Глава 26
Сэр Эрен сидел рядом с возницей на обозной повозке.
Хотя дороги были довольно ровными, стоило им только набрать достаточную скорость и темп, он чувствовал, как каждая выбоина и трещина в дорожном покрытии отдается, проходя через всю повозку, прямо ему в пятую точку и поясницу.
Хотя не по сезону холодная погода последних нескольких дней закончилась, ее заменил постоянный, безжалостный дождь.
Он оглянулся через плечо на двести четырнадцать фургонов, таких же как и тот, в котором он сейчас мучился. Большинство из них были едва ли наполовину заполнены, если не совершенно пусты.
За повозками тащились беженцы из Ривы, многие из них болели из-за дождей и отсутствия пищи и крова.
Легионы маршировали впереди и позади них, хотя легионеры чувствовали себя немногим лучше гражданских.
Бой продолжался в арьергарде колонны, где Антиллус Рокус принял командование обороной.
Басовитые звуки залпов отмечали алеранских заклинателей огня. Молнии часто раздирали плачущие небеса, для того, чтобы ударить по их следам.
Сильно потрепанные Легионы по очереди отбивали атаки врага, поддерживаемые измотанной кавалерией.
Раненых из рядов сражавшихся приносили в повозки к уже и без того перегруженным целителям.
Несколько пустовавших повозок теперь занимали раненые, которые не могли самостоятельно передвигаться.
Эрен перевел взгляд вперед, на марширующий в авангарде Легион Фригии.
Сразу за ним двигались повозки высокопоставленных Граждан, в том числе крытый фургон с раненым Принцепсом Аттисом.
Формально, он полагал, что всегда может явиться к Принцепсу и лично информировать его о положении дел с припасами.
И если при этом на несколько минут удастся избавиться от проклятого дождя, это будет удачным совпадением.
Эрен вздохнул. Это были замечательные рассуждения, но его место было во главе обоза.
Кроме того, было лучше, чтобы Аттис как можно меньше вспоминал о Курсоре Эрене.
— Как думаешь, далеко ещё? — спросил Эрен сидящего рядом возницу.
— Малость, — лаконично ответил мужчина. На нем была широкополая шляпа, вода с которой стекала, как с крыши небольшогоздания.
— Малость, — повторил Эрен.
Возница кивнул. На нем вдобавок был водонепроницаемый плащ.
— Малость. И ещё чуток.
Эрен задержал на мгновение взгляд на мужчине, затем вздохнул и сказал:
— Спасибо.
— Не за что.
Приближались всадники, копыта их лошадей грохотали, как приглушенный гром.
Оглянувшись, Эрен увидел Графа и Графиню Кальдерон, скакавших к нему.
У Графа на голове была повязка, и одна сторона его лица была в таких синяках, что это выглядело, как будто безумный суконщик покрасил его кожу, чтобы придать особо ядовитый фиолетовый оттенок.
Графиня носила россыпь отметин поменьше и светлее, сувениры сражения с бывшей Верховной Леди Аквитейн.
Она и ее муж натянули поводья, как только кони поравнялись с повозкой Эрена.
— Сэр Эрен.
— Графиня.
— Ты похож на утонувшую крысу, — сказала она, слабо ему улыбнувшись.
— Даже утонувшая крыса чувствует себя лучше, — сказал Эрен и оглушительно чихнул.
— Фух. Чем могу помочь?
Амара нахмурилась.
— Ты что-нибудь слышал об Исане?
Эрен мрачно покачал головой.
— Мне очень жаль. Ни слова.
Лицо Графа Кальдерон омрачилось, и он отвернулся.
— Ваше Превосходительство, — сказал Эрен. — На мой взгляд, есть все основания полагать, что она еще жива.
Граф Кальдерон нахмурился, не оборачиваясь.
— Почему? — Он говорил сквозь стиснутые зубы.
Эрен сочувственно вздохнул. Распухшая челюсть Графа во время речи, очевидно, причиняла боль.
— Ну… для начала потому, что она была похищена, сэр. Если бы ворд желал ее смерти, не было никаких причин брать на себя труд организовать тайное проникновение в охраняемое здание. Они убили бы ее на месте.
Граф Кальдерон хмыкнул, нахмурился и посмотрел на Амару.
Она кивнула ему и задала вопрос, который явно читался на его лице.
— Для чего она им нужна живой, Сэр Эрен?
Эрен поморщился и покачал головой.
