Глава восемнадцатая. ЗАМОК КАЩЕЯ
Серега
Колобок не соврал. Он и вправду хорошо ориентировался на местности, и уже вечером следующего дня мы издалека лицезрели черные и покосившиеся стены Кащеева замка.
– Дальше пойдем утром, – сказал Гэндальф. – Ночью в окрестностях замка нечисть всякая бродит.
– Как скажешь. – Я плюхнулся на траву. После дневного перехода ноги гудели.
Костер разводить не стали, чтобы не демаскировать наше убежище. Да и вообще, костер был нам совершенно не нужен. Ночи стояли еще достаточно теплые, а еду при наличии самобранки можно было не готовить.
Сегодня Гэндальф пить не стал. Очевидно, хотел, чтобы утром голова у него была свежей.
– Ладно, – сказал я, после того как скатерть ликвидировала недоеденные остатки ужина и я сунул ее в сумку. – Теперь можно обсудить тактический план действий. Как Кащея мочить будем?
– Игла в замке где-то, – заявил Пыльный. – Проникаем в замок, находим иглу, вызволяем Василису и мочим старика.
– План замка в наличии есть?
– Нет.
– Где иглу искать знаешь?
– Нет.
– А где он Василису держит, знаешь?
– Нет.
– Хороший план, – одобрил я. – Слышь, чипс-переросток, может ты чего посоветуешь?
– Не, – ответил Колобок. – Я по Кащеям не специалист. Зверье заболтать могу, но чтобы на мокрое… Это без меня думайте.
– Пройдемся по пунктам, – предложил я. – Как мы проникнем в замок?
– Перелетим через стену, – сказал Гэндальф.
– И никто нас не заметит?
– Не знаю. Заметит – замочим.
– Шум поднимем.
Гэндальф философски пожал плечами.
Не знаю, какой он был волшебник, но стратегом он был аховым.
Да и чего удивляться, если пиком его изобретательности был поход двух хоббитов к Ородруину? Сначала в отряде было девять рыл, потом они разделились, Гэндальф умер, воскрес, поднял бучу в Рохане… А хоббиты все перли и перли по прямой.
Гениальный план. Подошли и выбросили. Средиземью исключительно повезло, что мохноногие парни смогли преодолеть все препятствия и благополучно добраться до Мордора. А если бы не повезло?
План относительно Кащея был столь же тонок. Входим – находим иглу – мочим. Пыльный был уверен, что определенным актом деструктива можно решить все проблемы.
Серая наивность.
Плана от Гэндальфа не дождешься, помогать действиями он не может по этическим соображением, мудрого совета тоже не даст. На фиг он мне вообще сдался?
– Слышь, Пыльный, – сказал я. – Я, конечно, слово дал и Кащея валить по-любому пойду, только вот ответь, а на кой тебе все это надо? Просто скучно?
– Есть у меня привычка со злом бороться.
– Чужими руками.
– Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Пыльный.
– Ничего, кроме того, что сказал. Ты для грязной работы все время каких-то посторонних лиц привлекаешь.
– Я привлекаю тех, кто способен справиться с возложенной задачей.
– Не спрашивая их согласия.
– Бороться со злом – долг каждого разумного существа.
– А как же! Скажи, откуда ты узнал, что мне нужен Горлум? И что этот Горлум тут вообще делает? Разве он в Ородруине не сгорел? С Кольцом вместе?
– Сгорел. То существо, которое ты называешь Горлумом и которое тебе для чего-то нужно, только похоже на Горлума. Но оно не Горлум. Я не знаю, зачем он тебе потребовался. О нем и тебе я прочитал в древнем пророчестве этой земли.
– Кажется мне, что ты темнишь, – сказал я. Гэндальф демонстративно расстелил на траве свой плащ, отвернулся от меня и улегся на землю.
– Спать будем, – сказал он. – Завтра у нас трудный день.
– Отлично, – поддержал я. – Колобок, ты первый дежуришь.
