Распутье можно было стирать с карты. От большой деревни остался только овин, где обнаружился исходящий портал кэссиди, да часовня, откуда подвывали запертые полтора десятка жителей – все, кто уцелел. Сами виноваты. Чревато тыкать вилами в первого встречного. Можно случайно задеть того, кто повелевает ураганами или пламенем.

Да, по правде говоря, и не жаль было этих живых упырей.

– Думаешь, это ЕГО идея? – спросил огневик у мага воздуха, возглавлявшего ловчий отряд.

– Кто же еще такую мерзость придумает? – мрачно ответил мужчина. Распутье стало не единственным населенным пунктом, пострадавшим от мора, и везде появлялся человек, осведомленный о методе борьбы с заразой. Болезни были разные, «добрые путники» – тоже, но за этим мракобесием стоял ОН.

В небесах горел закат, а на земле – костерок, разведенный прямо посреди погибшей деревни, над которым запекался уже бесхозный поросенок. Крупная живность пошла на корм гончим, забитую птицу разложили по вещевым мешкам про запас. Маги предпочли бы обойтись без кровопролития, но раз уж так получилось, не пропадать же добру?

Четверо волшебников подсели к костру, поглядывая в сторону развалившихся у овина гончих. Соседство с десятком тварей, хоть и сытых, здорово портило людям аппетит.

– Эй, пошел вон оттуда! – рявкнул маг огня, заметив, что выжлятник ошивается у часовни, принюхиваясь и прислушиваясь к жалобным голосам пленников.

Острое ухо дернулось, существо повернуло голову. Мысленно переведя слова мага и что-то обдумав, выжлятник потрусил к костру, а там опустился на четыре конечности, сев по-лягушачьи, и залопотал, прищелкивая языком, точно птица.

– Что ему нужно? – обратился ветродув к ментату – слабенькому, зато неплохо разбиравшемуся в наречиях.

– Просит отдать выживших своре.

– Они что, не нажрались?! – искренне изумился глава отряда. Твари сожрали не только скотину, но и трупы селян, подвернувшихся под горячую руку. И им все мало?!

– Мертвецы – просто мясо, а гончим нужна… живая дичь.

– Дичь?!

– Он так сказал.

Выжлятник оскалился в острозубой улыбке, а затем что-то процокал и заскрипел – должно быть, смеялся над собственной шуткой.

– Он говорит, что гончие считают тех людей своей наградой, – перевел ментат, – а если зверя не поощрять, он расхочет слушаться и в конце концов покусает хозяина. В данном случае хозяин – ты.

Существо снова заскрипело, согласно кивая головой.

«Господи, ну и рожа!» – с отвращением подумал маг. Впрочем, выжлятник был прав: гончие действительно хорошо поработали. В одиночку ветродув не справился бы с целой деревней, но свора успела на помощь, оставив далеко позади двуногую половину отряда и перепугав селян так, что они побросали оружие. Тех, кто пытался удрать, отловили все те же псы, а затем методично обшарили каждый закоулок разгромленной деревни, подчищая остатки заклинаний. Теперь можно было подумать, будто здесь случился грандиозный пожар, и уцелевшие жители решили податься на зиму в другие деревни к родственникам либо попытать счастья в городе. Пятнадцать селян, запертых сейчас в часовне, пощадили, конечно, не из жалости: просто магам нужны были сведения о кэссиди и ее спутнике. Пленников не собирались отпускать, но обрекать на такую смерть…

Все же существует грань, переступив которую, человек уже не имеет права называть себя человеком. Но выбора не было. Если гончие выйдут из-под контроля, только «покусанием» дело не закончится. Сожрут, как пить дать.

Свинина уже не казалась вкусной, и маг бросил недоеденный кусок в костер.

– Ладно, уговорил. Пойдем, зеленый.

Выжлятник облизнулся, выразительно погладив охотничий рог, висящий у него на груди. Без команды поняв, что приглашение к пиршеству получено, гончие поднялись на лапы и побежали к часовне.

– Спрячьтесь, а то они побоятся выходить, – берясь за засов, шепотом посоветовал маг. Выжлятник шагнул было назад, но внезапно остановился и, прихватив человека за рукав, на ломаном межрасовом с улыбкой произнес:

– Ти правэльно понимаэ нас, хуманэ. Ти больше нам не пища.

– Еще раз такое ляпнешь, пойдешь на растопку вместе со сворой, – пригрозил мужчина, внутренне содрогнувшись. Зеленый прикрыл голову обеими руками и попятился за угол, якобы устрашившись, но было ясно: гад издевается.

Маг снял засов, открыл дверь и вгляделся в ропчущую темноту.

– Всё, свободны. Проваливайте отсюда.

