Глава 26

– О, нет, – выдохнула Исана. Демос, как и Тави мог скрывать свои эмоции, или, возможно, он просто не испытывал их с какой-то особой интенсивностью.

Во всяком случае, Исана могла мало что сказать об отношении мужчины касательно любого вопроса во время их путешествия.

В данный момент, Демос излучал прохладный, тщательно сдерживаемый страх.

Он еще пару секунд смотрел вперед, затем махнул рукой какой-то сигнал. Мачты Слайва заскрипели, и корабль немного изменил курс.

– Мы пройдем мимо них? – Услышала Исана вопрос Тави.

– Возможно, если будем сохранять тишину. В это время дня они поднимаются на теплую поверхность воды, чтобы погреться. При условии, что люди не начнут кричать, – он бросил на Тави предупредительный взгляд, – и что мы не наткнемся прямо на одного из них и не разбудим его, с помощью заклинателя мы можем прокрасться мимо.

Тави сощурил глаза и нахмурил брови.

– А если бы у нас не было заклинателя?

Демос пожал плечами.

– Короче. Лучше бы он был.

Тави кивнул, сверкая глазами. Исана увидела как на лице Тави внезапно появилась хищная улыбка, сопровождаемая волной воодушевления.

Китаи, которая стояла спиной к Тави и по очереди смотрела то на вражеское судно, то на левиафанов, внезапно развернулась, и Исана была поражена выражением ее лица: ее улыбка походила на улыбку Тави так же сильно, как и зеленый цвет ее глаз.

– Мне это нравится, Алеранец, – сказала Китаи. – Действуй.

Тави кивнул и повернулся к Исане.

– Мне понадобится твоя помощь.

Исана хмуро поглядела на Тави, а затем кивнула.

– Для чего?

Ее сын сузив глаза глянул в сторону Мактиса.

– Чтобы изменить правила игры.

Демос затянул ремни и ленты брезентовой страховочной сбруи вокруг талии Исаны.

– Не слишком туго? – Спросил он.

– Я понятия не имею, – сказала в ответ Исана.

Демос хмыкнул.

– Раз вы можете дышать, значит все в порядке.

Он взял линь, с привязанным на конце металлическим коушем. Показав ей эту штуку, он защелкнул коуш в люверс её сбруи и хорошенько дернул, затягивая узел.

– Под водой здесь видимость не больше десяти футов. Помните, что Мактис нас нагоняет, так что недостаточно просто двигаться к ней. Нужно ориентироваться вперед и немного под углом.

Исана кивнула.

– Рилл сможет найти судно. Об этом я не беспокоюсь.

Она высунулась из-за угла каюты, чтобы взглянуть на вражеский корабль, до которого оставалось менее двухсот ярдов.

Капитан присоединил еще один линь к другому люверсу.

– Удостоверьтесь, что вы – по крайней мере на глубине в десять футов, прежде чем начнете, – предупредил её Демос, – Если та лучница вас заметит, узнаете, что испытывают рыбы во время рыбалки, на том конце остроги. Постарайтесь проплыть под кораблем и вынырнуть ближе к корме. Поверьте, сейчас все их внимание сосредоточено на нас.

– Почему это мне кажется, что вы уже когда то это проделывали, а капитан?

– Несмотря на то, что подобного, конечно же, никогда на самом деле не случалось, я кое-что спланировал, на тот случай, если одному из моих клиентов захочется, чтобы его груз был загружен или разгружен, не беспокоя лишний раз таможенного инспектора или начальника порта. – Он проверил узлы на линях, – Именно эта идея меня и вдохновила подготовиться – сделать такие штуки для моего заклинателя. Хотя я признаю, они обычно буксируют ящики, не людей.

Дверь каюты распахнулась, Тави, Китаи, Арарис и Эрен промчались мимо нее на палубу. Меч Арариса был в его руке, и в миг когда он выбежал из-за угла каюты, блеснул в лучах заката, разбивая очередную стрелу.

Вражеская лучница не снижала темп, а ее выстрелы становились точнее, по мере того как сокращалось расстояние. Около дюжины моряков уже лежали на палубе раненые или убитые.

– Может, этим займется кто-нибудь другой?- спросил Эрен.

– Нам нужен заклинатель дерева, Эрен, – сказал Тави. – Это ты и есть.

– Это будет как в тот раз, когда ты помог нам с Тави сбежать с того склада, – сказал Китаи.

– За исключением левиафанов! – рявкнул Эрен.

– Тише! – зашипели люди вокруг.

– О ком тебе на самом деле стоит волноваться, это об акулах, – практичным тоном пробормотал Демос. – Рядом с левиафанами всегда собирается множество акул, и мы как раз к ним подплываем.

Лицо Эрена побелело как сметана.

– Давай, Эрен, – сказал Китаи. Она стряхнула с ног обувь и сбросила свою тунику без тени стеснения. – Будь мужиком.

