Книга: Кольцо Кощея
Назад: Глава 20
Дальше: Глава 22

Глава 21

– А бабкина избушка мне нравится больше, – угрюмо заметил Илья. – На нее хоть дрова рубить не надо… в таком количестве.
Пока богатырь бухтел, мне в его словах слышались совсем другие, знакомые еще по родному миру: «Чудо-конь, чудо-конь… кормить не надо».
– Илюха, так без этой избушки мы не выбрались бы из города, – урезонил я богатыря. – Я же от работы не отлыниваю, так? Наравне с тобою тружусь.
Наш разговор проходил в небольшом леске, куда мы попали спустя некоторое время после прорыва осады. Надеюсь, наш рейд поможет горожанам разобраться с захватчиками. А уж мысль о том, что утерли нос Темному Повелителю, заставляла меня довольно улыбаться и смотреть на окружающий мир с большим позитивом. Мало того, раз его армия занята осадой города, то замок Тяпы должен быть пуст. Ну, почти пуст. Небольшой обязательный гарнизон нам не помеха.
Вот только сначала поесть надо и заправить избушку. Да-да, именно заправить. Случайная мысль о танке во время волшебства сыграла двояко. Прочности бревенчатому срубу добавила – от этого только плюс. Но зато требуется поддерживать постоянный жар в печке. Вроде паровозной топки вышло. А это – большой минус. Для нас с Ильей.
На наш рейд хватило горячих угольков в печке, которые остались с ночи. Но долгая езда превратила их в пепел. Мы с Ильей сняли порядком надоевшие доспехи и занялись работой лесорубов. Я своим мечом валю стволы деревьев, очищаю от сучьев и разделываю на короткие чурбачки по размерам топки. Богатырь подкатывает их поближе к избушке и колет на полешки. Повезло отыскать топор за печкой, иначе вся лесозаготовка упала бы на мои плечи.
Как только набирается порядочная охапка дров, богатырь закидывает ее в печь. Прогорают они в один момент, словно энергия накапливается где-то в кирпичах, которые оставались умеренно горячими.
– Уф! – разогнулся богатырь, воткнув топор в колоду, на которой рубил дрова. – Надо было Топтыгина поставить, чтобы помогал таскать дрова.
– Угу, – хмыкнул я, – а Марьюшку кто бы охранял? Тут места сам видел какие. То орки с гоблинами на город нападут, то еще какая пакость на голову приземлится. А так при виде девушки и здоровенного медведя злодеи еще три раза подумают… Угадай о чем?
– Нападать или нет?
– Не-а, – мотнул я головой. – Стоит ли смотреть на худенькую девушку, когда рядом толстый и упитанный медведь.
– Не любишь ты Топтыгина, Кощей, – заметил Илья, вновь берясь за топор.
– Люблю, – не согласился я с богатырем. – Просто этот ленивый, толстый и наглый зверь с характером истеричного паникера иногда выводит из себя. А то, как он съел наш мед, я не забуду никогда…
Разговор о косолапом как-то сам собой затих и уже не возобновлялся до возвращения Марьюшки с Топтыгиным. Их направили побродить по ближайшим окрестностям для сбора съедобных, что называется, даров леса. Ягод там, грибов, меда… Топтыгина дали для охраны (и отвлечения внимания потенциальных нападающих) и в качестве помощника: отвезти, помочь собрать грибы-ягоды, донести корзинку. Умный зверь, ничуть Баюну не уступает в смекалке и понятливости. Но лени-и-и-ивый и не разговаривает.
Мы как раз кончили заготавливать дрова – они уже не сгорали в один момент, поленья горели с обычной скоростью, – и валялись на травке. Еще бы солнышко поярче и туч поменьше, было бы совсем великолепно.
– А я поесть принесла, – поднял нас с богатырем звонкий голос Марьюшки.
Она показалась из-за деревьев верхом на медведе. Тяжелая корзинка в руках у девушки была наполнена чем-то темно-красным. Еще одна, сплетенная из веток ивы, была зажата в пасти у Топтыгина. Судя по тому, как выпирали прутья, угрожая вот-вот расползтись, наложено в нее было немало.
