Глава 22
Когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, взору четверых человек предстал прекрасный Родзенгар. Сто лет назад этот величественный город лежал на берегу Солевого моря – теперь же вода отступила на несколько километров, оставив после себя мертвую глинистую пустошь.
Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон и Моргнеуморос долго стояли неподвижно, глядя на развалины Родзенгара. На то немногое, что осталось от двенадцатимиллионного мегаполиса, четвертого по величине города Хайгонды. На огромные терриконы из строительного мусора, на бесформенные, заросшие сконью скалы, когда-то бывшие небоскребами.
Сразу, мгновенно стало очевидным, что никакого транспорта здесь нет. Город буквально дышал могильной затхлостью. В воздухе стояла такая тишина, что боязно было кашлянуть – казалось, самый пустячный звук прогремит колокольным боем.
– У этого места очень плохая аура, – тихо произнес Креол. Даже ему, архимагу, стало чуточку не по себе. – Здесь уже много лет нет никого живого.
– Говорите, вы переправляли сюда беженцев, майор? – уточнила Ванесса.
– Да, но очень давно, – поморщился Моргнеуморос. – Тогда тут было не так запущено. Работающей техники гораздо больше, на складах еще оставалась еда, мутанты и сконевые твари еще не расплодились… Правда, бандитов зато было много.
– Больше, чем сейчас? – удивилась Ванесса.
– Гораздо больше. Когда всё рухнуло в тартарары, началась жуткая анархия. Первые лет двадцать безостановочно шли гражданские войны – каждый сражался с каждым. Народ разбивался на племена и кланы, то и дело появлялись самозваные короли и президенты, создавались и рассыпались карликовые государства… От планеты остались жалкие осколки – и каждый старался урвать осколочек пожирнее. Закон Зверя, – произнес Моргнеуморос, явственно помрачнев. – Он всегда вылезает, когда исчезают остальные законы.
– И чем все это закончилось?
– Вот этим и закончилось, – указал на развалины Моргнеуморос. – Довоенные ресурсы все больше истощались, людей оставалось все меньше, жрать стало совсем нечего, начались эпидемии, из скони полезли всякие твари… да вы сами все видели. Народ по-прежнему грызет друг друга, но массовых войн больше нет. И государств нет, и правительств. Вообще ни хера нет.
Идти в мертвый город на ночь глядя никто не захотел. Для ночлега был выбран потрескавшийся беломраморный купол, одиноко стоящий на обочине. Моргнеуморос объяснил, что когда-то это было автобусной остановкой. Внутри до сих пор висело электронное табло, а рядом на стене огромная надпись несмываемой краской: «МЫ ВСЕ ТУТ СДОХНЕМ».
На ужин ели пойманную лодочником-ихтиофагом лягву. Будучи поджаренной на костре, та оказалась удивительно нежной и сочной. Ванесса старалась не вспоминать о бедолаге, который добыл этот деликатес, но все же временами бросала на Креола укоризненные взгляды. А тот равнодушно обгладывал лягушачье бедро, облизывал жирные пальцы, да еще и громко чавкал. Его-то уж точно не заботил какой-то грязный дикарь.
Если верить Моргнеуморосу, до Темилизера, бывшей столицы Хайгонды, оставалось километров двести. А оттуда еще почти пятьдесят – до искомой цели, Государственного Института Оборонных Технологий.
– Через столицу идти небезопасно, – сообщил Моргнеуморос. – В войну ее разрушили до основания – бомбы падали, как градины. Сейчас там только развалины, сугробы скони, повышенная радиация и всякие твари – без крайней нужды лучше не соваться. Пойдем в обход.
– Но это же долго, – поморщился Креол.
– Дольше. Зато гораздо безопаснее. Вот здесь, – указал на экран GPS-навигатора Моргнеуморос, – расположен Томурай. До войны он был одним из сателлитов столицы – почти сплошь спальные зоны. Военные действия там не велись, оружие массового уничтожения не применялось. Сейчас заселенность там довольно высокая… по нынешним меркам, конечно. Тысяч тридцать или даже сорок. В Томурае можно будет заправиться для последнего рывка.
Ванесса грустно посмотрела на электронную карту. Томурай поближе, чем Темилизер, но ненамного. По меньшей мере сто восемьдесят километров. Если двигаться в ударном темпе – четверо суток. Четверо суток по бесплодной сконевой пустыне, в которой не на что сесть и нечего съесть.
