Глава 4
САМОЕ СТРАШНОЕ
Я наполняла артефакт энергией, для сосредоточенности высунув язык и изредка поглядывая на большой плакат, висящий на стене мастерской. Этот плакат был гордостью Отто. Он заказал у художника увеличенную копию иллюстраций из учебника, заплатив приличную сумму. На плакате были изображены энергетические линии тела человека, гнома и эльфа. При работе с артефактами, тесно связанными со здоровьем, такой плакат был незаменим. Мы хотели добиться, чтобы воздействие артефакта на человека было наиболее щадящим, поэтому пришлось подналечь на учебники по анатомии.
Отто спал рядом на лавке. Под его равномерный храп я работала с удвоенной энергией. В этом деле была необходима ювелирная точность, и размеренный храп лучшего друга и мой высунутый язык придавали мне необходимую сосредоточенность.
Прошло больше недели после показа мод. Мы с Отто, по молчаливому согласию, обходили стороной тему личной жизни. Да нам и некогда было болтать — полугном загружал нас работой в мастерских с утра до ночи.
— Нам нужно работать еще старательнее, — твердил каждый вечер полугном, когда я пыталась не заснуть от усталости над нехитрым ужином. — Нас должны знать. Нас должны уважать как профессионалов. Мы должны создать себе такой авторитет, чтобы он не пошатнулся, даже если мы с тобой дружно на месяц уйдем в запой.
— Давай хоть на день уйдем в запой, — тоскливо предлагала я.
У меня в крови не было того фанатичного отношения к работе, которое наследует каждый гном. Более того, я никогда не отличалась излишним усердием и трудолюбием, поэтому режим, установленный лучший другом, действовал на меня угнетающе. От желания плюнуть и бросить все к демонам меня удерживала только необходимость показать своим родственникам, что я хоть чего-то стою. А то после успехов моих сестер на семейном фронте ко мне относились с жалостью, как к калеке. Мама, бабушка, тетки и прочие родственники полагали, что я схожу с ума от одиночества и отсутствия мужчины. Я, конечно, с ума не сходила, было не до того. Но иногда признавалась сама себе, что многое бы отдала за массаж, сделанный руками Ирги.
Иногда я просыпалась ночью от тихих ругательств, доносящихся из гостиной. Там, при свете огонька, полугном просматривал каталоги артефактов, пытаясь найти то, чем мы можем гарантированно завоевать рынок. Так как магом Отто был слабым, то и огонек у него постоянно гас, заставляя лучшего друга тихо ругаться. Кажется, я начала понимать, почему подавляющее большинство гномов достаточно поздно женятся и, как правило, на тех, кого им предлагают родители. Беднягам просто некогда заниматься личной жизнью!
Этой ночью Отто тоже не спал, потому что мы обещали закончить заказ к сегодняшнему вечеру, и всю ночь в мастерской стучал молоток.
— Наше преимущество перед конкурентами, — назидательно говорил полугном, пока я утром возилась со своими инструментами, — это скорость выполнения заказа. Остальные мастера чаще всего работают в одиночку, а мы — слаженная пара!
— Да уж, скорость, — пробурчала я. — Мы когда в последний раз нормально спали? Неделю назад, да. Только приляжешь — вставай, вставай, работать, работать! Мы с таким темпом потом все заработанные деньги целителям будем относить.
— Нам нужно выйти на рынок и на нем закрепиться, создать себе репутацию, и только потом мы можем расслабиться и почивать на лаврах.
— Это ты мне говорил уже сто тысяч раз. Но, зная тебя, дорогой друг, могу предположить, что отдыхать мы не будем никогда, — вздохнула я. — Будут иные проекты, иные заказчики, один другого лучше…
— А что ж, мы зря получали международный сертификат? Нам бы еще наш товар за границу поставлять, — мечтал Отто.
Я закончила с последним артефактом и потянулась, разминая затекшие мышцы. Теперь предстояло самое приятное — разбудить полугнома. Если бы я после работы не была так истощена энергетически, то вызвала бы на мирно спящего друга поток воды, но сейчас мне легче было притащить сюда полное ведро из дома. Я еще раз с наслаждением потянулась, громко зевнув. Пока у нас не было других заказов, а это значит, что завтра можно было спать вдоволь. Это, конечно, если Отто, относя готовую работу заказчику, никого не встретит на улице и не заинтересует этого встречного возможностью заказать себе нужный артефакт по сходной цене. Нет, не буду думать о плохом!
— Ола, — тихо окликнули меня от двери.
Я обернулась, против воли расплываясь в радостной улыбке. Ирга! Сам пришел! Какое счастье! Ну почему, почему каждый раз при виде его у меня внутри все замирает?
— Ирга, — выдохнула я, постаравшись вложить в это слово все обуревавшие меня чувства, и лишь потом заметила, насколько он встревожен. — Ирга? Что случилось?
— Лучше всего будет, если ты это услышишь от меня, — сказал он.
О нет! Он решил жениться! Назло мне нашел какую-то девушку и женится! Да что ему искать, если они сами штабелями под ноги ему падают?! Я замерла, чувствуя, как в животе кишки превращаются в глыбы льда. Ладони мгновенно противно вспотели, в горле пересохло.
— Ола, на Софипиль напал большой отряд лунной нежити. — Голос Ирги был полон сочувствия. — Только что мы получили экстренное сообщение из их Магического управления. Они не справляются. Нежить уже в городе.
Он не женится? Ура!.. Что он сказал? Нежить в моем родном городе?
Ирга поймал меня у двери и тесно прижал к себе.
— Пусти меня! — кричала я, отбиваясь. — Пусти! Я должна ехать туда! Пусти же меня!
— Стой, пожалуйста, Ола, послушай меня, — уговаривал Ирга, держа меня нежно, но крепко.
— Отпусти, разве ты не понимаешь? Там моя мама! Моя мама!
— Тихо, тихо, милая, — увещевал Ирга.
— Что случилось? — сонно спросил Отто.
— Отпусти-и-и! — уже не кричала, а выла я.
Все мои обиды на маму и сестер казались сейчас мелкими и недостойными внимания. Я знала одно: самые родные и близкие мне люди сейчас в смертельной опасности. И я должна их защитить, ведь никто из них не владеет магией. Да даже если бы и владели! Как можно жить дальше, зная, что я ничего не сделала для их спасения?
— Ола, милая, послушай меня, — успокаивающий голос Ирги наконец-то пробился в мое сознание. Я посмотрела на него, моргая, чтобы хоть что-нибудь видеть из-за застилающих глаза слез. — Я сейчас еду в Софипиль с группой магов. Хотя коллеги, наверное, уже уехали, я задержался ради тебя. Обещаю лично проследить, чтобы с твоими родными ничего не случилось, а ты обещай, что не будешь делать глупостей, хорошо?