Говоря, что завтра у нас трудный день, Пыльный не ошибся. Он просто умолчал о том, что трудности начнутся Уже ночью.
Меня разбудили не самым приятным образом – пинком под ребра. Сначала я подумал, что это сдающий свою вахту Колобок с разгона влетел мне в бок, однако его массы не хватило бы, чтобы нанести удар такой силы. Что-то было не так.
Я открыл глаза. К моему горлу был приставлен длинный клинок. На другом конце клинка обнаружилась неразговорчивая личность в темном плаще с накинутым на голову капюшоном.
Вторая личность приставляла клинок к горлу Гэндальфа. Колобка поблизости не наблюдалось. «Укатился в кусты при намеке на опасность, скотина несвежая», – подумал я.
– Э… – попытался я завязать разговор, но получил по ребрам еще раз.
– Молчи, – прохрипела личность в капюшоне. – Если я почую хоть малейшую попытку произнести заклинание, ты будешь мертв.
Не стоило ему объяснять, что маг моего уровня способен творить заклинания и без голосового сопровождения. Это только ретрограды типа Гэндальфа не могут обойтись без размахивания своими фаллическими посохами и команд.
Но я подумал, что… личность, расхаживающая с оружием в окрестностях Кащеева замка, скорее всего, из самого замка и явилась. И что, если мы с Гэндальфом будем вести себя достаточно мирно, нас отведут туда для допроса, а не прирежут на месте. Что снимало с повестки дня вопрос о проникновении в штаб-квартиру врага.
А если нас попытаются отвести куда-то еще, тогда не грех будет и позаклинать малость.
Не успел я додумать сию оптимистическую мысль до конца, как меня пнули еще раз. В голову.
Когда я пришел в себя, мы были в замке Кащея, так что первую часть плана можно было считать выполненной.
Мы находились в подземной части строения. Было сыро, пахло гнилью. Мы были прикованы к противоположным стенам не слишком просторной камеры. У Гэндальфа под глазом был синяк.
Я вдохнул большую порцию праны, и боль в голове прошла. Гэндальф тоже пришел в себя и теперь осматривал помещение с недовольным видом.
– Нас предали, – мрачно сказал он.
– Кто? Колобок? Да он просто смылся.
– Нет. Он должен был нас разбудить, но не сделал этого. Он нас предал.
– Даже если и так, какая разница? Сделанного не изменишь, а в замок мы попали.
– Они отобрали мой посох.
– А зачем он тебе? Ты же у нас все равно только наблюдатель.
– Я себя без посоха голым чувствую.
– Почувствуй себя нудистом и удивись новизне ощущений.
Гэндальф нахмурился:
– Ты слишком легкомыслен. По-моему, ты недооцениваешь серьезность нашего положения.
– Интересно, а кормить нас будут?
– Колечко, Колечко, Кольцо, – пел Гэндальф. – Давно это было, давно.
Очевидно, он думал, что его заунывное мычание позволит мне прочувствовать всю серьезность нашего положения. Это он здорово ошибался.
На середине третьего куплета в вокальные упражнения Пыльного вмешался скрип открываемой двери, и в камеру вошел молодой франт в камзоле времен мушкетеров и шляпе с пером. На боку франта висела шпага.
– Ага, – сказал он. – Пришли в себя, как я вижу.
– С кем имею честь? – поинтересовался я.
– Как? – удивился он. – А разве вы сюда не за моим скальпом явились?
– Ваш скальп мне без надобности, – ответил я. – Мне Кащей нужен.
– К вашим услугам!
Он куртуазно поклонился, левой рукой размахивая шляпой, а правой придерживая шпагу.
– Хм, – сказал я. – Я вас не совсем так себе представлял.
– А как? – спросил он. – Худой лысый старикашка, чахнущий над сундуком с золотом?
– Что-то в этом роде.