Эрен мигнул, и на его щеках проявились цветные пятна, когда он отвернулся и закашлялся.

– О, кровавые вороны.

Он сердито посмотрел на Тави и спросил:

– Почему это я с вами каждый раз влезаю в такие вот… ситуации?

– Ты, должно быть, просто наслаждаешься этим, – сказал Тави.

– Я, должно быть, просто идиот, – ответил Эрен.

Но он, вместе с Тави и Арарисом, также начал раздеваться.

– Давайте-ка еще раз все проясним. Мы держимся за канаты. Стедгольдер тянет нас там, под водой. Я открываю отверстие в корпусе, и мы устраняем их заклинателей воды. Затем возвращаемся сюда и уплываем в то время как левиафаны их едят.

– Да, – сказал Тави.

– Как долго мы будем находиться под водой? – тихо спросил Арарис.

– Я никогда не делала такого раньше, – ответила Исана. – Если бы я была одна, у меня заняло бы полминуты, только чтобы проплыть это расстояние. Может быть, немного больше.

– Удвой его. – Посоветовал Демос, отводя взгляд от Китаи. – Как минимум. Он аккуратно опустил канат в воду вдоль борта. – Вы не собираетесь раздеться, леди? Это платье будет тормозить вас в воде.

Исана глянула на него и вздернула бровь.

– Уверяю вас, капитан, оно меня нисколько не замедлит.

– А, – сказал он, кивая. – Когда будете нырять, постарайтесь войти в воду без всплеска.

Исана встала на борт и посмотрела на море под ней. На самом деле она никогда не плавала и тем более не занималась заклинательством в соленой воде.

Она слышала, что почти нет разницы, соленая или пресная вода. Почти было не очень утешающим словом, учитывая, что ее водная магия было единственной вещью, стоящей между ними и рядом крайне жестоких и неприятных способов умереть.

На мгновение Исана почувствовала, что ее руки дрожат. О чем вообще она думает? Она не Рыцарь, не солдат, не наемник, чтобы бросаться в смертельно опасное море с целью убить двух человек, которых она никогда не видела, которые не причинили ей никакого вреда.

Она была стедгольдером, управляющей хозяйством, половину своего времени разъезжавшая по Империи с той или иной целью. С чего она вообще взяла, что она способна сделать что-либо подобное?

Исана сдержала себя, пока тревога и возрастающее ожидание опасности не заполнило все ее мысли. Она сделала глубокий вдох, призвала Рилл и прыгнула в море, войдя в него так, что на поверхности появилась едва заметная рябь, не говоря уже об отсутствии всплеска.

Она на минуту остановилась, чтобы освоиться в воде, используя связь со своей фурией. Море было теплее, чем она ожидала, и держаться на одной глубине было легче, чем в холодных ручьях и озерах у нее на родине.

На мгновение закрыв глаза, она почувствовала фурий заклинателей воды Слайва. Это было более сложное и требующее гораздо больших усилий заклинательство, позволяющее кораблю плавно скользить по воде, одновременно гася волны в нескольких футах от корпуса.

Исана сомневалась, что смогла бы управиться с такой задачей, и, конечно, она не могла бы делать это так долго. Заклинатели воды удерживали потоки все время. Это было весьма специализированное использование фурий, занимающее много времени и требующее серьезной практики и мастерства.

Наверное, именно поэтому заклинатели располагались как можно более изолированно от остальной части судна – внизу в глубине трюма, поближе к воде, и как можно дальше от отвлекающих эмоций членов экипажа.

Она сделала медленный вдох и почувствовала, как Рилл фильтрует воду. В воздухе ощущался минеральный привкус, как у горячих источников в долине Кальдерон, но у нее не было особых трудностей. Она сосредоточилась на движении вперед и пронзила воду, заложив вираж в виде полукруга, и вернулась к борту Слайва.

Было нечто пугающее в объеме окружающей её воды. Исана никогда не плавала в таком большом водоеме, чтобы не чувствовать ни береговой линии ни дна озера или реки, в которой она находилась.

Здесь, в море, вода простиралась в каждом направлении, так далеко, как ее чувства могли дотянуться – бесконечная переливающаяся синева вокруг неё и бесконечно холодная, как могила, чернота под ней.

Вода заколыхалась и позади, и под ней, и Исана метнулась в сторону, когда гладкая, обтекаемая фигура более десяти футов в длину проплыла там, где она недавно находилась.

Она увидела тёмные, блестящие глаза и пасть с острыми зубами. А потом акула проплыла мимо и исчезла в тёмной пучине с абсолютно бесшумной грацией.

Исана воспользовалась моментом, чтобы сознательно расширить свои чувства, так, чтобы получить, по крайней мере, чуть больше предупреждений, если ещё одна акула выкинет подобное, и попыталась замедлить бешено забившееся сердце. Потом она поднялась на поверхность рядом с кораблём.

