Глава 3
Мы снова вместе.
Шевалье д'Артаньян двадцать лет спустя
— Пасторальная идиллия, — констатировал Гарри, оглядываясь по сторонам. — Солнце, трава, речка.
— Поле, коровы, девки, — добавил стрелок. — И никаких признаков дракона.
— Может быть, он сейчас прилетит пообедать этими коровами? — предположил Гарри. — Или девками. Ты бы на его месте кого выбрал?
— Потрясающий по своей глубине вопрос, — вздохнул Джек. — Когда ты задаешь такие вопросы, мое уважение к твоей персоне безмерно возрастает.
— Серьезно?
— Нет, — сказал Джек. — Горлогориус сказал, куда нас должно доставить это заклинание?
— К Бозелу.
— На какое расстояние?
— Не знаю. Первый шарик сработал стопроцентно — я оказался рядом с тобой, на той же горной вершине. А не на соседней.
— Тогда, я полагаю, нам не надо никуда идти, — сказал Джек. — Подождем. Может быть, Бозел сам здесь появится. Тем более что мы не знаем, где его искать.
Спутники уселись на траву и закурили.
— Тебя тревожит что-то и помимо отсутствия дракона, — заметил Джек.
— Там целый список, — сказал Гарри.
— Начни с главного.
— Помимо отсутствия дракона меня беспокоит то, что нам снова придется иметь с ним дело, — сказал Гарри. — Еще меня беспокоит твоя чертова дверь, которая никуда не делась, хотя мы совершили трансгрессию на нехилое расстояние. Обычно двери не умеют самостоятельно перемещаться в пространстве. Да еще и так быстро.
— Просто это необычная дверь, — сказал Джек. — Твой список уже исчерпан или ты готов продолжить?
— Есть еще кое-что, — неохотно признался Гарри. — Меня посетило видение.
— Пророческое? — уточнил Джек.
— Почти.
— Почти пророческое?
— Да. Очень точное. Только оно не сбылось.
— И что ты видел?
— Горную вершину, твою палатку, спальный мешок. И твой труп.
— Это хорошо, что оно не сбылось, — заметил Джек. — Не знаю, как бы я жил, если бы твое видение оказалось правдой.
— Но оно было очень реальным, — сказал Гарри. — И… понимаешь… все, за исключением твоего трупа, оказалось именно таким, каким я его видел. Вершина, палатка, облака внизу…
— Не парься, — сказал стрелок. — Подсознание иногда выкидывает очень странные штуки.
— Согласен, — сказал Гарри. — Но подсознание волшебника никогда не делает это просто так.
— И что же ты думаешь?
— Я не знаю, что и думать.
— Тогда не парься. Делай, что должен, и будет, как всегда, — сказал Джек. — Я же не парюсь по поводу двери.
— Не хочешь рассмотреть ее поближе? — спросил Гарри. — Теперь-то она висит не над пропастью. Вдруг ты сможешь к ней подойти?
— Вряд ли смогу, — сказал Джек. — Смотри.
Он встал и сделал два шага по направлению к двери. Дверь, паря на высоте двадцати сантиметров от земли, плавно подала назад ровно на такое же расстояние.
— Хочешь, я ее рассмотрю? — предложил Гарри. — От меня-то она убегать не станет.
— Если тебе интересно, смотри, — разрешил Джек. — Но я в этом рассматривании никакого толка не вижу. Дверь, она и есть дверь. Главное, кто или что из нее выйдет. И когда.
Они все еще смотрели на дверь, когда из ближайшего стога выпорхнули две полуголые девицы, а вслед за ними на свет вылез Илья Муромец в кольчужной рубашке на голое тело.
— Ба, да это же знакомые мне лица! — радостно вскричал богатырь. — Чужеземный колдун, отменно проявивший себя в стычке со злобным бедуинским чародеем! А кто это с тобой? Сдается мне, что это соратник другого знакомого мне парня.
— Привет, Илья, — сказал Гарри. — Это Джек.
— Здорово, Джек, — сказал Илья. — Ты Рыжего знаешь? Кажется, по-вашему его Реджинальдом зовут.
— Встречались пару раз, — сказал Джек.
— Рад приветствовать вас обоих в Триодиннадцатом царстве, — сказал Муромец. — Кстати, а какими судьбами вы тут оказались? По делу или просто погостить?
— К сожалению, по делу, — сказал Гарри.