Ночью к спящим пыталась подобраться какая-то ползучая мерзость едко-розового цвета. Но лод Гвэйдеон проснулся от первого же шороха, и буквально нашинковал чудище на кусочки. Убить, правда, не сумел – тварь просто растеклась огромной лужей и с хлюпающим чавканьем уползла в темноту. Оставшуюся часть ночи паладин просидел у входа с обнаженным мечом.
Утром пошел дождь. Иномиряне впервые увидели, как он выглядит здесь, на Плонете – и это оказалось не самым приятным зрелищем. С неба сыпалась все та же сконь – только на сей раз перемешанная с водой. Жидкие белые шматки шлепались так, словно кто-то часто и смачно харкал.
Бродить под местным дождем никто не пожелал. Дрожа от холода, все четверо сгрудились под мраморным куполом, периодически поглядывая на небо – не собирается ли распогодиться? Креол пытался решить – отгонять ли ему дождь магией или все же подождать, пока само кончится?
В конце концов он решил подождать. Маг присел на корточки в пыльном углу и принялся скучающе водить пальцем по полу. Ванесса прислонилась к его плечу и закрыла глаза. Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос начали играть в карты.
Дождь закончился только через полтора часа. Сконевые сугробы из-за него стали пышнее прежнего, приобрели какой-то леденцовый блеск. Почва же мгновенно раскисла, потекла жирной белой грязью.
Долгое время Креол смотрел на эту распутицу – смотрел с неодобрением, плотно сжимая губы. Ему стало очевидным, что плюхать по этой грязи несколько проклятых дней – удовольствие не из великих. Непременно нужно как-то облегчить передвижение – и из всех возможных методов имеется лишь магия.
Большего Креолу обычно и не требовалось.
Побродив некоторое время с Сияющим Оком, маг очистил от скони значительный участок земли. Покряхтев, словно скупец, вынужденный расстаться с полновесной монетой, он сложил ладони и принялся нараспев выводить сложный мотив – один-единственный носовой звук, но то вздымающийся на самый верх, то затухающий до полного изнеможения.
В такт колдовской мелодии почва пошла пузырями и трещинами, начала на глазах вспухать, словно поспевающая опара. С разных сторон вздулись толстые комья, вытянулись толстые земляные щупальца, слепо зашарившие вокруг…
– Это что еще за рыстрэг? – с подозрением уставился на происходящее Моргнеуморос.
– Не исходит ли из-под земли некая нечистая тварь? – также обеспокоился лод Гвэйдеон.
– Да это просто элементаль, – спокойно объяснила Ванесса. Она уже видела такое. – Дорогой, ты зачем его вызываешь?
– А что, непонятно? – проворчал Креол, заканчивая работу. – Ехать.
Ванесса не нашлась, что сказать. До этого ей как-то не приходило в голову, что элементали, эти буйные стихийные духи, способны на нечто иное, кроме как шарахнуть кого-то по башке.
Надо сказать, Креол никогда не уделял элементалям большого внимания. В свое время он научился создавать их, когда разбирал библиотеку покойного отца. Там нашлось немало заметок на тему элементаристики – собственно, оттуда и было почерпнуто все, что Креол умел в данном виде Искусства. Он не стал погружаться слишком глубоко, пройдясь лишь по верхам и овладев тем, что больше всего заинтересовало.
Полностью завершенный элементаль выпрямился во весь рост и шумно отряхнулся от скони. Обычно эти создания рождаются грубыми подобиями человека или же вовсе аморфными. Однако на сей раз Креол сотворил нечто, напоминающее толстого слизня размером с матерого слона. Нижняя поверхность по-прежнему соединялась с почвой, по гигантскому туловищу текла жирная грязь, с боков осыпались мелкие комья.
Твердых элементалей – глиняных, каменных, металлических – иногда путают с големами. Однако эти создания не имеют между собой ничего общего. Голем – статуя, оживленная магией. Элементаль – стихийный дух, обретший материальное воплощение. Големов делают в мастерских, они всегда появляются на свет искусственно. Элементаль же может родиться и сам – это порой происходит в местах, где повышена астральная активность и усилена магическая концентрация.
Жизнь элементаля редко длится долго. Они легко появляются на свет и так же легко возвращаются в небытие. Иногда маги стабилизируют кого-то из них, заставляя выполнять некую работу. Иногда кто-то из них становится феттиром, духом места. Но чаще всего они рождаются, некоторое время беспорядочно буянят подобно смерчу или тайфуну, а затем умирают, ничуть об этом не сокрушаясь.