Арарис был на полпути вниз по канату, наклонившийся, его лицо выражало беспокойство. Она встретила его взгляд и попыталась улыбнуться.

– С тобой все в порядке? – прошептал он.

Она подняла палец к губам, кивнула, и поманила его. Арарис повернулся и спустился на руках до конца веревки, жилы на его плечах и спине вздулись. Он продолжал опускаться, пока его ноги не коснулись воды, и соскользнул медленно и без лишнего шума.

Остальные спустились тем же путём, за исключением Эрена, чья хватка ослабла на полпути вниз. Исана была готова к этому, и Рилл успела подхватить его, расплывчатой человеческой фигурой поднявшись из волн, чтобы поймать Эрена и бесшумно опустить его в воду.

– Порядок, – пробормотал Тави. Он погрузился в воду рядом с Исаной и ухватился за один из канатов на её сбруе. – Все хватайтесь. Мы должны спешить.

Исана повернулась к вражескому кораблю, пока Слайв плыл вперёд, а остальные маневрировали в воде, чтобы поймать буксировочные лини.

Это заняло у них больше времени, чем она полагала, и она почувствовала слабое, беспокоящее ощущение, что, по крайней мере, ещё две акулы кружили на расстоянии пятидесяти или шестидесяти футов.

– Отлично, двинулись, – пробормотал Тави.

Она почувствовала как он ладонью коснулся ее плеча и пожал его. Его страх передался через прикосновение, но также чувство нарастающей эйфории. Да помогут ей великие фурии – он был доволен собой.

– Все вдохните глубоко, – проговорила Исана.

Она подождала секунду, сориентировалась, где Мактис, потянулась к Рилл и нырнула.

Она сразу отметила, насколько больше усилий требовалось для движения. Взгляд через плечо показал ей, что все держались обеими руками, были обнажены по пояс, и их тела скользили сквозь воду настолько гладко, насколько это было возможно. Тем не менее, дополнительный вес и сопротивление движению были значительными.

Исана сжала зубы. В таком темпе им понадобится даже больше времени, чем Демос оценил время достижения Мактиса, а у остальных нет ее способностей к дыханию под водой.

Всплыть на поверхность возле вражеского корабля было бы самоубийством, а если они остановятся, чтобы обсудить это, Мактис может уплыть слишком далеко, чтобы она могла достичь его.

Помощи ждать не приходится. Она закрыла глаза и удвоила усилия, направляя внимание ее фурии на то, чтобы они рассекали воду более эффективно.

Постепенно они начали прибавлять в скорости. Ощущение от ее связи с Рилл стало чем-то осязаемым, давящим на виски, и она сконцентрировала все свое внимание на своей задаче.

Она бы не заметила, но Рилл внезапно предупредила ее о необходимости избежать столкновения с чем-то большим и темным. Она обогнула контуры объекта, двигаясь вперед.

Его поверхность была странной, покрытой галькой, с ракушками и беспорядочными тонкими нитями темно-зеленых водорослей. Они двигались вдоль него несколько секунд , до того как Исана поняла, что на расстоянии вытянутой руки от них находился левиафан.

Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, сжалось в комок и застучало очень быстро. Создание было огромным. Оно буквально было повсюду, куда бы она ни посмотрела.

Они плыли мимо хвоста, как она полагала, длинная колонна из плоти и кожи, ребристая, с выступающими пластинами по центру. Впереди себя она увидела выступ, они проплыли над чем-то, что могло быть плавником, шире чем Слайв, его окончание невозможно было увидеть сквозь мутную воду.

Далее она миновала несколько рядов чего-то, выглядевшего как траншеи или возможно борозды в поле. Ребра. Это были ребра существа.

Что-то монотонно, тяжело пульсировало в воде, ритмично давя на нее, и Исана поняла, что действительно ощущает биение гигантского сердца левиафана.

Они двигались дальше, проплывая мимо другого плавника, затем еще один столб плоти, что должно было быть шеей. Весь зверь, наверное, выглядел как удлиненная черепаха без панциря.

Стала видна его голова. Его череп по величине был сравним с огромным сараем в ее стедгольде, конструкцией, вмещавшая в себя пару сотен различных животных, оборудование для фермы и, кроме того, еще оставалось место для хранения запасов пищи.

Голова тоже была похожа на черепашью, дополненную клювом с зубчатыми краями. Каждый глаз был размером с небольшой коттедж, большие стеклянные черные глазные яблоки, которые были почти полностью прикрыты.

Из его рта свисал кусок чего-то, что, по предположению Исаны, могло быть какой-то бледной плотью. Китовый жир, возможно? В этот момент кусок размером с повозку, запряженную быками, упал с неторопливой грацией изо рта левиафана и был сразу же атакован целым облаком мелких рыб, бросившихся врассыпную с пути дюжины акул.

Рилл предупредила Исану о ещё нескольких акулах поблизости, но невидимых во мраке, все они стремились к бесплатному обеду. Сердце Исаны забилось ещё быстрее, и она снова попыталась увеличить их скорость, отчаянно пытаясь не соблазнить голодных акул людьми, буквально болтающимися, как наживка на крючке.

