Глава восьмая,
в которой герой знакомится с ограми
Все произведения в жанре фэнтези изобилуют долгими и трудными походами, полными опасностей и лишений. Создается такое впечатление, что наличие в данном конкретном мире магии автоматически означает полное отсутствие в этом же мире мало-мальски приличного дорожного сообщения, особенно между теми пунктами, куда главным героям позарез надо попасть. И чапают они пешкодралом.
Вот и мы чапали.
После долгого и мучительного раздумья, которое по моему наручному хронометру заняло около двух с половиной минут, я принял решение пойти на риск по короткому пути, потому что длинный, как и говорил сэр Реджи, ничем хорошим закончиться не мог. Понимаете, что я имею в виду? Если уж герою суждено зарезать самого злодейского мирового злодея, он должен уметь пользоваться своим перочинным ножиком. Тем более что мой единственный путь домой, куда я, впрочем, не так уж сильно хотел, лежал через труп Темного Властелина.
Спутники мои встретили мое решение с должным пониманием и соответствующим случаю сочувствием и сразу же вывалили мне на голову кучу новых проблем.
Как то:
А. Ключ Знаний хранился у одного из самых влиятельных членов Гильдии Магов, Корда Мудрого, в его традиционной башне, находившейся в двух неделях пути в сторону, несколько отличающуюся от той, в которую мы шли до этого. Скажем, отличающуюся градусов на сто двадцать.
Б. Из этого следовало, что план Моргана идти тихонько пешочком и не открывать магические порталы, через которые Темный Властелин мог бы нас отследить, накрылся предназначенной для стирки посудиной, сделанной из желтого недрагоценного, но цветного металла.
В. Было принято решение до башни Корда добираться своим ходом, а после завершения ритуала, если он завершится удачно, на что все члены нашей команды спасателей мира сильно рассчитывали, совершить прыжок в сторону границ Империи и лицом к лицу встретить поджидающую нас опасность.
Г. Поскольку в молодости Корд Мудрый звался Кордом Агрессивным и занимался примерно тем же самым, чем Морган занимался всю свою профессиональную деятельность, то бишь специализировался на боевой магии, в чем был превзойден своим последователем, отношения между двумя магами сложились весьма и весьма прохладные. До такой степени прохладные, что, даже если речь шла о спасении мира, где все старые распри по идее должны были бы быть отвергнуты и забыты, сам Морган идти к волшебнику отказался наотрез. Несмотря на все мои уговоры и доводы, он уперся рогом и не шел ни на какие уступки. Пойдете вы с сэром Реджи, говорил он, а мы с Кимли подождем вас внизу. Я бы, типа, пошел, если бы это было необходимо и другого выхода не было, но вы прекрасно справитесь и без меня.
Д. Кимли боялся высоты, поэтому с предложением подождать внизу и постоять на атасе, как бы чего не вышло, согласился с легкостью, пугающей для столь солидного чело… гнома.
Е. Была и еще одна загвоздка. Помните пример с дверью и засовами, который приводил мне Морган говоря о необязательности наличия у Темного Властелина оставшихся ключей для наступления всеобщего кирдыка? Два засова хлипче, чем девять, но один — гораздо хлипче, чем два, и, хотя Темный Властелин мог обойтись и без ключа Знаний, это совсем не означало, что он откажется заграбастать его при первой же представившейся возможности. Конечно же ГМиЧ хранила местоположение доверенного ей ключа в атмосфере строжайшей секретности, однако Морган о нем знал, сэр Реджи знал, знал и Кимли. А Темный Властелин уже не раз доказывал свое умение добывать нужную ему информацию и находить то, что другие найти не могут, так что по дороге к башне Корда мы вполне могли наткнуться на одного из Черных Лордов с отрубленной головой волшебника в одном кармане и необходимым нам ключом Знаний в другом.
Это, так сказать, перед вами был список крупных неприятностей. Мелких же было столько, что мне не хватит букв алфавита, чтобы изложить их все в порядке перечисления.
Поход через лес! О, сколько романтики в этом действе, воспетом во множестве романов, поэм и баллад! О, эти деревья-великаны, кронами заслоняющие небо и создающие вечный полумрак, в котором так удобно ломать ноги и налетать на огромные пни! О, эти ветви, хлещущие тебя по лицу и переплетенные в узлы, завязать которые может только пьяный матрос, и иногда настолько плотные, что дорогу приходится прорубать мечом! О, эта зеленая трава, вырастающая на высоту до полуметра, опутывающая лодыжки и мешающая каждому шагу! О, эти комары, тучами вьющиеся над головой и пикирующие на тебя целыми эскадрильями!
Кстати, о комарах.
Наука на стыке двадцатого и двадцать первого веков сделала огромный шаг вперед, послав человека в космос, снабдив двигатель внутреннего сгорания собственным компьютером, контролирующим работу незамысловатого в принципе механизма, сплетя гигантскую информационную сеть, охватывающую всю планету, расшифровав ДНК человека и клонировав овцу, но не смогла предпринять ничего, чтобы избавить человечество от гнусных насекомых. Та же проблема и с магией. Она позволяет распылить на атомы врага, устроить факельное шествие из живых людей, открыть порталы между мирами, однако никто никогда так и не разработал небольшого, но эффективного заклинания против пищащего гнуса.