– Поесть – это хорошо! – ринулся вперед Илья. – Чего набрали?
– Вот, – передала ему Марьюшка свою корзинку. – А у Топтыжки еще лучше.
– Яблоки! – Илья вонзил зубы в первый плод, выуженный из корзинки. – Мм… кисловатые, но сойдут… А тут что? О-о, рыбка!
В корзине, которую принес Топтыгин, была рыба. Здоровенная, с мелкими пятнышками, форель. И было ее там много.
– Эх, – с грустью вздохнул Илья, – какая ушица получилась бы, будь у нас посуда. А так придется ее запечь или пожарить на прутьях… А там много рыбы, Марьюшка, где вы ловили?
– Это все Топтыгин, – потеребила мохнатую холку девушка. – Он отыскал ручей и наловил рыбы, пока я собирала яблоки. Там две яблоньки растут, и плоды почти созрели.
– А разве для фруктов сейчас сезон? – удивился я. – Кстати, косолапый успел налопаться рыбы или еще из нашей доли придется выделять?
– Кощей, – укоризненно посмотрела на меня девушка, – что ты такой жадный?
– Кощей же, – буркнул богатырь, забирая рыбу и усаживаясь на колоду, на которой недавно рубил дрова. В руках у него появился нож, который очень быстро замелькал вдоль рыбьих боков, удаляя серебристую чешую. – А насчет яблок… кто их знает, что тут в иноземщине творится. У них же все не по-людски.
– А Топтыжка рыбу есть не стал, – запоздало ответила на мой вопрос Марьюшка. – Он яблоками наелся.
– Медведь вегетарианец? – удивился я. – Никогда о таком не слышал. Или просто больной… А, косолапый?
Отвечать мне бурый прохиндей, разумеется, не стал, покосился в мою сторону и улегся рядом с девушкой. Впрочем, ответа мне и не требовалось, и так более-менее ясно. Отыскав среди уцелевшей кухонной утвари нож, я присоединился к Илье.
Меньше чем через час мы втроем ели горячую, пахучую и… пресную рыбу.
– Соли бы добавить или травки какой, – сосредоточенно жуя белое мясо, пожаловался Илья.
– Шево нешт, – проговорил я, набив полный рот, – тофо нефт.
Перекусив на десерт яблоками и немного отдохнув, мы устроили совет. Надо было решать, куда ехать дальше, поскольку ломанулись из осажденного города «примерно вон туда» и направление на замок Темного Повелителя потеряли.
– А тут дорога рядышком проходит, – сказала Марьюшка, выслушав предложения: Ильи идти прямо и мои – захватить «языка» (пришлось, конечно, объяснять, что это за птица). – Когда возле ручья была, тропинку увидела свежую. По ней вышла на укатанный тракт.
– Вот как? – призадумался я. – Да, тогда действительно можем спокойно захватить кого-нибудь…
– Можем спокойно спросить у кого-нибудь, – перебила меня девушка. – Или нанять проводника.
– На какие шиши? – развел я руками. – У нас гроша ломаного не осталось.
– У меня сережки серебряные с жемчугом есть, – призналась Марьюшка и достала из кармашка сарафана небольшие сережки в виде витой ракушки с перламутровым шариком в центре. – Можем предложить в уплату.
– А что не носишь? – удивился я. – Вроде красивые сережки.
– Это мое дело, – быстро ответила она. – Хочу – ношу, хочу – нет.
Я лишь пожал плечами: точно, дело не мое. Девчат никогда толком не поймешь. А с их логикой разумными методами невозможно бороться.
В общем, решили двигаться к тракту. По пути остановились возле яблонь и полностью их обобрали. Хоть яблочком перекусим… если косолапый их раньше не стрескает. Я прикрикнул на Топтыгина, сунувшего свою лобастую башку в корзину, но был проигнорирован. М-да, вот же нахлебничек достался… Но ничего, придется ему еще отработать и стол, и кров.
Тракт – извилистая узкая дорога с набитыми колесами телег колеями – вывел нас к стенам города. Сперва просто подождали немного, надеясь расспросить кого-нибудь из путников, но из этого ничего не вышло. За время ожидания ни одной живой души на дороге не показалось.
