ГЛАВА 40
Асугали тянули Шамшуддина в трещину меж мирами. Бывший маргул бил их голыми руками, тщетно пытаясь выпустить телекинетические щупальца и смять, раздавить этих тварей, как он легко делал при жизни.
При жизни. Но теперь… Чтобы контролировать ману, духу нужно обрести хоть слабое подобие материальности. Как тому же Тивилдорму.
А без маны остается только духовная сила. Влияние на астральные тела непосредственно сознанием. То самое, что правит в мире духов. И этому тоже можно научиться… но не за пять минут, к сожалению.
Но некоторые развивают духовную силу еще при жизни. Еще при жизни эти люди без всякой магии обретают такую мощь, что умерев — даже не замечают разницы.
И один из таких сейчас как раз сюда мчится.
— Хой, приятель!.. — радостно вопил он. — Ничего не бойся, Логмир уже здесь!
Призрак краснокожего закатонца врубился в самую гущу асугалей — и ну свистеть катанами! Светящиеся черным светом, эти мечи-призраки рассекали демонические щупальца, точно осьминожий фарш! Логмир, даже став насквозь прозрачным, не утратил ни сноровки, ни лихости, ни живого огня в глазах.
Маг после смерти становится бессильным. Но герой… герой остается героем.
Через пару минут все закончилось. Логмир привычно чиркнул катанами друг о друга, не замечая, что теперь кровь к ним не прилипает. Да и какая может быть кровь у асугалей, этих демонов-призраков? Видимость одна.
— Благодарю, — приложил руки к груди Шамшуддин. — Ты избавил меня от весьма незавидной участи, благородный человек. Прими мои соболезнования в том, что и ты, как я вижу, сегодня пал в бою.
— Да, было дело, — пожал плечами Логмир. — Но я очень красиво умер. А ты как?
— Полагаю, я принял достойную смерть, — осторожно произнес Шамшуддин. — Во всяком случае, я сделал все, что было в моих силах, и захватил с собой целого архидемона…
— Хабова мать! — возмутился Логмир. — А у меня всего какой-то жирный колдунишка! Вот хабство! Хабство, хабство, хабство!!! Тут еще остались архидемоны?! Логмиру нужен архидемон!
— Если не ошибаюсь, только один, — призадумался Шамшуддин. — Я положительно уверен, что слышал смерть Гелала… и совершенно точно уверен, что мой побратим запечатал Дагона.
— А я не слышал, — подозрительно посмотрел на него Логмир. — Магистр, ты слышал?
— Я слышал определенные шумы в континууме, — неуверенно ответил приблизившийся Витааль. — Они были очень мощные, так что вполне вероятно, что это была гибель каких-то высокоэнергетичных сущностей… а из таковых здесь только архидемоны… и один Темный бог. Но кто именно это был, я сказать не могу — боюсь, я не настолько хорошо разбираюсь в эфирных пертурбациях.
— Я в них тоже плохо разбираюсь, — произнес Шамшуддин. — Но всякий шумерский маг узнает «голос» любого из высших иерархов Лэнга. Это были Дагон и Гелал… скорее всего, Гелал. Там были какие-то помехи, так что я не совсем уверен.
Трое призраков огляделись вокруг. Хорошо было видно, как отразилась на Легионе Гнева гибель Дагона. Куклусы — все до единого! — валялись бездыханными, пуская пену изо рта. Улетучилось божественное дыхание, оживлявшее этих бездушных созданий, и они превратились в пустые оболочки. Формально еще живые, но уже не способные не то что воевать — даже просто двигаться. Человекоподобные овощи.
Куклусы не могли сравниться с демонами. Даже Птицы Лэнга были сильнее их. Но зато куклусов было очень много. В Легионе Гнева они брали количеством. Заваливали врага собственными телами, оттягивали огонь на себя, позволяя демонам резвиться всласть. Они не боялись благовония Зкауба, которое так и сыпалось отовсюду.
А теперь этот неисчислимый живой щит пропал, и на демонов обрушились утроенные атаки. Все, кто раньше бился с куклусами, гадая, когда же они закончатся, теперь обратились к утукку, к будхам, Погонщикам Рабов… и те внезапно поняли, что их-то как раз не так уж и много!
