Вечером скучного осеннего дня студент третьего курса довольно престижного технического вуза, будущий специалист по компьютерной безопасности Никита Волохов, известный среди друзей и в Инете под ником Боня, плелся под мелким холодным дождем по размокшей дорожке через лесок к станции. Настроение у него было под стать погоде.

«Ну почему я так и не научился отказывать людям? — мрачно думал он. — Вот приучил меня дед, что приличные люди зря никогда никого ни о чем не просят, а если и просят, значит, это очень важно и отказывать нельзя. Только, кажется, весь список этих „приличных людей“ одним дедом и ограничивался, все остальные так и норовят на шею сесть и ножки свесить…»

На сей раз причиной Бониного недовольства стала мать. Она вбила себе в голову, что забыла выключить на даче свет, когда приезжала туда на выходные. Вот и стала названивать давно живущему отдельно старшему сыну, а тот не сумел отказать. Впрочем, сначала он даже надеялся получить от поездки удовольствие: все-таки съездить за город, чистым воздухом подышать, может, даже пару-тройку грибов в лесу найти… Но вдогонку мать надавала ему кучу дополнительных заданий на тему «Как подготовить дом и сад к зиме», а тут еще и погода не задалась. Так что возвращался Боня домой уже затемно, мокрый, грязный и усталый.

Ноги то вязли, то скользили по раскисшей глиняной дорожке, каждый шаг давался с трудом, и на парня накатила какая-то апатия. Поэтому когда в глаза внезапно ударил яркий свет прожектора, и Боню плавно потащило куда-то вверх, мысли в его голове продолжали двигаться по-прежнему лениво и сонно. Ни испуга, ни даже недоумения он почему-то не испытал. «Ну надо же, от меня, оказывается, пар идет… — вяло подумал парень. — Ого, сколько глины на кроссовки налипло… — И лишь потом Боня флегматично поинтересовался у самого себя: — Интересно, куда это я вляпался?»

А несло его прямиком в летающую тарелку, которая зависла метрах в пятидесяти над землей. Откуда-то из глубины тарелки выходил столб яркого света диаметром около метра. Вот в этом столбе как на лифте и поднимался теперь Боня. Поднимался, надо сказать, не очень-то быстро, лифт был явно не скоростной, так что парень даже успел прийти в себя и подумать, что же делать дальше. Впрочем, вариантов было немного — оставалось лишь ждать, чтобы посмотреть, чем все это закончится. Да и вообще, Боне было интересно, ведь раньше ему не доводилось видеть летающих тарелок, тем более, он никогда не верил в их существование.

Наконец Боня понял, что стоит в центре небольшого (метра четыре в диаметре) круглого помещения. Под ногами образовался пол, абсолютно непрозрачный, такого же серого цвета, как и стены. В проеме единственной двери стояли две маленькие фигурки с большими головами, одетые в хламиды все того же серого цвета.

В общем, инопланетяне, с интересом пялившиеся на парня, выглядели точно такими же, как их рисуют в компьютерных играх. «Может, американцы их и вправду видели?» — подумал Боня. Только вот ростом совсем уж не вышли — своему «гостю» они были чуть выше колена. Один из инопланетян направил на Боню что-то вроде фонарика, который почему-то ничего не освещал. А второй достал какую-то коробочку с большим объективом, нацелил ее на человека и долго в нее всматривался. Наконец он издал какой-то звук, решительно развернулся и исчез за дверью. А первый инопланетянин шагнул к парню и стал подталкивать его фонариком в сторону двери.

— Кажется, вы хотели мне что-то сказать… — начал было Боня.

Но инопланетянин говорить явно ничего не собирался, зато нажал на фонарике какую-то кнопку. Парня вдруг приподняло над полом и понесло к дверям, а затем и дальше по изгибавшемуся вокруг опустевшей комнаты коридору. Сзади семенил инопланетянин, то и дело нажимая на фонарике какие-то кнопки и явно управляя полетом.

— Эй, малыш, ты меня случайно с радиоуправляемой моделью не перепутал? Или на Карлсона меня тренируешь? — заворчал Боня, но пока беззлобно, все-таки ничего плохого вроде не происходило.

