Это произошло не через день-другой, а уже на следующее утро. Ночью в девичьей спальне на первом этаже полным ходом шла подготовка к операции «Экстренная эвакуация». Подсказанный Володей термин был звучным, умным, неверрийской науке неизвестным; вдобавок, Лису должен понравиться. «Спасатель» подготовила одежду; записала примерные размеры и толщину дверей, не забыв указать цвет металла; по памяти набросала план первого этажа и цоколя…

– Вот ушш я ихх нашшпотыкаю… – с графитом в зубах яростно шипела науми.

– Хозя-а-айка, может, не на-а-адо?! Ой, шшто бу-удет! – обхватив лапами голову, ныл Симка.

– Вернее, чего не будет.

Алесса, мрачная и решительная, начеркала пару строк, сложила лист вчетверо и вручила коту. Вернулся он с коротким и емким ответом: «ПоТЦ! Едем». Науми злобненько, по-Лисьи, захихикала…

…Урочный час пробил в четыре. Ночные гуляки в это время уже спали, добропорядочные горожане еще не проснулись. Под несмолкаемые Симкины причитания науми выбралась из окна, тенью миновала парк, прокралась вдоль изгороди и шмыгнула в облюбованную загодя лазейку. Домовой остался прикрывать беглянку. Взяв первый попавшийся экипаж, доехала до Шестого Лепестка, выспросила у кучера дорогу и окольным путем побежала на Седьмой. Местом встречи был особняк с терракотовой черепицей. В свое время Алесса не обратила внимания на номер, зато в деталях разглядела здоровенный позолоченный флюгер в виде гарцующего коня с волнообразным хвостом. Встав между заборами, науми тихо протяжно позвала:

– Лис! Ли-и-ис! Ты здесь?

– Здесь, – убитым голосом отозвался из-за угла алхимик, выводимый за ухо л’лэрдом Шантэлем. Следом, тяжко вздыхая, понуро брела Триш.

– Хоть ваши сообщники молчали как рыбы, несложно было догадаться, кто организатор, – хмыкнул эльф, выпустив Лисье ухо. Цапнув сестру за рукав, алхимик перебежал на сторону Алессы и принял стойку «драться буду, кусаться буду».

Только один придворный был посвящен в планы, только он мог проговориться… Ну держись, болтун хвостатый!

Приподняв бровь, Шантэль одарил троицу ироничной полуулыбкой. А науми родила очередную идею:

– Триш, заморозь его!

– Что?! – ахнула маг. Эльф улыбнулся ей персонально. Добродушно так, будто дедушка, застукавший в саду чужого внучка, ломающего голову над способом промысла чересчур высоко дразнящихся вишен.

– Триш, давай! – У кицунэ аж глаза загорелись.

– Трисса, не надо, – покачал головой Шантэль. – Подумайте хорошенько, прежде чем примете решение.

– Морозь!!!

– Трисса, подумайте.

Триш в раздумьях подняла руку, на ладони медленно густел сполох голубовато-белого пламени. Было видно, что ей непросто дается этот шаг. Что, больную ножку пожалела?!

– Триш!

– Трисса?

Девушка опустила руку и с виноватой улыбкой пожала плечами. Л’лэрд удовлетворенно кивнул.

– Впрочем, можете бросать, он все равно не причинит мне вреда.

– Ах так?!

Угасающий леденит вспыхнул. Оставив следом серебристый росчерк в затененном проходе, кометой взял курс на голову эльфа. Тот всего лишь вздрогнул, не более. Располовиненное заклинание обошло цель по касательной и угасло. Шантэль, хмыкнув, двумя пальцами стер иней с изогнутого лезвия кинжала. Триш недоверчиво уставилась на пустые руки.

– Милая барышня, если вы достаточно самоутвердились на сегодня, то забирайте брата и ступайте домой.

К удивлению Алессы, не только Триш, даже Лис послушался. Извинились, смущенно улыбаясь, да и были таковы. Науми осталась наедине с силльмиеллонцем, а тот все улыбался, гад ушастый.

– Вам Симка проболтался, да?

Шантэль многозначительно усмехнулся:

– У меня свои дозорные, Алесса, и пока я во дворце – все под контролем… А вы решили проложить дорогу к Винтерфеллу при помощи вашего «динамита»? Не вышло бы.

– Почему?

– Потому, – туманно изрек л’лэрд.

Обойдя его, науми выбралась на мостовую и услышала в спину:

– Вы собираетесь штурмовать СОК в одиночку?

– С вами.

– У меня при себе только фельяр, – достав из ножен длинный обоюдоострый нож, эльф подстроился к Алессе в шаг.

– Тогда отстегните протез и бейте им по головам. У меня есть съерт и дымовая хлопушка в кармане. Как хотите, но я не отступлюсь.

– Теперь я понимаю, почему маги не заставили вас изменить показания. Геллера Таннаис права: кровь – удивительная сила, – немного помолчав, пробормотал Шантэль.

Девушка пожала плечами, дохнув облачком пара. Нигде она не видела зимой таких светлых ночей, как в столице. Утрамбованная дорога, сугробы на обочинах, сосульки под крышами и подоконниками, лебяжий пух на скрипучих деревьях – все мерцало перламутром, блестело и переливалось, отражая свет магических фонарей, Белой Сестры и звезд. Казалось, сам воздух над землей загустел серебристой дымкой. Снег похрустывал под ногами, утренний морозец бодрил. На улице не было ни души, даже дворничьей. Они вдвоем шли вдоль обочины – молодой метаморф и старый эльф, каждый размышляя о своем.

Внезапно тишина раздробилась цоканьем подков о накатанную мостовую. Из-за поворота на Лепесток вывернула горячая вороная пара, без особых усилий тянущая внушительных размеров карету с изображением солнца на дверце. Пыхнув паром как дымом, лошади замерли у здания СОКа.

Идея созрела мгновенно. Проигнорировав окрик замкапитана, Алесса бросилась к карете. Человек уже спрыгнул со ступеньки и, постукивая тростью, шел к двери. Наверное, и в звериной ипостаси науми никогда так быстро не бегала. Успев в предпоследнюю секунду, когда магия отперла зачарованный замок и дверь приоткрылась, девушка с вежливым: «Ой, спасибо, опаздываю!» – попыталась нырнуть в щель.

