Границы стерлись, от цивилизованных государств остались лишь руины; постройки, которые выдержали многие века, сровняло с землею. Великое пророчество Древа сбылось: пришла пора новой эпохи.

Все стало Диким лесом.

* * *

Птицы, свободные от бремени границ, вылетели из гнезд и расселились в новых областях чащи. Бывшие северолесские фермеры принялись заново отстраивать свои разрушенные дома и распахивать поля, опустошенные набегом плюща. В конце концов, настало лето, самое время сажать и сеять. Погода заметно улучшилась, и мистики обещали в этом году рекордный урожай. Жители леса не сомневались, что в свое время к ним вернется все, что унесла с собою чудовищная волна.

Разбойники отправились в форт, который построили Кертис с Септимусом, их новообращенные товарищи, и приступили к ремонту, восстанавливая строения и переходы, чтобы будущие поколения могли назвать это место домом. Любопытно, что, очистив от плюща клетку, которую смастерили последние оставшиеся разбойники, они с удивлением обнаружили исчезновение пленника; судя по всему, когда дерево оплели лозы, решетка расшаталась настолько, что тот сумел бежать. В поисках Роджера Суиндона, негодяя, бюрократа и халифа, разбойники прочесали весь периметр, но так и не нашли его. Несколько месяцев спустя один из патрулей вернулся в лагерь с серебристой зеркальной маской; она валялась у входа в заброшенное логово койотов. Владельца поблизости не оказалось. Одно было ясно: похоже, они видели злодея не в последний раз.

Численность общины разбойников значительно сократилась за время долгой зимы, к тому же они потеряли нескольких добрых товарищей в битве за Древо Совета. Было решено, что не помешает небольшая рекламная кампания: теперь остановленным на дороге возницам после ограбления предоставляли возможность отказаться от своего рабского труда и присоединиться к прославленным диколесским разбойникам.

Элси и Рэйчел, которые остались с братом, когда плющ исчез, обратились к разбойничьему королю с предложением.

— Вы ищете добровольцев? — спросила Рэйчел.

Брендан только бровь вскинул:

— Да, но кого попало мы не берем.

— Я говорю не о ком попало.

— Они должны быть выносливые, — сказал король, напустив на себя свой самый суровый вид. — И храбрые.

— И то, и другое подходит, — заверила Рэйчел.

— И смекалистые.

— Смекалистей некуда, — сказала она.

— И чтоб готовы были жить долгие месяцы в тяжелых условиях. И работать в команде.

— Да, — кивнула девочка. — И да. Иногда.

Король разбойников умолк и внимательно посмотрел на Рэйчел Мельберг:

— Это у кого такие добрые разбойничьи задатки, и как его найти?

Из диколесских земель на Промышленный пустырь отправился разведывательный отряд. Там, на заброшенном складе в забытом квартале пустоши по-прежнему ютились Неусыновляемые, борясь за существование среди руин. Их не потребовалось долго уговаривать: обещанная жизнь в лесу казалась куда заманчивей, чем их нынешнее положение. Сироты подошли к границе Непроходимой чащи, взяли за руки Элси и Рэйчел Мельберг — девочек-полукровок — и шагнули за внешний пояс, который когда-то был их чистилищем, в дебри незнакомой страны.

Со временем из них получились отличные, прославленные разбойники. Со своей новой общиной они пережили множество приключений. Один из Неусыновляемых даже сменил Брендана на посту короля, но все это случилось гораздо, гораздо позже. А пока они просто радовались тому, что все вместе обрели дом вдали от мира, который от них отвернулся.

Магия внешнего пояса возродилась. Ее источала нежная молодая кора Единого Древа, и мир снова оказался защищен от бесчисленных опасностей Непроходимой чащи (или наоборот, в зависимости от того, как на это дело посмотреть) — хотя разницы никто Снаружи и не заметил. Вторжение и последующее исчезновение плюща не удостоились со стороны населения за пределами Н.Ч. ни малейшего внимания; люди большого мира продолжили как ни в чем не бывало жить своей тихой и жутко однообразной жизнью.

Лидия и Дэвид Мельберг вернулись домой после своей расточительной гонки по всему земному шару опечаленные тем, что не сумели найти пропавшего сына. Когда такси оставило Мельбергов на крыльце их дома в северной части Портленда, они с изумлением заметили, что в столовой горит свет.

— Он что, так и горел все это время? — спросил Дэвид.