— Жаль, — сказал Муромец. — А то мы бы вас приняли с исконным русским гостеприимством. В баньке бы попарились, медовухой угостились… Что за дело?
— Нам Бозел нужен, — сказал Гарри. — Он здесь? В баньке парится и медовухой угощается?
— Не только, — ухмыльнулся Муромец и крикнул в половину мощи своих богатырских легких: — Бориска, к тебе пришли!
Из соседнего стога раздалось шуршание, сменившееся звонким девичьим хихиканьем.
— Он сейчас занят, — сообщил опять же девичий голос. — Придется вам пару минут повременить.
— Надеюсь, пару минут ваше дело потерпит, — пожал плечами Муромец.
— Э… А что он там делает? — Гарри не мог понять, каким образом большой дракон мог поместиться в стандартном стоге сена. И еще ему было непонятно, почему находящаяся рядом с ним девица (девицы?) хихикают, а не визжат от ужаса.
— Известно что, — сказал Муромец.
— Я же тебе говорил, что нам не надо никуда идти, — сказал Джек. — Иногда ожидание является лучшей политикой. На ловца и зверь бежит.
— Это кто это тут зверь? — донеслось из стога.
— Ты зверь, ты, — ответил девичий голос, после чего в стогу снова захихикали.
Гарри покраснел.
Внезапно он понял, чем именно занимается Бозел и почему на Муромце нет ничего, кроме кольчуги. Но как…
Немного поразмыслив, Гарри решил, что не хочет этого знать.
Бозела пришлось ждать не пару минут, а добрых полчаса, и, когда он все-таки вылез из стога, на лицах Джека и Муромца читалось искреннее уважение. Гарри все еще пребывал в полном недоумении, которое только усилилось, когда он увидел Бозела в его человеческом обличье.
Заметив волшебника, Бозел хищно ощерился. Зубов у него все же было гораздо больше, чем у обычного человека. Когда он улыбался вам в лицо, казалось, что вы заглядываете в пасть акулы.
— Снова ты? — спросил Бозел у Гарри.
— А почему ты опять человек? — спросил Гарри у Бозела.
— Твоими стараниями, идиот, — прошипел Бозел. — Твое чертово метаморфическое заклинание нарушило что-то в моем обмене веществ, и я не могу задержаться в облике дракона надолго. Ты практически приговорил меня половину жизни быть человеком, и я тебе этого никогда не прощу.
— Ты не можешь отрицать, что и в нынешнем твоем существовании есть свои плюсы, — заметил Джек, косясь на только что покинутый Бозелом стог сена.
— В наши времена так сложно найти самку дракона, — смущенно сказал Бозел. — А либидо берет свое, знаете ли. С ним не поспоришь, хотя раньше я и представить не мог, что мне придется делать это с человеческими женщинами. Если бы мне сказали такое пару лет назад, я бы рассмеялся этому храбрецу в лицо. Конечно, уже после того, как оторвал бы ему голову. Хотя я и должен признать, что подобное времяпрепровождение не лишено приятственности и это не идет ни в какое сравнение с тем, что я делал с человеческими самками раньше.
— Ты их ел, — сказал стрелок.
— Нельзя ли сменить тему? — поинтересовался Гарри.
— У тебя сейчас пар из ушей повалит, — заметил Муромец. — Что с тобой, волшебник? Или ты еще девств…
— Технически нет, — быстро сказал Гарри. — И забудем об этом.
— Ты смотри, это дело поправимое, — сказал Муромец. — Ты парнишка молодой, симпатичный. Сейчас баньку справим, девиц кликнем… Только скажи.
— Хватит! — взмолился Гарри.
— Не, он точно не такой, — объяснил Бозел Муромцу. — Нам со стрелком довелось быть свидетелями того, как волшебник расстался со своей девственностью в Лесу Кошмаров. Правда, его партнершей тогда была какая-то адская тварь, но ему удалось справиться со столь нелегкой задачей…
— Для того, кто превратил дракона в человека, не составит труда превратить человека в лягушку, — сказал теряющий терпение Гарри.
— Рискни здоровьем, шарлатан, — огрызнулся Бозел.
Обстановка медленно, но верно накалялась. Гарри уже сунул руку в карман, нащупывая волшебную палочку, а Бозел втягивал ноздрями воздух, готовясь изрыгнуть пламя, когда между оппонентами вклинился Муромец.
