Глава 13
Принцесса Гвениола уже давно перестала кричать и вопить. Первые часы она только этим и занималась, но в конце концов окончательно убедилась — надрывать глотку бесполезно.
Вокруг царит темнота. Ни единого лучика света. Темно, как в могиле, и так же тихо. Прислушавшись, можно различить собственное сердцебиение.
Первоначально Гвениола решила, что ее посадили в какое-то подземелье. Но потом отказалась от этой мысли — даже в самом большом подземелье просто обязаны быть хоть какие-то стены. А она бродит на ощупь уже несколько часов, и до сих пор не встретила ничего, кроме вольного воздуха.
Да и пол в этом месте… очень странный пол. Что-то твердое под ногами безусловно присутствует, но вот что это такое — земля, песок, камень, дерево, металл… Пальцы упорно отказываются определить, чего именно касаются — просто некая преграда.
Кажется, времени прошло уже немало. Два дня… или даже три… Как определить точно в таком склепе? Часы тянутся медленно и уныло, не отягощенные никаким занятием. Одно время, правда, над ней вдруг начали изощренно издеваться — щипали, щекотали, тянули за волосы… Принцесса так и не увидела невидимых мучителей, но уж высказать им высказала все!
Правда, от этого ничего не изменилось.
Что странно — за все это время Гвениоле ни разу не захотелось ни есть, ни спать. Жажда, усталость, даже проблемы мочевого пузыря — все это как будто осталось в другом месте.
Быть может, это просто сон?… Но почему тогда он тянется так долго? Пора бы уже ему закончиться. И почему он такой неинтересный? Гвениоле Янтарновласой на протяжении жизни снились тысячи самых разных снов — всегда яркие, красочные, многоцветные. Хоть вырезай их из головы и вешай в картинной галерее.
А сейчас… что это за скукотища? Нет, так не годится, так совсем не годится…
— Гвениола… — вдруг прозвучал шепот.
Совсем тихий, еле-еле слышный шепот. Но принцесса вздрогнула, словно над ухом выстрелили из пушки. Так непривычно после многих часов безмолвия слышать внятную человеческую речь.
— Гвениола…
— Кто здесь?! - вскрикнула принцесса, силясь разглядеть что-нибудь в беспросветной мгле. — Где ты?!
— Гвениола, дочь моя…
— Что?… - оцепенела принцесса. — Кто… кто ты?…
— Ты не узнаешь свою мать?
Гвениола почувствовала, как в жилах стынет кровь. Из темноты выплывает лицо — бледное, обескровленное, как будто светящееся изнутри.
Конечно, она сразу узнала это лицо! Матушка Летая, королева Ларии!
Казненная серыми четыре месяца назад.
— Ты не мама! — жалобно пискнула Гвениола. — Ты не можешь быть мамой! Мама умерла!… умерла! Что ты такое?!
— Я твоя мать, Гвениола… — прошептал жуткий призрак. — Взгляни, отец тоже здесь…
Принцесса в ужасе отшатнулась — рядом с первым лицом проявляется второе. Пышная рыжая борода, густые брови, ослепительная улыбка, ни на миг не сходящая с лица… король Казикал, покойный монарх Ларии.
Ее, Гвениолы, батюшка.
— Вы — порождения Демона! — закрылась руками принцесса. — Этого не может быть!… не может быть!…
— Гвениола, как ты можешь, Гвениола?… - укоризненно зашептали призраки. — Мы здесь, мы вернулись к тебе… И твои сестры… разве ты не рада им?…
Принцесса завертелась волчком — из мглы проступают все новые и новые лица. Курносенькая Анега, рыжеволосая Сумдиала, полненькая Истулима, конопатая Хвальтан, хохотушка Токая и набожная Лайнара…
Все, все сестры Гвениолы смотрят на нее из темноты — смотрят холодными, равнодушными взглядами…
— Вы… вы не можете здесь быть! — закричала Гвениола, упав на колени и обхватив голову руками. — Вы мертвы! Мертвы!
— Мертвы… — тихо согласился отец. — Да, мы мертвы… Мы мертвы, а ты жива… Ответь, дочь моя, почему так?… Почему ты жива, когда мы гнием в могилах? Почему ты ходишь по земле, а мы лежим под ней? Почему только ты одна избежала нашей несчастной судьбы?
— Ответь!… ответь!… чем ты это заслужила?… чем ты лучше нас?… что в тебе особенного?… кто ты такая?… почему?… почему?… ответь!… - сбивчиво залепетали кошмарные фантомы, хватая Гвениолу за волосы и одежду. — Почему ты жива?… почему?… почему?… Ты ничем не лучше!… ничем!… ничем!… В тебе нет ничего, кроме смазливого личика!… Ты ноль!… ничтожество!… пустышка!…
— Оставьте меня в покое!!! - дико заверещала принцесса, отбиваясь от наседающих призраков.
— Ответь!… ответь!… отвечай нам!…
Из глаз Гвениолы потекли слезы, колени задрожали, сердце забилось часто и шумно. Она не могла понять, что все это значит — долгое пребывание в темноте, а потом… вот это!
