ГЛАВА 25
Шамшуддин отхлебнул еще кофе. Превосходный латте макиато. Сегодня домовой-дворецкий Хуберт приготовил его с черносмородиновым сиропом.
Победа над гигантским колдуном-элементалем далась Шамшуддину нелегко. Великому телекинетику пришлось полностью откачать воздух вокруг Яджуна. Образовать настоящий вакуумный кокон. Однако Яджун все равно еще очень долго горел — без всякого кислорода, на внутренних резервах. Горел, как горят звезды, — яро и бешено.
Но он все-таки не был звездой и в конце концов иссяк. Бездонная прорва огненной маны оказалась не такой уж бездонной.
Шамшуддин тоже порядком притомился, но к его услугам был оловянный штырь-манопровод, выкованный Креолом. Одним концом он вонзался в штурвал коцебу, другой сидел в голове Султана Земли. Сидел глубоко, надежно и совершенно безболезненно — но возмущенный зверобог все равно временами испускал гневные вопли.
Когда манопровод только подключили, Султан Земли вообще орал не переставая и трясся так, что коцебу ходил ходуном. Лишь угроза выломать язык заставила живую скалу притихнуть. Однако своих мучителей он по-прежнему ненавидел.
— МЕРЗАВЦЫ!!! — загремел он. — НИЧТОЖНЫЕ ВЫРОДКИ!!!
— Все та же песня, каменная голова? — весело осведомился Шамшуддин, поворачивая штурвал. — У тебя довольно-таки бедный словарный запас, не так ли?
— ТЫ ЛЫСЫЙ ОБУГЛЕННЫЙ УРОД, ТЫ НЕ СМЕЕШЬ ТАК СО МНОЙ ОБРАЩАТЬСЯ!!!
— Положим, я не обугленный, это мой природный цвет, — возразил маг. — А что лысый… ну что ж, моей вины в том нет. Да и что вообще хорошего в этой шерсти на голове? Ты вот тоже лысый, но я же ничего не говорю.
Султан Земли угрюмо замолк.
Коцебу неспешно плыл над полем боя. От горизонта до горизонта раскинулась безумная мясорубка — свистали клинки, щелкали челюсти, сверкали лазерные лучи и полыхали заклятия. Колдуны, паладины и боевые машины теснили демонов, куклусов и живых мертвецов.
Легион Гнева заметно уменьшился, но отступать даже не думал. Лишь некоторые эг-мумии предпочли покинуть поле брани и наблюдать издали. Эти демоны-колдуны очень высоко ценят жизнь… правда, только свою. Что же до Надзирателей, то им страх ведом не более, чем паукам и сколопендрам.
И все равно конец уже предрешен. Уже очевидно, кто будет владеть этой землей, а кто в нее ляжет. Вопрос лишь в том, как долго демоны смогут оттягивать неизбежное.
Рядом с коцебу промелькнула быстрая тень. Могучий вемпир нес на спине колдунью в желтом плаще. Ее преследовал утукку — трепещущий крыльями, мечущий молнии ш'альзе. Шамшуддин поднял было ладонь, чтобы раздавить демону голову, но взглянул на горящие азартом глаза колдуньи и передумал. Та описала петлю вокруг коцебу, резко раскинула руки в стороны… и утукку полетел вниз, На всей своей скорости он влетел в Хладный Капкан и теперь, покрытый ледяной коркой, падал по крутой дуге.
Шамшуддин улыбнулся. Колдуны Серой Земли утратили страх перед бывшими своими богами. Если в начале битвы иные из них еще проявляли робость, опасались сражаться с ужасными Древними, то теперь, видя успехи плонетцев и паладинов…
Особенно хорошо проявляют себя демонологи. Колдуны и колдуньи в серебристых плащах бесстрашно бьются с эг-мумиями и будхами, разят утукку и Птиц Лэнга. Юная Дайлариана Агония ведет на поводке огромного демоволка — и видит Мардук, немало тварей нашло гибель в его бездонном брюхе! Такой же демон, но созданный истреблять себе подобных, демоволк стал поистине страшным оружием.
Казалось, что все уже заканчивается. Казалось, что до победы осталось всего ничего. Казалось… но только казалось. Все изменилось неожиданно и очень резко, когда на поле боя ворвались… поначалу никто даже не понял, что это за создания. Живые молнии, потоки ветра, рассекающие все на своем пути. Точно злой двойник, антипод Логмира Двурукого явился сюда… да не один, не двое, а сотни, многие сотни таких «Логмиров»!