— Спокойнее, парни, — сказал богатырь. — Подраться я вам все равно не дам, так что сбавляйте обороты. Лучше пусть Джек расскажет, что за дело привело вас сюда.
— Это пусть лучше Гарри расскажет, — сказал Джек. — Он тут за застрельщика.
— За застрельщика тут Горлогориус, — сказал Гарри, надеясь, что имя великого мага подействует на Бозела и тот не станет пререкаться. — Он хочет, чтобы мы…
— Стоп, — сказал Бозел. — С этого момента поподробнее. Кого ты имеешь в виду, когда говоришь «мы»?
— Себя, Джека и тебя.
— Ха! — сказал Бозел.
— Что значит «ха»? — в свою очередь поинтересовался Гарри.
— Просто «ха!», — сказал Бозел. — Никуда я с вами не пойду. Вы больше от меня ничего не добьетесь. Вселенная спасена? Спасена. О большем у нас уговора не было. Бозел сделал свое дело, Бозел может отдыхать.
— Проблема состоит в том, что вселенная до сих пор не спасена, — сказал Гарри.
— Что же ей угрожает на этот раз?
— Большой Бо. По-прежнему.
— И что у вас на этот раз обломилось? — спросил Бозел.
— Горлогориус предполагает, что Негориус жив, — сказал Гарри. — И у него по-прежнему находится изначальный артефакт. А Большой Бо вырвался из места своего заточения.
— Чушь, — сказал Бозел. — Если все так, как ты говоришь, то почему мы до сих пор живы?
— Потому что Горлогориус и все величайшие маги нашего мира прикладывают максимум усилий, чтобы сдержать Большого Бо до того времени, как мы вернем артефакт.
— И вам снова нужен меч, которым можно зарубить Негориуса?
— Верно, — сказал Гарри. — Так что это все еще та самая сделка.
— Черта с два, — сказал Бозел. — Та самая сделка закончилась, когда я отрубил голову типа, которого все принимали за Негориуса. Баста.
— Ничего не баста, — сказал Гарри. — Ситуация не изменилась.
— Ситуация очень даже изменилась, — сказал Бозел. — Вы, волшебники, показали свою полную несостоятельность, а действия вашего хваленого Горлогориуса поставили мир на грань катастрофы. Вы облажались, а Негориус вас всех переиграл. И не надо говорить мне, что ситуация не изменилась. Ты, Гарри, с самого начала был ни на что не годен, а за тобой, Джек, по пятам ходит твоя погибель.
— О чем ты? — насторожился Джек.
— Не надо считать меня дураком, — сказал Бозел. — Я говорю о той двери, что висит у тебя за спиной.
— Что ты об этом знаешь? — спросил Джек.
— Какой двери? — спросил Муромец.
— Скорее всего, ты не можешь ее видеть, Илья, — сказал Бозел. — Потому что ты не магическое создание.
— Я тоже не магическое создание, — сказал Джек.
— И я, — сказал Гарри.
— Один из вас волшебник, а второй — тот, чья смерть выйдет из этой двери, — сказал Бозел. — Потому вы ее и видите.
— Так что ты об этом знаешь? — повторил Джек свой вопрос.
— Кто-то нарушил правила вашего ордена, — сказал Бозел. — И теперь все вы должны умереть. Черный Стрелок придет и заберет ваши жизни.
— Что за чушь! — удивился Гарри.
— Откуда ты знаешь? — спросил Джек.
— Я много чего знаю, — сказал Бозел. — Например, я знаю, что эта дверь может открыться в любой момент, и все твое оружие, вся твоя скорость и меткость не помогут тебе тогда.
— Это не имеет значения, — сказал Джек. — Если такова моя судьба, я приму ее. Но сейчас у нас есть более важное дело.
— Вселенная в опасности, — фыркнул Бозел. — Как же мне все это знакомо и как мне все это надоело. И какой у вас план на этот раз?
— Мы должны последовать за Негориусом, — объяснил Гарри.
— Если мне не изменяет память, а она не изменяла мне ни разу за всю мою долгую жизнь, Негориус приказал долго жить, сиганув в Бездну Хаоса. Если он унес с собой артефакт, так тому и быть. Куда вы собираетесь за ним последовать? На тот свет?
— Если это потребуется, — мрачно сказал Гарри. Он был уверен, что Горлогориус без всякого зазрения совести отправил бы их и туда.
— Скатертью дорога, — сказал Бозел. — Может быть, нам осталось не так уж много, но все это время я собираюсь прожить здесь. В праздности и спокойствии.
