Глава 1
Вот и еще один сгорел на работе.
Балрог
Волшебники пребывали в трауре.
Прошлым вечером Большой Бо принял форму огромного смерча, упирающегося в небесную твердь и сметающего звезды на землю, в результате чего ему удалось на мгновение пробить защитную сферу. Шестеро чародеев были тяжело ранены, трое погибли на месте.
Сбитые с неба звезды устроили несколько пожаров в радиусе тысячи километров от защитной сферы. С пожарами местному населению пришлось бороться самостоятельно.
Несмотря на то что огонь удалось сначала локализовать, а потом и потушить, населением все больше овладевала паника. Человеческие короли, оркские ханы, эльфийские правители и старшины зомби направили своих посланников к волшебникам на предмет объяснения творящихся беспорядков, но ни один чародей на месте своего проживания обнаружен не был.
Ситуация ухудшалась, и теперь уже не только старшие маги держали оборону. Свою лепту вносил каждый член гильдии, и Совет начал подумывать, не привлечь ли к этому делу и студентов.
Посланники вернулись к своим правителям ни с чем, отчего волнение населяющих Множественную Вселенную народов только усилилось. Помимо сбитых звезд, пересохших океанов и частичного обрушения небесной тверди по всем мирам наблюдались и другие катаклизмы, люди либо умирали, либо превращались во что-то невообразимое, солнце трижды взошло на западе и один раз на севере, дожди из лягушек и саранчи стали обычным явлением… В общем, по многим признакам, собранным из разных религий, Армагеддон приближался семимильными шагами.
Отстояв очередную смену, Горлогориус бессильно свалился на траву всего в нескольких шагах от своего боевого поста. Мимо сновали молодые коллеги, раньше Горлогориус никогда не позволил бы им увидеть свою слабость, но теперь ему было все равно. Где-то в глубине души он уже не верил в успех Гарри и его бригады. Возможно, даже списал их всех в расход.
Горлогориус не сомневался, что на финальной стадии операции по спасению вселенной поступил правильно. Прыжок в Бездну Хаоса был слишком опасным шагом, чтобы рисковать кем-то из могущественных волшебников, каждый из которых нужен здесь. Но до этого он допустил несколько ошибок и, самое главное, недооценил Негориуса и не смог правильно разгадать его мотивацию.
Это был прокол, а проколы Горлогориуса отличались размахом — в частности, от них зависело не только благополучие, но и само существование вселенной.
Шансы утихомирить Большого Бо без последнего изначального артефакта были невелики и с каждым днем становились все меньше, ибо силы волшебников таяли.
— Как ты? — спросил незаметно подошедший к нему Мэнни. — Выглядишь не очень хорошо.
— Я в порядке, — сказал Горлогориус.
— Вид у тебя нездоровый, — сказал Мэнни. — Как думаешь, сколько мы еще протянем?
— Неделю, — сказал Горлогориус. — Полторы, если повезет. И три дня, если не повезет. А что?
— Хотелось бы, чтобы Гарри поторопился.
— Ага, — сказал Горлогориус.
— Ты не веришь, что он жив? — спросил проницательный Мэнни.
— Я не знаю.
— Как это непохоже на того Горлогориуса, которого я знал всю свою жизнь, — заметил Мэнни. — Неужели все так и кончится?
— Этого я тоже не знаю.
— Стрелков почти не осталось. Похоже, орден Святого Роланда закончит свое существование раньше, чем все остальное.
— Заканчивается целая эпоха, — изрек Горлогориус. — И неизвестно, начнется ли после нее следующая.
— Сегодня ты удивительно пессимистичен, — заметил Мэнни.
И тут погас свет.
Обычно Герману нравилось работать в офисе. Он любил сидеть в одиночестве перед монитором, пить обжигающе горячий кофе, курить сигарету за сигаретой, посвящая время решению очередной теоретической проблемы.