— Нет способа это выяснить. Но ворд преодолел много препятствий, чтобы заполучить ее.
Мы можем надеяться, что она является весьма ценной для врага, раз они не уничтожили ее.
По крайней мере, пока. Надежда есть, сэр.
— Я видел, что ворд сотворил с теми, кого они взяли живьем, — прорычал Кальдерон, его слова были яростными и едва внятными. — Говоришь мне, что моя сестра жива, и в руках этих тварей…
Амара вздохнула.
— Бернард, пожалуйста.
Граф посмотрел на нее.
Он кивнул и натянул узду своей лошади, заставляя животное отойти на несколько шагов.
Он встал к ним спиной.
Амара на секунду прикусила губу. Затем ее самообладание вернулось, и она повернулась к Эрену.
— Благодарю вас, Сэр Эрен, — сказала она, — за труды. Нам нужно поговорить с Принцепсом Аттисом.
Эрен пожевал нижнюю губу.
— Не уверен, что… он принимает посетителей.
— Он встретится с нами, — сказал Бернард сурово. — Сейчас.
Эрен выгнул бровь.
— А?
— Прежде чем мы прибудем, нужно обсудить, как лучше использовать укрепления Долины, — сказал Амара. — Никтоне знает их лучше нас.
Эрен смахнул воду с глаз и пригладил назад волосы.
— Для меня это кажется достаточно разумным. Я спрошу у него. Не могу ничего обещать.
— Пожалуйста, — сказал Амара.
Эрен кивнул ей, затем спрыгнул с повозки и побежал вперед, по направлению к головной группе.
Это было не трудно.
Вся группа не могла продвигаться быстрее, чем самый медленный из ее членов, и, как следствие, они перемещались и в половину не так быстро, как Легион на марше.
Полдюжины сингуляров узнали его с первого взгляда, и один из них махнул рукой, пропуская через невидимый барьер, который они представляли.
Эрен постучал в заднюю дверь фургона, по-прежнему на бегу, чтобы не отстать.
Леди Плацида открыла дверь и мгновение спустя протянула Эрену свою руку. Он схватился за нее и забрался в фургон.
— Благодарю вас, Ваша Светлость.
— Это не составило труда, Сэр Эрен.
Эрен посмотрел мимо нее, туда, где на грубом матрасе подшерстяным одеялом почти недвижимо лежала фигура.
— Как он?
Леди Плацида скривилась.
— Не очень хорошо. Мне удалось восстановить некоторые кровотоки, но… у таких прижиганий есть пределы. Он давно их перешел.
Желудок Эрена скрутило.
— Он умирает.
— А еще он лежит прямо здесь и слушает вас, — раздался голос Аттиса, слабый и язвительный. — Я бы попросил, чтобы вы прекратили разговоры над моей головой, но, в моем нынешнем состоянии, выбор у вас небольшой.
Эрен попытался улыбнуться.
— Ох. Мои извинения, Ваше Высочество.
— Что Ария имела в виду, рассказывая вам, — сказал Аттис, — это, что коварная сука покромсала меня.
Нижняя половина моего тела вскрыта от паха до ребер.
Мои кишки представляют собой проклятое месиво, и, несомненно, в короткие сроки протухнут.
Мое сердце работает с большим трудом, потому что, когда тебя располовинили, по-видимому, с твоим кровяным давлением происходят ужасные вещи.
Травмы были слишком серьезными и обширными для исцеления.
— Я не могу ничего есть. Без пищевода еда в любом случае будет просто гнить. Я могу выпить немного, что означает, что я умру от голода несколько недель спустя, вместо того, чтобы погибнуть от жажды в ближайшие дни. Если, конечно, меня сперва не прикончит инфекция, что вероятнее всего.
Эрен несколько раз моргнул.
— В-ваше Высочество. Извините, я даже не мог подумать.
— Вряд ли вам стоит извиняться, Курсор. Жизнь имеет свойство заканчиваться. И вы не можете винить себя за это.
Эрен несколько мгновений смотрел на него, затем опустил глаза и кивнул.
— Да, Ваше Высочество. Вам… вам больно?
Аттис покачал головой.
— Пока я с этим справляюсь.
— Может, вам стоит отдохнуть.
— Вскоре у меня будет огромный избыток отдыха. А пока я должен выполнять свои обязанности.
— Ваше Высочество, — запротестовал Эрен, — вы не в состоянии…
Аттис махнул рукой.