Она оглянулась назад, поскольку одна из акул начала подбираться слишком близко, и увидела, что Тави разглядывает левиафана с нескрываемым любопытством и радостью. Он заметил её взгляд и впосмотрел на нее. Он указал на массивного левиафана, и его улыбка стала ещё шире и такой сияющей и заразительной, что она обнаружила, что подражает ему.

Напротив, Эрен, держащийся позади Тави, прижался лбом к линю с плотно закрытыми глазами. Исана не могла помочь, но чувствовала, что юный курсор был вполне устойчив в том, что касается здравого смысла.

Но Тави, как ни крути, был прав. Конечно, занятие было опасным, – но они были бы в опасности независимо от того, что они делали. А сколько людей в Алере могут утверждать, что видели что-то настолько впечатляющее? У Септимуса был бы точно такой же взгляд…

Что, поняла Исана, было важным. Это кое-что говорило о нём, как о человеке. Его отец всегда советовал ему быть осторожным, расчётливым, ответственным и сосредоточить своё внимание на обязанности управления Империей.

В одном из писем к сыну, что читала Исана, Гай назвал управление практической задачей выживания. Выживание для Первого Лорда было неотличимо от обязанностей.

Септимус тогда тихо, мягко возразил отцу, но до сих пор Исана не понимала простой истины, которую он имел в виду.

Выживание не то же самое, что образ жизни.

Септимус пошел в бой вместе с легионерами, несмотря на непростительный риск для такой личности как он. Он много путешествовал по Империи инкогнито, набираясь опыта в жизни за пределами Алеры Империи.

По сути, на одной из таких тайных прогулок Исана и встретила его, когда сердитая повариха напустилась на её младшую сестру из-за разбитой тарелки, а Исана врезала ей пощечину и оттолкнул её от Алии.

Исана стояла и смотрела разъяренной поварихе в лицо, пока женщина не пробурчала что-то и не выбежала прочь. Затем Исана помогла Алии подняться на ноги, и они ушли вдвоем, сохранив хоть немного достоинства.

Человек, которого она никогда раньше не видела, подошел к ней с простым предложением работы, и Исана с радостью приняла его. В любом случае это было улучшение, по сравнению с работой посудомойки.

Она и понятия не имела в то время, что она и Алия только что стали горничными для старших офицеров Легиона, сингуляров Септимуса и самого Принцепса.

А после этого они разговорились друг с другом. Чтобы потом влюбиться и жениться по любви, а не ради политической выгоды.

Просто выживать было недостаточно. Ему нужно было жить.

Септимус никогда не подчеркивал этого: он просто этим жил.

Септимус отчаянно стремился жить. Настолько, что умер ради этого.

Жизнь была довольно опасным занятием, а зачастую и весьма болезненным, но это также дарило такую радость, такую красоту, все те вещи, которые в противном случае никогда не увидишь, опыт, который никогда не приобретешь.

Риск боли и потерь был частью жизни. Он делал все остальное глубже; красота была более чистой, более яркой, удовольствие более полным и окончательным, смех – веселее, даже в удовлетворении простых потребностей было что-то прекрасное, мирное.

Она, в некотором смысле, предала Септимуса в том, как она обращалась с Тави после смерти его отца. Она сфокусировала все усилия на том, чтобы мальчик просто выжил, в этом заключалась её защита.

Сколько бы Тави мог увидеть, сделать и узнать, если бы она решила по-другому? Насколько другой была бы её собственная жизнь?

Сведя жизнь Тави к простому выживанию, она защитила его от одних болезненных вещей, но и подвергла его другим, отняла у него то, что он, возможно, имел, и, поступая так, и сама лишилась чего-то.

Прошлое ушло. Нельзя изменить то, что уже прошло. Оглядываться на него, сыпать соль на раны, предаваясь сожалению – просто другой, более медленный способ умереть. Жизнь движется вперед.

Жизнь.

Исана почувствовала, как дико забилось её сердце, и поняла, что это вызвано не только быстрым движением или страхом. Было также ощущение восторга и радости. Она сильнее чувствовала себя живой, будучи в опасности, среди мрака, чем за все годы после смерти Септимуса.

Ей пришлось бы спятить, в самом деле, чтобы наслаждаться этим.

Ей пришлось бы солгать, сказав, что это вовсе не было для неё привлекательным.

Давление на её виски резко возросло, а потом вдруг исчезло. Исана не могла понять, что именно произошло, но они внезапно понеслись сквозь морскую воду быстрее, чем любая акула, а присутствие Рилл ощущалось сильнее.

Чувства Исаны расширились, взорвались, стали настолько сильными, что на мгновение она подумала, что весь океан внезапно сделался таким же кристально-чистым, как весна в Кальдероне.