— Ты не прав, Борис, — сказал Муромец.
— Не говори мне, что я не прав, Илья.
— Но это так, — сказал Муромец. — Когда вселенная в опасности, никто не имеет права стоять в стороне. Я тебе не позволю.
— А ты не много ли на себя берешь, богатырь? — прищурился Бозел.
— Нет, — сказал Муромец, глядя прямо в глаза дракона. — Не хочешь помогать волшебникам — дело твое. Вселенную спасать тебе неохота — и ладно. Но ты мне должен, Борис. Лично мне. Если бы не я, тебя бы сейчас тут не было.
— Бьешь ниже пояса, Илья, — заметил Бозел. Было видно, что богатыря он уважает.
— Пока еще нет, — сказал не склонный к метафорам Муромец. — Но могу.
— Допустим, я согласен, — сказал Бозел. — И какими вы видите наши дальнейшие действия?
— Мы прыгнем в Бездну Хаоса, — сказал Гарри.
— Ты совсем дурак, да? Многие прыгали в Бездну Хаоса, но никто не возвращался обратно, ибо единственное, что можно найти в Бездне Хаоса, — это смерть.
— Не факт, — сказал Гарри, немного покривив душой. Не то чтобы он не доверял Горлогориусу, но ведь и тот не был абсолютно уверен в безопасности задуманного предприятия.
— Гарантии, — потребовал Бозел.
— В таких делах гарантий быть не может. Тебя устроит мое слово?
— Чего стоит слово недоучившегося волшебника? Нет гарантий — нет Бозела, понятно? Как хотите, так и выкручивайтесь.
— Ты снова неправ, Борис, — сказал Муромец. — Я, например, волшебнику верю.
— Конечно, ты веришь, — сказал Бозел. — Не тебе же в пропасть прыгать.
— А я с вами пойду, — сказал богатырь. — Не дело мне тут отсиживаться, когда вселенная в опасности.
— Это еще зачем? — встревожился Гарри. Нельзя сказать, что Муромец ему не нравился или он богатырю не доверял. Но после истории с Джавдетом Гарри с подозрением относился к случайным спутникам.
— Есть такая работа — Родину защищать, — сказал Муромец. — Это моя работа, кстати. Наличие лишней пары рук вам не помешает. Тем более что Борис сомневается, а у стрелка намечаются проблемы индивидуального свойства.
— А тебе разве не надо у князя своего отпрашиваться или еще что-то в этом роде? — спросил Гарри, надеясь, что Муромец соскочит сам.
— Ради такого случая — не надо. Князь поймет.
— А ты что думаешь? — спросил Гарри у Джека.
— Ты у нас за старшего, ты и решай, — сказал Джек, и Гарри понял, что на этот раз помощи от стрелка не дождется.
Перевалить ответственность не удалось. Надо было принимать решение.
Отказать богатырю? Но на каком основании? Горлогориус ничего не говорил по поводу численности бригады, а в драке Муромец очень даже может пригодиться.
А вдруг это вовсе и не Муромец, а очередная ипостась плетущего свои интриги Негориуса? Один раз он уже внедрился в команду, причем очень успешно. Так успешно, что теперь его снова надо искать и истреблять, хотя победа уже казалась такой близкой.
Или это происки судьбы и присутствие Муромца окажется ключевым фактором для окончательной победы?
Или это шутки злого рока и Муромец невольно помешает планам по спасению вселенной?
Вопрос решило неумение Гарри отказывать былинным русским богатырям. Он только представил, как говорит «нет» этой горе мышц, патриотизма и рефлексов, как все сомнения отпали сами собой. К тому же присутствие Муромца поможет сдерживать в узде Бозела. Да и не может быть, чтобы Негориус дважды использовал один и тот же фокус с внедрением в стан противника…
— Ладно, Илья, ты с нами, — сказал Гарри, и тут в Бозеле проснулось что-то очень странное, такое, в чем Гарри никак не мог заподозрить этого циничного представителя семейства драконов.
— Не надо, Илья, — сказал Бозел. — Им меч мой нужен, вот и не могу я отвертеться, а тебе-то зачем? Успеешь ты еще свою голову сложить…
— Триодиннадцатое царство является частью вселенной, и, когда ему грозит опасность, я должен вмешаться, — сказал Муромец. — Таков долг богатыря.