Ему нравилось, когда в офис вваливался Серега, веселый и взбалмошный. Герману было интересно наблюдать за тщетными попытками Сереги заклясть кофеварку или левитировать свою кружку. Ему было интересно слушать рассказы из Серегиной новой жизни, которая каждый день преподносила ему новые сюрпризы.
Еще Герману нравилось, когда в офис приходили клиенты. Они приносили с собой свои проблемы, и, как сказал бы Серега, немаловажно то, что они приносили с собой свои деньги. Решая конкретную задачу, Герман понимал, что он делает доброе дело какому-нибудь человеку, и чувствовал, что живет не зря. Да и деньги ни одному магу никогда не мешали.
Но Герман терпеть не мог посетителей, которые приходили и просто воровали его время. У них не было проблем, по крайней мере тех проблем, которые он мог бы решить, они были скучны и мелочны, они не намеревались платить деньги даже за то время, которое сами и отнимали, зато пытались себя вести так, как будто они в агентстве «Талисман» желанные гости и лучшие друзья.
Впрочем, этим утром Герман вряд ли обрадовался бы любому посетителю, и проблема, которую он пытался решить, представляла отнюдь не академический интерес.
Герман закурил сигарету, и в этот момент кто-то весьма энергично постучал в дверь. Не дожидаясь приглашения, в офис ворвался молодой человек не вызывающей доверия наружности. По бегающим глазам и выдающей нервозность окраске ауры Герман сразу догадался, что этот посетитель принадлежит к неприятной категории.
— Добрый день! — гаркнул молодой человек от самой двери, в три шага пересек комнату и ввинтил свое тело в кресло для посетителей. — Вижу, клиентов у вас сегодня немного!
— День добрый, — согласился Герман. — Вы правы, клиентов сегодня немного.
— И это хорошо. Это просто чудесно, потому что нам никто не помешает, — сказал посетитель. С собой у него был небольшой кожаный чемоданчик, и он достал из него лист бумаги, похожий на прейскурант. Коммивояжер, догадался Герман. Очередной торговый агент, желающий предложить магический хлам, рассчитанный на полных дилетантов. — Позвольте уточнить, я попал в магическое агентство «Талисман»?
— Именно так написано на входной двери.
— Чудесно, — сказал торговец. — Значит, вы оказываете магические услуги населению?
— Оказываем, — снова согласился Герман. Отпираться было бы глупо.
— А сопутствующие товары продаете?
— Продаем.
— Тогда вам повезло, — заявил торговец. — Потому что я представляю фирму «Гном инкорпорейтед», выпускающую первоклассные сопутствующие магические товары.
— Никогда о вашей фирме не слышал.
— Мы недавно работаем в России. Зато нас хорошо знают на Западе. В Европе, например. У нашей фирмы есть офисы в Лондоне, Париже, Мадриде… — Парень принялся перечислять европейские столицы, в которых существовали филиалы их фирмы, причем делал это с такой гордостью, будто был генеральным директором, а не обычным торговым агентом. Перечисление он закончил Лихтенштейном. — Вот.
— И?.. — сказал Герман. — Дальше что?
— У вас в продаже есть осиновые колья?
— Есть.
— Какая у них закупочная цена? Я спрашиваю, потому что наши осиновые колья в два раза дешевле любых аналогов, при этом они заточены вручную и освящены ватиканскими монахами. Есть даже одна партия, освященная кардиналом Дамброцци. Они так и называются — «Колья от кардинала». Или «от Дамброцци», это кому как нравится.
— А слезами сорокалетних девственниц ваши колья не омыты?
— Нет, — озадачился торговец. — А что, ваши омыты?
— Нет, — сказал Герман. — Но я почему-то подумал, что ваши могут быть омыты.
— Если хотите, то за символическую плату мы их омоем, — сказал торговец. — Могу даже подсчитать, сколько это будет стоит. Хотите?
— Не хочу, — сказал Герман. — Сколько стоят ваши колья?
— Сто пятьдесят евро за штуку.
— Нехило, — заметил Герман.