К тому же с севера все сильнее слышался какой-то гул. Ревущий трубный звук, которого раньше не доводилось слышать никому из трех призраков. Серые, эйнхерии и паладины тоже пришли в недоумение, забеспокоились — не очередной ли это архидемон? — зато плонетцы загомонили восторженно.
— О, смотри-ка, наши уже на подходе! — воскликнул Логмир, тыкая пальцем. — Года не прошло!
Витааль невольно приоткрыл рот. Над городом плыла блистающая сталью громада. Колоссальных размеров треугольник накрыл собой несколько кварталов. С небес били плазменные столбы, испаряющие все на своем пути.
То явился «Алкуса Рейко». Наконец-то достроенный и примчавшийся на подмогу супердредноут. Посаженный на антигравитационные диски чудовищной мощности, этот сверхгигантский флаер шел над землей на невидимой подушке. Абсолютная военная машина, порожденная техническим гением Плонета.
За главным пультом управления сидел сам его создатель. Профессор Рато Лакласторос. Зеленокожий карлик в сером плаще мелко трясся от воодушевления. Моргнеуморос, исполняющий обязанности первого пилота, посматривал на него даже с опаской — он еще не видел великого ученого в таком состоянии.
— М-МЫ ПРИШЛИ!.. — раздался из громкоговорителя оглушительный глас.
Хобокен, давно готовый к этому подкреплению, уже отводил войска, расчищал поле для сверхтяжелых орудий. Вот образовалась прогалина — одни только демоны, куда ни глянь! — и «Алкуса Рейко» шарахнула своим главным калибром.
Крест Стихий. Крест Стихий изошел пламенным хладом, испуская вспышку такой мощи, что уничтожил разом добрых две сотни утукку и десяток Двурогих. Оказавшиеся вблизи заревели на сотни голосов, бросились врассыпную в дикой панике. Слепящий луч пошел по земле, взрывая ее ледяным огнем, превращая демонов в пар, в горстки пыли.
И ведь сейчас это страшное оружие работало на двадцатипроцентной мощности! Креол строго-настрого наказал в полную силу не включать, экономить энергию на того, кого нельзя истребить иным способом. Если «Алкуса Рейко» ударит на все сто процентов, она уничтожит кого угодно, но Крест Стихий разрядится… и не один год потребуется, чтобы его восстановить.
Шаб-Ниггурат отшвырнул измочаленный в крошево трупик и зло взрыкнул, шаркая копытом. Он недооценил противника. Проклятый карлик оказался на редкость могучим колдуном. Возможно, самым могучим из присутствующих здесь.
Сделав несколько шагов, Шаб-Ниггурат упал на задницу. Его подкашивало. В пузе зияла дыра, оттуда вываливались кишки. Руки слушались с трудом — бессмертный архидемон невероятно устал и ослаб. Ему надо было идти дальше, ломать вражескую крепость, вырывать кадык мертвому полководцу Хобокену, но он сидел неподвижно, тяжело дышал и пялился в никуда.
Надо восстановить силы. Отдохнуть хоть немного. Отдохнуть…
Сейчас Шаб-Ниггурат даже не думал о том, что Дагон и Гелал тоже сдохли. Он слышал совершенно отчетливо. Но в данный момент его это не волновало. Сдохли и сдохли. Плевать.
Все равно они оба были никчемными идиотами. Все в Лэнге — никчемные идиоты. Если бы не Шаб-Ниггурат, они бы давно уже смешались с грязью и превратились в ходячее ничто. Шаб-Ниггурат — единственный, кто не дает этому прогнившему мирку скатиться в пропасть. И они еще смеют над ним смеяться. Смеют называть его безмозглым козлом. Смеют…
— Сме-е-е-э-э-э-э!.. — хрипло проблеял Шаб-Ниггурат.
