Глава 16

Звездная система — это очень, очень, просто очень большая вещь. Если, конечно, ее можно назвать вещью. Но то, что она очень большая — неоспоримый факт. И лететь от ее центра к ее краю — долго. Но надо, ибо входить в гипер и выходить из гипера можно только за пределами звездной системы. Если же попытаться проделать нечто подобное внутри оной… будет примерно то же, как если попытаться приземлить самолет посреди леса. Если, конечно, в этой системе есть хоть одно гравитационное тело. Хотя бы такое небольшое, как «Перевал».

«Вурдалак» летел уже больше часа, когда Косколито встревоженно сказал, указывая пальцем на какую-то точку в экране:

— Всгляни, капитан, что это?

— Твой палец, — рассеянно отозвался Святослав, не сообразив, что он имеет в виду.

— Да не палец! — раздраженно огрызнулся серран. При этом он всем своим видом показывал, что хоть капитан и лучший из представителей человеческой расы, но он все равно остается таковым представителем. — То, на что я покасываю!

Моручи коснулся сенсора в подлокотнике и вывел содержимое пилотского экрана на центральный голокуб.

— Ну и че это за бодяга? — скептически уставился на мигающие огоньки Денисов.

Койфман опустил пальцы на голоклав, перетащил какой-то ярлычок, и во весь мостик высветилось изображение космического корвета-разведчика средних размеров — усовершенствованная модель, очень скоростная. Названия на борту не было — только полустертый номер.

— Ты имеешь в виду… — нахмурил брови он

— Этот корабль мне кашется очень снакомым, — обеспокоенно подтвердил серран. — А еще мне кашется, что мы пеленгуем его уше не впервые. Я практически уверен, что он болтался неподалеку и на Деметре, и на Янусе… На Янусе я решил, что мне просто покасалось…

— Свяжись с ними, — велел Святослав.

— Не отвечают, — почти мгновенно отозвался Койфман.

— Увеличить скорость.

— Не отстают, — откликнулся Косколито.

— Пошли им сигнал лучом. Пусть назовутся, иначе открываем огонь.

Койфман еще некоторое время поколдовал над своим пультом и добродушно улыбнулся:

— Есть контакт.

В центре мостика появилась голограмма высокой спортивно сложенной женщины. Судя по чертам лица — имперка. На Моручи она смотрела с неподдельным удивлением — как на вернувшегося с того света.

— Слушаем вас, капитан, — холодно промолвила она.

— Аналогичное сообщение, — ответил Моручи. — В чем дело, капитан? Мы, кажется, не нанимали вас к себе в сопровождение…

— А мы, кажется, летаем по свободному космосу, — парировала капитанша. — Мы в своем праве, капитан.

— Фрида? — одними губами произнес Моручи.

— Не могу, — сожалеюще прозвенела телепатка. — Расстояние очень большое. Вот если бы немного поближе…

— Назовитесь, капитан, — потребовал Святослав. — Ваше имя, название корабля, порт приписки.

— Это не ваше дело! — быстро ответила женщина. — Мы мирное судно!

— Вот так, да? — скептически прищурился Моручи. — Что ж, объявляю официально. Я Святослав Моручи, капитан звездолета третьего класса «Вурдалак», пятый штапель Империи. Частная собственность, свободное плавание, порт приписки отсутствует. Теперь вы либо называете себя, либо мы считаем вас пиратским судном и открываем огонь. Доступно объяснил?

— Блин, капитан, да это наверняка шпиены! — не смог сдержаться Денисов. — Этого вашего режиссера… Куросавы, блин!

Лицо капитанши еще больше окаменело. Она приоткрыла рот, явно намереваясь что-то сказать, но тут же передумала. Вместо этого она сделала быстрый жест рукой и голограмма погасла.

— Сержант, два наряда, — спокойно сообщил Святослав. — Экипаж, по местам! Включить защиту, подготовить орудия, приготовиться к бою! Связист, держать связь! Штурман, начать расчет гипера! Абордажной команде — на изготовку!

Команда стремительно забегала. Джина выпрыгнула из-за пульта, оставив Косколито в одиночестве, и начала натягивать боевой скафандр — нечто тонкое и колышущееся, похожее на живое существо. Дитирон натянул треугольную дыхательную маску и включил серебристое поле бронескафа, окутавшее его со всех сторон. Тайфун просто подъехал к абордажному шлюзу и остановился там, нетерпеливо бибикая.

На голоэкране было отчетливо видно, как от звездолета-шпиона отделилась зеленоватая звездочка и ударила точно в заднюю часть «Вурдалака». Защитные поля еще не успели заработать в полную силу, и удар достиг цели. Корабль ощутимо тряхнуло.