Я хмуро смотрела в участливые голубые глаза, ничего не желая обещать. Неужели Ирга не понимает, что я не могу иначе? Конечно, он меня понимает, как никто другой. Ведь его мать пожертвовала собой, чтобы спасти мирное селение от нежити! Тогда почему он настаивает на том, чтобы я спокойно сидела дома, зная, что мои родные сейчас, возможно… Нет, я не буду об этом думать!
— Ола… — Некромант отпустил меня и обхватил ладонями мое лицо. — Милая, пожалуйста, послушайся меня, чтобы я хотя бы о тебе не беспокоился.
— Тебе ведь все равно, — буркнул живущий во мне демон противоречия. — Я ведь уже давно не твоя, какое тебе дело?
— Давай хоть сейчас не будем обманывать друг друга, — тихо сказал Ирга и поцеловал меня.
Я замерла, потрясенная нежностью этого поцелуя. Как будто и не было двух месяцев расставания и жестоких слов, сказанных друг другу. Как будто и не было бесконечных одиноких ночей, наполненных слезами. Когда его губы прикоснулись к моим, где-то в районе солнечного сплетения как будто лопнула невидимая тугая сжатая пружина. Стало легко и спокойно.
И тут же в моей памяти невольно всплыл другой поцелуй, наполненный горячей страстью, от которой подгибались ноги — мой грешный поцелуй с орком. И то, что за этим последовало. Отстранившись, я сердито взглянула на некроманта. Он что, думает, что я из-за одного поцелуя ему тут растаявшей лужицей растекусь? Нет уж, его недоверие научило меня не поддаваться прелести любых ласк, и его в том числе. Ирга вздохнул и сказал:
— Ладно, не хочешь по-хорошему… Отто, держи ее и проследи, чтоб она никуда не сбежала. Я на тебя надеюсь.
— Это и в моих интересах тоже, — проворчал полугном, забирая меня в свои медвежьи объятия.
— Когда я вернусь, мы поговорим, — пообещал мне Ирга.
Я ответила ему взглядом, полным ненависти. В том, что лучший друг ответственно отнесется к поручению, я могла не сомневаться.
— Если тебя нежить не прикончит, — сказала я некроманту, — то я сама тебя убью.
— Можешь начинать точить коготки, — усмехнулся Ирга, — меня нежить не прикончит.
Я бессильно зарычала, барахтаясь в объятиях Отто. Друг подождал, пока по улице не раздастся дробный перестук копыт коня некроманта, вздохнул, закинул меня, как куль с мукой, на плечи и потащил в дом.
— Не злись на нас, золотце, — добродушно говорил полугном, прикручивая меня к кровати веревками. — Мы хотим как лучше. Мы же за тебя беспокоимся, не просто так самовольничаем. Ты вот хочешь сбежать к родным, тебя тянет на какие-то сомнительные подвиги. Ну встретишь ты нежить на подступах к городу, ну сожрет она тебя за милую душу, и кому от этого станет легче?
Я гордо хранила молчание, потому что все слова, что рвались наружу, были запрещены мне еще в детстве мамой.
— И если ты помнишь, мы обеспечили твою семью всеми возможными защитными артефактами.
— А вдруг они их не носят? А вдруг… — не выдержала я.
— Если думать о всех существующих «а вдруг», то нервы расшатаются, а все болезни от нервов. Будешь часто болеть — жизнь будет мерзкой и противной.
— Можно подумать, мне сейчас больно весело, — простонала я, выразительно скосив глаза на опутывающие меня веревки.
— Так надо, — поджал губы полугном. — Я, честно говоря, надеялся, что после поцелуя Ирги ты смиришься и пообещаешь не творить глупостей.
— У меня с некоторых пор на поцелуи аллергия, — желчно ответила я.
— Да, не повезло Ирге, — посочувствовал Отто. — Но сам кашу заварил, пусть сам и расхлебывает.
— Отто, — сказала я умоляюще, чувствуя, как по щекам потекли слезы, — пожалуйста, отпусти меня.
— Веришь, золотце, ты разрываешь мне сердце. Но я не могу иначе. Ты ведь даже не боевой маг. Куда тебя отпускать?
— Конечно, — горько сказала я, — как глухую деревню от нежити оборонять, так тут я боевой маг, а как родную маму спасти, так меня нельзя отпускать!
Полугном вздохнул. Конечно, он мог бы напомнить, чем закончилась наша славная борьба с нежитью в Гнедино и как долго мне пришлось после этого лечиться. Но верный друг только погладил меня по руке и сказал:
— Я сейчас ухожу, отнесу артефакты заказчику. Когда вернусь, куплю для тебя любовный роман и буду читать вслух.
Погладив меня еще раз по связанной руке, полугном ушел, заперев за собой дверь. А я стала напряженно думать. В то, что Ирга позаботится о моей семье, я не верила. Конечно, он будет стараться. Но в горячке боя он может попасть на другой конец города, его, как опытного некроманта, могут поставить руководить магами. В общем при всем желании, ему будет не до моих родных. А меня неизвестность сводила с ума. Против воли в голове начинали тесниться образы один другого страшнее, уж чего-чего, а на жертв нежити этой зимой я насмотрелась. Так сильно, как сейчас, я не боялась никогда в жизни. Странно, но до этого момента я и не подозревала, что самый сильный страх — это страх за близких и страх неизвестности.
Я выгнулась на кровати, проверяя веревки на прочность. Отто привязал меня крепко, как выбраться, я не представляла.
Думай же, Ола, думай! Ты же дипломированный маг, в конце концов. Собиралась идти против нежити, а не можешь выбраться даже из веревок! Я пошевелила пальцами, постаравшись вызвать огонек. Не получилось. Нужна была большая свобода движений.
И тут я вспомнила, как спаслась от насильника героиня одного из любовных романов, которые я почитывала на досуге. Сконцентрировавшись, я медленно и осторожно стала высвобождать правую руку, ерзая ею туда-сюда. У меня есть шанс выбраться, я верила в это. В конце концов, Отто связывал не бандита, а свою лучшую подругу, которая при этом бешено сопротивлялась. Есть! Веревка кое-где ослабла, вспотевшая кисть почти без усилий стряхнула с себя витки веревки. Я собралась с внутренними силами и создала огонек. Попискивая от жара, я методично пережигала веревки до тех пор, пока не смогла выбраться. Ну вот, а Отто всегда насмехался над любовными романами!
Время поджимало. Я быстро сменила одежду, приказав себе терпеть боль от ожогов, выгребла из-под кровати все валявшиеся там образцы артефактов, затолкала их в сумку. Жаль, что денег так мало.
Задернув штору и схватив стул, я размахнулась и попробовала его ножками разбить окно. Никогда не думала, что это так тяжело, ведь стекло с виду такое хрупкое! На третьем ударе стекло поддалось и с тихим звоном осыпалось мелкими осколками. Когда вернусь, будет мне уйма работы это все убирать! Я потрясла штору, чтобы очистить ее от стекла и выглянула во двор. Так, надо вылезать осторожно, чтобы не пораниться.
