кивнула, сцепив руки перед собой и вздохнув так, что блузка натянулась на груди самым соблазнительным образом.
— Ну, вчера весь день такой вышел, а уж ночь какая! Хотя, поди, это не сравнить с жизнью торговца каменьями, сэр.
Он приподнял брови и позволил губам скривиться в легкой улыбке.
— Что-то я не помню, чтобы рассказывал тебе об этом, Беритта. Мне казалось, мы со стедгольдером были здесь одни.
Ее щеки вспыхнули пунцовым румянцем.
— Ой, сэр… Мне очень жаль. Я, видите ли, немного воздух заклинаю, ну и…
— И подслушивала? — подсказал он.
— Ну, к нам в Бернардгольд так редко кто-нибудь заезжает, сэр, — ответила девушка. Она подняла взгляд и заглянула ему в глаза. — Уж так интересно поговорить с кем-то новым, таким необычным.
Особенно с богатым торговцем самоцветами, подумал Фиделиас.
— Что ж, это совершенно естественно. Хотя, честно говоря, судя по тому, что я слышал… — Он придвинулся к ней ближе и стрельнул глазами вправо-влево. — Стедгольдера правда ранили вчера?
Девушка опустилась на колени рядом со стулом и пригнулась к нему так, что, опустив глаза, он вполне мог любоваться ее грудью в вырезе блузки.
— Ага… ужасно. Он весь белый был, когда Линялый… Линялый — это наш дурачок, сэр, вот бедолага-то… ну да, когда Линялый его сюда принес. Я уж думала, помер наш стедгольдер. А потом еще Корд и сыновья его… как с ума посходили, и все стедгольдеры как примутся биться друг с другом фуриями своими. — Взгляд ее оживился. — В жизни еще ничего такого не видала. Может, позже, за обедом, вы еще услышите об этом.
Фиделиас кивнул, глядя ей в глаза.
— Очень интересно, Беритта. А мальчик? Его тоже ранили?
Мгновение девушка в замешательстве смотрела на него, открыв рот.
— Это вы про Тави, сэр? — спросила она наконец. — Про племянника стедгольдера?
— Я только слышал, что мальчика тоже ранили.
— А… Вы, наверно, про Тави спрашиваете, да только чего про него спрашивать? Пусть он стедгольдеру и племянником приходится, сэр, про него и говорить-то особенно нечего. Про него да про простака Линялого.
— Мальчик тоже идиот?
— Да нет, он, если подумать, так неглуп совсем… ну и Линялый ведь тоже с молотом кузнечным неплохо управляется. Да только и Тави недалеко от Линялого уйдет. — Она нагнулась к нему еще ближе, коснувшись грудью его руки. — У него фурии нет, сэр, — драматически прошептала она.
— Совсем нет? — Фиделиас склонил голову набок, держа кружку так, чтобы голос его отразился в жидкости. — Никогда не слышал о таком. Как ты думаешь, я мог бы познакомиться с ним?
Беритта пожала плечами.
— Ну, если вам так хочется… Он в своей комнате — ушел туда сразу, как стедгольдер его с рабыней этой домой привел. Но к обеду-то спустится.
Фиделиас кивнул в сторону лестницы, на которую оглядывался стедгольдер.
— Там, наверху? Ты не знаешь, а рабыня тоже там?
Беритта нахмурилась.
— Ну, если подумать, так наверное. Но оба спустятся к обеду-то. Нынче я стряпаю, а я, сэр, стряпуха очень даже хорошая. А вот интересно мне, что вы думаете о…
Новый голос перебил ее, спокойный, но властный.
— Беритта, довольно. Твое место на кухне — вот туда и ступай.
Девушка вспыхнула от злости и обиды, встала, торопливо присела перед Фиделиасом в реверансе и вышла из зала на кухню.
Фиделиас поднял глаза и увидел высокую девичью фигуру в длинном халате. Она держалась со спокойным достоинством; длинные темные волосы ниспадали ей до пояса. Лицо ее было совсем еще молодым, с красивым, чувственным ртом, но в волосах ее поблескивала кое-где седина. Значит, это, должно быть, заклинательница воды.
Вставая, чтобы поклониться, Фиделиас мгновенно приглушил эмоции, прикрыв их от подслушивания.
— Леди стедгольдер?
Она смерила его невозмутимым взглядом, маскируя собственные реакции так же, как, он надеялся, замаскированы его.
