Глава 6

– Проклятие, Нир! Ты зачем привез меня в бордель? – прошипела фея, дико озираясь по сторонам. Ее тонкие пальчики побелели от напряжения, с которым она сжимала локоть своего спутника, а щеки, напротив, порозовели, выдавая смущение.

– Это не бордель, – так же шепотом ответил ей бывший слуга. – Это увеселительное заведение госпожи Милалики.

– Ага, а вон те девочки в корсетах и чулках – новая разновидность дворецких, да? Поэтому и выстроились в шеренгу возле входа… гостей встречать.

– Скажи, Адель, а где, по твоему мнению, может проходить игра, если не тут?

– Ну… – фея растерялась, – в особняке каком-нибудь?

– Да-да, а толпа народа с увесистыми кошельками в этот самый особняк на экскурсию пожалует?

Девушка хмуро посмотрела на собеседника, но так и не нашлась, что ему возразить. Действительно, разве не лучшее прикрытие для подпольной игры – заведение, где азартные игры разрешены?

Темный улыбнулся и легко сдул листок, запутавшийся в ее прическе. Перед поездкой в город Ада привела себя в относительный порядок: надела скромное платье, заколола наверх растрепавшиеся за вечер волосы и даже чуть-чуть подкрасила губы, желая скрыть их бледный и покусанный вид. Но некоторые мелочи все же остались незамеченными.

– Мы договорились, цветочек: ты следуешь моим советам, а я вытаскиваю тебя из неприятностей. Так что… слушайся, маленькая госпожа, – с легким налетом иронии проговорил он.

– …и повинуйся, – недовольно фыркнула блондинка, но продолжила путь по высоким ступеням к распахнутым настежь дверям дома, из которого доносились смех и музыка. – Нир! – выдохнула она, переступая порог просторного зала с расположенными по периметру диванами и креслами, возле которых стояли круглые столики, полные яств. Гости (в основном мужчины) пировали и веселились, наслаждаясь вином и обществом тех самых «дворецких» в чулках. А на подсвеченной магическими фонариками сцене в окружении музыкантов извивалась в чувственном танце молоденькая певица в красном платье.

– Ты что-то сказала? – склонившись к ней, поинтересовался темный.

– Да, – как-то сдавленно пролепетала фея и еще сильнее сжала его локоть. – Я не цветочек.

– А по-моему, ты самая настоящая роза: белая, чистая, светлая и немного капризная, как и положено домашнему цветку, – совершенно серьезно сказал он, а потом с деловым видом добавил, усаживая ее на край ближайшего дивана: – Подожди меня тут. Только ради Эраша, ни с кем не заговаривай.

И пошел, сунув напоследок ей в руки большое красное яблоко. Сжав фрукт дрожащими пальцами, девушка машинально поднесла его ко рту, да так и застыла, не откусив. Расширившимися от удивления глазами она смотрела на своего бывшего слугу, с трудом узнавая его. Быстрые, но плавные движения, стремительные, но легкие шаги… Вот только в этой привычной для Адель походке теперь ей мерещилась хищная грация зверя. Не дикого льва, а большого и свободолюбивого кота: спокойного и ленивого до той лишь поры, пока не выпустит острые когти. И сейчас этот самый «кот» явно вышел на охоту. Но… на кого? Откровенно одетые девицы приветствовали Нира как завсегдатая их заведения, мужчины скупо кивали и изредка пожимали ему руку.

Интересссно: а он точно в город только за покупками и информацией ездил?

Мужчина давно исчез из виду, а девушка по-прежнему пребывала в некоторой прострации от его поведения и собственных мыслей на данную тему.

– Не спи, малышка! – крикнули ей в ухо, отчего фея подпрыгнула на мягкой подушке и обронила яблоко, так его и не попробовав.

Оно прокатилось по начищенному до блеска полу и нырнуло за диван. Первым порывом было плюнуть на яблоко, но высказать все, что накипело, наглому нарушителю ее спокойствия. Вторым – отправиться за диван на поиски проворного фрукта и там по возможности остаться, лишь бы не общаться с этим самым «нарушителем». Но Ада, задавив на корню оба порыва, осталась-таки сидеть на месте, глядя снизу вверх на незнакомого тролля. Огромный, зеленый и пупырчатый он смотрелся бы забавно в своем черном фраке, если б находился где-нибудь… на другом конце зала и разговаривал с кем-то другим.