Уже возле калитки я задумалась над тем, стоит ли оставлять Отто записку, но потом решила, что он и сам догадается, где я. Окольными улочками я бросилась к станции. Быть может, мне повезет и меня подкинут к Софипилю?
Однако на станции меня ждало жестокое разочарование. Несмотря на то что станционная площадь была переполнена наемными каретами, ни один возница не брался за эту работу. Даже предлагаемые мной огромные деньги (которых у меня с собой не было, но ведь они-то об этом не знали!) не могли заставить кучеров открыть передо мной дверцы карет.
— Что вы, панна, — говорили они, — ведь известно, что там нежить лютует. И близко к городу подъезжать нельзя!
В полном отчаянии я бросилась к единственному человеку, который мог мне помочь. Запыхавшись, я вбежала на территорию Университета. Где искать Бефа? В кабинете или какой-то аудитории? А может, он дома? Или на срочном заседании в Магическом управлении? Я завертелась на месте, раздираемая противоречивыми мыслями, и решила все-таки начать с кабинета наставника.
Я столкнулась с Бефом в дверях корпуса, налетев на его твердое, жилистое тело так, что даже лязгнули зубы.
— Ага, — сказал он, придержав меня, чтобы я не упала. — Сейчас готовится к отправке в Софипиль группа целителей. Ты можешь к ним присоединиться. Ты ведь за этим сюда пришла?
Я молча кивнула, пытаясь отдышаться и перетерпеть боль в прикушенном языке. Мой драгоценный, любимый наставник, который всегда видит меня насквозь!
— Тогда беги к Дому Исцеления, — сказал Беф. — Координатору скажешь, что это я направил.
— Спасибо, — выдохнула я.
— Только без глупостей! — крикнул мне вслед наставник.
Они что, сговорились все, что ли? Какие могут быть глупости, когда моя семья в опасности!
Возле Дома Исцеления толпились маги и воины. Они стояли толпой вокруг толстенького мага в аккуратной мантии и чего-то требовали. Прислушавшись, я поняла, что это желающие уехать в Софипиль, чтобы поучаствовать в боях с нежитью.
— Паны и панны! — кричал координатор. — Мне не нужны смерти на моей совести! Я не могу вас взять! Все опытные маги уже отправлены на место боевых действий, а неопытные, но желающие прославиться, могут сесть в карету на Рорритор и оттуда отправляться к Сумеречным горам. И там погибайте в свое удовольствие!
Поняв, что от координатора я ничего не добьюсь, я запрыгнула в ближайшую карету и попыталась найти местечко, чтобы сесть.
— Это что еще за безбилетный пассажир? — возмутилась молодая целительница, прижимающая к себе объемистую сумку, от которой пахло лекарствами.
— Я не безбилетница, — сказала я, постаравшись выглядеть невозмутимо. — Меня Беф направил.
— Ах, ну если Беф… — Магичка подвинулась, и я постаралась втиснуться рядом с ней.
Почти в тот же момент карета отправилась. Ее везли сильные, быстрые кони, к тому же координатор позаботился об облегчающих артефактах. Все это давало мне надежду, что я скоро окажусь возле родного города.
— Я так горда, что попала в последнюю карету, отходящую в Софипиль! — щебетала рядом со мной целительница Марфа. — Это такая честь! Ведь это же так интересно — испытать свои силы на поле боя!
— Интересно? — поразилась я.
— Ну да. Конечно, я буду не в самой гуще сражений, ведь я не боевой маг, я буду в полевом Доме Исцеления, такой палатке, которую мы везем с собой. Нам будут приносить раненых, а мы будем тут же оказывать им первую помощь. Это такое напряжение сил, эмоций, что потом валишься без чувств. Зато какая практика! Какой опыт! А ты, наверное, боевой маг, раз тебя Беф послал?
— Нет, — честно сказала я. — Просто у меня там родители.
— И ты пойдешь в город? — вытаращила глаза Марфа. Остальные целители заинтересованно прислушивались к нашему разговору.
— Конечно. Ведь там моя мама!
— Понятно, что ты волнуешься за маму, но ведь тебя могут убить!
— У меня есть опыт столкновения с нежитью, поэтому я прорвусь, — сказала я с уверенностью, которой на самом деле не испытывала.
— Это же какой надо быть смелой! — восхитилась одна из целительниц. — Я бы никогда на такое не решилась!
Похвала была мне приятна.
— Так, значит, ты не остаешься с нами? — спросила Марфа. — Ты сразу идешь в город? Ведь уже темнеет!
— Да, — сказала я, чувствуя себя очень смелой. — Чего мне бояться в родном городе? Зомби? Ха-ха! Перевидала я этих зомби, ничего страшного в них нет…
— …И чего мне бояться в родном городе? — говорила я вслух, цепляясь за боевой артефакт, как утопающий за спасательный круг.
Покинуть лагерь целителей, как оказалось, было не самой моей умной идеей. И хотя по дороге в город мне никто не встретился, было все равно страшно. Я же настроилась на встречи с зомби или скелетами, а тишина пугала. Окраинные улочки были пустынными. Ни трупов, ни мертвецов, никого. Даже собак не было! То ли их всех съели, то ли они убежали. Я шла осторожно, поминутно оглядываясь. Где же все? Что за сонное царство! И Ирга еще боялся, что я сюда попаду? Да тут безопасно, как в моей комнате!
Словно в ответ на мои мысли, кусты затрещали, и на дорожку передо мной вывалился тип с огромным мешком за плечами. От неожиданности я взвизгнула и огненный шар из активированного артефакта улетел куда-то в небо новогодним фейерверком. Тип коротко, матерно выругался и упал в кусты. Я же каким-то таинственным образом оказалась лежащей в канаве у обочины. Судя по ощущениям, в канаве буйно росла крапива. Ну ничего, говорят, это даже полезно, кожу омолаживает.
— Эй, ты, психованная! — раздался из кустов хриплый голос.
— Я не психованная, — обиделась я, не стремясь вылезать из канавы, несмотря на то, что лежать было совершенно неудобно. — Я маг.
— Психованная, психованная… Если нет, то почему в людей огненными шарами бросаешься?
— Я думала, что ты — нежить, — призналась я.
— Я не нежить! — оскорбились в кустах. — Я мародер!
— А-а-а, понятно, ну извини.
— Что значит «ну извини»! Ты же меня чуть не пришибла! И собираешься просто так отделаться одним извинением?
— Нет. — Я уже ощущала себя отважным борцом за закон и справедливость. — Не собираюсь. Ты знаешь, что положено за мародерство в военное время?
Из кустов донеслось мрачное сопение. Видимо, эта информация типу с мешком была известна.
— И что ты сделаешь? — спросил он наконец. — Я, между прочим, тебя сейчас на прицеле арбалета держу.
— Ха-ха! — сказала я как можно презрительнее, потому что ничего умнее не придумала. Выдержит ли мой Щит прямое попадание арбалетной стрелы, я не знала. Вот энергетический заряд он не пропускает, а насчет материальных предметов я в свое время не поинтересовалась. Проверять это сейчас как-то не хотелось.