Не тут-то было! Рука, затянутая в черную кожу, уперлась в косяк как раз перед покрасневшим от холода носом.

– Ты – Алесса Залесская?

Девушка робко подняла голову. На вид мужчине было чуть за сорок. Грубоватые черты смуглого скуластого лица, будто из чурбака вытесаны; крупный нос с горбинкой и чуткими ноздрями; глубоко посаженные глаза посверкивают из-под кустистых бровей. На сыча похож, подумала Алесса, такой же хищный и зоркий.

– Да, вы угадали.

– Это было нетрудно. – Незнакомец ухмыльнулся краем рта. – Что ж, пойдем, ты как раз вовремя.

Дважды просить не пришлось. Шантэля не звали, но он, морщась после забега, успел придержать дверь и скользнул внутрь.

Шел седьмой час, судя по тому, что бессменная Миранда уже была на месте и сейчас методом тыка выбирала крестослов на день грядущий. Безразличный взгляд, поднятый на вошедших, закаменел.

– Здравствуйте, господин… – Правая рука медленно сползла под стол.

– Не стоит, – на ходу бросил маг, отворяя дверь в коридор с кабинетами. Через силу скривя улыбку, телепатка судорожно вцепилась в первый попавшийся лист.

Алесса понятия не имела, как в СОК работает система оповещения, но, похоже, что Миранда успела-таки предупредить Флокса. Даже стучать не пришлось. Ищейка сам выпрыгнул навстречу, ладонью прилизывая недочесанный вихор на лбу, учтиво склонил голову и залебезил:

– Кака-ая честь для нас, господин…

– Где аватар? – жестко перебил «сыч».

– В гостевой комнатке отдыхать изволит…

– Проводите нас к нему.

Только сейчас дознаватель узнал Алессу, которая, растопырив полы куртки, изобразила глумливый реверанс. Силльмиеллонец надменно отмолчался. А вот ищейка, и без того нервный, окончательно впал в расстройство, разве что не позеленел. Сбивчиво сетуя на агрессивное поведение потерпевшего, бессонницу и какие-то галлюцинации (кошка подцепила термин коготком и уволокла в закрома памяти), трижды ткнув в замок не тем ключом, споткнувшись о порог и едва не громыхнув с лестницы, Флокс тем не менее довел их до искомой двери.

Сердце, поплавком прыгающее в глотке, немного отпустило. За ночь ничего страшного с другом не случилось. Услышав лязг проворачиваемого ключа, он сел на диване и хмуро, с вызовом уставился на визитеров из-под спутанной волнистой челки. Как ослик, затюканный, но все еще упрямый.

– Вилль, от Симки привет! – крикнула Алесса, сообразив, что раз уж ее сами позвали, то за пару слов не выгонят. Бледно улыбнувшись, аватар кивнул начальству.

– Почему он в таком виде? – недовольно спросил незнакомец, разглядывая узника.

– Я споткнулся, – сказал Вилль деревянным голосом, будто столько раз уже повторял это, что и сам поверил.

– А целителей здесь разве нет?

– Мне не нужна помощь.

– Мы предлагали, но он отказался! – торопливо поддакнул господин Флокс. Внутрь «гостевой комнатки» он заходить не стал, тявкал из-за двери, как голосистая моська, что лишь под хозяйкиной юбкой храбрится.

– Ну конечно, аватару помощь не нужна. – Подсев к Виллю, мужчина велел протянуть руки. Пара пассов – и браслеты упали. Вилль вздохнул глубоко, с облегчением, звонко хрустнул костяшками. Лиловые полосы на запястьях стали выцветать, одновременно пропал синяк со щеки.

– Хочу еще раз предупредить, что он весьма агрессивен…

– Если на меня нацепить это, я тоже буду агрессивен, – сумрачно буркнул мужчина. – Посмотрите-ка на меня, юноша.

Вилль послушно поднял голову, и стало видно, какое усталое, посеревшее у него лицо. У Алессы опять сердце заныло. Сколько же натерпелся здесь, бедняжка, пока Его Величество с недосупружницей изволили раскачивать свой маятник!

Магу зрелище тоже не понравилось, и он угостил Флокса сердитым взглядом. Затем прижал кончики пальцев к вискам аватара, и оба замерли. Когда мужчина отнял руки, Вилль замотал и затряс головой, будто проверяя, не отвалится ли?

– Так-то лучше, – удовлетворенно хмыкнул маг. – Я задам всего пару вопросов.

– Спасибо. Я бы предложил вам вина, но, боюсь, ключник, – аватар кивнул на Флокса, – опять соврет, что закончилось.

– С моей-то печенью только и пить спозаранку, – ухмыльнулся незнакомец, небрежно укрыв длинные ноги черным плащом без каких-либо профессиональных меток. – Скажите, Арвиэль, в лаборатории Геллеры Таннаис вы все время находились под воздействием препаратов?

– Да.

– Каких, вы не помните?

Глянув на Алессу, Вилль пожал плечами:

– Проще сказать, каких не было.

– А здесь?

– Протестую… – начал было Флокс, но, словив еще один недобрый взгляд, заткнулся.

– Нет. Здесь – нет.

– Господин Флокс говорит, что вы видели призрак в комнате?

– Да. Но я подозреваю, что он был искусственного происхождения.

– Простите, какого происхождения?

– Материальный морок.

Ищейка, поджав губы, скрестил руки на груди с видом оскорбленной добродетели, однако протестовать больше не рискнул. Самой Алессе очень хотелось обнять повеселевшего друга, но она почему-то не смела двинуться с места, даже пикнуть. От незнакомца веяло такой силищей, что оставалось только трепетать. Молча.

– Господин Флокс также сообщил, что вы отказались от еды.

– Я не голоден.

– Сейчас вы как себя чувствуете?

– Благодарю, хорошо.

– А конкретнее?

Вилль ненадолго задумался, оценивая собственное состояние:

– Удовлетворительно.

– Насколько я знаю, для аватар тяжело обходиться без неба.

– Терпимо… А в Ковене теперь всем известно, кто я?

Маг, усмехнувшись, ободряюще похлопал Вилля по плечу.