— Я не в состоянии драться.
Но в конфликте такого масштаба, я буду наиболее полезным для нашего дела, координируя усилия других людей и определяя надежные варианты действий.
Для этого мне не обязательно находиться на своем коне, с тем же успехом я могу это делать из этого фургона.
Эрен нахмурился и посмотрел на Леди Пладиду.
Она пожала одним плечом.
— При условии, что он в здравом уме, считаю, что он прав. Когда дело доходит до тактическихи стратегических решений, он из нас лучший, его команда уже на месте, а структура и методы отработаны. Мыдолжны его использовать.
«А вы уверены, что не имеете в виду «воспользоваться им», Ваша Светлость?» думал Эрен. «Между вами почти не осталось любви».
Не то чтобы Эрен был вправе бросить первый камень. Он глубоко вздохнул и придержал свой язык.
— Мне… понятно. Ваше Высочество, Граф и Графиня Кальдерон пришли ко мне. Они просят вас безотлагательно встретиться с ними, чтобы обсудить, как лучше использовать укрепления Долины Кальдерона.
— Злодеи не дремлют, — прошептал Аттис. — Да, считаю, они правы. Пожалуйста, пришлите их ко мне, Сэр Эрен.
Эрен склонил голову.
— Как пожелаете.
Один из легионеров арьергарда рухнул, когда длинная колонна беженцев и солдат была на расстоянии видимости входа в Долину Кальдерона.
И тут же воины ворда ворвались в брешь в защите алеранцев, не тратя времени на атаки.
Они просто давили все прибывающим количеством в слабое место в разорванных порядках алеранцев.
Эрен осознал происходящее, когда услышал, как закричали беженцы.
Он вскочил на сидение повозки и устремил взгляд назад.
В то время они продвигались вверх по пологому склону, и он мог отчетливо видеть богомолоподобных воинов, прорывающихся справа и слева через колонну, молотящих конечностями-косами, сеющих кровь и смерть среди защитников.
Дико взвыли горны. Легионеры, марширующие во флангах колонны, перестроились, чтобы встретить врага.
Ворд не использовал свою характерную тактику чудовищной, неудержимой атаки.
Они вообще не останавливались, даже в случае промахов.
Потери были гораздо меньше, чем могли бы быть, но сам факт присутствия кричащих созданий среди беженцев сотворил более смертельную вещь.
Перепуганные беженцы побежали в сторону деревьев, чтобы укрыться.
Горны затрубили со стороны авангарда, и Верховный Лорд Фригиус развернул свой Легион и направил его в атаку.
Мгновение спустя из командного шатра в небо устремилось несколько фигур.
Эрен решил, что это супруги Плацида, старый Цереус и фигура, которая скорее всего была Графиней Амарой.
Верховные Лорды и Леди двинулись на запад. Одиночный летун повернул на восток и ускорился, словно стрела, выпущенная из лука.
— Сбор! — прокричал Эрен. — Труби сбор! Выводи людей из леса!
Возница на телеге мгновение возился со своим рогом, затем поднес его корту, и раздались три длинных, удивительно ласкающих слух сигнала, последовала пауза и повторение сигналов.
Вагоны немедленно заторопились к Эрену, группируя сдвоенную колонну так близко, как только возможно, чтобы только прошел Первый Фригийский.
Как только они закончили, Эрен и его возница завершили маневр, тележки сошли с дороги и сформировали огромный круг, некую временную крепость с сомнительными деревянными стенами.
Беженцев неоднократно инструктировали, как реагировать на сигнал горна в подобных ситуациях.
Возможно, этого было недостаточно.
Ведь даже совершенно простые задачи трудно, а порой невозможно выполнить в ситуации, когда твоя жизнь под угрозой.
Именно поэтому солдаты тренировались и упражнялись бесконечно — тогда, в момент оцепенения от ужаса, они, тем не менее, могли бы совершать необходимые действия.
Когда тележки остановились, возница снова протрубил сбор.
Некоторые из находящихся неподалеку беженцев закричали и побежали под сомнительную защиту поставленных в круг тележек.
Другие увидели их и поступили также. Эрен предположил, что некоторые из них даже восприняли сигнал.
Он заметил порядка дюжины беженцев, бежавших к деревьям, но побежавших обратно. Некоторые, но не все из них.
Эрен вздрогнул. Любой, кто верил, что лес будет представлять из себя какое-либо убежище от ворда будет жестоко удивлен.