— Я сестра стедгольдера, Исана. Добро пожаловать в Бернардгольд, сэр.
— Счастлив такой возможности. Надеюсь, я не слишком отвлек девушку от ее прямых обязанностей?
— Я тоже надеюсь, — кивнула Исана. — У нее есть склонность говорить тогда, когда нужно слушать.
— Ну, таких в королевстве не так и мало, — заметил он.
— Могу я поинтересоваться, какие дела привели вас в Бернардгольд, сэр?
Вопрос прозвучал достаточно невинно, но Фиделиас почуял в нем подвох. Не отпуская узды со своих чувств, он постарался ответить как можно спокойнее.
— Мы искали убежища от надвигающейся грозы, леди, по пути в гарнизон.
— Понятно. — Она покосилась на появившуюся Беритту. — Надеюсь, сэр, у вас нет намерения прихватить с собой кого-нибудь из нашей молодежи?
Фиделиас негромко рассмеялся.
— Конечно нет, леди.
Взгляд ее уперся в его глаза и несколько долгих мгновений оставался неподвижным. Он отвечал на это безмятежной улыбкой.
— Ах, но где же мои хорошие манеры, — словно спохватилась женщина. — Минуточку, сэр.
Она подошла к огню, сняла с полки тазик и несколько чистых тряпок.
Из проходящей за очагом трубы она налила в таз горячей воды и вернулась к нему. Поставив таз на пол, она опустилась перед ним на колени и принялась расшнуровывать его башмаки.
Фиделиас нахмурился. Хотя в городе обычай этот был в порядке вещей, он не ожидал такого же в стедгольде, тем более расположенном в такой глуши.
— Право же, леди, в этом нет необходимости.
Она подняла на него глаза, и ему показалось, что он заметил в них торжествующий огонек.
— Нет, почему же? Я настаиваю, сэр. Для нас большая честь принимать гостей с подобающими почестями.
— Но вы и без того очень добры, — не сдавался он.
Она стащила один башмак, отставила его в сторону и принялась за второй.
— Ерунда. Мой брат придет в ужас, если я не окажу вам все почтение, как того требует обычай.
Не выпуская из рук кружку горячего питья, Фиделиас откинулся на спинку стула, ибо возразить ему было нечего. Пока она омывала его ноги, в зал по двое, по трое, а то и по пятеро начали заходить обитатели стедгольда; в основном семьи, отметил он про себя. Похоже, стедгольд процветал. Хотя места у огня оставались незанятыми, большая часть помещения очень скоро заполнилась движением, шорохом и негромкими разговорами — люди наслаждались ощущением безопасности, пока на улице грохотал гром, крепчал ветер и все сильнее звенели колокольчики.
— Я прикажу почистить их, сэр, — сказала Исана, вымыв ему ноги и взяв его башмаки в руки. — Боюсь, нынче ночью мы не можем предложить вам ничего, кроме одеял и места у огня. Сейчас мы отобедаем все вместе, а потом будем устраиваться на ночь.
Фиделиас покосился на лестницу, потом снова на заклинательницу воды. Что ж, так еще проще. Как только все, включая недоверчивую заклинательницу, уснут, перерезать в темноте три глотки и улизнуть до рассвета не составит особого труда.
— Общая трапеза, — улыбнулся он. — Что ж, звучит соблаз…
Дверь с грохотом распахнулась, и в зал ворвался, запустив в него вихрь ледяного ветра, Олдрик. Волосы и плечи его блестели от дождя. За ним с трудом поспевала, держа его за руку, Одиана. Вид оба имели растрепанный; в волосах и одежде застряла солома. Олдрик врезался в толпу селян и, расталкивая людей, направился прямо к Фиделиасу.
— Фиделиас, — выдохнул Олдрик, впрочем, не повышая голоса. — Кто-то выпустил наших лошадей. Они все знают.
Фиделиас выругался и поискал взглядом заклинательницу — та, подобрав юбки одной рукой и держа его башмаки в другой, взлетела вверх по лестнице.
— Вороны проклятые, — рявкнул он. Пол под его босыми ногами был неприятно холодным. — Я разберусь с лошадьми и стедгольдером. Мальчишка и Амара там, наверху. — Роясь в куртке в поисках спрятанного ножа, он повернулся к Олдрику. — Убей их.