Близко к городу подъезжать не стали, чтобы не удивлять народ своим транспортом. Мы с Ильей оставили Марьюшку с медведем в избушке, упрятанной в густых зарослях, облачились в доспехи и пошли к городским воротам.
– На турнир? – вежливо поинтересовался у меня один из стражников, детина с огромной алебардой и внушительным пузом.
Из-за живота кожаные доспехи не сходились, и боковая шнуровка болталась свободно.
– Куда? – не понял я.
– На турнир, господин рыцарь, спрашиваю, прибыли? – повторил стражник, разбавив вопрос дополнительными словами для большего понимания.
– А у вас тут что, турнир намечается?
– Да, – уже с тихим раздражением, но еще сохраняя вежливость, ответил стражник. – Завтра к полудню герольды объявят о начале турнира. К нам съезжаются многие известные рыцари, чтобы поучаствовать. А еще больше никому не известных… вот и спрашиваю: вы с оруженосцем на турнир? Все рыцари, принимающие участие в завтрашних состязаниях, и их слуги пропускаются без пошлины.
После этих слов я призадумался. С одной стороны, меня никто не обязывал посетить этот город. Могу легко развернуться и пойти куда глаза глядят. С другой стороны, собрать информацию о Темном Повелителе нужно. И получить ее именно в городе в сто раз проще, чем в захолустной деревушке или придорожном трактире. Вот только плата… Я посмотрел на богатыря, принятого стражем за моего оруженосца, и повернулся к собеседнику.
– Ты угадал, – с важным видом, пытаясь скопировать рыцарскую спесь из когда-то просмотренных фильмов, – я на турнир приехал. А это мой оруженосец.
– Вам туда, – махнул куда-то себе за спину стражник. – В караулке писарь записывает желающих участвовать в турнире.
– Угу, – невнятно отозвался я, и мы пошли в указанном направлении.
Караулка напоминала дачный домик – квадратное строение, обшитое досками, с одним крохотным окошком. Шатровая крыша покрыта почерневшей дранкой; на вершине ее торчала палка с куском выгоревшей и даже порванной ткани – видимо, флагшток с местным флагом.
Внутри обнаружился тщедушный паренек лет шестнадцати с пятнисто-черными руками и такого же подозрительного цвета пятнами на лице. Однако на выходца из Африки не похож.
– Кто? – с важным видом спросил чернорукий, пытаясь скрыть ломающийся голос под искусственным баском.
– Больной, что ли? – прошептал мне в ухо богатырь. – Чё это он такой пегий? Как рысак, украденный цыганами и перекрашенный сажей с маслом?
– А я откуда знаю? – так же тихо откликнулся я и уже громче, для писаря, добавил: – Рыцарь с бога… кх, кх… оруженосцем, на турнир записаться хочу.
– Имя, титул, боевое прозвище?
– Имя – Кощей, прозвище – Бессмертный. Титул – ца… рыцарь, странствующий.
– Просто странствующий? – подозрительно осведомился писарь.
М-да, в самом деле, мои слова прозвучали как-то не так. Словно бродягой назвался.
– Странствующий рыцарь, – выкрутился я, – спасающий прекрасных девиц из тяжкого плена и наказывающий злодеев.
А что? Вроде все так и есть, ни в чем не соврал.
– Ага, – удовлетворительно произнес писарь.
Откуда-то из недр одежды вылезло перо с чернильницей, заткнутой пробкой на бечевке, и несколько желтоватых листов пергамента. Окунув перо в чернила, писарь воздел его над головою с такой решимостью, будто собирался заколоть поверженного противника. С кончика пера, смотрящего в потолок, стекла жирная капля на пальцы и сползла по руке, добавив насыщенности цвету.
– У-у, – тоскливо проговорил паренек, встряхнув рукой, с которой слетело несколько мелких брызг на лицо, – опять забылся…
– Ага, – почти радостно произнес над моим ухом богатырь, – понятно отчего…
Окунув во второй раз перо в чернила, но не поднимая его вверх, писарь застрочил по пергаменту, внося нужные данные.