– Чего застыла, сахарная? – Внушительный набор клыков мелькнул в приветливой, как хотелось думать фее, улыбке.

Девушка сглотнула, затем сжала в замок трясущиеся пальцы и… ничего не ответила. Нир велел молчать, она и молчала. К тому же на языке, кроме «Ой, мамочки!», ничего и не вертелось. Тролль постоял… постоял… еще постоял, потом достал из кармана очки, протер белой салфеткой стекла и нацепил на свой приплющенный нос. Задумчиво хмыкнул, склонил набок лысую голову, поскреб когтистой лапой щеку и наконец радостно провозгласил:

– А! Я понял! Ты – тот самый сюрприз от госпожи Милалики, который входит в стоимость вечера. Развратная монашка, да? – Мужчина покосился на кружевной воротничок ее закрытого черного платья и предвкушающе зацокал языком. – Ну ла-а-пушка. – Он присел рядом, похоронив под собой почти все пустое место на диване. – Признайся, я угадал? – Интимные интонации добавляли его каркающему басу урчащие нотки.

В животе феи тоже заурчало, и виной тому был не только голод.

– Я… э-э-э… нет, – наконец смогла выдавить она.

– Не монашка? – расцвел тролль в очередной клыкастой улыбке.

– Нет.

– Ну тоже хорошо, – продолжая сверкать крокодильим оскалом, сказал он, после чего по-хозяйски приобнял окончательно обалдевшую девушку и ласково проворковал: – С недотрогами, даже фальшивыми, всегда столько возни. Я, кстати, Лео. А тебя как звать?

– Ад… ад… – Имя упорно не желало слетать с ее губ, пока чужие, увенчанные длинными когтями пальцы лежали на плече.

На них-то фея и смотрела, не в силах оторвать взгляд. Темно-зеленые, аккуратно заточенные (явно мастер из салона красоты работал), с золотыми звездочками посередине, они целиком и полностью завладели вниманием девушки. Тролль во фраке – это что-то новенькое. Но холеные руки с маникюром у жителя болот – это вообще нонсенс!

– Нравится, Ад? – легонько постучав пальцами по ее плечу, самодовольно проговорил Лео. – Аж целых пятьдесят золотых содрали за эту красоту. У… хапуги, – пожаловался он, вздыхая. – Может, потанцуем? – услышав первые аккорды новой песни, предложил тролль.

Адель опять сглотнула, мысленно прикидывая размер ног этого зеленого «медведя». Она с надеждой посмотрела в зал, выискивая взглядом долговязую фигуру бывшего слуги, и… резко подскочила, легко выскользнув из-под руки нового знакомого.

– Э… а как же танец, Ад? – удивленно пробормотал он, заглядывая за высокую спинку дивана, куда секунду назад нырнула девушка.

– Отвернисссь, – прошипела девушка. – Я… я… я ем! – Схватив попавшееся на глаза яблоко, она быстро протерла его подолом платья и демонстративно надкусила. – Проголодалась. Вот…

– Гм. – Щека тролля странно дернулась. – Сильно? – сев вполоборота, чтобы не привлекать к ней внимания, сочувственно поинтересовался мужчина.

– Очень, – пережевывая крошечный кусочек и абсолютно не чувствуя его вкуса, пробурчала Адель.

– То-то я и смотрю, бледная ты какая-то, совсем небось заработалась, да? – понимающе вздохнул тролль и, наложив полное блюдо разнообразной еды, протянул его ей. – Кушай-кушай, сахарная. Я все это уже оплатил, а одному мне точно не управиться. Давай… На сытый желудок развлекаться приятней будет, – подмигнул ей желтоглазый тип, игнорируя недовольное шиканье перепуганной феи.