— Давай я с тобой добычей поделюсь, — предложили из кустов.
— Нужна мне твоя добыча! — фыркнула я, но не удержалась и спросила: — А что в мешке?
— Окорок свиной, колбаса домашняя, вино виноградное… — бульк! — полусладкое. Рыба копченая… Короче, еда всякая, я по погребу лазил.
Я почувствовала, как засосало под ложечкой. За целый день я толком не ела.
«Ола, ты же дипломированный маг! Ты не можешь порочить светлый образ мага, поддаваясь на провокации мародера-неудачника, который даже ценностей не утащил, только о желудке и думает».
— Немедленно все положи на место! — строгим голосом директора школы приказала я.
— А если нет?
— Тогда я изжарю тебя, как поросенка на вертеле! — Что это я о еде? Угроза должна звучать внушительно! — От тебя даже пепла не останется!
— Могла бы — давно изжарила! — насмешливо сказал мародер.
Ах так! Я сконцентрировалась, и верхушка куста запылала.
— Осторожней! — заорал тип, выкатываясь на дорогу. — Ладно-ладно! Несу уже обратно!
Он ушел, бормоча проклятия, а я с облегчением вздохнула, гордая собой. Может, пойти работать в городскую стражу? Вон как здорово у меня получается бандитов перевоспитывать!
Дальше я шла спокойно. Если в этом районе орудуют мародеры, значит, нежити здесь нет. Насколько я разбиралась в психологии всяких криминальных личностей, эти типы рисковать своей шкурой не любят. Надеясь, что в районе, где живут мои родители, нежити тоже нет, я ускорила шаги.
Я шла по знакомым улочкам, поражаясь тому, что видела. Там сломан забор, там посреди двора валяется что-то очень неприглядное, по всей улице темень, хотя раньше каждая семья обязательно вывешивала фонарь у калитки. А самое главное, в воздухе витал стойкий дух разложения, всегда сопровождающий оживших мертвецов. Где все? Люди, понятно, заперлись по домам, а вот где же маги? Где патрули на улицах? Даже мне, человеку далекому от практической магии, понятно, что где-то в окрестностях бродят зомби. Или это особый вид лунной нежити, который нападает стройными рядами в заранее обозначенном месте?
— Помогите! — раздался приглушенный крик справа.
Я побежала в ту сторону. При свете луны я увидела, как зомби сосредоточенно ломает двери в чей-то дом. Им двигало одно — желание разорвать живую и горячую плоть, которая была за дверью, поэтому он не обращал внимания на все остальное.
Подавив в себе желание быть благородным рыцарем на белом коне — тем более что ездить верхом я так и не научилась, — я огляделась по сторонам. С одним мертвецом я уж как-нибудь справлюсь, с двумя — возможно, тоже, но вот с большим количеством… Становиться героиней посмертно в мои планы отнюдь не входило, тем более что умирать — это я знала по собственному печальному опыту — это очень больно. К тому же вряд ли на этот раз Ирга придет мне на помощь. Я даже была уверена, что он с радостью поможет мне не только отойти в мир иной, но и сам к тому же закопает, чтоб уж наверняка я больше никогда не тревожила его покой.
Однако после небольшой разведки выяснилось, что зомби был один. Наверное, прятался где-то, когда этот район зачищали. Хотя сомнительно, у лунной нежити нет инстинкта самосохранения, да и что сохранять? Может быть, это мертвец с ближайшего кладбища, который поднялся остаточной магической энергией? А вот это плохо, потому что как раз недалеко находится городское кладбище. Папа всегда гордился его близостью, говорил, хорошо, район такой тихий! До поступления в магический Лицей я тоже была довольна наличию рядом кладбища, в его старой части, заросшей кустарником, было так весело играть. Потом в Лицее мне открыли глаза на то, сколько неприятностей могут принести ожившие мертвецы. А уже в Университете я имела возможность лично в этом убедиться. Но не уговаривать же родителей переезжать из родного дома только поэтому? И вообще, мир полон опасностей, не отгораживаться же от него крепостной стеной!
Я активировала нужный артефакт, и зомби разлетелся на мелкие кусочки. Высунувшись из-за забора, за которым предусмотрительно спряталась, я убедилась, что зловонные останки мне уже не угрожают, подошла к двери и деликатно в нее постучалась.
— Эй, живые, отзовитесь!
— Слава Небесам! — В проеме, выломанном мертвецом, показалось знакомое лицо.
— Доброй ночи, Тяка! — усмехнувшись, сказала я. Вот уж не думала, что мне выпадет такая честь — спасти жизнь девушке, которую я ненавидела и боялась все лицейские годы. Приехав на практику в Университет, Тяка с лучшей подружкой Урьей подставили меня так, что, если бы не вмешательство Бефа, меня бы исключили без права восстановления.
— Ольгерда, — ошеломленно произнесла Тяка, — что ты здесь делаешь?
— Жизнь тебе спасаю, — сказала я и, не удержавшись, добавила: — Поверь, это не доставило мне никакого удовольствия.
— Ты убила его? — тихо спросила бывшая мучительница.
— Да, — небрежно бросила я, пытаясь вести себя как спасители прекрасных дам в романах: независимо, гордо, так, будто бы спасение чужой жизни было таким же обыденным делом, как завтрак.
— А я подумала, что тут никого нет, и, вот, решила выйти…
— Не знала, что ты тут живешь.
А если бы даже знала, неужели что-то бы изменилось? Смогла бы я пройти мимо криков о помощи, зная, что тут живет человек, которому лет десять назад я ежедневно мысленно придумывала всевозможные кары? Сомневаюсь. Никому, даже злейшему врагу, не пожелаю смерти в зубах ожившего мертвеца.
— Я тут не живу, в гости пришла. А потом объявили, чтобы все спрятались по подвалам и не высовывались.
— И чего ты высунулась? — спросила я раздраженно. До родного дома мне оставалось пройти всего две улицы.
— Здесь целый день было тихо, — всхлипнув, сказала Тяка. — А мне хочется домой. Я ведь не знаю, как они там!
Против воли я посочувствовала девушке. Я и сама была в такой же ситуации.
— Я не могу тебя здесь задерживать, но должна предупредить, что по округе все еще бродят мертвецы, которые с удовольствием тебя порвут на части. — Повинуясь внезапному порыву, я протянула бывшей мучительнице парочку артефактов. — Вот этот — замораживает зомби, его должно хватить на трех, от силы на четырех, а вот этим я только что разорвала на куски того, который тебя домогался. Еще на одного артефакта хватит. А я побежала, мне нужно к моим родным.
Я уже сбежала с крыльца, когда услышала:
— Ольгерда… — Я обернулась. Тяка стояла на пороге, сжимая в руках артефакты. В широко распахнутых глазах отражалась полная луна. — Почему ты это делаешь для меня? Несмотря на то, что я… была часто к тебе несправедлива.