Но нет: внутри, с головой погрузившись в ожесточенную картежную партию, за обеденным столом сидели не кто иные, как трое их детей: Элси, Рэйчел и, да, Кертис. Пропавший Кертис. Удивительно, но на нем была военная форма, словно сошедшая со страниц «Войны и мира» — с эполетами и расшитыми золотом рукавами. Лидия и Дэвид с громким стуком побросали чемоданы, с воплями кинулись к мальчику и стиснули его в самых нежных объятиях, какие только могли получиться у двоих родителей средних лет.

История, которую поведали дети, когда все успокоились и потрясение старших Мельбергов при виде своего милого мальчика немного улеглось, была неописуемо фантастичной. Но, к чести воображения Лидии и Дэвида, они не только поверили в нее, но и обещали хранить все в тайне. Их очень расстроило, что Кертису надо было вернуться в тот мир — он ведь все же дал клятву, — но они понимали, как важна его роль в жизни разбойничьей братии.

Конечно, они могли в любое время наведаться в гости. В конце концов, они тоже были полукровки.

* * *

Алексей решил остаться и жить.

Увидев бедствия, которые его мать обрушила на здешние места, он, хоть и продолжал считать себя просто механической копией прежнего живого человека, ощутил, что у него есть долг перед народом своей страны. Его возвращение вызвало бурную радость, всюду начались торжества; было единогласно решено, что Алексея нужно возвести на престол и присвоить ему титул, которым называли правящих монархов в древние времена.

Его провозгласили диколесским императором и, как в древности, короновали венцом из гаультерии.

В честь коронации Алексея у бывшего Древа Совета устроили пышное празднество. Состоялось оно совсем скоро после того, как плющ был побежден, и ястребы с воробьями разнесли приглашения во все концы леса. Филин Рекс со своей орлиной свитой прибыл в полном военном обмундировании. Редко когда лесной народ видел, как эти ворчливые хищники сбрасывают показную строгость и наслаждаются жизнью. К тому времени, как был откупорен второй бочонок макового пива, старые генералы принялись баловать толпу рассказами о свирепых боях и петь старые песни своих воздушных войск.

Диколесские разбойники приехали верхом. Веселящиеся единогласно решили, что они оказались лучшими танцорами из всех, кто плясал на этом празднике под бусинками звезд и бумажными фонарями, заливавшими просторную поляну светом. Те из танцующих, кто выбрал себе в пару разбойника, казалось, не замечали, что с каждым новым кругом по усыпанной опилками площадке для танцев их кошельки становятся чуточку легче.

Элси и Рэйчел на время праздника вернулись в лес. Многие претенденты сражались за право пройтись по танцплощадке под руку с одной из черноволосых сестер, и Рэйчел едва вырвалась из хватки одного особенно упорного батрака, чтобы сделать глоток наливки, как почувствовала, что ее плеча кто-то коснулся.

— Разрешите пригласить вас на танец? — раздалось за спиной.

Она уже повернулась вежливо отказаться, но увидела, что говорил не кто иной, как диверсант Нико, которого нашли среди обломков «Оленьего черепа» вскоре после возвращения разбойников. Он сменил свою черную униформу на пестрый наряд, который, однако, смотрелся на нем весьма щегольски. Рэйчел обхватила его руками за плечи и крепко стиснула.

— Я думала, мы вас больше не увидим! — воскликнула она.

— Moi? — притворно оскорбился Нико. — C'est impossible, — а потом сделал шаг назад, низко поклонился и протянул ей руку.

Она с улыбкой вложила свою ладонь в его, и они пустились в пляс под энергичную мелодию, которую наяривал ансамбль северолесцев.

В дальнем конце возвышался помост; несколько местных мастеров сообща соорудили в честь воскресшего механического принца и новоиспеченного диколесского императора великолепный трон. Там-то и сидел Алексей, обуреваемый смущением, а сторонники и доброжелатели все несли спасителю родины цветы и подарки. Он принимал эти знаки расположения, сконфуженно ерзая на месте и робея от всеобщего настойчивого внимания. Вскоре после начала праздника он увидел в круге света одного из бумажных фонарей Зиту и, поднявшись, помахал ей рукой.

Она подошла к помосту и поклонилась.

— Не надо, — попросил Алексей. — Пожалуйста.

— Простите, ваше величество, — сказала она.

— И не называй меня так. Это я должен к тебе так обращаться, Майская королева.

Зита при его словах залилась румянцем.

— Ты не посидишь со мной? — спросил он, похлопывая ладонью по стульчику, который стоял сбоку от его роскошного трона. — Тут наверху ужасно одиноко.

Зита улыбнулась и присела в глубоком реверансе.