— Они в нас стреляют! — без всякой необходимости доложил Койфман.

— Третья дюза разбита! — крикнул Рудольф откуда-то сзади.

Косколито полностью отключился. Он слился со звездолетом, став его продолжением — его чешуя словно бы окаменела, глаза уставились в одну точку, когтистые пальцы порхали над сенсорами, уводя «Вурдалака» из-под обстрела. Рефлект-ускоритель, подключенный к запястьям, ускорил нервную деятельность в десятки раз, позволяя серрану принимать решения за доли секунды.

— Повернуться лицом! — скомандовал капитан. — Канонир, готовь ракеты! Суперкарго, за радиопушку! Лейтенант, сержант, занять позицию на лазерах!

— Елы-палы, капитан, мы же не умеем… — смутился Ежов.

— Учись по ходу! — отрезал Моручи, водя пальцами по голоэкрану — отдавал команды всем сразу.

А Денисов уже залезал в правую стрелковую кабинку. У него давно чесались руки пострелять из чего-нибудь этакого, помощнее.

Корабельные лазеры оказались предельно просты в управлении. Даже руки не обязательны. Усаживаешься в седло, надеваешь на лицо специальную маску, а дальше дело техники. Все интуитивно — наводишься на цель и палишь как можно чаще.

Из-под днища корабля вышла толстенная ракета, с диким ревом умчавшаяся к противнику. Хотя этого рева все равно никто не услышал — в безвоздушном пространстве звуки не распространяются. Но в цель она попала — одно из передних орудий разлетелось в мелкие брызги. Из канонерки донесся довольный хохот Остапа.

На вражеском корабле замерцали защитные экраны. Ежов изо всех сил долбил по гашетке, силясь попасть в какое-нибудь уязвимое место. В одно из орудий, например — их-то при всем желании силовым полем не закроешь, иначе оно само не сможет стрелять. Конечно, существуют такие вещи, как односторонние экраны — все впускают, ничего не выпускают. Или наоборот. Но в бою, когда счет идет на секунды, такая игрушка неэффективна — пока-то еще снаряд пройдет сквозь нее…

Денисов палил в черный космос, как в копеечку. Он еще ни разу не попал не то что в корабль, но и хотя бы куда-нибудь рядом. Один раз его лазерный луч даже угодил в борт самого «Вурдалака», хотя до этого считалось, что попасть в самого себя звездолет не может просто по определению! Соазссь, представитель такой мирной профессии, как суперкарго (завхоз по-нашему), и то стрелял лучше. Впрочем, ничего удивительного — до этого дня Колька-Хорек ни разу не стрелял ни из чего вообще. У Ежова хотя бы был опыт игры в авиасимуляторы — корабельные лазеры, в принципе, управлялись почти так же.

Остап выпускал ракету за ракетой. Попарно — сначала шла мелкая, бесславно погибающая на защитном поле, а в считанных сантиметрах от нее — крупная, взрывающаяся в проделанном отверстии, пока силовое поле не успело сомкнуться. Получалось очень эффективно.

Два звездолета носились друг за другом на сравнительно небольшом отрезке пространства, паля из всего арсенала. Причем большая часть — вхолостую. Что-то уходило в «молоко», что-то отражалось защитными полями, а то, что все-таки достигало цели, наносило слишком незначительный урон. Рудольф с командой робопауков-ремонтников носился по коридорам «Вурдлака», латая поврежденные места на скорую руку. На то, что он в любую минуту может погибнуть, бывший профессор не обращал ни малейшего внимания.

Одна из чужих ракет врезалась куда-то в верхнюю часть «Вурдалака». Какая-то фиговина разлетелась на кусочки, которые лениво поплыли в разные стороны. Рудольф схватился за голову — это была установка искусственной гравитации. Ближайшие часы обещали стать для экипажа очень неприятным временем…

Сиреневый Бархат, срочно призванный капитаном из своего лазарета, висел возле переднего иллюминатора в паре сантиметров от Косколито и внимательно смотрел на чужой корабль. Смотрел и смотрел. Смотрел и смотрел. А потом у них вдруг лопнула обшивка и оттуда огромными пузырями начал выходить воздух.

— Отличная работа, ментат! — вскочил с кресла капитан, натягивая такой же скафандр, как у Джины. — Абордажная команда, на выход! Пилот, подходи вплотную! Связист, штурман, на изготовку! Канонир, стрелки, продолжать обстрел!

Косколито активировал все защитные поля и ювелирно подвел «Вурдалака» почти вплотную к противнику. Двести метров, разве это расстояние? В космосе это вообще не в счет.