– Крылатому волку следует беспокоиться разве что о грядущей славе и поклонницах из Академии. Что ж, у меня больше нет вопросов, отдыхайте. – Мужчина поднялся. – И, Арвиэль, поешьте Пресветлой ради. Никто не хочет вас отравить, поверьте.

Флокс растянул губы. Так улыбаются в гостях, из вежливости, когда ужин пересолен, но хозяина обидеть нельзя, хоть зарежься…

Улучив минутку, когда все выйдут, Алесса подбежала к другу и наскоро, с чувством чмокнула. Правда, попала в нос, но и он – любимый, самый замечательный нос в мире! Подстрекаемая насмешливым фырканьем, она выскочила в коридор, чтобы эффектно затормозить о спину высокого л’лэрда. Тот разве что бровью и повел.

Прохладно распрощавшись с Флоксом, который, в свой черед, рассыпался в горячайших заверениях, что сию же секунду достанет для аватара парной телятины и собственноручно приготовит из нее деликатес по особому рецепту, Алесса и ее спутники вышли в по-зимнему темное утро. Мимо, насвистывая нечто разудалое, прошел дворник. Перед ним сама по себе катилась тележка, равномерно рассеивая на скользкую дорогу нечто вроде муки. Одарив замкапитана недружелюбным взглядом, маг обратился к Алессе:

– Завтра будьте готовы забрать своего друга.

– Почему не сейчас?

– Эк какая вы шустрая!

– Я – деловитая, – брякнула Алесса, не подумав.

– Хе-хе… Завтра! – ухнул «сыч».

Притихшая мышка помахала на прощание лапкой. Храпящие кони с места рванули так, точно застоялись неделю; оказавшийся на пути дворник предусмотрительно запрыгнул в телегу и, откатив к обочине, погрозил карете кулаком.

– Кто это был? – глядя вслед карете, поинтересовалась Алесса.

– Архимаг Ревенгар Стайн собственной персоной. Опасный человек. Забавно, что он так отнесся к Винтерфеллу.

– Почему?

– Потому что на Совете он меня не поддержал. – Дохнув в сложенные ладони, Шантэль зябко повел плечами. – Езжайте во дворец, Алесса. Я подышу свежим воздухом.

– С вашей-то ногой! В чем дело?

Л’лэрд посмотрел на звезды. Ответил он не сразу и нехотя:

– Я не успел взять кошелек.

– Как же вы добирались?

– С вами, на запятках кареты.

Глупо было спрашивать, почему не заметила эльфа. Ночное приключение если не сблизило, то хотя бы перекинуло мостик через разделяющую их пропасть, и Алесса, рассмеявшись, довольно-таки бесцеремонно похлопала замкапитана по плечу:

– Бросьте, Шантэль! Поехали, потом отдадите.

– С процентами, л’лэарди.

Арвиэль все-таки поел. Вернее, пожевал, глядя в стену. Недавний посетитель был абсолютно прав в том, что не стоит надумывать лишней чепухи. Там облачко сомнений, здесь… Они собираются в грозовую тучу, а голова должна оставаться предельно ясной.

Поев, вымыл посуду и сложил аккуратной стопкой на стол, умылся, переплел косу, застирал посеревшие манжеты с воротничком. Жар, идущий от обогревающих комнату камней, высушил все за пять минут. Вот так. Когда к тебе могут нагрянуть в любой момент, нужно держать себя в форме постоянно. К тому же изолированность – не повод, чтобы распускаться. А если начнешь – пиши пропало. Раз, другой, десятый, затем привыкнешь. Сейчас твоей небрежности не увидят, а потом начнешь думать, что никто не замечает этого и на улице.

Без браслетов стало легче переносить неволю, да и мозги заработали. Осененный внезапной догадкой, Вилль сунул голову в камин.

– Вот мерзавцы…

Если не приглядываться, латунь действительно похожа на мертвое золото.

Всерьез аватар не разозлился: в конце концов, соковцы выполняют свое задание, а он – свое.

Этим днем вызвали один раз, но надолго. Пока молоденькая ассистентка с мерилом обхаживала Вилля, солидная матрона в летах осведомлялась о трансформации, регенерации и прочих аватарьих особенностях. Затем велели раздеться до пояса и отрастить крылья; сменить ипостась и повыть, порычать, повторить скороговорку с чередованием «эль» и «эр», прочитать стихотворение… Волк даже поржал им на радость над вопросом, как он относится к кошкам. Напоследок ассистентка слушала сердце и легкие, с увлечением ощупывая при этом область брюшины. Когда довольная сотрудничеством тетка удалилась, юная барышня, задержавшаяся собрать бумаги, вдруг подошла, рдея аки маков цвет, и вручила аватару записную книжицу в лиловом переплете с тисненными золотом сердечками. Пришлось пожелать удачи замечательному подмастерью Сорине и под оным расписаться на память.

– Девушки – это не только полтора аршина наивной романтики, но и три-четыре пуда проблем, н-да, – проворчал гвардеец, вечером устраиваясь на боковую. Если кто из милых барышень рискнет подойти при Алессе, то памятной росписью придется осчастливить фарш с косичками.

Бродяжка действительно пришла из камина, беспрепятственно миновав латунную решетку. Мертвая, маленькая и совершенно одинокая здесь, в мире живых.

– Поиграешь со мной?

Сев на диване, Вилль заглянул в черные провалы глазниц.

– Тот дядя забрал твою игрушку? Да, малышка?

…К тому времени как явился Флокс, Вилль уже проснулся, привел себя в порядок и перекусил остатками ужина, так что ищейку встречал оптимистично настроенный оборотень с жизнерадостным оскалом до ушей. Посмурнев пуще прежнего, маг велел ждать. Собственно, иных перспектив и не рисовалось.

После обеда, которым, к слову, аватара покормить не удосужились, Флокс вернулся.

– Вы все обдумали?

– Конечно. И до сих пор уверен, что смогу описать пятый ярус лаборатории вплоть до количества светляков в коридоре. Что-нибудь еще?

Заложив руки за спину, маг прошелся по комнате туда и обратно. Привычное выражение трогательного соучастия сменила мрачноватая задумчивость.

– Поверьте, Арвиэль, я не желаю вам зла. Вы еще очень молоды… особенно по меркам вашего народа. Возвращайтесь к своей девушке, забудьте обо всем и просто живите. Госпожа Залесская приехала, кстати.