Полет не был продолжительным: парень влетел в одну из дверей, выходивших в коридор, и оказался в комнате, которая напоминала одноместный гостиничный номер. Меблирован он был в спартанском стиле: казарменная койка, узкий шкаф, а в углу за шторкой, видимо, санузел.

Инопланетянин опустил Боню на пол и протянул ему какой-то предмет каплевидной формы размером с ноготь. Парень рефлекторно сжал его в ладони. Коротышка издал какие-то странные звуки, похожие на писк или птичий клекот, но неожиданно для себя Боня обнаружил, что понимает, о чем идет речь:

— Вымойся. Переоденься. Одежда в шкафу. Говорить будем.

Инопланетянин резко развернулся и исчез за дверью.

«Похоже, эти ребята тоже решили мной покомандовать, — подумал Боня, — впрочем, вымыться мне и вправду не помешает да и переодеться тоже. Только вот домой, наверное, неизвестно когда попаду. Впрочем, какая разница: не каждый же день с инопланетянами на контакт выходишь».

Следует отметить, что жил Боня-Никита один. Родители его развелись, когда ему еще и года не было. Отец с новой семьей уже давно перебрался в Америку, а мать отравляла жизнь уже третьему мужу. Детей у нее было тоже трое, по одному от каждого мужа, и ее забота о старшем сыне сводилась исключительно к поручениям. Воспитывали Никиту дед и бабка со стороны отца (родители матери были не из Москвы), но год назад они внезапно умерли один за другим. Боня унаследовал от них двушку в Центральном округе и абсолютное одиночество в придачу. Рассчитывать парню приходилось только на себя, поэтому он подрабатывал в одной из компьютерных фирм, устанавливая ПО, леча вирусы и иногда разрабатывая небольшие программы. Платили мало, но на жизнь пока хватало. Желудок героически выдерживал еду из студенческой столовой, а развлечений было предостаточно и в Интернете, где Боня и проводил большую часть свободного времени. Девушки у него сейчас не было. В силу флегматичного характера строить отношения по собственному сценарию у него не получалось, а проявлявшие к нему интерес девочки, в основном из общаги, почему-то сразу же стремились повернуть дело к свадьбе.

«Еще и поцеловаться-то толком не успели, а они уже спрашивают, когда в загс пойдем», — ворчал про себя Боня. Жениться он не торопился. Будучи человеком основательным, он считал, что сначала надо добиться материальной стабильности. К тому же пример матери да и других знакомых его не вдохновлял: почему-то из милых девушек очень часто получаются совсем не милые жены… Так что торопиться не следовало. Была, конечно, опасность, что какая-нибудь решительная особа просто возьмет его за шиворот и так и доведет до загса, но тут спасала конкуренция. Решительных девушек в наше время хватает, и друг другу они уступать совсем не намерены. Так что покушения на Бонину независимость заканчивались ничем. И вообще, в Инете и спокойнее, и больше себя человеком чувствуешь…

Что еще можно сказать о Боне? Он был относительно высок (читая в детстве книги про Шерлока Холмса, он мечтал дорасти до шести футов и, как ни странно, эта его мечта осуществилась), но при этом выглядел моложе своих лет и был чрезвычайно худым. В школе его звали Кощеем, да и в качестве ника в Инете именно поэтому он выбрал Bony («костлявый»), всяческие производные от собственного имени (типа «Ник») казались ему слишком банальными. В конце концов и в универе его тоже стали звать Боней.

Парень заглянул за ширму. Действительно, «удобства» и душ были в наличии. Из одежды в шкафу обнаружилось только несколько хламид, таких же, как у инопланетян, только разных размеров, вплоть до очень большого. Больше всего хламиды напоминали рясы или вообще женские халаты свободного покроя, но Боня решил этим не заморачиваться. Прихватив одну из них, он не спеша разделся, сунул свою одежду в шкаф и направился в душевую. Каплю-переводчик он решил в одежде не оставлять и, не зная, куда ее деть, задумался. Карманов в «халате» предусмотрено не было.

«Солдатский юмор отставить», — сказал Боня самому себе и, немного поколебавшись, сунул переводчик за щеку.

В душевой кабинке имелась емкость с жидким мылом, а в углу висела губка-мочалка. Боня с удовольствием погрелся под горячими струями, затем не спеша, тщательно намылился. Смывая пену, он с некоторым недоумением обнаружил, что вместе с ней смывает и собственные волосы. Судя по ощущениям — вообще все. Зеркала не было, но кажется, что волос у него не осталось ни на теле, ни на голове.