— Оставайся, — продолжал уговаривать Бозел. — Выпей медовухи за мое здоровье, развлекись тут за меня напоследок. Потому как все равно ничего у нас не получится и вселенная погибнет. Лучше умереть у себя на родине, чем на чужбине.
— Нет, — твердо сказал Илья. — Я пойду с вами, и, если уж суждено нам сложить головы, мы сделаем это вместе.
Очень оптимистично, подумал Гарри. Похоже, не у одного меня тут дурные предчувствия.
— Мы с Борисом оденемся, — сказал Муромец. — А ты пока готовь свои заклинания, волшебник. Нечего воду в ступе толочь.
— Чего? — не понял Гарри.
— Время дорого, — перевел Джек. — Расчехляй свою волшебную палочку.
— Вообще-то она у меня не в чехле…
Горлогориус вошел в палатку и рухнул на походную кровать. Он только что отстоял восьмичасовую смену в круге чародеев, и у него было несколько часов на отдых.
Эту палатку Горлогориус делил с Мэнни. Теоретически каждый из волшебников мог в любой момент трансгрессироваться в свою башню, но на практике никто не хотел тратить на это свои силы и магическую энергию. Все это они берегли для блокады.
Мэнни сидел в походном кресле с бокалом в руке.
— Что ты пьешь? — спросил Горлогориус.
— Текилу. Тебе налить?
— Нет. Я слишком устал. Твоя смена когда начинается?
— Уже через полчаса, — сказал Мэнни. — Я все еще не понимаю, как это мы умудрились так слажать.
— Это я слажал, — признался Горлогориус. — Он меня переиграл, мерзавец.
— Не стоит взваливать на себя всю вину, — сказал Мэнни. — В гильдии найдется множество людей, которые сделают это за тебя.
— Они бы уже сейчас на меня всех собак навешали, только им времени не хватает, — согласился Горлогориус.
— Как там в целом? — спросил Мэнни, имея в виду блокаду.
— Беснуется, сволочь, — сказал Горлогориус. — В целом там тяжело. Как всегда.
— Я думаю о Гарри, — сказал Мэнни. — Правильно ли сваливать всю работу на молодого и не очень опытного волшебника? Вполне возможно, Негориус окажется ему не по зубам.
— Поиски артефакта даже в лучшем случае займут несколько дней, — сказал Горлогориус. — Если поручить их кому-то из великих, у остальных вообще не останется времени на отдых. И как долго мы в таком случае протянем?
— А как долго мы протянем, если Гарри не найдет артефакта? — спросил Мэнни.
— У него есть стрелок, у него есть дракон с волшебным мечом, и у него есть опыт, который поможет ему не допустить ошибку, — сказал Горлогориус.
— Но у него нет твоей мощи.
— Сила тут ни при чем, — возразил Горлогориус. — Я разговаривал с Джавдетом несколько раз, видел его, как тебя сейчас, и все же не опознал в нем нашего врага. Негориус хорошо умеет маскировать свое тело и свою ауру, он просчитывает свои действия на несколько ходов вперед… Его нельзя победить при помощи силы. Тут нужно нестандартное мышление, которое у Гарри есть. Ну и немного удачи.
— По-твоему, Гарри удачлив?
— Конечно. Ведь он до сих пор жив, хотя смерть грозила ему десятки раз.
— Ты знаешь о появлении Черного Стрелка?
— Конечно. Это грустно, но тут мы бессильны. Для того чтобы справиться с этим проклятием, нашей магии не хватит.
— А ты не боишься, что Черный Стрелок может помешать команде Гарри?
— Им много чего может помешать, — сказал Горлогориус. — Поэтому я и заговорил об удаче.
— Но разумно ли делать ставку на слепое везение?
— Иногда слепое везение — это все, что у нас есть, — сказал Горлогориус. — А теперь будь добр, дай мне поспать.
— Но ты…
— Я уже сплю.
Муромец облачился в длинную свободную рубаху, широкие штаны и красные сапоги. Поверх рубахи он накинул кольчугу, на голову надел шлем, на пояс повесил меч, а в руку взял свою верную палицу, ясно дав всем понять, что настроен богатырь очень серьезно.
Бозел же надел свой изрядно поношенный изумрудного цвета камзол и…
— А где меч? — спросил Гарри.
— В надежном месте.
— Мне не нужен меч в надежном месте. Мне нужно, чтобы он был у тебя под рукой.
— Доверься мне, — сказал Бозел.