Странно, и тем не менее факт.
Морган был истребителем драконов, но против комаров оказался бессилен и он. Так же, как и мы, он вяло отбивался от налетов авиации противника, прихлопывал особо надоедливых тварей своей привыкшей творить заклинания ладонью и бурчал.
Наверное, драконов истреблять проще. Они крупные, поэтому в них сложно промахнуться, и еще драконы — существа одинокие, никогда не нападают такими стаями, как комары. А то, что они плюются огнем и одним взмахом хвоста способны снести небольших размеров деревеньку или, скажем, отряд кавалерии, никакого значения не имеет.
Три дня прошло с тех пор, как мы изменили направление. До расчетного прибытия к башне Корда Мудрого оставалась примерно неделя.
Что я могу сказать о самом походе? Сказать я о нем могу многое! Практически, я могу говорить о нем часами! Но именно говорить, потому что напечатать все это нельзя.
Поэтому описывать сам поход я не буду — да и зачем? Все и всегда описывают походы, но на самом деле всё и всегда сводится к банальному попеременному переставлению нижних конечностей в заданном направлении. Как это описать?
Мы шли, и шли, и шли, и шли, и шли, и шли…
Морган отбивался от комаров и бормотал себе под нос медитативные мантры.
Кимли отбивался от комаров и дурным голосом орал гномьи песни.
Сэр Реджи отбивался от комаров и рассказывал похабные анекдоты.
Я отбивался от комаров, слушал анекдоты и думал о будущем.
Вечерами мы устраивали привалы. Сэр Реджи охотился, обычно это занимало у него от часа до двух, но он всегда возвращался с дичью. Кимли готовил еду, а Морган медитировал и рассказывал нам легенды старых времен, под которые очень хорошо было засыпать.
В легендах Моргана фигурировали красавицы, чудовища и битвы, бесконечные битвы. Причем битв и чудовищ было на порядок больше, чем красавиц. То ли в этом мире не слишком ценили женский пол, то ли сказывалась профессиональная направленность мага.
Драконы не похищали тех редких красавиц, которые встречались в рассказах Моргана. Наоборот, сами красавицы объявляли награду за голову дракона, и куча рыцарей и боевых магов тут же бросалась на поиски несчастных, бряцая оружием и распевая на ходу самые сильные противодраконовые заклятия. Наградой за доблесть обычно служили деньги, ни о каких предложениях руки и сердца плюс полкоролевства в придачу вопрос даже не поднимался, что было довольно разумно. Драконов в давние времена было много, а королевств, как и сейчас, двенадцать, так что где взять столько половин? То есть рыночная стоимость драконов здесь была куда ниже, нежели на Земле.
На четвертый день пути мы вышли на тракт, и передвигаться стало куда легче.
Обычная грунтовка с выбитыми бесконечным количеством крестьянских повозок и карет знати колеями, разбитая копытами лошадей, вела через лес с прямизной пьяного удава. Изредка нам встречалась телега или одинокий всадник, раз в день можно было увидеть конный разъезд, но в основном тракт был пуст. Местные турфирмы явно имели что-то против этого района.
— Еше два дня по тракту, — сказал Морган. — Плюс два по Бескрайним Пустошам, и мы на месте.
Оспаривать его заявление никто не стал.
Мало-помалу я вошел в ритм и, хотя никакого удовольствия от пеших прогулок по-прежнему не получал, явного неудовольствия тоже не испытывал. Мои же спутники, казалось, были сделаны из стали и гранита. Они не ведали усталости, не валились с ног под вечер, как ваш рассказчик, и даже виду не подавали, что имеют что-то против выбранного Морганом способа передвижения. Даже гном, чьи короткие ноги по идее должны были создавать ему немало неудобств, не сетовал на судьбу.
Привалы мы разбивали прямо на обочине, отходя от тракта метров на пять-десять. Так оно безопаснее, объяснил Морган. Хищные звери, в изобилии водящиеся в округе, избегают подходить близко к тракту, а от их человеческого эквивалента не спрячешься даже в самом глухом лесу.
На последний день прогнозируемого Морганом движения по дороге места стали куда более населенными. Мы даже прошли через небольшую деревеньку, расположенную вдоль дороги.
Селение было небольшим, домов на сорок, хотя «домами» эти строения я называю скорее по привычке, нежели по их принадлежности к данной части жилой архитектуры. Хижины, халупы и лачуги, вот как они должны называться.
Местные жители к четырем вооруженным мужикам отнеслись весьма неодобрительно, я бы даже сказал, недружелюбно. Конечно, я и не ждал, что проезжающих — или в данном случае проходящих — путников принято встречать хлебом-солью, но демонстративно загонять детей домой, запирать скотину в сараях и хлопать ставнями окон — это уж чересчур. На улице остались только несколько мужчин, и все они смотрели на нас с нескрываемым негостеприимством, сжимая в руках черенки вил и лопат.