— Вы так считаете?
— Я считаю, что сто пятьдесят евро — непомерно высокая цена для страны, где осину можно встретить в любом лесу.
— А ручная заточка? А освящение ватиканскими монахами?
— Да будет вам известно, — сказал Герман, — вампиру все равно, проткнут ли его свежесрубленной заостренной осиновой веткой или осиновым колом, заточенным ювелиром, да еще с личным автографом папы римского. Мертвее вампиру все равно не стать.
Но торговца оказалось не так просто сбить с толку. Наверное, он прошел специальное обучение, так как холодный прием Германа его не остановил.
— Кроме того, мы предлагаем специальные молотки с удобной, не скользящей в руке резиновой рукояткой, которыми, за неимением вампиров, вы вполне можете забивать и гвозди. И цена за них просто символическая — двести евро.
— Молоток за сто рублей из ближайшего хозяйственного магазина ничуть не хуже. Не вижу смысла покупать для вампиров отдельный молоток, если вполне сойдет и тот, что у вас всегда под рукой.
— Вы странно ведете бизнес, — заметил торговый агент. — А вас не заинтересуют серебряные пули для оборотней? Любые калибры, от двадцать второго до сорок пятого. Подходят для любых типов огнестрельного оружия, имеющего хождение в этой стране.
— Ваше предложение имело бы смысл, если бы люди отстреливали оборотней по десять штук в день, — сказал Герман. — На деле мы имеем не более двух оборотней в год, так что я не вижу смысла держать под рукой большой запас серебряных пуль. Кроме того, никогда не знаешь, с каким калибром придет тот или иной покупатель, и мне гораздо проще заказать литье пуль знакомому ювелиру. Срок исполнения заказа — двенадцать часов. Думаю, вполне терпимо.
— А если оборотень гонится за вашим клиентом? Или кому-то из его близких угрожает опасность гораздо раньше, чем через двенадцать часов? — не сдавался торговец.
— Тогда я возьму свой пистолет, к которому у меня всегда есть запас серебряных пуль, и за символическую цену, как вы говорите, убью оборотня лично.
— Понятно, — несколько разочарованно сказал торговец. — Чеснок вас интересует?
— Он есть на любом овощном рынке.
— Святая вода?
— В любой церкви.
— Понятно, — сказал торговец. — Значит, средства защиты вас не привлекают. Как насчет любовных эликсиров?
— Вода, подкрашенная фруктовым сиропом, с капелькой виагры?
— Что вы! — изумился торговец. — Только высококачественные эликсиры, сваренные по рецептам средневековых алхимиков.
— Со сроком годности не более трех дней? Насколько я помню, у средневековых алхимиков были именно такие сроки.
— Мы добавляем в эти эликсиры современные консервирующие добавки.
— Современные консервирующие добавки вредны для здоровья, — сказал Герман. — Кроме того, я выступаю за свободу выбора, поэтому не склонен советовать своим клиентам любовные эликсиры, так же как и отвороты и всякую другую алхимическую дрянь. А если уж дело будет требовать именно эликсира, то я вполне могу сварить его сам.
— Вас хоть что-нибудь интересует? Например, действующая модель философского камня?
— Валяется на полке у моего партнера. На нее постоянно норовят сесть соседские домашние животные. Очень неудобная штука.
— Живые саламандры?
— Не вижу способа применения.
— Точная рукописная копия зловещего гримуара «Книга Мертвых»?
— У меня есть подлинник.
— Вижу, что ничем не могу быть вам полезен, — с сожалением сказал торговец. — Но если вдруг вам понадобится что-то, что наша фирма может вам предложить, вот мой телефон. — Он положил на стол визитную карточку. — До свидания.
— До свидания, — сказал Герман.
Одарив его взглядом «ты еще пожалеешь, что отказался», торговец засунул прейскурант обратно в кейс и вышел вон.