– Слушай, – поинтересовался я, машинально наблюдая за работой паренька, – а чего ты все свое бар… свои писарские вещи по карманам распихал? Не проще положить их на столик, чтобы не терять время, да и листы не такие мятые будут.
– Сопрут, – мрачно откликнулся тот. – Тут с этим турниром столько разных личностей понаехало, что не успеешь моргнуть, а у тебя уже и нет ничего под рукой. Нет, я уж лучше свои вещички поближе к телу подержу – целее будут.
– Понятно теперь, что к чему, – сочувственно кивнул я.
– Доспехи, меч, копье, рыцарский конь имеются? – пробубнил писарь, не отрывая глаз от писанины.
– Ага, – машинально кивнул я и тут же замешкался. – Почти…
– То есть? – удивился писарь, отрываясь от своего действа. – Так есть или почти есть?
Вот что ему ответить? Доспехи и меч наличествуют, он их и сам может увидеть. А с копьем и конем проблемы… Хотя если использовать отсутствие среди местных точных известий о моем государстве, то может кое-что и прокатить.
– Я с Руси, – как можно важнее и напыщеннее произнес я. – Слышал о таком царстве?
– Э-э, – протянул писарь.
В глазах отразился ускоренный поиск сведений, закончившийся нулевым результатом.
– Понятно, – хмыкнул я себе под нос, – мне же проще вешать лапшу…
– Что-что? – встрепенулся собеседник. – Я не расслышал.
– Говорю, что я с Руси, – проговорил я. – В моем царстве настолько суровый климат, что лошади там не живут. Ты о зиме что-нибудь знаешь?
– Это когда с неба снег падает? – поинтересовался писарь и следом добавил: – Конечно, знаю. Несколько раз такое случалось – холодрыга жуткая, даже вода замерзала по утрам.
– А у нас не снег падает, – продолжал я развешивать варено-мучную продукцию на ушах собеседника, – а целые куски льда. В общем, климат – суровее нету нигде. Поэтому приходится ездить только на медведях. Они у нас ходят по городам так же, как у вас обычные лошади.
– Медведи? – ошарашенно переспросил меня писарь, у которого в зрачках отразились толпы зверей, марширующих по городам и перевозящих телеги и кареты.
– Точно, – кивнул я, – медведи. На одном таком боевом медведе я и прибыл.
– На медведе? – переспросил паренек.
– Да, на медведе, – уже с раздражением от его тупости повторил я. – Или настоящий рыцарь должен быть именно на коне? У вас это где-то отмечено в уставах и указах?
Упоминание таких волшебных Книг (только с большой буквы – никак иначе: это же Библия для всяческих бюрократов) вызвало у писаря бурную реакцию. Из одежды на свет показалась книжица в кожаном переплете, перелистыванием залапанных страниц которой и занялся чернорукий.
– Вот! – довольно заявил он, где-то на середине книги отыскав нужное. – Тут сказано, что в турнире может участвовать только рыцарь в доспехах, с мечом, копьем и скакуном.
– И что подразумевается под скакуном? – широко улыбнулся я, уже предчувствуя победу в споре.
Бюрократ будет побежден его же оружием – точной буквой инструкции.
– Конь? – уже не так уверенно спросил писарь.
– А разве тут сказано только про коня? – удивился я. – Ты считаешь, что скакун – это именно конь?
– Э-э, – протянул паренек. – Да вроде бы… На нем же скачут, значит, конь и есть скакун, и наоборот…
– А я скачу на медведе. Значит, он тоже скакун. Правильно?
– Н-н-на-аверное, – аж с заиканием и очень неуверенно согласился со мною писарь, с тоскою глядя в окошко.
Всем своим видом он показывал, что хочет оказаться подальше отсюда. Подальше от рыцарей на медведях, от самих медведей, геральдических и турнирных уставов… Но в окошко он мог пролезть только в пятилетнем возрасте, а дверь перекрывали мы с Ильей.
– А раз «наверное», – продолжал давить я на писаря, – то вписывай моего рыцарского медведя. Или ты хочешь обидеть меня, а в моем лице и мое царство?