И тут наконец-то лопнули Объятия Мардука. Не один час билась в них орда демонов, заметно поредела за это время — но таки доломала магический барьер. В небо взметнулись тучи сизого дыма, а к своему полководцу хлынули будхи и утукку, эг-мумии и Двурогие… сколько уж их осталось. Шаб-Ниггурат поднялся им навстречу…
…И замер с открытым ртом. Из-за величественных башен Промонцери Царука выползала металлическая туча. Летающая гора. С ее остроконечного носа сорвалась слепящая вспышка — и шарахнула в самую гущу демонов!
Шаб-Ниггурат истошно завизжал — такой болью отдался этот удар. Пятьсот демонов погибло единомоментно! Пятьсот!!! Три сотни утукку, сотня Погонщиков Рабов, полсотни будх, два десятка эг-мумий и восемнадцать Двурогих!
Восемнадцать Двурогих одним ударом!!!
— Что это?!! — взвыл Шаб-Ниггурат. — Что это за дерьмище?!!
— Это Крест Стихий, — произнес спокойный голос.
Из облака дыма выступила фигура. Высокий черноволосый мужчина с серыми глазами и в сером же плаще. В одной руке он держал обсидиановый посох, другой раскручивал раскаленную цепь.
Из посоха доносились приглушенные вопли. Шаб-Ниггурат уставился на него неверящим взглядом — он слышал голоса Дагона и Нъярлатхотепа. Кто, как смог заточить этих двоих в этой поганой палке?!
И тут до него дошло. Крест Стихий. Крест Стихий!!! Этот вонючий наглый смерд сумел создать Крест Стихий?! Оружие, способное… Шаб-Ниггурат в бешенстве заскрежетал зубами.
А Креол уже поднял посох. Снисходительно, даже как-то дружелюбно глядя на архидемона, он негромко произнес:
— Длань Мардука.
— П-ха-а-а!.. — шумно выдохнул Шаб-Ниггурат.
Полководец Лэнга едва не зарыдал, такое отчаяние его охватило. Сначала сильнейший волшебник этого мира… потом Крест Стихий… а теперь еще и Длань Мардука?! Нечестно, нечестно, нечестно!!! За что ему такое унижение?!
Проклятое заклинание смертных прервало его связь с такульту. А без такульту… без такульту Шаб-Ниггурат был просто еще одним Двурогим. Очень крупным, очень злобным, очень опытным — вероятно, вообще самым сильным среди Двурогих… но не более того.
К тому же он тяжело ранен.
Креол хмыкнул даже как-то разочарованно. Он ожидал еще одного тяжелого боя. Не менее, а может, даже и более тяжелого, чем с Дагоном. Но Шаб-Ниггурата кто-то уже успел серьезно потрепать. Очень серьезно. Сейчас ему хватит одного хорошего Копья Мардука — и можно сажать в посох.
Плеча коснулось что-то шершавое. Креол рассеянно повернул голову и встретился взглядом с демоволком. Его шерсть дыбилась, уши стояли торчком, он страшно щерился на Шаб-Ниггурата. Вспомнил того, кто его чуть не убил…
— Можно и так, — улыбнулся Креол, раскручивая цепь. — Фас.
Демоволк прыгнул с места. Шаб-Ниггурат попятился, отшатнулся и ринулся наутек, теряя собственные кишки. Даже со сквозной дырой в пузе, даже оглушенный Дланью Мардука он все еще оставался очень сильным демоном… ну или по крайней мере очень быстрым. От демоволка он драпал так, что превратился в смазанную черную полосу.
Креол, видя это, забеспокоился. Он уже настроился посадить Шаб-Ниггурата в посох. Маг топнул ногой, взмыл в воздух и ринулся следом. От его руки к шее демоволка протянулся астральный «поводок» — Креол не собирался упускать добычу.
Эта безумная погоня продолжалась пару минут. Шаб-Ниггурат, демоволк и Креол наворачивали круги вокруг Цитадели Власти, пока Креолу не пришла в голову удачная мысль. Он отпустил поводок, развернулся, подождал чуть-чуть и… Шаб-Ниггурат резко затормозил, чтобы не напороться на адамантовый клинок.