Герман закурил сигарету, открыл файл, над которым работал, и тут же его закрыл. Потому что дверь снова отворилась и явила еще трех индивидуумов.
Коротко стриженные, в черных кожаных куртках, они были очень похожи на братков, с которыми агентство имело дело во времена не столь отдаленные. И манера разговаривать у них была примерно такая же.
— Здорово, брат.
— И вам не хворать, — вежливо ответил Герман.
— Мы и не хвораем. — Самый коротко стриженный, практически лысый, очевидно главный из троицы, разместился в кресле, коллеги прикрыли его с флангов. — Значит, ты — маг.
— Совершенно верно.
— Тогда у нас к тебе дело.
— У вас лично?
— Нет, у нашей организации. — Лысый снизил тон до заговорщицкого шепота. — Мы — Ночной патруль.
— Сейчас утро.
— Но Зло не спит никогда.
— Точно. А что вы от меня хотите?
— Ты кино видел?
— Которое?
— Наше, основное. «Ночной Дозор».
— Видел. Хорошее кино.
— А книжку читал?
— Читал. Хорошая книжка.
— Рад, что тебе понравилось. Тогда вступай в наши ряды.
— Ого, — сказал Герман.
— Ага, — сказал лысый. — Мы — Ночной патруль.
— А почему не дозор?
— Это плагиат бы был. Использование чужого бренда, интеллектуальная собственность и все такое. Короче, мы с «ACT» судиться не желаем. И с Лукьяненко тоже. Поэтому — Ночной патруль.
— И вы от меня хотите…
— Чтобы ты выбрал сторону Света, брат.
Герман прищурил левый глаз и просканировал их ауры. Магом являлся только один, тот, что стоял слева, да и то весьма посредственным. На уровне деревенского знахаря.
— А вы, значит, сторона Света? — уточнил Герман.
— Ну да.
— И как давно вы существуете?
— Три дня. Три дня прошло с момента заключения Великого договора, и наши конкуренты не теряют времени зря, повсеместно вербуя своих приспешников.
— Даже договор заключили? — удивился Герман. — И о чем договорились?
— О равновесии.
— Которое тысячи лет поддерживалось и без вашего договора, заключенного три дня назад?
— Мир слишком хрупок и неустойчив.
— Мир достаточно стабилен, — возразил Герман. — А что я буду с вступления в ваши ряды иметь?
— Удостоверение действующего члена Ночного патруля. Льготы при уплате налогов. Знание, что ты выбрал верную сторону.
— Членские взносы большие?
Лысый потупился.
— Штука баксов в месяц.
— Нехилые взносы.
— Поддержание равновесия дорогого стоит.
— А если я откажусь?
— Тогда мы не выдадим тебе лицензию.
— На что?
— На занятия магией.
— Я прекрасно обходился без лицензии все это время.
— Времена меняются, — сказал лысый. — Теперь без нашей лицензии никто работать не будет. Клиенты к такому магу просто не пойдут.
— И кто же их остановит?
— Мы.
— Это чертовски похоже на рэкет.
— Фильтруй базар, брат. Мы, Светлые, вымогательством не занимаемся. Просто наводим порядок.
— Странными методами.
— Жесткие времена — жесткие методы.
— А если я приму предложение Темных, они тоже выдадут мне лицензию?
— Выдадут, — мрачно сказал лысый. — Только не советую. И членские взносы у них в полтора раза выше.
— Обалдеть, — сказал Герман. — И все-таки я склонен отказаться от вашего заманчивого предложения.
— Зря.
— Ваша идея порочна в самой своей сути, — сказал Герман. — Дозоры, равновесие и договоры хороши в кино, но в жизни они не работают. Знаете почему?
— Почему?
— Потому что магия — это не бизнес. Это наука, такая же, как, скажем, физика или ботаника. И маги — ученые. Вы можете себе вообразить, чтобы ботаники разделились на Светлых и Темных, заключили бы договор о равновесии и платили бы членские взносы непонятно кому?