Ах, если бы я и сама могла ответить на этот вопрос! Каждый артефакт, особенно с учетом того, что, возможно, сейчас поднимается все кладбище, был для меня на вес золота.
— Умирать неприятно, — наконец сказала я, так и не сформулировав обрывки мыслей, которые вертелись в голове.
Сначала я решила навестить Дарию, которая с Лешеком жили через несколько домов от моих родителей. Сестра должна была вот-вот родить, и я волновалась, как нашествие нежити сказалось на ее состоянии.
Уже подбегая к ее двору, я услышала стоны. Осторожно выглянув из-за калитки, я увидела Трохима, лежащего посреди двора с мученическим выражением лица. В доме раздавались рыдания.
К ногам моментально как будто привязали неподъемные гири. Сердце ухнуло куда-то вниз, а в кишках образовалась пустота. Я схватилась за калитку, пытаясь вдохнуть. Все хорошо, все хорошо, я уверена, ничего страшного не случилось. Быстро, Ола, соберись, возможно, понадобится твоя помощь. А ты тут нюни распускаешь! Я укусила себя за ладонь — проверенный способ и сейчас подействовал. Мысли перестали разбегаться в голове, как испуганные тараканы на кухне при включении света. Сердце вернулось на положенное место и стало биться почти ровно. Ноги сделали первый, самый трудный шаг.
— Трохим! — позвала я, осторожно касаясь руки бывшего одногруппника.
— Я умираю, Ола, — прохрипел он.
— Врешь, не умрешь, — возразила я. — Тоже мне, страдалец.
Активировав артефакт жизненной энергии, я положила его Трохиму на грудь, послала вестник в направлении городского Дома Исцеления. У меня в сумке были еще целительские артефакты, которые Отто купил за большие деньги и огромную взятку у начальника городской стражи. Полугном выдал мне их со строгим наказом разобраться, как они работают, потому что секрет их производства строго охранялся. Прости, Отто, но жизнь друга важнее. Я положила драгоценные артефакты на Трохима и, ничуть не сомневаясь в принятом решении, активировала их. Потом, сосредоточившись, припомнила свою практику у целителей, произнесла обезболивающее заклятие, туго перебинтовала другу руку и ногу, из которых обильно текла кровь. Честно говоря, я не знала, как избавить раны от трупного яда, попавшего туда от укусов зомби, и что делать с переломами, и просто решила ждать помощи.
— С твоей сестрой все в порядке, — сказал Трохим. Губы его перестали отливать синевой, и дыхание выровнялось. — Мы позаботились о ней.
Когда я услышала, что с Дарией все хорошо, то почувствовала такое облегчение, что чуть не взлетела.
— Спасибо, — прошептала я, смаргивая слезы. — А кто это — мы?
— Мы — это герои. Я и Ряк, — сказал Трохим, закрывая глаза. Он помолчал и детским, жалобным голоском пожаловался: — Больно.
— Я знаю, — печально сказала я, положив его голову себе на колени. — Потерпи, сейчас придет целитель. Ты же мужчина.
— После того, что я увидел, я этому рад, — попытался улыбнуться Трохим.
Я не успела спросить его, что он имеет в виду, как на крыльце появился шатающийся Ряк. Он был покрыт кровью, которая блестела черными потоками при свете луны. Он опустился на колени, сполз с крыльца и, добравшись до меня, уткнулся головой в бок.
— Что с тобой? — испугалась я. — Ты сильно ранен?
Он замотал головой.
— Ты весь в крови, — сказала я, вспомнив, что иногда, от боевого возбуждения, воин не чувствует боли от ран.
— У меня несколько царапин, — глухо ответил Ряк. — Это кровь твоей сестры.
Мое сердце опять замерло и укатилось в кишки.
— Что с ней? — еле двигая губами, прошептала я.
— Родила, — простонал Ряк, начиная раскачиваться из стороны в сторону. — У тебя племянница. Сестра себя хорошо чувствует, насколько это вообще возможно. Я принимал роды!
Его голос сорвался, и он начал мычать, раскачиваясь и стукаясь головой о мой бок.
— Вот это да, — только и сказала я, совершенно не зная, что делать в такой ситуации. — А кто это там плакал?
— Мы, — признался Ряк. — Все вместе. А ребенок смотрел на нас, как на идиотов.
— А девочка хоть закричала, как положено? — заволновалась я.
— Закричала, а потом начала сосать грудь. А мы все заплакали от счастья. Роды — это такой ужас!
Он опять глухо завыл.
— Да, — слабым голосом сказал Трохим. — На стоны твоей сестры сбежались все мертвецы в округе. Мы с Ряком чуть не подрались, кому идти с ними драться. Лучше уж зомби, чем роженица!
— А Лешек что?
— А он это… в обморок упал, — попробовал засмеяться друг, но поморщился от боли.
— И сколько было мертвецов? — спросила я.
— Около десятка, — похвастался Трохим.
— Больше, — сказал Ряк нормальным голосом. — Когда я пришел на помощь, ты уже штук пять уничтожил, и вокруг еще десяток был.
— Я был готов сражаться хоть с сотней, — искренне ответил друг, — лишь бы туда не возвращаться.
— О-о-о, — опять застонал Ряк. — Я больше никогда не буду заниматься любовью с женщинами! Я отрежу себе достоинство под корень и уйду в монастырь замаливать грехи всего мужского пола.
— Как же тебя проняло! — поразилась я. — Если бы это было так ужасно, вряд ли моя мама родила бы пятерых.
— А твоей маме и подобным женщинам я поставлю памятник, — пообещал Ряк.
Раздался топот копыт, и во двор влетел Ирга на сером коне.
— Меня здесь нет, — сказала я ему, мило улыбаясь, пока он спешивался. — У тебя галлюцинации.
— Ола… — начал было он очень сердитым голосом, но я его перебила:
— Через две улицы на запад кладбище, и оно поднялось.
Ирга молча кивнул, из его рук белым пятнышком взлетел вестник. Некромант вскочил на коня и скрылся в темноте.
— Забаррикадируюсь у мамы в подвале, он меня оттуда не достанет, — вслух размышляла я.
Во двор вкатилась повозка, запряженная осликом. С нее спрыгнули два целителя и направились к нам.
— Там моя сестра только что родила, — сказала я одному из них.
Молодой целитель кивнул и поспешил в дом. Второй сунул Ряку приятно булькнувшую флягу и занялся Трохимом.
— Это ваши артефакты? — спросил целитель.
Я кивнула.
— Не знаю, где вам удалось их взять, но ими вы спасли ему жизнь. Боюсь, молодой человек без них не дожил бы до прибытия помощи.
Трохим ахнул от боли, когда целитель, прикрыв глаза, забормотал заклинание.
— Будешь должен, — пробурчала я, стараясь не смотреть другу в глаза. От благодарности, которая в них светилась, мне было не по себе.
