Глава 32
ДВОРЕЦ НА ОБЛАКЕ
Лазать по скалам ночью, оказывается, вовсе не то, что днем. Нет, они не были неприступными, но света осиротевшей луны было недостаточно, чтобы понять, где выемка, а где провал, где надежное место, а где шаткие камни. Картинка казалась смазанной, контуры нечетки, расстояния обманчивы.
Пару раз под моими кроссовками посыпались камни, и я с трудом удержалась на краю. А однажды из черного зева расщелины вылетела летучая мышь, ударив кожаным крылом прямо по лицу.
Тем не менее я упорно продолжала карабкаться вверх по склону. Свое восхождение я начала не больше трех часов назад, сейчас должна быть глухая ночь. Но, вопреки здравому смыслу, начало светать. Причем внизу стелилась темень, словно разлитый черничный кисель, а мягкий кисейный свет окутал вершины скал. И не было ни солнца, ни иного источника света, казалось, сияло само пространство. И почему снизу этого не заметно?
Скалистый подъем вдруг окончился покрытым обильными травами плоскогорьем. Я выбралась на зеленую лужайку и легла отдышаться, уставившись в небеса и раздумывая над природой естественного света. Кроме того, обычно, чем выше поднимаешься в горы, тем холодней становится. Здесь же была просто благодать — не жарко и не холодно. На земле редко такое бывает.
Божья коровка влезла на тонкую травинку, не рассчитав своего веса, та склонилась прямо к моему носу, и жучок пополз вперед с явным намерением переселиться на меня. Я с интересом скосила на него глаза, ожидая дальнейшего развития событий.
За своими натуралистическими наблюдениями я и не заметила, как надо мной склонилась настоящая драконья голова, размером с медвежью.
— Ты кто?!
— Ты кто?!
Закричали мы вместе и одновременно отпрыгнули в разные стороны. Я стояла на четвереньках и с интересом рассматривала черное грациозное существо с головой дракона, телом оленя и распахнутыми для взлета крыльями. Оно замерло, готовое в любую секунду обратиться в бегство, только любопытство держало его здесь. Перепуганные зеленые глаза красноречиво говорили об этом. Кстати, у меня, наверное, точно такие же.
А он совсем не страшный, а очень даже смешной! Я протянула руку, и он попятился, словно теленок. Блики цвета индиго заиграли на его лоснящейся шкуре.
— Ты кто?
— Кирин.
— Легендарный Кирин?!
— Да. А ты… человек?
— Точно. Меня зовут Неневеста Кащеева.
— Оч-чень приятно.
— Я уже в Верхнем Востоке?
— Да. А как ты сюда попала? Людей здесь не бывает.
— Но я же здесь, значит, бывают.
Кирин подумал и согласно кивнул.
— А ты здесь кого-то ищешь?
— Ищу. Светлых богов.
Кирин неловко потоптался на месте, прежде чем сообщил:
— Боги не принимают.
— Ах вот как?! — Я начала заводиться. — Значит, не принимают! А чем же они таким важным занимаются? Они хоть однажды опустили свой взор туда, вниз? Они хоть знают, что происходит в Нижнем Востоке? Что никто уже не соблюдает границ? Что монстры гуляют по улицам, разрушая жилища и убивая всех на своем пути? А знают ли они…
— Пошли, — ткнулся мне в щеку холодный влажный нос.
— Что?
— Я проведу тебя к богам.
Кирин приподнял крылья и присел, предлагая мне дальше путешествовать верхом. Я не отказывалась. Он был размером с небольшого коня, поэтому мне было вполне комфортно. Только, когда он взлетел, пришлось покрепче уцепиться за густую мягкую шерсть. Мы парили над бесконечными пастбищами, покрытыми сочной луговой травой, постепенно поднимаясь все выше и выше. Иногда внизу виднелись стада животных, похожих на косуль и оленей. Ветер свистел в ушах, и становилось все светлее и светлее.
Вскоре Кирин пошел на снижение и приземлился у озера, к которому на водопой подходили как обычные, так и фантастические звери.
— Пошли, попьем, Неневеста!