Она почувствовала тяжёлое, сонное присутствие левиафанов (двадцати трёх, если быть точной) и бесконечный, бессмысленный водоворот акул (трехсот, или около того).

Она провела их мимо хвоста другого левиафана, заметив ярких ракооборазных, ползающих между моллюсков и чешуи, и обнаружила Мактис прямо за ним. Сделав рывок под неприятельское судно, они проплыли на противоположную сторону, и Исана убедилась, что они всплыли в полной тишине.

Остальные приложили усилия, чтобы вдохнуть тихо, но тем не менее после долгого путешествия под водой они с жадностью глотали воздуха. Исана держалась недалеко от Мактиса, рядом с границей водной магии, которая скрывала присутствие корабля от спящих левиафанов.

Заклинатели воды с Мактиса, отметила Исана, работали более тонко, чем заклинатели со Слайва. Их работа была не менее сложной, но их корабль создавал меньше волн на море, возможно, потому что их корабль был больше, чем Слайв, вытеснял больше воды и их задача по сокрытию корабля была более сложной.

– Эрен,- хрипло прошептал Тави, – Делай для нас дыру.

Эрен сглотнул и подплыл к кораблю. Он отпустил линь и тут же воткнул один из своих ножей в корпус корабля. Он повис на нем, корабль тащил его по воде, свободную же руку он расположил на корпусе и закрыл глаза.

Исана расширила свои чувства до корабля и снова была удивлена тому чувству абсолютной ясности, что открыло ее заклинательство. Это было схоже с тем, когда она занималась целительством, ощущая боль и повреждения тела пациента.

Она чувствовала воду вокруг корабля, касающуюся корпуса, включая места, где терпеливая, мягкая сила воды нашла трещинки в корпусе и начала медленно, постепенно просачиваться вниз.

Она подождала мгновение, но когда Эрен разочарованно покачал головой и передвинул руку на следующую доску, она изменила угол движеня, чтобы быть поближе.

– Ниже и около фута ближе к носу, – тихо произнесла она, – Там есть щель. Она заделана парусиной и пропатчена дегтем, но доски начали слабеть.

Эрен одарил ее быстрым, удивленным взглядом. Затем он передвинул руку на предложенное ей место и его глаза расширились. Он закрыл их, его пальцы застыли, став похожими на когти.

Он сильно надавил, его пальцы вошли на полдюйма в дерево. Он издал удовлетворенный, рычащий звук и повторил движение еще несколько раз, пока его рука не вошла в корпус по ладонь. Тогда он глубоко вздохнул и, сделав вращательное движение, вытащил руку.

Раздался сырой треск, планка отделилась от обшивки корпуса и сломалась. Эрен отбросил двухфутовый кусок доски, ухватился за планку чуть ниже проделанного отверстия, и, после секундной концентрации, оторвал второй отрезок доски.

Исана ощутила напряжённое внимание, направленное на неё, и повернулась, чтобы найти Тави, наблюдающего за ней, сузив зелёные глаза. Он наклонился к ней ближе, и прошептал:

– Что случилось?

Она пристально посмотрела на него, потом покачала головой.

– Я не уверена.

– С тобой всё в порядке?

– Я… – Она покачала головой. – Это всё одна фурия. Всё это. Целое море. Если ты можешь общаться с любой из них, то можешь говорить со всем этим. Его здесь так много, и я не могу… – Она внезапно замолчала, когда рука Тави закрыла ей рот.

– Шшшш, – тихо сказал он. – Ты говоришь слишком громко. Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

Исана закрыла рот и решительно кивнула.

– Только быстрее. Мы должны спешить. Солнце садится. Я чувствую, как они начинают шевелиться. Нам нежелательно быть в воде, когда они проснутся.

Раздался ещё один треск, и Эрен подтянулся к дыре, которую проделал и просунул голову внутрь. Через секунду он отклонился назад, морща нос, и сообщил:

– В трюме вода. Дайте мне минуту, чтобы пройти на другую сторону.

Затем маленький курсор исчез в дыре. Вскоре он появился и кивнул Тави, затем протянул руку.

Исана почувствовала, как испытываемое ее сыном ощущение восторга от новых, захватывающих впечателений тускнеет и сменяется сожалением и железной решимостью. Он оттолкнулся от воды, схватился за нож, воткнутый Эреном в корпус корабля, и с помощью курсора забрался внутрь.

Ему пришлось протискиваться через отверстие, выставив вперед одну руку, – настолько широкими стали его плечи. Исана вновь поразилась тому, как сильно подрос мальчик.

Китаи была следующей, и ей едва ли нужна была протянутая курсором рука, чтобы забраться внутрь. От Китаи исходили эмоции, которые Исана всегда ощущала в ней: что-то схожее с независимым кошачьим любопытством к окружающему ее миру и ощущением собственной привязанности к нему.

Наконец, оглянувшись на Исану, полез Арарис. Она отчетливо ощущала его беспокойство за нее.