Теперь сзади его ожидала пасть демоволка, спереди — цепи Креола. Справа — стена. Слева… слева бурлит море демонов, рассекаемое морозным огнем Креста Стихий. Одного взгляда на этот кромешный ад достаточно, чтобы совсем не хотеть там оказаться. Даже архидемону.
Шаб-Ниггурат внезапно осознал, что он проиграл. И не только собственный бой, но и войну в целом. Он, великий полководец Лэнга, — проиграл.
И что гораздо хуже, сейчас он погибнет.
И тут, когда надежда уже была им утрачена, из самой Бездны пришло спасение. В воздухе распахнулась черная трещина, из которой высунулся длиннющий, беззвездно-черный хобот с острейшим когтем на конце.
— Йог-Сотхотх!.. — не то выдохнул, не то сплюнул Креол. Скорее всего, то и другое одновременно.
Клубящиеся щупальца метнулись к магу, вынудив его податься назад. Под черепом вспыхнула страшная боль, и Креол едва удержался от крика. Он взмахнул цепями, вынуждая теперь уже щупальца отшатнуться, и перехватил поудобнее посох. Если Хранитель Врат Бездны думает, что может явиться и все испортить…
Но он явно не собирался вылезать самолично. Йог-Сотхотх так и остался с другой стороны портала. Он ограничился тем, что изверг оттуда мириады черных хлопьев, воздвигнув непроницаемую завесу перед этой дырой в пространстве. И Шаб-Ниггурат — окровавленный, ужасно хромающий — кое-как заковылял в ее направлении.
— А ну, погоди, отрыжка Нергала!!! — взревел Креол, швыряя Копье Мардука.
Заклятие угодило архидемону точно в крестец. Он подскочил, дернулся и завалился на бок. Левая нога вспыхнула и рассыпалась пеплом, оставив Шаб-Ниггурата совсем уже калекой.
Креол зло хохотнул и зашагал к нему, с опаской поглядывая на портал. Он ни в коем случае не собирался отпускать Шаб-Ниггурата, но бросаться на самого Йог-Сотхотха прямо сейчас будет неблагоразумным. Креол только что применил одну Длань Мардука, и ему потребуется время, чтобы приготовить еще одну. Слишком уж много места она занимает в памяти чародея — две разом никак не поместятся. Так что даже с Дланью Мардука сражаться с архидемонами Креол может только по одному.
Разделяй и убивай — вот какого принципа он собирался держаться.
Шаб-Ниггурат тем временем тщетно пытался отрастить новую ногу. Или просто сдвинуться в пространстве, не задействуя дурацкие конечности. Архидемону подобное — раз плюнуть. Но Длань Мардука все еще действовала, и сейчас он был уязвим… обидно, унизительно уязвим.
— Я тебя сотру в пыль!!! — взревел Шаб-Ниггурат, устремляя на Креола свой самый смертоносный взгляд.
Это умение было у Черного Козла Лесов и до обретения места в такульту. Одно из его демонических Ме — уникальных способностей. Но тогда оно действовало гораздо слабее. Обычному смертному хватило бы и такой малости, но архимаг только заскрежетал зубами от внезапной боли.
Креола защищала целая плеяда заклинаний — от Шлема Воли до Стальной Накидки. Личных Защит он тоже повесил целых три, но в случае ментального воздействия они срабатывают довольно непредсказуемо. Не всегда распознают угрозу. Тот же страх ведь сам по себе не опасен… но очень сильным страхом можно и убить. Демоны как раз любят бить просто аурой, непередаваемо ужасным внешним видом.
Вот и гадай — защитит или нет.
— Защитите же его, идиоты! — раздался холодный голос.
Креол резко повернулся, и его взгляд уперся в безликий шлем кумбхи. Астрамарий Целебор Краш. Какой-то миг он смотрел на Креола, а потом взмахнул рукой… и на мага ринулась добрая полусотня Двурогих!
Астрамарий собрал всех, кого смог найти. Немало Двурогих и сейчас где-то там, сражаются с паладинами, ифритами и демонологами среди руин Иххария. Многие полегли в луче Креста Стихий — те, что до этого исступленно скреблись в Объятия Мардука.