И мы отправились протоптанной тропой к кажущейся бездонной чаше озера. Вода была студеной и чистой, как слеза. Пришлось пожалеть, что не во что набрать ее с собой.
К нам приблизились две собаки с внешностью далматинских догов. Острые уши настороженно торчали, розовые языки свешивались набок. Все это напоминало обычных земных собак. Но! Белые крылья с окантовкой из темных перьев и небольшой серый рог во лбу каждой указывали на их необычное происхождение. Размером они были с крупную лошадь. Один, видимо, самец, покрупнее, и самочка чуть помельче. Изящный черный Кирин выглядел рядом с ними подростком. К тому же они, как и Кирин, говорили. К говорящим драконам я уже привыкла, а вот псы повергли меня в легкий ступор.
— Неневеста, познакомься, мои друзья Фу Доги. Пит, — указал он крылом на самца, — и Яу, — склонил уважительно голову в сторону самочки.
— Человек? — У пары небесных собак челюсти отвисли. — Откуда?
— Лучше спросите куда! Неневеста ищет светлых богов!
— И ты собираешься ее провести? Ты сошел с ума? — воскликнул Пит.
Кирин оглянулся и задумчиво посмотрел на свой олений хвостик:
— Вообще-то я думал, что вы поможете мне…
— Значит, ты считаешь, что с ума сошли мы? Гнев богов падет на того, кто нарушит их покой!
— Кирин! Ты уверен, что ваши боги светлые? — решилась спросить я. — Если они не хотят помогать людям, не спускаются к ним со своих вершин, не следят за выполнением Великого договора, если они могут гневаться на невинных существ, которые всего-навсего придут раскрыть им глаза на существующую действительность, то они, думаю, скорее темные!
— Расскажи ей, Яу, — попросил мой новый знакомый одного из псов.
Яу взмахнула хвостом и начала рассказ:
— Там, еще выше, — кивнула она головой, — находится Дворец на облаке. — В нем уединились боги после подписания Великого договора. Это семь богов счастья и одна богиня-защитница.
— Богов счастья? — перебила собаку я. — Что-то ничего не понятно! Почему же эти боги счастья допустили такие ужасные несчастья? Почему горят города? Почему льется кровь невинных? Почему…
— Неужели это правда?! — заволновалась Яу. — Я не верю!
Она взволнованно потерлась рогом о рог своего спутника.
— Так спуститесь хоть однажды из своего теплого рая и посмотрите сами!
— Мы должны помочь людям! — воскликнул Кирин, оглядываясь на меня. — Она говорит правду, вы же знаете, я это чувствую. Я всегда чувствую правду и ложь.
— Хорошо, — тяжело вздохнул Пит. — Я не знаю, как могло случиться такое, что Великий договор утратил силу, но уверен, что боги не знают об этом. Иначе они давно бы уже вмешались и прекратили безобразия.
— Да, конечно, боги ничего не знают. Поэтому я пойду и скажу им все.
— Тогда не будем задерживаться ни на мгновение. — Яу мягко подскочила на всех четырех лапах и взмыла в воздух.
Я снова оседлала Кирина, и мы поспешили на аудиенцию к светлым восточным богам.
Не буду задерживаться на описании величественных, захватывающих дух видов, открывающихся в полете над Верхним Востоком, но в итоге мы вознеслись к вершине самой высокой горы, покрытой белым, густым, словно манная каша, облаком. Над ним виднелись золотые шпили замка богов.
Наверное, крылья молодого Кирина были слишком малы для разреженного воздуха на такой высоте, поэтому последние десятки метров меня несла Яу, а Пит помогал подняться Кирину, подтягивая его когтями за шкуру на спине. В результате совместных героических усилий мы пролетели сквозь вязкую вату облака и шлепнулись на обширную площадку у подножия замка, похожего на воздушное безе, посыпанное золотистой пудрой, и огороженного тонкой золотой цепью, натянутой на низенькие столбики. С двух сторон от входа во дворец стояли искрящиеся статуи нежно-голубого цвета. Слева сидел, обернувшись хвостом, огромный гривастый лев, в его позе и взгляде чувствовалось истинно царское величие. Справа лениво развалилась такой же необычной расцветки львица, к ее боку прильнул набегавшийся и уставший львенок. Вся царственная львиная семья была крылата. Небожители.