Первым их распознал Шамшуддин. Эбеновые пальцы впились в штурвал, губы побелели, а на всегда спокойном лице отразилась тень страха. Двурогие! На помощью Легиону Гнева явилась гвардия Лэнга — Двурогие!
И судя по тому, что видел Шамшуддин, они явились в полном составе…
Даже в Лэнге немного найдется демонов смертоноснее Двурогих. Эти элитные бойцы стали заменой сгинувшим в бездне времен хигйджайя, детям царя Ноденса. Пожалуй, они все же уступают своим шестируким предшественникам, но не слишком сильно. Жестокие, кровожадные, почти неуязвимые и невероятно, космически быстрые, они шинкуют противника бритвенной остроты лезвиями, что растут на их предплечьях. Даже один Двурогий — это кошмар во плоти, а уж целая тысяча!..
Все Двурогие — родные братья. Все они вышли из одной и той же утробы. Утробы Шаб-Ниггурата — их отца и их матери. Этот кошмарный архидемон зачал каждого из них и родил каждого из них. Шаб-Ниггурат — единственный, кому они повинуются. Единственный, кого они не просто любят — боготворят. Прикажи Шаб-Ниггурат, и Двурогие набросятся хоть на самого Ктулху.
Хотя сегодня он натравил их на совсем другие цели…
За каждым Двурогим оставался след из выпотрошенных трупов. Среди них попадались и свои — Погонщики Рабов, утукку… Ужасные демоны-гвардейцы особо не различали, кого кромсают.
Вот один из них со всего размаху врезался в шестиногий танк… и помчался дальше. Он просто разорвал несокрушимую бронепластовую махину, как кусок гнилой кожи. На земле остались дымящиеся развалины, набок свесился труп мутанта-водителя.
А вот другой Двурогий на бегу вонзился в Стального Солдата, пробуравил его, как червь яблоко, и понесся дальше. Гигантский автомат какую-то секунду стоял неподвижно, а потом завалился набок. Утихли его всесокрушающие кулаки-отбойники, со звоном и лязгом осыпались диски-лезвия.
Когда на поле боя появились эти чудовища, Логмир Соррвана-тха весело резал куклусов. Одновременно великий герой мурлыкал жизнерадостную песенку — что-то о славном султане и его трех женах. Настроение у Логмира было хорошим. Солнышко светит, птички поют, наши побеждают — есть повод выпить!
Но тут Двурогие пришли и все испоганили.
Логмир даже не закончил последний куплет — вот как сильно это его расстроило.
— Испортили настроение, козлы рогатые… — пробормотал великий герой, разворачиваясь на пятке.
Два вихря столкнулись и разлетелись. Флейм со страшной силой ударился о руку демона. Логмира крутануло, словно на аркане, но Двурогий… Двурогий истошно заблеял, держась за кровоточащий обрубок. Лезвие на его руке могло разрезать камень, могло разрезать сталь, но с адамантием оно не справилось.
Но у демона оставалась вторая рука. Обезумевший от боли, он ринулся на жалкого смертного, поднырнул под свистнувший Флейм… и в его грудь вошел Рарог. Все заняло четверть секунды — с такой скоростью двигались противники.
Какое-то мгновение Логмир стоял неподвижно, глядя в налитые кровью глаза. Двурогий шумно фыркнул и выпятил нижнюю губу, обнажив острые, совсем не козлиные клыки. Человек на его месте уже был бы мертв, но убить демона из Господ — задача куда как непростая. Его мало пронзить насквозь, мало выпустить ему кишки. Только одним путем можно прикончить Двурогого действительно надежно…
И Логмир это сделал. Флейм рассек дымный воздух, рассек вонючую шерсть, рассек дубленую шкуру, рассек мышцы и хребет…
…и рогатая голова покатилась по земле.
— Один есть, — вздохнул Логмир. — Осталось… хаб вас знает, сколько вас там осталось.
Пожалуй, если бы Логмир знал, что Двурогих осталось еще девятьсот девяносто девять, он бы немного приуныл. Руки устанут всех обезглавливать.
Но не таков был Логмир Двурукий, чтобы отступать перед трудностями. Он крутанул в ладонях катаны сиреневого блеска и принялся высматривать — где там другие рогатые уроды, в какую сторону лучше двинуть? Туда? Или сюда?