Чтобы он перестал с ней разговаривать, девушка взяла блюдо. Затем приняла кувшин вина, большой бокал и маленькую тарелку с печеньем. Тролль порывался сплавить за диван еще и шоколадный пудинг с тортом, но зверское выражение лица блондинки охладило его пыл. Он даже послушно отвернулся и принялся молча изучать свои наманикюренные когти, в то время как Ада пыталась слиться с занавеской, возле которой сидела в окружении ароматных продуктов. Меньше всего ей сейчас хотелось попасться на глаза отцу, которого она заметила среди гостей. К счастью для Адель, глава семьи был слишком занят парой хорошеньких шлюх, обнимающих его с двух сторон. С ними под ручку он направлялся к выходу из зала. К тому самому выходу, возле которого сидела недавно его дочь.

Несмотря на новый приступ нервозности (а может, и благодаря ему), девушке действительно захотелось есть. Причем зверски. Пометавшись немного между правилами приличия и голодом, она все-таки пошла на поводу у последнего и, наколов на вилку небольшой шницель, поднесла его ко рту. Фея ела аккуратными, маленькими кусочками, но делала это слишком торопливо и совершенно не по этикету: там о трапезах на полу между диваном и окном не было ни строчки.

Когда ее рассеянный взгляд наткнулся на остроносые туфли, девушка чуть не подавилась. Судорожно проглотив застрявший в горле кусок, она медленно подняла голову, намереваясь что-нибудь сказать, однако слова, как и при встрече с троллем, затерялись в глубинах ее удивления, смешанного со смущением и страхом. На этот раз над бедной маленькой феей возвышалось не зеленое существо во фраке. Сейчас напротив нее стояла толстая брюнетка неопределенного возраста с черной мушкой над верхней губой. Необъятная грудь в глубоком вырезе платья мерно вздымалась при каждом вздохе. Накрашенный алой помадой рот чуть заметно кривился, а темные глаза насмешливо смотрели на Аделаиду.

– Ты Адель? – вздернув черную бровь, уточнила незнакомка.

– А-а-а… да, – неуверенно протянула красная от стыда фея.

– Твой друг попросил тебя проводить. Идем, что ли? – подмигнула ей тетка, протягивая черную накидку с глубоким капюшоном. – Нас уже ждут.

– Кто?

– Тот, на встречу с кем ты пришла, – усмехнулась она. – Ну же? Идешь ты или так и будешь задницей пол протирать?

Фея покраснела еще больше, а тролль возмущенно воскликнул:

– Эй! Это моя девочка! Я ее оплатил! Так нечестно, Милалика!

«Мила… кто? – мелькнуло в голове феи. – Вот это мужеподобное чудище и есть госпожа Милалика? Хм… «Милый» же у нее… лик».

– Твоя переоденется сейчас и явится, – отмахнулась хозяйка заведения и, поправив толстую шнуровку на корсете, небрежно бросила: – А эта девочка не про твою честь, маркиз. У нее могущественный покровитель есть.

«Покровитель, значит? Могущественный… ну-ну», – мрачно вздохнула фея, натягивая на голову капюшон. Столкнуться лоб в лоб с «любимым» папочкой на просторах этого заведения девушка не хотела. Да и другие знакомые вполне могли попасться на ее пути, что плохо отразилось бы на репутации светлой волшебницы.

Когда Милалика открыла ключом дверь одной из многочисленных комнат на втором этаже, Адель обомлела. И неудивительно! Не каждый день вместо ожидаемого помещения со стенами и потолком глазам предстает бескрайний дикий сад с полуразрушенными скульптурами и каменными дорожками, заросшими травой.

– Впечатляет? – понимающе хмыкнула женщина.

– Не то слово! – восторженно ответила девушка. – Но как это возможно? Тритэра – это вход в другое измерение или… в другой мир?