Гном спел им песенку о сексуальных взаимоотношениях крестьянина и медведя, а сэр Реджи одарил одной из своих улыбок, после чего и мужчины поспешили укрыться за защитой стен.
— Крестьяне, — сказал Морган. — Самая отсталая, угнетенная и пессимистически настроенная часть нашего общества. Они считают всех магов черными, всех солдат — убийцами, насильниками и мародерами, а все перемены — к худшему.
— Хочешь заняться просветительской работой, маг? — спросил сэр Реджи.
— Я не очень силен в области просвещения, — сказал Морган. — И у меня вряд ли хватит терпения, чтобы вдолбить хоть что-то в их головы.
— Они хоть грамотные? — поинтересовался Кимли.
— Смеешься, гном? — сказал Морган, — Они до сих пор считают грамотность одной из разновидностей чахотки и избегают ее, как огня. А как обстоит с крестьянами в твоем мире, сэр Геныч?
— Примерно так же, — сказал я, не вдаваясь в подробности коллективизации, создания колхозов, совхозов и последующего развала всего сельского хозяйства.
Мы миновали деревеньку, а еще через пару километров нас ожидал приятный сюрприз — трактир.
— Странно, — пробормотал Морган. — Я не помню, чтобы здесь стояла харчевня. По крайней мере, ее не было, когда я был в этих краях в последний раз. Наверное, ее построили недавно.
Обветшавший вид здания и покрытые мхом нижние бревна сруба противоречили этому заявлению, из чего я сделал не требующий особенных умственных усилий вывод, что в последний раз Морган бывал здесь очень давно.
Сэр Реджи заявил, что заведение надо обязательно посетить. Не то чтобы он, по его словам, имел что-то против гномьей кухни с ее особыми приправами, однако его желудок истосковался по приличному жаркому из кабана.
Кимли ответил, что, если бы ему принесли кабана, он сделал бы из него жаркое, слово «приличное» по отношению к которому было бы явным преуменьшением, но ему носили все кроликов да птичек.
Морган сказал, что хотел бы выпить чего-нибудь более алкогольное, чем вода из ручья, и вопрос был решен большинством голосов.
Перед трактиром была небольшая, плотно утоптанная площадь, что-то типа парковки. На ней стояли две повозки, у коновязи ждали своих хозяев несколько скакунов, так что внутри должно было быть довольно многолюдно.
Там и было многолюдно. В едва освещенном мерцающим светом факелов зале находилось около пятнадцати человек, что, учитывая, сколько народу мы встречали по дороге сюда, казалось целой толпой. Люди ели, пили, распевали песни и бросали на пол объедки, которые тут же подбирались парой голодных псов. В общем, тусовались, как надо.
Мы сели за свободный столик у стены.
Практически сразу, то есть минут через пять после того, как мы вошли в обеденную залу, к нашему столику подошел тип в замызганном сером фартуке с пятнами, о происхождении которых я предпочел не задумываться. Полагаю, он был официантом, потому что Морган обозвал его «любезнейшим», хотя на вид тип таковым явно не являлся.
— Любезнейший, — сказал Морган, — четыре кувшина лучшего вина из твоих погребов, а мы пока подумаем над заказом.
— Мы полуросликов не обслуживаем, — сказал официант, демонстрируя гнилые зубы и отсутствие инстинкта самосохранения.
Шум в зале сразу же стих. Внимание присутствующих сконцентрировалось на нашей группе.
— Первый тост мы выпьем не чокаясь, — спокойно сказал сэр Реджи, глядя индивидууму прямо в глаза. — За тебя.
— Мы полуросликов не обслуживаем, — повторил тип уже куда менее уверенно.
— С другой стороны, — как бы размышляя вслух проговорил Кимли, — если я раздроблю ему коленные чашечки своим молотом, мы с ним будем примерно одного роста.
— Лично я против гномов ничего не имею, — быстро проговорил официант, — но хозяин заведения, он…
— Почему этот полурослик еще здесь?! — Официант аж подпрыгнул от раздавшегося у него за спиной громового баса. — Я же ясно дал тебе понять…
И тут взгляд хозяина заведения упал, на сэра Реджи. Сэр Реджи улыбнулся. Сэр Реджи умел улыбаться так, что женщины падали в обморок, а мужчины тут же начинали нервно курить. Желательно вне пределов прямой видимости.
Хозяин заведения перевел взгляд на Моргана. Тот достал из-под складок своей одежды магический посох, поставил его рядом с собой, опираясь на него левой рукой, и тоже улыбнулся.
Тогда трактирщик посмотрел на меня. Я продемонстрировал ему длину моего меча, висевшего на бедре, и тоже оскалил зубы в ухмылке. Не один сэр Реджи способен вызывать своей улыбкой столбняк.