— Как пожелает ваше величество, — сказала она, игнорируя испепеляющий взгляд мальчика, прошла мимо трона и села рядом с ним. Вместе они смотрели, как разгорается шумная и лихая вечеринка. Бумажные фонарики отбрасывали на деревянный пол танцующие тени, а музыка беззаботно разливалась под полным звезд небом.

* * *

Но это не конец истории.

Случилось еще кое-что.

В зеленом районе Портленда под названием Сент-Джонс жили мужчина, женщина и их маленький сын.

И хотя жизнь подарила им семью, они безутешно горевали о своей дочери, девочке двенадцати коротких весен от роду, которая пропала в начале мая. Конечно, они стойко переносили утрату, так как знали, что их дочь была очень важной фигурой в далеком и опасном краю и, быть может, погибла, спасая его. О ее подвигах они слышали из ее собственных рассказов; они также видели говорящих птиц и разумных медведей с крюками вместо лап. Они верили: что бы ни случилось с их дочерью, та прожила хорошую жизнь и храбро защищала угнетенный народ.

И все же это не унимало их боли.

Над ними словно нависла тень. Они изо всех сил старались вернуть жизни ощущение нормальности и всю свою любовь изливали на младшего сынишку Мака. Смотрели, как он беззаботно растет, радовались его первым словам и первым неуверенным шагам, вспоминая, как много лет назад впервые заговорила и пошла их дочка, хоть иногда от этих мыслей чувство утраты вспыхивало с новой силой.

Как-то раз, подстригая газон, отец семейства увидел, что среди свежескошенной травы что-то выросло. Из небольшого бугорка земли показался росток дерева. Опустившись на четвереньки, он расчистил траву и устроил для маленького зеленого побега уютную клумбочку. Должно быть, решил он, проросшее тут семечко принесло ветром от кого-нибудь из соседей. Непонятно почему, но он почувствовал какую-то связь с крохотным ростком и сразу же стал ему преданным защитником.

Он тщательно поливал его и не давал сорнякам заползать на небольшой кружок земли, расчищенный для деревца. Он кормил его компостом и построил вокруг небольшую оградку, чтобы нарождающиеся веточки не сжевали олени. Быть может, от его неустанных забот, а быть может, с помощью магии, недоступной его пониманию, но дерево росло с пугающей скоростью.

Каждый день отец выходил на заднее крыльцо своего простого дома и видел, что саженец за ночь вытянулся на пару футов. Жена и сын вскоре присоединились к нему в бережном уходе за странным деревцем, и теперь они все втроем меняли компост и питали корни водой и удобрениями. Саженец продолжал стремительно расти; скоро это было уже крепкое молодое деревце, и от его ствола отходило множество длинных, здоровых веток, усеянных блестящими зелеными листьями.

Однажды ночью, когда отец спал в постели под боком у жены, он почувствовал, что кто-то тянет за одеяло и, открыв глаза, увидел своего маленького сынишку, проснувшегося посреди ночи.

— Папа, — сказал мальчик. — Пойдем посмотрим!

Оба, муж и жена, последовали за малышом вниз по лестнице, через кухню и на заднее крыльцо. Там они обнаружили, что дерево, то самое дерево, которое они так заботливо поливали и выхаживали все эти недели, пропало.

На его месте в узком кругу земли и компоста стояла их дочь.

— ПРЮ-У-У-У-У! — закричал ее брат, впервые правильно выговорив имя.

Они подбежали к ней, задушили в объятиях и осыпали поцелуями; она устало улыбалась, изможденная своим невероятным путешествием, и радостно обнимала их в ответ. Воссоединившаяся семья вне себя от счастья вернулась в уютную кухню, где их дочь, постепенно оправившись от полузабытья, поведала невероятную историю о стране в пылу переворота и о странном культе, который овладел ею. Рассказала о корабле, который увез ее на далекую скалу посреди океана, где она думала, что погибнет — пока могущественный птичий князь не спас ее и не вернул в земли, захваченные восставшим из плюща духом. Рассказала, что женщина-призрак жаждала стереть лес с лица земли, и лишь возвращение ее сына, наследника престола, смогло остановить разрушения. Она описала надрывающее сердце воссоединение принца и его матери и то, как плющ спрятался под землю, а мальчик стал императором этой диковинной страны.

Мать девочки слушала, не отрываясь, брат закидывал ее вопросами, а отец, качая головой и улыбаясь невероятной сказке, только и сказал:

— Кто хочет горячего шоколаду?

Как оказалось, хотели все.

КОНЕЦ