– Вы разрешите с ней увидеться?

– Она приехала за вами. Нам вы больше не нужны.

– Вы имели в виду «пока»? – язвительно уточнил аватар.

– Я имел в виду то, что и сказал. По вашим же показаниям, в плену вы почти все время находились под влиянием различных веществ, опасных для здоровья и психики. Замкнутые помещения, даже безопасные, как эта комната, вызывают у вас галлюцинации. Сожалею, но Ковен не может рассматривать всерьез ваше заявление.

В ответ Вилль от души расхохотался, не пряча клыков. Флокс так и шарахнулся, однако мгновенно взял себя в руки:

– Идите домой, Арвиэль.

– А вы – лесом!

Ищейка заверил, что непременно последует совету и вообще займется здоровьем на досуге, а пока приглашал пройти в кабинет за мундиром. Оружие обещались вернуть на выходе. Отлично! В кабинет и так нужно было попасть, а теперь не пришлось выдумывать предлога. К собственному благоспокойствию, маг не видел, как за спиной ухмыляется бывший потерпевший, а ныне – «агрессивный парень, страдающий расстройством психики». Не то с места рванул бы на лесной променад, не дожидаясь досуга…

Застегнув мундир на все пуговицы, Вилль сразу почувствовал себя при исполнении, а значит, уверенно втройне. Нимало не смущаясь хозяина кабинета, открывшего рот как окунь, обошел стол и выдвинул верхний ящик из трех.

– Винтерфелл, что вы делаете?! Я позову охрану! – с истеричной ноткой возговорил окунь.

– Зовите, – широко улыбнулся агрессор. – Я же невменяемый. Вот оторву вам и им головы, и ничего мне за это не будет.

Эта вопиюще бесстыжая наглость сработала не хуже заклятия немоты. Флокс, свесив руки, просто беспомощно наблюдал, как нахальный нелюдь копается в его столе. Искомое нашлось почти сразу, в среднем ящике – куколка с пуговичными глазами, сшитая из бежевой дамской перчатки. Сунув игрушку за пазуху, аватар рассыпался в благодарностях за оказанное при обыске содействие, картинно расшаркался и пошел восвояси.

Флокс наконец отмер:

– В ваши россказни о призраке никто не поверит.

– Я никому не скажу. – Аватар повернул ручку.

– Винтерфелл!

– Н-да?

– Я хочу дать вам совет. Повстречав на дороге карету, путник свернет к обочине. Запомните это.

– Я запомню, – серьезно кивнул гвардеец. – Но что, если путник вырыл на пути кареты колею?

Алесса намеряла версты по проходной, не давая Миранде сосредоточиться над очередным крестословом. Аватар прикрыл дверь и распахнул объятия.

– Ви-и-илль! – Подруга бросилась ему на шею, для надежности обвив талию ногами.

В карете Вилль с хрустом потянулся, как пес, выбравшийся из будки на солнышко. Теперь бы помыться да переодеться в свежее, и можно считать, что день удался. Да, когда вымоется, сменит костюм, тогда и переговорит с Тай-Линн начистоту. Невооруженным глазом было видно: девушку что-то беспокоит, и серьезно. Однако на прямой вопрос она с беззаботной улыбкой пожала плечами – мол, соскучилась.

– О Дане и принцессе ничего не известно? – риторически спросил Вилль.

Алесса мотнула головой:

– Их скоро найдут, вот увидишь. Дан не первое десятилетие путешествует, и Ирэн за ним как за каменной стеной. Не волнуйся.

Нахмурившись, аватар отвел в сторону шторку. Не волноваться не получалось. Выходило переключаться, да и то лишь на время.

Возле чьей-то изгороди, увитой кованными из чугуна растениями и через пику украшенной золочеными шарами, он попросил остановить. Одолжив у кучера огниво, выкопал в сугробе ямку и положил туда куклу. Набитая ветошью перчатка вспыхнула с первой искры, точно была облита маслом. На пару мгновений дрожащий посеревший воздух очертил фигуру темноволосой голубоглазой девочки, прижавшей игрушку к груди. Бродяжка улыбнулась… и исчезла. На снегу остался только пепел, которым уже никто никогда не сможет воспользоваться, чтобы удержать, подчинить и заставить призрак исполнять волю смертного. Что ж, всему в мироздании отведено свое место.

Помимо прочих украшений, на изгороди росла шикарная гладкая сосулька размером с сортовую морковь. Аватар вернулся в карету, и дар природы звонко хрупнул на волчьих клыках. Вкуснотища!

К дворцу подъехали, когда уже сгущалась вечерняя акварельность красок и разбавленная лазурь неба постепенно переходила в насыщенно-чернильную синеву. Сосулька подействовала, как сливки на кота: глаза у Вилля замаслились и начали слипаться. Захотелось сменить ипостась, да чтобы Тай-Линн взяла частый гребень… Алессе пришлось турнуть друга в бок, дабы пробудить от радужных мечтаний. В парк попали через служебный вход, причем часовые, плюнув на постовые правила, с чувством и расстановкой намяли вызволенному сослуживцу бока. Услышав натужный хруст ребер, сминаемых в могутных объятиях пары орчин, девушка чуть в обморок не хлопнулась.

Силльмиеллонский л’лэрд безошибочно поджидал за дверью черного хода. Оглядев подчиненного с головы до ног, он недовольно поджал губы:

– Должен вам сообщить, Винтерфелл, что с сего дня вы находитесь в отпуске по состоянию здоровья. Однако это вовсе не повод для того, чтобы являться ко двору в нечищеных сапогах. Это – первое и последнее предупреждение.

Тай-Линн вполне успешно замаскировала смех внезапным приступом кашля, даже по спине пришлось стукнуть пару раз. Вилль криво ухмыльнулся:

– Поздравляю, Шантэль. Это был гениальный план!

Высокий л’лэрд заломил бровь, но в глазах светилось довольство:

– О чем вы, Винтерфелл? И для вас я по-прежнему капитан Тир.