— Четыре кувшина вина, — сказал Морган, — И чистые кружки. А потом мы подумаем, стоит ли есть в твоем заведении.
Вино появилось на столе в мгновение ока, словно трактирщик и официант обладали какими-то познаниями в области магии. Публика, убедившись, что развлечения не предвидится, вернулась к своему прежнему занятию.
— В этих краях не любят гномов, — пояснил Морган. — Они еще слишком хорошо помнят мораторий Дальвина.
— Который был вызван чисто экономическими причинами, — сказал Кимли. — И был направлен только на дворян и богатые сословия, что никоим образом не могло коснуться простых людей.
— В человеческом обществе все взаимосвязано, — сказал Морган. — Если у сюзерена неприятности, то страдать в первую очередь будут его вассалы.
— Они не хотели платить нашу цену за оружие, — сказал Кимли. — И мы прекратили поставки.
— Во время войны с соседним королевством, — добавил сэр Реджи. — После чего элитные отряды кавалерии остались без вооружения, которое им подобало.
— У них было людское оружие, — сказал гном.
— Которое ломалось при первом же столкновении со сталью вашего производства, — сказал сэр Реджи. — Из-за чего война была проиграна.
— Мы не виноваты в том, что вы, люди, не умеете обращаться с металлами.
— Естественно, в той войне были и чисто тактические просчеты, но кто захочет в этом признаваться, особенно если вину можно свалить на другую расу?
— Да, — гном громко отхлебнул вина из своей кружки, — никто не хочет признать, что не умеет воевать. Гораздо проще свалить поражение в войне на поставщиков оружия.
— Вы поставляли оружие другой стороне.
— Они за него платили, — сказал гном. — И хватит об этом. Я не торговец, так что меня это не слишком интересует.
— Хватит так хватит, — сказал сэр Реджи. — О чем предлагаешь побеседовать, любезный гном?
— О еде, — сказал Морган. — Трактирщик, мы готовы заказывать!
Трактирщик появился около столика неожиданно быстро, наверное, очень хотел поскорее от нас избавиться.
— Что у тебя есть из еды?
— Сейчас готовится туша дикого кабана на вертеле, — сказал трактирщик. — Есть кролики, рябчики и куропатки, местные охотники всегда снабжают меня свежей дичью.
— По куропатке на каждого, — сказал сэр Реджи. — И по порции кабана. И вина, много вина. У тебя есть комнаты, чтобы мы остановились на ночь?
— Комнаты есть, — сказал хозяин. — Но они все уже заняты вот этими господами.
Он неопределенно махнул рукой в сторону зала. Перспектива провести ночь с нами под одной крышей его не слишком прельщала.
— Мы попросим, и они потеснятся, — сказал сэр Реджи. — Если это не составит для тебя проблемы.
— Никаких проблем, — быстро сказал трактирщик. — Я как раз вспомнил, что одна комната свободна. Мой второй повар поехал к родственникам в соседнюю деревню.
— Вот и чудно, — сказал сэр Реджи. — А теперь неси еду, мы умираем от голода.
— Вы, люди, только и думаете о том, как набить желудок, — сказал Кимли.
— Ты повторяешься в своих претензиях к человеческому роду, — сказал сэр Реджи. — Потому, что ты — расист.
— Я — расист?! — возмутился гном.
— Совершенно верно, — сказал сэр Реджи. — Я давно тебя раскусил. Ты отличаешься крайне агрессивным шовинизмом в адрес тех, кто выше тебя ростом.
— Да у меня куча друзей среди людей, эльфов и даже огров!
— Видишь, как ты это сказал? «Даже огров».
— Я ничего не имею против тех, кто выше меня ростом, если…
— Если что?
— Если он… — гном смутился, — если он мне не неприятен. Как личность.
— Тем не менее ты всегда стремишься показать превосходство собственного народа.
— Это не расизм, — сказал Кимли. — Это национальная гордость. И лояльность к своему государству. Вам, людям, этого не понять.
— Ну вот, снова за свое.
Нам принесли заказ, и гном вгрызся в свою куропатку с энтузиазмом, неожиданным для существа, которое думает не только о своем желудке.
Кстати, куропатка была неплоха. Конечно, немного недотягивала до тех, что подают в «Метрополе», да и вино было не по двести сорок долларов за бутылку. Однако оно оказалось вполне сносным, особенно по сравнению с тем пойлом, которым нас потчевали в Кертории.
— Сэр Реджи, — сказал я, когда мы утолили свой первый голод и настало время начать легкую и ни к чему не обязывающую беседу. — Я, кстати, заметил одну крайне любопытную особенность в том, как ты выбрал свое место, и у меня возникли кое-какие замечания.
— Например? — сказал сэр Реджи.
— Ну, понимаешь, я не мог не заметить, что ты сидишь спиной к двери.
— Ну и что? — невозмутимо спросил сэр Реджи.