— Я не знаю… не знаю!… - рыдала она. — Это серые… серые… это все серые!… Они меня выбрали!… Я не просила этого!… не просила…
— Но разве ты не обрадовалась, узнав, что выбрали именно тебя? — возвысился чей-то злобно-укоризненный голос. — Разве не была счастлива, узнав, что именно тебе выпал жребий остаться в живых? Разве глядя на казни других, ты не возносила хвалу Единому, что избавлена от такой же судьбы?
— Да!… Да!… - прорыдала Гвениола. — Это правда!
— Почему ты не последовала за родней?! - все нарастал гневный крик. — Почему не покончила с собой в первую же ночь?! Хочешь сказать, у тебя не было такой возможности?!
— Была!… Была!…
— Так почему же ты предпочла воссоединению с семьей на небесах позорный плен у серых?!! Отвечай!!!
— Я хотела жить!!! - истошно завопила Гвениола, размазывая слезы по лицу. — Жить!!!
— А разве мы этого не хотели?… - вновь залепетали бестелесные голоса. — Ты наша плоть и кровь!… ты должна быть там же, где сейчас мы!… ты должна быть вместе с нами!…
— Где?… где?… - бессильно прошептала Гвениола, уже догадываясь, что услышит в ответ. — Где я должна быть?…
— Здесь!… прямо здесь!… - торжествующе захохотали призраки. — Во тьме!… вечно!… вечно во тьме!…
Принцесса упала на бок, обхватив колени руками, и залилась слезами. Пустота и отчаяние навалились со всех сторон, убивая всякую надежду, убивая самую жажду жить. Земля под ногами покраснела, словно напитавшись свежей кровью. А сверху плавают карикатурные рожи — скалящиеся, ржущие, уже ничуть не похожие на родителей и сестер…
Фшу-у-у-у-у-у-у-у-у-ухххххххх!…
Гвениола моргнула. Ее обдало сильнейшим порывом ветра. Светящиеся фантомы поплыли и заколебались, распадаясь на кусочки. Их словно бы подхватило смерчем — смерчем с катаной в каждой руке.
— Хой! — лучезарно улыбнулся смерч, останавливаясь и приобретая облик черноволосого закатонца. — Логмир здесь!
— Еще и этот появился… — жалобно простонала Гвениола. — Ну когда я проснусь-то, а?!
— Да это как бы вроде и не сон… — задумчиво почесал лоб Логмир. — Хотя я ни хаба не понял, чего там командир объяснял…
— У?… - уставилась на него глазами тонущего котенка принцесса. — Не сон, да?… Единый Дух, за что?…
И все же, все же… Несмотря на эти слова, Логмиру Гвениола все же обрадовалась. Искренне. Он живой, настоящий, дышащий, ковыряющий в носу и отпускающий непристойные шуточки. Он развеял по ветру противные рожи и явно не собирается вещать вместо них замогильным голосом. В этом пугающем мире неизвестно откуда взявшийся Логмир показался принцессе единственным родным существом.
— Ха-х-ха-х!… - вдруг послышался короткий лающий смешок. — Интересно, интересно! Что это у нас здесь такое?
Гвениола тоненько вскрикнула и прижалась к Логмиру, дрожа всем телом. Из тьмы выступила еще одна светящаяся фигура — ссутулившаяся старушка, похожая на добрую нянюшку. Однако стоит заглянуть ей в глаза — и сходство сразу испаряется. Такие злые глаза на всем Рари есть, верно, только у одной женщины.
Руахи Карги.
— Не знаю, как ты сюда проник, глупенький мальчик, но ты зря это сделал, — улыбнулась сморщенными губами колдунья. — Это ведь ты был тем, кто ударил меня по голове в Ставарафе, а?… Правду говорят — чем снашивать каблуки, гоняясь за врагом, лучше просто подожди, и он явится сам…
— Г-г-г-г-где м-м-м-мы?… - пробормотала Гвениола, заикаясь.
— Мы у тебя в голове, лапушка, — ехидно хихикнула Руаха. — Пока твоя память была мне нужна, я позволяла тебе… быть. А потом, когда я вычерпала все полезное… немного же его там было, я скажу…
— М… м… м…
— Не волнуйся, сейчас я тебя просто… сотру, — скучающе зевнула Руаха. — Ты мне больше не нужна, прости… Ха! Ха!
— Хой, а тут еще и Логмир вообще-то стоит, — напомнил закатонец. — С верными товарищами — Рарогом и Флеймом.
— И что с того? — презрительно подняла брови Руаха, резко выпрямляясь и начиная… расти!
Гвениола дико завизжала. Дряхлая колдунья стремительно увеличивается, превращаясь в самую настоящую великаншу. От нее исходит чудовищное, непомерное давление, действующее непосредственно на сознание — разрушающее его, разбивающее, крошащее на отдельные мысли. Еще немного, и от той личности, что именуется принцессой Гвениолой, не останется даже воспоминания…
Но тут все вдруг мгновенно прекратилось! Гвениола открыла глаза — между ней и Руахой встал Логмир. Судя по перекошенной роже — теперь ментальный молот колдуньи-великанши бьет именно по нему.