— Будет, будет, — весело сказал целитель, ловко орудуя у ноги молодого мага. — С такой энергетической подпиткой он даже мог бы еще сражаться. Только теперь у бедняги будет упадок сил. Ну, не страшно, все равно с такими ранами ему еще на койке лежать и лежать.
— Не страшно! — улыбнулся Трохим. — Главное, чтоб там целительницы симпатичные были.
Я помогла перенести раненого на повозку, отхлебнула крепкого успокоительного из фляжки и пошла к сестре.
Дария лежала на постели с таким просветленным лицом, какое бывает у меня после того, как отпускает похмелье. В руках она держала мирно сопящий сверток с красным сморщенным лицом. Маленькая племянница ничем не отличалась от моих новорожденных сестер, во всяком случае, я помнила их именно такими.
— Как ты? — спросила я.
— Замечательно. Я чувствую себя превосходно. Целитель сказал, что через несколько часов уже можно будет вставать.
— И как все прошло? И где Лешек?
— Лешека забрал целитель, — нахмурившись, сказала сестра. — Муж повел себя несколько… не так, как я ожидала. А вот твои друзья были просто молодцы! Особенно большой такой, мускулистый, он мужественно вытерпел все до конца и принял мою дочку. И даже сам перерезал пуповину.
— Откуда ты знаешь, что это мои друзья?
— А они все время, пока схватки были, ругались, вспоминая тебя и твоего Иргу. Это он их сюда послал, потому что обещал тебе позаботиться о нас. Ребята были очень на него злы, потому что думали, что тут делать нечего, зачистка этого района уже была. А у меня с перепугу роды еще утром начались, они пришли и не могли меня бросить, тем более что муж был совсем плох. А потом зомби появились, это было ужасно. Ты знаешь, я решила дочку в честь Ряка назвать.
— Ребенка будут звать Рякой? — закричала я в ужасе.
— Нет, — нахмурилась Дария. — Ряк — это сокращенно от Рякольд, поэтому мою дочку будут звать Рякольда.
— Бедная девочка! — вздохнула я. — Значительные имена не способствуют спокойной судьбе. Тем более имя очень редкое.
— Это у нас оно редкое, — возразила сестра. — А в соседней Кубории оно достаточно распространено. Ты у родителей была?
— Нет еще, — призналась я. — Сейчас пойду. Расскажу им новости. А вы будьте осторожны и все-таки спуститесь в подвал, хорошо? Не все мертвецы еще упокоены.
Подойдя к целителю, который отпаивал успокоительным дрожащего Лешека, я спросила:
— Вы тут долго еще будете?
— Наверное, всю ночь, — ответил он, потянувшись. — Я уже сутки дежурил, думаю, мне можно немного отдохнуть, а в Доме Исцеления мне такой возможности не дадут.
Такой расклад меня полностью устраивал, поэтому я нагрузила целителя оставшимися артефактами и дала подробную инструкцию, что и как делать в случае появления нежити. Парень заверил меня, что все будет хорошо, и я побежала к родителям.
Остальное мое семейство забаррикадировалось так, что я долго просила меня пустить и подтверждала, что это именно я, а не морок, не переодетый зомби и не бандит, пришедший покуситься на честь моих младших сестер.
Пустили меня только после того, как я разозлилась и пригрозила:
— Можете не пускать. А я вам не расскажу, кого Дария родила.
— Доченька моя! — запричитала мама, пока папа оттаскивал от дверей шкаф.
Я зашла в гостиную, поразившись переменам. Окна были закрыты кроватями, тяжелая мебель создавала непроходимые баррикады, на столе лежали несколько заряженных арбалетов. На шее у родителей висели мои артефакты.
— Я рада, что вы артефакты носите, — сказала я. — А где все?
— В подвале, — ответил папа. — А мы тут сидим, новостей ждем.
— У тебя внучка, — сказала я.
Мама счастливо ахнула, а папа расстроился:
— Я так и знал. Интересно, в нашей семье появится младенец мужского пола или над нами проклятие?
— Папа, ну зачем тебе мальчик! — возмутилась я, пытаясь отыскать вход на кухню. — С ними одна забота.
— Дочка, если бы ты знала, сколько заботы с девочками, ты бы мечтала о сыне! — патетически воскликнул отец. — Ему, во всяком случае, купил две пары штанов, повседневные и на выход, и больше ничего не надо. В отличие от юбки красной, синей, зеленой, длинной, с бахромой, со стразами, короткой, узкой, пышной… и это все в пяти экземплярах!
— Угум, — ничуть не раскаиваясь, сказала я, чувствуя, как бурчит в желудке.
— Ты довольна тем, как мы тут все устроили? — спросила мама. — Мы очень старались. Как только услышали о нежити, вспомнили все, что ты рассказывала!
— Вы молодцы, — похвалила я. — Хотя я все равно о вас очень волновалась. Кстати, об этом. Мне надо бы где-то спрятаться.
— Зачем? — удивилась мама.
— Просто Ирга запретил мне ехать в Софипиль, а я вот… Короче, он очень зол, и что-то мне совершенно не хочется слушать, что он мне скажет.
— Доченька, но он же волнуется о тебе.
Я вздохнула. Я не посвящала родителей в перипетии моей личной жизни, поэтому они знали только то, что Ирга — это мой жених.
— Он придет сюда? — спросил папа. Он был заинтересован в увеличении мужской части нашего семейства.
— Все может быть, — мрачно ответила я.
— Как замечательно! Мы с ним познакомимся! — восхитилась мама.
— Только покормите меня сначала! — взмолилась я. Выдержать предстоящее действо на голодный желудок я была не в состоянии.
В переполненном подвале меня ждали тесные объятия сестер и ближайших родственников. Как только стало известно, что к городу приближается нежить, за помощью к моим родителям кинулись все родственники. Они надеялись на защиту, все-таки во всей семье я была единственным магом. Все родственники свято верили, что это мои родители наставили меня на такой путь и сами они являются специалистами в делах, связанных с магией. Мама быстро разыскала мои лицейские учебники; родные вспомнили все, что я когда-либо рассказывала о зомби, и они организовали оборону по всем правилам: как можно меньше человеческого присутствия близко к улице и как можно больше огня.
Уныло обозрев приготовленный арсенал — самодельные факелы, сложенные в комнатах дрова для поджигания, я была вынуждена признать, что могла и не волноваться за своих родных. А я-то пошла на конфронтацию с Отто и Иргой, а оказывается, вовсе и не была нужна! Мне стало очень обидно. Придумав какой-то предлог, я выскользнула из подвала, спряталась в большой платяной шкаф и заснула.
Утром выяснилось, что Ирга за мной не заезжал. Мне слабо верилось в то, что он забыл про меня, поэтому я заволновалась. Торопливо глотая завтрак, я раздумывала над тем, где теперь искать некроманта.
— Ольгерда, а почему твой Ирга так и не пришел? — спросила мама.
— Не знаю, — буркнула я. — Дел много — кладбище наше поднялось. Наверное, он всю ночь работал.