Открылся абордажный шлюз. Ву и Тайфун вылетели наружу первыми. Роботы понеслись сквозь безвоздушное пространство к цели, а за ними последовали люди. Джина и капитан Моручи на электроволновых ранцах. За ними вылетели шесть почти невидимых нитей — паутина Дитирона выстрелила на все двести метров, и теперь уу-де-шуу сматывал ее обратно, с умопомрачительной скоростью подтягивая себя к чужому кораблю.

— Сосредоточить огонь! — передал Койфман приказ Святослава. Он поддерживал постоянную связь. — Прикрыть капитана!

Ежов и Денисов, которым наконец-то удалось приноровиться к новым должностям и начать действовать согласованно, одновременно ударили по выдвинувшимся из борта хреновинам. Они не знали, что это такое, но вполне логично рассудили, что ничего хорошего.

Обгоняя абордажную команду, в дыру влетела еще одна ракета. Оттуда ужасно громыхнуло, и по обшивке во все стороны пошли уродливые трещины. Защитное поле бесследно растворилось.

Святослав и Джина влетели внутрь, на ходу выключая ранцы и обнажая оружие. Тайфун уже стоял на изготовке, вращаясь с бешеной скоростью и поливая все вокруг серебристо-белыми каплями плазмы, вытянутыми в узкие струйки. Они оставляли раскаленные отверстия на стенах, оборудовании и, разумеется, на защитниках корабля.

Засвистели игольники Джины, прошивая одного из членов аварийной бригады, спешащего к пробоине. Второй слабо вскрикнул, и его тут же проткнул бивень Дитирона. Ремонтные киберы пали смертью храбрых под градом огня, выпущенного Тайфуном.

— К мостику! — скомандовал капитан, гигантскими прыжками несясь по коридору. — Тайфун, охранять!

— Тайфун понял, — отрапортовал бундесский кибер.

Команда захваченного корабля явно не ожидала, что их будут брать на абордаж, и не успела подготовиться как следует. Жиденькую оборону сломили довольно быстро.

Святослав Моручи выпустил несколько зарядов из бластера, отшвырнул его и выхватил мономеч, кося защитников, как солому. Мостик почти мгновенно опутали паутинные нити, в изобилии выпускаемые Дитироном. Его ужасные бивни протыкали одного человека за другим. Джина, слегка отставшая, лихо запрыгнула ему на голову (точнее, на роговой шлем, закрывающий голову на манер капюшона), и уже с этого трамплина сиганула прямо на капитаншу, успев пнуть ее обеими ногами в лицо. Шея бедной женщины переломилась, как тростинка.

Между людьми то и дело бесшумно проносился VY-37, вновь выставляя свои защитные экраны, прикрывая товарищей. Впрочем, Моручи в них особо и не нуждался — получив обратно свое привычное оружие и бронескаф, он уподобился настоящему богу войны. Мономеч стал продолжением его руки. Капитан с дикой скоростью носился по мостику, одной рукой рубя все живое в капусту, а второй — отбрасывая всех телекинезом. Телекинетический бросок был единственным менталистическим фокусом, которым он владел по-настоящему хорошо, но ему хватало.

Дитирон проткнул какого-то мужика сразу обоими бивнями и, разгоряченный, потащил его к пасти.

— Отставить, стажер! — рявкнул на него капитан. Людоедства у себя на борту он допускать не собирался.

Уу-де-шуу виновато отбросил мертвое тело, но Моручи на него уже не смотрел.

— Второй пилот, это что такое?! — гневно возопил он, заметив капитаншу со сломанной шеей. — Я же приказывал брать ее живой!

— Не приказывал! — возмутилась Джина.

— Подтверждение, — согласился VY-37. — Подобный приказ отсутствует в памяти.

— Шайтан, забыл… — устало отмахнулся Святослав. — Это что — все?

— Девятеро, — подсчитала Джина. — Да еще двое у входа. Плюс роботы. Маловато, конечно, для такой яхточки…

— Стандартный экипаж у звездолета такого класса — двадцать-двадцать пять человек… — задумался Моручи. — Ву, скопируй данные с информов. Второй пилот, стажер — обыскать судно в ускоренном темпе. Связист, как обстановка? — обратился он уже к Койфману, включив систему связи в личном информе.

— Гравиустановка полетела, — жизнерадостно улыбнулся старик. — И в обшивке течь — воздух уходит. Рудольф полетел чинить.