– О, во имя великих фурий, – прошептала Исана, махнув ему рукой. – Иди. Я в большей безопасности, чем ты.

Арарис нахмурился, колеблясь.

Исана почувствовала ход его мыслей, их внезапное, необъяснимое тепло, и ее щеки вспыхнули.

– Мне тоже нравится, как ты смотришься мокрым, – сказала она ему. – Но сейчас не время.

Его глаза удивленно распахнулись, он одарил ее почти мальчишеской улыбкой и подмигнул. Затем он тоже взобрался на корпус и влез в отверстие.

Исана прикусила нижнюю губу и стала ждать, следуя за кораблём. Её обострившиеся чувства продолжали наполнять её с новообретённой ясностью и глубиной, и это сделало сложным то, что иначе было бы очень простым делом – просто держаться рядом с корпусом корабля – стало трудно сосредоточиться на чём-то.

Движение волн, бездумное и целенаправленное перемещение акул, кружение более мелких рыб, пирующих на том, что падало из пастей спящих левиафанов, всё смешалось в нечто прекрасное, почти гипнотическое, словно грандиозный танец, исполняемый лишь для неё.

Вокруг неё простиралось море, безграничное и мощное, безжалостное и щедрое, и она чувствовала всё это до такой степени, что на несколько секунд потеряла чувствительность в своих собственных конечностях, их нервы и мышцы затерялись среди всех бесконечных движений живого моря.

Страх и внезапная сильная боль ударили её, как пощёчина. Она оказалась впереди Мактиса, и поспешила вернуться на своё место. Последовал ещё один приступ растерянности и боли откуда-то из корабля – великие фурии, она не могла ничего чувствовать отсюда, не с такой кристальной ясностью. Она даже не могла видеть того, кто пострадал.

Паника за родных её сердцу вцепилась в неё. Вдруг что-то случилось с одним из её близких? Связь между близкими людьми, и особенно членами семьи, уже давно зарекомендовала себя в качестве фактора, расширяющего у заклинателей воды и так острое эмпатическое восприятие, и если Тави или Арарис были ранены, это могло объяснить, что…

Корабль вдруг вздрогнул в воде. Это не было значительным движением – только лёгкий толчок, выбившийся из ритма с волнами вокруг него, когда заклинательство воды вокруг корпуса Мактиса внезапно ослабло.

Следующая волна разбилась о нос корабля с рёвом, словно миниатюрный шторм, и от удара поднялось огромное облако солёных брызг.

Исана почувствовала внезапный прилив эмоций от Мактиса. Недоверие уступило место панике и ужасу, и каждый аспект эмоций был ослепительно интенсивным. Они полоснули её, как бритвы, и она едва могла удержаться на воде.

Люди на корабле начали кричать. Сапоги застучали по доскам палубы. Ближайший из криков раздался меньше чем в двадцати футах, на палубе судна над ней.

Исана боролась, пытаясь сдержать агонию своего восприятия, отдалиться от них, и как только ей это удалось, она почувствовала, как замедляется, внезапно двигаться сквозь воду стало заметно труднее.

Она стиснула зубы и оставила себя открытой для болезненных вспышек эмоций и продолжила двигаться рядом с кораблем, хотя ее уже начинало трясти, от чистой, нервной реакции на страх.

Еще минута прошла, и никто не появился в отверстии в корпусе судна. Хуже того, были еще резкие крики внутри корабля, и звон стали о сталь. Потом – свистящий звук и низкий вой перенапряженной древесины, ближе к носу, где как правило размещались заклинатели.

Это повторилось дважды, и затем босая нога Арариса выбила треугольную секцию обшивки, края были четким и ровными, как будто выпиленными. Разбитые доски попадали в море. Сингуляр смотрел из дыры, ища Исану, и махал ей рукой.

Исана рванулась вперед по волнам, как раз когда Тави возник в проломе и упал в море, неловко, так будто его пропихнули.

Исана потянулась сквозь воду и сжала в руке одну из веревок, и снова догнала корабль, как раз когда выскочил Эрен и солдатиком вошел в воду. Китаи была следующей, нырнув через пролом, она вытянулась руками вперед, чтобы войти в море изящной рыбкой.

Исана кружила вокруг них, пока не убедилась, что все крепко держатся за веревки. Становилось все труднее сосредоточиться, и Исана вдруг понял, почему.

Левиафан проснулся.

Казалось, словно само море начало закипать медленным, чудовищным гневом.

У них осталось очень мало времени.

Исана прижалась так близко к пролому насколько осмелилась. Скрываться больше не было смысла, и она крикнула:

– Арарис! Арарис, скорее!

Сталь звякнула о сталь внутри корабля. Человек вскрикнул в агонии.

– Арарис!- звала Исана.

– Вороны побери, – рычал Тави. – Это я должен был идти последним.

Расплывчатая фигура возникла в проломе, и снова клацнула сталь.