— Вроде бы ничего, но в моем мире ходит поговорка, что люди, которые хотят жить долго и умереть в преклонном возрасте, не должны садиться спиной к двери.
— Это еше почему?
— Потому что тогда они не увидят, кто вошел.
Странно мне было объяснять прославленному воителю такие прописные истины. Понимаете, что я имею в виду? Если вы смотрите фильм или читаете книгу о какой-нибудь воинственной компании, там всегда будет эпизод, когда старый и умудренный жизнью боец учит молодого и неопытного никогда не садиться спиной к двери, ибо в один прекрасный день это может стоить ему жизни. Тем более что даже во время нашего пребывания за стенами монастыря сам сэр Реджи рекомендовал мне всегда закрывать дверь. Не помню, говорил ли он мне что-нибудь относительно того, как следует сидеть. Может, и говорил. Странная непоследовательность.
— А, понял, — сказал сэр Реджи. — Ну, так это для новичков и дилетантов. Когда ты достигаешь определенного уровня мастерства, глаза перестают быть самым важным органом восприятия. Ты учишься пользоваться всеми остальными, носом, ушами, интуицией, в конце концов. Возьмем, к примеру, уши. Многие недооценивают информацию, которую можно получить при их помощи. Хотя, если знать, что и как надо слушать, уши способны дать гораздо больше, чем глаза, тем более что глаза можно использовать далеко не во всякой ситуации.
— Уши тоже.
— Верно, поэтому мудрый человек должен уметь пользоваться и тем и другим. Обоняние — тоже не последний способ что-либо узнать.
Царящий в трактире смрад заставил меня усомниться в истинности подобного заявления.
— Главное, — продолжал сэр Реджи, — привыкнуть к существующему постоянному шумовому фону и точно вычленять появление новых звуков. Закрой глаза.
Я закрыл.
— Теперь слушай фон.
Я начал слушать. Говор людей, чавканье гнома, заглушающее этот говор, стук посуды и звон сдвигаемых кружек, потрескивание факелов…
— Лошади неспокойны, — сказал сэр Реджи. — Кто-то приближается к трактиру.
Пока он не обратил на это мое внимание, я ничего не замечал, но теперь… Да, лошади явно стали пофыркивать громче, чем раньше, и принялись перебирать ногами.
— Скрип ступенек на крыльце, — сказал сэр Реджи. — Кто-то поднимается и идет сюда. Это один человек, среднего роста, весом примерно с меня. Слышишь позвякивание? Он вооружен, причем не одним мечом, а двумя или, возможно, мечом и кинжалом. Он трезв, но устал с дороги, и шаг его не совсем уверен. Тем не менее этот человек знает, зачем он сюда идет.
— Откуда, черт побери… — изумленно начал я.
Прямо средневековый Шерлок Холмс. А я — туповатый доктор Ватсон, которому нужно все разжевывать.
— Он открывает дверь и встает на пороге, — сказал сэр Реджи. — Очевидно, высматривает в зале кого-то, кто ему нужен.
— Слышь, Гранитный Воин, — напряженно и чуть насмешливо сказал Кимли, — ты бы закончил играть в слепого, открыл бы глаза и оглянулся. Сразу поймешь, кто ему нужен.
Что-то в голосе гнома подсказало мне, что это не продолжение обычной пикировки. Я открыл глаза и уставился на вошедшего. В тот же миг прозвучал голос, веселый и уже слышанный мною ранее:
— У меня есть для вас две новости, хорошая и плохая, — сказал Черный Лорд Келлен, придерживая левой рукой широкополую франтовскую шляпу. — Я жив. А вы все — трупы.
Я выстрелил ему в грудь.
О скорости человеческой реакции сказано много. Еще больше о ней показано по телевизору, а часть из продемонстрированного по этому ящику для массового убийства времени я даже имел удовольствие наблюдать воочию.
Скорость человеческой реакции достаточно велика. Чтобы убедится в этом, достаточно посмотреть любой китайский фильм, посвященный кунг-фу. Если такое они творят в постановочных драках, где режиссер требует, чтобы бойцы специально замедляли движения и фиксировали удары, дабы публике было на что посмотреть, остается только догадываться, что будет, если они вступят в реальную схватку.
Однажды, блуждая в лабиринтах спутниковых телевизионных каналов с пультом дистанционного управления в руках, я натолкнулся на какой-то спортивный канал, по которому шла передача об экстремальных видах спорта и всяческих трюках. В течение следующих пятнадцати минут наблюдал я следующее.
Здоровый бородатый мужик с кривыми волосатыми ногами, торчащими из-под клетчатого шотландского килта, что, в принципе, не столь уж важно, вышел на помост, держа в вытянутых перед собой руках обычную обеденную тарелку. Держал он ее примерно на уровне лица. Его жена, стройная, но некрасивая женщина, что, в принципе, тоже не имеет никакого значения, стояла метрах в десяти от него и целилась в своего благоверного из пистолета.
Она выстрелила, тарелка разбилась, мужик упал. Чуть позже, проделывая каждое движение с театральной медлительностью, он поднялся на ноги и широко улыбнулся публике, демонстрируя зажатую между зубами пулю.