— Штурмана мне сюда, срочно. Пока тут остались целые мозги…

Через несколько минут к кораблю пристыковался космокатер. На нем прибыли Койфман, Фрида, Ежов и Соазссь. Фрида тут же занялась сканированием того, что еще осталось от разумов убитых космонавтов, Михаил принялся рыскать по кораблю, выискивая улики, а Соазссь начал пересчитывать добычу.

— Они работали на Куросаву, — в конце концов прозвенела Фрида. — Им было поручено осуществлять слежку за «Вурдалаком». Им был известен наш курс — Куросава подкупил Галиодороса.

— Понятно… А сам заказ настоящий? — насторожился Моручи.

— Заказ настоящий, — успокоила его телепатка. — Ценителл действительно нужно срочно доставить на LOKN-4330.

— П’йиз с’йедненький, капитан, — разочарованно доложил Соазссь, выползая из трюма. — Г’йуза почти нет, айсенал пустой, никакой ценной техники…

— Если это был корабль слежения, они и должны были идти налегке, — резонно заметил Моручи. — А что сам корабль? Стоит чего-нибудь?

— Нигде не зайегист’йийован, — чмокнул крайними присосками Соазссь. — Почти что пийатский. П’йодать будет т’уйдно. А еще мы его изуйодовали. Можно сдать на «Пейевале»… если таки успеем.

— Времени слишком мало, — на миг задумался Моручи. — Законсервируем и оставим здесь, пусть дрейфует. Ву, запомнишь координаты — может быть, потом еще вернемся.

— Подтверждение.

— Мишенька, а у тебя что? — ласково спросил Койфман, заметив Ежова.

— Вот это, — продемонстрировал плоскую металлическую коробочку детектив. — Что-то вроде черного ящика. Названия у звездолета нет, только порядковый номер. Капитана зовут Людмила Чиуджи, она работает на Куросаву. Это они заказали убийство на Персефоне, диверсию с наноботами и конфликт с таможней на Янусе. И здесь действительно не хватает половины экипажа — судя по корабельному журналу, все лучшие бойцы были отправлены на какое-то другое задание. Вот голография их командира, Джейсона Кромлинга. СОПовец.

Моручи хватило одного взгляда на голограмму, чтобы узнать ее.

— Громенко, — усмехнулся он. — Ну что ж, лучших бойцов мы можем больше не бояться — все остались в Твери. И это что — все, кто работал на Куросаву?

— Похоже, что все, — пожал плечами Ежов. — Если были и другие, о них здесь не говорится.

— Любительщина… — неодобрительно покачал головой капитан. — Топорная работа. Вот если бы яхотел себя убить, я бы уже давно был мертв…

— Естественно, — согласился Михаил, вспомнив, как почти то же самое говорил Койфман. — Самого себя убить легко.

— Это что — шутка? — подозрительно посмотрел на него Святослав. — Тогда отставить — для юмора у нас есть специально отведенное время. См режим дня.

— См? — переспросил Ежов.

— Ну, это сокращенно от «смотри».

— А обязательно было всех убивать? — неодобрительно осмотрел побоище Михаил. — Можно было и в плен кого-нибудь взять…

— Они первые начали. А когда стреляешь в кого-нибудь, не удивляйся, если он начнет отстреливаться, — с мудрым видом индийского гуру проговорил капитан. — И вообще — имперцы пленных не берут. Что нам с ними делать? Информацию мы и так всю скачали, выкупа за них не получишь, а просто отпускать — глупо. Нам не нужно, чтобы Куросава узнал, что мы все знаем. Согласен со мной?

Ежов с сомнением дернул щекой, но промолчал.

Экипаж «Вурдалака» в кратчайшие сроки перегрузил с поверженного звездолета все мало-мальски ценное в «Борей». Ценного оказалось не слишком много — филерский корабль шел практически порожняком. Хотя Соазссь обыскал все каюты, словно хомяк — амбар с зерном.

Жадный хуассин забрал все до последней монетки. Даже коллекцию вкладышей из шоколадок «Holden Lingh», найденную в какой-то каюте. Кстати, вкладыши были очень красивые, движущиеся голографические трехмерники. Цикл назывался «Разумные существа», и включал в себя две тысячи триста основных рас Млечного Пути. Хотя в коллекции, собранной кем-то из членов умерщвленного экипажа, была всего лишь девяносто одна картинка.

— Странно, что в их экипаже только люди, — растянул губы в задумчивой улыбке Койфман, последним покидая борт погибшего корабля. — Обычно даже на военных звездолетах есть хотя бы двое-трое чужих…

— Чужой — оскойбительное название, — укоризненно просвистел Соазссь. — Надо таки быть космополитечнее, йебе Аайон.