– В таком случае девиц я похищаю исключительно из-за увлекательности сего процесса, – хмыкнул он. – И чтобы любоваться на них издалека. Не слушайте того, что говорят. Молва склонна к преувеличениям. А иногда она просто врет.
– Может, вы и не бессмертный? – спросил я.
– Вот в этой части молва говорит правду, – признался он. – Бессмертный я, бессмертный.
Он повернулся к Гэндальфу.
– Не могу понять, что привело сюда человека пенсионного возраста, – сказал он. – Товарищ ваш молодой, кровь гуляет, подвигов требует. А вы-то куда? Вы ж солидный человек, зрелый, состоявшийся… Неужто в молодости подвигов не хватило?
Гэндальф попытался плюнуть ему в левый глаз. И не попал, ибо Кащей ловко увернулся. Плевок попал мне в плечо.
– Поосторожнее, Пыльный, – воскликнул я.
– Пардону просим, – пробормотал Гэндальф. – Верни посох, гад, и посмотрим, кто у нас тут пенсионного возраста, а кто бессмертный.
– Посохом вы, называете ту безвкусную палку, что патрульные отобрали у вас при задержании? И что вы будете с ней делать? По голове меня ударите?
– Я маг, – гордо заявил Гэндальф, очевидно после удара по голове забывший о своем принципе невмешательства. – Я тебя по стене размажу.
– Красиво сказано, – оценил Кащей. – Может быть, со временем и попробуем. А то давно я с магами в честном бою не бился, форму могу потерять. Вы, маги, честные бои не слишком любите. Все в спину ударить норовите и из-за угла. – Он повернулся ко мне. – Тоже маг? Или просто погулять вышли?
– Я – герой, – гордо заявил я. – Я вас по стене размазывать не буду. Я вас в землю закопаю.
– А вам что отдать? – спросил он. – Ту странную штуку, что при вас нашли? У вас ведь даже меча нет.
– А на кой он мне? Я таких, как вы, вместо разминки перед завтраком левым мизинцем в землю закапываю.
– Смелое заявление! Однако боюсь, что, если я выйду против вас, вооруженного одним левым мизинцем, с моей стороны это будет неспортивно. Посмотрим, что нам удастся придумать.
– Руки развяжите, – сказал я, – и ничего придумывать не придется.
– Вынужден временно отклонить ваше предложение, – усмехнулся он. – Я, вот, собственно, чего зашел. Вы по поводу Василисы беспокоитесь или для профилактики меня убить намерены?
– Одно другому вроде бы не мешает.
– И верно, – сказал он. – Не мешает. Только я, между прочим, Ивана Царевича ждал.
– Болен он, – сказал я. – Я за него.
– Жаль. Не знаю, что вы представляете собой как боец, но как политическая единица по сравнению с Иваном Царевичем вы никто. С Царевичем мы могли бы обсудить некоторые вопросы моей внешней политики. Я бы ему Василису вернул, холодная она в постели какая-то. Скованная. Скучно мне с ней. Ну, я ее – Ивану, который Царевич, а он бы мне взамен земли какой-нибудь в пользование отвалил. Короче, есть темы для разговора. А что мне прикажете с вами делать? Сгноить в подземельях?
– Всех не сгноишь! – гордо сказал Гэндальф.
– А всех и не надо, – парировал Кащей. – Так что, не существует никакой вероятности, что Иван Царевич все-таки нанесет мне визит?
– Не в ближайшее время, – ответил я.
– Жаль, – повторил он. – Ну, что ж, тогда позвольте мне откланяться.
И массивная дверь со скрипом затворилась за его спиной.
– Значит, это был Кащей?
– Да, – сказал Гэндальф. – Почему ты не спросил, где его смерть?
– Хоть он выглядит довольно странно для Кащея, – сказал я, – сомневаюсь, что он бы мне ответил.
– Ответил бы. Такие мерзавцы любят покрасоваться перед беспомощным врагом.
– Сомневаюсь. Если бы такие мерзавцы направо и налево рассказывали о своей смерти, они не были бы бессмертными.