Выделенная «спаленка» размерами могла поспорить с малым университетским спортзалом, а убранством напоминала оперный театр. Обойдя помещение по периметру, Вилль уверился, что здесь лучше голос не повышать, иначе от эха оглохнешь. В смежной комнатке находилась огромная овальная ванна, уже подготовленная для гостя. Златокосая служанка, назвавшаяся Фленой, в последний раз тронула воду локтем, долила кипятка из кувшина, раскланялась и удалилась, наказав звать, ежели что.

Ох, Пресветлая! Прозрачная, чистая, горячая водичка! Итак, как там расслабляются высокородные господа?..

Вилль свесил через золоченый край ванны обе руки и пятку вдобавок, но власть имущим себя не почувствовал. Было неудобно лежать, распластавшись морской звездой, когда бортик давит в щиколотку и под мышки, но аватар терпел, стремясь постичь сокровенную суть таинства омовения. Десять минут спустя барское блаженство оставалось недосягаемой целью, зато все затекло. Меняя позу, Вилль макнулся с головой. Отфыркался. От воды волосы закурчавились пуще прежнего, и огромное, на полстены зеркало, обрамленное золоченым же вьюном и какими-то хохлатыми воробьями, отразило скептически настроенного покрасневшего парня с прической «мама – барашка, папа – коняшка, а я не уродился».

В теплом свете канделябра на двенадцать магических шаров заманчиво мерцали разнообразные банки-скляночки, флакончики и крохотные, с ноготок, пузырьки. Вилль взял с тумбочки маленькую банку жемчужного цвета.

– «Крем после бритья «Дивный». Делает вашу кожу гладкой, как колено девственницы».

Войти в новую жизнь с лысой головой, это, конечно, смело, но если она будет похожа на коленку…

Над флаконом с надписью «Вишневые грезы» Вилль гадал довольно долго. Потом рискнул понюхать. Все ясно – настойка с ароматом пьяной вишни. Надышишься, лежа в горячей воде, и уплывешь в вишневые грезы навечно, даже булькнуть не успеешь. В объемной фарфоровой плошке обнаружилось нечто густое, вязкое, цвета недельной утопленницы.

– Это, хозяин, глина – моррду мазать, – подсказал вкрадчивый голос свыше. – На белилах они, понимаешшь ли, экономят.

– Так она ж синяя!

Домовой материализовался на лепестке бортика, бесцеремонно скинув на пол мыло, тут же скакнувшее под ванну лиловой лягушкой.

– Э-э, хозяин, это наука тонкая! Одна девка мажжется, а вторая пужжается, покуда не побелеет. Хозяйка давеча зеленой обмазалась, так меня чуть инффырркт не хватил. Вон даже хвост посседел! – Кот свесил под хозяйский нос угольно-черную конечность, присыпанную белой пудрой.

Вилль присмотрелся:

– Это, друг ситный, мука. Твой нос… тьфу, хвост и здесь из всех кастрюль торчит?!

– А шшто? Должжность ответственная, а при дворе, можжно сказать, так и вовсе опассная.

– Ладно, дегустатор-смертник… – Аватар с некоторой опаской капнул из очередного флакона и, поболтав рукой, взбил сразу воротник пены. – Давай о покушении рассказывай.

Кот почесал лапой за ухом:

– А шшто рассказывать? Чай, Повелитель уж вссе рассказал…

– Так он вкратце, а ты подробности выкладывай… Симеон?! – Вилль приподнял бровь. Ох, нечисто что-то…

– Да я ужж и не помню…

– Симка, что за мужики приходили с магом?

– Ой! У меня ж пирог горит! – Домовой схватился за голову… и пропал.

Гвардеец, не мигая, уставился на опустевшую полку. Просто слов нет!!!

Значит, в отпуск отправили? Со всеми вытекающими?! Доступ к информации перекрыли?!! Отстранили от дел наглухо?!! Симку подговорили?!!

Спасибо, Винтерфелл, что поработал мешком песка для вражьих кулаков, а теперь наслаждайся заслуженным отдыхом и не суй мокрый нос в дела начальства!

– O-ohh, Thie narrash Shantelle, nort’festea… – Злющий северный волк ушел под воду с головой, и непечатный конец фразы потонул в бульканье. Вынырнул в шикарной пенной шапке. Вот тебе и эльф в мыле!

Черное бутылочное горло, лукаво глядящее пробкой из тазика с колотым льдом, привлекло внимание сразу, но пару месяцев назад Вилль сам для себя утвердил сухой закон. Теперь можно снять табу, тем паче что повод выдался отменный. А Шантэль… Чем больше и бестолковей дергаться, тем изворотливей становится правда. А если целенаправленно красться тихой сапой, ответы сами повылезают из всех щелей.

Лед уже подтаял, и поймать мыльной рукой скользкую бутылку оказалось непросто. Острый клык впился в затычку, подцепил…

Усилий не потребовалось. Пробка с оглушительным грохотом вылетела пулей, едва не прихватив клык вместе с резцом; срикошетила о синехвостую русалку на потолке, пририсовав морской деве добавочный пупок; щелкнула по лбу обалделой физиономии в зеркале; свистнула над макушкой пригнувшегося Вилля, прострелив «шапку» насквозь; впечаталась в стену и наконец успокоилась в компании прыгучего мыла. Пена меж тем брызгала фонтаном, привнося в атмосферу распаренной комнаты легкий оттенок спирта. Когда извержение закончилось, напитка осталось две трети. В самый раз! О, да, в самый раз для молодого гвардейца-аватара, если этот аватар хочет отпраздновать, а не напиться вдребезги и провести последние минуты жизни на дне дворцовой ванны.

Вилль храбро отхлебнул. В носу защипало до слез. Лениво и смачно вино плюнуло кипенной пеной. Прокисло, что ли? Может, это деликатес такой вроде сыра с плесенью?

Перебродившее вино оказалось чудным. Но вкусным, факт. Сладковато-кислым, освежающим и легким. Памятуя о коварстве пены, аватар глотнул еще, осторожненько. Почему-то захотелось лимона с тертым шоколадом.

Нарастающее блаженство прервал деликатный стук в дверь.

– Л’лэрд Винтерфелл? Сударь! – позвала служанка.

– Флена, не входи! Что-то случилось?

– Я вам спинку потереть пришла!

– Я уже потер! – Вилль с удовольствием почесался о бортик ванны.

– А… ваш вечерний туалет… – растерялась служанка.

