Белые пятна

Наутро после эпохального присоединения к мифической организации Левона вполне реальной таганской бригады Лева снова встретился со своим тайным союзником. На этот раз рандеву было запланировано заранее и состоялось в сквере неподалеку от дома, в котором Лена проживала вместе с родителями, старшей сестрой, бабушкой и собакой породы ньюфаундленд.

Когда Лена пришла на раннее свидание, Лева уже сидел на лавочке и чертил в пыли круги носком своего модного итальянского ботинка.

— Приветик, — сказала Лена. — Как спалось? Хотя, судя по той развалине, что я вижу перед собой, не спалось никак. Попробую перефразировать вопрос. Как прошла ночь?

— Бурно и продуктивно, — сказал Лева.

По старой доброй традиции, таганские пригласили своего нового шефа в сауну, дабы скрепить договоренность. Скрепляли часов до четырех утра, после чего начали расползаться по домам. Вопреки Левиным ожиданиям, все было вполне пристойно, посторонних женщин, кроме Марины, не наблюдалось, да и та не получила ни одного неприличного предложения. Образ женщины боcca оберегал ее лучше любой брони. Пацаны пили, парились и купались в бассейне, демонстрируя великолепную мускулатуру и широкий набор ювелирных изделий. Лева пил, купался и парился вместе с ними. К концу дня он сделал вывод, что в так называемой мирной жизни таганские пацаны похожи на любых других пацанов и ничто человеческое им не чуждо. Разве что анекдотов про новых русских они не рассказывали.

— Я тут подумала над твоей историей, — сказала Лена. — Кажется, я могу понять, что тебя беспокоит.

— Беспокоит — это не то слово, — сказал Лева.

— Но все дело в том, что ты, да и я, судим с нашей собственной, человеческой точки зрения.

Лева кивнул.

— Но ведь другой точки зрения у нас нет.

— А у них есть, — сказала Лена. — Просто у нас недостаточно фактов, чтобы ее понять. Ты принес какие-нибудь файлы?

— Ага. — Лева протянул ей пачку дискет. Остаток ночи, а точнее, часть утра он провел за компьютером, попытавшись скопировать как можно больше материалов из бортовой библиотеки.

— Язык наш?

— Они перевели, — сказал Лева. — У них есть офигенная программа-переводчик.

— Тогда зачем они обучили тебя своему языку?

— У них так принято, — пояснил Лева.

— Хорошо, — сказала Лена. — Давай попробуем рассуждать логически.

— Я уже пробовал. У них и логика может быть другая.

— Чушь, — сказала Лена. — Логика — она и есть логика. Другой вопрос в том, что в твоей истории есть множество белых пятен.

— Нет, — сказал Лева. — В моей истории никаких белых пятен нет. Это в ИХ истории есть множество белых пятен. Посмотри, при возможностях их гипердвигателя они могли прилететь на Землю КОГДА угодно, а прилетели именно сейчас. Почему?

— Возможно, потому, что в четырнадцатом веке их приняли бы за богов, и им никак не удалось бы объяснить, что именно они хотят. Барьер непонимания.

— А в двадцать третьем?

— А доживет ли наша экология до двадцать третьего века? К тому же почему ты думаешь, что парни из четырнадцатого или двадцать третьего века не задавались бы тем же вопросом? Почему именно сейчас? Я верю их объяснению, гиптиане хотят жить в своем настоящем, а не в чужом прошлом или будущем. Это стремление можно понять. Воспринимай это как данность.

— Слишком много приходится воспринимать как данность, — сказал Лева.

— А людям свойственно всегда и во всем сомневаться, — сказала Лена. — Что тебя еще беспокоит?

— Ну, понимаешь, — сказал Лева. — Ситуация вообще. Она как-то слишком напоминает сценарий очередной голливудской комедии типа «Марс атакует». Прилетают на вид безобидные и неуклюжие инопланетяне, только высаживаются почему-то не в пригороде Лос-Анджелеса, а в пригороде Москвы и хотят, чтобы им отдали Африку…

— Не отдали, а продали, — поправила Лена. — Они же готовы дать нам что-то взамен.

— Отдали, продали — суть не в этом, — сказал Лева. — Слишком уж анекдотично звучит. Кстати, почему они высадились в России? Логичнее было бы просить Африку у африканцев или у американцев на худой конец. Те все равно влезут.

— Потому что Россия — это тоже сверхдержава, — сказала Лена. — Что бы там ни говорили. И для России это шанс вернуть свои позиции на международной арене.

— А бегемотам с этого какой прок?

— Не знаю, — сказала Лена. — Возможно, они считает, что с американцами будет труднее договориться.

— Я не думаю, что с нами будет легко договориться, — сказал Лева.

— Но с тобой-то они уже договорились.

— Ага, — сказал Лева. — Только я все равно ничего не понимаю. Какой смысл в моей миссии?

— Ты же сам говорил: обеспечить заранее заведомо положительное отношение к инопланетным пришельцам.

— С их деньгами они могли бы нанять лучших имиджмейкеров, — сказал Лева. — Целый штат профессионалов.

— Ты и нанял целый штат профессионалов, — сказала Лена. — Так что они просто предпочли действовать через посредника.

— А если они используют меня для других целей?

— А они используют?

— Не знаю, — сказал Лева.

— А ты подумай, — сказала Лена. — Для каких целей тебя еще можно использовать?

— Разведка? — предположил Лева. Лена улыбнулась.

— Ты — простой парень с улицы, — сказала она. — Бога ради, скажи мне. чего же ты такого можешь разведать, чего они не могут узнать со своих спутников? Или с наших спутников?

— Тогда, быть может, речь идет о создании поведенческой модели потенциального противника, — сказал Лева.

— Если они обладают технологическим превосходством, от поведенческих моделей мало что будет зависеть.

Рассуди сам: если бы они хотели войны, для чего им вообще надо было показываться до прилета основных сил? Лучшее оружие — внезапность, а они ее как раз и лишились. С нашими средствами обнаружения мы заметили бы их, когда они промаршировали бы по руинам Кремля и Белого дома. По-моему, ты просто пессимист.

— Я — человек, родившийся и выросший в России, — сказал Лева. — Я привык ожидать самого худшего.

— Оставь в стороне местную политику, — сказала Лена. — У нас тут фантастический роман или политический триллер? Что на дискетах?

— Все, что я успел скатать, — сказал Лева. — История, начиная с феодального периода, некоторые науки типа физики и астрономии, планы по переделке африканского ландшафта под свои нужды. Не слишком много переделок, кстати. Думаю, их планета — одна сплошная Африка.

— О Гип-то вообще никаких данных?

— Только астрономическое положение, — сказал Лева. — Которое нам ничего не даст, поскольку наши ракеты туда не долетят.

— И ни слова о местной флоре и фауне? Об их жизненном укладе? Архитектуре? Обо всех этих бытовых мелочах?

— Ага.

— Интересно — почему?

— Мне тоже интересно.

— Может быть, у них есть такое, о чем мы, по их мнению, знать не должны?

— Ясен перец, есть, — сказал Лева. — Вопрос только, что?