Но пятьдесят Двурогих — это уже кошмар наяву. Даже один-единственный способен истребить маленькое войско. Пятьдесят же… есть ли такой противник, которого не смогут одолеть пятьдесят Двурогих?
Оказалось, что есть. Креол выкрикнул короткое слово, и перед ним вспыхнул сверкающий купол. Полог Света, ограждающее заклинание огромной мощи. Держится обычно недолго, поскольку вытягивает ману с устрашающей скоростью, но сейчас в распоряжении Креола все ресурсы Нъярлатхотепа и Дагона.
Парадокс — сила воплощений Тьмы питает магию Света!
Надежно затворившись от этого леса рогов, Креол натравил демоволка. Ужасный каннибал с восторгом ринулся в самую гущу, одного за другим пожирая Двурогих. Слева и справа его прикрывали змеящиеся цепи — кровавое железо жгло демонов, оставляло глубокие раны, иных вовсе разрывало надвое. Архимаг-демонолог и его цепной зверь устроили здесь настоящую бойню.
Но она затянулась на довольно долгий срок. И пока Креол был занят, Астрамарий помог Шаб-Ниггурату подняться и, подперев собственным плечом, зашагал с ним к порталу.
Видя это даже сквозь мелькающих Двурогих, Креол скрежетал зубами. Уходит!.. Уходит!!!
И он ушел. Прямо на глазах у Креола Шаб-Ниггурат и Астрамарий вошли в портал… и тот закрылся за их спинами. Выручать более мелких демонов Йог-Сотхотх явно считал ниже своего достоинства.
Упустив уже почти пойманного архидемона, Креол почернел лицом и сказал несколько шумерских слов. Его не утешили даже Двурогие, которых он нанизывал на посох, как шашлык на шампур.
Ну да ничего. Ничего. Шаб-Ниггурат еще получит свое. Креол отчетливо видел его ауру — в ней появилась зияющая прореха. Кто бы ни продырявил ему брюхо, заживать такая рана будет очень долго. Даже без Длани Мардука Шаб-Ниггурат теперь сместился в ряды слабейших архидемонов, и ему потребуются годы, чтобы хоть отчасти восстановить силы.
Но, чрево Тиамат, кто же это нанес ему такую рану?! Креол совершенно терялся в догадках.
Тем временем битва полчищ ощутимо шла на убыль. Легион Гнева таял с каждой минутой. Лишившись вождей, остатки демонов мгновенно сменили тактику на «каждый сам за себя». Это вообще любимая тактика демонов и, пожалуй, главная причина всех их поражений. Совершенно не умеют действовать сообща. Демон должен видеть впереди мясо, а позади — кнут погонщика. Только тогда они худо-бедно становятся армией.
Сейчас же мясо ощетинилось огнем и сталью, а кнуты исчезли совсем.
Но пока еще они бьются. Отступать им некуда, в плену тоже ничего хорошего не ждет — волей-неволей приходится драться до последнего. И их еще достаточно много. Удостоверившись, что Йог-Сотхотх исчез и в ближайшее время не вернется, Креол поглотил последнего Двурогого, свистнул демоволка и двинулся в основную гущу боя.
Двинулся — и застыл как вкопанный. На лице мага отразилась жуткая досада, ибо он увидел своего лучшего друга и побратима.
В состоянии призрака.
— Шамшуддин?! — возмутился Креол. — Ты что, во второй раз умер?!
— Прости, брат, — развел руками Шамшуддин.
— Ты не мог немного подождать?! Ты же мне сейчас позарез нужен! Поразительная безответственность!
— Так получилось.
— И что мне теперь, во второй раз тебя воскрешать?!
— А ты сможешь? — ужасно удивился Шамшуддин.
— В том-то и дело, что не смогу! Ты ведь был маргулом, так что от тела ничего не осталось!
— От него бы в любом случае ничего не осталось, — пожал плечами Шамшуддин. — Я погиб при таких обстоятельствах, что… страшное дело, брат.
— Вот в том-то и дело! Воскрешать без тела — это… это… я же уже перековал Сердца, Хастур тебя пожри!