К своей внешности Боня относился довольно спокойно, при таком росте и такой худобе красавцем он себя не считал, но превращение в Фантомаса после Освенцима его совсем не обрадовало.

«Что-то мне условия контакта совсем не нравятся, — подумал он, — уж больно нагло они со своим уставом в чужой монастырь лезут».

Впрочем, произошедшее могло быть и просто недоразумением. Все-таки физиология у инопланетян явно отличается от человеческой. Хватать их предметы гигиены, не узнав о возможных последствиях, было с его стороны несколько легкомысленно. Вообще, Боня предпочитал считать всех людей (а теперь и инопланетян) заведомо хорошими, пока они не докажут обратного, так что он решил не злиться и скандала не поднимать.

Полотенца в душевой не было, но стоило ему выключить воду, как по помещению прокатилась какая-то волна, после которой в кабине не осталось никаких следов его мытья, а сам Боня оказался абсолютно сухим.

«Удобно», — решил парень, надевая «халат» через голову. Тапочек он не обнаружил, но босыми ногами было очень приятно стоять на абсолютно чистом полу.

В комнате его уже ожидал один из инопланетян (тот, что был не с «фонариком», а с «камерой»). Он бодро заверещал, что сейчас они пойдут в другую комнату, где будет удобнее разговаривать. До Бони вдруг дошло, что странные звуки, издаваемые инопланетянами, очень напоминают человеческую речь, только воспроизводимую с повышенной скоростью.

«А ведь вполне может быть, что так и есть, — сделал вывод Боня. — Интересно, а я так смогу?»

Эта мысль так его захватила, что слова инопланетянина он просто проигнорировал. Тот возникшую паузу интерпретировал по-своему и, пробормотав что-то насчет безответственного помощника, вручил Боне еще один переводчик, на сей раз в виде кулона на цепочке. Слушать инопланетянина от этого удобнее не стало, наоборот, возник эффект слабого эха. Но признаваться, что один подобный прибор у него уже есть, Боня не стал. На всякий случай. А может, это подарок?

— Что это? — спросил он, подумав, что вообще-то, наверное, надо было бы сначала представиться и поздороваться, но, видимо, официальная часть будет проходить в другом, «более удобном» помещении.

Инопланетянин неожиданно охотно ответил:

— Это — артефакт-переводчик. С его помощью ты сможешь понимать обращенную к тебе речь на любом языке. Для того чтобы могли понимать и тебя, собеседнику нужно иметь такой же артефакт либо находиться от тебя на расстоянии не больше метра. Если носить артефакт не снимая около месяца и все время общаться с разумными, говорящими на одном и том же языке, то ты этот язык выучишь и дальше сможешь обходиться без переводчика. При условии, что сумеешь произнести соответствующие звуки…

Пока инопланетянин объяснял все это Боне, они успели перейти в соседнюю комнату. Обстановка была небогатой: журнальный столик и три кресла. Два по размеру явно предназначались для инопланетян, а одно вполне подходило для человека. В него Боня и уселся.

— Начну с официального представления, — заявил инопланетянин, не спеша садиться (видя это, Боня тоже вскочил). — Меня зовут Хаурбан, а моего помощника — Ярдат. Я — начальник нашей небольшой научной экспедиции в Старые миры. Я, кстати, принадлежу к очень древнему и влиятельному роду, так что рассчитываю на уважение с твоей стороны. А кто ты?

— Меня зовут Боня, — Никита решил, что ника для первого знакомства вполне достаточно. — Я студент, учусь на айтишника.

— Ну, мы в некотором роде тоже студенты (возможно, инопланетянин использовал какой-то другой термин, но артефакт перевел его именно так). Мы завершаем обучение в лучшей магической академии нашей столицы. Я специализируюсь на магических существах. В случае успешного завершения данной экспедиции рассчитываю получить чин энергетика первой категории.

Про энергетику и какие-то чины Боня пропустил мимо ушей, а вот при словах «магическая академия» сделал стойку.

— Так в вашем мире существует магия? — спросил он. — А почему же на Земле ее нет?