— А как же Дария? — ахнула мама.
— Почему вы вообще ее сюда не забрали?
— Она отказалась, когда узнала, сколько у нас тут народу, — виновато сказала мама. — Я теперь не знаю, как к ней добраться, если ты говоришь, что мертвецы бродят…
— Я тебя проведу, — пообещала я. — Только не переживай. Там с ней целитель опытный, если что, защитит.
Лучше маме не знать, что в арсенале целителей боевых заклятий еще меньше, чем у меня. И в случае появления нежити вся его надежда на несколько артефактов. Нет, не буду ее пугать.
— Как хорошо, что ты у нас маг, — улыбнулась мама.
Я замерла, не донеся до рта кусок хлеба.
— Мам, ты серьезно? — еле слышно спросила я. Я даже не думала, что мне так важно услышать эти мамины слова.
— Да, — сказала она, с нежностью глядя на меня. — Мы все здесь верили, что ты придешь, и с нами ничего не случится. Ведь ты же дипломированный маг, не оставишь нас на произвол судьбы. Или друзей попросишь, или сама приедешь. Я рада, что у меня такая дочь.
Я молча смотрела на маму, не находя слов. С момента моего бегства из дома с твердым намерением получить высшее магическое образование я ждала, что мама скажет: «Да, ты была права, пойдя против моей воли» или «Какая ты молодец!». И вот я наконец-то дождалась! Ради этого стоило пережигать на себе веревки и разбивать окно.
— Я, конечно, не рассчитывала, что ты будешь в боевом отряде, все-таки ты не маг-практик. Но твое появление значит, что ты к нам не так равнодушна, как иногда хочешь это показать.
Мама есть мама. В бочку меда она обязательно капнет дегтя, чтобы я не расслаблялась.
— Мне не все равно, что с вами происходит! — немного более резко, чем хотелось, сказала я.
— Ты не писала целый месяц, — заметила мама.
— Я была занята! Я работала круглосуточно! — Ладно, хорошего понемногу, в том числе и общения с любящими родственниками.
— Не кричи на мать!
Я несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Собирайся, пойдем к Дарии, — сказала я почти спокойно.
Оставив маму щебетать над внучкой, я растолкала спящего сном праведника целителя и мы вместе пошли к Дому Исцеления.
— Много жертв? — спросила я.
— Много, — вздохнул целитель. — Народ какой-то бестолковый. Сказано же им было, стражники по всем улицам ездили, объявляли, что нежить идет, люди, прячьтесь, запирайтесь. Нет, надо было выйти — посмотреть захотелось! Ты видела таких идиотов, а? Ну и не увидишь, мы их останки в мешочек собрали. Идиоты!
— Идиоты, — согласилась я. Другого слова для людей, которые восприняли нашествие нежити как развлечение в балагане, подобрать было трудно.
— Но это еще не все! — продолжал возмущаться целитель. — Некоторые — ты только подумай — сами вышли сражаться! Вместо того чтобы сидеть в подвале, они с вилами и факелами вышли против нежити.
— Этих — тоже в мешочек? — поинтересовалась я.
— Не, от этих больше осталось. Соратники по безумию успели оттащить.
— Работы, в общем, у вас было много, — заключила я.
— Больше было работы у магов-практиков, — сказал целитель. — Одни от нежити отбиваются, другие на кладбище чары накладывают, чтобы не пробудилось, а третьи по городу мечутся, людей спасают.
— Плохо что-то кладбище зачаровали, пробудилось.
— Я в этом не специалист, — пожал плечами целитель.
Мы подошли к Дому Исцеления, и я увидела, как мгновенно преобразился мой знакомец. Казалось, в него влили новые силы, глаза заблестели азартом в предвкушении работы, голос, которым он со мной прощался, был теплым и мягким, каким целители обычно говорят «конечно, выздоровеешь».
Я вошла вслед за целителем внутрь, и первое, что мне бросилось в глаза, это Ирга, лежащий в приемном покое на кушетке. Ахнув, я кинулась к нему. Странно, но так сильно я не боялась даже за родную сестру.
Некромант, к счастью, был цел, он просто спал. Я смотрела на возлюбленного, отмечая признаки сильной усталости, заметные только мне. Если целитель прежде всего посмотрел бы на темные круги под глазами, то я обратила внимание на длинную челку, разметавшуюся по лицу. Как правило, перед сном Ирга ее убирал. И лежит он не так, как обычно любит спать, более того, даже на боку. Видно, как упал на кушетку, так и отключился.
Не решившись убрать волосы с его лица, я села в кресло напротив и принялась ждать пробуждения некроманта. От того, как он посмотрит на меня, только проснувшись, можно будет узнать, есть ли у меня шанс вернуть себе жениха, или стоит признаться родителям, чтобы они не рассчитывали на мою скорую свадьбу.
Из коридора появилась молоденькая целительница, несущая в руках одеяло. То, как бережно и долго она укрывала им некроманта, заставило меня насторожиться. И как только рука девушки потянулась к его челке, я негромко сказала:
— Убери от него руки.
Целительница вздрогнула, повернулась ко мне и подбоченилась.
— А тебе что за дело? — недружелюбно сказала она.
— Я его сон охраняю, — объяснила я. — Такой мой первейший долг, как его невесты.
— Невесты, значит, — недобро сузила глаза целительница. — А где же ты была раньше, когда он загонял себя до полусмерти за сутки, стараясь везде успеть?
— Я тоже была занята, — огрызнулась я. — И вообще, не в моих правилах мешать человеку работать.
Ну и Ирга! Не успел появиться в городе, как уже обзавелся поклонницами. Вот это, я понимаю, скорость. Еще и успевал работать при этом! А я-то сижу тут, вся трепещу, дожидаюсь его пробуждения…
Девушка вздохнула, на лице ее была написана усиленная работа мысли — видимо, она придумывала, что бы такое язвительное сказать. Я не дала ей додумать и спросила:
— Где у вас тут размещаются раненые маги? Мне надо друга проведать.
Поджав губы, целительница махнула рукой куда-то вправо. Я постаралась приветливо улыбнуться ей и отправилась проведать Трохима.
Друг лежал на койке в переполненной палате, бледный до синевы. Я осторожно подошла к нему, не желая разбудить, но он открыл глаза, увидел меня и пожаловался:
— Сколько раз попадаю в Дом Исцеления, а никак не могу привыкнуть к тому, что так больно.
— Они не наложили на тебя обезболивающее заклятие? — удивилась я.
— Нет, — прохныкал Трохим. — Знаешь, как переломанные кости болят?
— Имею представление. — Я погладила его по голове и пообещала: — Сейчас я найду целителя и узнаю.
В комнате целителей обнаружился как раз тот парень, который спасал Трохима во дворе моей сестры. Мужчина сидел, задрав ноги на стол и смотрел в стену отрешенным взглядом.
— Здравствуйте, я насчет Трохима, — робко сказала я. — Почему на него не наложили обезболивающее заклятие? Нельзя?