— Теперь уже точно не пожрет. Я его убил.
— И что тебе, медаль за это дать?!
— Я надеялся на памятник…
— Бычий… тебе, а не памятник! — рявкнул Креол. — Еще мрамор на тебя изводить!
Побратимы еще некоторое время молча стояли друг против друга. Шамшуддин виновато улыбался, а Креол пытался найти, что еще можно сказать. Он никогда не умел толком подбирать слова в таких ситуациях.
— Привет, командир! — жизнерадостно помахал рукой дух Логмира. — Я тоже памятник хочу! И чтоб из чистого серебра!
— А, и ты здесь… — равнодушно покосился на него Креол. — Тебя что, тоже убили? Совершенно не способны о себе позаботиться. Где твое тело?
— Сожрали! — совсем уже широко заулыбался Логмир. — Но там вроде еще остались какие-то огрызки…
— Забудь, — отрезал Креол. — Воскрешать огрызки я не умею.
— А следовало бы научиться, — упрекнул его Логмир.
Где-то вдали что-то громыхнуло. Над крышами поднялся такой столб огня, точно взорвалась нефтяная скважина. Видимо, один из адских духов набрел на арсенал. Креол тяжело вздохнул:
— Извини, Шамшуддин…
— Да я все понимаю. Битва еще не кончилась. Иди.
Креол спустил демоволка с поводка, отправив его на свободную охоту. Сам же он поднялся в воздух, нерешительно повисел пару секунд…
— Помни, что у тебя был брат, Креол, — сказал на прощанье Шамшуддин.
— Не было, — ответил Креол побратиму. — У меня ЕСТЬ брат. И всегда будет.
С этими словами он и унесся.
Рядом с Промонцери Царука демонов почти не осталось. «Алкуса Рейко» размеренно и методично выжигала улицу за улицей, зачищала квартал за кварталом. Вокруг этой громады носились ифриты и паладины, далеко на окраинах гулко бухали «Холмы», добивая последних адских духов. Отряд демонологов под предводительством Дайларианы Агонии разыскивал повсюду эг-мумий — эти поспешили скрыться, как только удача от них отвернулась.
А из главных ворот Промонцери Царука вышел Бокаверде Хобокен. Он выглядел предовольным и гордо подкручивал ус. Он был вполне удовлетворен результатом сегодняшнего дня. Не без потерь, не без потерь, но победа одержана, причем над явно превосходящими силами. Куда как хорошо, прости Единый!
Для Железного Маршала этот день был полон тяжелейшего труда. Почти не сдвигаясь с места, он перебывал во всех концах Иххария и даже за его пределами. Мысленно бросался то туда, то сюда, не уставая отдавал команды, все прозревал и везде поспевал.
Спасибо плонетской системе связи — так-то уж удобно оказалось, что и сравнить-то не с чем! Не нужно более лично скакать верхом, чтобы воодушевлять ребятушек, — каждому можно гаркнуть прямо в ухо, каждому указать верный маневр! И если в долине Седой Луны Хобокен еще приноравливался, кое-где и сплоховал, то здесь все шло уже гладко, точно по новому льду!
И все же радость полководца омрачалась великим множеством погибших. Хобокен всегда гордился тем, что побеждает минимальными силами и с минимальными потерями. Совсем всухую, конечно, никак невозможно, но Железный Маршал всегда к этому стремился. Никогда он не позволял своим людям гибнуть без крайней на то необходимости.
Надо думать, почти все сегодняшние потери тоже были оправданы, неизбежны, да и пожалуй что минимальны. Никто другой не справился бы такой малой кровью. Ведь пало лишь около трети войска. Треть! — огромное число при других обстоятельствах, но удивительно ничтожное, если учесть, что за враг сегодня противостоял Хобокену.
Чтобы обойтись столь немногим, Железный Маршал принес немало других жертв. Позволил почти подчистую уничтожить столицу — весь Иххарий обратился дымящимися руинами. Дал демонам убить несколько тысяч гражданских — жаль бедняг, но благодаря этому уцелело не менее сотни тысяч солдат. Хобокен считал такой обмен выигрышным.