— Ну…
— Деление магов на Темных и Светлых невозможно, — сказал Герман. — Потому что невозможно в принципе. Маг не может быть только Светлым, ибо не может всегда и для всех творить только добро. Добро для одного человека способно принести зло другому.
— Вот мы и будем за этим следить.
— Всегда пожалуйста, — сказал Герман. — Следите. Только без меня.
— Значит, вот так?
— Да.
— Тогда мы уйдем.
— Это будет прекрасно.
— Но мы не прощаемся.
— Как вам угодно.
— Посмотрим, как ты запоешь через пару месяцев.
— Как обычно, тенором.
— Смотри, как бы не фальцетом.
Дверь открылась, и в комнату вошел весьма колоритный тип. Он был очень высоким, очень толстым и абсолютно лысым. Гораздо более лысым, чем предводитель ночных патрульных. На типе были кожаные штаны, подбитые железом ковбойские сапоги и кожаная куртка с таким количеством заклепок, что ее вполне можно было сдавать в металлолом.
— Наговорились, мальчики? — обратился он к членам Ночного патруля. — Тогда валите отсюда. У меня к человеку дело.
— А ты кто такой? — взвился главный патрульный. — Че ты мне хамишь?
— В свое время ты узнаешь, кто я такой, и знание это тебе сильно не понравится, — сказал толстый и лысый. — А пока вали отсюда, козлик.
— Ответишь за козла! — сказал просто лысый.
— Да? — удивился толстый и лысый. — Хоть сейчас.
Он распахнул полы своей куртки и продемонстрировал главному патрульному, а заодно и двум другим пару огромных крупнокалиберных револьверов, заткнутых за пояс.
— Думаешь, если ты при волыне, то тебе все можно? — тоном ниже спросил патрульный.
— Нет, — сказал толстый и лысый. — Мне все можно, поэтому я при волыне. Еще вопросы есть?
Патрульные смерили взглядом лысого, его стволы, непреклонное выражение его лица, размер его кулаков, заочно оценили силу удара его ботинка и решили, что вопросов у них больше нет.
— Учись, студент, — сказал толстый и лысый, когда дверь за патрульными закрылась и их шаги перестали греметь на лестнице. — Вот так с ними надо.
— Благодарю за помощь, — сказал Герман. — Но я бы вполне справился и сам.
— Знаю, что справился бы. Только подсобить никогда не мешает.
— И я хочу вас сразу предупредить, что меня так просто запугать не удастся.
— Не говори «гоп», — сказал толстый и лысый. — Хотя я лично тебя запугивать не собираюсь. Как думаешь, это кресло меня выдержит?
— Я на вашем месте попробовал бы диван.
— Тоже верно. — Он разместился. — Я закурю?
— Пожалуйста.
Толстяк закурил толстенную сигару, и по офису сразу же распространился запах дорогого табака.
— Не желаешь?
— Спасибо, нет.
— Кубинская. Старина Фидель всегда знал толк в сигарах.
— Все равно спасибо, нет. Предпочитаю сигареты.
— А я сигары предпочитаю, — сказал толстяк. — Однако, каждый сам выбирает то, что его губит. Я по делу.
— Я так и подумал. — По правде говоря, сегодняшние посетители начали Германа раздражать.
— Не будем долго ходить вокруг да около, — сказал толстый и лысый. — Посмотри на мою ауру.
— Хорошо.
Герман вздохнул и посмотрел на его ауру. Потом еще раз посмотрел. И еще. У этого типа не было вообще никакой ауры, что в принципе невозможно. Потому что у каждого человека есть аура. Должна быть.
— Ну что, нету?
— Нету, — сказал Герман. Если у человека нет ауры, то он… не человек.
— Я не человек, — сказал толстый и лысый. — И я не читаю мысли, по крайней мере сейчас. Просто это самый очевидный в данный момент вопрос.
— И кто же вы?
— Для начала давай познакомимся. Тебя зовут Герман.
— Очень приятно.