Исана увидел вспышку фиолетовых искр, встретившую целый дождь лазурных, в момент когда клинки двух мастеров металла столкнулись, а затем алый от крови клинок упал через доски обшивки рядом с проломом.

Арарис, ставший безоружным, спотыкаясь выполз из пролома в корпусе, и свалился в море. Воду вокруг него сразу же окрасили малиновые полосы.

Исана уставилась на него, вдруг не в состоянии сосредоточиться, не в состоянии ничего придумать. Паника на корабле и гнев моря оба тяжким бременем навалились на неё и парализовали.

Тави протянулся и подхватил Арариса под руку. Двигаясь как в хореографической постановке, Китаи подхватила другую руку Арариса, и он оказался между ними, так что его лицо осталось над водой.

– Давай! – закричал Тави. – Уходим, уходим, уходим!

И в этот момент звук поднялся с глубины. Исана никогда не слышала ничего подобного.

Такой глубокий, что пробирал до костей, поднимаясь до высокого свиста или крика, который врезался в ее барабанные перепонки как острые иглы. Поверхность моря вздрогнула вместе с ним, образуя облако мелких брызг, которые поднялись на несколько сантиметров над водой.

Звук ударил ее, и вместе с ним пришла вечная, нечеловеческая, безумная ярость, и такое количество, такая масса чувств, заставили ее руки и ноги дрожать от бессильного ужаса.

А потом это повторилось, позади них. И снова впереди. И снова, и снова, и снова, по мере того, как левиафаны ощущали присутствие непрошеных гостей в их море.

– О, – Эрен задыхался от чистого ужаса. -О, о, о. Это не сулит ничего хорошего.

Исана чувствовала, как потревоженные левиафаны начинают перемещаться, и по сравнению с их движениями корабль смотрелся детской игрушкой подпрыгивающей на поверхности пруда. Другие морские создания закружились в безумном ответном рефлексе, мелкие рыбешки рассеивались, в то же время акулы стали беспокойнее и нетерпеливее, а их движения – резче и беспорядочнее.

С ужасающей ясностью Исана ощутила момент, когда некоторые из них почуяли запах крови Арариса в море и, разрезая волны плавниками, двинулись к нему.

Люди на обреченном корабле начали кричать.

Это было уже слишком. Слишком больно. Исана знала, она должна была что-то делать, действовать, но вся эта агония движения, все эти эмоции, стали слишком отчетливыми, и неотвратимое страдание нисколько не уменьшалось, несмотря на все её старания. Она сдавила свою голову и услышала собственный крик, прорвавшийся сквозь стиснутые зубы.

Потом чья то сильная рука сжала ее собственную, с силой почти ломающей кости, и Исана схватилась за эту боль как за якорь в подавляющем, изменчивом мире, который сокрушил ее чувства.

– Исана! – окликнул Тави. – Мама!

Это слово, из этих уст, явилось неожиданным потрясением, более ярким, жарким и пугающим, чем всё остальное, и глаза её распахнулись.

– Обратно к Слайву! – закричал Тави. – Верни нас на корабль! Скорее!

– Алеранец! – закричала Китаи.

Слышно было, как вода вспенилась, а затем акула метнулась в сторону, оставляя позади себя поток тёмной жидкости. Исана повернулась и увидела, что девушка-марат зажала окровавленный кинжал в зубах и подхватила неподвижного Арариса.

– Корабль! – рявкнул Тави, тон его голоса стал приказным. – Вороны побери, ты – Первая Леди Алеры, и ты вернёшь нас на корабль!

В голосе её сына прозвучала чистая сталь, железный контроль, и Исана ухватилась за эту силу через контакт их рук. Каким-то образом это придало ей сил, и она смогла освободить свои мысли от мощи стихии, переполняющей всё вокруг неё.

Также причиной для возвращения была холодная, направленная стремительная атака другой акулы, еще более огромной, летящей на раненого Арариса.

Исана призвала Рилл, внезапная ярость направленная на зверя, дала ей сил, и акула была отброшена с неимоверной силой, подкинувшей ее в воздух и выкинувшей на палубу Мактиса.

– Держитесь крепче, – прорычала Исана. По давлению воды, создаваемому левиафанами, она могла ощущать их стремительное приближение.

Ближайший уже нырнул, погрузившись только на пятьсот футов или около того ниже них, и стремительно поднимался к кораблю, поднимался с кошмарной яростью и силой, и Исана могла едва ли не видеть, что будет с кораблём, когда гребень из массивных пластин на его спине ударит по килю судна.

Она снова призвала Рилл, и они рванулись вперёд с такой скоростью, что брезентовый пояс впился в её кожу даже через ткань одежды. Они ринулись вперед, почти скользя по поверхности воды, и она могла слышать задыхающийся от страха крик Эрена, сливающийся с внезапным воплем восторга Китаи.