– Мы что, поедем на этом? – недоверчиво спросила Ванесса, глядя на ожившую гору чернозема. – Ой, как же мы перемажемся…
– Подстелим что-нибудь, – отмахнулся Креол. – Не капризничай, ученица.
Однако подстелить оказалось нечего – разве что собственную одежду. Пришлось усаживаться как есть и радоваться, что это всего лишь обычная земля.
Дождавшись, пока все четверо расположатся на его широченной спине, элементаль с вязким хлюпаньем пополз вперед. Делал он это не слишком охотно – ему явно не нравилось обрывать контакт с веществом, воплощением которого он сам являлся. Однако стихийного духа сейчас контролирует Креол – и его приказы совершенно однозначны.
Передвигался гигант довольно медленно. Нормальное состояние почвы – спокойно лежать на одном месте. Если уж ее заставили двигаться, странно ожидать еще и скорости.
Элементаль переволакивал громоздкое тулово неспешно и тягостно, то и дело теряя комья самого себя, но тут же восполняя убытки прямо из-под ног. Со стороны он напоминал корабль, вальяжно плывущий по морю – то погружался в землю почти до середины туловища, то вновь выныривал, выбирался на воздух с тихим чваканьем.
Однако несмотря на медлительность земляного слизняка, он все же полз со скоростью бегущего человека и при этом думать не думал о всяких людских глупостях, вроде сна или усталости. Это обещало сократить оставшийся путь в три-четыре раза.
Перед тем, как отправляться к столице, было решено все-таки заглянуть в Родзенгар. Хотелось узнать, что случилось с этим городом, отчего он обезлюдел.
Однако узнать ничего не удалось. Улицы пустуют, и чувствуется, что уже очень давно. Сконь на мостовых лежит непотревоженная, ее гладкая поверхность не нарушается ни единым следом. Трупы вокруг не валяются, следов разумной деятельности не заметно – если здесь и были люди, они исчезли много лет назад.
Жирно хлюпающий элементаль битый час ползал по этой свалке, но нигде, ни разу не встретил хоть чего-то живого и дышащего. Редкие машины стояли насквозь проржавевшие, занесенные сконью.
Креол периодически извлекал из кармана Сияющее Око и вглядывался в окружающее запустение. Его беспокоило это безлюдье – вполне может быть, что причиной тому стал мор. В древнем Шумере эпидемии случались не раз, и очень немногие радовались их приходу.
Немного подумав, Креол наложил на всех четверых Доспех Инанны – защитное заклинание, на несколько часов дающее иммунитет к любой заразе. Даже если никакой эпидемии здесь не было, повредить всяко не повредит.
– Кто что думает? – вслух поинтересовалась Ванесса. – Может, они друг друга перебили?
– Вряд ли, – пожал плечами Моргнеуморос. – Тогда хоть кто-нибудь, да уцелел бы.
– Магия отпадает, так что скорее всего мор, – высказал свое мнение Креол.
– А не могли ли обезлюдить город некие твари? – предположил лод Гвэйдеон.
– Если так, то они, надеюсь, уже ушли… – проворчала Ванесса, зябко озираясь по сторонам.
Что бы там ни уничтожило жителей Родзенгара, никаких его признаков вокруг не наблюдалось. Город как город. Мертвый, давно заброшенный, без единого живого существа – но в остальном ничего особенного.
Обыскивать пустые развалины никому не захотелось. Земляной элементаль с шумом прополз по главному проспекту, встречая на своем пути только тишь и запустение. После этого было единогласно решено оставить Родзенгар в покое.
– У меня ноги замерзли, – грустно поделилась Ванесса. – Этот грязевой червяк не может стать чуточку потеплее?
Креол ничего не ответил. Он и сам не был в восторге от такого транспорта, но признаваться не собирался.
Спустя пару часов ноги мерзли уже у всех. Солнце жарило вовсю, но элементаль ухитрялся оставаться холодным, словно состоял не из земли, а из снега. Особого дискомфорта не испытывал разве что лод Гвэйдеон – кереф очень плохо проводит тепло.
Моргнеуморос через некоторое время обнаружил, что элементаль такой промерзлый только на поверхности, а вот если закопаться поглубже… что мутант и сделал, собственно. Теперь он сидел, наполовину зарывшийся в землю, и блаженно моргал разновеликими глазами. Креол, глядя на это, немного похмыкал и поступил аналогичным образом. А вот Ванесса предпочитала мерзнуть – ей становилось дурно при мысли о том, чтобы принять грязевую ванну в одежде.