Он уже увидел по крайней мере дюжину богомолоподобных воинов, скользящих к лесу.
Легионы и ворд сошлись в схватке, в то время как Граждане и рыцари ворда носились взад и вперед над их головами в дождливом небе.
Били барабаны, и умирали люди. Боевые порядки алеранцев поглотил хаос, а у ворда, похоже, таких проблем не было.
В абсолютном выражении число воинов, проникших через брешь в рядах Легиона, не было значительным, но этот ворд, мечущийся дико туда-сюда через колонну, оказал влияние на войска алеранцев совершенно непропорционально своей численности.
Они верещали и носились вокруг, поражая случайно подвернувшиеся цели, как охваченных паникой людей, так и животных.
Звучало так много сигналов горнов, что Эрен был не в состоянии отличить один от другого, и, в конце концов, они слились бессмысленную какофонию.
А потом Эрен услышал барабаны.
Таких он никогда раньше не слышал — большие, басовитые барабаны океанских глубин, чьи голоса грохотали так низко, что больше чувствовались, чем звучали.
Но если голоса барабанов звучали для него непривычно, то их тон и ритм были абсолютно ясны: в них была злость.
Примерно тридцать воинов-богомолов ринулись к окруженным фургонам сплоченной стаей, преследуя вопящих беженцев, которые отчаянно бежали к своим товарищам.
Ворд порубил их на бегу, невзирая на усилия разрозненной группы всадников Легионов трех разных городов, которые пытались оттеснить врага от алеранских гражданских.
— Копья! — выкрикнул Эрен, и погонщики и возницы начали вытаскивать копья из стоек своих фургонов.
Вооружившись, они высадили и снабдили копьями беженцев, пожелавших принять участие в бою, и кольцо фургонов вдруг словно ощетинилось острыми шипами.
Богомолоподобные ворды разразились голодными воплями, а главный из них взвился в воздух и бросился вперёд, вытянув в прыжке конечности.
Эрен понял, что ворд нацелился на него, и едва успел упереть древко копья в дно фургона и присесть.
Ворд напоролся на копьё, которое пробило броню на животе существа и частично вышло из спины.
Ворд взвыл от боли и яростно засучил конечностями.
Одно похожее на косу остриё передней лапы пробило полфургона.
Эрен, присевший на корточки, получил несколько ударов по плечам и бокам, а затем погонщик с рёвом отпихнул ворд от Эрена и вышвырнул на землю за пределами круга повозок — вместе со всё ещё торчащим из спины копьём..
Эрен схватил первое оружие, что попалось под руку, оказавшееся джутовым мешком с репой.
Как только ещё один ворд попытался взобраться на повозку, он размахнулся мешком овощей и врезал ворду по голове.
Его удар не мог ранить богомолоподобного врага, зато отвлёк тварь на время, достаточное, чтобы возница ударил его увесистым куском дерева — служившим, как понял Эрен, рычагом в тормозе фургона.
Ворд отшатнулся, качая головой и спотыкаясь, как пьяный, на своих длинныхи тонких ногах.
Бой барабанов становился всё громче.
Эрен понятия не имел, сколько времени прошло в этой отчаянной борьбе под дождем. Он заметил несколько квадратных периметров, состоящих из легионеров, обращенных наружу, за которыми, как за стеной из мышц и стали, нашли убежище группы беженцев.
Еще больше легионеров были на ходу, но по крайней мере на мгновение кольцо повозок осталось без присмотра.
Дважды Эрен наблюдал, как упряжные лошади в панике взбрыкивали, пытаясь вырваться.
Но были повержены вордом и разорваны на куски.
Один бедолага-возница оказался позади фургона, когда его лошадь сбежала.
Для ворда не было никакой разницы между ним и его лошадью. Полдюжины человек выволокли из повозок.
Несколько воинов-богомолов меньшего размера ворвались в повозки спереди и снизу и набросились на беженцев, сгрудившихся внутри, пролив еще больше алеранской крови, прежде чем были уничтожены.
И всё это время бой барабанов становился всё громче.
Эрен оторвал рукав от своей рубашки и поспешно перетянул им ногу своего возницы — тот был ранен и быстро истекал кровью.
Число павших в бою продолжало расти.
Крики испуганных детей пронзительно зазвенели в воздухе.
Эрен взялся за рукоятку сломанного копья и воспользовался им как дубиной, нанося удары по голове и глазам, хотя и знал, что оружие может лишь отпугнуть.