— А меня зовут Бегемот. И это не кличка.
— Даже в мыслях не было.
— Я — демон. Сотрудник внутреннего круга ада, что делает меня весьма высокопоставленным демоном. По сути я — близкий друг Шефа. Полагаю, мои слова не нуждаются в доказательствах?
— Я — всего лишь человек, — сказал Герман. — А человеку свойственно сомневаться. Поэтому не сочтите за труд продемонстрировать мне что-нибудь демоническое.
— Хорошо, — сказал Бегемот. И на мгновение заполнил собой всю комнату. И был он весь кожистый, шипастый, рогатый и хвостатый, глаза у него горели ярким огнем, а дыхание было зловонным. Но только мгновение.
Потом он снова превратился в толстого и лысого человека, и если чем и портил воздух, так только своей сигарой.
— Надеюсь, ты не подумаешь, что это была тщательно наведенная многомерная галлюцинация? — спросил Бегемот.
— Вряд ли. Меня на такое не купишь.
— Верно. Это не галлюцинация. Ты только что видел меня в моем истинном обличье.
— Впечатляет, — признал Герман.
— А то.
— Так вы по делу?
— По делу, — сказал Бегемот.
— Нет, — сказал Герман.
— В смысле?
— Это мой ответ. Нет. Душу я вам не продам.
— А за миллион долларов?
— Нет.
— А за мировое господство?
— Нет.
— А за вечную, нет, вру, ничего вечного у вас тут нет… Скажем, за очень долгую молодость?
— Нет.
— А за запасы мировой мудрости?
— Тоже нет.
— Ну и не надо, — легко сдался Бегемот. — Я, собственно говоря, не по этой части.
— А торговались тогда зачем?
— По привычке. Знаешь, мы же все курсы искушения проходим, в обязательном порядке. Как у вас служба в армии. И навык этот примерно так же нужен нам всю оставшуюся жизнь, как вам умение разобрать и собрать автомат.
— У всех свои заморочки, — посочувствовал демону Герман.
— Это точно.
— Так что же привело вас ко мне?
— Дело, — сказал Бегемот. — Есть у нас — и когда я говорю «нас», я имею в виду не только представляемую мной организацию, но и ваше человечество тоже — небольшая проблема.
— Только одна?
— Нет, проблем много, — сказал Бегемот. — Но в наших силах решить только одну, самую, я бы сказал, животрепещущую. На данный момент.
— Излагайте.
— Так ты согласен?
— Ничего не могу сказать, пока не узнаю о сути проблемы, — сказал Герман.
— Разумно, — одобрил Бегемот. — Только фанатики и идиоты подписываются на работу, не зная, в чем она заключается. Кстати, я долго думал, что это одни и те же люди, но выяснилось, что я ошибался. Всякий фанатик — идиот, но не каждый идиот — фанатик. Можешь мне поверить, у меня большой опыт общения с человеческими душами.
— Это вам виднее. Но хотелось бы ближе к сути проблемы, — сказал Герман.
— Как скажешь. Начну с самого начала. Ад — это не бардак какой-нибудь. Ад — это очень… организованная организация. Существуют круги ада, адские сектора и адские отделы. В частности, восьмой отдел, занимающийся разработками новых видов адского оружия.
— Адская ядерная бомба?
— О, мы гораздо более консервативны и выбираем индивидуальный подход. Оружие массового поражения мы не выпускаем, с этим вы отлично справляетесь и сами. Сейчас речь идет всего лишь о кинжале.
— Наверное, это какой-то особенный кинжал.
— Разумеется. Наши оружейники назвали его Кинжалом Дьявола. Красивое, но слишком кричащее название. К тому же дьяволам клинок по рангу не положен, но об этом мы сейчас не будем. С виду эта штука похожа на обычный кинжал. Но когда им закалывают человека, кинжал высасывает из него душу и отправляет, минуя чистилище, прямиком в ад. Это очень удобно, когда требуется избежать судебных проволочек или если человек позарез нужен вам в аду, а вопрос его довольно спорный. Или если просто у вас нет времени.