Обидеть меня писарь не хотел. И уж точно не хотел обижать государство, где рыцари настолько отморожены, что носятся на медведях и уворачиваются от кусков льда с неба. Через пять минут я получил деревянный кружок с номером и лист пергамента, где имелась соответствующая запись о зачислении меня со всем своим имуществом (боевой скакун медвежьей породы – так и записано – тоже был отмечен) в качестве участника турнира.
После записи мне пришлось ломать свои планы и искать мастера по изготовлению конской упряжи. Не садиться же на Топтыгина «голым задом». Отыскав, пришлось вытерпеть очередное напоминание, что все порядочные рыцари ездят на конях, а не медведях. После оплаты труда сережками, мастер смягчился и быстро принялся за работу, переделывая уже готовое конское снаряжение на подходящее медведю. Наверное, стоимость украшений превышала заказ в пару раз, если не больше. В качестве компенсации я стребовал с него несколько кожаных полос и толстый кусок металла, валявшийся в углу.
Нагрузив Илью покупками и не обращая внимания на его ворчание – оруженосец он или как? – я вместе с ним покинул город и направился к избушке. Стражники у ворот удивленно посмотрели вслед, но ничего спрашивать не стали.
Илья прекратил ворчать, лишь когда мы приблизились к лесу, и обратился ко мне:
– Кощей, а как ты уговоришь Топтыгина стать твоим… скакуном?
– Без проблем, – отмахнулся я от слов Ильи. – Пора отработать наше хорошее к нему отношение, а не только трескать халявные харчи.
– Ну-ну, – глубокомысленно заметил Илья, перекинув сбрую с одного плеча на другое.
Вот же, нукальщик фигов, я и так всю дорогу думаю об этом, а Илья еще бензинчику в костер сомнений подлил…
Возле избушки было тихо. Марьюшка перекладывала содержимое своей сумки, а медведь отдыхал, завалившись на пол возле двери и положив голову на порог. Этой позой он сильно напомнил мне деревенских собак, спящих в конуре во время жаркого сезона.
– Были в городе? – обрушила на нас поток вопросов девушка, едва увидев нас. – Узнали про Темного Повелителя? А что за город? А это зачем?
Последний вопрос касался упряжи, которую Илья скинул на землю возле избушки.
– Для Топтыгина, – ответил ей богатырь и повел носом, улавливая ароматы жареной рыбы (единственный продукт, который у нас имелся, предполагал не самый широкий ассортимент блюд).
– То есть? – непонимающе нахмурилась девушка.
Поднявший голову медведь поддержал ее вопросительным взглядом.
– Так получилось, – смущенно развел я руками, прикидывая в голове ход переговоров, – что мы записались на турнир. А там нужен рыцарский конь… а его у нас нет, вот и решили…
Топтыгин умел анализировать. Не успел я закончить фразу, а медведь связал слова о коне, вид упряжи, упоминание турнира и дал задний ход. То есть скрылся в избушке, еще и дверь захлопнул. Забаррикадировался, гад…
– Топтыгин, стоять! – метнулся я в попытке попасть в нашу самоходку, но – опоздал.
Пока я старательно тыркался плечом в дверь, богатырь с усиленной жестикуляцией живописал Марьюшке поход в город. Все, вплоть до результата.
– Кощей, – через несколько минут обратилась ко мне девушка, – а этот турнир стоит того, чтобы сражаться? Может, оставим город в стороне и отыщем другое поселение?
– Я уже записался, – со вздохом ответил я, присев на порожек и предъявив собеседнице номерок и пергаментный документ участника. – Как-то нехорошо будет выглядеть, если имя останется в списке, а бойца не окажется. Не по-царски, что ли.
– Топтыгина жалко. Он же такой, такой… Хороший он, вот. И меня постоянно возит.
– Пусть и меня повозит, – брякнул я. – Какая разница? Он здоровый такой, что всех троих при нужде уволочет.
– Большая, – нахмурилась Марьюшка.