Ворд захватил повозку рядом с его собственной и вытащил её из круга, открывая брешь в и без того слабой обороне.
Эрен закричал в страхе и протесте, понимая уголком разума, сохранившем трезвость мысли, что как только ворд ворвётся внутрь круга, остаток его жизни будет измеряться секундами.
И земля начала трястись.
Невероятный животный рёв перешёл от низкого рычания к свистящему визгу.
Эрен поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть огромного чёрного гарганта, крушащего ворд, который окружил повозки.
Зверь был громаден даже для своей породы, возвышаясь в холке как минимум на двенадцать футов над землёй.
Его коренастое, приземистое тело отдалённо напоминало его далекого родственника — барсука, хотя толстая шея и широкая голова отличали его от далёкого маленького зверька, особенно если принять во внимание трёхфутовые бивни, выдающиеся вперёд и немного загибающиеся вверх от челюстей гарганта.
Эта зверюга, в частности, была покрыта старыми боевыми шрамами, четкие белые рубцы выделялись на его меху, выдавая старого забияку.
Самые быстрые из ворда бросились врассыпную с пути гарганта.
Более медленные или менее удачливые не успели сделать это вовремя и под ударами лап гарганта и напором его чистой массы разбивались в отвратительную желатиновую кашу.
Сидящий на спине гарганта был крупнейшим маратом, когда-либо виденным Эреном.
Его широкие плечи так сильно были перевиты мышцами, что казались почти деформированными.
Выцветшая красная алеранская туника выглядела так, как будто бы рукава с неё были срезаны, чтобы дать место плечам, которые были толще бедра Эрена, а тяжёлые плетёные косы из того же материала связывали ему волосы, убирая их с лица.
В правой руке он нёс дубину с длинной рукояткой, и, как Эрен видел, марат наклонился далеко за бок гарганта, сжимая плетёные верёвки из кожи, крепившие его ноги к бокам гарганта, как скалолазная страховка, чтобы не упасть.
Дубина описала в воздухе изящную дугу и буквально вынесла голову воина-богомола из его хитиновых бронированных плеч.
— Добрый день! — весело пробасил марат на алеранском с сильным акцентом.
Взмахом дубины он снёс выпрыгнувшего из воздуха богомола до того, как тот его коснулся, затем слегка подтянулся на спине гарганта.
Он что-то крикнул и стукнул гарганта рукояткой своей дубины, и животное взревело снова, отшвырнув ещё одного ворда от повозок своей когтистой лапой.
Эрен замер, ошеломлённый.
Огромный чёрный гаргант и его всадник не явились в одиночку.
Здесь были по меньшей мере тысячи этих громадных существ в пределах видимости и ещё больше спускалось вниз в долину Кальдерона, неся каждый как минимум одного всадника.
Они разорвали ворд, проникший в ряды алеранцев, как камень, пролетевший сквозь паутину.
Рёв был неописуемый, как и тяжёлый, мускусный запах гаргантов в воздухе.
Звери прошли как гроза, как волна из мышц и костей, оставляя после себя на земле раздавленный и сломанный ворд.
Взвыл ветер и графиня Кальдерон, пронёсшаяся не более чем в двадцати футах от земли, бросилась по разрушительному пути, оставленному ведущим гаргантом и его мускулистым всадником.
Она летела так быстро, что полы её плаща хлопали и бились со звуком, похожим на удары дюжины кнутов.
Она исчезла так же быстро, как и появилась.
Эрен обнаружил себя стоящим около раненого возницы, сжимающим импровизированную дубину в руке, тяжело дышащим, в ушах звенело.
Мир в одночасье, казалось бы, стал очень тихим местом.
— Что… — возница закашлялся, — что это было?
Эрен изумлённо уставился вниз по дороге на запад по отношению к основной части войск, где гневный трубный рёв гаргантов заглушал все другие звуки.
Несколько отрядов людей, оставшихся в поле его зрения, были отчаявшимися беженцами, объединившимися и сложившими свои небольшие силы фурий против врага, и легионерами, окружившими щитами группы гражданских и удерживавшими натиск.
На земле было множество мёртвых и раненых.
Но в пределах видимости не было живых воинов ворда.
— Дорога, — выдохнул Эрен, — это был лидер клана Дорога. Должно быть, это он.
Он развернулся к вознице и начал более тщательно осматривать ногу мужчины.
— Я думаю, мы только что получили подкрепление.