— Ты… — изумилась она. — Ты что…
— Во дурная бабка! — сквозь боль прокряхтел Логмир. — Я, между прочим, герой, про меня песни поют, а она на что-то надеется! Да я аж двух Султанов Стихий почти в одиночку победил!
— Наглый мальчишка! — прогремела огромная старуха. — Я же тебя сейчас раздавлю!
Ментальный нажим резко усилился. Логмира пригнуло к земле, он затрясся и скорчился от боли, но на лице по-прежнему играет улыбка. Гвениола сжалась в комочек у него за спиной, в ужасе понимая — этот закатонец сейчас ее единственная защита.
— Разве тебе со мной тягаться? — снисходительно усмехнулась Руаха. — Как ты вообще додумался явиться сюда один?
— Логмир не один! — раздался басовитый рокот. — Индрак… идет!
Из непроглядной тьмы выступил силуэт гигантского дэвкаци. Мозолистые ладони крепко сжимают рукоять тяжеленной кувалды.
При появлении нового лица Руаха вздрогнула и вроде бы чуточку уменьшилась. Логмир же, напротив, выпрямился — ментальный нажим разделился надвое. Индрак с утробным рыком зашагал вперед, пригибая голову, словно против сильного урагана.
— Так вас двое?… - раздраженно поморщилась колдунья. — Это не намного сложнее…
— Во имя Добра, я нападаю!!! - разнеслось вокруг громогласное.
Свет Белого Меча прорезал темноту, как раскаленный нож масло. Но еще ярче полыхнул другой свет — свет, горящий в глазах лода Гвэйдеона.
Руаха Карга дернулась и уменьшилась еще сильнее. На лице впервые отразился испуг — но пока еще не слишком сильный.
— Руки поднять, лицом к стене! — крикнула Ванесса, растревожив тишину пистолетной очередью. — Полиция Сан-Франциско!
— Так вот что вы задумали?! - злобно проскрипела Руаха, уменьшаясь все быстрее и быстрее. Она уже почти поравнялась с рослым Индраком.
— Именно так, зеньора колдунья, — спокойно кивнул король Обелезнэ, мерным шагом выступая из темноты. Серебряный венец на его голове вспыхнул ярким факелом. — Кажется, мы еще не до конца закончили наш разговор.
— Это… это… — начала задыхаться Руаха, вновь превратившаяся в обычную скрюченную старушонку. — Я еще не… вы не… не отдам!… Не отдам!!!
— Отдашь, — высветился из тьмы багровый силуэт, стремительно приобретающий человеческие черты. — Отдашь. Мардук Двуглавый Топор, твоими пятьюдесятью именами я говорю этой женщине — уходи сейчас!… По-хорошему убирайся из этого разума, или я тебя развоплощу!
— Нет!… нет!… нет!… - твердила одно и то же дико вращающаяся Руаха.
Ее окружили со всех сторон, ментальное давление истаяло и разбрызгалось, поглощенное сразу шестью сильными сознаниями. Теперь колдунья уже сама глядит на своих врагов снизу вверх — уменьшилась настолько, что может усесться верхом на кошку.
Катаны Логмира, молот Индрака, меч лода Гвэйдеона, пистолет Ванессы, корона Обелезнэ и посох Креола — ото всех от них бьют лучи света. Ярко-синий, коричнево-оранжевый, серебристо-белый, розовато-сиреневый, светло-серый и багрово-пурпурный лучи — все скрестились на крошечной старушке. Та болезненно хрипит, не в силах одолеть шестикратный нажим, комкающий и выпихивающий из захваченного тела.
Подняв руку, Креол медленно разомкнул губы и принялся читать нараспев:
Что есть любовь, печаль и боль,
что горе есть, разлука, ужас,
я повторяю, говорю,
что в тьме и мраке нет спасенья,
но света луч пробьется вновь,
рассеет мглу и успокоит…
Как долго в мире ты звучал,
звук тишины, глас темной крови,
о сколько времени я спал,
пока вершилось ожиданье…
Но нет печали на заре,
когда поднимется вновь солнце,
и душу лечит мне рассвет,
вдаль прогоняя тьмы унынье…
Этот странный мотив в его устах обернулся некими странными стихами без рифмы. Бессмысленными, бесформенными, но каким-то непостижимым образом наполняющими все вокруг удивительной беззвучной мелодией.
И мрак сменился светом.
Гвениола открыла глаза и озадаченно моргнула. Почему-то она оказалась в горизонтальном положении. Взгляд уперся в потолок большого королевского кабинета. А вокруг стола, держась за руки, стоят те шестеро, что были и в том странном мире — Креол Урский, Ванесса Ли, лод Гвэйдеон, Логмир Двурукий, Индрак Молот и король Обелезнэ Первый Калторан. Глаза у всех плотно зажмурены, уста Креола все еще беззвучно шевелятся.
— Где я?… - прошептала принцесса.
— В реальном мире, — ответил маг, открывая глаза. — Теперь — в реальном.
— А где колдунья?…
— Убралась. Если ее старое тело все еще живо — вернулась в него.
— А, вот как… — глубокомысленно кивнула Гвениола, вновь лишаясь сознания.