Среди павших было немало тех, кто был Хобокену особенно дорог. Он скорбел по Тибалорду Каменная Стена, грудью прикрывшему отступающее войско. Сожалел о зеньоре Шамшуддине, что героически протаранил одного из лютейших демонов. Немало вернулось в могилу и эйнхериев, товарищей-гренадер из «Мертвой Головы»…
И белый кииг. Хобокен остановился и поднял то немногое, что осталось от его тела. Он легко управился одной рукой — изуродованное тельце почти ничего не весило. Всего несколько окровавленных лоскутьев и раздавленная голова с клочьями белой шерсти.
Железный Маршал печально опустил голову, глядя на старого товарища. Он не знал, как тот погиб, — видать, попал под копыто какому демону… Много ли нужно такой крохе?
И зачем он только полез в эту заваруху? Говорено ж ему было — сиди в своей келейке, не высовывайся. В драке же от любого киига проку не больше, чем от старого матраса… Никудышный народец они все-таки — и как только выживать-то ухитряются?
— Прощай, старый приятель… — горько произнес Хобокен.
И тут он неожиданно получил ответ! Тело длика вдруг вспыхнуло разноцветными огнями… и рассыпалось мириадами искр!
«Мы не считаем смерть такой уж большой проблемой, — прозвучал в голове Хобокена знакомый голос. — Физическое тело — это всего лишь временная оболочка, и рано или поздно она бы в любом случае испортилась. Здесь не из-за чего грустить. Прощай».
Духи Шамшуддина, Логмира и Витааля наблюдали за этим завороженно. В отличие от Хобокена, они видели всю картину — и зрелище было воистину удивительное!
Когда все закончилось и длик удалился… куда-то там, духи переглянулись. Витааль извлек откуда-то из собственного живота мерцающую раковину, пощелкал по ней, дунул и сказал:
— Уже девятый вечерний час. И битва, можно считать, закончилась. Может, пойдем и мы?
— Вряд ли будет еще что интересное, — согласился Логмир. — Показывай дорогу, магистр.
Витааль повел рукой, и перед ним протянулся бирюзовый ковер, сотканный словно из тысячи ручьев. Они переливались в лучах заходящего солнца и вели куда-то вдаль и вверх, оканчиваясь пятном белого света.
Логмир прыгнул на эту дорожку первым. Ногам было слегка щекотно — ступни как будто поглаживали ласковые пальцы. Витааль взошел следом — взошел спокойно, уже привычный к такому способу передвижения.
— Вы с нами, господин маг, или за вами придут? — обернулся он к Шамшуддину.
— Даже не знаю, кто тут может за мной прийти… — вздохнул Шамшуддин, оглядываясь по сторонам.
Вокруг хватает посланцев того света, но все они не по его душу. Тут и там полыхают белым светом арки Инанны — и Рыцари Света стоят на страже их, отгоняя асугалей от душ иштариан. В небесах парят прекрасные девы со стрекозиными крыльями, вознося настаолистов в Шемуссен, к престолу Единого. Вон там два огромных малаика с молотами допрашивают погибшего ифрита. И даже плонетцев кто-то встречает, кто-то провожает за Кромку…
Но куда идти Шамшуддину? Он все еще надеялся на появление Хубут-Табала или хотя бы Ур-Шанаби. Не то чтобы ему очень хотелось в Кур, этот мертвый мир, полный пыли, где вода солона, а хлеб горек… но куда ему еще отправляться? По крови он кушит, а по рождению шумер, и вряд ли его пустят туда, куда отправляются Логмир с Витаалем.
И тут сзади что-то беззвучно взорвалось. Повеяло такой мощью, словно сами небеса опустились на землю. И из самого центра этого чудовищного напряжения донесся громогласный рокочущий бас:
— ШАМ-ШУД-ДИН…
Так прозвучал бы сам космос, обрети он вдруг дар речи. Пораженный до глубины души Шамшуддин медленно обернулся, преклонил колено и прошептал:
— Государь Мардук…