Селяне жались друг к другу, как крысы, с ужасом глядя на тюремщика, кто-то противно хныкал в уголке. Хвала Триединому, детей среди них не было. Маг напомнил себе, что это – убийцы, упыри, пившие кровь себе подобных. Да, остроухих нельзя равнять с людьми, но… Вот это «но» и стало гранью, после которой каждый житель Распутья от мала до велика потерял право называться человеком. Теперь они – просто звено пищевой цепочки. Охотники и дичь одновременно. Мужчина повысил голос:

– Я сказал, проваливайте! Считаю до десяти, а потом запускаю к вам собачек! Один, два, три…

На «пять» часовня опустела. Скрестив руки на груди, маг наблюдал, как охотники становятся дичью. Они бросились через дорогу в лес, видимо, надеясь там спрятаться, обождать, покуда мучители уйдут, и вернуться. Бежали гурьбой, как стадом, толкаясь, обгоняя друг друга и сбивая с ног: никому не хотелось оказаться последним, спиной к магам и их чудовищным «собачкам». Кудрявый парень в ватнике вдруг наклонился, подхватил топор и, затравленно оглянувшись, припустил резвей прежнего. Но маг и не собирался отбирать оружие: все равно против своры оно не поможет.

Когда первые беглецы добрались до деревьев, завыл охотничий рог.

Глава отряда вернулся к костру, чтобы не видеть, как темные тени срываются с места, настигают отставших селян, валят в снег…

Увы, отключить слух он не мог.

– Твою ж мать! – выругался ветродув, с ненавистью вглядываясь в темную воду, будто там, как в мифической чаше Кружевницы, по его желанию могло отразиться все, включая местонахождение кэссиди.

Отряд телепортировался в полверсте от реки, а на берег его привели гончие. Сам маг не сумел бы засечь это место, однако свора чувствовала волшбу по-особенному. Вот только их чутья сейчас было недостаточно. Дело в том, что для наладки поискового заклинания необходима конкретная точка на твердой поверхности, с которой телепортировался объект. То есть теоретически проще всего оторваться от погони, открыв портал с горящей лодки, свободно плывущей по течению: когда лодка сгорит, а останки затонут, след уничтожится.

И вот сейчас эту «конкретную точку» унесло шушель знает куда!

Лукавый Угодник выбросил для беглецов «чет». Однако на таких узких реках лед в середине коростеня достаточно крепок, чтобы выдержать вес худощавой девицы и эльфа. Значит, кэссиди его каким-то образом взломала, обрывая след. Ну не сам же либр по нему чистой силой шарахнул?

В общем, выбор у отряда был невелик.

– Идем вниз по течению, – скомандовал ветродув, втайне радуясь, что у коллег нет при себе тухлых помидоров: точно закидали бы.

– Ты собрался льдину искать? – недовольно спросил огневик. – А если она утонула или растаяла, представляешь, сколько мы времени потеряем?

– У тебя есть идея лучше или предлагаешь вернуться к НЕМУ с пустыми руками?!

Через неделю побережного кросса искомая льдина нашлась застрявшей в бобровой плотине. Однако время было упущено, и след от входящего портала кэссиди еле теплился. Определить вектор прыжка стало невозможно: ни направление, ни дальность.

– Твою ж мать, – повторил маг, но уже тоном человека, которого вынуждают сунуть голову в змеиную нору, и остается надеяться, что ее обитатель успел растратить яд на других несчастных. – Придется запрашивать помощь в столице. Демоны раздери эту принцесску!

– Почему-у? – тоскливо простонало начальство, едва выплыв из портала. Его «дверь» была идеально прямоугольной формы, ярко-зеленая, без ряби и зыби, и открылась она именно там, где ветродув поставил маяк, не допустив погрешности и в пол-аршина. Одним слово, профессионал.

– Что «почему»? – осторожно переспросил глава отряда, уже настроившись услышать гадость.

– Ну, почему меня окружают одни идиоты?

Ветродув предпочел не нарываться и смолчал. Мужчина знал, что сделал все от него зависящее: прихватив льдину со следом, вернулся на место, откуда телепортировалась принцесса, затем «слетал» в Равенну, а поскольку начальство было занято, вкратце обрисовал положение и оставил координаты магического маяка, после чего вернулся к отряду.

– И не вздумай еще раз заявиться ко мне на работу, – добавил столичный гость.

– Так где же еще искать вас днем?

– В следующий раз вместо меня ты найдешь проблемы, – не удостоив подчиненного прямым ответом, процедило начальство. – Мне нужны карта, измеритель и циркуль… – Мужчина коснулся руки ветродува, считывая мысли. – …Та-ак, за никчемной льдиной вы прогуляться не поленились, зато циркуля у вас нет. Идиоты!

Угу, еще бы лекало попросил. Им с циркулем самое место в мешке охотника за головами как раз между замороженной курицей и парализующими браслетами.