— В вашем секторе миров не осталось маны — магической энергии, — ответил Хаурбан, — поэтому и магия вам недоступна. Но раньше мана была тут повсюду… Ваши миры населяли различные магические сущности, и их сила до сих пор дремлет в их потомках. В тебе, кстати, очень много древней крови, я тебя просканировал. Признаюсь, не ожидал такого результата. Собственно поэтому я и пригласил тебя на беседу. У меня к тебе предложение: давай я сделаю тебя богом — это был бы огромный плюс для моей дипломной работы.

Боня выпал в осадок.

Только через пару минут, собрав мысли в кучку и подобрав челюсть с журнального столика, он пробормотал:

— А нельзя ли немного поподробнее? Я не совсем понимаю, кто такие боги и что меня ждет в случае согласия. Ведь вы же не имеете в виду Бога Творца — Создателя всего сущего?

Хаурбан опустился в кресло и пустился в объяснения. Говорил он немного менторским тоном, явно любуясь собой и наслаждаясь своими знаниями, но при этом формулировал мысли четко и ясно. Помощник, который не так давно вошел в комнату, молчаливо демонстрировал внимание и почтение. Боня, впрочем, тоже проникся. Своих «божественных» перспектив он еще не осознал, но инопланетянин, умеющий делать богов из обычных смертных, невольно вызывал уважение. Почему-то мыслей о возможном розыгрыше в Бониной голове не возникло. Возможно, антураж летающей тарелки сказался, да и вообще Боня был человеком доверчивым и, как ни странно, до сих пор ни разу серьезно жизнью не битым.

В кратком изложении лекция инопланетянина сводилась к следующему.

Магия — это способ воздействия на материальные объекты, позволяющий делать практически все что угодно. Можно объекты нагревать и остужать, придавать им любую форму, менять их структуру (например, преобразовав уголь в алмаз). Можно синтезировать любые вещества, меняя в атомах состав элементарных частиц. Можно разорвать связь объекта с миром, к которому он относится, и, например, перемещать его с практически неограниченной скоростью (именно так и летают корабли инопланетян). А можно просто электричество производить. Все ограничивается лишь фантазией мага и его умением составлять сложные заклинания. Ну и знаниями о природе материального мира, конечно. Если синтезировать гору оружейного плутония и не озаботиться локальным изменением его свойств, то полученная ядерная бомба взорвется с неконтролируемыми последствиями. Так и с живым организмом: если работать, не имея соответствующих знаний, это грозит подопытному летальным исходом. Но теоретически возможности неограниченны.

Точнее, ограничены наличием маны. Чтобы передвинуть небольшой объект, магической энергии тратится совсем немного. А вот для ядерного синтеза ее нужно огромное количество. Так что металлы, например, гораздо дешевле добывать, чем синтезировать.

Мана — это что-то вроде газа, который свободно проходит через любые материальные предметы, точнее, вообще их не замечает. В обычном состоянии энергия не стремится распространиться как можно дальше, а формирует облако вокруг источника. Так же, как и газ, мана может иметь разную концентрацию, а с помощью специальных заклинаний ее можно уплотнить до твердого состояния. Тогда она приобретает свойства материального тела и по виду напоминает янтарь. При этом энергия ничего не весит, но вполне осязаема. В твердом состоянии мана крайне неустойчива и начинает быстро испаряться, если не наложить на нее специальное заклинание. Так формируются накопители маны, из которых можно понемногу выделять энергию для заклинаний или для обеспечения работы артефактов. Кстати, артефакты — это прочные материальные объекты, в которые были внедрены заклинания. В артефакте-переводчике, например, твердой энергии хватит на тысячи лет работы.

И наконец, самое главное. В природе мана не встречается, ее производят боги. Несмотря на тысячелетние исследования, до конца не выяснено, как это происходит. Может, боги вовсе и не производят энергию, а просто транслируют откуда-то из астрала или иных миров и измерений. Но вокруг каждого бога всегда образуется облако маны, причем плотность и размер облака зависят от силы бога. Легенды гласят, что в древности дюжина богов могла окутать облаком маны целую систему планет. Но так это или нет и куда исчезли эти боги, никто доподлинно не знает. Сейчас энергетическое облако вокруг бога редко превышает километр в диаметре.