Логмир оказался не единственным, кто смог дать отпор Двурогим. Восемь из них погибли от блистающих клинков паладинов. Еще пятеро были повержены совместными силами демонологов. Четверых сожрал демоволк. Троих уничтожила Дайлариана Агония. Одного изрешетил Руорк Машинист. Одного испепелил Монгор Вулкан. Одного убили неразлучные отец и сыновья — Къмер, Късар и Кълар. Один сдуру влетел в густое облако благовония Зкауба, упал и был попросту расстрелян из плазмоганов.
Но большинство схваток выигрывали Двурогие. Они превращали автоматов и боевую технику в дымящиеся руины, разрывали колдунов прежде, чем те успевали молвить слово, и сотнями истребляли простых солдат. Не спасали ни силовая броня, ни тяжелые геродермы. Бойцы погибали раньше, чем замечали противника.
Лишь паладины успевали реагировать на страшные удары Двурогих — не рефлексами, но чутьем, отточенной за годы интуицией. Паладины способны отбивать пули на лету — не сплоховали и здесь. Костяные лезвия врезались в адамантиевые щиты, скрещивались с керефовыми мечами. Отразив первый удар, паладин взывал к Пречистой Деве и бился с демоном на равных. Жаль, длилось это недолго — некоторым хватало, но чаще побеждал все-таки Двурогий…
Тем временем Логмир прикончил еще двоих. Стоя над обезглавленными трупами, он чиркнул Рарогом о Флейм, выпрямился… и встретился взглядом с очередным Двурогим.
Правда, этот немного отличается от остальных. Покрупнее, пошире в плечах, рога особо крупные, а шерсть черней беззвездной ночи. На плечах черная же накидка, а глаза так налиты кровью, что страшно смотреть.
— Это ты?.. — прохрипел он.
— Да, это я, — приветливо кивнул Логмир. — А как ты узнал?
— Это ты, я тебя спрашиваю?! — снова взревел демон.
— Конечно, это я, — еще шире улыбнулся Логмир. — Я же уже сказал.
— Не-э-э-э издевайся надо мно-о-ой!!! — истошно заблеял демон. — Это ты убил Ракшу и Ша-Кхетибу?!
— Не знаю, — пожал плечами Логмир. — А кто это?
— Они лежат прямо перед тобой, тупая овца!!!
— А, эти двое… Да, это я их убил. А что, нельзя было?
Кулаки огромного демона гневно сжались. Он и без того кипел от злости, а теперь аж затрясся в припадке бешенства. Какую-то секунду из глотки чудовища вырывался только блеющий клекот, но потом он все же кое-как выговорил:
— Значит, ты у нас смелый, да?.. Сильный, да?.. Справился с детьми, да?.. Одолей-ка их папу!!!
Логмир хотел сказать, что раз надо — одолеет, ему не сложно… но не успел. Здоровенный рогач даже не тронулся с места, даже не поднял руки — он лишь… моргнул? Он просто моргнул, и Логмира снесло невидимой вспышкой. В последний миг он загородился Рарогом и Флеймом, но помогло это мало. Великого героя отшвырнуло со страшной силой. В глазах потемнело, кожу обожгло огнем, руки-ноги повисли плетьми.
Взгляд Шаб-Ниггурата переломал Логмиру половину костей. Тот не погиб лишь потому, что разгневанный отец ударил вполсилы.
Он решил сожрать проклятого детоубийцу живьем.
Лежа практически без сознания, Логмир слабо подергивался. Его контузило. Крики, выстрелы и взрывы, что давно стали привычным фоном, отошли назад, слились в бессвязный гул. Ничего не слыша и почти ничего не видя, умирающий герой все еще пытался дотянуться до рукояти катаны. Он все еще крепко сжимал Флейм, но Рарог отлетел в сторону и лежал там… там… так близко, но так далеко…
— Хабова мать… — прошептал Логмир.
Перед его глазами появилось копыто. Черное раздвоенное копыто. Оно было так близко, что Логмир даже затуманенным зрением различил глубокую трещину, в которой застряла травинка.
Когтистая рука схватила Логмира за шею и подняла с такой легкостью, словно герой ничего не весил. Жуткая козлиная морда озарилась торжеством, клыкастая пасть распахнулась, обдав Логмира смрадом. Сейчас эти страшные челюсти сомкнутся…
И тут в Шаб-Ниггурата что-то врезалось. Врезалось с такой силой, что тот выронил жертву — да и сам на ногах не устоял. А в следующий миг страшные челюсти сомкнулись уже на самом Шаб-Ниггурате, отхватив ногу едва не по колено.