— Удобная, должно быть, вещь. И много народа вы им уже закололи?
— Только в рамках необходимого тестирования, — сказал Бегемот. — Это тестирование показало весьма интересный побочный эффект. Если демон закалывает им человека, то все происходит так, как и задумывалось. Но если кинжал попадает в руки смертного, начинают твориться странные вещи.
— Например?
— Если человек закалывает другого человека, то все идет нормально. То есть душа убитого отправляется к нам, все довольны. Но вот если он закалывает кого-то, у кого нет души…
— Например, вампира?
— Типа того. Так вот, если он закалывает вампира, то…
— Он становится вампиром?
— Не совсем. Это довольно сложно объяснить… Представь себе человека как матрешку. Самую маленькую матрешку. Маленькую и беззащитную.
— Представил.
— Если такой человек убивает вампира, то вокруг него образуется новая сущность, типа, как матрешка более крупного размера, которая обволакивает первую. Внутри человек остается человеком, однако он приобретает некоторые качества вампира.
— Желание пить кровь?
— И неуязвимость для оружия. Соответственно убить его можно, только если загнать в сердце осиновый кол или отсечь голову.
— Интересный побочный эффект.
— Это еще не все. Если после этого человек-вампир убивает, к примеру, оборотня, то вокруг него образуется третья матрешка.
— Со страстью к сырому мясу и вою на луну?
— И новыми защитными качествами. На оборотней действует только серебро. Основная сложность в том, что эти оболочки не зависят друг от друга. То есть, чтобы достать человека, находящегося внутри них, надо убить сначала внешнюю оболочку, оборотня. Но, как правило, вампир не умирает от серебряной пули в груди, следовательно, после выстрела серебром следует использовать осину или топор. Чем больше на первую матрешку нанизано оболочек, тем сложнее ликвидировать человека внутри них.
— Понимаю, — сказал Герман. — Кого еще можно убить этим кинжалом?
— Кого угодно, — сказал Бегемот.
— И демона?
— И демона. И ангела. И каждое новое убийство существа, лишенного души, будет нанизывать новую оболочку. И придавать убийце новые силы и способности.
— Это очень интересно, — сказал Герман. — Только не могу понять, для чего вы мне это рассказываете?
— Мы его потеряли.
— Свое новое супероружие? — не поверил Герман.
— Да.
— Позвольте полюбопытствовать как?
— Его украли.
— Кто?
— Один из демонов-испытателей. Мы уже нашли виновного и разобрались с ним. Но это не снимает основной проблемы. Во время ареста кинжала у него уже не было.
— И где он может быть?
— Где-то здесь. — Бегемот пожал плечами. Плечи у него были весьма внушительные.
— В моем кабинете? — удивился Герман.
— На Земле. Мы полагаем, что он попал в руки смертного. Проблемы, которые возникнут, когда до него допрет, что это за штуковина, вы можете представить сами.
— Могу, — сказал Герман. — И вы хотите?..
— Чтобы ты нашел этого смертного. И отобрал у него кинжал, пока не начались неприятности. Или вызвал нас, если убедишься, что не сможешь сделать этого сам. Мы заплатим пятьсот тысяч долларов.
— Почему не десять миллионов?
— Ад является бюджетной организацией, и бюджет наш ограничен. Пятьсот тысяч и возмещение всех расходов по предъявлении чеков и квитанций.
— А почему вы не хотите поискать сами?
— Кинжал сделан с использованием новой технологии хеллтстеллс пятого поколения. Ни одно сверхъестественное существо не способно его отследить.
— А естественное?
— Тоже.
— Все это очень интересно, — сказал Герман. — Да и полмиллиона долларов еще никому не повредили, но…
— Мне не нравится это твое «но».
— Прежде чем я смогу заняться поисками кинжала, мне нужно найти кое-что другое, — сказал Герман. — Выполнить заказ, который я получил раньше.