Естественно, боги бессмертны, вечно молоды и пользуются громадным уважением. Некоторые из них настолько любезны, что согласились сотрудничать с магами и позволяют собирать свою энергию в накопители. Такая помощь богов и есть основа могущества инопланетян. К сожалению, среди предков инопланетян богов не было, только сильные маги.

А вот на Земле боги когда-то жили. Куда и почему они ушли, Хаурбан не знает, но отголоски их энергии иногда проявляются в их потомках, как в случае с Боней. И Хаурбан считает, что его сил и имеющегося на корабле оборудования должно хватить на то, чтобы пробудить в Боне магию его предков. Как выразился инопланетянин, он был бы счастлив, если бы после этого дорогой гость согласился войти в пантеон его мира, но настаивать, конечно, не может. Он только надеется, что Боня наполнит маной все имеющиеся на корабле накопители, и это позволит Хаурбану продолжить свои исследования в данном секторе Старых миров. А потом Боню доставят туда, куда он пожелает. В свой ли мир или в другой, который ему может понравиться во время путешествия, — решать ему. Заодно и с базовыми знаниями по магии успеет ознакомиться, а то будет бог с маной, но без возможностей.

Боня слушал все это раскрыв рот. То есть рот он, конечно, держал закрытым, но от открывающихся перспектив просто остолбенел. Правда, ему казалось, что во всем этом непременно должен быть какой-то подвох. В то, что все так легко и просто, как говорит Хаурбан, не очень верилось. Хотя Боня очень хотел поверить. Тут тебе и вечная молодость, и неизвестные миры, и почти безграничные возможности. Немного смущал такой альтруизм со стороны инопланетян. Наверняка отпускать не захотят. Но если будут хорошо уговаривать, можно ведь и согласиться. По крайней мере на время. Ведь впереди вечность (аж подумать страшно!).

Конечно, жить среди таких уродцев, наверное, может и надоесть. Но, во-первых, при таком могуществе они смогут обеспечить ему любые условия. Во-вторых, наверняка же инопланетяне не только на своей планете сидят, эти вон куда забрались. Значит, и другие, как они сказали, «разумные» тоже где-нибудь имеются. Например, те же эльфы и гномы, ведь не случайно же они в фольклор попали. И, наверное, на таких планетах есть колонии или представительства инопланетян, где от источника маны отказываться точно не будут. На всякий случай Боня об этом спросил и получил ожидаемое подтверждение.

Тут Боню наконец осенило, что, наверное, с операцией по пробуждению божественных способностей все не так просто и вероятность успеха вовсе не так велика, как сказал Хаурбан. Спрашивать об этом парень не стал — к чему, и так понятно, что ответ будет исключительно успокаивающий. И уж больно заманчивые перспективы открывались.

— Спасибо, я согласен, — сказал Боня. — Что я должен делать?

Хаурбан явно обрадовался. Коротышка схватил со стола какую-то емкость и протянул Боне.

— Вот, выпей. Это укрепляющий раствор, он придаст тебе сил. И иди отдыхать, сил тебе завтра много понадобится. Мы все подготовим и с утра начнем. Ну а переводчик пока отдай. — Хаурбан протянул руку к артефакту. — Тебе надо полностью расслабиться, а не наш язык учить. Тем более говорить на нем тебе все равно строение твоего речевого аппарата не позволит.

Инопланетяне заботливо подхватили Боню под руки и отвели в комнату, где он мылся. Койка была уже застелена, даже одеяло и подушка имелись.

«Наверное, Ярдат подсуетился, — подумал Боня, — он ведь позже в „переговорной“ появился».

Сняв с шеи кулон, Боня покорно улегся на койку. Про второй артефакт за щекой он снова промолчал.

Несмотря на охватившее его волнение, глаза слипались. Видимо, «укрепляющий» раствор содержал изрядную дозу успокоительного.

— Вот видишь, как все хорошо получилось, — услышал он сквозь сон довольный голос Хаурбана. — Теперь он сам горит желанием стать богом, а от его настроя очень многое зависит. Может, и вправду получится. Очень бы хотелось. А то и до дому можем недотянуть, не то что в Третьем секторе исследования проводить.

Поскольку именно чего-то подобного Боня и ожидал, то он, вопреки логике, совсем успокоился и провалился в глубокий сон.