Конечно, это мог быть и постановочный трюк с выстрелом холостым патроном и какой-то хитростью относительно разбивающейся тарелки. Однако учитывая, что пистолет был средневековым, с полкой для засыпания пороха, промасленным пыжом и фитилем, скорость полета пули у него достаточно невелика. Еще больше ее замедлила разбившаяся тарелка, одновременно послужив сигналом для сжатия челюстей, так что при должной тренировке и правильных математических расчетах ничего невозможного в этом фокусе я не вижу.
Мой пистолет был гораздо современнее, с бездымным порохом, нарезкой в стволе и снарядами куда большего калибра, и, хотя у меня и не было возможности испытать его раньше, ощущение выстрела в моей руке было самым обычным, и у меня не было никаких оснований предполагать, что что-то не сработало.
В конце концов, в этом мире уже существовал порох, а физика — она физика и есть, и отменить ее может только магия.
К чему я это рассказываю? Скоро поймете. В цикле романов некоего польского писателя с инициалами А.С.С. фигурировал субъект, чьей профессией было убиение всяких гадких животных с непроизносимыми названиями. Субъекта этого еще в детстве опоили какой-то дрянью, вследствие чего он мутировал и обзавелся кое-какими способностями, превосходящими способности обычного человека. В частности, его феноменальная реакция позволяла ему отбивать в полете пущенные из лука стрелы и арбалетные болты.
Сэр Реджи как-то хвастался, что способен на нечто подобное.
Но Черный Лорд Келлен только что заткнул за пояс их обоих. Он только что заставил их отойти в сторонку и покурить. Он только что уделал их, как мальчиков из средней школы.
Он только что показал им высший класс.
Он умудрился отбить мечом пулю.
Меня это впечатлило.
Это был рефлекс, великолепный рефлекс. Я уверен, что Келлен не знал, из какого оружия в него стреляли, не знал убойной силы пущенного в него снаряда и его скорости на вылете. Просто его рефлексы, определив подлетающую к телу смерть, заставили мускулы среагировать должным образом, выхватить из ножен меч и…
Пуля взвизгнула, соприкасаясь со сталью клинка, и ушла рикошетом в косяк, войдя в дерево сантиметров на десять.
В тот же миг произошло сразу несколько событий, которые займут несколько следующих строчек, но вам не следует считать, что это был ряд последовательных действий. Нет, все случилось одновременно.
Гном вскочил, опрокидывая свой стул и поднимая с пола боевой молот.
Сэр Реджи прыгнул из положения «сидя», используя согнутые ноги как сжатую до предела пружину, перекувырнулся в воздухе через голову, попутно выхватывая меч, приземлился на ноги и атаковал Черного Лорда. Это напомнило мне трюки, выделываемые Киану Ривзом в «Матрице».
Маг оказался на ногах и протянул ладони в сторону Келлена.
Виновник торжества отбил удар сэра Реджи, а другой рукой швырнул в Моргана какой-то предмет.
Предмет при ближайшем рассмотрении оказался небольшим шариком цвета червленого серебра, летел он намного медленнее пули сорок пятого калибра, но действие произвел куда как более разрушительное. Он ударился об открытую ладонь мага, выпростанную в сторону врага, и исчез.
Но ставка делалась явно не на это. В конце концов, не имеет никакого смысла швырять во врагов исчезающие шарики.
Морган исчез вместе с ним.
Это не было таинственное и вселяющее ужас исчезновение во вспышке ослепительного огня или в облаке дыма, к которому примешивался запах серы. Не было никакого мерцания, зловещий туман не клубился вокруг фигуры волшебника. Он просто исчез, и воздух с легким хлопком заполнил образовавшийся после его ухода вакуум.
Здание трактира сотряс страшный удар, от которого попадали на пол кружки и заколыхались факелы, отбрасывая по сторонам причудливые тени. В стене появился огромный пролом, сквозь который виднелось орудие, сию брешь сотворившее. Можно сказать, что это была дубина, потому что она была деревянная и сделана явно с оглядкой на технологии каменного века.
Только она была большая. И, когда я говорю «большая», я имею в виду нечто действительно крупное. По крайней мере, та часть, которую я увидел, по размеру не уступала торсу взрослого человека, отнюдь не страдающего дистрофией. Я тут же задумался о том, кем надо быть, чтобы такой дубиной размахивать.
— Огры! — крикнул Кимли, отвечая на мой невысказанный вопрос.
Его крик произвел на завсегдатаев трактира куда больший эффект, нежели проломивший стену удар дубиной. Самые умные упали на пол. Самые тупые остались сидеть на своих местах. Самые храбрые схватились за оружие. Самые трусливые повыпрыгивали в окна, причем, судя по донесшимся вслед за этим звукам, ничего хорошего их там не ждало.