Болван, сказал и не подумал. В самом деле, хрупкая и стройная девушка в легкой одежде – это не здоровяк в стальных доспехах с оружием. Но и Топтыгин не похож на задохлика. Если честно, то он намного крупнее всех ранее виденных мною косолапых. Правда, тех я рассматривал через прутья решетки в зоопарке. По габаритам Топтыга схож с белыми мишками… но – бурый… Эх, в самом деле, зря я затеял все это с турниром, зря…
– Ладно, – прервала мои покаянные размышления Марьюшка, когда я уже решился плюнуть и оставить идею поучаствовать в настоящем турнире, – поговорю я с Топтыжкой. Может, он меня послушает.
Отодвинув меня в сторону, она толкнула дверь, и – о чудо! – та отворилась. Девушка скользнула в помещение. О чем она говорила с медведем, я не знаю, но очень скоро из избушки показалась грустная морда Топтыгина, который с протяжным вздохом подошел к упряжи и посмотрел на меня.
«Сатрап, душегуб, – говорили его умные глаза, – давай уже, делай свое грязное дело».
– Ты, это… – промямлил я, задетый за живое видом медведя, – Топтыгин, не торопись. Завтра все нацепим, а пока только короткая тренировка и подгонка упряжи… еще копье надо изготовить как-то… тоже проблема…
Эту проблему решил Илья, срубив и обтесав топором два нетолстых деревца. С помощью моих подсказок он придал заготовкам форму, наиболее приближенную к копейной. Ну, тех копий, что я видел в фильмах про рыцарские турниры.
– Это ничего, что они тяжеловаты, – успокоил меня Илья, взвесив копья. – Древесина сырая, так что пусть лучше будут толще положенного, чем сломаются.
Я примерил орудия будущих схваток и согласился: тяжеловаты. Любой другой, у кого нет моих сил, и поднять эти бревна не смог бы, не говоря уже о том, чтобы ими сражаться.
– Выглядят они как-то не очень, – с сомнением проговорил я, указывая на светлую древесину.
– Сажей натрем, маслица чуток добавим, и все будет нормально, – успокоил меня Илья. – Блестеть и смотреться будет так, словно не один год дерево полировали руками.
– Масла нет, – указал я на недочет в схеме апгрейда копий.
– А рыбий жир на что? Ничем не будет отличаться от масла…
Одно копье обзавелось стальным наконечником, с грехом пополам изготовленным из куска железяки, прикупленной у мастера в городе. У второго конец был тупой – чтобы вышибать противников из седел, не причиняя им вреда. С полчаса позанимался с ними, привыкая к тяжести и балансу. Потом подогнал сбрую на Топтыгина (вот тут пришлось помучаться; потому как, давая размеры мастеру, я делал это «на глазок») и пару раз прогалопировал на нем взад-вперед. Не конь, но терпимо… особенно если учесть тот факт, что наездник из меня никакой и на лошади.
Ночь мужчины, включая Топтыгина, проспали на свежем воздухе, предоставив избушку Марьюшке. Утром втроем отправились в город для участия в турнире. Втроем, так как Марьюшка отказалась. Решила остаться в избушке. На мои уговоры передумать отвечала твердым отказом. Пришлось – скрепя сердце – принять ее решение.
На медведя я уселся лишь неподалеку от городских ворот. А то вдруг стражникам покажется странным, что рыцарь своего, гхм, скакуна в поводу ведет? Хотя странными мы и так покажемся.
Так оно и оказалось – мое появление верхом на огромном медведе собрало толпу зевак, сопровождавшую меня до самой турнирной арены.
Арена или турнирная площадь меня не сильно впечатлила. Просто квадратная площадка примерно семьдесят на семьдесят метров. По сторонам деревянные щиты по грудь высокому человеку. За ними что-то вроде лестниц-этажерок, на которых сидят зрители. Неудобно им явно, но жажда зрелища заставляет терпеть. С двух сторон – большие галереи для местных очень важных персон. Для выхода на арену в ограждениях имелись широкие калитки, раскрываемые слугами.
Пока я проезжал мимо зрителей, до меня доносились разговоры вполголоса.