Ба! Да это не статуи, они живые! Львы настороженно приподнялись, глядя на непрошеных гостей.
— Небесные львы, — поклонился им Кирин, — мы привели смертную, которая хочет спасти наш мир. Но ей нужна помощь высших сил. Пропустите ее к добрым богам, отдыхающим после праведных трудов.
Лев медленно подошел ко мне, я даже почувствовала исходящую от него силу и умиротворение, и обнюхал, щекоча усами:
— Она не принесет вреда, пусть идет.
Львенок обежал меня несколько раз, я потрепала его по голубому загривку, и он улегся на мои ноги, ловя передними лапами меня за руки.
— Пусть идет, — кивнула львица. — Она понравилась моему сыну. Никто не чувствует внутреннюю сущность человека лучше маленького Самбы.
— Благодарим вас, Небесные львы, — склонились в поклоне Фу Доги.
Мы двинулись дальше и остановились около свисающей золотой цепи.
— Вот он, Дворец на облаке, — торжественно прошептал Кирин. — Смотри, эту цепь переступать нельзя никому: ни нам, высшим существам, ни тем более смертным.
— Смертным вообще подниматься в Высший Восток категорически запрещено, разрешено только молиться, медитировать и приносить в храмы и святилища подношения, — уточнила Яу. — Не представляю, что нам будет за то, что привели тебя сюда…
— А ничего не будет. Они еще и спасибо вам сказать должны. Форс-мажор!
— Кто-кто? — переспросил Кирин.
— Э-э-э, новый бог. Он отвечает за возникновение непредвиденных обстоятельств и даже неправильные действия объясняет как правильные.
— Понятно, — протянул Пит, словно действительно что-то понял из моего путаного объяснения. — Если все пройдет благополучно, нужно будет принести ему дары.
— Дары — это обязательно, — задумчиво пробормотала я.
— Неневеста, мы помогли тебе добраться до Дворца на облаке, — сказал, отдышавшись, Пит, — но разговаривать с богами будешь сама.
Я согласно кивнула. Поговорю, не вопрос. Только как мне сообщить о своем приходе? Подойти и постучать не могу, цепь мешает. Может, просто поорать под окнами? Или камушки побросать? Я оглянулась в поиске хоть какого-нибудь булыжника. Увы, на облаке такой прозаической вещи не отыскать, все чистенько, приличненько… Нет, камни я бросать не буду, все же к богам в гости набиваюсь, следует придумать какой-нибудь достойный способ представиться…
Задумавшись над выбором самого приличного способа заявить о себе, я не заметила злосчастную цепь, зацепилась за нее, что вызвало грохот, сравнимый лишь с землетрясением местного масштаба, и с разгону влетела головой в дверь. Да, культурно заявила о себе, ничего не скажешь. Я поднялась, потирая сразу же выскочившую шишку на лбу, и попятилась, потому что обе створки арочных дверей стали медленно открываться. Я бы, наверное, свалилась с площадки, но мои новые друзья остановили меня, поддержали и стали рядом, плечо к плечу. Мне-то что, я с восточными богами не знакома, а им каково сейчас!
В это время из дверей замка стали один за другим выходить светлые боги.
Первыми показались три старца. Первый — в красном халате, расшитом золотыми иероглифами, весь в золотых перстнях и цепях, словно новый русский китайского происхождения.
— Это божество Фу, — зашептала мне на ухо Яу, кланяясь, — приносит большую удачу, деньги и счастье.
Второй старик в желтом с драконами халате держал на руках маленького мальчика, постоянно пытающегося попасть дедушке пальчиком в глазик, отчего тот щурил и без того узкие глаза и отодвигался от смеющегося ребенка подальше.
— Это — Лy, бог процветания, изобилия и продолжения рода.
— А кто это у него на руках такой шустрый? — шепнула я.
— Возможно, божество Форс Мажор, о котором ты говорила.
— Понятно.
Третий сухонький старичок был в зеленом халате с вышитыми цветущими ветками, в руках у него был посох.