Вилль оторопел не меньше и чуть не брякнул «сам схожу».

– Фленушка, я все сам. Спасибо!

– Х-хорошо, л’лэрд. Я вам ночную сорочку тогда на кровать положу, вместе с колпаком.

Ночную… соро-о-очку?!! Колпа-а-ак?!!

– Фленушка, будь другом, найди мне порты, а?

Милая девушка хотела быть другом, поэтому согласилась.

– Только не рейтузы в облипочку и не панталоны с кружавчиками, а порты! Хлопковые! – крикнул вдогонку отпускной гвардеец.

Домывался он в темпе вальса, при растирании ускорился до плясовой.

Флена оказалась девушкой понятливой и расторопной. Доставила именно то, что просили. Порты! Не хлопковые, правда, а из мягкой тонкой шерсти, что к телу оказалось еще приятнее. Сорочка лежала тут же, на кровати. Длинная, почти до пят, и с кружевной пелеринкой. Прямо как у деревенских замужних баб. Накинув свежую рубашку, аватар замер у круглого сервированного столика, как кот над салом. В центре возвышалось орочьих габаритов блюдо с горой отбивных, истекающих сладким соком, присыпанных кинзой и колечками свежего лука; многочисленные соусницы радовали разнообразием цветовых и вкусовых оттенков; нарезка сырокопченая, вареная, вяленая и сырная открывала перспективы сказать новое слово в бутербрододелании; малосольные огурчики не больше мизинца величиной, маринованные помидоры… И все это великолепие – для одного изрядно похудевшего оголодавшего волка!

В окно поскребли так вовремя, что Вилль не удивился и пошел открывать. Меж двух когтистых ручек к стеклу прижимался сплющенный пятачком нос. Едва задвижка скользнула вбок, нос этот проник в образовавшуюся щель и зашевелился, втягивая божественный аромат жареного мяса.

– Дурацкие здесь предрассудки! Если идешь в гости после заката, все думают о чем-то… – С помощью Вилля преодолев подоконник, Алесса покрутила пальцем в воздухе, потом беззаботно махнула рукой.

– Тебя не заметили? А то в столице не принято по стенкам ходить. По крышам, кстати, тоже.

– Дворецкий в обмороке. Очухается – решит, что почудилось.

– Или – что хитник лезет.

– Я и пришла затем, чтобы похитить твои отбивные! – Вывернувшись из кольца рук, науми промаршировала к столу и, не теряя времени, вооружилась двузубой вилкой.

– Еще не ужинала?

– Творожной запеканкой! Фу!

– Да у меня ж и вино есть! – вспомнив, просиял Вилль. – Правда, оно прокисло, но я уверен, что так и задумано.

Подруга отсалютовала наколотой отбивной:

– Тащи! Нехай тухлятина – у нас, оборотней, желудки луженые!

Факт!

…Тай-Линн приникла к бутылке, аки вампир к девичьей шее, однако ж ничуть не захмелела, уделив достаточное внимание нарезке и отбивным. Аватар, умиленно хихикая, потыкал в округлившееся тугое пузико.

– Тебе хорошо: лопаешь за семерых, а все тощий как щепка. – Добрая подружка опробовала пресс кулачком. Святая наивность.

– Я не тощий, я жилистый, – возразил гвардеец, шутливо согнув руку в локте. – Лесь, в чем дело? Только не говори, что ты пришла исключительно отбивных ради.

– Еще ради того, чтобы распить с тобой бутылку этой дивной тухлятины.

– Тухлятине я, конечно, не конкурент, но все-таки?

Алесса, потупившись, затеребила расшитую жемчугом манжету рубашки.

– В твоем Повелителе дело, Вилль. Не спрашивай, откуда я знаю… но они с Ярини могли вытащить тебя раньше, а вместо этого бросили. Ждали, пока раскачается какой-то маятник в то время, как тебя таскали на допросы!

Ах, вот в чем проблема. От сердца отлегло. Значит, любопытная кошка опять сунула мордочку в неприкрытую дверь.

– Так они назвали это маятником? – раздумчиво пробормотал аватар. – Логично.

– Мне – нет! Ты что, в курсе?! Что за шушелев маятник?! – вскинулась науми.

– То, что происходит сейчас. Смута, неразбериха, напряженные отношения с Ковеном – это время, замершее на мертвой точке, часы, которые необходимо было завести. Помнишь ходики с кукушкой в кабинете Его Величества? Чтобы они не останавливались, нужно периодически в одно и то же время подтягивать гирю – тогда и маятник ходит, и часы бьют исправно. Считай, что я поработал часовщиком, только в более крупном масштабе. Маятник качнулся, время пошло. А вот когда часы пробьют, и что за кукушка на нас выпрыгнет…

Алесса вцепилась Виллю в воротник и хорошенько встряхнула:

– Какая кукушка, козья мать?! Тебя! Использовали!

– Не использовали, а поручили задание государственной важности. И это доверие о-очень много для меня значит… Хм. Хорошо, что я только позавчера догадался, иначе мог бы запороть все дело неумелой игрой…

– Винтерфелл! Тебя! ИСПОЛЬЗОВАЛИ!!!

– Лесь, не кричи, пожалуйста. Я вправду устал.

Не говоря ни слова, Алесса отпустила воротник и заставила Вилля положить голову к себе на колени. Привычным движением заправила его челку за ухо, пальцы пробежались от кончика до мочки, щекотнули шею.

А ведь и впрямь устал. Без шуток. Ощутилось это лишь сейчас, когда финиш остался далеко позади, когда схлынули азарт и эйфория.

– Может, объяснишь толком?

– Видишь ли, – аватар перевернулся на спину, – из нашей команды Шантэль отобрал тех, кого можно показать Ковену. Метис, увы, не умеет противостоять телепатии, и моему находчивому замкапитана ничего не оставалось, кроме как избавить его от допроса, так сказать, естественным путем.

– Думаешь, наш л’лэрд подговорил прислугу подпоить Метиса?!