– Кто же его знает? – пожала плечами собеседница. – Игра потому и ценится среди волшебников, что разгадать ее и тем более повторить еще никому не удавалось. То, что она выбрала в этом году мой дом, – большая честь для меня и немалый доход. А насчет ее устройства не нам с тобой думать, господа и поумнее нас голову над этим ломали, да так и не раскрыли секрет. По слухам, Тритэру создал Мастер Лжи, которого из-за нее же и убили. Зато его шедевр зажил собственной жизнью. Понятно? – Ада кивнула, и женщина продолжила: – Как ни приду сюда, каждый раз вижу что-то новое. Правда, открывается игра только тем, кто намерен в ней участвовать, а для всех остальных, включая стражей порядка, – это просто комната с видом во двор. Тритэру практически невозможно вычислить, если она сама этого не хочет. Игра оригинальна и непредсказуема. Хотя… – Милалика окинула взглядом пустой коридор и задумчиво добавила: – Всегда есть что-то незыблемое. Идем! – Схватив за руку юную спутницу, она переступила вместе с ней порог и закрыла дверь на ключ. – Если действительно хочешь участвовать, – зашипела она на ухо растерявшейся девушке, – либо молчи, либо поддакивай, но уж точно не перечь мне. Я знаю, что и как говорить. Поняла? – Ее грозно сдвинутые брови произвели на фею неизгладимое впечатление. Блондинка послушно закивала и непроизвольно икнула, что часто случалось с ней от страха или волнения. – Э-эх, цыпленок желторотый ты, а не госпожа фея, – беззлобно усмехнулась хозяйка заведения и ободряюще хлопнула Аду по плечу, отчего та рефлекторно присела, заметно накренившись вбок. – Пошли… буду устраивать твое светлое будущее.

Идти было недалеко, но трудно, потому что, во-первых, плиты под ногами изобиловали трещинами, в которые то и дело норовили провалиться каблуки, а во-вторых, девушка постоянно вертела головой, стремясь получше рассмотреть старый сад. В окружении светящегося тумана это место казалось заколдованным. Впрочем, таковым оно и являлось.

Статуя, возле которой остановилась Милалика, очень сильно напоминала горгулью, присевшую передохнуть на прямоугольный выступ обветшалой беседки. Каменное существо держалось когтистыми лапами за постамент и равнодушно смотрело вниз, как раз туда, где замерли две женщины: крупная брюнетка с мушкой над губой и хрупкая блондинка в черной накидке. Первая набрала в легкие побольше воздуха и громко провозгласила: «Вызыва-а-ем тебя, Дух Тритэррры!» Вторая от этого воя задрожала и принялась поспешно натягивать на голову капюшон, который сняла, войдя в комнату. Но руки ее замерли, а сердце испуганно екнуло, когда вокруг прокатился странный шепоток, а следом за ним сверху раздался леденящий душу голос.

– Зачем пожаловала, Милалика? – спросила уродливая статуя, не открывая пасти. Она вообще не шевелилась, продолжая серым изваянием восседать на своем каменном насесте. Зато глаза ее, узкие и раскосые, ожили и засветились ярко-алым заревом.

– Привела тебе претендентку для завтрашней игры, – спокойно сообщила женщина и, покопавшись в недрах своего огромного корсета, извлекла оттуда сложенную в несколько раз бумагу.

Адель показалось, что светящиеся глаза чудовища видят ее насквозь, и от этого ощущения ей захотелось спрятать под капюшоном все лицо. Однако надавав себе мысленных пощечин за трусость, девушка выдержала взор Духа и не отвела взгляда, за что удостоилась одобрительного смешка потусторонней личности и снисходительного: «Подходит».

Но не успела фея выдохнуть с облегчением, как услышала ленивое:

– Два сундука золота – и девчонка в игре.

Ада тихо ахнула, а ее спутница, подбоченившись, возмутилась:

– Почему это два? У остальных один сундук – проходная плата, а у нее – два? Нечестно!

– Остальные либо магистры, либо маги с большим стажем, а эта, – горгулья насмешливо фыркнула, растеряв всю свою ужасность, – еще даже несовершеннолетняя.

– Мне двадцать дв… – сама не зная почему, влезла в разговор фея, но ее бесцеремонно перебили.

– Так и хорошо, что несовершеннолетняя! Дар до конца не оформился, значит, может сюрпризы выдавать, – сказала Милалика, и Ада поняла наконец, о каком именно совершеннолетии идет речь. Не о человеческом, а о магическом, связанном с окончательным формированием метки Эраша.

– Я детей не эксплуатирую.

– А за два сундука эксплуатируешь? – прищурилась тетка.

– А пусть сначала найдет два, – ехидно ответила статуя и хитро подмигнула Аделаиде алым глазом.

– У тебя же недобор игроков, Дух Тритэры, – пошла в наступление брюнетка, размахивая листом бумаги. – Маркус Ма-Нидрус не приехал, и место его до сих пор пустует. Чего ты ждешь? Если магистр не явился раньше, значит, либо передумал, либо… земля ему пухом! Давай заключим договор с девочкой – и дело с концом.