— Это Шоусин, дарует счастье и здоровье, а сильной половине человечества — нескончаемый источник мужской силы.
За ними вышла женщина в белой с голубым накидке, скрывающей руки и фигуру.
— Это — Гуань Инь, — объяснила Яу, — говорят, у нее тысяча рук, которыми она помогает всем нуждающимся, защищает от всяческих неприятностей.
— На защищались уже, — буркнула я.
Следом вышли еще два старика, держащиеся за руки. У одного за плечом был мешок, а в руке — колотушка и крыса. Второй держал под мышкой большую рыбину.
— Два бога счастья, — продолжала комментировать Яу. — Дайкоку — с мешком и крысой, это символы изобилия, а священной колотушкой он кует счастье. Эбису — со священной рыбой Тай, символом удачи…
— Она хоть живая?
— Кто?
— Да эта рыба.
— Ну… — неуверенно начала Фу Дог. — Не знаю.
За стариками из дверей буквально вывалился румяный толстый круглолицый мужчина с заплечным набитым мешком. В одной руке он держал бамбуковый веер, то и дело им обмахиваясь, в другой — золотую чашу. Он единственный довольно улыбался, одной улыбкой уверенно причисляя себя к светлым.
— Самый веселый бог — Хотей. Говорят, в его мешке — весь мир. А веер — символ отметания препятствий. Очень добрый и радушный, бог богатства, достатка и веселья.
Последним вышел бог с очень большой и вытянутой головой.
— Бог мудрости, Фукурокудзю, — коротко объяснила Яу.
Восточные божества выстроились перед Замком на облаке, и лик их был суров, а глаза печальны. У всех, кроме Хотея.
— Как смели вы, — зазвучал громом голос то ли одного из богов, то ли всех разом, я не поняла, — как смели вы прийти сюда, да еще и привести смертную?!
Кирин и Фу Доги съежились и склонили головы почти до земли.
Нет уж, давайте разговаривать со мной:
— Так, разборки потом. А сейчас лучше вы объясните, как до такой жизни докатились, что не знаете, что творится в подотчетном вам мире?
— Ты, смертная, будешь задавать нам вопросы?
— Верно. А вы будете отвечать на них. Вопросы диктует время, и оно не спрашивает званий.
— Хорошо, мы ответим на твои вопросы, это ничего не меняет. Мы прекрасно знаем, что творится внизу.
— Как? Знаете? — Я подскочила к богам, запросто сознающимся в преступлении невмешательства. — Как вы могли допустить такое?!
— Если ты успокоишься, я попытаюсь объяснить, — произнес мягкий женский голос. Я поняла, что это Гуань Инь. — Да, в Нижнем Востоке происходят сейчас ужасные вещи, но мы ничего не можем изменить.
— Почему это? Вы ведь боги! Однажды вы уже прекратили войны и заставили народы подписать Великий договор. Где он теперь? Какое наказание положено тем, кто нарушил границы? Почему вы сидите в своем воздушном дворце, а не занимаетесь своими прямыми обязанностями?! — Я обвиняла и наступала. И подошла так близко, что за открытыми дверьми увидела столы, уставленные всевозможными яствами и напитками.
Моему возмущению не было предела.
— Что? Вы пируете? Пируете сейчас, когда там, внизу, гибнут люди? Да как вы можете?!
— Успокойся, смертная! — предупреждающе протянул руку Шоусин. — Не надо винить нас во всех смертных грехах. Да, мы пируем. Но это пир во время чумы. Свидетельство нашего бессилия.
— Бессилия?
— Нас только восемь. И однажды мы действительно смогли остановить войну. Но сейчас мы не можем сделать ни-че-го.
— Почему?
— Потому что равновесие мира нарушено! Потому что приближается конец света! Потому что ты задаешь слишком много вопросов. Какая разница, как погибнут люди?
— Как вы можете так говорить?
— Все равно скоро от этого мира, и от нас вместе с ним, не останется камня на камне! В движение пришли такие энергии, что не в наших силах помешать им. Мы не можем остановить зло, и виной всему глупый, но воображающий, что он все знает, человечек, тот, кто нарушил равновесие мира!
— Кащей, — прошептала я.