— Но время не терпит.
— С тем заказом оно тоже не терпит, — сказал Герман.
— И сколько тебе платят? — спросил Бегемот.
— Мы с ними о деньгах не разговаривали.
— Я так понимаю, существует вероятность, что тот, первостепенный, заказ вообще не будет оплачен?
— Существует.
— Тогда зачем его выполнять?
— Магия — это не бизнес.
— Все в вашем мире — бизнес.
— Я могу порекомендовать вам несколько чародеев, которые разделяют вашу точку зрения и будут готовы незамедлительно заняться вашей проблемой, — сказал Герман.
— Нам нужен ты.
— Почему именно я?
— Потому что ты — лучший из практикующих магов, которых я могу нанять.
— Тогда вам придется подождать, пока я разберусь с другой проблемой.
— Если таким образом ты набиваешь цену, то я могу удвоить сумму, — сказал Бегемот. — Миллион долларов что-то изменит?
— А как же бюджет? — спросил Герман.
— Шеф с ним, с бюджетом, — сказал Бегемот.
— И все равно, — сказал Герман. — Корпоративная этика не позволяет мне отказаться от обязательств, которые я взял на себя раньше.
— Ладно, — сказал Бегемот. — Ты меня почти уговорил. Выкладывай, что у тебя за проблема.
— Зачем?
— Может быть, я смогу ее решить, вот зачем.
— Проблема довольно типичная, — сказал Герман. — Мне тоже надо кое-что найти. И кое-кого.
— Рассказывай, — сказал Бегемот. — Для нашей организации смертного найти — это вообще не вопрос. Если речь идет о каком-то конкретном смертном, конечно.
Чем черт не шутит, подумал Герман и улыбнулся невольному каламбуру. Никогда не знаешь, с какой стороны может прийти помощь.
В общих чертах он обрисовал Бегемоту проблемы Гарри и его бригады. Демон внимательно выслушал рассказ, несколько раз даже сочувственно цокнув языком.
— То, что Негориус этот не местный, несколько усложняет задачу, но то, что он ныне на Земле самый могущественный маг, здорово ее упрощает, — сказал Бегемот. — Я сейчас в контору смотаюсь и посмотрю, что мы можем сделать. Но одно могу сказать заранее: валить мы его не будем. Я тебе только адрес укажу, а дальше сами с ним разбирайтесь. Потому что в дела смертных нам вмешиваться никак нельзя.
— Адрес — это все, что нам нужно, — заверил демона Герман. — Если вы поможете нам решить проблему с Негориусом, я незамедлительно займусь вашим делом.
— Чудненько, — сказал Бегемот, нарисовал сигарой знак доллара и тут же растворился в воздухе.
— Вот они, серые будни, — пробормотал Герман и потянулся за новой сигаретой.
Темнота продержалась всего несколько секунд, но, когда ее покров спал, окружающий мир сильно изменился.
Трава пожелтела, со всех деревьев облетела листва, потускнело само небо, с которого, несмотря на полное отсутствие облаков, начал накрапывать мелкий дождик.
— И что это было? — задал риторический вопрос Горлогориус.
Мэнни закрыл глаза, налаживая ментальную связь с магами, поддерживающими защитную сферу.
Горлогориус терпеливо ждал, постукивая пальцами по набалдашнику волшебного посоха.
— Что бы это ни было, это не Большой Бо, — сказал Мэнни. — Сфера стабильна, и никаких возмущений за последние два часа отмечено не было.
— Это не Большой Бо, — согласился Горлогориус. — Я не знаю, что произошло, но это затронуло всю вселенную.
— Ты успел что-то выяснить?
— Скорее заметить, — сказал Горлогориус. — Посмотри на солнце. Даже Большой Бо не смог бы сделать такое. Да ему это и не надо.
Мэнни задрал голову и ахнул.
Дневное светило, занимающее положенное ему место на небосклоне, было перечеркнуто черной полосой.