— Вот уж дудки, — сказал Гарри. — Предъяви Любителя Рубок.
— Иначе что? Здесь меня оставишь?
— И не надейся. Только на фига ты мне без меча нужен?
— Не пререкайся, Борис, — сказал Илья. — Покажи ему свою железку.
Как ни странно, это подействовало. Словно Муромец обладал над драконом какой-то властью, суть которой Гарри была непонятна. То есть, если бы речь шла о ком-то другом, он мог бы подумать о благодарности, признательности и дружеских чувствах, но Бозел… Обычно Бозела волновал только сам Бозел, а на всех остальных ему было начхать в бреющем полете…
Бозел отстегнул от лацкана своего камзола булавку, прошептал пару слов, и в его руке оказался полноразмерный меч.
— Доволен? — спросил он Гарри. — Это мне ваш Горлогориус пособил. Так меч привлекает меньше внимания и руки не оттягивает.
— Доволен, — сказал Гарри. — А в какое место ты булавку втыкаешь, когда в дракона превращаешься?
— Я бы тебе сказал, но ты еще слишком молод, чтобы знать такие вещи. — Бозел превратил меч обратно в булавку и спрятал в одежде. — Кстати о драконах. Почему бы тебе не вернуть мне мое обличье? Обычно я прыгаю в бездну с гораздо большей уверенностью, если у меня есть крылья.
— Хм… — Возвращать Бозелу крылья Гарри совершенно не хотелось. А вдруг он возьмет да и улетит в самый ответственный момент? Но использовать этот аргумент в споре было невежливо. — А вдруг в том месте, где мы окажемся, к драконам плохо относятся?
— А вдруг там плохо относятся к людям? — парировал Бозел. — В частности, к волшебникам. Есть несколько благословенных миров, где вашу братию сжигают на кострах. И правильно делают, кстати.
— В тех же мирах вашу братию нанизывают на копья, — сказал Гарри.
— Это не новость. Нас практически везде на копья нанизывают, — сказал Бозел. — Такова уж ваша поганая человеческая природа. Вы терпеть не можете чужого совершенства.
— Это драконы совершенны? — возмутился Гарри. — Крылатые рептилии, на которых и смотреть-то страшно?
— И кто это говорит? Примат бесхвостый? — спросил Бозел. — Вчера с дерева слез, а сегодня вершиной мироздания себя возомнил?
— Прекратите, — гаркнул Муромец. — Дело надобно делать, а не разговоры пустые разговаривать. Лаетесь, как две шавки подзаборные, даже смотреть на вас тошно.
— Он первый начал, — сказал Бозел.
Гарри задохнулся от возмущения подобной наглостью. По его глубокому убеждению, первый начал именно Бозел. И вообще, что это за детский сад?..
Гарри мысленно сосчитал до десяти и взял себя в руки. Заклинания, особенно такие серьезные, надо творить в спокойном состоянии духа. Не приведи Горлогориус, букву какую-нибудь перепутать или паузу не в том месте сделать, и вместо Бездны… тут Гарри подумал, что же такое может быть хуже Бездны Хаоса, ничего не придумал и стал творить магию.
Сначала он извлек револьвер и прочитал короткое поисковое заклинание. Потом направил свою волшебную палочку в землю и по бумажке, очень внимательно, прочитал заклинание Горлогориуса.
Отдача оказалась страшной.
Палочка в руках Гарри дергалась и вибрировала с такой силой, словно волшебник держал в руках не кусок магического дерева, а включенный на полную мощность пожарный рукав.
Чужая волшебная сила, равной которой у молодого волшебника никогда не было, проходила через инструмент Гарри и уходила в землю.
А потом земля задрожала.
Бездна разверзлась.
— Не впечатляет, — прокомментировал Бозел.
На этот раз Бездна Хаоса приняла вид узкой, не более двух метров в ширину, расщелины, тянувшейся на двадцать шагов. У Негориуса получилась куда как более солидная пропасть…
— Но с глубиной все нормально, — сказал Гарри, посмотрев вниз. На расстоянии нескольких сотен метров от поверхности клубился туман.
— У меня уже клаустрофобия, — заявил Бозел. — Если мы туда прыгнем, то до дна живыми точно не долетим — о стенки побьемся. Ты бы их раздвинул, волшебник.
— Не могу, — сказал Гарри. — Это было одноразовое заклинание.
— Дилетант, — констатировал Бозел. — С кем приходится иметь дело! Сплошь недоучки и неудачники. Прости, Илья, к тебе это не относится.