– Это тот самый рыцарь из северных земель, – говорила какая-то дамочка своей соседке (обе закутаны в немыслимой сложности платья, лица закрыты плотными вуалями). – Говорят, что у них дома до крыш завалены снегом и льдом, а по улицам бродят большие медведи. Вот смотри, на одном он и приехал сюда… страшный како-ой…
– Рыцарь? – глуповато спросила соседка.
– Медведь! – возмущенно откликнулась та. – А рыцарь совсем даже ничего… надо будет служанку отправить к нему после турнира.
– К медведю? – опять не поняла ее подруга.
– К рыцарю!
– А зачем? – поинтересовалась та.
– Так интересно же, – наставительно произнесла первая, – каков этот рыцарь из холодной страны. Только бы не покалечили сильно на турнире…
Они обсуждали меня, никого не стесняясь. Впрочем, на них и внимание мало кто обращал. Со всех сторон неслись похожие фразы, и не только обо мне, споры, разбор экипировки и бойцовских навыков участников.
Я предполагал, что неразбериха будет ужасная, но сильно ошибся. Каждого бойца быстро развели по командам. В каждой команде собрали деревянные жетоны с номерами, кинули в мешки. После этого двое слуг прошлись с мешками между рыцарей противоположной команды, предлагая достать жетон с номером своего первого противника.
Мне выпало биться первым с неким бароном Гражвидом. После его имени (или фамилии – я так и не понял) шла еще длинная цепочка имен предков, но я их не запомнил, да и не нужно мне это было. Понятно, что знатный барон.
– Труу-уу-дуу, – зазвучали длинные трубы глашатаев, и турнир начался.
– С Богом, – перекрестил меня Илья, перед тем как вручить тупое копье.
В ответ я невразумительно промычал «спасибо». Пусть богатырь понимает эти звуки, как хочет, а мне сейчас не до разговоров. Противник успел оказаться на арене раньше меня и сейчас громко колотил в щит копьем.
– Иду, – буркнул я, направляя своего бурого «скакуна» за ограждение. Наклонился к его круглому уху и попросил – Топтыгин, ты уж не подведи, пожалуйста. – И увидел, как он с интересом зыркнул на меня карим глазом.
Сигнал к схватке подали те же горнисты, не дав мне времени собраться. Я еще стоял на месте, когда противник пошел на меня, разгоняя своего коня. Пришлось чуть толкнуть пятками бока медведя, понукая его к действию, и косолапый ринулся вперед.
С выбором скакуна мне повезло – Топтыгин разогнался быстрее коня противника, стремительно сокращая не столь уж большое расстояние между нами. Но мое «копье» было явно короче вражеского, и это давало Гражвиду определенное преимущество. Оно увеличивалось еще тем, что свое копье он упирал в небольшой крюк на седле; в результате вес оружия частично переносился на конскую сбрую, и это тоже усиливало удар. Но, с другой стороны, у меня был выигрыш из-за разницы в росте медведя и коня. Верхом на медведе я доходил противнику до груди, ему приходилось опускать копье ниже положенного, и, как оказалось, в этом таилась для него большая опасность.
Столкновение. Вражеское оружие бьет в щит (пришлось выпросить у богатыря его личный) и уходит вниз: я с трудом, но смог направить тупой наконечник копья соперника в землю. Будь я хоть немного слабее, подобный трюк у меня бы не получился. А так… А так соперник по инерции уперся копьем в землю и налетел телом на мою оглоблю. Такое торможение заставило его выпорхнуть из седла и брякнуться на землю позади меня. Гром и лязг баронских доспехов разнесся по арене, сообщая о победе.
Я ожидал бурной реакции зрителей, похвал в мой адрес, но вышло совсем по-другому. Недовольный ропот, негромкий свист и редкие-редкие хлопки и одобрительные возгласы.
– Чего это они? – поинтересовался я у Ильи, когда вернулся за ограждение.
– А-а, – просветил он меня, – ерунда. Считают, что ты должен был щит держать крепко, чтобы выдержать удар. И бить по телу противника зазорно – или в шлем надо, или в щит.
– В голову? – удивился я. – Они точно рехнулись… при таком ударе барон распрощался бы со шлемом, позабыв в нем голову… Кретины!