– Он в этом ни за что не признается. Вы с Триш практически ничего не видели, и ваши показания опасности не представляют… для тех, на кого работает Флокс. А вот с Лисом вышла накладка. Не думаю, что он с дури устроил этот цирк. Его пытались либо «прочитать», либо скорректировать память, либо как-то надавить. И, видимо, это почти удалось. Лис предпочел уйти «с музыкой», чем выдать всех нас. Но Шантэль сделал ставку на меня, как бы пафосно это ни звучало. Он знал, что я буду стоять до победного столько, сколько потребуется. И вот меня наконец-то заметили сверху. Аватар не станет клеветать на невиновного даже ради Повелителя. Есть те, кто еще помнит о наших Нерушимых Правилах, и человек, с которым ты приходила, – один из них.

– Это был целитель Ревенгар Стайн.

Вилль рывком сел:

– Архимаг?! Ого!

– Стайн знает Геллеру Таннаис. И, насколько ты помнишь, некромантия – оборотная сторона целительства.

– Я помню! – Ох, как все закрутилось. – Помню. Более того, я почти уверен, что именно по его заключению мое заявление отказались рассматривать. Это был единственный способ вытащить меня из Эс О Ка и оградить от преследования, и при этом не испортить отношения с Ковеном.

– А не избавиться ли от очевидца? – прищурилась Тай-Линн.

– Во-первых, Флокс боится Стайна – от него опаской так и разило. Во-вторых, Шантэль удовлетворен результатом. В-третьих, меня поселили во дворце, где я не ввяжусь в случайную драку с летальным исходом, где вся пища проверяется на яды и в мое окно не залетит шальное заклятие… Впрочем, – Вилль хмыкнул, – это было излишне.

Тай-Линн, чисто по-женски вздохнув, положила голову ему на плечо:

– Солнышко, а если тебя и впрямь попытаются убить?

– Я бы не отказался…

– Вилль!

– Я серьезно, Лесь. – Аватар перехватил занесенную длань возмездия. – К сожалению, наши противники далеко не идиоты, как хотелось бы. Моя случайная смерть только подтвердит правдивость показаний. Но обо мне так пекутся… Шантэль даже Симку заставил молчать, представляешь?

– Симку? Молчать?! Нет! – потрясенно выдохнула Алесса.

– Да-а, я теперь – крапива тепличная, – самодовольно протянул гвардеец, наполняя высокие фужеры остатками прелестного шипучего пойла. – Лесь, а что ты написала?

– То, что видела. То, что думаю. В чем уверена.

– Я не так спросил…

– А я ответила так. После всего… этого меня непросто запугать… – Тай-Линн погладила зарубцевавшийся шрамик от удара кинжалом на груди Вилля, – или разжалобить.

Алесса рассказала, как подло Флокс пытался использовать долг и чувства лекаря, но не смог заставить ее «пересмотреть» показания. Сразу же после допроса девушка помчалась к невесте погибшего Лина Санти, боясь, что, если соковцы, взбешенные упрямством свидетельницы, доберутся до бедной Мины первыми, то преподнесут «новости» так, что не только выкидыш спровоцируют, но и сердечный приступ. Алесса попросила цветочницу собрать букет, а сама тем временем переговорила с ее бабушкой. Оказалось, Мина уже сама обо всем догадалась: в тот момент, когда сердце Лина остановилось, он поняла, что жених не вернется. Алесса предложила цветочнице посильную помощь и услуги лекаря, а на следующий день действительно заявились «жалельщики» из СОК со своей версией произошедшего. Встречала их Ба. Бабуля Мины была женщиной суровой и с порога предложила магам засунуть свою компенсацию куда поглубже, да и самим следовать в том же направлении. Кроме того, у Ба оказались кое-какие связи, и среди равеннцев среднего достатка пошли шепотки. Ярини тоже не бездействовала. По ее просьбе Триш с Лисом связались с Сознающими, и на вестовых тумбах появились объявления с призывом запасаться крупой, сухарями и солью. В какие времена повышается спрос на эти продукты, горожане знали. Провокационные объявления провисели недолго, но… Обратно часы уже не повернуть.

Тосты перемешались в голове, поэтому выпили молча. Вечер нельзя было назвать романтическим, но ведь он еще не закончен.

– И что мы будем делать?

– Выжидать. А сейчас, – аватар хищно потер руки, – предлагаю допить эту дивную тухлятину и слетать за бутылкой такой же, пока я еще на крыле. В Равенне есть круглосуточный винный погребок, так что мы с тобой напьемся и посвятим вечер азартным играм… а потом я точно свалюсь. И?

Но мироздание решило, что на этот день позитива предостаточно. К Виллю пришли, причем стучали так по-хозяйски, точно это нормально – шастать по чужим спальням ближе к полуночи.

– Третьим будет? – шепотом хихикнула Алесса.

– Арвиэль, ты не спишь? – Властный голос из-за двери заставил гвардейца втянуть голову в плечи.

– Никак нет, Повелитель! – В один глоток прикончив вино, Вилль зажевал кинзой. – Лесь – окно. Фужер прихвати.

Но Тай-Линн, прыская в кулачок, полезла в гардероб. Спорить с ней времени не было. Гвардеец мгновенно натянул штаны и сапоги, забрал волосы в хвост и поспешил открывать.

Его Величество остановил за плечо уже гнущегося в поклоне аватара. Сам себе кивнул удовлетворенно, зашел и огляделся. Вилль торопливо прикрыл дверь.

– Как тебе комната?

– Благодарю, Повелитель. Здесь очень уютно, – не покривил душой парень. После серой безликой каморки оттенки лазури и охры грели и без камина.

– Да? А я думал перекрасить стены в зеленый… – рассеянно пробормотал император. – Как сам?

– Отлично.

– Они тебя не… – Вопрос не нуждался в продолжении.

– Нет, Повелитель.

Его Величество с одобрением покосился на раздраконенную сервировку:

– Смотрю, ри’шамин пришелся по вкусу?

– П-превосходно… – куда-то улетая, выдохнул гвардеец. Тухлятина… Тухлятина?! Виноделы скадарской провинции Шамин вот уже которое столетие пуще глаз берегут секрет изготовления сего божественного нектара. Известно только, что бродят виноград особых сортов, каким-то образом газируют напиток, да еще накрепко зачаровывают, дабы ушлые маги-водники не слепили матрицу состава. Завозят ри’шамин только раз в год, на исходе лета, в количестве ровно сто одиннадцать бутылок. На всю страну, угу. Что не попадает во дворец, уходит с молотка на аукционах. Можно представить, какова цена у «прокисшего винишка»… Хотя нет, лучше не надо. Жаба удавит, а потом совершит акт самоудушения.