Тем не менее ментат из команды смотрел на более опытного коллегу с немым обожанием, да и ветродув был уверен – этот сам выкрутится и группу выручит. Начальник достал из кармана записную книжку с карандашом и застрочил столбцы чисел, то и дело прикладывая измеритель к карте с помеченными на ней перевалочными пунктами беглецов:

– Та-ак… Первый вектор равен… второй короче в… третий… прогрессия убывает… хм-хм-хм… Со вторым каскадом должно быть то же самое… Так-так-так… Есть… есть… Хм?.. А если… Ах-ха! Вот оно! Длины прыжков первого и второго каскада пропорциональны, соответственно, убывают они в одинаковой прогрессии, но! Прыжок отсюда, – маг ткнул пальцем в реку, – будет длиннее теоретического.

– Почему? – рассеянно спросил ветродув, вообще ничего не разобравший в расчетах, кроме оптимистичного «вот оно!».

– Потому что либр зачаровывала Трисса Крутоярская. Барышня крайне приятная в общении, но телепортистка бесталанная. Удивительно, что ее заклятие вообще работает. Каскад рассчитан на три-четыре прыжка, причем каждый последующий вектор примерно вдвое короче предыдущего. Расстояние между Ветлюгой и Распутьем, с которого начался второй каскад, гораздо больше самого первого, из Равенны до Сумеречного леса; стало быть, в этот раз либр истощался быстрее, и его силы хватило только на три прыжка. Исходя из расчетов, теоретически конечный вектор должен быть около трехсот восьмидесяти верст, однако на практике он верст на пятьдесят – семьдесят длиннее. – Столичный гость невозмутимо достал из сапога стилет, тонкий, как вязальная спица, «приколдовал» к нему карандаш, сымпровизировав циркуль, отмерил нужное расстояние и очертил на карте круг с центром в точке местонахождения группы, попутно продолжая объяснять: – Длиннее, потому что госпожа Крутоярская – маг воды, и вблизи от родной стихии ее заклинания крепнут, а сила либра расходуется меньше. Все это я вам говорил на инструктаже, но вы, естественно, меня не слушали. А почему?

Ветродув переглянулся с остальными, действительно чувствуя себя идиотом.

– Пра-авильно, – подтвердил ментат, считав мысли и без физического контакта: на лицах все было написано. – Наших голубчиков занесло на эту окружность с погрешностью в… э-э-э, скажем, пятнадцать верст. А именно вот сюда. – Маг отсек карандашом небольшую дугу на севере круга. – Вопросы есть?

Вопросы были, но задавать их язвительному начальству не больно-то хотелось.

– Во-первых, так мне подсказывает интуиция, а она – старушка верная… – снисходительно улыбнулся столичный гость. – А во-вторых, ответ – на карте. Распутье стоит… то есть стояло у истока той же реки, возле устья которой сейчас находимся мы. Похоже, либр привязался к этой водной системе, значит, каскад он завершит на ней. Эта речка впадает в озеро Лапа с юго-запада, а с севера – еще три реки, по которым и проходит мой круг. Туда-то, в междуречье, наших голубчиков и занесло…

– Гы-гы, Вилейка! – хихикнул четвертый маг из ловчего отряда, вчерашний выпускник факультета целителей, и, смутившись, пояснил: – Название забавное.

– Поиски могут занять много времени, – усомнился ветродув. – Пока мы обшарим междуречье…

– А они вам на что?! – Начальник возмущенно кивнул на выжлятника, в окружении своры спокойно слушавшего разговор. – Отпустите гончих в глубокий полаз, а сами двинетесь по дуге, телепортируясь, скажем, через каждые десять верст.

– Если кэссиди уйдет новым каскадом, след мы потеряем уже с концами.

– Не уйдет. Как минимум на месяц с раненым застрянет.

– Почему вы думаете, что принцесска будет возиться с обузой? Бросит, и все.

– Не-ет, не бросит. Кэссиди понимает, что в одиночку ей придется очень туго, да и потом… Видишь ли, зверушек она любит, а полукровка все-таки оборотень.

– Но если он сдохнет, ее уже ничто не удержит на месте.

– Он в «муравейнике» выжил, а как там ребята работают, я знаю. Сам кое-чему у них учился… Еще вопросы?

Больше вопросов не возникло, и начальство заторопилось в Равенну.

– Кстати, ОН недоволен вашей медлительностью. Предлагал заменить главу группы кем-то более расторопным, но я замолвил за тебя словечко. – Столичный гость в упор уставился на мага мутновато-зелеными глазами. – Не подведешь?

– Не подведу, – заверил опальный. Он знал, что бывает с теми, кто разочаровывает ТОГО.

– Уж не подведи, голубчик, потому что иначе придется тебя… уволить.

Пообещав сие с самой доброжелательной улыбкой, начальство изволило отбыть.

– Вот мразь! – с уважением сказал ветродув. Как ни крути, жизнью он обязан этому скользкому типу, да и не он один. – Ему б фамилия Аконит больше подошла, чем Флокс.