– Два сундука – и заключим. Если она такая… с сюрпризами, как ты говоришь, то отыграет их на первом же уровне и еще два сверху получит.

– Да она в моем заведении больше заработает, чем в твоей игре! – отмахнулась Милалика, а фея искренне ужаснулась такой перспективе, но промолчала.

– Пусть зарабатывает, – флегматично отозвалась горгулья. – Или два сундука, или… идите вон, не мешайте отдыхать. – При последних словах сияние глаз стало затухать, и сквозь красную пелену проступили очертания высеченных в камне зрачков.

Фея прекрасно понимала, что ни двух, ни одного, ни даже десятой части проклятого сундука золота ей не найти, а потому решила, что идея с игрой, вопреки уверениям Нира, с треском провалилась. Как вдруг услышала обреченное:

– Ну два так два! Завтра в полночь получишь. Вот договор. – Женщина сунула слегка помятую бумажку под нос оживившейся статуе. – Подписывай, Дух Тритэры.

– Пусть сначала она впишет свое имя, – потребовала горгулья и, кашлянув, выплюнула из полуоткрытой пасти острое перо. – Кровью, девочка, кровью, – с иронией добавила она, глядя, как нерешительно Ада вертит перо в руке.

– Но у меня нет… О-о-ой! – взвыла от боли девушка.

– Что такое? – заинтересовалась горгулья.

– Комар укусил, – улыбаясь в тридцать три зуба, пояснила Милалика.

– Комар? – Статуя явно удивилась.

– Э-э-э… да. – Адель тоже попыталась выдавить из себя улыбку, но получилось плохо. – Большой комар, – прошептала она еле слышно и хмуро посмотрела на туфлю сорок третьего размера, которая все еще давила на ее носок.

Непрозрачный намек спутницы фея поняла прекрасно. И, решив, что мадам знает, что делает, бегло прочла договор, после чего вписала свое имя в пустую графу. К одному официальному долгу добавился еще и неофициальный. Ощущение, что она тонет в болотной трясине, росло и крепло, но вместо обоснованной в такой ситуации паники в Адель зарождалось какое-то странное спокойствие с легким налетом бесшабашности.

А… Бог не выдаст, свинья не съест! Как-нибудь, да разрешится все. Зато теперь у нее есть шанс выиграть целых четыре сундука золота. А этого вполне хватит на погашение всех долгов, и даже лишнее останется.

Дальнейшие события происходили как во сне. Ядовито-зеленое дыхание полностью ожившей статуи обдало холодом лицо блондинки, когда горгулья легко спрыгнула вниз и, глядя в упор на Адель, проговорила:

– Участие подтверждаю. – Затем сцапала листок с кровавым росчерком и, дунув на него, поставила таким образом свою закорючку. Не красную и даже не черную, а такую же зеленую, как и тот пар, что шел у нее изо рта. Проглотив обоюдно подписанную бумагу, существо рыгнуло, довольно рыкнуло и наконец заявило: – Иди выбирай маску, Аделаида Ванн Грэниус. Завтра в полночь ты должна явиться сюда с входной платой и в костюме, соответствующем правилам Тритэры. Удачи, фея.

Сказав все это, Дух Игры вернулся на свой каменный насест и замер, опять превратившись в статую. Алые глаза потухли, зеленый туман рассеялся, и в старом саду вновь повисла колдовская тишина.

– Пошли! – потирая пухлые ручки, скомандовала Милалика.

– Куда? – спросила девушка, все еще пребывая под впечатлением от последней сцены.

– В беседку, конечно. Там не занятые еще «образы» лежат. Выберешь себе по вкусу. Идем-идем, нечего прохлаждаться. До начала Тритэры осталось чуть меньше суток, а тебе подготовиться надо, да и отдохнуть не помешает, – окинув бледную волшебницу взглядом, добавила она. – Куда только Некрос смотрит? Совсем девку довел…

– К-кто смотрит? – очнулась фея.

– Друг твой, кто ж еще?

– Тот, который меня сюда привез? – подозрительно-спокойно уточнила Адель.