– Это хорошо, что у тебя вкус не испорчен, – усевшись в кресло, серьезно заявил император. – Могу я просить тебя о помощи?

– Конечно, Повелитель. Все, что угодно. – Вилль примостился на краешек предложенного стула. Из гардероба тут же показалась смуглая изящная ручка и томно, с оттяжкой провела коготками по темной полировке, точно оглаживала чью-то спину.

– Арвиэль? – Повелитель обернулся к шкафу у окна, но шалуньи уже след простыл. – Так вот. Ты, конечно, догадался, что мы с Ярини… давно знакомы.

– Это меня не касается, Повелитель. Я не смею…

– Касается. Очень даже. – Император прочистил горло, видимо, решаясь на откровенный разговор. – За два месяца до Алой Волны мне пришлось уехать в Оркан, чтобы встретиться с вождями союзных племен. Но тебе наверняка это известно.

– Господин Грайт как-то обмолвился об этом, – осторожно кивнул Вилль, стараясь не косить на гардероб. Теперь безобразничала ножка, и пусть она была затянута в бархатную штанину, выглядело очень даже соблазнительно.

– Арвиэль?

– Д-да, Повелитель. Там… за окошком синичка пролетала.

– А-а… – Его Величество перевел взгляд на бутылку, видимо, сделав свои выводы. – Ярини просилась со мной, но не мог же я взять в дорогу беременную женщину? Она осталась под присмотром жены Берена, полуэльфийки Мартины. Если б мы могли предугадывать будущее, если бы только смогли предположить… Мартина была прекрасной фехтовальщицей. В ночь Алой Волны она до последнего обороняла дверь опочивальни, чтобы Ярини смогла собраться и уйти потайным ходом. Жена Берена погибла. И сын. Ярини выбралась, оставив за спиной стену полыхающей столицы. Она пошла на юг, но, к сожалению, мой… бывший император заметил пропажу и отправил погоню. В дороге Ярини родила ребенка, мою дочь. Но она не могла бежать с грудным младенцем на руках – погибли бы обе. Ярини увела погоню в Поднебесную Цепь, где с ней расправились горцы… А ребенка была вынуждена оставить в деревне под названием Вилейка.

– Пресветлая…

Показавшееся из гардероба личико побледнело и втянулось обратно.

Что-то внутри перевернулось с тяжким скрежетом, как старинный ржавый ключ, и дверь в будущее замкнулась, дохнув напоследок тающей пылью воспоминаний. Зима, весна, лето, осень… Скоро год будет. Через шутливые потасовки и беседы ни о чем, через недомолвки и внезапную искренность, через преданность и самопожертвование, через огонь, воду и смерть они прошли путь от дружбы к чему-то большему. Судьба свела их вместе, таких непохожих, но удивительно дополняющих друг друга.

А ведь бывший капитан стражи сразу понял, что незнакомка из леса благородных кровей…

– Алесса… – медленно, точно пробуя имя на вкус, произнес император. – Я бы дал другое имя, но ей удивительно идет это.

– Да, Повелитель.

Император выпрямился, точно сбросив груз, и по-деловому сцепил руки в замок.

– Что ж… Я хочу, чтобы с ней поговорил ты. Ты знаешь ее много дольше, чем я или Ярини. Уверен, ты сумеешь подобрать и момент, и нужные слова.

– Прошу прощения, Повелитель, но разве не лучше, если с дочерью поговорит родная мать?

– Ярини попросила об этом родного отца, – хмыкнул мужчина. – Лесса невысокого мнения о настоящих родителях, поэтому будет лучше, если ты ее подготовишь.

– Да, Повелитель.

Сочтя разговор оконченным, Его Величество поднялся. Аватар тоже смог разогнуть колени.

– Я хочу, чтобы ты присмотрел за Лессой. Покажешь ей город, развлечешь… в случае чего защитишь, но надеюсь, что это не понадобится.

– Да, Повелитель, – безжизненно выдохнул Вилль. Повелительница… Как много «нельзя» и «обязан» в этом слове. Аватар, принесший клятву, служит Повелителю и его семье, а затем переходит к старшему потомку. Аватар никогда не займет ступень выше, чем планка телохранителя, безгранично преданного одному роду. И так – до последнего вздоха.

– Вот и хорошо! – обрадовался император. – Значит так, Арвиэль, вот моя воля: доверяю тебе самое драгоценное, что есть у меня, – дочь. Береги ее как собственные крылья. Нет, даже больше!

– Да, Повелитель. – Аватар поклонился. Его Величество поморщился с укоризной:

– И, Арвиэль, перестань кланяться, а то я себя чувствую Верховным Жрецом на службе. Да и Лессе это не нравится.

Казалось, Повелитель никогда не уйдет. Но нет, ушел все-таки, даже дверь за собой прикрыл сам. Алесса вывалилась из гардероба, бледная, встрепанная и совершенно потерянная.

– Вилль?..

Аватар сделал шаг и замер.

– Вилль, не надо смотреть на меня как на статую золотую!

Аватар не смеет смотреть на Повелительницу иначе.

– Вилль, моя фамилия – Залесская! И точка! – Девушка сжала кулаки, аж костяшки побелели.

Аватар преклонил колено перед Алессой Эскабиан.

– Встань!!! Вилль, эти люди для меня – никто! Пустое место, понятно? Моя фамилия – За-лес-ска-я! Ты сам мне ее дал, если помнишь!

Аватар исполнил волю Повелительницы и поднялся, не сводя с нее взгляда.

– Иди ты… – Алесса глубоко вздохнула и, не размениваясь собственным достоинством, закончила: – Идите вы, л’лэрд Винтерфелл, сами знаете куда, а уж если заблудитесь, полагайтесь на нюх!

Вилль, прижав руку к груди, поклонился спине Повелительницы, удаляющейся через окно. Он мог ответить, что в такой сложной и трудоемкой экскурсии без червя-чревогрыза не обойтись… Мог ответить. Но не посмел. Хоть и очень хотелось. Пресветлая, прости за блудомыслие и неуважение к роду Повелителей!