Черный Лорд Келлен времени даром не терял. Он отразил атаку сэра Реджи, потом срубил два факела, которые тут же подожгли застилавший пол слой соломы и мусора, и выскочил за дверь. Пламя быстро разгоралось, обещая перекинуться на бревна, из которых были сложены стены, и устроить ограм неплохое барбекю.
Становилось жарко и душно.
— Где Морган?! — крикнул сэр Реджи.
Я развел руками.
— Огры, — повторил Кимли.
— Я уже догадался, — сказал сэр Реджи. — Теперь, гном ты можешь выйти туда и посмотреть, нет ли среди них твоих друзей.
— Я выйду, — пообещал Кимли. — Если ты пойдешь вместе со мной.
Второй удар пришелся на противоположную стену, дав нам понять, что огров снаружи как минимум два. Удар шел сверху вниз и завершился на черепушке какого-то не успевшего вскочить бедняги, произведя на черепушку не самое благоприятное воздействие из всех возможных. Я пальнул в пробоину, ответом мне послужил дикий рев, вырывающийся из нестандартного размера глотки.
Посетители сгруппировались в центре трактира, подальше от ставших опасными стен. Они тупо смотрели на разгорающийся огонь и ничего не предпринимали. Я ощущал перед ними некоторую ответственность, в конце концов, они ведь угодили в переделку благодаря нам, но мои спутники это мое чувство не разделяли.
— Если вы хотите умереть, как поджаренные бараны, — обратился к ним сэр Реджи, — оставайтесь здесь. А если хотите умереть, как мужчины, с оружием в руках, выходите наружу и деритесь.
Не слишком приятный выбор. Зато Парящий Ястреб Кантарда не лгал.
— Сам выходи, — ответил кто-то из толпы. — Огры только этого и ждут.
Неизвестный парень был прав. Нас никто более не атаковал, разумно полагая, что на открытое пространство, где большим дубинам есть где разгуляться, мы выйдем сами. И выхода у нас не было, ибо трактир наполнялся дымом. Даже если бы нам удалось потушить пожар, не имея под рукой никаких средств пожаротушения, никто не мешал Келлену поджечь здание снаружи.
Сэр Реджи подошел к нам с гномом.
— Кимли, ты знаешь, что делать, — сказал он. — Поэтому мои рекомендации обращены лишь к сэру Генычу. Огры большие, тупые и неповоротливые, но выше ноги ты им не достанешь. Руби ноги, при этом постарайся, чтобы вся эта туша не грохнулась на тебя, а потом руби горло. И помни, если он зацепит тебя рукой, тебе конец.
— Хорошо, — сказал я.
Сунул пистолет за пояс и вытащил из ножен Валькирию. Супротив огра пистолет все равно как если бы с гранатометом против ракетного крейсера выступать.
— Выйдем через дверь, — сказал сэр Реджи. — Там всюду пламя, поэтому с этой стороны они нас не ждут. Я возьму на себя Келлена, а вы пробивайтесь к лесу. Не думаю, что Келлен привел с собой много народу. Меня не ждите, я сам вас найду.
— Ты считаешь, что разумно нам разделиться? — поинтересовался я.
— Спроси у Моргана, — ответил он.
— Да пребудет с нами сила Витара! — сказал гном.
И мы атаковали.
Атакующий гном, как я успел убедиться, существо крайне опасное. Обделив этих парней ростом, природа-матушка компенсировала недостаток оного недюжинной силой. Боевой молот Кимли весил около двадцати пяти килограммов, а это тот вес, скажу я вам, которым довольно сложно выписывать зловещие круги над головой при помощи только одной руки.
Никто, не встречавшийся с гномами прежде, не ждет от создания такого размера большой опасности. Тем более огромная живая махина разрушения, имя которой — огр.
Кроме того, гномы атакуют всегда, как в последний раз, с яростью и неудержимостью настоящего берсерка.
Пламя пожара обдало нас своим огненным дыханием, и мы оказались на улице, где смогли оценить рекогносцировку врага. Очевидно, Келлен был связан некоторыми ограничениями, потому что, вопреки моим ожиданиям и подтверждая предположение сэра Реджи, он не притащил с собой целую армию. Скажу даже больше, на этот раз он не привел с собой ни одного человека.
Зато огров оказалось вовсе не два, как мы думали сначала, а целых четыре. И я впервые воочию лицезрел это существо.
Рост их достигал четырех с половиной — пяти метров а телосложением они более всего напоминали неандертальцев, какими их изображают в учебниках истории и на картинках в атласах Древнего мира. Толстые, стволообразные ноги, длинные руки, свисающие ниже колен и сжимающие дубины. Тела огров покрывала густая растительность, из всего ассортимента одежды наличествовали только набедренные повязки. Низкий покатый лоб, плоский приплюснутый нос и глубоко утопленные маленькие глазки с абсолютным отсутствием в них любых намеков на интеллект.
Двое огров стояли у черного хода трактира, один с правой от центрального входа стороны, и один был рядом с Келленом и прикрывал выход. Торжественный комитет по встрече не ждал нашего появления так рано, да еще и с самого фасада, полагая, что мы поступим более мудро и не будем атаковать в лоб. Тем не менее они не слишком растерялись.