Все четверо заглянули в Бездну.
— Значит, прямо туда нам и прыгать? — уточнил Джек.
— Да, — сказал Гарри.
— Звучит не очень обнадеживающе.
— Как мы это сделаем? — спросил Илья. — Надо провести какой-то ритуал, взяться за руки или еще что-то в этом роде? Или просто шагнуть в Бездну?
— Учитывая ширину пропасти, браться за руки или прыгать всем одновременно я категорически не рекомендую, — сказал Джек. — Если, конечно, у Гарри нет на этот счет никаких специальных указаний.
— Нет никаких указаний, — сказал Гарри.
— Значит, уже можно прыгать? — уточнил Муромец.
— В принципе ничего этому не мешает, — сказал Гарри.
— А ты уверен, что хочешь быть первым, Илья? — спросил Бозел. — Пусть волшебник первым прыгнет. Это будет справедливо.
— Мне надоело слушать вашу болтовню, — заявил Муромец. — Кроме того, я хочу подать вам пример.
Богатырь не стал прыгать. Он просто сделал шаг вперед и свалился в пропасть. Трое временно оставшихся наверху проводили его долгими взглядами. Затем фигуру Муромца поглотил туман.
— По крайней мере, мы не услышали его предсмертного крика, — выразил общее настроение Бозел. — Хотя если Бездна достаточно глубока, мы и не могли его услышать.
— Существует только один способ выяснить ее глубину, — сказал Джек Смит-Вессон. Он снял темные очки, положил их в саквояж и взялся свободной рукой за свою шляпу. Со стороны выглядело так, будто стрелок собирается кого-то приветствовать.
А потом он тоже шагнул в Бездну. Этого Гарри никак не ожидал. Он не думал, что Джек Смит-Вессон оставит его наедине с драконом, хотел услышать какие-то ободряющие слова, ощутить дружескую поддержку. Но вместо этого ему в глаза смотрел дракон, не питающий к волшебнику никаких теплых чувств.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, юный колдун, — сказал Бозел. — Ты думаешь о том, что ты будешь делать, если я откажусь прыгать. Ты ничего не стоишь без поддержки стрелка и твоего учителя. Тебе страшно?
— Страшно, — сказал Гарри.
— Сейчас тебе будет еще страшнее, — пообещал Бозел и прыгнул в Бездну с непонятным Гарри криком «Джеронимо!».
Он был единственным, кто сделал это красиво. Раскинув руки, словно ожидая, что они вот-вот превратятся в крылья, откинув голову назад…
Бозел оказался прав. Когда Гарри остался один, ему стало еще страшнее.
Прыгать в компании было бы намного легче. А так…
Если Горлогориус ошибается, то все трое уже мертвы, и именно Гарри отправил их на смерть. Если Горлогориус ошибается, то вселенная падет через пару дней. Если Горлогориус ошибается, то все это было напрасно.
На ватных ногах Гарри подошел к самому краю Бездны. Боязнь высоты являлась одной из многочисленных фобий молодого волшебника, и теперь ему предстояло встретиться с ней лицом к лицу.
Говорят, что высоты бояться глупо, на самом деле стоит опасаться земли. Потому что когда ты падаешь с высоты, ты падаешь на землю и убивает тебя именно земля, а не высота. Земли видно не было, ее скрывал туман. Может, оно и к лучшему, подумал Гарри. Но почему люди не летают, как птицы? Если бы сейчас я мог раскинуть руки, махнуть крылами и плавно спикировать в эту чертову Бездну…
Интересно, а можно ли плавно пикировать, или одно исключает другое? Надо будет проконсультироваться с кем-нибудь знающим.
Кто может это знать?
Гарри понял, что отчаянно тянет время, стоя на краю Бездны. А вселенная в это время умирает. Вселенная ждет прыжка Гарри, за которым последует ее спасение. Она ждет, а Гарри медлит. Это неправильно.
Пришло время совершить то, чего хочет от него вселенная. Надо сделать один решительный шаг, один маленький шаг для человека, один огромный шаг для всего мира. Мысль показалась странной и какой-то чужой. Гарри попытался вспомнить, где он мог слышать что-то подобное, задумался, потерял равновесие и полетел в пропасть.
Спустя несколько секунд после его падения края Бездны сомкнулись и ландшафт Триодиннадцатого царства вернулся к своему первоначальному состоянию.