— Почему же, — мрачно сказал целитель, — можно. Только вот сил нет. Совсем.
— Почему? — тупо спросила я.
— Тяжелых пациентов много, — ответил целитель. — Мы не справляемся.
— А ведь за городом стоит лагерь из Чистяково, — нахмурилась я.
— Да, конечно. Мы отправили туда, по возможности, все раненое мирное население. Но там условий нет для таких тяжелых, как ваш друг. Мы, конечно, пытаемся травами облегчить их участь, но…
— А можно я вам помогу? — спросила я. — Я умею.
— Хорошо, — оживился целитель. — Мария!
В комнату вбежала поклонница Ирги.
— Проводи вот…
— Олу, — подсказала я.
— …Олу к раненым и покажи, на кого нужно наложить обезболивающее заклятие. Ола нам будет помогать.
Я думала, девушка хоть как-нибудь проявит свою неприязнь ко мне, однако она расплылась в улыбке. Вот так, ничего личного, интересы пациентов прежде всего. Зомбируют их там на факультете, что ли?
— У нас очень мало целителей, — объясняла Мария, пока мы обходили пациентов. — Мы все время просим у Чистяково, чтобы нам побольше направляли, а они молчат. Я вот, когда закончу Университет, обязательно вернусь в родной город!
— Ты еще даже не целительница? — удивилась я.
Мария покраснела:
— У меня здесь практика.
Странно, когда я жила в родном городе, никогда не замечала, что у нас мало целителей. Правда, я к ним и не обращалась совсем. А мама верит только бабушкам-знахаркам, которые лечат все — от бессонницы до проблем с мужем. Впрочем, если учесть, что она с папой прожила больше двадцати лет в мире и почти согласии, то, возможно, в бабках есть смысл.
Я вернулась в кресло напротив Ирги совершенно обессилевшая. Страшно видеть, как молодые, сильные мужчины теперь похожи на куклы, побывавшие в руках хулигана. Брр, хорошо, что в свое время я не пошла в целители.
Я свернулась в кресле в клубочек и только задремала, как почувствовала, что меня укутывают одеялом. «Отстань, Мария», — хотела было сказать я, но, открыв глаза, встретилась с заботливым взглядом голубых глаз.
— Ирга, — грустно сказала я. — Ты сейчас меня ругать будешь или потом, когда всю нежить перебьешь?
— Нежить уже почти перебита, — усмехнулся некромант, присаживаясь передо мной на корточки. — Осталось отловить тех, кто прячется по кустам и ямам.
— Что ж вы так кладбище плохо заколдовали? — спросила я.
Ирга нахмурился:
— Я не знаю. Мы столько сил на него положили, я был уверен, что оно не поднимется. Твое сообщение меня невероятно расстроило. Я не буду тебя ругать, можешь не сжиматься, как нашкодивший котенок. Должен признать, в твоем пребывании в городе была своя польза. Если бы не ты, я думаю, мы бы долго еще не знали, что кладбище поднялось. Просто тот район мы уже зачистили, а ежеминутно проверять изменения магического фона у нас не было возможности.
— А как же ты узнал, что я в городе и так быстро примчался? Я же вестника в Дом Исцеления отправляла.
— Ола, — нежно сказал Ирга, — твою магию я, уж поверь, отследить могу. Я когда ее почувствовал, думал, приеду и тебе голову откручу.
— Не надо, — испугалась я и наябедничала: — Меня Отто к кровати веревками привязал.
— Плохо, видимо, привязал, — сказал Ирга, заправляя выбившиеся из узла на затылке пряди мне за уши.
— Хорошо привязал, — буркнула я, начиная злиться. — Это я очень хотела сюда попасть.
Ирга вздохнул.
— Не надо меня оберегать, как несмышленыша, — агрессивно начала я, но что-то в глазах некроманта заставило меня утихнуть и почти жалобно добавить: — Ты же сам сказал — хорошо, что я приехала. Я еще, кроме этого, две жизни спасла. — Потом вспомнила, что в доме, где видела Тяку, кто-то еще был, и гордо добавила: — А может, даже больше, чем две.
— Знаешь… — Ирга вроде бы смотрел на меня, но не видел. Взгляд у него был отрешенным. — Я сейчас разрываюсь между личным и общественным. С одной стороны, я понимаю, что ты не могла иначе, что ты волновалась о родных, и, как ни крути, твое прибытие принесло больше пользы, чем вреда. Но с другой стороны, ты меня тоже должна понять. Я не могу забыть, как ты выглядела после нападения зомби на Гнедино…
Его голос прервался. Я обняла его за плечи и притянула некроманта к себе. Он уткнулся носом мне в грудь и крепко обхватил руками.
— Ты хотел со мной поговорить, — напомнила я, разрушая очарование минуты нежности.
— Угум, — невнятно ответил некромант, не меняя позы.
И сколько он еще будет держать меня в неведении? Я начала осторожно освобождаться из его объятий.
— Ирга! — заорал влетевший в помещение молодой маг. — Кончай ерундой заниматься, там еще одна партия дохляков на подступах!
— Иду, — со вздохом сказал некромант, и, поймав мой вопросительный взгляд, пояснил: — Видишь ли, я тут всем руковожу.
— Кто бы сомневался, — пробурчала я.
— Поезжай домой, Ола, — попросил Ирга. — Там, наверное, Отто с ума сходит. Отправляйся сейчас в лагерь целителей, там, скорее всего, кого-то отвозят в Чистяково. Обещаешь в одиночку не ехать? Мало ли что…
— Обещаю, — неохотно ответила я.
Меня совершенно не прельщала перспектива ехать домой и там объясняться с полугномом, который наверняка меня ждет, полный праведного гнева. А когда он обнаружит, что я использовала драгоценные целительские артефакты… Лучше уж снова нежити в лапы попасться. И Ирга в городе опять может ускользнуть и так со мной и не поговорит.
— Я останусь, — сказала я. — Моя помощь нужна будет здесь, в Доме Исцеления. Целителей не хватает, они уже падают от бессилия.
Ирга нахмурился и повернулся к магу, который принес известие о новом наступлении нежити.
— Отправляйся сейчас в целительский лагерь и скажи, чтобы немедленно прислали сюда группу магов! Выдумали тоже, в безопасном месте рассиживаться! А местные тоже хороши, героев из себя строят. А ты, — посмотрел он на меня, — поезжай домой. Или мне проблем мало? Еще за тебя беспокоиться?
Некромант быстрым шагом, даже не уделив мне прощального взгляда, ушел куда-то в глубь Дома Исцеления. Я скорчила за его спиной рожу, показывая свое мнение о его приказе, но от этого не полегчало.
Впрочем, злобного некроманта могут еще и ранить, а с койки в Доме Исцеления он далеко не убежит. Тогда и поговорим и о наших отношениях, и о приказах, и обо всем. Ну а если ему повезет, я все равно что-то придумаю. Пришла пора все взять в свои руки.