Шаб-Ниггурат взвыл. Не от боли — от удивления. Не обращая внимания на откусанную ногу, он взмыл кверху и пораженно уставился на того, кто осмелился… осмелился…
Напавшее на архидемона существо выглядело крайне необычно. Не внешностью — нет, на этом поле боя и так хватало чудищ всех видов и мастей. Аурой. Эта аура словно принадлежала не одному, но сотням демонов. Демонов, слившихся в диком, противоестественном союзе и переплавившихся в нечто очень опасное…
— Демоволк! — воскликнул Шаб-Ниггурат. — Клянусь Червем, живой демоволк!
В ответ ужасный хищник издал сдавленный рык. Сегодня демоволк сожрал множество утукку, будх, Погонщиков Рабов и эг-мумий. Он даже поймал зазевавшуюся Птицу Лэнга. Но когда на поле боя появились Двурогие, вечно голодный монстр забыл о мелких демонах и устремился за более сочной дичью.
Ну а когда их догнал папа Шаб-Ниггурат, демоволк забыл и о Двурогих. Аромат архидемона проник в его ноздри, и пасть наполнилась голодной слюной. Демоволк помчался на зов желудка, нисколько не думая — а сладит ли он с такой крупной добычей? Мешанина его разумов просто не справлялась с такими сложными задачами.
Но в любом случае эта дерзкая атака отвлекла Шаб-Ниггурата. Он забыл о несъеденном Логмире и перенес внимание на пакость, что осмелилась его укусить. Неслыханная наглость, просто неслыханная! Даже родной отец никогда не кусал Шаб-Ниггурата… ну, однажды он попытался, но Шаб-Ниггурат убил его первым.
И съел.
А теперь он съест и этого демоволка. В нем смешались полторы сотни демонов — вкус обещает быть пикантным, даже утонченным… мм… от предвкушения у Шаб-Ниггурата выделилась слюна.
Пока архидемон и демоволк облизывались друг на друга, всеми забытый Логмир взмыл в воздух. Поднимаясь все выше и выше, он блаженно улыбался и думал, что вот наконец-то свершилось неизбежное — боги признали его заслуги, героизм и высокие душевные качества. Теперь его заживо берут в Руар — дивный заоблачный дворец. Там солнечный владыка Криан подарит Логмиру накидку со своего плеча, небесный виночерпий Громхоз нальет чудесного нектара, а прекрасная Ормиоза… на этом месте Логмир заулыбался совсем уж скабрезно.
На самом деле все объяснялось гораздо прозаичнее. На небо Логмира поднимали не боги, а Шамшуддин. Слишком благоразумный, чтобы схлестнуться в поединке с самим Шаб-Ниггуратом, архимаг, однако, пристально наблюдал за происходящим с коцебу. И теперь, улучив удобный момент, выручил Логмира из беды.
Потерянный меч Шамшуддин тоже подобрал. Хозяину он еще пригодится.
С демоволком Шаб-Ниггурат провозился дольше, чем с Логмиром, но вскоре и этот противник лег бездыханным. Полководец Лэнга — это не утукку и даже не Двурогий, его не одолеть какому-то уроду из колдовской банки.
Но поесть Шаб-Ниггурату опять не дали. На сей раз ему помешал плазменный град. Целая рота открыла огонь по архидемону в отчаянной, безумной попытке уничтожить этот ходячий кошмар. Они видели, что демоволку удалось откусить чудовищу ногу — значит, оно тоже уязвимо, его можно ранить! А если кого-то можно ранить — его можно и убить!
Разумеется, у них ничего не вышло. Все так же стоящий на одной ноге Шаб-Ниггурат медленно развернулся… обвел солдат взглядом… и каждый, на кого он смотрел, падал замертво. На нем же самом не осталось ни царапины.
Разве что шерсть кое-где подпалилась.
Позабыв о демоволке так же, как до того о Логмире, Шаб-Ниггурат двинулся в самую гущу этих жалких смертных. В него стреляли, его рубили, он же сам только мотал рогатой башкой и презрительно мемекал.
Аура. Шаб-Ниггурат крушил противника одной лишь чудовищной аурой. Достаточно было его взгляда, чтобы убить человека на месте. Люди падали десятками и сотнями, пока архидемон не оказался окружен горами трупов. Начало казаться, что Шаб-Ниггурат в одиночку истребит все войско Серой Земли.