Особенно если учесть, что это единственный ее комплект одежды!
Часы тянулись медленно и тоскливо. Гигантский слизняк-элементаль полз напролом, не разбирая дороги и лишь стараясь огибать наиболее крупные скопления скони. Пару раз на горизонте появлялись фигуры – вереница людей, какая-то многоногая машина. Однако от встреч было решено уклоняться. Обмениваться сейчас особо нечем, еды до завтра должно хватить, а та штука, на которой они четверо едут, удивит даже привыкших ко многому плонетцев.
На закате, когда стало совсем холодно, Ванесса наконец смирилась и тоже выкопала себе ямку. В недрах элементаля действительно оказалось намного теплее, чем на поверхности. Стараясь не думать, насколько она перепачкается, девушка зажмурилась и сама не заметила, как задремала.
Если вы никогда не спали на огромном ползущем элементале, наполовину вкопанные в его спину – о, в вашей жизни недостает удивительного ощущения. Возможно, не самого приятного, но удивительного.
Было еще совсем темно, когда Ванесса проснулась. Сначала она не сообразила, где находится и почему лежит в какой-то яме – на миг даже померещилось, что ее похоронили заживо. Сердце забилось чаще обычного, Вон принялась остервенело отбрасывать от себя землю. Но потом она вспомнила, на чем едет, нашарила рядом мирно спящего Креола и успокоилась.
Понемногу глаза привыкли к темноте. Небо сегодня ясное, отовсюду глядят звезды – их слабого света хватает, чтобы с трудом, но различать очертания предметов. Видно, как громадная туша элементаля плавно скользит по земле, подминая сконевые сугробы, оставляя рыхлый след, похожий на борозду от плуга.
– Где мои сикли, Аханид?.. – пробормотал во сне Креол.
Ванесса не знала, кто такой Аханид, поэтому ничего не ответила. Ее сейчас интересовали две вещи – долго ли еще до рассвета и далеко ли еще до Томурая? На оба вопроса может ответить Моргнеуморос, но он сейчас мало отличается от бревна. Такой же неподвижный и зеленый.
Конечно, бревна редко бывают зелеными, но кого вообще волнуют такие глупости?
Утро подкралось совершенно незаметно. Ванесса лежала головой к востоку, поэтому рассвет прошел мимо нее – просто она вдруг обратила внимание, что звезд уже не видно, а небо имеет явственно голубоватый оттенок. К тому же там парит развеселая птаха, похожая на жаворонка.
Несколько минут спустя жаворонок снизился, оказавшись помесью лысого грифа и летучей обезьяны из Страны Оз. Но настроения это Ванессе не испортило.
– Доброе утро, – негромко сказала она заворочавшемуся Креолу.
– М-м… – невнятно буркнул тот.
– Благослови вас Пречистая Дева в это утро, – поднял шлем лод Гвэйдеон. – Все ли было в порядке сегодняшней ночью?
– У меня – да, – зевнул Моргнеуморос, отшвыривая от себя землю. – Хотя более необычного ночлега у меня еще не было – а я однажды спал в жерле тяжелой дезинтеграционной установки.
– Подумаешь, – фыркнул Креол. – Я однажды спал в магическом круге, окруженный толпой демонов – и все они хотели меня сожрать.
– А доводилось ли вам спать на вершине качаемого бурей дерева, привязав себя к ветвям? – поинтересовался лод Гвэйдеон.
– Хорошо, я проиграла, – смирилась Ванесса.
– А кто выиграл? – повернулся к ней Креол.
Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос тоже выжидательно уставились на девушку. Та замялась, не зная, кому присудить победу.
– Все выиграли, – наконец выкрутилась Вон.
– Все не могут выиграть, – покачал головой Креол. – Если я выиграл, то остальные проиграли. Определись, ученица.
– Слушай, отстань от меня со своей ерундой, – поморщилась Ванесса. – Майор, нам долго еще ехать?
Моргнеуморос сверился с GPS-навигатором, немного подумал, прикидывая скорость элементаля, и сообщил:
– Около часа.
– Слава богу, – облегченно вздохнула Ванесса.
– Но это еще не ГИОТ, – напомнил мутант. – Это пока еще только Томурай.
– Но все равно же цивилизация. Если, конечно, там тоже все не перемерли…
– Надеюсь, что нет.