Поскольку из нашей троицы наибольшую опасность представлял сэр Реджи, Черный Лорд занялся им лично, поручив нас заботам огра. И тот сразу же озаботился огреть нас своей дубиной.
Замах был не слишком быстрым, поэтому мы увернулись. И, не сговариваясь, но тем не менее весьма скоординированно атаковали нижние конечности гиганта. Гном закрутил свой боевой молот в почти вертикальное кольцо и размозжил огру коленную чашечку правой ноги. Я занялся левой, взял чуть ниже и рубанул по месту, где, по моим расчетам, должны находиться сухожилия.
Огр издал дикий рев и начал заваливаться назад. С глухим стуком его дубина вонзилась в землю, оставив после себя вмятину, которая при должной обработке смогла бы сойти за след мамонта.
Его товарищи развлекались тем, что щелкали пытавшихся покинуть трактир через черный ход, как тараканов, но услышав вопль раненого собрата, один из них отложил сие удовольствие и затопал в нашу сторону.
Упавший огр все еще представлял опасность. Его руки загребали землю вдоль туловища, оставляя в грунте глубокие борозды. Я ударил мечом по тянувшейся ко мне ладони, спровоцировав еще один крик боли, а Кимли с неожиданной для гнома его пропорции ловкостью проскользнул под опускающейся на него конечностью и заехал огру молотом в висок. Раздался тошнотворный хруст, и гигант затих.
Зато его земляк уже дышал нам в затылок, так что на время пришлось отложить отход и вступить в бой. Этот экземпляр оказался проворнее и уклонился от молота гнома, задрав ногу. Причем он еще и постарался опустить ее прямиком на голову Кимли, что, вне всякого сомнения, превратило бы последнего в весьма живописную лепешку на фоне испорченного газона.
Кимли упал на бок и откатился в сторону, уходя от ножищи. Огр повернулся к нему, оголив тылы, и я вонзил клинок ему под коленку.
Целиком и полностью признаю свою вину перед любителями джентльменских поединков и честных дуэлей. Я нанес удар со спины и ниже пояса. Только законченные негодяи одаривают противника подобными ударами, и таким негодяям не место в обществе приличных людей. Оправдания мне нет, да я его и не ищу.
Огр взревел, распугивая оставшихся в округе исключительно по недомыслию птиц, и повернулся ко мне. В тот же миг Кимли снова раскрутил свой молот и выпустил его из рук. Двадцать пять килограммов оружия просвистели по воздуху и ударили гиганта в затылок.
Мертвый огр оказался опаснее живого. Я не сомневаюсь, что эта туша была уже мертва, когда начала падать на меня, потому как удары боевого молота гномов в район затылка крайне плохо совместимы с продолжением жизнедеятельности получившего сей удар организма.
Я, конечно, попытался отойти в сторону и убраться с дороги, однако огромная мертвая рука ударила меня в живот, выбив дыхание, сбила с ног, бросила на землю, да еще и придавила сверху.
Физической боли я не боюсь, хотя ощущение было такое, словно меня прессанул сам Тайсон. Я вдыхал воздух мелкими глоточками, стараясь абстрагироваться от боли и шаря рукой по земле в поисках меча. Хорошо еще, во время полета я не накололся на него. А то сейчас выглядел бы, как букашка в коллекции.
Гном тут же оказался возле меня, молот уже снова был у него в руках, забрызганный чем-то красным и серым. Кимли ухватился за пальцы огра, стараясь оторвать от земли придавившую меня тяжесть. Скрипя мускулами, я попытался ему помочь, и длань сдвинулась с моего живота чуть ниже. Кимли продолжал удерживать ее в том же положении, а я потихоньку выбрался на свободу.
Мой меч валялся неподалеку, и я его подобрал, заодно оценивая обстановку. Сэра Реджи и Келлена в пределах прямой видимости не наблюдалось, этой парочке для упражнений с мечами требовался оперативный простор, и вряд ли теперь кто-нибудь сможет им помешать. Но за сэра Реджи я почти не волновался, он уже доказал, что не сильно уступает Черному Лорду в искусстве владения мечом, если вообще уступает.
В остальном же ситуация была не слишком радостной. Части народа удалось выбраться из охваченного огнем трактира, но девяносто процентов выбравшихся уже валялись на земле с травмами разной степени тяжести, среди которых преобладали летальные. Четверо самых крепких, либо самых умелых, либо самых везучих, атаковали одного огра со всех сторон — так волки нападают на одинокого лося. Удар, отскок, удар с другой стороны. Тело гиганта было слишком громоздким для нормальной координации движений, поэтому шансы его были невелики.
Последний огр тоже отказывался наблюдаться. Очевидно, от нас он был скрыт доживающим последние минуты трактиром.
Ничто не мешало нам выполнить отданные сэром Реджи директивы и отступить.