Тем временем Двурогие не отставали от своего прародителя. Эти мохнатые молнии носились по всей долине, собирая свою кровавую дань. Кровью уже были перемазаны и рога их, и копыта, и оскаленные козлиные морды.
И все же одни только Двурогие вряд ли смогли бы выиграть эту битву. Маршал Хобокен оправился от неожиданности очень быстро. Он уже начал перестраивать войска, сочинять новую тактику. Но увы, раньше чем он успел это сделать, явилась новая волна демонов.
Шаб-Ниггурат и его Двурогие прибыли первыми, ибо мало кто может сравниться с этими тварями в скорости. Однако летучие Курильщики отстали от них ненамного. И на шее переднего, самого огромного, восседал еще один архидемон — Гелал.
Когда над долиной Седой Луны появились семь гигантских теней, никто поначалу не обратил на них внимания. Не до того было. Но потом они начали выпускать дымные клубы…
Сначала удивление, потом ужас и, наконец, паника охватили людей, попавших в объятия зеленых туч. Задыхаясь, солдаты бились в агонии. Те, кто мог двигаться, побежали, напрасно пытаясь обогнать облака ядовитого газа. Неумолимо, безжалостно демонический дым проникал в легкие, заставляя исступленно кричать…
В строю остались лишь эйнхерии, автоматы и гигантские бронепехотинцы. Паладины на раши и колдуны на вемпирах взмыли в поднебесье, спеша уйти от этой новой атаки. Смерть, ядовитая смерть окутала долину Седой Луны.
Гелал безучастно наблюдал за этим сверху, не обращая внимания ни на колдунов, ни на паладинов. Да, сын Акхкхару и Ки-Сикиль считается слабейшим архидемоном Лэнга. Но даже самый слабый архидемон — это архидемон. Да и кто осмелится бросить вызов ужасному Курильщику?
Однако таковые нашлись. Ифриты. Гази Мунтасир наконец-то увидел противника, достойного Правого Крыла Огня, — и огненные джинны ринулись в бой. Небеса озарились багровым, бездымное пламя смешалось с ядовитым газом.
Тем временем Шамшуддин рвал жилы, спасая войско от бесславной гибели. И приходилось ему нелегко.
Работать с газами вообще очень сложно. Когда Тахем Тьма применил в Ларии Туман Смерти, Шамшуддин отказался даже попробовать. Там был слишком большой объем, слишком даже для него.
Но Курильщики надышали все-таки гораздо меньше. Да и особого выбора у Шамшуддина нет. Ядовитый газ уже здесь — и в этот раз Креол не сможет совершить Длань Адада. Если положение не спасет Шамшуддин — его не спасет никто.
Впрочем, работал он не в одиночку. Используя свой пучок командования, Шамшуддин созвал на коцебу всех лучших аэромантов. Не так уж много их оказалось — большинство сейчас в Черной бухте, сражаются с морскими демонами. И все же они стали серьезным подспорьем. Бурные ветра погнали ядовитый газ назад, к югу.
Но Курильщики выдыхали все новые клубы. Сражаясь с ифритами и паладинами, глотая их одного за другим, эти колоссы успевали еще и травить наземные войска. В дыму и пламени мелькали смутные силуэты, а к небесам летели предсмертные крики…
Над ядовитыми тучами пронеслись две серебристые тени. Вот поравнялись они, и два Серебряных Рыцаря на миг встретились глазами. Лод Гвэйдеон и лод Белькесир — пожалуй, самый доблестный паладин после Генерала. Весь Орден единодушно считал, что, когда лод Гвэйдеон сложит оружие и примет титул Великого Магистра, именно лод Белькесир займет его место.
«Наши союзники гибнут, и Тьма торжествует над миром, — раздался голос в голове лода Гвэйдеона. — Не пора ли обратиться к завету лода Каббаса, о Генерал?»
«Нет, благородный лод, еще не пора, — так же мысленно ответил лод Гвэйдеон. — Ибо сказано было, что сие должно совершить лишь в самую тяжелую минуту, когда не останется иного выхода».
«Но не сейчас ли эта минута, о Генерал? Быть может, стоит спросить совета у коннетабля Хобокена?»
«Мы паладины, благородный лод, и мы служим не коннетаблю Хобокену и даже не святому Креолу, но одной лишь Пречистой Деве. Верю — когда придет нужный час, она пошлет нам знамение».
Лод Белькесир окинул взглядом долину Седой Луны, и сомнение было в том взгляде.