Они стремительно плыли вперёд, и Исана заложила вираж назад, к Слайву. Их манёвр взметнул брызги воды веером десяти футов в высоту, когда они развернулись, едва избежав столкновения с тушей ещё одного левиафана, на полной скорости плывущего к Мактису.

Исана призвала Рилл, призвала море, и когда они понеслись к Слайву, вода поднялась под ними, вздымаясь волной, которая подняла их над поверхностью уже забурлившего океана, так что когда они достигли корабля, и волна разбилась о водяную магию вокруг корпуса, они были просто выброшены на палубу.

Как раз туда, где застыл с широко открытыми от удивления глазами Демос, когда созданная фурией волна нахлынула на его ноги и жестко качнула Слайв на правый борт. Корабль выровнялся, и Демос зашевелился, поворачиваясь к своим людям, и выкрикивая приказы, так что их можно было расслышать даже сквозь рев разъяренных левиафанов.

Исана сразу повернулась к Арарису, склоняясь над ним и возлагая руки на его живот. В его боку была зияющая рана, чуть ниже последнего ребра. Она схватила разорванную плоть руками, сдвигая и соединяя её обратно, передавая свою заботу через пальцы.

Рана была тяжелой и без осложнений, однако если кровотечение не будет остановлено, и остановлено быстро, он не выживет.

– Я не для того прошла через эту пытку в Цересе, чтобы ты умер сейчас, – услышала она свое сердитое рычание. Затем она направила Рилл в рану, нашла ее края с помощью фурии, и начала соединять их, чтобы сдержать потоки крови хлеставшие из его тела.

Это было трудно, Исана чувствовала, как ее силы быстро иссякают, но это необходимо было сделать. Она не ослабляла усилий, пока не ощутила что залатала артерию, и что кровяное давление в его теле начинает стабилизироваться.

После этого она, наконец, расслабилась, обмякла, задыхающаяся и утомленная до глубины души.

Она подняла глаза и увидела, что Тави смотрит на нее.

Она оглянулась вокруг. Китаи тоже наблюдала за ней, её раскосые глаза поблескивали в свете заходящего солнца. Лицо Эрена выражало благоговение. Демос тоже стоял и смотрел на неё, так же как и дюжина ошеломленных моряков.

– Кровавые вороны, – сказал один из мужчин. – Ей даже не пришлось использовать ванну.

Исана моргнула и уставилась на свои окровавленные руки, на человека, без сознания лежащего под ними.

Она не…?

Да, так и есть.

Кровавые вороны, действительно. Это было невозможно. Только самые мощные заклинатели воды в Империи могли…

Раздался еще один грандиозный, сотрясающий море рев.

Исана оглянулась, также как и все остальные на Слайве, чтобы увидеть как первый левиафан нападает на Мактис.

Он поднялся из моря горой бронированной плоти и бешеной ярости. Он поднял Мактис из волн, и треск ломающейся оснастки и киля прорезал сумерки.

Люди кричали, падая с разрушенного корабля, с такого расстояния их размер был сравним с игрушечным. Некоторые из них падали в океан. Другие падали на левиафана, его кожа была не более гостеприимна, чем враждебные скалы на берегу моря.

Половина корабля оставалась на плаву, но только до того момента, как второй левиафан протаранил первого, раздробив корабль между ними. Люди отчаянно боролись за свою жизнь, букашки среди разьяренных титанов моря.

Некоторым из них удалось добраться до нескольких маленьких лодок, но они не могли долго оставаться на плаву в этом водороте, с учетом приближающейся темноты, толкающих друг друга разьяренных левиафанов, и разъяренное море поглотило их, в то время как Слайв уходил прочь.

Исана почувствовала ужас и сочувствие окружающих. Она осознала, что эти люди, хотя и были пиратами и негодяями, которые изо всех сил старались выстоять против врага, который наверняка убил бы их, стали свидетелями одного из своих ночных кошмаров. Никто из них не желал видеть других моряков, умирающих так, как это выпало на долю Мактиса.

Исана потрясла головой, пытаясь отделаться от чувств окружающих ее людей. Эмоций было чересчур много, и голова начала раскалываться.

– Отлично, – прорычал голос, не допускающий возражения. Ее сын, возникла мысль где-то далеко. – Все закончилось. Эрен, придержи дверь каюты. Китаи.

Исана взглянула на Китаи, бывшей по прежнему без рубашки, спокойно поднявшей ее на руки, как будто ребенка. Девушка марат слегка ободряюще улыбнулась Исане, в то время как Тави поднял Арариса.

– Хорошая работа, – тихо прошептала Исане Китаи. – Мы благополучно вернулись. Теперь пора отдыхать.

Исана начала протестовать. Что она залечила рану, но за Арарисом нужно присматривать, и она даже не знает был ли ранен кто-то еще.

Она начала говорить Китаи, чтобы та опустила ее и принесла ванну для исцеления.

Но где-то между вздохом и началом фразы, она потеряла желание говорить, и обещание тишины и покоя, вкупе с истощением, заключили ее в объятия сна.