Полчаса я стоял и ждал своей очереди до следующей схватки. И вновь соперник взлетел в небеса, отправленный туда моим копьем. На этот раз восторженных криков прибавилось – повторное зрелище вылетающего рыцаря стало приходиться по вкусу толпе.
Все-таки отмороженные они, рыцари эти, – лезут и лезут буром, никаких выводов из предыдущих схваток не вынесли. И кони у них под стать хозяевам: нормальный на медведя даже спьяну не полезет. А тут мчится себе вперед, словно так оно и нужно и против косолапых выходит пять раз на дню. Хм, может, попросить Топтыгина рыкнуть на них? Интересно посмотреть на результат.
Третий противник вышел против меня без копья. Сломал свое еще в первом бою и уже дважды – я оказался четвертым его противником – успешно выходил победителем, имея только толстый треугольный щит и массивный молот.
– Ну-ну, – вслух проговорил я, видя как соперник сжимается за щитом, надеясь переждать удар и потом огреть меня молотом.
Это у него получалось с предыдущими рыцарями, но на мне вышел конфуз. Тяжеленное бревно, только случайно получившее название копья, снесло его с лошади вместе со щитом. Удар был такой силы, что соперник еще пяток метров кувыркался по утоптанному грунту арены.
Честно сказать, я вошел во вкус. Достойных соперников не попадалось, и имелись все шансы стать обладателем первого приза. Интересно, а что тут вручают победителю? Уже мечтал, как предъявлю его Марьюшке, а та от восторга…
М-да, недаром говорили предки: на загад не будешь богат. Уже за один бой перед финальным ко мне подскочил Илья и нервно проорал почти в ухо:
– Кощей, там Темный Повелитель… Пошли скорее.
– Что? – до меня не сразу дошло, о чем говорит богатырь. – Ты о… Где он?!
– Там, – указал рукой куда-то в сторону богатырь. – Уходит!..
Эх, и тут Тяпа сумел мне насолить, своим появлением лишив возможности стать финалистом. Развернув медведя за… спиною к арене, я направил его за Ильей.
– Куда, куда? – завопил кто-то рядом, и перед мордой Топтыгина выскочил расфуфыренный, как павлин, мужик. – Турнир нельзя покидать до его окончания, это…
– У меня медведь проголодался, – тут же нашелся я. – Если его не накормить сию минуту, то он половину окружающих сожрет. И начнет прямо сейчас… с тебя. Я быстро обернусь, еще до начала следующего поединка.
Помогая мне и придавая весомости словам, Топтыгин ощерился и смачно облизнулся, вперив кровожадный взгляд в павлина. Того словно ветром сдуло. Топтыгин только рыкнул, довольный таким результатом.
К сожалению, догнать Темного Повелителя нам не удалось. Он успел выскочить из города раньше нас и умчаться на запад. Нет, мы бы его непременно догнали, тем более что его свита не могла развивать большой скорости на конях, закованных в сталь с ног до головы. Да вот Топтыгин мог нести только одного из нас. Второму пришлось бежать своим ходом. В результате богатырь отстал уже через километр.
Вскоре я увидел плотную группу всадников, стремившуюся увеличить расстояние между нами, которое хоть и медленно, но уменьшалось.
– Давай, Топтыжик, – почти умоляюще попросил я медведя, уже вывалившего язык на плечо, – поднажми еще немного.
И тут на пути попалась речка с узким мостом через нее. Метрах в двухстах от переправы, видя на другом берегу Темного Повелителя со своей свитой, я обрадовался, что развязка уже близка. Ага, слишком рано…
Темный Повелитель поднял руку, и с неба в мост ударила ветвистая молния, раскидывая доски и бревна во все стороны. Напоследок Тяпа помахал мне ручкой и не спеша продолжил движение.
– А ведь мог и по нам, – произнес я, впечатленный зрелищем. – Ладно, Топтыгин, пошли за избушкой. Заодно богатыря по пути прихватим. Постараемся переправиться в нашей самоходке. Надеюсь, что течи там не будет.
Назад: Глава 20
Дальше: Глава 22