– Думаешь?
– Хочешь пари?
Для очистки совести я провисел в цепях еще час. Потом это дело мне наскучило.
Освободиться из цепей – дело для мага пустяшное. Я трансгрессировал свое тело на полметра влево, и опустевшие кандалы звякнули, ударившись о стену.
– Оба-на, – сказал Гэндальф. – А я так не умею.
– Если бы ты так умел, то не сидел бы на сарумановской башне в ожидании орла.
– Тоже верно, – согласился Гэндальф. – А ты, как я смотрю, достаточно крут.
Я поискал каких-нибудь инструментов, чтобы освободить волшебника, но поблизости ничего не оказалось. Пришлось трансгрессировать и Гэндальфа тоже.
– А посох мне добыть можешь?
– Нет, потому что не знаю, где он.
– Жаль. Без посоха я не боец.
– Ты и с посохом не боец, – сказал я. – У тебя принципы, помнишь?
– Гм, ситуация некоторым образом изменилась. Я не предполагал, что мы окажемся в столь чрезвычайном положении и что угроза будет нависать и над моей жизнью.
Нормальный ход, да? Он признает, что подставлял меня под пули, аллегорически говоря, и не испытывает при этом ни малейших угрызений совести. Ну и фрукт.
Дверь я трансгрессировать не стал, больно уж она тяжелая. И нас с Гэндальфом трансгрессировать не стал. Просто открыл замок. Заклинание не слишком сложное.
По ту сторону двери оказался темный неосвещенный коридор. Тянулся он в обе стороны, и не было никаких намеков, куда нам следует отправиться.
Поэтому мы пошли налево.
И уткнулись в стену. Гэндальф пробурчал что-то относительно моих способностей выбирать направление, и мы совершили разворот. Соответственно на этот раз мы пришли к лестнице, что Гэндальф поставил себе в заслугу, хотя лично я ничего особенного в этом не видел.
Но чтобы сделать старику приятное, промолчал.
Мы поднялись на три пролета и обнаружили дверь. Экспериментальным путем нам удалось выяснить, что дверь не заперта. За дверью обнаружилось караульное помещение, в котором при свете факелов резались в карты трое малосимпатичных субъектов.
Наверное, я старею. Один из них даже успел встать из-за стола.
– Что это было? – поинтересовался Гэндальф. – Новая разновидность боевой магии?
– Карате, – сказал я.
Обыскав субъектов, мы стали богаче на два темных плаща с капюшонами и не замедлили надвинуть их на глаза. Еще имели место несколько дрянной ковки мечей, старый арбалет и копье с ржавым наконечником.
Скудный арсенал, особенно если учесть, что противник бессмертен, однако это лучшее из того, что было под рукой.
Поднявшись еще на один этаж, мы обнаружили бьющий в окна свет, на основании чего Гэндальф сделал вывод, что наступил день. Я выглянул в окно, и кого, вы думаете, я там увидел?
Во внутреннем дворе замка находился сам Кащей. Он давал урок фехтования какому-то типу, одетому как мы.
Урок явно не задался. Кащей обезоружил противника тремя выпадами и, вместо того чтобы дать противнику возможность подобрать меч и сделать вторую попытку, пронзил его шпагой.
– Суров он со слугами своими, – пробормотал я.
Кащей небрежно вытер окровавленное лезвие о плащ лежащего на земле бедняги, вложил шпагу в ножны и двинулся в противоположную от нас сторону.
– Где смерть его искать будем?
Я никаких иллюзий не питал. Скоро кто-нибудь найдет встреченных нами стражников, обнаружит, что давешних пленников нет в камере, и по всему замку начнется глобальный шмон. Времени у нас было немного.
– Может, Василиса знает, – предположил Гэндальф.
– Тогда где мы будем искать Василису?
– В башне, – сказал Гэндальф. – Красавиц всегда держат в башнях. Особенно непокорных.
И мы пошли искать башню.