– Слушай, детка, – ухмыльнулась хозяйка заведения, – я всех твоих приятелей знать не обязана, а одного нашего общего знакомого, который попросил устроить тебя на Тритэру вместо его прежнего протеже, зовут Некрос. Не думаю, что это настоящее имя темного, но лично мне и моим друзьям он представлялся так.

– Ннн-некрос, – скрипнув зубами, повторила фея. – Ладно. А что за маски?

– Давай посмотрим, – с какой-то детской радостью на круглом лице предложила женщина. – Коробка открывается только для игроков. Это так интересно, так… – Брюнетка хлопнула в ладоши от переполнявших ее чувств и, схватив девушку за руку, потащила внутрь старой беседки.

«Коробкой» оказался круглый колодец с каменной плитой сверху. И если бы эта самая плита не парила в полуметре от него, женщины вряд ли смогли сдвинуть ее с места. Внутри неглубокого колодца лежало несколько масок, олицетворявших зверей.

– Выбери эту, – ткнула пальцем Милалика, указав на что-то черное в синих перьях. – Такая прелесть! Сама б взяла, если б играла. Бери ее, ну же? Будешь вельяминой, – шепотом просветила она.

– Нет, ссспасибо, – так же шепотом отказалась Адель, изучая маски.

Маскарадные атрибуты не имели ни лент, ни шнурков, ни даже ручек, за которые их можно было бы держать, поэтому девушка решила спросить, как именно их носят. Ответ поверг фею в очередной шок. Оказалось, что маски, поднесенные к лицу игрока, сливаются с ним и создают иллюзию звериной головы. Узнать кого-то в таком оригинальном камуфляже практически невозможно.

– А что будет, если я проиграю на первом уровне? – задумчиво разглядывая маску белой кошечки, поинтересовалась Ада.

– Да ничего особенного, – пожала плечами Милалика. – Вернешь мне два сундука золота, которые я за тебя на игру ставлю, и пойдешь с миром.

Фея даже не удивилась, лишь улыбнулась грустной улыбкой мученицы.

– А если у меня… мм… не окажется денег?

– Тогда отработаешь, – легко согласилась на этот вариант тетка. – Год неофициального рабства за каждый сундук. Эх, чую, как мои завсегдатаи передерутся за твою хрупкую невинность, – хрюкнула она от смеха и в очередной раз хлопнула блондинку по плечу. – Да не трусь ты, цыпленочек. Я пошутила. У тебя же покровитель есть.

– Ага, – кивнула девушка, морщась от боли. – Может, он и сутенером будет? – прошипела она сквозь зубы и резко сменила тему: – Пожалуй, я выбрала. Эта! – Протянув руку, она взяла приглянувшуюся маску и, улыбнувшись ей совсем другой, искренней и светлой, улыбкой, прошептала: – Ну привет, котенок.

Всю обратную дорогу фея пребывала в глубокой задумчивости. Милалика, от одного вида которой народ предусмотрительно шарахался в стороны, не тревожила спутницу. В полном молчании женщина проводила Аду до кареты и удалилась.

– Все прошло хорошо? – спросил темный, наклонившись с места возницы, чтобы подать бывшей хозяйке руку.

– Чудесно! – ядовито отрезала Адель, рассматривая след красной помады на щеке молодого человека. И чем больше она на него смотрела, тем сильнее зверела. – Чудесссней не бывает, Нир! Или… лучше Некрос? Впрочем, неважно! До приезда сюда я должна была один сундук золота, теперь – три. А к году рабства добавилось еще два в борделе…

– Это не бордель, – попытался возразить Нир.

– Название сути не меняет, – оборвала его девушка и, игнорируя помощь, легко запрыгнула в экипаж. – Знаешь, темный… – устало произнесла она, когда Сэр Арчибальд тронулся с места.

– Что? – осторожно спросил молодой мужчина, чуть отодвигаясь от соседки. Больно уж кровожадным выглядело ее обычно милое личико в тусклом свете качающихся фонарей.

– Если я не выиграю минимум три сундука, убью тебя, воскрешу и снова упокою тем же способом, что герцога. А потом распилю на дрова и, каждый раз разжигая камин, буду любоваться пламенем и злорадствовать. Через год, два, три… но буду.

– Ты выиграешь, – пообещал он, пряча улыбку, – моя коварная госпожа.